— Спасибо. Вы меня немного успокоили. Хотя, какое может быть спокойствие на самом деле?
— Не переживай. Сам лечись и выздоравливай. Скоро, думаю, вы сможете с Верой увидеться. Тебе самому не говорили, когда приблизительно собираются выписывать из больницы?
— Нет. Об этом пока речи не шло. Я только сегодня очнулся. Кроме нескольких незначительных, на мой взгляд, переломов, со мной все в порядке. Выкарабкаюсь, обязательно выкарабкаюсь.
— Вот и чудненько, Саша. Ладно, давай, выздоравливай. Звони в любое время.
— Спасибо, Семен Александрович. До свидания, — вызов завершился, — Спасибо, Илья, за телефон.
— Ерунда. Обращайся, — ответил тот, забирая телефон.
Н-да, подумал Александр, добил Верочку своим походом к своему нынешнему состоянию. Надо быстрее поправляться и выписываться из больницы. И как можно быстрее увидеться с женой, забрать ее из клиники. С этими мыслями он заснул.
XXXI
На следующий день Александр уже смог немного приоткрыть глаза, поэтому стало намного легче выполнять разные действия. Он уже без помощи кого-то начал подниматься с кровати. Было очень больно, но он никому не демонстрировал своих мучений, говоря всем, что необычайно живуч и очень скоро сможет выйти из больницы. Александр старался много ходить, но больше получаса не получалось. Начинала кружиться голова, он испытывал сильнейшую слабость во всем теле. Однако, немного полежав на больничной постели, он снова вставал и бродил по коридорам больницы, разминая затекшие мышцы. Надо отметить, и его лечащий врач очень удивлялся этому, что организм Александра, действительно, обладал почти сверхъестественными способностями к самозаживлению. С каждым последующим днем ему становилось все лучше и лучше. Голова почти перестала кружиться, боль в ребрах начала стихать, пальцы рук почти обрели былую чувствительность. Его неустанное стремление быстрее покинуть больничные стены прямым образом помогало восстановлению жизненных сил.
Мария Михайловна ежедневно навещала сына. Она приносила ему фрукты, пирожки, которые Александр потом раздавал своим соседям, так как сам с трудом еще мог что-либо жевать. Он обратил внимание, что его мама сильно похудела, на лице появились новые морщинки. Но вслух ничего ей не говорил о замеченных им изменениях.
Через четыре дня, после того как он очнулся, его посетил Валерий. Как всегда шумный в мирной обстановке, он ворвался в больничную палату Александра, разгоняя тишину своим громовым голосом.
— Здорово, брат. О-о, какой ты у нас красивый. Весь синий-синий. Прямо-таки, Щорс с головой обвязанной. Та-ак. А где кровь на рукаве?
Александр, улыбнувшись, встал с постели и подошел к другу.
— Здорово, брат, — прошепелявил он, — Только не обнимай меня, а то остальные ребра переломаешь.
— Но хоть дотронуться до тебя можно? Или нет? Я нежно.
— Дотронуться можно, но нежно.
Валерий аккуратно своими огромными ладонями взял Александра за плечи.
— Та-ак. Ну-ка, улыбнись. Ой. Закрой рот немедленно. А то мне страшно будет. Я всегда тебе говорил, что ты ущербный. А ты не верил. Иди, посмотри в зеркало на свое отражение, улыбнись и скажи «чи-и-из». Сам все поймешь.
Валерий положил на тумбочку пакет с передачей.
— Привет тебе от Иринки и моих ребят. Вот, гостинцев тебе собрали.
— Спасибо. Им тоже от меня привет передавай.
— Ладно, — Валерий убавил немного громкость и дальше говорил спокойно, необычно тихо для него, — Извини, раньше приехать не мог. Служба, понимаешь.
— Да все нормально. Я рад тебя видеть.
— Я тоже рад, но не очень. Никогда не видел тебя в таком состоянии.
— Не переживай. Все обустроится.
— Как Вера? Знаешь?
— Наверное, тоже не очень, но меня уверили, что все обойдется.
— Дай бог, дай бог.
— Слушай, выйдем? Посидим, потрещим в коридоре или холле.
— Пойдем.
Они вышли, прошли по коридору до небольшого холла, в котором стояли пара диванчиков, на которых выздоравливающие обычно смотрели телевизионные передачи, транслировавшиеся по небольшому телеприемнику, установленному там же. Как ни странно, в это время холл пустовал. Валерий с Александром разместились на одном из диванов.
