Она почувствовала внезапную усталость. Как будто земля высосала из нее все силы. Несмотря на планах р светском рауте, к которому девушки были весьма подготовлены - ноги сами несли их к особняку. Даркле хотелось вернуться домой и разлечься, растечься по простыням словно выплеснутая вода из кувшина. Старая ведьма - учительница словно забрала часть ее энергии с собой. С каждым шагом идти становилось тяжелее.
"Даркле, с тобой все хорошо? Ты еле на ногах стоишь! - встревожилась Элеонор, наблюдая за едва поспевающей сестрой чья походка стала пошатывающейся как у пьяной.
Эл была уверена, что вся хилость и болезненность хрупкой брюнетки осталась в далеком детстве. Но как оказалось, Даркле по прежнему требовался особый уход. С таким здоровьем ей точно не встретить своего столетия.
Но на самом деле девушку просто переполняли эмоции. Гибель учительницы была ее первой потерей, оставившей неизгладимый след. Ей очень хотелось уединиться, чтобы выплакать все слезы. Сердце трепетало, а руки немного подрагивали, хоть и были свободными от тяжелой ноши
За Элеонору переживать не стоило. У последней оставалась только обида на непедагогическое воздействие наставницы, которую она несла через всю жизнь. Все эти крики, слезы, брошенные в топку тетради - тяжелые воспоминания никак не выходили из глубин ее памяти. И девушка требовала расплаты за нанесенные ею раны. Даже тогда, когда Рагды уже не было в живых.
А впрочем, она и так уже поплатилась, утратив былую несказанную красоту и получив такую смерть, какую и врагу не пожелаешь.
Войдя в дом, девушки сразу разбрелись по комнатам. Элеонор села за стол в гостиной, чтобы разобрать корреспонденцию. Она вела себя так словно бы пришла не с места погребения единственной учительницы, а вернулась с рынка. Ни единой мысли в голове кроме бесконечных подсчетов
"А что я по твоему должна делать, Даркле?! - закричала Эл, услышав праведные возмущения в свой адрес - Завалиться на диван в слезах? Или, может, притворяться, что меня опять настигла мигрень? Кто будет заниматься делом? Уж не ты ли однажды попрекала меня в бездействии?"
Даркле вздрогнула, почувствовав укол в свой адрес. Она действительно сидела на кровати, пытаясь избавиться от тяжести, навалившейся на нее после посещения могилы. Что-то не давало ей прийти в себя. Как будто на плечах лежал невидимый груз, который невозможно было сбросить. Девушка чувствовала полное бессилие и желание хотя бы на пару часов провалиться в сон.
А еще ей хотелось плакать. Плакать так, как рыдают дети, когда едва появляются на свет. Безудержно и бесконтрольно. Конечно, она вспоминала Рагду, которая была доброй, умной и справедливой женщиной, каким бы ни было безобразным ее лицо и некоторые черты характера. Но где их найдешь - безупречных?
Не к месту пришла мысль о покойной матери.
Даркле залилась слезами, едва сдерживаясь, чтоб не закричать в голос, не напугав сестру.
Двадцать лет назад, когда Вельда привела дочерей на первый урок, колдунья напугала их своим необычным видом. Она была желтой как яичная сердцевина и пахла тиной. Со временем девочки разглядели в чудовище трепетную душу ровно так же, как и она увидела в "неспособных" ученицах талант и свет в окошке. Девочки показались женщине сложными, но не безнадежными, а дети в свою очередь посчитали ее "необычно красивой".
Почувствовав, взаимную приязнь, учительница нашла подход к непоседливым ученицам. Конечно, не обходилось и без трудностей. Дерзкая Элеонор умела задать жару и довести Рагду до того, что ведьма начинала материться и сыпать проклятиями:
"Несносная дрянь Элеонор. Ну попадись ты мне. Все расскажу твоей матери!"
Видя, что между учительницей и Элли назревает очередное сражение, Даркле выпрыгивала из-за стола и убегала, куда глаза глядят. Спрятавшись за сараем, в котором проходили занятия, девочка со страхом обнаруживала, что ее трусики намокли. Очередной приступ энуреза не заставлял себя ждать. Теперь к боязни быть отруганной добавлялось огромное чувство стыда. Так продолжалось до той поры, пока Рагда не вызвала девочку на разговор.
"Давно это с тобой? Вельма говорила о каких-то твоих особенностях, но я уже не помню, каких конкретно"
"Когда я пугаюсь, из меня выходит вода"
"Ну что же, будем лечиться"
Рагда посадила девочку на особую "сухую" диету.
