идёт в какую-то камеру, куда впускают красный газ, в четвёртой, мужик с белой рубашкой и чёрным длинным галстуком (возможно, это мой папа), стреляет из автомата по обезумевшим хирургам, которые вооружились длинными, сверкающими скальпелями, но из-за слабости рук, его отбрасывает в сторону и полоумные, врезаются ему в глотку, и наконец, на пятом отрывке, я сплю в кроватке вместе с любимой, которую я даже в лицо не помню, а та, достав откуда-то нож, пытается вырезать мне глотку, но я успеваю отскочить и открыв дверь, убежав в коридор. После всех фокусов, мозг отключился.
...Кружились кольца быстро, отливали светом. Соединились они резко и растянулись, образуя огромный знак бесконечности. Он отливал ещё более ослепительным светом, образуя вокруг световую площадку, которая все наращивала, увеличивала свою мощь, разгоняя черноту...
Голова резко проснулась от бреда. В узкой комнате виднелся труп недавней подруги. В руках она держала, откуда-то появившийся мясной нож. Прожженный всеми кошмаром, я подошёл к трупу. "Она прорезала ножом живот и пыталась вытащить оттуда кишки, если судить по желтоватой кислоте на ладонях. Видимо, газ свёл её с ума". Небольшую горечь перекрывала большая головная боль, поэтому забыв весь ужас (если он вообще был в моем только-только очнувшимся понимании), я отправился в коридор без задней мысли.
Коридор привстал во всей своей мерзости и садизме. Возле закрытых дверей стояли носилки с трупами. По полу валялись, разбитые банки с мочой, перемешанные с грязью и кровью. От всего убранство гнили, голова будто закружилась по часовой стрелке, чтобы забыть уже весь этот кошмар в конце концов. В конце коридора, виднелась ещё одна стеклянная дверь и спуск пониже. От него немного несло запахом тухлого мяса. "Боже, когда это все уже закончится?! Когда этот ад, уже уйдёт?! " - сходя с ума, кричал я внутри. Сознание не хотело идти дальше. Оно словно собака, которая не хочет идти за косточкой, только тогда когда сам хозяин ей разрешит. Живот урчал что есть мощи, мышцы сжимались, словно тиски, а во рту появлялись приступы рвоты. Упав на пол от боли, я стал медленно ползти к концу коридора, пачкая свое голое тело, но сил не оставалось не чуть и поэтому, очень быстро, моё рвение притухло, также быстро, как и появилось. Лег на спину, глаза стали смотреть в тёмный, чистый потолок. Лишь мозг только, мог работать, не тратя энергию. Боль сбавляла обороты, но легче от этого не становилось. Мысли резко опустились с тревожных, до спокойных и тоскливых. "Возможно, это побочка от газа. Она хочет меня сломать, всем чем есть. Она хочет, чтобы моё бытье приняло эту судьбу мученика, оттянувший свои мысли и отдавший последние кусочки себя. Я не хочу сдаваться, но один винтик на вряд-ли что-то сделает с бесконечным хаосом. С другой стороны, кто если не я? Может умру, да, но жертва не будет напрасна. Возможно, я кому-то дам пример, покажу своим поступком, что сохранились разумные люди в мире сумасшедших психов, а может и никто об этом не узнает. В любом случаи, забвение - вот лучше лекарство, в данный момент. Ведь, я большего и не заслуживаю. Простой человек, живший по всем впечатавшим навсегда обычаями общества. Идеальный винтик ради того, что бы выкрутить и от которого, не изменится ровным счётом ничего. Как, жаль, что это осознание пришло только тогда, когда жизнь уже сделала свой приговор. Иногда кажется, что она этим лишь сделала попытку, чтобы хоть последний отрезок моей серой жизни изменился и заискрился. И у неё это вышло и вышло очень хорошо. Что-же, я не могу просто так лежать, даже когда по факту не могу встать, вечно тянутся руки к бесконечной рутине. Так направлю я эти руки на последний прорыв, надеюсь к гладкому и успешному…"