— Ну, а теперь поведай мне, брат, что же с тобой приключилось. Как ты дошел до жизни такой?
Александр кратко поведал другу о своих злоключениях.
— Вот сука, — резюмировал Валерий, — Ты же понимаешь, что подобное нельзя оставлять безнаказанным. Эта тварь ведь не оставит вас обоих в покое. Я знаю таких отморозков. Надо придумать, что можно со всем этим сделать. Да, полиция — не вариант. Но есть и другие способы решить проблему.
— Прошу тебя, брат, сам ничего не придумывай. Я, по-моему, уже приводил тебе определенные доводы, с которыми ты, кстати, тогда согласился. Поэтому не лезь никуда. Я настаиваю. У тебя семья, дети. Не дай бог, что.
— Позволь мне некоторые вопросы решать самому, — тихо, но жестко произнес Валерий.
— Не позволю. Это даже не меня больше касается, а Веры. Поэтому не предпринимай никаких действий, не поставив меня в известность. Ты меня понимаешь?
— Понимаю, — неохотно проворчал Валерий, — Но я все же подумаю кое о чем. Даю честное-благородное слово, что оповещу тебя о своих решениях. Без твоего ведома действовать не стану. Слово офицера.
— Меня это устраивает. Полностью. Вот что еще, брат, — Александр, и так говоривший вполголоса, еще больше понизил громкость, — Можешь достать мне пистолет?
Валерий, также сидя, в изумлении отодвинул свой корпус подальше от друга, чтобы было лучше его видеть.
— Ты с ума сошел? — перешел он на шепот, — Меня просишь ничего не выдумывать, а сам… Даже не думай.
— Достань, — также шепотом продолжал настаивать Александр, — Мало ли? С ним мне будет уютнее. Просто на всякий случай. Глупостей я не буду делать. Честно.
— Не верю я тебе, брат, вот нисколечко не верю, — Валерий замолчал в раздумье.
Александр молча смотрел на друга, ожидая, что тот, в конце концов, ему скажет.
— Ладно, — прервал молчание Валерий, — думаю, что с этим я смогу тебе помочь. Пользоваться еще не разучился?
— Такое не забывается, — уверил его Александр.
— Только и ты поклянись, что необдуманно не воспользуешься этим предметом. А если осознанно решишь его применить в деле, предварительно оповестишь меня об этом. Иначе, я отказываюсь тебе с этим помочь. Ну как?
— Договорились. Обещаю, брат.
Они еще недолго посидели, поговорили о том, о сем. Валерий пообещал навестить Александра через пару дней, многозначительно посмотрев на него.
— А, нет, — догадался Александр, что означал взгляд друга, — Не сюда. Принесешь домой, когда я уже выпишусь из больницы. Хорошо?
На том и разошлись.
XXXII
На следующий день после посещения Александра Валерием в палату вошел мужчина в больничном халате, накинутом на форму полицейского. Он уверенно подошел к кровати Александра и сел на стул возле него.
— Капитан Авдеенко. Арсений Игоревич, — представился он.
— Слушаю вас, — у Александра заныло под ложечкой.
— Полагаю, вы догадываетесь о цели моего визита.
— В общих чертах.
— Итак. Ряд событий, произошедших несколько дней назад и приведших вас к тому состоянию, в котором вы находитесь сейчас, не мог остаться незамеченным правоохранительными органами. Мое ведомство просто обязано было отреагировать соответствующим образом. Сами понимаете, драка с отягчающими последствиями. Мы провели тщательное предварительное расследование случившегося. И вот какие последовали предварительные, уточняю, предварительные выводы, — капитан замолчал, наблюдая за реакцией Александра.
Александр молча слушал Авдеенко, не пытаясь его как-то перебить. Соседи по палате навострили уши, стараясь не пропустить ничего интересного.
