Волосы мужчины были слегка растрёпаны. На столе, помимо булочек, красовалась открытая большая коробка дорогих конфет. А из пакета возле табуретки выглядывал её потерянный сапог.
- Доброе утро! – громко, с едва подавляемой злостью поздоровалась Инна, упирая руки в бока.
- А мы уже познакомились с Трошей, - неожиданно ответила мама. - Трофим Никитич конфеты очень вкусные принёс, прямо во рту тают, - и взяла одну трюфельную конфету из коробки, тут же запивая чаем.
- Так познакомились, значит? Хорошо.
Губы зудели от злости, но Инна подошла к шкафчику и вытащила себе чашку.
- А кофе ещё молотый остался. Хочешь – сварю? - предложила мама.
- Не надо, я сама справлюсь. К тому же я с корицей люблю, - прозвучало вопреки желаемому с обидой.
Инна ополоснула турку в раковине.
- А я ваш сапог утренним рейсом нашёл и вот принёс, - объявил Троша.
- Что ж спасибо, - не зная, что сказать, ответила Инна. Насыпала в турку кофе и полезла за банкой с коричными палочками. Их тоже помолоть было нужно.
- Ешьте, голубчик, на Инну не обращайте внимания. Она с утра с детства капризничает.
За эти слова маму захотелось стукнуть по лбу деревянной ложкой – и Трошу заодно. За то, что рано припёрся, за то, что вообще пришёл и ещё сапог принёс. Вот точно это просто какой-то кошмарный сон. В реальности ведь такого не бывает? Только не с Инной.
Троша с мамой болтали, как будто знали друг дружку издавна. Он смеялся всем шуткам Варвары Семёновны и сам шутил – так простодушно, что мама тоже смеялась. Не слушать их было невозможно, но Инна старалась, при этом спиной чувствовала взгляды Троши, не раз бегло пробежавшиеся по её телу. И сразу жалела, что халат на ней такой короткий и тонкий, слишком откровенный. И что он теперь подумает о ней? Инна ведь обычно ничего такого не носила, просто сейчас все вещи сушились на балконе после стирки. Да что она оправдывается!.. Девушка налила себе закипевшего кофе, добавила в чашку молотой корицы и вышла из кухни – как думала, незаметно, но покашливание мамы заставило остановиться:
- Инночка, садись, я пойду, схожу за таблетками.
Вот удружила. Пришлось сесть. И когда мама вышла, то она спросила:
- Вы нарочно так рано пришли и вот булочки едите? Знаете, Трофим, что от мучного толстеют?
- Знаю, - виновато ответил мужчина и смущённо улыбнулся. - Простите, просто я встаю всегда очень рано, затем бегаю и вот не выдержал, решил прийти пораньше. Честно – не думал, что это вам неудобно будет. А булочки очень вкусные! Я, к слову, сластёна страшный. В детстве был пухленьким и, что тот колобок, кругленьким…
- Правда? Никогда бы глядя на вас, не подумала?
- Давайте уже перейдём на «ты», Инна, ну пожалуйста. А то чувствую себя как в школе перед учительницей.
- Неужели я такой старой выгляжу?
- Дело не в этом. Я же объяснил.
- Хорошо. Перейдём на «ты», Трофим.
- Троша.
- Хорошо. Троша.
- Вот уже лучше, Инна, а теперь улыбнитесь и булочку съешьте, не повредит твоей стройности немного углеводов с утра. Говорю как профессиональный спортсмен.
- Я на диете…
- Зачем? - искренне удивился Трофим.
- Хватит уже вопросов! - Инна посмотрела на старенькие деревенские часы на стене. - Раздражает. Сейчас привезут двери.
Допила кофе и сказала ожидать на кухне. Сама же пошла, переодеваться для работы.