Я стал дёргать своим ослабевшим телом, а оно в свою очередь лишь посылала болевые пороки. Медленно корпус стал подниматься все выше, хрустя в разных местах. Руки придерживали этот вялый "красный цветок". Ноги тоже начали скручиваться. Я потихоньку начал вставать на корточки, тратя как можно меньше энергии. Тело ныло страшной силой, был шанс просто плюхнуться сильно затылком, но, с богом, все обошлось. После корточек, пошло полная стойка, с очередным хрустящими костями. Тело вновь вернулось в стоячие положение, только ноги дрожали, словно тоненькие веточки на дереве. Маленькими шашками, я пошёл в ближайший кабинет, в надежде найти, хоть залежавшийся завтрак для пациента, если их вообще здесь кормили. Взору привстала очередная операционная с тусклым уже обычным светом, в середине которого была носилка с женщиной, у который был полностью вырваны все кости спины, это можно было понять, по странному положению трупа. Подойдя чуть ближе, привстали ещё две носилки, только уже с мужчинами, у которых было тоже самое. Возле стен были небольшие стеклянные полки, в одних находились банки с маленькими костями, а в другой колбы с мертвыми головами, вырванными, настолько неаккуратно, что были видны некоторых мышцы на разрезе, а у некоторых еле держались мертвые куски мяса, которые с легкостью могут оторваться. Единственная, которая был менее мерзка, это голова какого-то старого профессора в очках. Его седые волосы чуть сверкали в игре света.
Резко из темноты стали доносится странные звуки не то чавканья, не то харканье. Это были те самые хирурги, которые напали, возможно на моего батю. Они крепко спали. Подойдя ближе к одному из них, я увидел в кармане халата, большой кусок хлеба. Казалось, взять тихо выкрасть и убежать из последних сил, будет лучшем путем, но по такому идут только киношники и авторы мультиков, я пошёл по другому. Выхватив резко скальпель, который также лежал в кармане вместе с хлебом, со все злостью воткнул нож в горло. Месть, так сладка! На удивление, тот особо не выпендривался, будто зная, что кара придёт за ним. Я жадно, впихнул этот кусок в свою рот и таким же тихим шагом начал выбираться из операционной.
Закрыв дверь, в глаза ударила красная кровь, медленно текущая из всех щелей коридора. Она текла быстро словно ручей, окрашивала все краской. Немного сил позволили мне пробежаться к этой чёртовой двери. Открылась она без особых заморочек и вела вниз до другой двери, более обшарпанной с номером 69.
Перед уставшим, от недостатка сил, глазами встала гигантская просторная фабрика. Из стен тянулись ленты, размером с человека, на которых мёртвым грузом валялись изуродованные тела. Все они падали из труб, расположенных наверху. У одних была вырваны гортань, у других отсутствовали ноги, у третьих вспорота грудь и вырваны сердца и прочие органы жизнедеятельности. Ленты тянули несчастных в одну огромную машину, которая выпускала чёрный дым из десятка маленьких труб, как паровоз. Она представляла из себя прозрачный куб четыре на четыре метра и мало чем отличалась от камер пыток, только на вверху были расположены металлические руки и циркулярные пилы разных размеров и форм. Попадавшие в машину трупы, сразу же разрезались пополам пилой, а руки снимали кожу и вытаскивали органы. Вытекающая кровь, сразу же засасывалась дырочками внизу. Все остатки трупа, отправлялись в трубу на одной из граней куба, ведущей на вверх. В ней бились в стенки порывы воздуха, а органы паковались в банки, которые стояли на полке, дожидаясь своей очереди и выходили из машины на более маленькие ленты. Все это адское сооружение, держалось на толстых металлических трубах, как на столбах, которые выветривали запах гнили из машины. На верху была расположена две комнаты управления. Стекла уже успели покрыться пылью, на стульях сидели мёртвые истлевшие трупы учёных. Лампочки еле освещали помещения, мерцая и потухая. Из комнат доносились звуки роботизированного управляющего, доносивший команды рычагам и кнопкам на машинах управления и те нажимались и передергивались, только стоило закончиться приказу.
