ты знаешь о том, какого это стоять в свой собственный день рождения в здании аэропорта? Когда у тебя в голове нет ничего, кроме желания убежать, скрыться с этой планеты. — Ясения упала на кровать рядом с мужчиной. Она уронила голову на ладони, плечи сгорбились. — Я же, оказывается, совсем не знала тебя. Ты был рядом, стал для меня всем миром, но так и остался далеким.
— Я тебе не врал, — мужчина сглотнул. Пытался коснуться её плеча, но девушка не позволила. — Я пытался исправить эту ситуацию, пытался как-то выправить. Пытался вразумить отца.
— Что теперь все эти слова, Стас? — Она подняла на мужчину уставший взгляд. — К чему все это?
Милославский молчал. Ему было нечего сказать. Слова застряли в горле. Он лишь беспомощно моргал, и думал о том, что она сейчас уйдёт. Снова оставит его одного посреди пустой квартиры. И дни станут серыми и безликими. Они смотрели друг на друга в немом разговоре. Телефон Сенечки непрестанно трезвонил, но она даже не взглянула на нарушителя их душевной беседы.
— В Лондона ты была счастливой, — наконец выдавил из себя Стас. — Что изменилось сейчас?
— Ты. — Бросила она, словно кость собаке. — В моей жизни снова появился ты.
Она наклонилась к его лицу так близко, что чувствовала на своих губах его дыхание. Губы покалывало, татуировка на ребрах под сердцем жгла так сильно, что хотелось сорвать с себя неудобную одежду. Стас потянулся к её губам и успел вкусить на какие-то секунды её сладкие, как мед, уста. Раздался хлопок двери и показалась фигура Гоши.
Брат, заметив сестру в объятиях Стаса, громко ударил по выключателю, и их ослепил свет от лампы. Они отлепились в миг друг от друга. Ясения прикрыла рот ладонью, соленые слёзы скатывались по щекам.
— Поехали! — Рявкнул брат незнакомым для неё голосом. Его глаза встретились с взглядом Стаса. — Ещё раз прикоснешься к ней, сломаю вторую ногу, понял меня?
— Гоша, — заплаканные глаза сестры немного ослабили гнев Гоши. Но это не помешало ему схватить девушку за руку и утащить подальше от злополучной квартиры.
Дима приехал к другу ранним утром. Его улыбчивое выражение лица сменилось на беспокойное в миг, когда Панов заприметил лежащего в экипировке Стаса с перемотанной ногой.
— Что произошло?
— Упал с мотоцикла. — Ответил Стас, потягиваясь на кровати.
— Только не говори, что это Лукоянова тебя столкнула. — Издал смешок Дмитрий.
— Она меня как раз-таки спасла, а по дороге в медпункт весь мозг вынесла.
— В вашем ледовом королевстве настало глобальное потепление? — Поинтересовался Панов.
— Эти льды не так легко растопить. Но я к этому стремлюсь. Кстати, — Стас кивнул в сторону документов, — уже нет никакого секрета в том, что я владелец Филатов Групп.
— Почему ты не отвез их в офис?
— Я не ждал в гости Ясению Лукоянову, — съязвил Милославский. — Если бы звал к себе, тот тот час почистил бы все улики.
— Значит, меня ждёт тоже допрос с пристрастием? — Покосился на друга Дима. — Я не хочу оказаться размазанные на лобовом стекле её белой машинки.
— Скорее ты будешь размазан на своем рабочем столе руками её брата. — Хмыкнул Стас. — Но это не суть. Его практика заканчивается через неделю.
— Жаль, что паренек узнал, такого в перспективе работника потеряли.
— Вот ты, Панов, пессимист. — Цокнул языком Стас. — Вчера я понял, что шансы у меня есть.
— Шансы? Ты это понял до или после того, как прошел мозговой шторм?
— После. Нам удалось с ней поговорить. И я понял, что она все ещё любит.
— Ты совсем поехал с катушек, как вернулась Ясения, Стас. Подумай о чем-нибудь другом, кроме как этой девушки. О работе, например.
— А разве у нас что-то не так? Вчера заключили очередной контракт и наши счета упала круглая сумма, на которую ты, как я вижу, уже успел купить себе новые часы.