— Вам нечего сказать? Хорошо. Тогда я продолжу. Мы тщательно изучили видеозаписи заведения, в котором произошел инцидент. Должен сказать, что ничего утешительного для вас мы там не обнаружили. Четко видно, что драку затеяли именно вы, Александр Андреевич. Явно зачем-то поджидали хозяина заведения в течение двух часов, а затем, когда он появился в поле вашего зрения, напали на него, пытаясь причинить ему физический ущерб. Я правильно излагаю суть событий? Вижу, что правильно. Далее. Я не оправдываю излишнюю жесткость, с которой к вам отнеслись в конечном итоге, но по факту это была банальная самооборона людей, на которых вы первый же и напали. Например, лично мне ясно, что вы каким-то образом знакомы с хозяином заведения, Глебом Евгеньевичем. Сам он наотрез отказался пояснить мотивацию вашего поведения. Надеюсь, вы меня просветите. Нет? Ну, хорошо. Забегая наперед, скажу, что Глеб Евгеньевич не стал предъявлять вам обвинений в связи с вашим поведением в отношении него. Он не стал делать никакого заявления по поводу ваших агрессивных действий, не имеет никаких претензий. Но, поскольку именно вы получили физические увечья, то, возможно, сами пожелаете предъявить претензии к Глебу Евгеньевичу и его другу.
— Если вам все ясно, зачем же вы пришли ко мне сюда, а не вызвали повесткой в свою контору? — наконец прервал молчание Александр.
Илья и Тарас, второй больной, подались вперед, чтобы лучше слышать.
— А я вам сейчас все объясню. Дело в том, что сейчас налицо, фактически, мы имеем официально зафиксированные соответствующим учреждением, то есть больницей, действия, связанные с причинением физических увечий средней тяжести. Соответствующая бумага дошла до моего ведомства. Такие правила. Не я их придумал. И мы просто обязаны на этот документ отреагировать должным образом. Я должен опросить и другую сторону, в данном случае пострадавшую физически. Но неформально я скажу вам следующее. В случае, если вы попробуете сделать заявление против людей, приведших вас на больничную койку, это обернется против вас самого. Мало того, что это вы стали зачинщиком драки, в которой сами же и пострадали, а это ясно, как день, так еще, как оказалось, для вас подобный случай не является чем-то новым. Я поднял ваше дело. Два года лишения свободы за превышение мер необходимой обороны. Я правильно излагаю?
Илья и Тарас переглянулись друг с другом, понимающе приподнимая вверх брови.
— Правильно, — пересохшими губами прошептал Александр.
— Ну вот, видите. Правильно. Поэтому, если вы захотите какого-то удовлетворения в этом деле и заставите двигаться правоохранительную машину, то знайте, она вас же и раздавит. Я понятно излагаю суть вещей?
— Абсолютно.
— Хорошо.
— Вопрос можно?
— Извольте.
— Собственно, это тот же вопрос, что я вам уже задавал. Почему вы пришли ко мне лично? Почему вы не желаете возбуждения уголовного дела по факту моего нападения на владельца ресторана?
— А я вам скажу. Да, скажу, — капитан наклонился ближе к Александру и негромко, чтобы не слышали соседи по палате, заговорил, — Лично мне плевать на вас и вашу судьбу. По-хорошему, даже при том, что Глеб Евгеньевич отказался от возбуждения против вас уголовного дела, нужно было бы завести его автоматически. Все и так ясно без заявителя. Уверяю тебя, — Авдеенко перешел на ты, — с учетом твоих прошлых заслуг, несколько лет лишения свободы тебе бы обязательно припаяли. Уж поверь. Просто я лично знаком с Глебом Евгеньевичем, и он просил меня не возбуждать дело против тебя. Уж не знаю, почему. Не знаю, что между вами произошло, но что есть, то есть. Поэтому я здесь, чтобы ты, говно, подписал бумагу, в которой вы оба отказываетесь от взаимных претензий к друг другу. Глеб Евгеньевич, напомню, это уже сделал и попросил меня не давить на тебя, а посоветовать сделать то, что я только что тебе уже предложил, — Авдеенко отклонился от Александра, заняв более удобное положение, — Ну что, будете подписывать? — он вновь перешел на вы.
— А прочесть сначала можно?
— Разумеется. Только после прочтения.
Александр через пять минут подписал переданные ему бумаги, ознакомившись с их содержимым.
— Замечательно. Ну что ж. Тогда я ухожу. Ах да. Вот еще. Ваш телефон, изъятый с места событий и временно хранящийся у нас, — капитан положил телефон Александра на прикроватную тумбочку, — Надеюсь на скорейшее ваше выздоровление. И настоятельно советую вам, Александр Андреевич, не искать больше встречи с Глебом Евгеньевичем. Даже для того, чтобы извиниться перед ним. До свидания.