Из последних сил, я стал приближается к машине хаоса, к той которая является сердцем всей системы, к той которая положила не мало людей, которым после стирания мира в порошок, можно было помочь. Ноги подкашивались с каждым шагом, боль вновь вернулась в икры и жадно колола все ноги, из-за чего пришлось часто останавливаться и присаживаться на колени. Из комнат вновь стал звучать роботизированный голос: "Внимание, обнаружен нарушитель! Немедленно устраните угрозу или включиться таймер самоуничтожения!". В глазах пролилась искра безумия и дикого зверя. Адреналин резко разморозил моё сознание, заставляя щеки заливать красным румянцем. Я резко подошёл к лентам с трупами и стал скидывать их оттуда, откусывая у всех пальцы, носы, отрывать плоть. Монстр внутри хотел разрушения. Сознание уже не слышало никаких звуков, только крики прошлого будоражили его. Всё больше и больше трупов скидывалось в горку, столько мяса, столько свежей крови! Наевшись, я стал кусать движущиеся ленты до крови, сжирать батарейки, питавшие их, уничтожать механизмы. Организм стал искрится и возникал пожар, потихоньку разгоравшийся от разбросанных по всей фабрике трупов, но машина не давала остановки, перерабатывая все быстрее и быстрее новых пациентов. В слух ударил резкий звук сигнализации, безумие покинуло меня, голос говорил глючными тонами: "До полного уничтожения осталось 30 секунд". Из крыши стала литься вода, затопляющая все до чего, доберётся, но пожар не унимался, лишь увеличивая свою мощь, пожирая прах от трупов, ленты и стены. "Вот и все, ты добился своего, дал жизни шанс тебя изменить. Жаль, что ты не давал ей сделать чуть раньше, очень зря. Жертва твоя точно не будет напрасна, ведь уничтожишь ты создание, которое принесло в мир лишь страдания, то создание, которое придумали самые кровожадные люди под напором править эти пустым миром, сделать на нем свои порядки. Они давно поплатились за свой эгоизм и боль, которые так любили наносить всем, кого успели сцапать. Пора уничтожить последний плод их трудов. Если этот мир будет без человечества, то пусть будет без того, что давало ему напоминать о прошлом".
До взрыва оставалось 15 секунд. Я побежал в сторону куба и прыгнул в тонкое стекло, которое от веса моментально сломалось, разбрасывая осколки. Бензопилы и руки направились в мою сторону, зубы стали вгрызаться во все металлическое месиво, отрывая металлические части, провода, прогладывая пилы. Последние мысли здравого рассудка пролетели, словно пуля. Те прошлые отрывки из бредового сна и более ничего не осталось от моего пустого прошлого. "5...4...3...2...1...0..."
Взрыв очистил все последние ненужные остатки того, что когда построил Homo sapiens. Тело растворилось на мелкие атомы и другие частички. Вся фабрика покрылась бесконечно ярким огнём, пытавшийся дотянуться до тёмного неба, освещенного ярким месяцем.
Долго горела "реальность". Всё сооружение разрушилось и сцепленные здания, похожие на квадраты, падали на белую пустыню. Столбы, на которых оно держалось, вкапывали все глубже в зыбучие пески. Прогремела серия взрывов, подпитывающих пожар, на дальнейшее захоронение. Из полуразрушенных комнат на поверхность выливалась реки крови, перемешанных с остатками органов, рук, ног, тел. Вся мала внутри зданий, выходила из организма, как плохая еда из желудка. Через некоторое время, произошел последний гигантский взрыв, ставящий заключительную точку, во всей этой истории. Здания-квадраты начали все больше погружаться в мертвый песок. Огонь остановил свой рост, постепенно успокаиваясь от лёгких ночных ветров. Эти же самые ветра подхватывали пепел, играя с ним.