У Дмитрия зазвонил телефон. Это была Ясения. Панов поднял брови в удивлении и встретился с взглядом со Стасом.
— Включи громкую, — попросил Милославский.
Дима подчинился. Он ответил на звонок, и мужчина услышали серьезный ответ серозный голос Лукояновой.
— Дим, надо поговорить.
— Что-то случилось? — Спросил мужчина, глядя на друга и качая головой.
— Помимо того, что меня окружают одни лгуны, ничего. — Фыркнула она. — Просто интересно, почему ты сразу не мог мне сказать, что Филатов Групп — компания Стаса.
— Вы расстались, — ответил Дима. — Думал, больная для тебя тема.
— Не тебе решать, какая тема для меня больная. — Её резкий тон заставил даже Стаса выпучить глаза. — Спрашиваю ещё раз, почему ты мне солгал?
— Стас попросил отказать, — признался Панов, а Милославский бросил в него подушку. — Он знает, что твой отец никогда не заключит договор с ним.
— Как меня зовут? — Резко потребовала ответа Сенечка.
— Ясения.
— То есть не Сергей Лукоянов, верно?
— Да, но…
— В общем так, у вас был шанс заключить с нами контракт и оказаться в плюсе. Это был бы выигрышный договор между нами. — Она вздохнула. Послышался грохот, а потом гневное шипение змеи. Девушка приложила руку к динамику и закричала на брата. — Я тебя просила не раскидывать свои вещи по всему номеру! — Что отвечал Гошка в ответ на было слышно. — В это не твое дело, ещё раз говорю! Скажешь отцу, голову оторву! Если надо будет, сама себе куплю, ясно? — Девушка отняла руку от телефона. — В общем, Дима, наше дружеское общение, как я понимаю, тоже окончено. Все равно я уверена, что ты общался только, чтобы рассказывать все Стасу.
— Это не так, Ясения. — Дима растерялся. Ему нравилась девушка, и грубость особы заставляла его теряться.
— Я не могу тебе верить.
— Давай встретимся вечером, поговорим, — глядя на кислую мину Стаса, попросил Панов.
— Я улетаю в Сочи. — Сказала девушка, и Стас резко сел на кровати. Он махал руками Диме, чтобы тот не останавливался и спрашивал её дальше, но Дима лишь глупо улыбался над неудачными попытками друга подняться с кровати.
— Только не говори, что это из-за нас.
— Мир не вращается вокруг Милославского, Дима. Я еду по работе.
— Может, по приезду встретимся?
— Я подумаю.
Девушка сбросила звонок, оставляя мужчин сидеть в оглушающей тишине. Стас сидел на кровати, свесив здоровую ногу и тяжело дышал, Дима держал в руке потухший телефон и безотрывно наблюдал за другом. Вдруг Стас вскинул голову и улыбнулся. Панов нахмурился, не понимая смены настрления друга.
— В чем дело?
— Мы заставим её сотрудничать с нами.
— Ты же слышал Ясению.
— Поверь мне, брат, Ясения сама будет нуждаться в нас.
— А Сергей?
— Если гнева Лукоянова на боится дочь, так почему я должен быть напуган? В конце концов, я хочу не её денег, в её саму.
— Безумный ты человек, Филатов.
Стас усмехнулся.
— Когда дело касается Сеньки, я могу превратится в монстра.
В офис Стас смог прийти только через два дня. Гоша сидел за своим рабочим местом и разрабатывал системные коды для упрощения интерфейса приложения. Заметив на горизонте немного хромающего генерального директора, Гоша поздоровался с ним и продолжил работать. Спустя пару минут, уже сидя за своим рабочим столом, мужчина попросил секретаря позвать к себе практиканта. Долго ждать не пришлось. Рослый мускулистый программист зашел в кабинет, плотно закрывая дверь за собой. Он смотрел на Стаса с враждебностью, какой и должен смотреть на неудачного зятя брат.
— Смотрю, тебе лучше, — произнёс Гоша. Садится за стол он не решался. На приглашение тоже не ответил.
— Да, ходить могу. — Кивнул Стас. — Я позвал тебя, чтобы спросить, не изменилось ди твое мнение о нашей фирме, после того, как ты узнал, кто владелец?
