Мысли роились в голове, перекрывая одна другую. Тело у нее есть, так? Так. На первый взгляд, по крайней мере. Сейчас Альба сидела в узоре из линий и символов без какой-то возможности подняться на ноги, словно неведомая сила удерживала. А может, и правда удерживала…
Что дальше? Она ведь… Она умерла.
В одной книжке один из героев сказал: «Для высокоорганизованного разума смерть – очередное приключение».
Но Альба умирать точно не хотела. Да, никого ее смерть не расстроит, все в земле уже, даже кота похоронила… Но она ведь только университет закончила. Работу собиралась искать. В суши-ресторан сходить хотела, который открылся на соседней улице.
Может это чистилище? Или кома? Ее вернут назад, и…
И дверь открылась. В помещение вошел мужчина. Самый обычный мужчина среднего роста, только одет он был как реконструктор с какого-то фестиваля – кожаные сапоги, брюки без всяких карманов, не рубашка, а, скорее, рубаха, да еще с вышивкой, жилетка из тех, какие еще в прошлом веке носили. Или позапрошлом? Не важно.
Это тут ангелы, или кто там отвечает за посмертие, такие?
Несмотря на ужас ситуации, на подрагивающие пальцы и бешено колотящееся сердце, где-то в душе Альбы было и любопытство. Внутренний голос говорил, что пути назад больше нет. Нет и не будет. Но она все еще была. Мыслила… Существовала. Голова побаливала, но все-таки Альба пыталась не дать страху завладеть рассудком. Надо было выяснить где она и что нужно делать в этом «где».
Мужчина был немолод и отличался длинной гривой седых волос, собранных в хвост, хотя и стариком его назвать было нельзя. Глубоко посаженные светлые глаза осмотрели ее с ног до головы. Мужчина, кажется, кивнул сам себе, подходя ближе. Он без страха вступил на рисунок, который под его ногами словно бы угасал.
Сила, удерживающая Альбу в неподвижности, медленно уходила.
Мужчина подошел и сил на корточки так, что его глаза оказались примерно на одном уровне с ее.
– Приветствую, – говорил он негромко, и, как казалось Альбе, с каким-то странным акцентом. Ощущение было такое, как от плохого дубляжа в кино – вроде и все понятно, а вроде и слова с движениями губ расходятся. Выглядело это… Пугающе. – То, как я говорю, и то, что я скажу, может показаться вам странным. Невероятным. Немыслимым. Но все это, тем не менее, правда. Как вас зовут?
– Альба, – машинально ответила девушка. И спросила то, что имело для нее значение: – это сон или… Или я умерла? – на последнем слове голос все-таки дрогнул.
Это было глупо. Как в бульварной литературе, где герой умирает и появляется… где-то. Вот только вокруг была не книга, а реальность. Альба даже ущипнула себя за руку – больно. Она могла двигаться, пусть и чувствовала странную слабость. Все было не так, как во сне – ясно, ощутимо, реально… Просто чуждо. И странно.
Что-то в глазах мужчины смягчилось.
– Увы, для своего мира вы действительно мертвы.
Он замолк, словно давая ей время осмыслить услышанное.
Альба моргнула. Если это было галлюцинацией, если это было просто видениями мозга, растекающегося по асфальту, размятого колесами джипа… То пусть будет так. Выбора не было.
В голове рождались все новые и новые вопросы.
Если для своего мира она мертва, то почему тогда ощущения говорят об обратном? Что нужно делать теперь? Что с ней будет здесь? И где все же «здесь»? Кто этот человек и почему он пришел сюда?
– Давайте по порядку. Начнем с простого: мое имя Мариан де Кресси, профессор. Я занимаю должность проректора по воспитательной работе Изборского Магического Университета, где мы и сейчас с вами и находимся.
Альба только и оставалось, что глупо моргать.
Вопросов меньше не становилось.