«Злюка». То ли Трофим это действительно ей в спину сказал, то ли послышалось, но Инна не была уверена. Поэтому просто вздохнула, волевым усилием беря себя в руки и всё же негодуя на Трофима. Никто ещё с ней себе такого поведения не позволял. «Да и не было у тебя похожих на него кавалеров. Все попадались бесхребетные, очкастые, низкорослые – в общем, совершенно не настоящие мужчины, по словам мамы». Но с ними Инне всегда было спокойно и понятно, а главное – никаких сюрпризов не происходило. И слава Богу, потому что спокойствие в жизни было для Инны наиглавнейшим приоритетом. Жаль только, все её кавалеры рано или поздно исчезали, просто как ветром сдувало. Мама бы это объяснила сотней причин. К чёрту в этом вопросе маму, что она понимала, когда в любви и согласии прожила с отцом всю жизнь.
Инна переоделась в спортивный костюм, старый и тёмно-фиолетовый, свободного покроя. Волосы заплела в тугую косу и даже очки надела, хотя и без них видела достаточно хорошо. Теперь, выходя из комнаты и услышав звонок в дверь, Инна злорадствовала. Пусть Троша валит к едрене-фене! Сейчас посмотрит на неё и испугается, как не раз было с мужчинами до него. И нос её длинный рассмотрит, и злые искорки в глазах, и резкую, глубокую морщинку на переносице и, особенно, бледную, как у привидения, кожу, когда Инна в этом тёмно-фиолетовом костюме. И сразу точно всё поймёт и, может, даже забудет про помощь и найдёт самую банальную причину уйти. Инна этому только рада будет, вот честно!..
Дверь Инна открыла двум молодым парням в рабочих комбинезонах. Поздоровалась, и она сразу одарила их широкой натянутой улыбкой, которая совсем её не красила, когда из кухни в коридор вышел Трофим.
- Заносите двери, прямо по коридору… - по-хозяйски пояснил Трофим, с усмешкой и чёртиками в глазах поглядывая на Инну.
- Устанавливать будем? - спросил один из молодых грузчиков. - Семейным парам у нас в выходные хорошая скидка.
- Будем, конечно. Инна, дорогая, - Троша ухватил Инну за руку. Инна нахмурилась, чувствуя, как ещё больше натягивается улыбка на лице, переходя в явную гримасу.
- Так вы женаты? Почему об этом сразу в фирме не сказали, когда двери заказывали? - Рабочий поставил дверь у стены в коридоре и выдохнул.
Троша придушенно ойкнул. Инна быстро убрала свой тапок с его ноги.
- А мы ещё в загс документы не подали, - злорадно пояснила она, всё так же ужасающе улыбаясь.
Трофим неожиданно перехватил инициативу.
- Парни, так это же всё равно считается, правда?
- Ну, как вам сказать? - растерялись оба, с сомнением переглядываясь.
- Да пойдите же нам навстречу, и вам в жизни это добром отзовётся, вот увидите.
- Чаем угощу с булочками, молодые люди, - вставила своё словцо подошедшая Варвара Семёновна.
В коридоре действительно ощутимо пахло выпечкой и кофе.
- Хорошо, уговорили, - переглянулись рабочие. Добавив, что запах выпечки просто божественный.
Пока они меняли двери под чутким руководством хозяйки квартиры, Варвары Семёновны, Инна открыла краску на балконе, чтобы батареи покрасить и полотенцесушитель в ванной комнате.
- Что ты так оделась-то, дочка? - возмутилась мама, заглянувшая на балкон.
- Захотелось… - дерзко ответила Инна, прислушиваясь.
Работники допивали чай на кухне, хвалили булочки, о чем-то своём разговаривали с Трошей и смеялись.
- Понятно всё с тобой. Вот что скажу: зря ты так. Троша – парень мировой, не чета твоим бывшим тюфякам. К тому же у него серёжка в ухе, - мечтательно заулыбалась мама и ушла.
- Совсем старая с ума сошла? - тихонько прошептала Инна и, взяв банки с красками, перчатки и клеёнчатые передники, покинула балкон.
Двери установили просто замечательно, и они действительно теперь украшали вход в её комнату да комнату мамы, выделяясь на фоне старой советской прихожей, потёртого, чистого до скрипа линолеума и местами пожелтевших обоев.
- Не делай так больше, Троша! - накинулась с угрозами Инна, невольно залюбовавшись, как тщательно и ловко мужчина красит полотенцесушитель в ванне.
- А то что?! - насмешливо отозвался он.
