Шаг за шагом, я приближался в обитель яркого света в мире чернильных полей. От деревьев так и веяло бесконечным теплом, игрой красноватых листьев. Стволы огибала каменная дорожка, ведущая в даль к более серым деревьям. Страх напал на мой мозг, так боящийся подобного окружения. Ведь когда-то, его кинули сюда, совсем молодого, на вечное одиночество и лишь рычащие волки были его слушателями. Но лес, так и говорил: "Прочь прошлое, прочь старую боль!". Нет, не хотел он меня избавить от мучений, только сильнее надавить на больное, но я готов принять эту участь. "Ничто не проходит без страданий" - как-то сказал отчим. Прошло столько времени, а слова до сих пор сидят в голове, словно затухнувшее растение, которое вырастает в лучах света на момент и вновь меркнет. Собравшись со всей волей, я отправился прямо по дорожке. На деревьях весели странные существа зеленоватого цвета. Будто призрак окунулся в болото и отрастил розоватые лапы, которыми теперь он цеплялся за ветки, словно обезьяна. По земле, словно посыпушкой, были рассыпаны белые грибы. Напоминали они простых поганок, только со стержнем в виде сцепленных, вытянутых корней. С каждым продвижением, деревья сменяли свой цвет на серовато-черный. Ни единого пенька не было найдено моим параноидальным взглядом.
Прошло более 10 минут как я слонялся по бесконечной каменной дорожке и казалось нет ей конца. Странные обезьянки резко начали нападать, пытаясь стянуть с меня белую футболку с черными штанами. Но особо у них это сделать не получилось, мой кулаки оказались сильнее. Дорога уперлась в мёртвое болото. Из него резко исходил запах корицы: родимый. В мозгу резко всплыла картина прекрасных пончиков, которая готовила мама, когда я был совсем ребёнком. "На её глазах всегда были слезы, как же хотелось её успокоить, понять, что случилось. Но что я мог ей сказать, являясь семилетним засранцем?". В воздухе витали такие же обезьянки только блевотно-желтового цвета. В мой мозг инстинктивно ударила боль. Я быстро осознал, что этих странных существ боялся в детстве. И весь этот страх был непросто обычным впечатлением, а тем что сделало меня гребаным параноиком и выкинуло на обочину жизни, на долгие годы. "Родители не любили меня, они использовали меня, как игрушку. Отец вечно меня пугал моим страхом, доводя до припадков. И с этим состоянием вёл меня участвовать в каком-то шоу, в котором такие же бедолаги, теряли сознание от скримиров и прочих криповых вещей, которые могли легко сломать психику детям. И мне пришлось соглашаться, иначе они оставляли меня без еды в закрытой спальне. Даже имя этого треклятого шоу помню "Наивный страх". Интересно сколько они смогли навариться на моем страхе? Вся любовь ничего не стоила! Деньги превратили их в свиней! Господи, лучше бы я сдох в этом лесу, пусть меня бы съели с потрохами волки. Ублюдки, толстожуи!!"
В теле заиграла кровь. В ярости, я стал рвать такую же серую, как и мою жизнь, траву, начал душить обезьянок, когда они начинали нападать. Рвать и метать - единственное, что я хотел. "Вот почему она рыдала, она хотела уберечь меня тогда, хотела избавить меня от страданий, но видимо отец её пригрел, как и меня! Боже, мама, за что?!" - чуть ли не вскрикнули мой мысли внутри. От безнадёжности, я утопился в болоте, настолько глубоко, насколько это возможно. Тина начала проникать во все отверстия, заставляя задыхаться ещё быстрее. По воде забарабанил дождь, оставляя окружности. "Ненавижу, ненавижу!!..".
Я очнулся возле кладбища. Тело, нагруженное тяжестью веков, шло навстречу гробам моих родителей. Туман окутывал все его просторы, не давая проникнуть свету. Возле каждого гроба, находился этот белый гриб, отголосок прошлого. Одет я был, в черную куртку с синеватыми джинсами и коричневыми ботинками. Одна рука держала серую розу, другая небольшой мешок конфет. В мозг ударил детский, девичий голос "Не надо, не надо, нееееет!", а потом мертвые хныканья. "Я не хочу их любить, хватить с меня, все!" - кричало сознание, но тело шло, крича в ответ "Прошлое уже не изменишь". Всё ближе, мои ноги приближались к моим виновникам, моим вечно заклятым, но родимым врагам. И только я готов был наклониться, чтобы положить розу, как сознание резко победило эту битву. Бросив конфеты, я побежал в сторону ограды. Мёртвые голоса все чаще стали звучать в моем исхудавшем мозгу. Отбежав от кладбища сотню метров, моя седая голова опустилась на грязную землю, слезы текли по увековеченному, старому лицу. Пространство стало темнеть, поступали звуки гличей: система сломалась. Я смотрел в сторону мглы, вытер последние слезы. "Хотя бы после смерти я искупил свой грех. Прости, мама".