Магический университет? Избор – это что, город такой? В какой стране? Проректор по воспитательной работе и тут есть? Или это просто какой-то… «синхронный перевод» местной должности? И, в конце концов, – что она тут делает вообще? Откуда знает местный язык, этот мужчина ведь в странной одежде едва ли на русском говорит?
– Я понимаю что после Перехода у вас много вопросов. И я постараюсь ответить на основные, но предлагаю для продолжения беседы пройти ко мне в кабинет. Здесь все-таки не самые лучшие условия для длительного общения.
Альба кивнула, с трудом поднимаясь на ноги под цепким взглядом седовласого.
В спину ей смотрела статуя неизвестного каменного мужчины в хитоне, похожего разом на Зевса, Одина и Будду.
Заметив ее взгляд, назвавшийся Марианом профессор пояснил:
– Статуи, увековечивающие Воплощение Магии, могут быть как мужского, так и женского пола. Здесь, если мне не изменяет память, скульптор придал Воплощению черты первого ректора Университета.
Что делать с этой информацией Альба не знала и просто кивнула. Ей казалось, словно в глубине каменных глаз был какой-то взгляд. Не людской, нет. Что-то, измерившее ее со всех сторон и принявшее решение. Чья-то воля, куда более могущественная, чем воля человека.
Древние люди на Земле верили в разных богов. Может, и не зря? Альба в церкви не ходила, хотя нет-нет да и задумывалась, а нет ли там кого наверху. Не того, кто наказывает всех, от четких церковных канонов отступивших, а просто кого-то большего, чем человек.
– В вашем родном мире верят в иных богов магии?
Альба замялась. Не будет ли правда неправильным ответом? Или, наоборот, о таком нужно сказать?
– В моем мире нет магии.
Признаться стоило. Альбе и так казалось, что этот седовласый видит ее насквозь, а говорит вслух просто чтобы понять, что именно она готова сказать, а о чем лишь подумать и оставить при себе.
– Магия есть везде, но не везде у магов есть шанс прикоснуться к ее нитям и раскрыть свой дар. Идемте за мной.
За большой дверью обнаружился коридор без окон с таким же высоким потолком и таким же освещением из магических сфер. Стоило Альбе, слегка оглушено следующей за проректором, покинуть зал с колоннами, как двери за ее спиной закрылись. С наружной их стороны не было ни замка, ни засова, ни даже самой простой дверной ручки.
Седовласый профессор пояснил:
– Зал Перехода открывается по воле самой магии. Эти двери не взломать и не открыть просто из прихоти вне зависимости от магической силы того, кто пытается сделать это. Самых упорных взломщиков ждет наказание. Впрочем, в подвалах ни одну дверь нельзя открывать без прямого разрешения и сопровождения кого-то из магистров или профессоров.
А дверей в коридоре было немало. Высокие, старые, одни с какими-то вырезанными символами, другие расчерченные линиями, третьи просто однотонные и лакированные… Казалось, за каждой из них жила своя история, своя тайна. К тому же, все вокруг было словно бы пронизано какими-то странными тонкими разноцветными нитями, буквально вросшими в каменные стены, оплетающими светильники и проникающими в полоску ковра под ногами, и около дверей эти нити были наиболее яркими. Они завораживали, притягивая взгляд своей полупрозрачностью, в глубинах которой жили приятные взгляду насыщенные цвета.
Альба решила было на пробу потрогать такую нить, желая убедиться в ее реальности, проходя около одной из дверей. Она даже руку протянула, но идущий рядом мужчина отвлек ее:
– Не стоит нарушать чужие плетения без знания того, зачем они нужны. Многие из них способны навредить тому, кто решит прикоснуться к незнакомой магии. Через некоторое время ваш разум адаптируется к изменениям Перехода и вы не будете постоянно видеть их без своего желания.
Магии… Эти нити – магия?
Наверх вела самая обычная широкая лестница с мраморными ступенями. Судя по всему, здесь недавно сделали ремонт.
