Из-за пазухи он достал лист и посмотрел на жертв с надменным взглядом, будто хотел расправиться с нами по иначе, но кто-то ему не дал это сделать. "Итак, остолопы, сейчас я зачитаю приказ от самого дьявола, который поступил не так давно".
Он кашлянул и начал читать:
"Внимание, всем патриархам зла! Всех грешников отправить в преисподнюю и никаких очищений! Тех, кто будет ослушиваться приказа пустить в вечный котёл!"
"Что? Какого хрена?! Разве не хватает сил внизу? Возможно, они отмучились, либо не выдержали бесконечных работ, хотя это очень тупо. Станет ли дьявол так просто пускать своих чертят в разнос? Что-то здесь не так". Все грешники стали кричать и бунтовать, но проходило это не долго, их стали толкать в пропасть, прибежавшие слуги. Не сопротивляясь, я прыгнул в бесконечный мрак.
Пустота долго ещё чернела в моих полузакрытых глазах. Только холодный, демонский вскрик заставил их открыться вновь. В душном, каменном доме по стенам, прицепленные за руки к железным прутикам, весели навсегда забывшие раем и землёй грешники. Моё же истлевшее тело, просто бездумно валялось на полу, перекрытым красноватым ковром с изображением дьявола и его прислужников, которые мало чем отличались от обычных людей, лишь небольшими рогами и пепельными глазами. На противоположной стене стояли две железных девы, смотрящие друг к другу своими стальными лицами. На правой весели небольшие пилы и только оставалось гадать зачем они весели, насилия ради или чего-то иного? Деревянная дверь резко открылась с характерным скрипом. В дом вошёл демон-англичанин с подтянутыми скулами и серой щетиной. На вид, он был довольно худощав, и его слегка округлая голова нелепо держалась на тонкой шее. Одет в полу-коричневатый свитер с черноватой футболкой внутри, на которой высвечивалась надпись "Love this world". Чёрные штаны плохо держались на его впалом животе и немного сползали вниз, но самого его, кажется, это особо не волновало. "Умер от голода небось на окраине Уэльса, бедняга. Теперь прислуживаешь вечным рабом, без мыслей осознания." До своей смерти, слышал, что там произошли проблемы поставок еды из-за постоянных, сильных ураганов. Об этой неприятной вести звучало из каждого граммофона, так как это первый случай массового голода за долгих 30 лет, который вызвал сильный общественный резонанс. Одни были за, так-как Англия давно не приносит уже ничего со своих земель, другие за то, что они ещё способны подавать ресурсы в посеревшие земли, которые также загнивают от голода, как и они. Демон подпихнул моё тело своими черноватыми ботинками и ударил по ребрам. Поняв сигнал, я встал и подчинился. Он рявкнул, не то львиным, не то бычьим вскриком. Ангелы проснулись и зашевелились, на их лицах светилось удивление и недоумение. Оно и понятно, ожидал очищение, а получил вечные муки на тошной работе. Достав из кармана бесцветный ключ, он начал открывать наручники рабов, делал он это с крайней неуклюжестью, отсутствие полезных веществ даёт о себе знать. Я стоял неподвижно в углу, пытаясь меньше двигать моими мучительными крыльями. Рявкнув ещё раз, он распустил всех "грешников", отправлялись они на бесконечную работу с большим вздохом и поникшими взглядами. Тонкие руки, уперли меня к стенке и было слышно, как тяжко им было справляться с этой задачей. Зазвучал звук лезвия пилы и лопатки почувствовали настоящую агонию. Оно все глубже проникало в кости, осыпалась белая посыпушка крахмала. Мне хотелось вопить и одновременно наслаждаться процессом, ведь тело избавилось от лишнего груза, хоть и полезного на земле, но абсолютно не нужного здесь, в горячем аду. Процесс был долгим, но от того более приятными. В голове высвечивались отрывки моего тёплого времени, когда я катался на колесе обозрения и по неосторожности упал на землю, слава богу, внизу был батут для таких случаев. Именно в моменте падения, я чувствовал силу воздуха, набивающего мои ноздри, душистого от грязи и пыли. Хотелось расправить руки и полететь, словно птица, в дальние просторы небес, смотря на серый, навсегда погрязший в своей тоскливости, город. "Ребячество, такое тёплое и наивное...". Демон-англичанин, закончив свою работу, со всей своим отвращением, выпер меня наружу, закрыв дверь на замок, его бубнешь слышался даже за толстыми стенами.