На последних подступах сознания, произошел последний, мертвый, детский возглас. В глазах застыла картинка связки грибов, растущих все выше к небесам. Они так и хотели, чтобы все пошло, так как надо. Не в этот раз, не в этот раз…
Псих
Глубокая ночь яркими звездами, освещала однокомнатную квартирку: две кровати-раскладушки по левую и правую сторону и стеклянный небольшой стол, заваленный стопкой журналов, тонких книг в мягком переплёте, посередине его поверхность блестит бело-черным светом. Ворочаясь телом в нервном припадке, я смотрел в потолок, покрывшийся осадочным мраком космоса. Лишняя энергия не дает покоя, путает в размышлениях и мешая сосредоточиться. Делать зарядку, ходить из угла в угл, щёлкать застывшими конечности, из-за чего кисти не раз посещала острая боль, которая усугубляла положение, мешая так же сильно, как надоедливый комар - все эти действия преследовали по ночам. Этот недуг внедрился в измученный от нервов мозг после разговора с когда-то любимой подругой Алисой. Её коричневые волосы странным образом успокаивали меня, а карие глаза, умилительным взглядом, заставляли забыть о тяжести нынешнего положения. Всегда ходила в желтоватой юбочке с берёзовым ремешком, на теле был лёгкий сиреневый свитер. Она была единственным спутником, который поддерживал мои странные мысли о полном "уничтожении мира", при помощи волн из громкоговорителей, которые буду влиять на эмоции людей. Любой вершила порядка сможет включить у определённого человеку ту эмоцию, какую захочет, а если кто будет сопротивляться, то ничего не мешает отключить подачу импульсов, из-за чего жертва отключиться или умрет, так-как без них мозг не сможет жить, как без кислорода. Дополнительно, по всему городу будет развешаны агитационные плакаты с лозунгом поражения свежести природы и полной победой искусственных ощущений магнитных волн, а всех любителей реальных ощущений, будут сажать в психбольницы, где будут проводить операции по вырезанию эмоциональных частей мозга, превращая жертв в без эмоциональных овощей. Страх в очередной раз станет идеальным инструментом управления, испокон веков работающий на тупых людей, не желавших думать самостоятельно. Эта концепция настолько вбилась в сознание, что каждый раз проходя по пустым ночным улицам (утром не те ощущения), мне мерещиться звуки вибраций в каждом закоулке, парке, магазине, и даже на закрытом аэропорте. Одержимость, являющая щепетильным состоянием, превратилась в ад. В каждом жителе, я видел одну и ту же гримасу, менявшуюся от любого шороха. Отсидеть работу один день стало настоящим испытанием. Казалось, что пространство будто превратилось в серую пустоту, а жители превращались в созданий без лица. Хочется просто накинуться на очередного несчастного и вытрясти из него эту "дурь". В последствии, это зашло слишком далеко. Одним вечером, поужинав в комнатушке с подругой, появилось желание, снова погрузиться в это мир. Мозг долго сопротивлялся, подкидывая теплые воспоминания из прошлого и другие яркие картины настоящего, но напрасно. Напав на испуганное лицо, кулаки начали бить беспощадно и кровожадно, из носа жертвы начала выплывать кровь, а глаза распухли от синяков. Она оттолкнула меня в кровать позади, убежала к деревянной двери с дикими то ли воплями, то ли криками. Ещё долго я лежал на холодном полу, воспроизводил внутри застывшую картину будущего, мысли не хотели успокаиваться не на минуту, пока в комнату не засветили весенние лучи утреннего солнца. Более никто не пытался установить контакт с моим расшатанным, нестабильным сознанием.