Инна вдруг потеряла дар речи и ушла на кухню, чтобы краской обновить батарею.
- Спасибо, молодой человек. У вас просто золотые руки, - хвалила Трошу мама, уговаривая его остаться пообедать, но он не поддавался уговорам.
- Спасибо, Трофим.
Он нахмурился от серьёзного тона Инны.
- Вот, сланцы не забудь, - растерялась Инна. Он так странно смотрел на её костюм – и вдруг потянулся к очкам на лице девушки, снял их и начал протирать стекло вытащенным из спортивных штанов бумажным платочком.
- Хорошо, что краска на водной основе, иначе пришлось бы возиться больше. А костюм твой спортивный старый и смешной, но тебя, Инна, ты не думай, что портит. – И, сказав это, Троша подмигнул и отдал ей в руки очки. Затем схватил пакет со сланцами и ушёл.
Дверь захлопнулась. Инна резко вздохнула. Ноги девушки неожиданно стали ватными и задрожали оттого, с какой невероятной теплотой Троша на неё смотрел. Волной накатило жаркое смущение и с ним тоска, непонятная, болезненная, всего на мгновение крепко сжавшее её сердце, словно в тиски.
- Что ты кислая, как лимон, дочка? Молчишь и не ешь ничего… - упрекала утром мать и вздыхала, посматривая весьма двусмысленно.
Инне действительно кусок в горло не лез, нервная стала, злая, кофе весь день пила литрами, на работе хмурой, как грозная туча, ходила. Коллеги даже взгляд отводить стали, опасаясь спросить, у Воронцовой, что случилось.
- Осень, как видишь, пришла, и у меня депрессия, - отвечала банальности матери Инна. А самой ведь Троша снился - и в тех снах Инна по-настоящему нравилась себе. Не смущал и нос её длинный, ни тонкие губы, ни веснушки на бледном овальном лице.
Когда просыпалась, сразу же хотелось плакать и сожалеть. Может быть, ей просто надо вести себя в жизни смелей? Как всегда в душе хотелось, но запрещала…
- Ешь, дочка, что ты совсем? Не пугай мать. Кому борщи, пельмени и плов готовлю, ради кого стараюсь? - Не добившись от Инны ответной реакции, Варвара Семёновна шумно вздохнула и предложила курицу запечь.
- Не надо, мама, честно. Давай лучше овсяной каши с изюмом положи, попробую. Пахнет вкусно.
- Вот, ешь, а то платье твоё чёрное, как на вешалке, к воскресению сидеть будет, - улыбнулась мама.
- Ой, я совсем с работой забыла у тебя спросить, – ложка с кашей была положена Инной обратно в тарелку. – Мама, кого ты опять наприглашала из родственников? Давай лучше совместно на этот раз обсудим список гостей. И я уже не девочка, и траты лишние ни к чему. Правда?
- Ешь лучше кашу, - упёрлась мама, а у самой взгляд лукавым и проказливым стал, как у кошки на охоте.
- Мама?! - вскочила со стула Инна, разволновавшись не на шутку.
- Поздно, Инна. Я уже всех, кого надо, обзвонила, а вот ещё… - выключила духовку мама. - Трошу я тоже пригласила.
- Мама! - обречённо воскликнула Инна. Мама пожала плечами и покинула кухню. Инне же хотелось смеяться и плакать.
Так и до нервного срыва недалеко, решила Инна и взяла с собой на обед на работу, помимо привычной куриной грудки и гречки в контейнере, ещё и валерьянки. Сегодня пришлось замазывать круги под глазами и наводить лёгкий макияж, потому что заведующая предупредила прямо, что привычным ужасным видом Инна всех покупателей отпугнет. Пригрозила ещё, что сама Воронцову тогда отправит на больничный.
К пятнице мама раскрыла карты: как и обычно за день до торжества, пояснив, сколько народа пригласила. Вот теперь всю субботу придется готовить с утра до ночи, чтобы радовать гостей разнообразными вкусностями. И так бывало каждый год, сколько помнила себя Инна. В утешение она позволит себе выпить шампанского и красного вина, чтобы было весело и не так тяжко поддерживать беседу с замужними родственницами и бывшими одноклассницами, обязательно приходившими со своими детьми и мужьями, – это те, которые не развелись.