— Нет, — Гоша сунул руки в карманы и усмехнулся. — Мое желание набить тебе морду не зависит от работы. Компания хорошая, я давно положил на неё глаз. — Парень отвечал честно, чем вызвал улыбку на его лице. — Но за то, что ты так поступил с Сенькой… — Гоша вздохнул. — В общем, был бы на моем месте отец, тебя бы собирали в совочек.
— Да, я знаю об этом. — Стас потер лицо ладонями. — Я накосячил. Причем так, что лишил и себя и Сеньку счастливой жизни. Но чтобы ты сделал, если бы узнал, что твой отец воровал деньги у семьи твоей девушки, так ещё и переводит все на твой счет?
— С моим отцом такого бы не было. — Отрезал Гоша. — Но я бы не стал врать той, кому обещаю счастливую жизнь.
— Я люблю твою сестру, — признался Стас. — Люблю все пять лет.
— Думаешь, пустишь мне пыль в глаза, и я побегу рассказывать об этом Сеньке? — Хмыкнул парень.
— Я был под домашним арестом, когда рванул на кануне католического Рождества в Англию, чтобы поговорить с ней. Искал по всему Лондону и нашел в компании парней. Она меня тогда не узнала, я видел, как она была счастлива, и отступил. А потом сидел с ней по случайности на соседнем кресле. Когда прилетел обратно меня тут же забрали в полицию, где я просидел до самого суда. Адвокат отца орал, как оперный певец на меня, а отец смеялся.
— Ты признался, что был с ней только ради денег.
— Бред, — разозлился Стас. — Я сказал, что этого хотел мой отец. Я же влюбился в твою сестру.
— А деньги?
— Попросил Диму переводить на счет компании, но кто-то так хорошо зашифровал счета, что пришлось переводить на счет Сеньки. Я пытался исправить ситуацию, как мог.
— Вот смотрю я на тебя, — вздохнул младший Лукоянов, — и не понимаю. Ты же изначально казался козлом, потом мне даже начал нравится. А после суда я знать твою семью не хотел. А сейчас мне тебя жаль. Знаешь почему?
— И почему же?
— Когда ты смотришь на мою сестру, у тебя слёзы на глаза наворачиваются. В тот день, когда правда вскрылась, когда Ясения сбежала, никто и не заметил, как ты волком выл и бросался на стены. Рыбакова тогда за шкирку меня волокла через лестничный пролет, чтобы я попытался до неё дозвонится. Таня мне все рассказала. — Гоша почесал затылок. — Ты же был на Новый год в нашем поселке, правда?
— Откуда ты знаешь? — Ошеломленные глаза уставились на младшего брата своей возлюбленной.
— Геолакацию надо отключать, если следишь за кем-то, — усмехнулся Гоша. — Я, конечно, злюсь на тебя, Стас, но помогу тебе. Только потому что устал наблюдать за попытками сестры сбежать от реальности.
— Тогда помоги мне сделать так, чтобы она согласилась сотрудничать с нашей фирмой. Дело не в деньгах, а в том, что это маленькая ниточка, которая свяжет нас.
— Хорошо.
— Надолго Сенечка улетела? — Спохватился Стас, когда Гоша уже выходил из кабинета.
— Неделя. А вообще позвони и спроси сам. — Гоша загадочно улыбнулся. — Может, она тебе и ответит.
Гоша ушел, а Стас откинулся на спинку кресла и развернулся корпусом к окну. Он ведь легко мог набрать выученные наизусть цифры, но не решался. Стас боялся отказа, потому что ждал его. Ясения обязательно сбросит его звонок, как увидит, чьи инициалы высвечиваются на экране. Но что, если рискнуть? Пальцы на автомате набрали номер девушки и показалась её фотография. На ней она обнимала Стаса за плечи и нежно целовала в щеку.
— Стас? — Сонный голос раздался в ухе мужчины.
— Привет, — тихо произнёс он. — Как дела?
— Что-то случилось? — Она зашелестела подушками.
— Нет, все хорошо. Просто хотел узнать, как ты.
— В порядке, — сухо ответила она. — Как нога?
— Могу ходить, но прихрамываю. Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что не позволила умереть.