Мариан вел ее вверх по лестнице два пролета. Альба затормозила только раз, когда за панорамным окном увидела парк, расположенный буквально за стенами здания, в котором она оказалась. Парк как парк, на самом деле. Ничем не отличался от тех, что были на нее родине, разве что более... естественный, что ли. Деревья самых разных форм и размеров росли, где им вздумается, перемежаясь рядами разномастных кустарников. Только лавки да мощеные дорожки вообще говорили о том, что лишь за находящимся довольно далеко впереди ажурным забором был настоящий лес, а здесь же природа все-таки была изменена человеком под свои нужды.
Судя по всему, за окном была или поздняя весна, или лето, или ранняя осень. Если, конечно, времена года тут такие же.
Небо, по которому сейчас бежали редкие серые облака, было ясным, чистым и каким-то бесконечно, невозможно синим. Приятно синим. Даже солнце, или как еще назвать местное светило, присутствовало в небе и выглядело вполне привычно ровно-круглым. Оно казалось чуть большим, чем знакомое Альбе, но возможно это была просто игра воображения.
Ничего из того, что она видела в окно, не выдавало чуждость этого мира. Как и интерьер здания, на втором этаже которого седовласый профессор провел ее через несколько коридоров с ровными рядами дверей. Коридоры как коридоры. Двери как двери, только старые. Большие, тяжелые и деревянные, с латунными массивными ручками. Паркетный пол, ровный, дорогой, но такой наверняка в каких-нибудь московских вузах ведь есть. Номера на дверях – трехзначные, цифры вполне знакомые. Интересно, почему? Потому же, почему она и язык знает? Или арабы и тут наследили?
Только в последнем коридоре появились отличия – таблички на дверях. Альба не могла представить себе вуза, где были бы кабинеты с надписями вроде «Проректор по магическому сотрудничеству» или «Отдел комплектования артефактами». Сейчас они находились в административной части, судя по развешенным тут и там на стенах портретам мужчин и женщин, и множеству всевозможных грамот в рамках. Грамот, в которых слово «магическое» встречалось даже чаще, чем «награждается».
Ее спутник никак не комментировал окружающее, и сейчас Альба ему была благодарна. Она сама была из тех, кому надо сначала ко всему присмотреться, да и от происходящего и так голова шла кругом. К тому же тонкие полосы цветных нитей, хотя и значительно потускнели, насовсем никуда не делись, по-прежнему видимые где-то на границах зрения, и одно это рождало целый ворох самых разных мыслей.
Мужчина подвел ее к двери с надписью: «Проректор по воспитательной работе Мариан де Кресси, профессор, магистр».
Интересно, что тут значили эти звания? То же что и в ее университете, это ведь «перевод», или все-таки нет?
За дверью обнаружилась приемная, где за массивным столом сидела строгая блондинка в чем-то похожим на старомодный пиджак. Рядом на стуле для посетителей находился совсем молодой парень в каких-то мешковатых штанах, такой же мешковатой серой рубашке и с татуировками на гладко выбритом черепе.
– Профессор, вам ле Гри принесла список окончательный на бытовиков, – подняла взгляд на де Кресси блондинка.
Мужчина поморщился.
– Если я через два часа буду видеть тот же список, то я его подпишу. Райан, вы что-то хотели?
Парень, до того пожиравший глазами Альбу, вздрогнул, отвлекаясь. Вокруг него вились нечеткие, немного перекрученные нити. Когда парень сдвинулся, их на секунду стало видно особенно ясно.
– Да, простите, профессор де Кресси. Меня магистр Вар Вранн отправил к вам насчет допуска к переводу в верненскую магистратуру.
Де Кресси поднял бровь.
– Он полагает, что я должен его выдать?
Юноша несколько несмело кивнул и посмотрел на седовласого заискивающе. Выглядело это при его весьма специфической внешности немного странно.
– Декан де Алин в отъезде, а скоро начнется семестр, и…
– Ладно. Приходите после семи, посмотрим, что можно сделать.