Но без воды Даркле чахла как цветок в пустыне. Хотела спать и практически не реагировала на происходящее. Особенность не была следствием плохой работы почек и мочевого пузыря, как Рагда полагала изначально.
Девочка состояла из воды на 95 процентов и просто не могла оставаться сухой. Малейшее волнение - и ее моментально захлестывало: пот, слезы, а иногда и насморк...
А оставаться спокойной при такой сестре как Элеонор было невозможно.
Рагда делала все, что было в ее силах ради того, чтобы девочки могли обучаться.
Давала уроки каждой по отдельности (тогда Эл начинала изнывать от жары, а Даркле - мерзнуть), обкладывала одну из близняшек льдом, а другую грелками, проводила занятия в помещениях разной температуры, но все было тщетно.
Сестры не могли существовать друг без друга. Но и находясь рядом чувствовали себя очень плохо.
"Вам нужно учиться договариваться - вынесла вердикт старая ведьма - Иначе вы погибнете. Или высохнете, или захлебнетесь"
Впервые услышав о смерти, девочки испугались и приступили к самой непосильной и сложной науке - отношениям, чьи азы приходилось познавать по сей день
Даркле подняла голову с удивлением обнаружив, что заснула в чем и была - темно-сером траурном платье и шляпе. В дверь неистово стучалась Эл, но спящая не могла разобрать, является ли звук сном или реальностью
"Даркле, лентяйка несчастная, открой дверь! Как я одна должна справляться со всеми бумагами? Агентство - это наше общее дело!"
Открыв, Даркле обнаружила сестру, чье лицо сразу сменило гневное выражение на жалостливое, став каким-то кислым
"Так и думала, что ты ушла рыдать, вместо того, чтоб заниматься делом. Умойся и спускайся вниз. Нам пришли важные письма. Можешь выпить чаю перед тем как приступить к работе!"
Пребывая в пьяном состоянии от внезапного тяжелого сна и долгих рыданий, Даркле стала переодеваться. Похоже, у нее появилась новая начальница.
Мысль о том, что огонь властвует над водой была невыносима, но как же Рагда, учившая девушек договариваться?
Только из уважения к покойной, Даркле готова была склонить голову перед Эл. Но... совсем ненадолго, пока та не успела зазнаться.
Переодевшись и ополоснув лицо, Даркле предстала перед своей сестрой:
"Я готова".
"Другое дело - с улыбкой ответила Элеонор - Приступим к разбору корреспонденции.
И их работа закипела
"Даркле, с тобой все хорошо? Ты еле на ногах стоишь! - встревожилась Элеонор, наблюдая за едва поспевающей сестрой чья походка стала пошатывающейся как у пьяной.
Эл была уверена, что вся хилость и болезненность хрупкой брюнетки осталась в далеком детстве. Но как оказалось, Даркле по прежнему требовался особый уход. С таким здоровьем ей точно не встретить своего столетия.
Но на самом деле девушку просто переполняли эмоции. Гибель учительницы была ее первой потерей, оставившей неизгладимый след. Ей очень хотелось уединиться, чтобы выплакать все слезы. Сердце трепетало, а руки немного подрагивали, хоть и были свободными от тяжелой ноши
За Элеонору переживать не стоило. У последней оставалась только обида на непедагогическое воздействие наставницы, которую она несла через всю жизнь. Все эти крики, слезы, брошенные в топку тетради - тяжелые воспоминания никак не выходили из глубин ее памяти. И девушка требовала расплаты за нанесенные ею раны. Даже тогда, когда Рагды уже не было в живых.
А впрочем, она и так уже поплатилась, утратив былую несказанную красоту и получив такую смерть, какую и врагу не пожелаешь.
Глава 7. Лед и пламя
Войдя в дом, девушки сразу разбрелись по комнатам. Элеонор села за стол в гостиной, чтобы разобрать корреспонденцию. Она вела себя так словно бы пришла не с места погребения единственной учительницы, а вернулась с рынка. Ни единой мысли в голове кроме бесконечных подсчетов
"А что я по твоему должна делать, Даркле?! - закричала Эл, услышав праведные возмущения в свой адрес - Завалиться на диван в слезах? Или, может, притворяться, что меня опять настигла мигрень? Кто будет заниматься делом? Уж не ты ли однажды попрекала меня в бездействии?"
Даркле вздрогнула, почувствовав укол в свой адрес. Она действительно сидела на кровати, пытаясь избавиться от тяжести, навалившейся на нее после посещения могилы. Что-то не давало ей прийти в себя. Как будто на плечах лежал невидимый груз, который невозможно было сбросить. Девушка чувствовала полное бессилие и желание хотя бы на пару часов провалиться в сон.