В трубке раздался протяжный вздох. Стас улыбался, хоть и понимал, что притягивает за уши разговор.
— Стас, даже если бы ты был моим злейшим врагом, я не смогла бы позволить тебе умереть.
— Что ты чувствовала в этот момент? — Спросил мужчина.
— Я готова была отдать душу Богу, Милославский. — Прошептала Ясения. — Когда ты на высокой скорости стал заваливаться на бок, единственное, что я чувствовала это страх.
— Ты боялась, что я умру?
— Если ты помрешь, Стас, кого я буду раздражать своими улыбочками с Димой? — Он слышал, что девушка улыбалась в трубку, да и сам Милославский лыбился, словно получил новогодний подарок на неделю раньше.
— Какая же ты всё-таки стерва, Лукоянова. — По-доброму произнёс Стас. В его душе снова зацветали розы, и надежда на лучшую жизнь снова заиграла яркими красками.
— Должно же остаться в этом мире постоянным что-то, кроме моей татуировки. — Рассмеялась девушка, а после резко замолчала.
— Татуировки? — В горле парня пересохло. Он не замечал на её теле тату, а это значит, что девушка прятала её от лишних глаз.
— Да, набила пять лет назад накануне вылета из Лондона со своими мотобратьямм.
— И что это за тату?
— А это, Стас, ты никогда не узнаешь. — Её голос говорил об обратном.
— Звучит, как вызов.
— Принимай это как хочешь, Милославский. Но раздеваться перед тобой я точно не собираюсь.
— Дважды стерва.
Раздался громкий смех, как перезвон колокольчиков. А дальше последовали длинные гудки, означающие конец разговора. Стас держал в руке телефон, и улыбался.
Командировка в Сочи затянулась. Ясения днями напролет возилась с документацией, а Мария — управляющая отелем выглядела все время взволнованной. Её большие испуганные глаза таращились на хозяйку, а при каждом обращении к ней, она вздрагивала. Ясения не припоминала, чтобы Маша в прошлые её визиты так вела себя с девушкой. Очевидно, что здесь было что-то нечисто. Такое странное поведение управляющей заставляло Ясению скурпулезно вчитываться в каждую графу отчетов.
В один из вечеров, чувствуя, как мышцы спины затекли, Сенечка решила прогулять по окрестностям отеля. Её путь как обычно вел к флигелю для прислуги. В голове вспыхнули неприятные воспоминания, и она вздрогнула. Прошло пять лет, а по приезду в злосчастный отель, картинка ожила, словно это было вчера.
Девушка присела на лавочку около высокого кипариса. Она прокручивала в голове разговор Стаса и Олега, словно цепляясь за слова парня, которые могли бы оправдать его. Она верила, — Стас не нуждался в деньгах отца, он говорил это открыто. Теперь девушка знала, что двигало Олегом на протяжении долгих лет, и байка Стаса о смерти бабушки, оказалась правдой. Но Стас был рядом с ней только из-за денег. Он признал это. Он крутил чувствами девушки, как крутят мячик на пальце баскетболисты. А после трактором выкорчевал с корнями.
Но сколько бы Ясения не убеждала себя в лживости Стаса, она продолжала ловить его взгляды, ждать телефонных звонков и наслаждаться его голосом. Она много раз думала, а был ли он отрицательным героем в книге её жизни? Или Стас оказался такой же разменной монетой, какой была и сама Ясения, в единоличной войне Милославского? Стас не был для неё врагом, но он причинил ей боль.
Пять лет девушка сбегала от самой себя, цеплялась за яркие эмоции, которые дарили ей гонки. С возвращением в её жизнь Стаса чувства обострились. Ожидала ли Ясения? Нет. Она была уверена, что встретив спустя пять лет Милославского, её сердце не екнет. Оно и не екнуло, — оно с бешеной силой грохотало в груди, а ноги казались прикованными к полу.
Около флигеля Ясения снова услышала приглушённые голоса горничных. Она нахмурилась. Самые длинные языки были именно в этом отеле.
— Чувствую наплачемся мы ещё с новой хозяйкой, — бормотала одна из женщин.
— Чего это?
— Слышала, что в Москве уволила управляющегося после того, как подняла все документы пятилетней давности. А сейчас за нас взялась. Прощаться будем с Машенькой, кажется.