Тёмные облака все больше отплывали от полумесяца, давая больше света навсегда забытой земле. Пустыня погрузилась в мёртвую тишину, полностью выдохнувшись, ведь теперь, на ней не было паразита, разрушавшего её спокойствие.
Май 2020
Последняя ступень в рай
Золотые ворота рая блестели от яркого света, который пробивал пышный слой облаков. В очередной раз, меня не впустили в город, по причине слишком длинного языка и свободомыслия. За
обсуждения демонов, уже можно было гореть на местном смертном одре, но удача вытащила свою карту. Я ждал, когда один из прислужников бога принесёт записку красного цвета, в которой все ангелы писали свои грехи, после чего повторно дают записку белую, где написано, что нужно сделать чтобы очистится. Тело от усталости оперлась на толстые металлические трубки. Небольшой холодный ветерок дул в сторону ворот. День приближался к вечеру. Пустые небеса погрузились в безумную тишину, лишь эхо мёртвых людей слышалось в бесконечной дали. Прислужник тем времен уже успел выдать мне записку через ворота. "Очищение под присмотром батюшки"- таков был мой приговор. "Святой нимб! Это самое благоприятное отмывание, которое могут дать грешнику. Навряд-ли обряд поможет мне очистится от ненужных мыслей полностью, но хотя бы в голове станет легче, надеюсь". Прислужник дёрнул за рычаг, плотно впивающий в землю, и попросил отойти подальше. Золотые ворота медленно начали открываться с характерным звуком скрипа механизма. Металлическая стружка начала осыпаться со старых, покрашенных в жёлтый цвет, петель. Ворота раскрылись полностью, немного пошевеливаясь на ветре. Прислужник уже успел скрыться. Перед глазами открылась вытоптанная голыми ногами дорожка, ведущая в обычный малый светлый городишко, кой таких здесь было полно. Большие в рай никогда не заглядывали, слишком они загрязняли небеса, да и боженька, наказывал дополнительно, от его настырных глаз, никакая соринка не уйдёт из виду. Структура жизни привстала во всей своей яркой унылости. Одинаковые белые высокие небоскрёбы с окнами-дверями обвитые серыми дорогами, по котором ходили прислужники. В ней нельзя было увидеть ни парков, ни ресторанов, ни больниц, чисто город для сна, после работы. Весь голод и низменные потребности утомлялись в озёрах, скапливающиеся на облаках. Это настоящая энергетическая ванна для местных, если так можно сказать. Вдалеке, за городом, виднелось великое сооружение из бетонных столбов и троном из когда-то великих, древнегреческих философах. По дорогам редко кто хаживал, лишь те, кто лишился крыльев из-за греха. Я прошёлся быстро по пустым улицам, глядя на последние отблески зданий. Силы покидали меня все сильнее, а до ближайшего озера идти было ещё километр.
Темень все больше захватывала небеса. Бетонное сооружение светилось ослепляющим светом, но глаза быстро привыкли к игре света. Поднявшись по ступенькам, увиделось что многие ангелы склонили голову вниз на бетонный пол, а бог размахивал руками, как лопастями мельниц. От бессилия, я упал полуголой спиной на пол и тем самым потревожил обряд, но к счастью, этого особо никто не заметил.
Сознание включилось возле небольшого, полуразрушенного, двухэтажного здания моей подруги, который находился в двух километров от города. Она помогла мне привстать на ноги, смотрела на меня обеспокоенными глазами. Её длинные чёрные волосы касались облаков и лоснились на белой одёжке Афродиты, мутно-зелёные глаза жаждали разъяснений, а губы, тонкая полоска, пересохли от волнения.
