Ну, допустим, или необыкновенные приключения обыкновенного подкаблучника

       С этими словами юная особа решительно начертила некий символ острием своего совсем не детского чёрного зонта-трости в воздухе перед опасно извивающимся щупальцем практически приблизившегося к ней розового шара.
       
       И снова улыбнулась. Ещё более хищно.
       
       Новообразование внезапно замерло, его щупальца обвисли, сполохи прекратились, а розовый цвет медленно сменился на голубовато-серый со стальным отливом. Спустя ещё несколько мгновений шар разделился на три части, будто рассечённый острым невидимым лезвием.
       
       Одна часть шара, медленно окрасившись в мутно-коричневый цвет, неторопливо вернулась к оцепенело наблюдающей за всем происходящим Марисоль, повисла над её головой и замерла, мерцая.
       
       Вторая часть, также став мутно-коричневой, зависла над оторопело обвисшей всеми частями тела Веро.
       
       Третья часть шара, не меняя цвета, неторопливо поплыла, искрясь, к ближайшей пешеходной дорожке.
       
       – Кошка драная! Ненавижу! Тварь неблагодарная! Все они такие… – громко бурчал, брызжа слюной из давно забывшего вкус зубной пасты наполовину беззубого рта, мужчина неухоженного вида с расцарапанным лицом в стоптанных башмаках и старой куртке явно с чужого плеча.
       
       Ворча себе под нос, он неторопливо вёз перед собой серыми от небрежно сведённых некогда татуировок и набухших вен руками тележку, какие обычно используются в супермаркетах. Тележка была набита разнокалиберными, источающими неописуемую палитру запахов, многочисленными пакетами.
       
       – Боже, зачем ты придумал эту лживую породу? – продолжал шепеляво брюзжать мужчина. – Недаром раньше в каждом доме всегда был кнут. Вот чем их учили наши предки! Это что за хрень?! Уйди! – замахал он вдруг руками, пытаясь отпугнуть появившуюся над его головой мерцающую треть шара. – Помогите же мне отогнать эту дрянь! – обратился он к идущим мимо него людям.
       
       Однако, оказавшиеся рядом с ним прохожие явно не видели причины его беспокойства и просто брезгливо обходили машущего у себя над головой руками давно не мывшегося мужчину с начинающей ржаветь тележкой.
       
       – Почему сразу дрянь и уйди? – невинным детским голоском спросило нависшее над ним облачко, став из серо-голубого серебристым, – я хочу попросить у Вас помощи!
       
       – Э… чего?!
       
       – Помощи.
       
       – К…какой помощи? – ошалело заморгал мужчина.
       
       – Помощи в исправлении морального облика и коррекции системы ценностей двух представительниц… эмм… лживой породы, как Вы их называете. И я доверяю Вам почти безразмерную власть над ними. Займитесь, пожалуйста, их перевоспитанием, я Вас очень прошу.
       
       – Чьим перевоспитанием? – оторопело вопросил обладатель тележки из супермаркета.
       
       – Если Вы повернёте голову вправо, Вы увидите у деревца в паре сотен метров отсюда двух привлекательных молодых грешниц в одинаковых серо-зелёных футболках. Они жаждут возможности искупить все свои многочисленные грехи и быть исправленными сильной мужественной рукой. У Вас ведь сильная рука? – осведомилось доброжелательно серебристое облачко, зависшее над обильно усыпанной перхотью головой. – А то мне придётся поискать кого-то другого…
       
       – Ещё какая сильная! – непроизвольно начиная нервно пританцовывать от возбуждения, энергично заверил своего невидимого собеседника мужчина.
       
       – Тогда смело вперёд! Они так долго Вас ждут! Им очень нужен суровый наставник!
       
       Все три части невидимого постороннему взгляду мерцающего шара тут же упали дождём быстро гаснущих искр на свои мишени.
       
       Менее чем через секунду магазинная тележка с немыслимой решительностью загромыхала по газонным неровностям всеми своими неприспособленными к таким потрясениям маленькими колёсиками в сторону пары комплектов футболок и джинсов. Тех, что соблазнительно обтягивали две молодые женские фигуры, с рабской покорностью в безжизненных глазах ожидающие возможности быть подвергнутыми строгому перевоспитанию.
       