— Наша Маша чиста, как родниковая вода, Галь. Не преувеличивай.
— Я тебе не врал, — мужчина сглотнул. Пытался коснуться её плеча, но девушка не позволила. — Я пытался исправить эту ситуацию, пытался как-то выправить. Пытался вразумить отца.
— Что теперь все эти слова, Стас? — Она подняла на мужчину уставший взгляд. — К чему все это?
Милославский молчал. Ему было нечего сказать. Слова застряли в горле. Он лишь беспомощно моргал, и думал о том, что она сейчас уйдёт. Снова оставит его одного посреди пустой квартиры. И дни станут серыми и безликими. Они смотрели друг на друга в немом разговоре. Телефон Сенечки непрестанно трезвонил, но она даже не взглянула на нарушителя их душевной беседы.
— В Лондона ты была счастливой, — наконец выдавил из себя Стас. — Что изменилось сейчас?
— Ты. — Бросила она, словно кость собаке. — В моей жизни снова появился ты.
Она наклонилась к его лицу так близко, что чувствовала на своих губах его дыхание. Губы покалывало, татуировка на ребрах под сердцем жгла так сильно, что хотелось сорвать с себя неудобную одежду. Стас потянулся к её губам и успел вкусить на какие-то секунды её сладкие, как мед, уста. Раздался хлопок двери и показалась фигура Гоши.
Брат, заметив сестру в объятиях Стаса, громко ударил по выключателю, и их ослепил свет от лампы. Они отлепились в миг друг от друга. Ясения прикрыла рот ладонью, соленые слёзы скатывались по щекам.
— Поехали! — Рявкнул брат незнакомым для неё голосом. Его глаза встретились с взглядом Стаса. — Ещё раз прикоснешься к ней, сломаю вторую ногу, понял меня?
— Гоша, — заплаканные глаза сестры немного ослабили гнев Гоши. Но это не помешало ему схватить девушку за руку и утащить подальше от злополучной квартиры.
Глава 47
Дима приехал к другу ранним утром. Его улыбчивое выражение лица сменилось на беспокойное в миг, когда Панов заприметил лежащего в экипировке Стаса с перемотанной ногой.
— Что произошло?
— Упал с мотоцикла. — Ответил Стас, потягиваясь на кровати.
— Только не говори, что это Лукоянова тебя столкнула. — Издал смешок Дмитрий.
— Она меня как раз-таки спасла, а по дороге в медпункт весь мозг вынесла.
— В вашем ледовом королевстве настало глобальное потепление? — Поинтересовался Панов.
— Эти льды не так легко растопить. Но я к этому стремлюсь. Кстати, — Стас кивнул в сторону документов, — уже нет никакого секрета в том, что я владелец Филатов Групп.
— Почему ты не отвез их в офис?
— Я не ждал в гости Ясению Лукоянову, — съязвил Милославский. — Если бы звал к себе, тот тот час почистил бы все улики.
— Значит, меня ждёт тоже допрос с пристрастием? — Покосился на друга Дима. — Я не хочу оказаться размазанные на лобовом стекле её белой машинки.
— Скорее ты будешь размазан на своем рабочем столе руками её брата. — Хмыкнул Стас. — Но это не суть. Его практика заканчивается через неделю.
— Жаль, что паренек узнал, такого в перспективе работника потеряли.
— Вот ты, Панов, пессимист. — Цокнул языком Стас. — Вчера я понял, что шансы у меня есть.
— Шансы? Ты это понял до или после того, как прошел мозговой шторм?
— После. Нам удалось с ней поговорить. И я понял, что она все ещё любит.
— Ты совсем поехал с катушек, как вернулась Ясения, Стас. Подумай о чем-нибудь другом, кроме как этой девушки. О работе, например.
— А разве у нас что-то не так? Вчера заключили очередной контракт и наши счета упала круглая сумма, на которую ты, как я вижу, уже успел купить себе новые часы.
У Дмитрия зазвонил телефон. Это была Ясения. Панов поднял брови в удивлении и встретился с взглядом со Стасом.
— Включи громкую, — попросил Милославский.