В пятницу заведующая неожиданно порадовала крупной премией, наконец-то оценив старания Инны, и денежка пришла на карточку как раз после работы. Ещё отпустили пораньше к празднику. И, честно, Инне было приятно и очень всё на руку. Теперь в гипермаркете она успеет закупиться большей частью продуктов и порадовать себя туалетной водой да помадой, а то на собственный праздник и накраситься нечем – хихикнула про себя Инна, мысленно пояснив, что это с её-то малым запасом блеклой косметики, больше уходовой, чем декоративной.
Сегодня на Инну действительно что-то нашло. Ноги словно сами подвели её к прилавку с пробниками дорогой косметики, и приветливая девушка в очках, консультант у витрины, ненавязчиво предложила помочь с выбором. То ли всё совпало, то ли у девушки-консультанта оказался дар к убеждению. Но через полчаса консультации и опробования предложенного Инна приобрела гораздо более яркую помаду, чем обычно себе позволяла, и по акции маленький флакон дорогих и жутко «вкуснющих» духов плюс тюбик тонального крема в подарок. Девушка-консультант уверила, что помада Инне действительно очень идёт, и она, в очередной раз посмотрев на себя в зеркало, ей поверила…
С покупками настроение Инны поднялось на «ура». Поужинав маминым борщом с пельменями на закуску, выпив чашечку травяного чая, под одобрительными взглядами Варвары Семёновны, которая отщипывала кусочек сдобной булки и с умилением поглядывала на дочь, Инна решила начать уборку, ну и не важно, что уже поздний вечер плавно перетекал в ночь. Если мама и удивилась, то ничего об этом не сказала, а, зевнув, направилась к себе в спальню.
Утром, конечно, Инне вставать не хотелось. Всего три часа сна! Но Инна заставила себя подняться, вспомнив про многочисленные запланированные дела.
Мама с утра пораньше уже начала заниматься выпечкой. Инна заварила кофе с корицей и неожиданно для себя взяла с противня свежую булочку с изюмом, на глазах удивлённой матери намазала её маслом и с улыбкой с наслаждением её съела, запив кофе.
- Вот это моя девочка, - похвалила мама.
Инна кивнула и решила пока что не мешать матери на кухне, а заняться стиркой и вымыть пол в маминой спальне, полить цветы, протереть пыль. Сама не заметила, как стала что-то напевать. А не пела вслух уже лет десять, как с Сашкой, последним кавалером, расстались.
Из-за занятости день летел на всех парах. Вот пришла соседка, вот мама вышла на прогулку во двор, чтобы походить часик пешком по кругу на стадионе. Вот уже и настал обед. За ним пришёл ужин.
Большинство нарезанных заготовок для салатов, поставленных на стулья и на пол, находились на хранении на балконе. В холодильник еда уже не влезала. Коржи для торта были испечены, осталось их пропитать и крем взбить.
Затем нужно было нафаршировать перцы, щуку и запечь курицу. Одно Инну радовало: большинство продуктов к столу купили с мамой по скидкам. И то, что для мамы каждый приезд многочисленных родственников, которых можно накормить вкусностями собственного приготовления, – это уже был настоящий праздник. Варвара Семёновна – всегда экстраверт по жизни, частенько недоумевала: в кого уродилась Инна, её полная противоположность? С сомнением предполагая, что в бабушку.
С матерью и пришедшей на помощь соседкой управились, когда уже было больше десяти вечера. Соседка принесла огромный кулёк семечек, и они с Варварой Семёновной уселись перед телевизором.
Инна пошла набирать горячую воду в ванну. Хотелось на собственный праздник привести себя в порядок и постараться хоть в этот день почувствовать себя красавицей. Эх, перед ванной самое-то было бы выпить какао и съесть ещё одну из маминых сладких булочек.
… На следующий день гости начали приходить к десяти, хоть договаривались строго не раньше двенадцати часов. Подруги и одноклассницы с малыми детьми, с шариками и цветами, с коробками подарков. Мамины младшие сёстры с семьями. Родственники папы…
Инна с Варварой Семёновной загрузили их помощью с накрытием стола, детям включили мультики, наказав вести себя хорошо.