-Боже, Роберт, где ты пропадал?! Я так давно тебя не видела!
-Прости, мой свет, мне пришлось опуститься вновь на землю, чтобы окупить свои бесконечные грехи.
...Кружились кольца быстро, отливали светом. Соединились они резко и растянулись, образуя огромный знак бесконечности. Он отливал ещё более ослепительным светом, образуя вокруг световую площадку, которая все наращивала, увеличивала свою мощь, разгоняя черноту...
Голова резко проснулась от бреда. В узкой комнате виднелся труп недавней подруги. В руках она держала, откуда-то появившийся мясной нож. Прожженный всеми кошмаром, я подошёл к трупу. "Она прорезала ножом живот и пыталась вытащить оттуда кишки, если судить по желтоватой кислоте на ладонях. Видимо, газ свёл её с ума". Небольшую горечь перекрывала большая головная боль, поэтому забыв весь ужас (если он вообще был в моем только-только очнувшимся понимании), я отправился в коридор без задней мысли.
Глава 6.Клиническая агония
Коридор привстал во всей своей мерзости и садизме. Возле закрытых дверей стояли носилки с трупами. По полу валялись, разбитые банки с мочой, перемешанные с грязью и кровью. От всего убранство гнили, голова будто закружилась по часовой стрелке, чтобы забыть уже весь этот кошмар в конце концов. В конце коридора, виднелась ещё одна стеклянная дверь и спуск пониже. От него немного несло запахом тухлого мяса. "Боже, когда это все уже закончится?! Когда этот ад, уже уйдёт?! " - сходя с ума, кричал я внутри. Сознание не хотело идти дальше. Оно словно собака, которая не хочет идти за косточкой, только тогда когда сам хозяин ей разрешит. Живот урчал что есть мощи, мышцы сжимались, словно тиски, а во рту появлялись приступы рвоты. Упав на пол от боли, я стал медленно ползти к концу коридора, пачкая свое голое тело, но сил не оставалось не чуть и поэтому, очень быстро, моё рвение притухло, также быстро, как и появилось. Лег на спину, глаза стали смотреть в тёмный, чистый потолок. Лишь мозг только, мог работать, не тратя энергию. Боль сбавляла обороты, но легче от этого не становилось. Мысли резко опустились с тревожных, до спокойных и тоскливых. "Возможно, это побочка от газа. Она хочет меня сломать, всем чем есть. Она хочет, чтобы моё бытье приняло эту судьбу мученика, оттянувший свои мысли и отдавший последние кусочки себя. Я не хочу сдаваться, но один винтик на вряд-ли что-то сделает с бесконечным хаосом. С другой стороны, кто если не я? Может умру, да, но жертва не будет напрасна. Возможно, я кому-то дам пример, покажу своим поступком, что сохранились разумные люди в мире сумасшедших психов, а может и никто об этом не узнает. В любом случаи, забвение - вот лучше лекарство, в данный момент. Ведь, я большего и не заслуживаю. Простой человек, живший по всем впечатавшим навсегда обычаями общества. Идеальный винтик ради того, что бы выкрутить и от которого, не изменится ровным счётом ничего. Как, жаль, что это осознание пришло только тогда, когда жизнь уже сделала свой приговор. Иногда кажется, что она этим лишь сделала попытку, чтобы хоть последний отрезок моей серой жизни изменился и заискрился. И у неё это вышло и вышло очень хорошо. Что-же, я не могу просто так лежать, даже когда по факту не могу встать, вечно тянутся руки к бесконечной рутине. Так направлю я эти руки на последний прорыв, надеюсь к гладкому и успешному…"