Перед глазами, привстал пустой, душный мир, по которому грешники шли в одну сторону за холмами. Небо покрывалось ярко-красной плёнкой, с оттенками желтоватого цвета. Земля предоставляла из себя тонкую корку, которой достаточно небольшого движения, чтобы треснуть. Внизу ее бурлила и плескалась лава, которая в некоторых участках образовала трещины. Стоять долго на этой поверхности, подобно мазохизму поэтому, ноги быстро умчали в сторону, потерявших веру, путников, но это было глупым решением. Моментально, духота обожгла все кости, нанося сильнейшую боль, которая подкосила мои измученные ноги. Придется опять медленно идти и терпеть жжение в хрящах. На холме стал отображаться недостроенный город с зданиями из красного кирпича и со старой часовней. Грешники уже начали кирпичик за кирпичиком достраивать государственные постройки в середине. В углах виднелись первые задатки борделей, чуть глубже, где-то возле будущих пятиэтажек, покрытой пленкой, магазинчики из белового камня. В середине также виднелся личный дом дьявола. Это роскошное гигантское здание напоминало Белый Дом, только полностью красное и, судя по отблеску, полностью серебренное. Владения дьявола, ещё не успели обзавестись дорожкам, личными садами (по слухам грешников в аду сохранились участки земли, где росли деревья и кустарники, только очень высохшие) и местным лавовым фонтанчиком посередине. На готовых зданиях по 5 штук весели голые, женские трупы, грубо прикреплённые веревками за края кафеля крыши. "Неужели в нынешнем аду, сохранились похабные желания дьявола из средних веков? Стабильность - признак мастерства? М-да, странно это все. Может я не в ад попал, а на дешёвое шоу, где я всего лишь кукла? Да и зачем вообще строить город для своих рабов? Разве он не использует их как перчатки? Слишком много вопросов". Ноги аккуратно спустился по горячему склону и потихоньку ковыляли далее. Вот почему нам дали свободу, потому-что тут особо её и нет. Куда не глянь постоянная лава, да и убежать особо не получится. Поджариться, как курица с хрустящей корочкой, не очень хочется. Надеюсь, я доживу до поклонения его величеству."