Дима подчинился. Он ответил на звонок, и мужчина услышали серьезный ответ серозный голос Лукояновой.
— Дим, надо поговорить.
— Что-то случилось? — Спросил мужчина, глядя на друга и качая головой.
— Помимо того, что меня окружают одни лгуны, ничего. — Фыркнула она. — Просто интересно, почему ты сразу не мог мне сказать, что Филатов Групп — компания Стаса.
— Вы расстались, — ответил Дима. — Думал, больная для тебя тема.
— Не тебе решать, какая тема для меня больная. — Её резкий тон заставил даже Стаса выпучить глаза. — Спрашиваю ещё раз, почему ты мне солгал?
— Стас попросил отказать, — признался Панов, а Милославский бросил в него подушку. — Он знает, что твой отец никогда не заключит договор с ним.
— Как меня зовут? — Резко потребовала ответа Сенечка.
— Ясения.
— То есть не Сергей Лукоянов, верно?
— Да, но…
— В общем так, у вас был шанс заключить с нами контракт и оказаться в плюсе. Это был бы выигрышный договор между нами. — Она вздохнула. Послышался грохот, а потом гневное шипение змеи. Девушка приложила руку к динамику и закричала на брата. — Я тебя просила не раскидывать свои вещи по всему номеру! — Что отвечал Гошка в ответ на было слышно. — В это не твое дело, ещё раз говорю! Скажешь отцу, голову оторву! Если надо будет, сама себе куплю, ясно? — Девушка отняла руку от телефона. — В общем, Дима, наше дружеское общение, как я понимаю, тоже окончено. Все равно я уверена, что ты общался только, чтобы рассказывать все Стасу.
— Это не так, Ясения. — Дима растерялся. Ему нравилась девушка, и грубость особы заставляла его теряться.
— Я не могу тебе верить.
— Давай встретимся вечером, поговорим, — глядя на кислую мину Стаса, попросил Панов.
— Я улетаю в Сочи. — Сказала девушка, и Стас резко сел на кровати. Он махал руками Диме, чтобы тот не останавливался и спрашивал её дальше, но Дима лишь глупо улыбался над неудачными попытками друга подняться с кровати.
— Только не говори, что это из-за нас.
— Мир не вращается вокруг Милославского, Дима. Я еду по работе.
— Может, по приезду встретимся?
— Я подумаю.
Девушка сбросила звонок, оставляя мужчин сидеть в оглушающей тишине. Стас сидел на кровати, свесив здоровую ногу и тяжело дышал, Дима держал в руке потухший телефон и безотрывно наблюдал за другом. Вдруг Стас вскинул голову и улыбнулся. Панов нахмурился, не понимая смены настрления друга.
— В чем дело?
— Мы заставим её сотрудничать с нами.
— Ты же слышал Ясению.
— Поверь мне, брат, Ясения сама будет нуждаться в нас.
— А Сергей?
— Если гнева Лукоянова на боится дочь, так почему я должен быть напуган? В конце концов, я хочу не её денег, в её саму.
— Безумный ты человек, Филатов.
Стас усмехнулся.
— Когда дело касается Сеньки, я могу превратится в монстра.
В офис Стас смог прийти только через два дня. Гоша сидел за своим рабочим местом и разрабатывал системные коды для упрощения интерфейса приложения. Заметив на горизонте немного хромающего генерального директора, Гоша поздоровался с ним и продолжил работать. Спустя пару минут, уже сидя за своим рабочим столом, мужчина попросил секретаря позвать к себе практиканта. Долго ждать не пришлось. Рослый мускулистый программист зашел в кабинет, плотно закрывая дверь за собой. Он смотрел на Стаса с враждебностью, какой и должен смотреть на неудачного зятя брат.
— Смотрю, тебе лучше, — произнёс Гоша. Садится за стол он не решался. На приглашение тоже не ответил.
— Да, ходить могу. — Кивнул Стас. — Я позвал тебя, чтобы спросить, не изменилось ди твое мнение о нашей фирме, после того, как ты узнал, кто владелец?
— Нет, — Гоша сунул руки в карманы и усмехнулся. — Мое желание набить тебе морду не зависит от работы. Компания хорошая, я давно положил на неё глаз. — Парень отвечал честно, чем вызвал улыбку на его лице. — Но за то, что ты так поступил с Сенькой… — Гоша вздохнул. — В общем, был бы на моем месте отец, тебя бы собирали в совочек.