Я стал дёргать своим ослабевшим телом, а оно в свою очередь лишь посылала болевые пороки. Медленно корпус стал подниматься все выше, хрустя в разных местах. Руки придерживали этот вялый "красный цветок". Ноги тоже начали скручиваться. Я потихоньку начал вставать на корточки, тратя как можно меньше энергии. Тело ныло страшной силой, был шанс просто плюхнуться сильно затылком, но, с богом, все обошлось. После корточек, пошло полная стойка, с очередным хрустящими костями. Тело вновь вернулось в стоячие положение, только ноги дрожали, словно тоненькие веточки на дереве. Маленькими шашками, я пошёл в ближайший кабинет, в надежде найти, хоть залежавшийся завтрак для пациента, если их вообще здесь кормили. Взору привстала очередная операционная с тусклым уже обычным светом, в середине которого была носилка с женщиной, у который был полностью вырваны все кости спины, это можно было понять, по странному положению трупа. Подойдя чуть ближе, привстали ещё две носилки, только уже с мужчинами, у которых было тоже самое. Возле стен были небольшие стеклянные полки, в одних находились банки с маленькими костями, а в другой колбы с мертвыми головами, вырванными, настолько неаккуратно, что были видны некоторых мышцы на разрезе, а у некоторых еле держались мертвые куски мяса, которые с легкостью могут оторваться. Единственная, которая был менее мерзка, это голова какого-то старого профессора в очках. Его седые волосы чуть сверкали в игре света.
Резко из темноты стали доносится странные звуки не то чавканья, не то харканье. Это были те самые хирурги, которые напали, возможно на моего батю. Они крепко спали. Подойдя ближе к одному из них, я увидел в кармане халата, большой кусок хлеба. Казалось, взять тихо выкрасть и убежать из последних сил, будет лучшем путем, но по такому идут только киношники и авторы мультиков, я пошёл по другому. Выхватив резко скальпель, который также лежал в кармане вместе с хлебом, со все злостью воткнул нож в горло. Месть, так сладка! На удивление, тот особо не выпендривался, будто зная, что кара придёт за ним. Я жадно, впихнул этот кусок в свою рот и таким же тихим шагом начал выбираться из операционной.
Закрыв дверь, в глаза ударила красная кровь, медленно текущая из всех щелей коридора. Она текла быстро словно ручей, окрашивала все краской. Немного сил позволили мне пробежаться к этой чёртовой двери. Открылась она без особых заморочек и вела вниз до другой двери, более обшарпанной с номером 69.
Глава 7.Крах реальности
Перед уставшим, от недостатка сил, глазами встала гигантская просторная фабрика. Из стен тянулись ленты, размером с человека, на которых мёртвым грузом валялись изуродованные тела. Все они падали из труб, расположенных наверху. У одних была вырваны гортань, у других отсутствовали ноги, у третьих вспорота грудь и вырваны сердца и прочие органы жизнедеятельности. Ленты тянули несчастных в одну огромную машину, которая выпускала чёрный дым из десятка маленьких труб, как паровоз. Она представляла из себя прозрачный куб четыре на четыре метра и мало чем отличалась от камер пыток, только на вверху были расположены металлические руки и циркулярные пилы разных размеров и форм. Попадавшие в машину трупы, сразу же разрезались пополам пилой, а руки снимали кожу и вытаскивали органы. Вытекающая кровь, сразу же засасывалась дырочками внизу. Все остатки трупа, отправлялись в трубу на одной из граней куба, ведущей на вверх. В ней бились в стенки порывы воздуха, а органы паковались в банки, которые стояли на полке, дожидаясь своей очереди и выходили из машины на более маленькие ленты. Все это адское сооружение, держалось на толстых металлических трубах, как на столбах, которые выветривали запах гнили из машины. На верху была расположена две комнаты управления. Стекла уже успели покрыться пылью, на стульях сидели мёртвые истлевшие трупы учёных. Лампочки еле освещали помещения, мерцая и потухая. Из комнат доносились звуки роботизированного управляющего, доносивший команды рычагам и кнопкам на машинах управления и те нажимались и передергивались, только стоило закончиться приказу.