Добравшись до улицы, я присоединился к местным строителям, которые строили правительственные здания. Работа шла долго и мучительно. Истлевшие не могли работать из-за расплавления костей, им приходится скрываться в готовых зданиях, где холоднее, а кожаные постоянно теряли концентрацию и падали в
обморок от сухости в горле и во всем теле. Шел слух что один из ангелов, сошёл с ума и просто пробежался по мёртвой земле, после чего высох и сгорел, стоило отбежать подальше на километр, храни Новый бог его измучившую душу. Такого понятия, как солнце не существовало и поэтому "грешникам" пришлось вернуться к старым замерам времени, только здесь его определение сильно отличалось. Приближение вечера, например, можно было увидеть по исчезающим желтым пятнам, полная краснота являлась ночью и пекло, следовательно, меньше. Перетаскивание тележки, кирпич, смазка цемента, кирпич, смазка цемента - вот и вся работа. За весь рабочий день, я не почувствовал не разу никаких хрустов и болевых пороков, будто работа закалила мой организм, хотя лучше не надо и так невыносимо жарко. Пятна на небе стали растворятся в общей красноте небе. На сгоревшие спины кожаных спустился небольшой, тепло-холодный ветерок, а кости истлевших облегчилась от парилки. Некоторые уходили в красные недостроенные коробки без крыши, кто-то уходил в часовую башню, а кто-то в серые правительственные здания. Я же решил пойти ко вторым, люблю высоту. Лава под коркой перестала бурлить и ходить по поверхности было не так больно. Грешники толпились возле зданий, толкая друг друга горячими телами и костями. Башни привстала во всей своей старости и громоздкости. Кругловатые, стрелочные часы древнегреческими числами блистали своим серебром. Само строение было из белого камня, скрепленного цементом со знаком дьявола на кончике крыши. Дверь была полностью из чистого серебра с позолоченной ручкой. Внутри мрак, из которого виднелись лишь маленькие изумруды на каменной лестнице. Каждый этаж, все больше наполнялся цементом, тазами и прочим строительным хламом, лишь на последнем, пустом, мирно на полу спали грешники, кто-то волочился, кто-то спокойно отлеживался. Я присоединился к более спокойным, усталость все больше давила на уставший мозг и только сон поможет от неё избавиться.
В закрытые глазницы стали резаться пепельно-желтые пучки света. По всему этажу начала летать пыль от кирпичей, разбросанных куда попало, и тазов с застывшим цементом, сгруппированных возле левого угла к окну, запускаясь в ноздри рабочим физического труда из-за чего некоторые шмыгали носами и чихали. Эти звуки заставили прекратить игру терпения с жгущим светом. Проснувшись, кости будто почувствовали новое дыхание. Теперь хрящи и другие части перестали так сильно хрустеть и болеть, а лопатки встали на место, лишь небольшой порошок крахмала сыпался на каменный пол. Даже с желтизной, перемешенной с красным небом (если это можно было назвать небом) утра, этаж был погружен в сильный мрак, хоть и разглядеть общий мусор и лестницу было гораздо проще.
Некоторые грешники начинали потихоньку вставать и направляться в сторону лестницы, смотря на меня пустыми, лишённого какого-то интереса и надежды, глазами и глазницами. Они давно осознали, что просто рабы, потерявшие свой любимый дом и попавшие на удочку, казалось прекрасного и спокойного места, обернувшим для них постоянными гонениями и убийством индивидуальности. Хочется помочь этим несчастным, дать им хоть немного светлого в мире мглы, но приходит мысль, что самому недостает ясности духа, что эти слова, как бинт на рану без йода. Подержать да, но надолго ли? Ведь результат один - вечное покаяние без чувств, индивиды, которого не раз мне встречались на пути, лишённые живого, припертые руками к грязному цементу и красноватым кирпичам, сухие и смотрящиеся в одну сторону глазами. Мои размышления перебил один истлевший с белой, дырявой со всех сторон, занавеской. Череп был покрыт царапинами. Челюсть еле держалась, а оставшиеся зубы пожелтели от песка. Сломанные пальцы рук и ног, шевелились при малейшем движении, создавая, видимо, огромные болевые пороки. "Что он от меня хочет? Оттягивает неизбежное? Неужели проблеск свежего сознания?". Он приблизил свое лицо к моим ушным впадинам и пролепетал белиберду из которой, я понял только "Папа, не бросай меня, пожалуйста!". Скучает по родне, также как я, жаль, что сошёл с ума и говорить о личном глупо, будет внутри себя и всякие звуки для него сейчас, как отдалённое эхо. "Эх, моя милая Марта, жаль с тобой больше не увидимся. Мы прошли большой путь, чтобы обрести покой, порой на этом пути встречались неудачи, бесящие люди, которые портили нам настроение, но оно стоило того. Без тебя, я не смог бы убедить людей, пойти по пути радости и удовольствия от простых вещей, которых так много в погибшем мире, но они смотрят только на выгоду, потому что так нужно себя вести, никак по-другому. Возможно нас забыли, но разумные люди всегда будут помнить наш поступок, по крайне мере я хочу в это верить, но остались те, кто уничтожил их надежды. Кукловодов ещё настигнет судьба". Я спустился вниз по каменной лестнице, вдыхая запах пыль и цемента.