– Спасибо, – бритоголовой с искренним уважением поклонился и был таков.
Провожатый Альбы направился к двери с грозной табличкой «Не беспокоить», на ходу бросив девушке за столом:
– Если не вопрос жизни и смерти, то меня нет.
– Хорошо, профессор.
– Идемте, Альба, – мужчина указал кивком на дверь.
Альба последовала внутрь небольшого кабинета, ловя на себя заинтересованный взгляд блондинки. Впрочем, в чем бы ни была причина этого интереса, секретарь ничего не сказала вслух.
Кабинет был… Кабинетом. Если бы не большое количество цветных нитей в его стенах и на шкафах, Альба бы решила, что это просто кабинет любителя антиквариата с хорошим вкусом и деньгами. Массивный стол, заваленный какими-то странного цвета бумагами, шкафы с книгами, какой-то запертый стеллаж с самыми разными вещами, от сломанного ножа до резной безголовой статуэтки, пара квадратных мягких стульев для посетителей. Разве что около стола на небольшом столике стоял вычурный чайник с чашками из какого-то явно недешевого сервиза – такого обычно в административных кабинетах не увидишь.
И – тут не было компьютера. Альба так привыкла к этому атрибуту любого современного рабочего места, что только несколько раз глупо моргнула, поняв, что на столе был небольшой хрустальный шар, пара каких-то статуэток, перо с чернильницей, что-то вроде пресс-папье… и все.
Словно в старых книгах. Альба мельком глянула на свое не самое четкое отражение в зеркальной дверце одного из шкафов. Ничего необычного – тот же невысокий рост, та же светлая, под стать имени, кожа, коротко стриженные волосы, те же мешковатые штаны с толстовкой, в которых она садилась в злосчастный микроавтобус, кажется, вечность назад. Такая же, как и всегда… Вот только происходило явно не то же, что и всегда.
– Садитесь, ноги головы не умней, – мужчина указал на стул для посетителей. И одним взглядом переправил чайник с чашками себе на стол. Не прикасаясь к ним.
Как фокусник на представлении, вот только рядом не было отвлекающей на себя внимание ассистентки.
Альба замерла, смотря на это как на чудо. Впрочем, это и было самым настоящим чудом.
– Это всего лишь магия, – профессор налил чай и протянул ей чашку. – Выпейте, это поможет справиться с шоком от Перехода. А я пока постараюсь тезисно ввести вас в курс дела.
В чашке был… чай? Настой? Но пахло приятно, и Альба после короткого колебания отпила предложенный напиток. Конечно, незнакомое питье непонятно чем могло оказаться и это могло плохо закончиться, но в ее нынешней ситуации все что угодно могло плохо закончиться. Ну или уже закончилось – как посмотреть. Отказ от предложенного мог быть оскорблением для хозяина этого места. Есть же культуры, где подобный жест значит недоверие, и их немало. А пока этот седовласый человек был единственным, кто мог рассказать о произошедшем, и ссориться с ним не стоило. Не у той же блондинки, секретаря, спрашивать? И не у бритоголового, смотревшего на нее, казалось, даже с каким-то пониманием и сочувствием.
Напиток оказался настоем трав. Терпким, немного вязким, но на удивление мягким, теплым и сладковатым. Альба поняла, что на самом деле хотела пить. И есть тоже, но пить – куда больше.
Чашку она выпила едва ли не залпом, и мужчина, что-то прикинув в уме, налил еще настоя из пузатого чайника.
– Итак, – Мариан пододвинул вновь наполненную чашку к Альбе и откинулся на спинку стула. – Собственно, как вы могли только что увидеть на примере простейшей левитации, магия существует. Как существуют и люди, чье энергетическое ядро имеет возможности взаимодействия с ее нитями, теми самыми, что вы можете увидеть вокруг, если расфокусируете зрение. Пока присматриваться не советую, потом вам объяснят почему. Собственно, те, чье ядро может взаимодействовать с магическими потоками, и называются магами. Волшебниками, чародеями, колдунами, датхе, и еще множество иных слов, но все едино. Я – маг, как и вы.