Из последних сил, я стал приближается к машине хаоса, к той которая является сердцем всей системы, к той которая положила не мало людей, которым после стирания мира в порошок, можно было помочь. Ноги подкашивались с каждым шагом, боль вновь вернулась в икры и жадно колола все ноги, из-за чего пришлось часто останавливаться и присаживаться на колени. Из комнат вновь стал звучать роботизированный голос: "Внимание, обнаружен нарушитель! Немедленно устраните угрозу или включиться таймер самоуничтожения!". В глазах пролилась искра безумия и дикого зверя. Адреналин резко разморозил моё сознание, заставляя щеки заливать красным румянцем. Я резко подошёл к лентам с трупами и стал скидывать их оттуда, откусывая у всех пальцы, носы, отрывать плоть. Монстр внутри хотел разрушения. Сознание уже не слышало никаких звуков, только крики прошлого будоражили его. Всё больше и больше трупов скидывалось в горку, столько мяса, столько свежей крови! Наевшись, я стал кусать движущиеся ленты до крови, сжирать батарейки, питавшие их, уничтожать механизмы. Организм стал искрится и возникал пожар, потихоньку разгоравшийся от разбросанных по всей фабрике трупов, но машина не давала остановки, перерабатывая все быстрее и быстрее новых пациентов. В слух ударил резкий звук сигнализации, безумие покинуло меня, голос говорил глючными тонами: "До полного уничтожения осталось 30 секунд". Из крыши стала литься вода, затопляющая все до чего, доберётся, но пожар не унимался, лишь увеличивая свою мощь, пожирая прах от трупов, ленты и стены. "Вот и все, ты добился своего, дал жизни шанс тебя изменить. Жаль, что ты не давал ей сделать чуть раньше, очень зря. Жертва твоя точно не будет напрасна, ведь уничтожишь ты создание, которое принесло в мир лишь страдания, то создание, которое придумали самые кровожадные люди под напором править эти пустым миром, сделать на нем свои порядки. Они давно поплатились за свой эгоизм и боль, которые так любили наносить всем, кого успели сцапать. Пора уничтожить последний плод их трудов. Если этот мир будет без человечества, то пусть будет без того, что давало ему напоминать о прошлом".
До взрыва оставалось 15 секунд. Я побежал в сторону куба и прыгнул в тонкое стекло, которое от веса моментально сломалось, разбрасывая осколки. Бензопилы и руки направились в мою сторону, зубы стали вгрызаться во все металлическое месиво, отрывая металлические части, провода, прогладывая пилы. Последние мысли здравого рассудка пролетели, словно пуля. Те прошлые отрывки из бредового сна и более ничего не осталось от моего пустого прошлого. "5...4...3...2...1...0..."
Взрыв очистил все последние ненужные остатки того, что когда построил Homo sapiens. Тело растворилось на мелкие атомы и другие частички. Вся фабрика покрылась бесконечно ярким огнём, пытавшийся дотянуться до тёмного неба, освещенного ярким месяцем.
Пролог
Долго горела "реальность". Всё сооружение разрушилось и сцепленные здания, похожие на квадраты, падали на белую пустыню. Столбы, на которых оно держалось, вкапывали все глубже в зыбучие пески. Прогремела серия взрывов, подпитывающих пожар, на дальнейшее захоронение. Из полуразрушенных комнат на поверхность выливалась реки крови, перемешанных с остатками органов, рук, ног, тел. Вся мала внутри зданий, выходила из организма, как плохая еда из желудка. Через некоторое время, произошел последний гигантский взрыв, ставящий заключительную точку, во всей этой истории. Здания-квадраты начали все больше погружаться в мертвый песок. Огонь остановил свой рост, постепенно успокаиваясь от лёгких ночных ветров. Эти же самые ветра подхватывали пепел, играя с ним.