- Доброе утро! – громко, с едва подавляемой злостью поздоровалась Инна, упирая руки в бока.
- А мы уже познакомились с Трошей, - неожиданно ответила мама. - Трофим Никитич конфеты очень вкусные принёс, прямо во рту тают, - и взяла одну трюфельную конфету из коробки, тут же запивая чаем.
- Так познакомились, значит? Хорошо.
Губы зудели от злости, но Инна подошла к шкафчику и вытащила себе чашку.
- А кофе ещё молотый остался. Хочешь – сварю? - предложила мама.
- Не надо, я сама справлюсь. К тому же я с корицей люблю, - прозвучало вопреки желаемому с обидой.
Инна ополоснула турку в раковине.
- А я ваш сапог утренним рейсом нашёл и вот принёс, - объявил Троша.
- Что ж спасибо, - не зная, что сказать, ответила Инна. Насыпала в турку кофе и полезла за банкой с коричными палочками. Их тоже помолоть было нужно.
- Ешьте, голубчик, на Инну не обращайте внимания. Она с утра с детства капризничает.
За эти слова маму захотелось стукнуть по лбу деревянной ложкой – и Трошу заодно. За то, что рано припёрся, за то, что вообще пришёл и ещё сапог принёс. Вот точно это просто какой-то кошмарный сон. В реальности ведь такого не бывает? Только не с Инной.
Троша с мамой болтали, как будто знали друг дружку издавна. Он смеялся всем шуткам Варвары Семёновны и сам шутил – так простодушно, что мама тоже смеялась. Не слушать их было невозможно, но Инна старалась, при этом спиной чувствовала взгляды Троши, не раз бегло пробежавшиеся по её телу. И сразу жалела, что халат на ней такой короткий и тонкий, слишком откровенный. И что он теперь подумает о ней? Инна ведь обычно ничего такого не носила, просто сейчас все вещи сушились на балконе после стирки. Да что она оправдывается!.. Девушка налила себе закипевшего кофе, добавила в чашку молотой корицы и вышла из кухни – как думала, незаметно, но покашливание мамы заставило остановиться:
- Инночка, садись, я пойду, схожу за таблетками.
Вот удружила. Пришлось сесть. И когда мама вышла, то она спросила:
- Вы нарочно так рано пришли и вот булочки едите? Знаете, Трофим, что от мучного толстеют?
- Знаю, - виновато ответил мужчина и смущённо улыбнулся. - Простите, просто я встаю всегда очень рано, затем бегаю и вот не выдержал, решил прийти пораньше. Честно – не думал, что это вам неудобно будет. А булочки очень вкусные! Я, к слову, сластёна страшный. В детстве был пухленьким и, что тот колобок, кругленьким…
- Правда? Никогда бы глядя на вас, не подумала?
- Давайте уже перейдём на «ты», Инна, ну пожалуйста. А то чувствую себя как в школе перед учительницей.
- Неужели я такой старой выгляжу?
- Дело не в этом. Я же объяснил.
- Хорошо. Перейдём на «ты», Трофим.
- Троша.
- Хорошо. Троша.
- Вот уже лучше, Инна, а теперь улыбнитесь и булочку съешьте, не повредит твоей стройности немного углеводов с утра. Говорю как профессиональный спортсмен.
- Я на диете…
- Зачем? - искренне удивился Трофим.
- Хватит уже вопросов! - Инна посмотрела на старенькие деревенские часы на стене. - Раздражает. Сейчас привезут двери.
Допила кофе и сказала ожидать на кухне. Сама же пошла, переодеваться для работы.
«Злюка». То ли Трофим это действительно ей в спину сказал, то ли послышалось, но Инна не была уверена. Поэтому просто вздохнула, волевым усилием беря себя в руки и всё же негодуя на Трофима. Никто ещё с ней себе такого поведения не позволял. «Да и не было у тебя похожих на него кавалеров. Все попадались бесхребетные, очкастые, низкорослые – в общем, совершенно не настоящие мужчины, по словам мамы». Но с ними Инне всегда было спокойно и понятно, а главное – никаких сюрпризов не происходило. И слава Богу, потому что спокойствие в жизни было для Инны наиглавнейшим приоритетом. Жаль только, все её кавалеры рано или поздно исчезали, просто как ветром сдувало. Мама бы это объяснила сотней причин. К чёрту в этом вопросе маму, что она понимала, когда в любви и согласии прожила с отцом всю жизнь.