Что дальше? Она ведь… Она умерла.
В одной книжке один из героев сказал: «Для высокоорганизованного разума смерть – очередное приключение».
Но Альба умирать точно не хотела. Да, никого ее смерть не расстроит, все в земле уже, даже кота похоронила… Но она ведь только университет закончила. Работу собиралась искать. В суши-ресторан сходить хотела, который открылся на соседней улице.
Может это чистилище? Или кома? Ее вернут назад, и…
И дверь открылась. В помещение вошел мужчина. Самый обычный мужчина среднего роста, только одет он был как реконструктор с какого-то фестиваля – кожаные сапоги, брюки без всяких карманов, не рубашка, а, скорее, рубаха, да еще с вышивкой, жилетка из тех, какие еще в прошлом веке носили. Или позапрошлом? Не важно.
Это тут ангелы, или кто там отвечает за посмертие, такие?
Несмотря на ужас ситуации, на подрагивающие пальцы и бешено колотящееся сердце, где-то в душе Альбы было и любопытство. Внутренний голос говорил, что пути назад больше нет. Нет и не будет. Но она все еще была. Мыслила… Существовала. Голова побаливала, но все-таки Альба пыталась не дать страху завладеть рассудком. Надо было выяснить где она и что нужно делать в этом «где».
Мужчина был немолод и отличался длинной гривой седых волос, собранных в хвост, хотя и стариком его назвать было нельзя. Глубоко посаженные светлые глаза осмотрели ее с ног до головы. Мужчина, кажется, кивнул сам себе, подходя ближе. Он без страха вступил на рисунок, который под его ногами словно бы угасал.
Сила, удерживающая Альбу в неподвижности, медленно уходила.
Мужчина подошел и сил на корточки так, что его глаза оказались примерно на одном уровне с ее.
– Приветствую, – говорил он негромко, и, как казалось Альбе, с каким-то странным акцентом. Ощущение было такое, как от плохого дубляжа в кино – вроде и все понятно, а вроде и слова с движениями губ расходятся. Выглядело это… Пугающе. – То, как я говорю, и то, что я скажу, может показаться вам странным. Невероятным. Немыслимым. Но все это, тем не менее, правда. Как вас зовут?
– Альба, – машинально ответила девушка. И спросила то, что имело для нее значение: – это сон или… Или я умерла? – на последнем слове голос все-таки дрогнул.
Это было глупо. Как в бульварной литературе, где герой умирает и появляется… где-то. Вот только вокруг была не книга, а реальность. Альба даже ущипнула себя за руку – больно. Она могла двигаться, пусть и чувствовала странную слабость. Все было не так, как во сне – ясно, ощутимо, реально… Просто чуждо. И странно.
Что-то в глазах мужчины смягчилось.
– Увы, для своего мира вы действительно мертвы.
Он замолк, словно давая ей время осмыслить услышанное.
Альба моргнула. Если это было галлюцинацией, если это было просто видениями мозга, растекающегося по асфальту, размятого колесами джипа… То пусть будет так. Выбора не было.
В голове рождались все новые и новые вопросы.
Если для своего мира она мертва, то почему тогда ощущения говорят об обратном? Что нужно делать теперь? Что с ней будет здесь? И где все же «здесь»? Кто этот человек и почему он пришел сюда?
– Давайте по порядку. Начнем с простого: мое имя Мариан де Кресси, профессор. Я занимаю должность проректора по воспитательной работе Изборского Магического Университета, где мы и сейчас с вами и находимся.
Альба только и оставалось, что глупо моргать.
Вопросов меньше не становилось.
Магический университет? Избор – это что, город такой? В какой стране? Проректор по воспитательной работе и тут есть? Или это просто какой-то… «синхронный перевод» местной должности? И, в конце концов, – что она тут делает вообще? Откуда знает местный язык, этот мужчина ведь в странной одежде едва ли на русском говорит?