На улице все "грешники" уже приступили к постройке правительственного здания. Напротив него продолжал отсвечивать красным личные апартаменты дьявола, теперь возле его ворот были охранники в виде двух с характерными чертами французов. Усы маленькая тонкая линия, будто нарисованная чёрным фломастером, глаза стеклянно-голубые, одежда - старая военная форма, потертая от времени и покрытая грязью. Присоединяясь к рабочим, уставшие кости от рутины, стали таскать кирпичи и тазики с цементом. Все так-же как и вчера, бедняги терявшие сознания от жары, хруст от боли, изжарившие и усталые кожаные. "Это не может так долго продолжаться! Культ рано или поздно должен начаться, нужно просто больше терпения, Роберт. Ты всегда терпел многие унижения, с чего бы последний раз не потерпеть?". Ещё долго горели и разжигали головы световые пучки, а краснота обжигала глаза, тем у кого они остались. В какой-то момент от жары, мне стало казаться, что время остановилось, либо замедлилось в геометрической прогрессии. Упавший от усталости на горячую землю, глазницы увидели синие небеса с пушистыми облаками. Это чувство чего-то холодного и свежего, как оно притягательно. Этот наивный маленький мечтатель, так и кричал от счастья и свободы. И казалось, ничто не сможет остановить эту картину, но я ошибался, как и многие, кто ожидал лучшей второй жизни. Демонский рев раздался по городу, все встали в ряд, не заметив тело у себя под ногами. Отпрянув, я присоединился и встал по стойке смирно. Один из французов-демонов подошёл к нашим лицам и стал водить пальцем по воздуху, считая. Знаком он сказал, чтобы мы шли за ним, не отступая. Дорога была долгая, через город, а потом по мёртвой корке на северный холм. На нем был храм, похожий на храм ацтеков, только со звездами, высеченными на каждой ступеньке и в верхушке, да с стандартным кирпичом в зелёной краске, для имитации прототипа. Спуск с горы было то еще зрелище: звуки стонов измученных и крики разъяренных, которые сразу утихли стоило демону дать подножку одному и упавшая жертва от смертельного ожога умолкала. Приближаясь к каменно-салатовой площадке, ряд разделился на 5 человек к углам. Все держали стойку ровно, ожидая нового приказа, но то и дело в серьёзных взглядах, проглядывалось тоска и усталость. С гигантской лестницы начал спускаться дьявол, серые руки были прикрыты спиной. Это был обычный человек среднего роста, одетый в серый пиджак (как он не потел в нем только?) и черные туфли. Красными глазами с чёрными точками за вместо зрачков, он смотрел в сторону оборванцев, как на мусор. Его лысая голова украшалась небольшими, чернильными рогами, напоминающие маленькие, изогнутые шипы розы. Лицо обгоревшее и остывшее, было цветом пыли. Спустившись, красные глаза стали с интересом засматриваться на истлевших, взгляд остановился на моём, мало чем отличавшем от других. Усмехнувшись, он открыл свой гнилой рот с запачканными от крови, зубами:
- Я знаю тебя, какой приятный сюрприз! Говорил тебе, допрыгаешься ты рано или поздно со своей пропагандой. И что же получилось? Жизнь обвела тебя вокруг пальца, Роберт! Небось до сих пор несёшь хрень про изменения общества в лучшую сторону?
Это конечно похвально с твой стороны, но это слишком для тупых недоносков, как ты.
Моему удивлению не было придела. Джон был один из самых лучших напарником в нашем маленьком мирке людей за новую жизнь, который был практически, как вторым другом. Он был застенчив и раним, но эго его было раздуто до нельзя, когда он осознал, что людей не изменишь.