Инна переоделась в спортивный костюм, старый и тёмно-фиолетовый, свободного покроя. Волосы заплела в тугую косу и даже очки надела, хотя и без них видела достаточно хорошо. Теперь, выходя из комнаты и услышав звонок в дверь, Инна злорадствовала. Пусть Троша валит к едрене-фене! Сейчас посмотрит на неё и испугается, как не раз было с мужчинами до него. И нос её длинный рассмотрит, и злые искорки в глазах, и резкую, глубокую морщинку на переносице и, особенно, бледную, как у привидения, кожу, когда Инна в этом тёмно-фиолетовом костюме. И сразу точно всё поймёт и, может, даже забудет про помощь и найдёт самую банальную причину уйти. Инна этому только рада будет, вот честно!..
Дверь Инна открыла двум молодым парням в рабочих комбинезонах. Поздоровалась, и она сразу одарила их широкой натянутой улыбкой, которая совсем её не красила, когда из кухни в коридор вышел Трофим.
- Заносите двери, прямо по коридору… - по-хозяйски пояснил Трофим, с усмешкой и чёртиками в глазах поглядывая на Инну.
- Устанавливать будем? - спросил один из молодых грузчиков. - Семейным парам у нас в выходные хорошая скидка.
- Будем, конечно. Инна, дорогая, - Троша ухватил Инну за руку. Инна нахмурилась, чувствуя, как ещё больше натягивается улыбка на лице, переходя в явную гримасу.
- Так вы женаты? Почему об этом сразу в фирме не сказали, когда двери заказывали? - Рабочий поставил дверь у стены в коридоре и выдохнул.
Троша придушенно ойкнул. Инна быстро убрала свой тапок с его ноги.
- А мы ещё в загс документы не подали, - злорадно пояснила она, всё так же ужасающе улыбаясь.
Трофим неожиданно перехватил инициативу.
- Парни, так это же всё равно считается, правда?
- Ну, как вам сказать? - растерялись оба, с сомнением переглядываясь.
- Да пойдите же нам навстречу, и вам в жизни это добром отзовётся, вот увидите.
- Чаем угощу с булочками, молодые люди, - вставила своё словцо подошедшая Варвара Семёновна.
В коридоре действительно ощутимо пахло выпечкой и кофе.
- Хорошо, уговорили, - переглянулись рабочие. Добавив, что запах выпечки просто божественный.
Пока они меняли двери под чутким руководством хозяйки квартиры, Варвары Семёновны, Инна открыла краску на балконе, чтобы батареи покрасить и полотенцесушитель в ванной комнате.
- Что ты так оделась-то, дочка? - возмутилась мама, заглянувшая на балкон.
- Захотелось… - дерзко ответила Инна, прислушиваясь.
Работники допивали чай на кухне, хвалили булочки, о чем-то своём разговаривали с Трошей и смеялись.
- Понятно всё с тобой. Вот что скажу: зря ты так. Троша – парень мировой, не чета твоим бывшим тюфякам. К тому же у него серёжка в ухе, - мечтательно заулыбалась мама и ушла.
- Совсем старая с ума сошла? - тихонько прошептала Инна и, взяв банки с красками, перчатки и клеёнчатые передники, покинула балкон.
Двери установили просто замечательно, и они действительно теперь украшали вход в её комнату да комнату мамы, выделяясь на фоне старой советской прихожей, потёртого, чистого до скрипа линолеума и местами пожелтевших обоев.
- Не делай так больше, Троша! - накинулась с угрозами Инна, невольно залюбовавшись, как тщательно и ловко мужчина красит полотенцесушитель в ванне.
- А то что?! - насмешливо отозвался он.
Инна вдруг потеряла дар речи и ушла на кухню, чтобы краской обновить батарею.