— Да, я знаю об этом. — Стас потер лицо ладонями. — Я накосячил. Причем так, что лишил и себя и Сеньку счастливой жизни. Но чтобы ты сделал, если бы узнал, что твой отец воровал деньги у семьи твоей девушки, так ещё и переводит все на твой счет?
— С моим отцом такого бы не было. — Отрезал Гоша. — Но я бы не стал врать той, кому обещаю счастливую жизнь.
— Я люблю твою сестру, — признался Стас. — Люблю все пять лет.
— Думаешь, пустишь мне пыль в глаза, и я побегу рассказывать об этом Сеньке? — Хмыкнул парень.
— Я был под домашним арестом, когда рванул на кануне католического Рождества в Англию, чтобы поговорить с ней. Искал по всему Лондону и нашел в компании парней. Она меня тогда не узнала, я видел, как она была счастлива, и отступил. А потом сидел с ней по случайности на соседнем кресле. Когда прилетел обратно меня тут же забрали в полицию, где я просидел до самого суда. Адвокат отца орал, как оперный певец на меня, а отец смеялся.
— Ты признался, что был с ней только ради денег.
— Бред, — разозлился Стас. — Я сказал, что этого хотел мой отец. Я же влюбился в твою сестру.
— А деньги?
— Попросил Диму переводить на счет компании, но кто-то так хорошо зашифровал счета, что пришлось переводить на счет Сеньки. Я пытался исправить ситуацию, как мог.
— Вот смотрю я на тебя, — вздохнул младший Лукоянов, — и не понимаю. Ты же изначально казался козлом, потом мне даже начал нравится. А после суда я знать твою семью не хотел. А сейчас мне тебя жаль. Знаешь почему?
— И почему же?
— Когда ты смотришь на мою сестру, у тебя слёзы на глаза наворачиваются. В тот день, когда правда вскрылась, когда Ясения сбежала, никто и не заметил, как ты волком выл и бросался на стены. Рыбакова тогда за шкирку меня волокла через лестничный пролет, чтобы я попытался до неё дозвонится. Таня мне все рассказала. — Гоша почесал затылок. — Ты же был на Новый год в нашем поселке, правда?
— Откуда ты знаешь? — Ошеломленные глаза уставились на младшего брата своей возлюбленной.
— Геолакацию надо отключать, если следишь за кем-то, — усмехнулся Гоша. — Я, конечно, злюсь на тебя, Стас, но помогу тебе. Только потому что устал наблюдать за попытками сестры сбежать от реальности.
— Тогда помоги мне сделать так, чтобы она согласилась сотрудничать с нашей фирмой. Дело не в деньгах, а в том, что это маленькая ниточка, которая свяжет нас.
— Хорошо.
— Надолго Сенечка улетела? — Спохватился Стас, когда Гоша уже выходил из кабинета.
— Неделя. А вообще позвони и спроси сам. — Гоша загадочно улыбнулся. — Может, она тебе и ответит.
Гоша ушел, а Стас откинулся на спинку кресла и развернулся корпусом к окну. Он ведь легко мог набрать выученные наизусть цифры, но не решался. Стас боялся отказа, потому что ждал его. Ясения обязательно сбросит его звонок, как увидит, чьи инициалы высвечиваются на экране. Но что, если рискнуть? Пальцы на автомате набрали номер девушки и показалась её фотография. На ней она обнимала Стаса за плечи и нежно целовала в щеку.
— Стас? — Сонный голос раздался в ухе мужчины.
— Привет, — тихо произнёс он. — Как дела?
— Что-то случилось? — Она зашелестела подушками.
— Нет, все хорошо. Просто хотел узнать, как ты.
— В порядке, — сухо ответила она. — Как нога?
— Могу ходить, но прихрамываю. Спасибо тебе.
— За что?
— За то, что не позволила умереть.
В трубке раздался протяжный вздох. Стас улыбался, хоть и понимал, что притягивает за уши разговор.
— Стас, даже если бы ты был моим злейшим врагом, я не смогла бы позволить тебе умереть.