Он кашлянул и начал читать:
"Внимание, всем патриархам зла! Всех грешников отправить в преисподнюю и никаких очищений! Тех, кто будет ослушиваться приказа пустить в вечный котёл!"
"Что? Какого хрена?! Разве не хватает сил внизу? Возможно, они отмучились, либо не выдержали бесконечных работ, хотя это очень тупо. Станет ли дьявол так просто пускать своих чертят в разнос? Что-то здесь не так". Все грешники стали кричать и бунтовать, но проходило это не долго, их стали толкать в пропасть, прибежавшие слуги. Не сопротивляясь, я прыгнул в бесконечный мрак.
Глава 4. Рабы ада
Пустота долго ещё чернела в моих полузакрытых глазах. Только холодный, демонский вскрик заставил их открыться вновь. В душном, каменном доме по стенам, прицепленные за руки к железным прутикам, весели навсегда забывшие раем и землёй грешники. Моё же истлевшее тело, просто бездумно валялось на полу, перекрытым красноватым ковром с изображением дьявола и его прислужников, которые мало чем отличались от обычных людей, лишь небольшими рогами и пепельными глазами. На противоположной стене стояли две железных девы, смотрящие друг к другу своими стальными лицами. На правой весели небольшие пилы и только оставалось гадать зачем они весели, насилия ради или чего-то иного? Деревянная дверь резко открылась с характерным скрипом. В дом вошёл демон-англичанин с подтянутыми скулами и серой щетиной. На вид, он был довольно худощав, и его слегка округлая голова нелепо держалась на тонкой шее. Одет в полу-коричневатый свитер с черноватой футболкой внутри, на которой высвечивалась надпись "Love this world". Чёрные штаны плохо держались на его впалом животе и немного сползали вниз, но самого его, кажется, это особо не волновало. "Умер от голода небось на окраине Уэльса, бедняга. Теперь прислуживаешь вечным рабом, без мыслей осознания." До своей смерти, слышал, что там произошли проблемы поставок еды из-за постоянных, сильных ураганов. Об этой неприятной вести звучало из каждого граммофона, так как это первый случай массового голода за долгих 30 лет, который вызвал сильный общественный резонанс. Одни были за, так-как Англия давно не приносит уже ничего со своих земель, другие за то, что они ещё способны подавать ресурсы в посеревшие земли, которые также загнивают от голода, как и они. Демон подпихнул моё тело своими черноватыми ботинками и ударил по ребрам. Поняв сигнал, я встал и подчинился. Он рявкнул, не то львиным, не то бычьим вскриком. Ангелы проснулись и зашевелились, на их лицах светилось удивление и недоумение. Оно и понятно, ожидал очищение, а получил вечные муки на тошной работе. Достав из кармана бесцветный ключ, он начал открывать наручники рабов, делал он это с крайней неуклюжестью, отсутствие полезных веществ даёт о себе знать. Я стоял неподвижно в углу, пытаясь меньше двигать моими мучительными крыльями. Рявкнув ещё раз, он распустил всех "грешников", отправлялись они на бесконечную работу с большим вздохом и поникшими взглядами. Тонкие руки, уперли меня к стенке и было слышно, как тяжко им было справляться с этой задачей. Зазвучал звук лезвия пилы и лопатки почувствовали настоящую агонию. Оно все глубже проникало в кости, осыпалась белая посыпушка крахмала. Мне хотелось вопить и одновременно наслаждаться процессом, ведь тело избавилось от лишнего груза, хоть и полезного на земле, но абсолютно не нужного здесь, в горячем аду. Процесс был долгим, но от того более приятными. В голове высвечивались отрывки моего тёплого времени, когда я катался на колесе обозрения и по неосторожности упал на землю, слава богу, внизу был батут для таких случаев. Именно в моменте падения, я чувствовал силу воздуха, набивающего мои ноздри, душистого от грязи и пыли. Хотелось расправить руки и полететь, словно птица, в дальние просторы небес, смотря на серый, навсегда погрязший в своей тоскливости, город. "Ребячество, такое тёплое и наивное...". Демон-англичанин, закончив свою работу, со всей своим отвращением, выпер меня наружу, закрыв дверь на замок, его бубнешь слышался даже за толстыми стенами.