А еще ей хотелось плакать. Плакать так, как рыдают дети, когда едва появляются на свет. Безудержно и бесконтрольно. Конечно, она вспоминала Рагду, которая была доброй, умной и справедливой женщиной, каким бы ни было безобразным ее лицо и некоторые черты характера. Но где их найдешь - безупречных?
Не к месту пришла мысль о покойной матери.
Даркле залилась слезами, едва сдерживаясь, чтоб не закричать в голос, не напугав сестру.
Двадцать лет назад, когда Вельда привела дочерей на первый урок, колдунья напугала их своим необычным видом. Она была желтой как яичная сердцевина и пахла тиной. Со временем девочки разглядели в чудовище трепетную душу ровно так же, как и она увидела в "неспособных" ученицах талант и свет в окошке. Девочки показались женщине сложными, но не безнадежными, а дети в свою очередь посчитали ее "необычно красивой".
Почувствовав, взаимную приязнь, учительница нашла подход к непоседливым ученицам. Конечно, не обходилось и без трудностей. Дерзкая Элеонор умела задать жару и довести Рагду до того, что ведьма начинала материться и сыпать проклятиями:
"Несносная дрянь Элеонор. Ну попадись ты мне. Все расскажу твоей матери!"
Видя, что между учительницей и Элли назревает очередное сражение, Даркле выпрыгивала из-за стола и убегала, куда глаза глядят. Спрятавшись за сараем, в котором проходили занятия, девочка со страхом обнаруживала, что ее трусики намокли. Очередной приступ энуреза не заставлял себя ждать. Теперь к боязни быть отруганной добавлялось огромное чувство стыда. Так продолжалось до той поры, пока Рагда не вызвала девочку на разговор.
"Давно это с тобой? Вельма говорила о каких-то твоих особенностях, но я уже не помню, каких конкретно"
"Когда я пугаюсь, из меня выходит вода"
"Ну что же, будем лечиться"
Рагда посадила девочку на особую "сухую" диету.
Но без воды Даркле чахла как цветок в пустыне. Хотела спать и практически не реагировала на происходящее. Особенность не была следствием плохой работы почек и мочевого пузыря, как Рагда полагала изначально.
Девочка состояла из воды на 95 процентов и просто не могла оставаться сухой. Малейшее волнение - и ее моментально захлестывало: пот, слезы, а иногда и насморк...
А оставаться спокойной при такой сестре как Элеонор было невозможно.
Рагда делала все, что было в ее силах ради того, чтобы девочки могли обучаться.
Давала уроки каждой по отдельности (тогда Эл начинала изнывать от жары, а Даркле - мерзнуть), обкладывала одну из близняшек льдом, а другую грелками, проводила занятия в помещениях разной температуры, но все было тщетно.
Сестры не могли существовать друг без друга. Но и находясь рядом чувствовали себя очень плохо.
"Вам нужно учиться договариваться - вынесла вердикт старая ведьма - Иначе вы погибнете. Или высохнете, или захлебнетесь"
Впервые услышав о смерти, девочки испугались и приступили к самой непосильной и сложной науке - отношениям, чьи азы приходилось познавать по сей день
Даркле подняла голову с удивлением обнаружив, что заснула в чем и была - темно-сером траурном платье и шляпе. В дверь неистово стучалась Эл, но спящая не могла разобрать, является ли звук сном или реальностью
"Даркле, лентяйка несчастная, открой дверь! Как я одна должна справляться со всеми бумагами? Агентство - это наше общее дело!"
Открыв, Даркле обнаружила сестру, чье лицо сразу сменило гневное выражение на жалостливое, став каким-то кислым
"Так и думала, что ты ушла рыдать, вместо того, чтоб заниматься делом. Умойся и спускайся вниз. Нам пришли важные письма. Можешь выпить чаю перед тем как приступить к работе!"
Пребывая в пьяном состоянии от внезапного тяжелого сна и долгих рыданий, Даркле стала переодеваться. Похоже, у нее появилась новая начальница.
Мысль о том, что огонь властвует над водой была невыносима, но как же Рагда, учившая девушек договариваться?
Только из уважения к покойной, Даркле готова была склонить голову перед Эл. Но... совсем ненадолго, пока та не успела зазнаться.
Переодевшись и ополоснув лицо, Даркле предстала перед своей сестрой:
"Я готова".
"Другое дело - с улыбкой ответила Элеонор - Приступим к разбору корреспонденции.
И их работа закипела