От мыслей прошлого сбили проезжающие внизу машины, выпуская из толстых труб клубы дыма. Лишние звуки раздражали психику, словно вилка по стеклу. "Мне нужен свежий воздух, шума уже по горло хватило. Надеюсь, очередная идиотия, не потревожит". Встав с кровати, тело, лениво отправилось к шкафу, возле двери. В потемках, тускло освещенных звёздным светом, сложно было увидитеть, какую одежду хватали уставшие руки. По-моему, эта была простая синяя футболка с черными штанами. Одевшись и обувшись абы как, я вышел в холодный коридор с большими окнами. Улицы с черными грязными, пустовали под властью полумесяца и ветра, гонявшего листья далёких лесных сосен. Лестница была полностью покрыта красноватым ковром с жёлтыми линиями по краям. Возле стойки принятия заказов стоял деревянный стул, криво прибитый гвоздями, лежавший потрепанный блокнот привлёк внимание. Не в моём вкусе было читать чужие записки, но время убить хотелось просто жуть. Неуклюже перепрыгнув через стойку, я схватил писанину. Всё листы успели обмякнуть от воды из болота, судя по коричнево-зеленым разводам, что странно ведь найти лужи на окраинах города было так же сложно, как найти полную справедливость в законах. Возможно, это приезжий. На обратной стороне было выведено "Инь и Янь, станут властителем нового мира". Может эти странные сны, виде рисунка, не только мне снятся? Вдруг, они послание о какой-то огромной напасти? То, что уничтожит старый мир и принесёт новые порядки? А может это просто бред очередного сумасшедшего, похлеще меня и он скрывает свою сущность, как я, чтобы никто не узнал об его тараканах? Может поговорить с ним когда-нибудь, если будет разговорчивым? Возможно, он раскроет новые уголки моего мира, либо даст пищу для размышления. Отбросив блокнот, я перебрался через стойку, направившись по коридору в сторону железной, перекрашенной в тошнотворный зелёный, двери. Электронный замок, как обычно не работал от звука голоса и дверь болталась полуоткрытая. Маленькая бетонная лестница вела к каменной дорожке, направлявшей к чёрным воротам. Сам двор был бедно заращен небольшими дубами с красными скамейками. Цветов почти не было, лишь небольшие группы одуванчиков. Везде чувствовался запах прогорклой краски. На улицах продолжал течь покой и тишина, из некоторых окон лился свет, словно от светлячков. Приятно осознавать, что я не единственная сова в этом шумном городе. Достаточно было свернуть за угол в направлении ряда ржавых гаражей, чтобы выйти на зеленую поляну с одним небольшим деревцем, детишки особенно здесь любят резвиться. С каждым шагом задымленный воздух переходил в весеннюю, лесную капель свежих ощущений. Потерявшая цвет трава, слегка шевелилась ночным ветром. Ступни хотели пробежаться по холодной земле, облегчиться от тёплых носков и узкой обувки, но силы не давали прочувствовать эту свободу. Еле доплетавшись, я опустил спину на твёрдую, немного колючую кору, а веки медленно закрылись. Поспать особо долго не получилось, мёртвые отрывки событий, заставили мозг встрепенутся. Вновь, снился странный черно-белый мир, с неаккуратными контурами, обрывки прошлого, моего детства, комнаты психбольницы с отвратительными существами с овальным мерзким ртом. Всё смешалось в общей каше сна. Кажется, они схватили моё исхудавшие и испорченное от пыток тело и кинули на пуховой пол, который был единственным светом в общей мгле. Виднелись отрывки города, стояла ясная погода, на небе не облачка, а солнце слепило последними пучками, мужчина, похожий на меня, стоял, смотря на многоэтажки. Идиллию нарушил звук поступающих гличей, раздавшихся из разных сторон. Из неба стали вылетать пиксели, картина начала терять цвета, превращаясь в серую, застывшую фотографию. Город стал превращаться в бело-черные руины и обратно. Пространство накрыла вспышка, стерев все, словно ластик. Глаза открылись, в голове зазвучали вскрики детей и мужские, призрачные голоса. Весь мир превратился в нестойкую структуру, в одной стороне видалось прошлое, в другой черно-белые будущее, в третьем город с громкоговорителями, развешанными по всем улочкам. От припадка безумия, ноги побежал вперёд, в надежде отвлечь сознание от нескончаемого потока информации. Я ходил по золотой середине между реальностью и воображаемым миром, думая о том, что так легко сохранить её. В один момент серый мир стал настоящей рутинной и тоской, возвращаться к нему не хотелось, а иллюзия, стала настоящей приманкой, сделав обычного человека со слабой психикой, в помешенного безумца, зависимого от все большей дозы. Смог увидеть будущее, которое лишило меня рассудка, смех и грех.