Перед глазами, привстал пустой, душный мир, по которому грешники шли в одну сторону за холмами. Небо покрывалось ярко-красной плёнкой, с оттенками желтоватого цвета. Земля предоставляла из себя тонкую корку, которой достаточно небольшого движения, чтобы треснуть. Внизу ее бурлила и плескалась лава, которая в некоторых участках образовала трещины. Стоять долго на этой поверхности, подобно мазохизму поэтому, ноги быстро умчали в сторону, потерявших веру, путников, но это было глупым решением. Моментально, духота обожгла все кости, нанося сильнейшую боль, которая подкосила мои измученные ноги. Придется опять медленно идти и терпеть жжение в хрящах. На холме стал отображаться недостроенный город с зданиями из красного кирпича и со старой часовней. Грешники уже начали кирпичик за кирпичиком достраивать государственные постройки в середине. В углах виднелись первые задатки борделей, чуть глубже, где-то возле будущих пятиэтажек, покрытой пленкой, магазинчики из белового камня. В середине также виднелся личный дом дьявола. Это роскошное гигантское здание напоминало Белый Дом, только полностью красное и, судя по отблеску, полностью серебренное. Владения дьявола, ещё не успели обзавестись дорожкам, личными садами (по слухам грешников в аду сохранились участки земли, где росли деревья и кустарники, только очень высохшие) и местным лавовым фонтанчиком посередине. На готовых зданиях по 5 штук весели голые, женские трупы, грубо прикреплённые веревками за края кафеля крыши. "Неужели в нынешнем аду, сохранились похабные желания дьявола из средних веков? Стабильность - признак мастерства? М-да, странно это все. Может я не в ад попал, а на дешёвое шоу, где я всего лишь кукла? Да и зачем вообще строить город для своих рабов? Разве он не использует их как перчатки? Слишком много вопросов". Ноги аккуратно спустился по горячему склону и потихоньку ковыляли далее. Вот почему нам дали свободу, потому-что тут особо её и нет. Куда не глянь постоянная лава, да и убежать особо не получится. Поджариться, как курица с хрустящей корочкой, не очень хочется. Надеюсь, я доживу до поклонения его величеству."
Добравшись до улицы, я присоединился к местным строителям, которые строили правительственные здания. Работа шла долго и мучительно. Истлевшие не могли работать из-за расплавления костей, им приходится скрываться в готовых зданиях, где холоднее, а кожаные постоянно теряли концентрацию и падали в
обморок от сухости в горле и во всем теле. Шел слух что один из ангелов, сошёл с ума и просто пробежался по мёртвой земле, после чего высох и сгорел, стоило отбежать подальше на километр, храни Новый бог его измучившую душу. Такого понятия, как солнце не существовало и поэтому "грешникам" пришлось вернуться к старым замерам времени, только здесь его определение сильно отличалось. Приближение вечера, например, можно было увидеть по исчезающим желтым пятнам, полная краснота являлась ночью и пекло, следовательно, меньше. Перетаскивание тележки, кирпич, смазка цемента, кирпич, смазка цемента - вот и вся работа. За весь рабочий день, я не почувствовал не разу никаких хрустов и болевых пороков, будто работа закалила мой организм, хотя лучше не надо и так невыносимо жарко. Пятна на небе стали растворятся в общей красноте небе. На сгоревшие спины кожаных спустился небольшой, тепло-холодный ветерок, а кости истлевших облегчилась от парилки. Некоторые уходили в красные недостроенные коробки без крыши, кто-то уходил в часовую башню, а кто-то в серые правительственные здания. Я же решил пойти ко вторым, люблю высоту. Лава под коркой перестала бурлить и ходить по поверхности было не так больно. Грешники толпились возле зданий, толкая друг друга горячими телами и костями. Башни привстала во всей своей старости и громоздкости. Кругловатые, стрелочные часы древнегреческими числами блистали своим серебром. Само строение было из белого камня, скрепленного цементом со знаком дьявола на кончике крыши. Дверь была полностью из чистого серебра с позолоченной ручкой. Внутри мрак, из которого виднелись лишь маленькие изумруды на каменной лестнице. Каждый этаж, все больше наполнялся цементом, тазами и прочим строительным хламом, лишь на последнем, пустом, мирно на полу спали грешники, кто-то волочился, кто-то спокойно отлеживался. Я присоединился к более спокойным, усталость все больше давила на уставший мозг и только сон поможет от неё избавиться.