Тёмные облака все больше отплывали от полумесяца, давая больше света навсегда забытой земле. Пустыня погрузилась в мёртвую тишину, полностью выдохнувшись, ведь теперь, на ней не было паразита, разрушавшего её спокойствие.
Май 2020
Последняя ступень в рай
Глава 1. Отрешенный
Золотые ворота рая блестели от яркого света, который пробивал пышный слой облаков. В очередной раз, меня не впустили в город, по причине слишком длинного языка и свободомыслия. За
обсуждения демонов, уже можно было гореть на местном смертном одре, но удача вытащила свою карту. Я ждал, когда один из прислужников бога принесёт записку красного цвета, в которой все ангелы писали свои грехи, после чего повторно дают записку белую, где написано, что нужно сделать чтобы очистится. Тело от усталости оперлась на толстые металлические трубки. Небольшой холодный ветерок дул в сторону ворот. День приближался к вечеру. Пустые небеса погрузились в безумную тишину, лишь эхо мёртвых людей слышалось в бесконечной дали. Прислужник тем времен уже успел выдать мне записку через ворота. "Очищение под присмотром батюшки"- таков был мой приговор. "Святой нимб! Это самое благоприятное отмывание, которое могут дать грешнику. Навряд-ли обряд поможет мне очистится от ненужных мыслей полностью, но хотя бы в голове станет легче, надеюсь". Прислужник дёрнул за рычаг, плотно впивающий в землю, и попросил отойти подальше. Золотые ворота медленно начали открываться с характерным звуком скрипа механизма. Металлическая стружка начала осыпаться со старых, покрашенных в жёлтый цвет, петель. Ворота раскрылись полностью, немного пошевеливаясь на ветре. Прислужник уже успел скрыться. Перед глазами открылась вытоптанная голыми ногами дорожка, ведущая в обычный малый светлый городишко, кой таких здесь было полно. Большие в рай никогда не заглядывали, слишком они загрязняли небеса, да и боженька, наказывал дополнительно, от его настырных глаз, никакая соринка не уйдёт из виду. Структура жизни привстала во всей своей яркой унылости. Одинаковые белые высокие небоскрёбы с окнами-дверями обвитые серыми дорогами, по котором ходили прислужники. В ней нельзя было увидеть ни парков, ни ресторанов, ни больниц, чисто город для сна, после работы. Весь голод и низменные потребности утомлялись в озёрах, скапливающиеся на облаках. Это настоящая энергетическая ванна для местных, если так можно сказать. Вдалеке, за городом, виднелось великое сооружение из бетонных столбов и троном из когда-то великих, древнегреческих философах. По дорогам редко кто хаживал, лишь те, кто лишился крыльев из-за греха. Я прошёлся быстро по пустым улицам, глядя на последние отблески зданий. Силы покидали меня все сильнее, а до ближайшего озера идти было ещё километр.
Темень все больше захватывала небеса. Бетонное сооружение светилось ослепляющим светом, но глаза быстро привыкли к игре света. Поднявшись по ступенькам, увиделось что многие ангелы склонили голову вниз на бетонный пол, а бог размахивал руками, как лопастями мельниц. От бессилия, я упал полуголой спиной на пол и тем самым потревожил обряд, но к счастью, этого особо никто не заметил.
Сознание включилось возле небольшого, полуразрушенного, двухэтажного здания моей подруги, который находился в двух километров от города. Она помогла мне привстать на ноги, смотрела на меня обеспокоенными глазами. Её длинные чёрные волосы касались облаков и лоснились на белой одёжке Афродиты, мутно-зелёные глаза жаждали разъяснений, а губы, тонкая полоска, пересохли от волнения.
-Боже, Роберт, где ты пропадал?! Я так давно тебя не видела!
-Прости, мой свет, мне пришлось опуститься вновь на землю, чтобы окупить свои бесконечные грехи.