— Что ты чувствовала в этот момент? — Спросил мужчина.
— Я готова была отдать душу Богу, Милославский. — Прошептала Ясения. — Когда ты на высокой скорости стал заваливаться на бок, единственное, что я чувствовала это страх.
— Ты боялась, что я умру?
— Если ты помрешь, Стас, кого я буду раздражать своими улыбочками с Димой? — Он слышал, что девушка улыбалась в трубку, да и сам Милославский лыбился, словно получил новогодний подарок на неделю раньше.
— Какая же ты всё-таки стерва, Лукоянова. — По-доброму произнёс Стас. В его душе снова зацветали розы, и надежда на лучшую жизнь снова заиграла яркими красками.
— Должно же остаться в этом мире постоянным что-то, кроме моей татуировки. — Рассмеялась девушка, а после резко замолчала.
— Татуировки? — В горле парня пересохло. Он не замечал на её теле тату, а это значит, что девушка прятала её от лишних глаз.
— Да, набила пять лет назад накануне вылета из Лондона со своими мотобратьямм.
— И что это за тату?
— А это, Стас, ты никогда не узнаешь. — Её голос говорил об обратном.
— Звучит, как вызов.
— Принимай это как хочешь, Милославский. Но раздеваться перед тобой я точно не собираюсь.
— Дважды стерва.
Раздался громкий смех, как перезвон колокольчиков. А дальше последовали длинные гудки, означающие конец разговора. Стас держал в руке телефон, и улыбался.
Глава 48
Командировка в Сочи затянулась. Ясения днями напролет возилась с документацией, а Мария — управляющая отелем выглядела все время взволнованной. Её большие испуганные глаза таращились на хозяйку, а при каждом обращении к ней, она вздрагивала. Ясения не припоминала, чтобы Маша в прошлые её визиты так вела себя с девушкой. Очевидно, что здесь было что-то нечисто. Такое странное поведение управляющей заставляло Ясению скурпулезно вчитываться в каждую графу отчетов.
В один из вечеров, чувствуя, как мышцы спины затекли, Сенечка решила прогулять по окрестностям отеля. Её путь как обычно вел к флигелю для прислуги. В голове вспыхнули неприятные воспоминания, и она вздрогнула. Прошло пять лет, а по приезду в злосчастный отель, картинка ожила, словно это было вчера.
Девушка присела на лавочку около высокого кипариса. Она прокручивала в голове разговор Стаса и Олега, словно цепляясь за слова парня, которые могли бы оправдать его. Она верила, — Стас не нуждался в деньгах отца, он говорил это открыто. Теперь девушка знала, что двигало Олегом на протяжении долгих лет, и байка Стаса о смерти бабушки, оказалась правдой. Но Стас был рядом с ней только из-за денег. Он признал это. Он крутил чувствами девушки, как крутят мячик на пальце баскетболисты. А после трактором выкорчевал с корнями.
Но сколько бы Ясения не убеждала себя в лживости Стаса, она продолжала ловить его взгляды, ждать телефонных звонков и наслаждаться его голосом. Она много раз думала, а был ли он отрицательным героем в книге её жизни? Или Стас оказался такой же разменной монетой, какой была и сама Ясения, в единоличной войне Милославского? Стас не был для неё врагом, но он причинил ей боль.
Пять лет девушка сбегала от самой себя, цеплялась за яркие эмоции, которые дарили ей гонки. С возвращением в её жизнь Стаса чувства обострились. Ожидала ли Ясения? Нет. Она была уверена, что встретив спустя пять лет Милославского, её сердце не екнет. Оно и не екнуло, — оно с бешеной силой грохотало в груди, а ноги казались прикованными к полу.
Около флигеля Ясения снова услышала приглушённые голоса горничных. Она нахмурилась. Самые длинные языки были именно в этом отеле.
— Чувствую наплачемся мы ещё с новой хозяйкой, — бормотала одна из женщин.
— Чего это?
— Слышала, что в Москве уволила управляющегося после того, как подняла все документы пятилетней давности. А сейчас за нас взялась. Прощаться будем с Машенькой, кажется.
— Наша Маша чиста, как родниковая вода, Галь. Не преувеличивай.