Глава 5. Ритуал
В закрытые глазницы стали резаться пепельно-желтые пучки света. По всему этажу начала летать пыль от кирпичей, разбросанных куда попало, и тазов с застывшим цементом, сгруппированных возле левого угла к окну, запускаясь в ноздри рабочим физического труда из-за чего некоторые шмыгали носами и чихали. Эти звуки заставили прекратить игру терпения с жгущим светом. Проснувшись, кости будто почувствовали новое дыхание. Теперь хрящи и другие части перестали так сильно хрустеть и болеть, а лопатки встали на место, лишь небольшой порошок крахмала сыпался на каменный пол. Даже с желтизной, перемешенной с красным небом (если это можно было назвать небом) утра, этаж был погружен в сильный мрак, хоть и разглядеть общий мусор и лестницу было гораздо проще.
Некоторые грешники начинали потихоньку вставать и направляться в сторону лестницы, смотря на меня пустыми, лишённого какого-то интереса и надежды, глазами и глазницами. Они давно осознали, что просто рабы, потерявшие свой любимый дом и попавшие на удочку, казалось прекрасного и спокойного места, обернувшим для них постоянными гонениями и убийством индивидуальности. Хочется помочь этим несчастным, дать им хоть немного светлого в мире мглы, но приходит мысль, что самому недостает ясности духа, что эти слова, как бинт на рану без йода. Подержать да, но надолго ли? Ведь результат один - вечное покаяние без чувств, индивиды, которого не раз мне встречались на пути, лишённые живого, припертые руками к грязному цементу и красноватым кирпичам, сухие и смотрящиеся в одну сторону глазами. Мои размышления перебил один истлевший с белой, дырявой со всех сторон, занавеской. Череп был покрыт царапинами. Челюсть еле держалась, а оставшиеся зубы пожелтели от песка. Сломанные пальцы рук и ног, шевелились при малейшем движении, создавая, видимо, огромные болевые пороки. "Что он от меня хочет? Оттягивает неизбежное? Неужели проблеск свежего сознания?". Он приблизил свое лицо к моим ушным впадинам и пролепетал белиберду из которой, я понял только "Папа, не бросай меня, пожалуйста!". Скучает по родне, также как я, жаль, что сошёл с ума и говорить о личном глупо, будет внутри себя и всякие звуки для него сейчас, как отдалённое эхо. "Эх, моя милая Марта, жаль с тобой больше не увидимся. Мы прошли большой путь, чтобы обрести покой, порой на этом пути встречались неудачи, бесящие люди, которые портили нам настроение, но оно стоило того. Без тебя, я не смог бы убедить людей, пойти по пути радости и удовольствия от простых вещей, которых так много в погибшем мире, но они смотрят только на выгоду, потому что так нужно себя вести, никак по-другому. Возможно нас забыли, но разумные люди всегда будут помнить наш поступок, по крайне мере я хочу в это верить, но остались те, кто уничтожил их надежды. Кукловодов ещё настигнет судьба". Я спустился вниз по каменной лестнице, вдыхая запах пыль и цемента.