Насколько же сильным был урон по последним нервам? Сказать сложно, но это уже было не столь важно. Ноги добежали до краев огромной, бетонной дамбы, внизу журчала и плескалась вода. Крики тварей и людей, отрывки прошлого и вымышленного всё больше участились в полумёртвом сознании. Связь с реальностью оборвалась, теперь это были лишь его осколки. Тело от усталости и стресса начало падать, барахтаться в воздухе. В одном месте, оно упало в воду, навсегда затонув в глубине, во втором, расплющилось о твёрдый асфальт дороги, а в третьем, опустилась в белый зыбучий песок, засасывающий его все глубже.
Память
Огромный кусок, чёрной вверху и белой внизу, земли парил над полосатым океаном. Остатки города, разделённые на секторы, блекли от общего света, по узким улочкам ходили недолюди с яйцевыми головами и полукруглыми ртами. От почвы время от времени слышались землетрясения, в основном слабые, реже сильные, когда-то одна из них разрушала половину города, здания неуклюже падали на землю, давя всех кому посчастливилось. Яркие тучи с пушисто-черными кудрями закрывали лучи света, почти невидные в общей белоснежности. Морской ветер гнал серые клубы пыли, собиравшие в небольшие вихри. Путник, одетый в черный плащ, сидел на краю огромного острова, колючая земля впивалось в его ноги. Небольшое тонкое деревце немного покачивалась, выпуская белые листья, они кружились с ветром, собираясь в общие группы и улетая в даль бесконечного моря. На спине уныло свисала длинный тонкий прутик с заостренной верхушкой, который когда-то управлял неспокойным волнами, но сейчас её сила иссякла. На голове скомканная и порвавшаяся шляпа, а белые, как небо, руки, болтались на коленях, лишняя энергия не давала покоя. На ступни были одеты узко-заостренные туфли, натирающие пятки и пальцы, но выбирать не приходиться. Попавший сюда по первой думал, что душа снова переродилась и можно все сделать так, как захочется, но на деле все оказалось не так радужно. Он не знал, что делать в мире с застывшим времени и окрестностями, которые когда-то он любил вместе со своей девушкой. Именно из-за своей упертости попал сюда, в Инферно, так по крайне мере называется это место теми, кто оставался со здравым рассудком. Они встречались ему на пути, лица переполняло непонимание и досада. После некоторого времени, психически слабые начинали слетать с катушек, поедая плоть тварей в самих их превращаясь, а сильные, не видя смысла жить в этом пустом мире, прыгали в бездонное море, чтобы окончательно дать покой душе.
Прошло более 10 минут как я слонялся по бесконечной каменной дорожке и казалось нет ей конца. Странные обезьянки резко начали нападать, пытаясь стянуть с меня белую футболку с черными штанами. Но особо у них это сделать не получилось, мой кулаки оказались сильнее. Дорога уперлась в мёртвое болото. Из него резко исходил запах корицы: родимый. В мозгу резко всплыла картина прекрасных пончиков, которая готовила мама, когда я был совсем ребёнком. "На её глазах всегда были слезы, как же хотелось её успокоить, понять, что случилось. Но что я мог ей сказать, являясь семилетним засранцем?". В воздухе витали такие же обезьянки только блевотно-желтового цвета. В мой мозг инстинктивно ударила боль. Я быстро осознал, что этих странных существ боялся в детстве. И весь этот страх был непросто обычным впечатлением, а тем что сделало меня гребаным параноиком и выкинуло на обочину жизни, на долгие годы. "Родители не любили меня, они использовали меня, как игрушку. Отец вечно меня пугал моим страхом, доводя до припадков. И с этим состоянием вёл меня участвовать в каком-то шоу, в котором такие же бедолаги, теряли сознание от скримиров и прочих криповых вещей, которые могли легко сломать психику детям. И мне пришлось соглашаться, иначе они оставляли меня без еды в закрытой спальне. Даже имя этого треклятого шоу помню "Наивный страх". Интересно сколько они смогли навариться на моем страхе? Вся любовь ничего не стоила! Деньги превратили их в свиней! Господи, лучше бы я сдох в этом лесу, пусть меня бы съели с потрохами волки. Ублюдки, толстожуи!!"