- Спасибо, молодой человек. У вас просто золотые руки, - хвалила Трошу мама, уговаривая его остаться пообедать, но он не поддавался уговорам.
- Спасибо, Трофим.
Он нахмурился от серьёзного тона Инны.
- Вот, сланцы не забудь, - растерялась Инна. Он так странно смотрел на её костюм – и вдруг потянулся к очкам на лице девушки, снял их и начал протирать стекло вытащенным из спортивных штанов бумажным платочком.
- Хорошо, что краска на водной основе, иначе пришлось бы возиться больше. А костюм твой спортивный старый и смешной, но тебя, Инна, ты не думай, что портит. – И, сказав это, Троша подмигнул и отдал ей в руки очки. Затем схватил пакет со сланцами и ушёл.
Дверь захлопнулась. Инна резко вздохнула. Ноги девушки неожиданно стали ватными и задрожали оттого, с какой невероятной теплотой Троша на неё смотрел. Волной накатило жаркое смущение и с ним тоска, непонятная, болезненная, всего на мгновение крепко сжавшее её сердце, словно в тиски.
- Что ты кислая, как лимон, дочка? Молчишь и не ешь ничего… - упрекала утром мать и вздыхала, посматривая весьма двусмысленно.
Инне действительно кусок в горло не лез, нервная стала, злая, кофе весь день пила литрами, на работе хмурой, как грозная туча, ходила. Коллеги даже взгляд отводить стали, опасаясь спросить, у Воронцовой, что случилось.
- Осень, как видишь, пришла, и у меня депрессия, - отвечала банальности матери Инна. А самой ведь Троша снился - и в тех снах Инна по-настоящему нравилась себе. Не смущал и нос её длинный, ни тонкие губы, ни веснушки на бледном овальном лице.
Когда просыпалась, сразу же хотелось плакать и сожалеть. Может быть, ей просто надо вести себя в жизни смелей? Как всегда в душе хотелось, но запрещала…
- Ешь, дочка, что ты совсем? Не пугай мать. Кому борщи, пельмени и плов готовлю, ради кого стараюсь? - Не добившись от Инны ответной реакции, Варвара Семёновна шумно вздохнула и предложила курицу запечь.
- Не надо, мама, честно. Давай лучше овсяной каши с изюмом положи, попробую. Пахнет вкусно.
- Вот, ешь, а то платье твоё чёрное, как на вешалке, к воскресению сидеть будет, - улыбнулась мама.
- Ой, я совсем с работой забыла у тебя спросить, – ложка с кашей была положена Инной обратно в тарелку. – Мама, кого ты опять наприглашала из родственников? Давай лучше совместно на этот раз обсудим список гостей. И я уже не девочка, и траты лишние ни к чему. Правда?
- Ешь лучше кашу, - упёрлась мама, а у самой взгляд лукавым и проказливым стал, как у кошки на охоте.
- Мама?! - вскочила со стула Инна, разволновавшись не на шутку.
- Поздно, Инна. Я уже всех, кого надо, обзвонила, а вот ещё… - выключила духовку мама. - Трошу я тоже пригласила.
- Мама! - обречённо воскликнула Инна. Мама пожала плечами и покинула кухню. Инне же хотелось смеяться и плакать.
Так и до нервного срыва недалеко, решила Инна и взяла с собой на обед на работу, помимо привычной куриной грудки и гречки в контейнере, ещё и валерьянки. Сегодня пришлось замазывать круги под глазами и наводить лёгкий макияж, потому что заведующая предупредила прямо, что привычным ужасным видом Инна всех покупателей отпугнет. Пригрозила ещё, что сама Воронцову тогда отправит на больничный.
К пятнице мама раскрыла карты: как и обычно за день до торжества, пояснив, сколько народа пригласила. Вот теперь всю субботу придется готовить с утра до ночи, чтобы радовать гостей разнообразными вкусностями. И так бывало каждый год, сколько помнила себя Инна. В утешение она позволит себе выпить шампанского и красного вина, чтобы было весело и не так тяжко поддерживать беседу с замужними родственницами и бывшими одноклассницами, обязательно приходившими со своими детьми и мужьями, – это те, которые не развелись.