На улице все "грешники" уже приступили к постройке правительственного здания. Напротив него продолжал отсвечивать красным личные апартаменты дьявола, теперь возле его ворот были охранники в виде двух с характерными чертами французов. Усы маленькая тонкая линия, будто нарисованная чёрным фломастером, глаза стеклянно-голубые, одежда - старая военная форма, потертая от времени и покрытая грязью. Присоединяясь к рабочим, уставшие кости от рутины, стали таскать кирпичи и тазики с цементом. Все так-же как и вчера, бедняги терявшие сознания от жары, хруст от боли, изжарившие и усталые кожаные. "Это не может так долго продолжаться! Культ рано или поздно должен начаться, нужно просто больше терпения, Роберт. Ты всегда терпел многие унижения, с чего бы последний раз не потерпеть?". Ещё долго горели и разжигали головы световые пучки, а краснота обжигала глаза, тем у кого они остались. В какой-то момент от жары, мне стало казаться, что время остановилось, либо замедлилось в геометрической прогрессии. Упавший от усталости на горячую землю, глазницы увидели синие небеса с пушистыми облаками. Это чувство чего-то холодного и свежего, как оно притягательно. Этот наивный маленький мечтатель, так и кричал от счастья и свободы. И казалось, ничто не сможет остановить эту картину, но я ошибался, как и многие, кто ожидал лучшей второй жизни. Демонский рев раздался по городу, все встали в ряд, не заметив тело у себя под ногами. Отпрянув, я присоединился и встал по стойке смирно. Один из французов-демонов подошёл к нашим лицам и стал водить пальцем по воздуху, считая. Знаком он сказал, чтобы мы шли за ним, не отступая. Дорога была долгая, через город, а потом по мёртвой корке на северный холм. На нем был храм, похожий на храм ацтеков, только со звездами, высеченными на каждой ступеньке и в верхушке, да с стандартным кирпичом в зелёной краске, для имитации прототипа. Спуск с горы было то еще зрелище: звуки стонов измученных и крики разъяренных, которые сразу утихли стоило демону дать подножку одному и упавшая жертва от смертельного ожога умолкала. Приближаясь к каменно-салатовой площадке, ряд разделился на 5 человек к углам. Все держали стойку ровно, ожидая нового приказа, но то и дело в серьёзных взглядах, проглядывалось тоска и усталость. С гигантской лестницы начал спускаться дьявол, серые руки были прикрыты спиной. Это был обычный человек среднего роста, одетый в серый пиджак (как он не потел в нем только?) и черные туфли. Красными глазами с чёрными точками за вместо зрачков, он смотрел в сторону оборванцев, как на мусор. Его лысая голова украшалась небольшими, чернильными рогами, напоминающие маленькие, изогнутые шипы розы. Лицо обгоревшее и остывшее, было цветом пыли. Спустившись, красные глаза стали с интересом засматриваться на истлевших, взгляд остановился на моём, мало чем отличавшем от других. Усмехнувшись, он открыл свой гнилой рот с запачканными от крови, зубами:
- Я знаю тебя, какой приятный сюрприз! Говорил тебе, допрыгаешься ты рано или поздно со своей пропагандой. И что же получилось? Жизнь обвела тебя вокруг пальца, Роберт! Небось до сих пор несёшь хрень про изменения общества в лучшую сторону?
Это конечно похвально с твой стороны, но это слишком для тупых недоносков, как ты.
Моему удивлению не было придела. Джон был один из самых лучших напарником в нашем маленьком мирке людей за новую жизнь, который был практически, как вторым другом. Он был застенчив и раним, но эго его было раздуто до нельзя, когда он осознал, что людей не изменишь.