       – Я оправдаю доверие! Я справлюсь! – повторял, непроизвольно пуская жёлтые тягучие капли сразу из обеих ноздрей, мужчина с лицом, ставшим вдруг искренне озабоченным, переставляя стоптанные ботинки с непривычной для них скоростью.
       

Глава 7. Без спешки не выловишь и одышки

       Снизивший скорость у остановки автобус не успел ещё остановиться полностью, как мужчины спешно оказались внутри него. На протянутую двадцатку с изображением седьмого президента северного соседа водитель, не моргнув глазом, сунул им сдачу в виде нескольких напоминающих пластиковые местных купюр и горсти металлических песо.
       
       – Неплохо бы языка из тех шестерых, – пробормотал коренастый, засовывая сдачу в карман широких и слегка уже мятых штанов белого цвета, – лучше пончика.
       
       – Он у них типа босс, – рассудительно ответил сухощавый, – значит, они его и берегут лучше, и умнее он всех их может оказаться. Вот того бы с серьгой поспрашивать... Тот попроще, но тоже может знать кое-что. Они же с их боссом типа... как муж и жена… по-своему…
       
       Тут автобус резанул слух скрипом изношенных тормозов, останавливаясь на перекрёстке перед светофором, дверь открылась, и в него буквально впрыгнул как раз обсуждаемый сейчас смуглый с той самой серьгой. Цепко оглядевшись и даже не подумав расплачиваться за проезд, он пружинистой, по-кошачьи мягкой походкой двинулся к двум мужчинам.
       
       – Привьет! – сказал он, приблизившись, – как дэлья?
       
       – Вацап? ^[1] – дружелюбно-удивлённо поинтересовался коренастый.
       
       – Ай, зачэм? Я училь ваш на Куба. Пайдьом таварыщ! – тут смуглый ткнул пальцем в образовавшийся невесть откуда позади автобуса давно и явно намеренно немытый большой внедорожник с изображением двурогого барана на решётке радиатора.
       
       – What are you talking about with this gorilla?! ^[2] – ревниво вопросил сухощавый у своего товарища, по мере сил изображая в голосе сплав нежности с негодованием.
       
       – I don’t know, what is he talking about, my love! ^[3] – томно проворкотал в ответ коренастый, приближая губы к уху компаньона. – Рубану? – шепнул он едва слышно.
       
       – Позже, – одними глазами ответил сухощавый. – What are you looking for, puppy? ^[4] – громко обратился он к смуглому с истеричной ноткой в голосе. Все присутствующие в автобусе уставились на них, наслаждаясь возможностью бесплатно развлечься.
       
       – Follow me, please ^[5] , – разродился наконец после довольно длительной паузы смуглый уже не столь уверенным голосом, вынимая из кармана удостоверение с изображением орла со змеёй в когтях.
       
       – What’s your problem? We are the United States citizens! We demand to see the Consul! ^[6] – только глухой в радиусе квартала от притормозившего автобуса с опущенными стёклами не услышал этот дружный негодующий вопль.
       
       – Follow me, please, – уже совсем неуверенным голосом пробормотал опять смуглый властелин своего вставленного в ухо кольца и направился к находящемуся в начале автобуса выходу. – Vamos a salir ^[7] , – произнёс он себе в область воротника.
       
       – Время! – показал глазами сухощавый, – окольцованный – твой! Я – к водителю!
       
       В течение пяти последующих секунд оцепеневшие пассажиры автобуса имели неповторимую и совершенно бесплатную возможность увидеть сцену из голливудского боевика в режиме онлайн.
       
       Смуглый с кольцом в ухе, подойдя упруго к водителю и начав было формулировать тому свысока не терпящим возражения голосом какую-то команду, вдруг превратился в смуглого без кольца.
       