В пятницу заведующая неожиданно порадовала крупной премией, наконец-то оценив старания Инны, и денежка пришла на карточку как раз после работы. Ещё отпустили пораньше к празднику. И, честно, Инне было приятно и очень всё на руку. Теперь в гипермаркете она успеет закупиться большей частью продуктов и порадовать себя туалетной водой да помадой, а то на собственный праздник и накраситься нечем – хихикнула про себя Инна, мысленно пояснив, что это с её-то малым запасом блеклой косметики, больше уходовой, чем декоративной.
Сегодня на Инну действительно что-то нашло. Ноги словно сами подвели её к прилавку с пробниками дорогой косметики, и приветливая девушка в очках, консультант у витрины, ненавязчиво предложила помочь с выбором. То ли всё совпало, то ли у девушки-консультанта оказался дар к убеждению. Но через полчаса консультации и опробования предложенного Инна приобрела гораздо более яркую помаду, чем обычно себе позволяла, и по акции маленький флакон дорогих и жутко «вкуснющих» духов плюс тюбик тонального крема в подарок. Девушка-консультант уверила, что помада Инне действительно очень идёт, и она, в очередной раз посмотрев на себя в зеркало, ей поверила…
С покупками настроение Инны поднялось на «ура». Поужинав маминым борщом с пельменями на закуску, выпив чашечку травяного чая, под одобрительными взглядами Варвары Семёновны, которая отщипывала кусочек сдобной булки и с умилением поглядывала на дочь, Инна решила начать уборку, ну и не важно, что уже поздний вечер плавно перетекал в ночь. Если мама и удивилась, то ничего об этом не сказала, а, зевнув, направилась к себе в спальню.
Утром, конечно, Инне вставать не хотелось. Всего три часа сна! Но Инна заставила себя подняться, вспомнив про многочисленные запланированные дела.
Мама с утра пораньше уже начала заниматься выпечкой. Инна заварила кофе с корицей и неожиданно для себя взяла с противня свежую булочку с изюмом, на глазах удивлённой матери намазала её маслом и с улыбкой с наслаждением её съела, запив кофе.
- Вот это моя девочка, - похвалила мама.
Инна кивнула и решила пока что не мешать матери на кухне, а заняться стиркой и вымыть пол в маминой спальне, полить цветы, протереть пыль. Сама не заметила, как стала что-то напевать. А не пела вслух уже лет десять, как с Сашкой, последним кавалером, расстались.
Из-за занятости день летел на всех парах. Вот пришла соседка, вот мама вышла на прогулку во двор, чтобы походить часик пешком по кругу на стадионе. Вот уже и настал обед. За ним пришёл ужин.
Большинство нарезанных заготовок для салатов, поставленных на стулья и на пол, находились на хранении на балконе. В холодильник еда уже не влезала. Коржи для торта были испечены, осталось их пропитать и крем взбить.
Затем нужно было нафаршировать перцы, щуку и запечь курицу. Одно Инну радовало: большинство продуктов к столу купили с мамой по скидкам. И то, что для мамы каждый приезд многочисленных родственников, которых можно накормить вкусностями собственного приготовления, – это уже был настоящий праздник. Варвара Семёновна – всегда экстраверт по жизни, частенько недоумевала: в кого уродилась Инна, её полная противоположность? С сомнением предполагая, что в бабушку.
С матерью и пришедшей на помощь соседкой управились, когда уже было больше десяти вечера. Соседка принесла огромный кулёк семечек, и они с Варварой Семёновной уселись перед телевизором.
Инна пошла набирать горячую воду в ванну. Хотелось на собственный праздник привести себя в порядок и постараться хоть в этот день почувствовать себя красавицей. Эх, перед ванной самое-то было бы выпить какао и съесть ещё одну из маминых сладких булочек.
… На следующий день гости начали приходить к десяти, хоть договаривались строго не раньше двенадцати часов. Подруги и одноклассницы с малыми детьми, с шариками и цветами, с коробками подарков. Мамины младшие сёстры с семьями. Родственники папы…
Инна с Варварой Семёновной загрузили их помощью с накрытием стола, детям включили мультики, наказав вести себя хорошо.