— Прощайте.
Авдеенко презрительно прищурил глаза, потом развернулся и вышел из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.
А Вера была права, подумал Александр, тысячу раз права насчет прикормленной полиции. «Как ты там, милая?» — пытался он представить себе ее одну в полном одиночестве.
— Кхм, — прервали раздумье Александра, — Саш, ты в порядке? — спросил Тарас.
— Да, парни, спасибо. Все хорошо. Только вот устал сильно. На ужин не пойду. Буду спать.
— Ладно, отдыхай.
XXXIII
Через неделю Александра выписали из больницы. Гипс с рук порекомендовали снять не раньше, чем еще через десять дней. Он сразу же отправился в дом мамы. Мария Михайловна долго не выпускала сына из нежных материнских объятий, намочив его водолазку своими слезами. Александр неловко гладил ее по спине своей загипсованной рукой.
Он уже научился сам набирать нужные ему номера на смартфоне. Позвонил Валерию. Тот снова был недоступен. Набрал номер Ирины, сообщив ей, что уже находится дома. Попросил, чтобы она передала мужу, когда тот появится в сети, перезвонить ему. Затем, Александр набрал номер Семена Александровича. Тот искренне обрадовался тому, что выздоровление Александра идет полным ходом. Александр уточнил у врача адрес клиники, где сейчас находилась Вера, и спросил, можно ли ему ее навестить. Семен Александрович ответил, что завтра готов вместе с ним поехать к его жене. На том и договорились.
Во время этого разговора Мария Михайловна стояла рядом и все слышала. Она решительно сказала, что завтра поедет вместе с ним навестить Веру. Напечет ей сладких пирожков. Александр не возражал.
На следующее утро они встретились с Семеном Александровичем в условленном месте. Вызвали такси и поехали в клинику. Она находилась километров в пяти за городской чертой. Это было аккуратное двухэтажное здание, рассчитанное человек на двадцать-тридцать пациентов. Оно стояло посреди ухоженных, чистых аллеек, убранных от опавшей листвы. Вокруг здания расположилась небольшая роща. Сейчас, в начале ноября, все деревья стояли голые. Но весной и летом здесь должно было быть очень красиво и спокойно, умиротворяюще, подумал Александр. Как раз то, что нужно для подобного места.
Они втроем прошли в кабинет главврача. Тот, внешне похожий на доктора Айболита, как его рисовали в детских книжках, был высок, сухощав, с седой бородкой клинышком, в очках. Ну, точно доктор Айболит, подумал Александр. Друг Семена Александровича, Вениамин Борисович, не откладывая дела в долгий ящик, сразу же успокоил присутствующих, поведав, что состояние Веры с каждым днем улучшается. Александр спросил, когда можно будет забрать Веру домой.
— Думаю, что недели через две, может через пятнадцать дней мы вашу жену вполне можем выписать. Единственное, на чем я хотел бы настоять, — ответил Вениамин Борисович, — это продолжить сеансы с психологом. Поверьте, это необходимо, чтобы закрепить полученный положительный результат в ее лечении.
Никто не возражал.
— А каковы шансы, что подобное не повторится? — Семен Александрович озвучил волновавший Александра вопрос.
— Не переживай. Сам лечись и выздоравливай. Скоро, думаю, вы сможете с Верой увидеться. Тебе самому не говорили, когда приблизительно собираются выписывать из больницы?
— Нет. Об этом пока речи не шло. Я только сегодня очнулся. Кроме нескольких незначительных, на мой взгляд, переломов, со мной все в порядке. Выкарабкаюсь, обязательно выкарабкаюсь.
— Вот и чудненько, Саша. Ладно, давай, выздоравливай. Звони в любое время.
— Спасибо, Семен Александрович. До свидания, — вызов завершился, — Спасибо, Илья, за телефон.
— Ерунда. Обращайся, — ответил тот, забирая телефон.
Н-да, подумал Александр, добил Верочку своим походом к своему нынешнему состоянию. Надо быстрее поправляться и выписываться из больницы. И как можно быстрее увидеться с женой, забрать ее из клиники. С этими мыслями он заснул.