       Недоумённо хрюкнув, он начал судорожно щупать свой слегка надорванный причиндал. И это вместо того, чтобы быстро достать один из имевшихся у него двух стволов: Smith&Wesson SD9 в наплечной кобуре и компактный Ruger LCP2, уютно пристроившийся над правой лодыжкой.
       
       Менее чем через секунду шанса это сделать у него уже не было – оба ствола были ловко позаимствованы. Первый он ощутил невинно прикасающимся срезом дула к своему собственному позвоночнику в районе поясницы, второй прыгнул в ладонь сухощавого.
       
       Затем им была не менее быстро утрачена гарнитура от находящейся во внутреннем кармане портативной радиостанции с прищепленной к воротнику пуговкой микрофона.
       
       Одновременно с этим водителю автобуса метко упала на колени стодолларовая купюра. «Не пора ли нам ехать уже по маршруту, сеньор? Вы разве не видите, зелёный давно горит?» – вкрадчиво произнёс по-испански сухощавый, невозмутимо засовывая компактный Ругер в карман своих брюк на глазах не привыкшего к обращению на «Вы» и именованию сеньором водителя с застарелым шрамом на правой щеке.
       
       Тот в ответ продемонстрировал удивительную способность сохранять довольно-таки спартанское спокойствие.
       
       Автобус тут же довольно ретиво тронулся с места и, кашлянув пепельным облаком дыма, стал бодро удаляться от стоявшего позади давно не мытого Доджа. Что интересно, ни один из пары дюжин набившихся в общественный транспорт пассажиров не предпринял ни малейшей попытки покинуть его – все дружно получали удовольствие от наблюдения за происходящим.
       
       «Сразу за поворотом притормозите, пожалуйста, мы выйдем!» – на колени водителя снова метко упала стодолларовая купюра.
       
       Автобус притормозил, как было заказано, а вот догоняющий впопыхах Додж манёвра автобуса не угадал и ткнулся тому в задний бампер. А эта часть шасси у автобусов, в прошлой жизни служивших северным соседям скулбасами ^[8] и развозивших техасских детишек по школам, обыкновенно бывает необыкновенно жёсткой. От неё, бывало, крышу сносило хвалёным Хаммерам, не то что каким-то Доджам.
       
       Следует отметить, что пассажиров видавшего виды автобуса лишь немного тряхнуло, чего нельзя сказать о находившихся в нерасторопно управляемом внедорожнике.
       
       Из-под скулбаса торчала задняя половина Доджа, недовольно испускавшего откуда-то скорее снизу, чем сзади, громкое шипение, скрежет, клубы пара и нечётко слышимую ненормативную лексику на умеющем быть сочным в подобных ситуациях кастильском наречии испанского языка. Особую выразительность ей придавала приправленность местным, довольно пикантным мексиканским лингвистическим колоритом.
       
       – Теперь рубану? – прозвучал снова негромкий, почти на уровне мысленного посыла вопрос, на который был немедленно дан практически неслышимый положительный ответ. Смуглый без кольца, до того ошеломлённо наблюдавший за происходящим, внезапно обмяк и сполз на руки двум его новообретённым спутникам.
       
       – Camino! Tenemos un herido! ^[9] – взревели оба хором и энергично поволокли свою бесчувственную ношу вон из транспортного средства. Благо не далее, чем в паре сотен метров ими была замечена вывеска с красным крестом над входом в здание очевидно медицинского назначения.
       
       Спустя шесть минут из двора того же здания неторопливо выехала далеко не новая машина местной скорой помощи с красными крестами на облупившемся борту и выключенными сигнальными атрибутами.
       
       Рулём автомобиля лихо правил сухощавый мужчина чуть более, чем среднего возраста, бодро напевающий себе под нос что-то про старую джинсу и изменчивый мир, под который не стоит прогибаться. В кузове уютно поскрипывающей развалюхи коренастый заботливо пеленал по рукам и ногам языка, недовольно ворча себе под нос что-то вроде: «Столько баксов разбросали! Я такого бабла и за месяц не поднимаю!».
       