В теле заиграла кровь. В ярости, я стал рвать такую же серую, как и мою жизнь, траву, начал душить обезьянок, когда они начинали нападать. Рвать и метать - единственное, что я хотел. "Вот почему она рыдала, она хотела уберечь меня тогда, хотела избавить меня от страданий, но видимо отец её пригрел, как и меня! Боже, мама, за что?!" - чуть ли не вскрикнули мой мысли внутри. От безнадёжности, я утопился в болоте, настолько глубоко, насколько это возможно. Тина начала проникать во все отверстия, заставляя задыхаться ещё быстрее. По воде забарабанил дождь, оставляя окружности. "Ненавижу, ненавижу!!..".
Я очнулся возле кладбища. Тело, нагруженное тяжестью веков, шло навстречу гробам моих родителей. Туман окутывал все его просторы, не давая проникнуть свету. Возле каждого гроба, находился этот белый гриб, отголосок прошлого. Одет я был, в черную куртку с синеватыми джинсами и коричневыми ботинками. Одна рука держала серую розу, другая небольшой мешок конфет. В мозг ударил детский, девичий голос "Не надо, не надо, нееееет!", а потом мертвые хныканья. "Я не хочу их любить, хватить с меня, все!" - кричало сознание, но тело шло, крича в ответ "Прошлое уже не изменишь". Всё ближе, мои ноги приближались к моим виновникам, моим вечно заклятым, но родимым врагам. И только я готов был наклониться, чтобы положить розу, как сознание резко победило эту битву. Бросив конфеты, я побежал в сторону ограды. Мёртвые голоса все чаще стали звучать в моем исхудавшем мозгу. Отбежав от кладбища сотню метров, моя седая голова опустилась на грязную землю, слезы текли по увековеченному, старому лицу. Пространство стало темнеть, поступали звуки гличей: система сломалась. Я смотрел в сторону мглы, вытер последние слезы. "Хотя бы после смерти я искупил свой грех. Прости, мама".
На последних подступах сознания, произошел последний, мертвый, детский возглас. В глазах застыла картинка связки грибов, растущих все выше к небесам. Они так и хотели, чтобы все пошло, так как надо. Не в этот раз, не в этот раз…
Псих
Глубокая ночь яркими звездами, освещала однокомнатную квартирку: две кровати-раскладушки по левую и правую сторону и стеклянный небольшой стол, заваленный стопкой журналов, тонких книг в мягком переплёте, посередине его поверхность блестит бело-черным светом. Ворочаясь телом в нервном припадке, я смотрел в потолок, покрывшийся осадочным мраком космоса. Лишняя энергия не дает покоя, путает в размышлениях и мешая сосредоточиться. Делать зарядку, ходить из угла в угл, щёлкать застывшими конечности, из-за чего кисти не раз посещала острая боль, которая усугубляла положение, мешая так же сильно, как надоедливый комар - все эти действия преследовали по ночам. Этот недуг внедрился в измученный от нервов мозг после разговора с когда-то любимой подругой Алисой. Её коричневые волосы странным образом успокаивали меня, а карие глаза, умилительным взглядом, заставляли забыть о тяжести нынешнего положения. Всегда ходила в желтоватой юбочке с берёзовым ремешком, на теле был лёгкий сиреневый свитер. Она была единственным спутником, который поддерживал мои странные мысли о полном "уничтожении мира", при помощи волн из громкоговорителей, которые буду влиять на эмоции людей. Любой вершила порядка сможет включить у определённого человеку ту эмоцию, какую захочет, а если кто будет сопротивляться, то ничего не мешает отключить подачу импульсов, из-за чего жертва отключиться или умрет, так-как без них мозг не сможет жить, как без кислорода. Дополнительно, по всему городу будет развешаны агитационные плакаты с лозунгом поражения свежести природы и полной победой искусственных ощущений магнитных волн, а всех любителей реальных ощущений, будут сажать в психбольницы, где будут проводить операции по вырезанию эмоциональных частей мозга, превращая жертв в без эмоциональных овощей. Страх в очередной раз станет идеальным инструментом управления, испокон веков работающий на тупых людей, не желавших думать самостоятельно. Эта концепция настолько вбилась в сознание, что каждый раз проходя по пустым ночным улицам (утром не те ощущения), мне мерещиться звуки вибраций в каждом закоулке, парке, магазине, и