– Я понимаю что после Перехода у вас много вопросов. И я постараюсь ответить на основные, но предлагаю для продолжения беседы пройти ко мне в кабинет. Здесь все-таки не самые лучшие условия для длительного общения.
Альба кивнула, с трудом поднимаясь на ноги под цепким взглядом седовласого.
В спину ей смотрела статуя неизвестного каменного мужчины в хитоне, похожего разом на Зевса, Одина и Будду.
Заметив ее взгляд, назвавшийся Марианом профессор пояснил:
– Статуи, увековечивающие Воплощение Магии, могут быть как мужского, так и женского пола. Здесь, если мне не изменяет память, скульптор придал Воплощению черты первого ректора Университета.
Что делать с этой информацией Альба не знала и просто кивнула. Ей казалось, словно в глубине каменных глаз был какой-то взгляд. Не людской, нет. Что-то, измерившее ее со всех сторон и принявшее решение. Чья-то воля, куда более могущественная, чем воля человека.
Древние люди на Земле верили в разных богов. Может, и не зря? Альба в церкви не ходила, хотя нет-нет да и задумывалась, а нет ли там кого наверху. Не того, кто наказывает всех, от четких церковных канонов отступивших, а просто кого-то большего, чем человек.
– В вашем родном мире верят в иных богов магии?
Альба замялась. Не будет ли правда неправильным ответом? Или, наоборот, о таком нужно сказать?
– В моем мире нет магии.
Признаться стоило. Альбе и так казалось, что этот седовласый видит ее насквозь, а говорит вслух просто чтобы понять, что именно она готова сказать, а о чем лишь подумать и оставить при себе.
– Магия есть везде, но не везде у магов есть шанс прикоснуться к ее нитям и раскрыть свой дар. Идемте за мной.
За большой дверью обнаружился коридор без окон с таким же высоким потолком и таким же освещением из магических сфер. Стоило Альбе, слегка оглушено следующей за проректором, покинуть зал с колоннами, как двери за ее спиной закрылись. С наружной их стороны не было ни замка, ни засова, ни даже самой простой дверной ручки.
Седовласый профессор пояснил:
– Зал Перехода открывается по воле самой магии. Эти двери не взломать и не открыть просто из прихоти вне зависимости от магической силы того, кто пытается сделать это. Самых упорных взломщиков ждет наказание. Впрочем, в подвалах ни одну дверь нельзя открывать без прямого разрешения и сопровождения кого-то из магистров или профессоров.
А дверей в коридоре было немало. Высокие, старые, одни с какими-то вырезанными символами, другие расчерченные линиями, третьи просто однотонные и лакированные… Казалось, за каждой из них жила своя история, своя тайна. К тому же, все вокруг было словно бы пронизано какими-то странными тонкими разноцветными нитями, буквально вросшими в каменные стены, оплетающими светильники и проникающими в полоску ковра под ногами, и около дверей эти нити были наиболее яркими. Они завораживали, притягивая взгляд своей полупрозрачностью, в глубинах которой жили приятные взгляду насыщенные цвета.
Альба решила было на пробу потрогать такую нить, желая убедиться в ее реальности, проходя около одной из дверей. Она даже руку протянула, но идущий рядом мужчина отвлек ее:
– Не стоит нарушать чужие плетения без знания того, зачем они нужны. Многие из них способны навредить тому, кто решит прикоснуться к незнакомой магии. Через некоторое время ваш разум адаптируется к изменениям Перехода и вы не будете постоянно видеть их без своего желания.
Магии… Эти нити – магия?
Наверх вела самая обычная широкая лестница с мраморными ступенями. Судя по всему, здесь недавно сделали ремонт.