       – Вы даже вообразить не можете, как вы накосячили и кому дорогу перешли, парни! – на безукоризненно чистом русском языке прорезался вдруг очухавшийся смуглый обладатель начавшего распухать уха уже без серьги, до этого момента представлявший бесчувственное тело, то и дело безропотно переворачиваемое в процессе пеленания конечностей найденными в машине сначала жгутами, а затем и пластырем.
       
       – Так дорогу перешли или накосячили, малыш? Это очень разные вещи, дитятко. Ты бы сначала у мамки поспрашивал о подобных тонкостях, а уж потом лез к старшим со своими непрошеными оценками, – спокойно бормотнул коренастый, продолжая своё дело.
       
       – Вам обоим теперь настоящий... – брызнуло из пеленаемого нервной слюной.
       
       Спустя менее четверти часа немолодая уже машина неотложной помощи остановилась на неприметной боковой улочке в паре сотен метров от пункта проката автомобилей.
       
       Там, после оплаты нескромного депозита в четыреста баксов и пары минут отборной нецензурной брани в ответ на предложение невозмутимого менеджера оплатить страховку и франшизу, из давно не крашеных решётчатых ворот выехал мягко говоря немолодой Форд Топаз всё с тем же сухощавого телосложения мужчиной в капитанском кресле.
       
       Ещё через три с половиной минуты автомобиль неотложки был тихо припаркован на заранее оговорённом с её водителем месте, а пара её пассажиров молча перекочевала в новообретённый неприметный транспорт.
       
       Несколько позднее тем же вечером в полупустом придорожном мотеле их встретил не отличающийся многочисленностью персонал.
       
       Состоял он из одного сонно-длинноволосого менеджера, его юной очаровательной племянницы, сосредоточенно что-то рисующей, слегка высунув кончик языка, в своём розово-жемчужной окраски блокнотике, и собаки – излучающей искреннюю слюнявую любовь и готовность облизать всех появляющихся в поле её зрения ещё совсем юной девочки от папы почти овчарки и мамы неизвестных кровей.
       
       Ни пошарпанное авто, ни его пассажиры, ни их объёмный багаж не вызвали у встречающей стороны ни малейшей озабоченности.
       
       – Давай, я поработаю сначала по костно-мышечному для начала, раз он такой типа профи! – не мудрствуя лукаво, вкратце изложил по существу свой алгоритм пристрастного допроса коренастый, автоматически начав разминать суставы рук по привычной схеме «пальцы – лучезапястный – локтевой – плечевой».
       
       – Значит, подозрение о наличии некоторого налёта профессионализма у захваченного в плен Вас всё же гложет, коллега?
       
       – Пока не выпотрошим, не узнаем. – не сдавался коренастый.
       
       – Есть вероятность, что, когда узнаем, может быть поздно.
       
       – Поздно для кого? Для нас или для него?
       
       – Иногда бывает поздно для всех.
       
       – На нём упущенный нами маяк и мы сейчас подвергнемся атаке беспилотника? – удивился коренастый.
       
       – Такое развитие событий не исключено, но не это сейчас важно.
       
       – А что важно?
       
       – Важно в первую очередь добыть нужную нам информацию.
       
       – Так давай я его помассирую маненько…
       
       – Это никуда не убежит, – ответил сухощавый, – а вот контроль прилегающей территории неплохо бы наладить хотя бы на ближних подступах, да и разведка путей эвакуации в случае чего не помешает.
       
       – Понял, выдвигаюсь на разведку, – вздохнул коренастый, – шпингалет на фанерке за мной задвинь. Возвращаюсь по условному сигналу.
       
       Помогающая сохранять природу на нашей планете безмерно экологичная дверь, изготовленная из пропитанных ядовитым эпоксидным компаундом отходов мебельной промышленности, сначала негодующе скрипнула заржавленным шпингалетом, а затем проскрежетала ворчливо давно не смазываемыми петлями.
       
       Спустя мгновение широкая тень неслышно скользнула во двор мотеля и тут же исчезла из видимости где-то на фоне ближайших туй.
       
       – Так кому мы что перешли? – спросил деловито сухощавый, задвинув на хлипкой двери шпингалет и резким движением отлепляя пластырь от ротового отверстия смуглого.