даже на закрытом аэропорте. Одержимость, являющая щепетильным состоянием, превратилась в ад. В каждом жителе, я видел одну и ту же гримасу, менявшуюся от любого шороха. Отсидеть работу один день стало настоящим испытанием. Казалось, что пространство будто превратилось в серую пустоту, а жители превращались в созданий без лица. Хочется просто накинуться на очередного несчастного и вытрясти из него эту "дурь". В последствии, это зашло слишком далеко. Одним вечером, поужинав в комнатушке с подругой, появилось желание, снова погрузиться в это мир. Мозг долго сопротивлялся, подкидывая теплые воспоминания из прошлого и другие яркие картины настоящего, но напрасно. Напав на испуганное лицо, кулаки начали бить беспощадно и кровожадно, из носа жертвы начала выплывать кровь, а глаза распухли от синяков. Она оттолкнула меня в кровать позади, убежала к деревянной двери с дикими то ли воплями, то ли криками. Ещё долго я лежал на холодном полу, воспроизводил внутри застывшую картину будущего, мысли не хотели успокаиваться не на минуту, пока в комнату не засветили весенние лучи утреннего солнца. Более никто не пытался установить контакт с моим расшатанным, нестабильным сознанием.
От мыслей прошлого сбили проезжающие внизу машины, выпуская из толстых труб клубы дыма. Лишние звуки раздражали психику, словно вилка по стеклу. "Мне нужен свежий воздух, шума уже по горло хватило. Надеюсь, очередная идиотия, не потревожит". Встав с кровати, тело, лениво отправилось к шкафу, возле двери. В потемках, тускло освещенных звёздным светом, сложно было увидитеть, какую одежду хватали уставшие руки. По-моему, эта была простая синяя футболка с черными штанами. Одевшись и обувшись абы как, я вышел в холодный коридор с большими окнами. Улицы с черными грязными, пустовали под властью полумесяца и ветра, гонявшего листья далёких лесных сосен. Лестница была полностью покрыта красноватым ковром с жёлтыми линиями по краям. Возле стойки принятия заказов стоял деревянный стул, криво прибитый гвоздями, лежавший потрепанный блокнот привлёк внимание. Не в моём вкусе было читать чужие записки, но время убить хотелось просто жуть. Неуклюже перепрыгнув через стойку, я схватил писанину. Всё листы успели обмякнуть от воды из болота, судя по коричнево-зеленым разводам, что странно ведь найти лужи на окраинах города было так же сложно, как найти полную справедливость в законах. Возможно, это приезжий. На обратной стороне было выведено "Инь и Янь, станут властителем нового мира". Может эти странные сны, виде рисунка, не только мне снятся? Вдруг, они послание о какой-то огромной напасти? То, что уничтожит старый мир и принесёт новые порядки? А может это просто бред очередного сумасшедшего, похлеще меня и он скрывает свою сущность, как я, чтобы никто не узнал об его тараканах? Может поговорить с ним когда-нибудь, если будет разговорчивым? Возможно, он раскроет новые уголки моего мира, либо даст пищу для размышления. Отбросив блокнот, я перебрался через стойку, направившись по коридору в сторону железной, перекрашенной в тошнотворный зелёный, двери. Электронный замок, как обычно не работал от звука голоса и дверь болталась полуоткрытая. Маленькая бетонная лестница вела к каменной дорожке, направлявшей к чёрным воротам. Сам двор был бедно заращен небольшими дубами с красными скамейками. Цветов почти не было, лишь небольшие группы одуванчиков. Везде чувствовался запах прогорклой краски. На улицах продолжал течь покой и тишина, из некоторых окон лился свет, словно от светлячков. Приятно осознавать, что я не единственная сова в этом шумном городе. Достаточно было свернуть за угол в направлении ряда ржавых гаражей, чтобы выйти на зеленую поляну с одним небольшим деревцем, детишки особенно здесь любят резвиться. С каждым шагом задымленный воздух переходил в весеннюю, лесную капель свежих ощущений. Потерявшая цвет трава, слегка шевелилась ночным ветром. Ступни хотели пробежаться по холодной земле, облегчиться от тёплых носков и узкой обувки, но силы не давали прочувствовать эту свободу. Еле доплетавшись, я опустил спину на твёрдую, немного колючую кору, а веки медленно закрылись. Поспать особо долго не