Мариан вел ее вверх по лестнице два пролета. Альба затормозила только раз, когда за панорамным окном увидела парк, расположенный буквально за стенами здания, в котором она оказалась. Парк как парк, на самом деле. Ничем не отличался от тех, что были на нее родине, разве что более... естественный, что ли. Деревья самых разных форм и размеров росли, где им вздумается, перемежаясь рядами разномастных кустарников. Только лавки да мощеные дорожки вообще говорили о том, что лишь за находящимся довольно далеко впереди ажурным забором был настоящий лес, а здесь же природа все-таки была изменена человеком под свои нужды.
Судя по всему, за окном была или поздняя весна, или лето, или ранняя осень. Если, конечно, времена года тут такие же.
Небо, по которому сейчас бежали редкие серые облака, было ясным, чистым и каким-то бесконечно, невозможно синим. Приятно синим. Даже солнце, или как еще назвать местное светило, присутствовало в небе и выглядело вполне привычно ровно-круглым. Оно казалось чуть большим, чем знакомое Альбе, но возможно это была просто игра воображения.
Ничего из того, что она видела в окно, не выдавало чуждость этого мира. Как и интерьер здания, на втором этаже которого седовласый профессор провел ее через несколько коридоров с ровными рядами дверей. Коридоры как коридоры. Двери как двери, только старые. Большие, тяжелые и деревянные, с латунными массивными ручками. Паркетный пол, ровный, дорогой, но такой наверняка в каких-нибудь московских вузах ведь есть. Номера на дверях – трехзначные, цифры вполне знакомые. Интересно, почему? Потому же, почему она и язык знает? Или арабы и тут наследили?
Только в последнем коридоре появились отличия – таблички на дверях. Альба не могла представить себе вуза, где были бы кабинеты с надписями вроде «Проректор по магическому сотрудничеству» или «Отдел комплектования артефактами». Сейчас они находились в административной части, судя по развешенным тут и там на стенах портретам мужчин и женщин, и множеству всевозможных грамот в рамках. Грамот, в которых слово «магическое» встречалось даже чаще, чем «награждается».
Ее спутник никак не комментировал окружающее, и сейчас Альба ему была благодарна. Она сама была из тех, кому надо сначала ко всему присмотреться, да и от происходящего и так голова шла кругом. К тому же тонкие полосы цветных нитей, хотя и значительно потускнели, насовсем никуда не делись, по-прежнему видимые где-то на границах зрения, и одно это рождало целый ворох самых разных мыслей.
Мужчина подвел ее к двери с надписью: «Проректор по воспитательной работе Мариан де Кресси, профессор, магистр».
Интересно, что тут значили эти звания? То же что и в ее университете, это ведь «перевод», или все-таки нет?
За дверью обнаружилась приемная, где за массивным столом сидела строгая блондинка в чем-то похожим на старомодный пиджак. Рядом на стуле для посетителей находился совсем молодой парень в каких-то мешковатых штанах, такой же мешковатой серой рубашке и с татуировками на гладко выбритом черепе.
– Профессор, вам ле Гри принесла список окончательный на бытовиков, – подняла взгляд на де Кресси блондинка.
Мужчина поморщился.
– Если я через два часа буду видеть тот же список, то я его подпишу. Райан, вы что-то хотели?
Парень, до того пожиравший глазами Альбу, вздрогнул, отвлекаясь. Вокруг него вились нечеткие, немного перекрученные нити. Когда парень сдвинулся, их на секунду стало видно особенно ясно.
– Да, простите, профессор де Кресси. Меня магистр Вар Вранн отправил к вам насчет допуска к переводу в верненскую магистратуру.
Де Кресси поднял бровь.
– Он полагает, что я должен его выдать?
Юноша несколько несмело кивнул и посмотрел на седовласого заискивающе. Выглядело это при его весьма специфической внешности немного странно.
– Декан де Алин в отъезде, а скоро начнется семестр, и…
– Ладно. Приходите после семи, посмотрим, что можно сделать.
– Спасибо, – бритоголовой с искренним уважением поклонился и был таков.
Провожатый Альбы направился к двери с грозной табличкой «Не беспокоить», на ходу бросив девушке за столом:
– Если не вопрос жизни и смерти, то меня нет.
– Хорошо, профессор.
– Идемте, Альба, – мужчина указал кивком на дверь.
Альба последовала внутрь небольшого кабинета, ловя на себя заинтересованный взгляд блондинки. Впрочем, в чем бы ни была причина этого интереса, секретарь ничего не сказала вслух.
Кабинет был… Кабинетом. Если бы не большое количество цветных нитей в его стенах и на шкафах, Альба бы решила, что это просто кабинет любителя антиквариата с хорошим вкусом и деньгами. Массивный стол, заваленный какими-то странного цвета бумагами, шкафы с книгами, какой-то запертый стеллаж с самыми разными вещами, от сломанного ножа до резной безголовой статуэтки, пара квадратных мягких стульев для посетителей. Разве что около стола на небольшом столике стоял вычурный чайник с чашками из какого-то явно недешевого сервиза – такого обычно в административных кабинетах не увидишь.
И – тут не было компьютера. Альба так привыкла к этому атрибуту любого современного рабочего места, что только несколько раз глупо моргнула, поняв, что на столе был небольшой хрустальный шар, пара каких-то статуэток, перо с чернильницей, что-то вроде пресс-папье… и все.
Словно в старых книгах. Альба мельком глянула на свое не самое четкое отражение в зеркальной дверце одного из шкафов. Ничего необычного – тот же невысокий рост, та же светлая, под стать имени, кожа, коротко стриженные волосы, те же мешковатые штаны с толстовкой, в которых она садилась в злосчастный микроавтобус, кажется, вечность назад. Такая же, как и всегда… Вот только происходило явно не то же, что и всегда.
– Садитесь, ноги головы не умней, – мужчина указал на стул для посетителей. И одним взглядом переправил чайник с чашками себе на стол. Не прикасаясь к ним.
Как фокусник на представлении, вот только рядом не было отвлекающей на себя внимание ассистентки.
Альба замерла, смотря на это как на чудо. Впрочем, это и было самым настоящим чудом.
– Это всего лишь магия, – профессор налил чай и протянул ей чашку. – Выпейте, это поможет справиться с шоком от Перехода. А я пока постараюсь тезисно ввести вас в курс дела.
В чашке был… чай? Настой? Но пахло приятно, и Альба после короткого колебания отпила предложенный напиток. Конечно, незнакомое питье непонятно чем могло оказаться и это могло плохо закончиться, но в ее нынешней ситуации все что угодно могло плохо закончиться. Ну или уже закончилось – как посмотреть. Отказ от предложенного мог быть оскорблением для хозяина этого места. Есть же культуры, где подобный жест значит недоверие, и их немало. А пока этот седовласый человек был единственным, кто мог рассказать о произошедшем, и ссориться с ним не стоило. Не у той же блондинки, секретаря, спрашивать? И не у бритоголового, смотревшего на нее, казалось, даже с каким-то пониманием и сочувствием.
Напиток оказался настоем трав. Терпким, немного вязким, но на удивление мягким, теплым и сладковатым. Альба поняла, что на самом деле хотела пить. И есть тоже, но пить – куда больше.
Чашку она выпила едва ли не залпом, и мужчина, что-то прикинув в уме, налил еще настоя из пузатого чайника.
– Итак, – Мариан пододвинул вновь наполненную чашку к Альбе и откинулся на спинку стула. – Собственно, как вы могли только что увидеть на примере простейшей левитации, магия существует. Как существуют и люди, чье энергетическое ядро имеет возможности взаимодействия с ее нитями, теми самыми, что вы можете увидеть вокруг, если расфокусируете зрение. Пока присматриваться не советую, потом вам объяснят почему. Собственно, те, чье ядро может взаимодействовать с магическими потоками, и называются магами. Волшебниками, чародеями, колдунами, датхе, и еще множество иных слов, но все едино. Я – маг, как и вы.