получилось, мёртвые отрывки событий, заставили мозг встрепенутся. Вновь, снился странный черно-белый мир, с неаккуратными контурами, обрывки прошлого, моего детства, комнаты психбольницы с отвратительными существами с овальным мерзким ртом. Всё смешалось в общей каше сна. Кажется, они схватили моё исхудавшие и испорченное от пыток тело и кинули на пуховой пол, который был единственным светом в общей мгле. Виднелись отрывки города, стояла ясная погода, на небе не облачка, а солнце слепило последними пучками, мужчина, похожий на меня, стоял, смотря на многоэтажки. Идиллию нарушил звук поступающих гличей, раздавшихся из разных сторон. Из неба стали вылетать пиксели, картина начала терять цвета, превращаясь в серую, застывшую фотографию. Город стал превращаться в бело-черные руины и обратно. Пространство накрыла вспышка, стерев все, словно ластик. Глаза открылись, в голове зазвучали вскрики детей и мужские, призрачные голоса. Весь мир превратился в нестойкую структуру, в одной стороне видалось прошлое, в другой черно-белые будущее, в третьем город с громкоговорителями, развешанными по всем улочкам. От припадка безумия, ноги побежал вперёд, в надежде отвлечь сознание от нескончаемого потока информации. Я ходил по золотой середине между реальностью и воображаемым миром, думая о том, что так легко сохранить её. В один момент серый мир стал настоящей рутинной и тоской, возвращаться к нему не хотелось, а иллюзия, стала настоящей приманкой, сделав обычного человека со слабой психикой, в помешенного безумца, зависимого от все большей дозы. Смог увидеть будущее, которое лишило меня рассудка, смех и грех.
Насколько же сильным был урон по последним нервам? Сказать сложно, но это уже было не столь важно. Ноги добежали до краев огромной, бетонной дамбы, внизу журчала и плескалась вода. Крики тварей и людей, отрывки прошлого и вымышленного всё больше участились в полумёртвом сознании. Связь с реальностью оборвалась, теперь это были лишь его осколки. Тело от усталости и стресса начало падать, барахтаться в воздухе. В одном месте, оно упало в воду, навсегда затонув в глубине, во втором, расплющилось о твёрдый асфальт дороги, а в третьем, опустилась в белый зыбучий песок, засасывающий его все глубже.
Память
Огромный кусок, чёрной вверху и белой внизу, земли парил над полосатым океаном. Остатки города, разделённые на секторы, блекли от общего света, по узким улочкам ходили недолюди с яйцевыми головами и полукруглыми ртами. От почвы время от времени слышались землетрясения, в основном слабые, реже сильные, когда-то одна из них разрушала половину города, здания неуклюже падали на землю, давя всех кому посчастливилось. Яркие тучи с пушисто-черными кудрями закрывали лучи света, почти невидные в общей белоснежности. Морской ветер гнал серые клубы пыли, собиравшие в небольшие вихри. Путник, одетый в черный плащ, сидел на краю огромного острова, колючая земля впивалось в его ноги. Небольшое тонкое деревце немного покачивалась, выпуская белые листья, они кружились с ветром, собираясь в общие группы и улетая в даль бесконечного моря. На спине уныло свисала длинный тонкий прутик с заостренной верхушкой, который когда-то управлял неспокойным волнами, но сейчас её сила иссякла. На голове скомканная и порвавшаяся шляпа, а белые, как небо, руки, болтались на коленях, лишняя энергия не давала покоя. На ступни были одеты узко-заостренные туфли, натирающие пятки и пальцы, но выбирать не приходиться. Попавший сюда по первой думал, что душа снова переродилась и можно все сделать так, как захочется, но на деле все оказалось не так радужно. Он не знал, что делать в мире с застывшим времени и окрестностями, которые когда-то он любил вместе со своей девушкой. Именно из-за своей упертости попал сюда, в Инферно, так по крайне мере называется это место теми, кто оставался со здравым рассудком. Они встречались ему на пути, лица переполняло непонимание и досада. После некоторого времени, психически слабые начинали слетать с катушек, поедая плоть тварей в самих их превращаясь, а сильные, не видя смысла жить в этом пустом мире, прыгали в бездонное море, чтобы окончательно дать покой душе.