XXXI
На следующий день Александр уже смог немного приоткрыть глаза, поэтому стало намного легче выполнять разные действия. Он уже без помощи кого-то начал подниматься с кровати. Было очень больно, но он никому не демонстрировал своих мучений, говоря всем, что необычайно живуч и очень скоро сможет выйти из больницы. Александр старался много ходить, но больше получаса не получалось. Начинала кружиться голова, он испытывал сильнейшую слабость во всем теле. Однако, немного полежав на больничной постели, он снова вставал и бродил по коридорам больницы, разминая затекшие мышцы. Надо отметить, и его лечащий врач очень удивлялся этому, что организм Александра, действительно, обладал почти сверхъестественными способностями к самозаживлению. С каждым последующим днем ему становилось все лучше и лучше. Голова почти перестала кружиться, боль в ребрах начала стихать, пальцы рук почти обрели былую чувствительность. Его неустанное стремление быстрее покинуть больничные стены прямым образом помогало восстановлению жизненных сил.
Мария Михайловна ежедневно навещала сына. Она приносила ему фрукты, пирожки, которые Александр потом раздавал своим соседям, так как сам с трудом еще мог что-либо жевать. Он обратил внимание, что его мама сильно похудела, на лице появились новые морщинки. Но вслух ничего ей не говорил о замеченных им изменениях.
Через четыре дня, после того как он очнулся, его посетил Валерий. Как всегда шумный в мирной обстановке, он ворвался в больничную палату Александра, разгоняя тишину своим громовым голосом.
— Здорово, брат. О-о, какой ты у нас красивый. Весь синий-синий. Прямо-таки, Щорс с головой обвязанной. Та-ак. А где кровь на рукаве?
Александр, улыбнувшись, встал с постели и подошел к другу.
— Здорово, брат, — прошепелявил он, — Только не обнимай меня, а то остальные ребра переломаешь.
— Но хоть дотронуться до тебя можно? Или нет? Я нежно.
— Дотронуться можно, но нежно.
Валерий аккуратно своими огромными ладонями взял Александра за плечи.
— Та-ак. Ну-ка, улыбнись. Ой. Закрой рот немедленно. А то мне страшно будет. Я всегда тебе говорил, что ты ущербный. А ты не верил. Иди, посмотри в зеркало на свое отражение, улыбнись и скажи «чи-и-из». Сам все поймешь.
Валерий положил на тумбочку пакет с передачей.
— Привет тебе от Иринки и моих ребят. Вот, гостинцев тебе собрали.
— Спасибо. Им тоже от меня привет передавай.
— Ладно, — Валерий убавил немного громкость и дальше говорил спокойно, необычно тихо для него, — Извини, раньше приехать не мог. Служба, понимаешь.
— Да все нормально. Я рад тебя видеть.
— Я тоже рад, но не очень. Никогда не видел тебя в таком состоянии.
— Не переживай. Все обустроится.
— Как Вера? Знаешь?
— Наверное, тоже не очень, но меня уверили, что все обойдется.
— Дай бог, дай бог.
— Слушай, выйдем? Посидим, потрещим в коридоре или холле.
— Пойдем.
Они вышли, прошли по коридору до небольшого холла, в котором стояли пара диванчиков, на которых выздоравливающие обычно смотрели телевизионные передачи, транслировавшиеся по небольшому телеприемнику, установленному там же. Как ни странно, в это время холл пустовал. Валерий с Александром разместились на одном из диванов.
— Ну, а теперь поведай мне, брат, что же с тобой приключилось. Как ты дошел до жизни такой?
Александр кратко поведал другу о своих злоключениях.
— Вот сука, — резюмировал Валерий, — Ты же понимаешь, что подобное нельзя оставлять безнаказанным. Эта тварь ведь не оставит вас обоих в покое. Я знаю таких отморозков. Надо придумать, что можно со всем этим сделать. Да, полиция — не вариант. Но есть и другие способы решить проблему.
— Прошу тебя, брат, сам ничего не придумывай. Я, по-моему, уже приводил тебе определенные доводы, с которыми ты, кстати, тогда согласился. Поэтому не лезь никуда. Я настаиваю. У тебя семья, дети. Не дай бог, что.
— Позволь мне некоторые вопросы решать самому, — тихо, но жестко произнес Валерий.
— Не позволю. Это даже не меня больше касается, а Веры. Поэтому не предпринимай никаких действий, не поставив меня в известность. Ты меня понимаешь?
— Понимаю, — неохотно проворчал Валерий, — Но я все же подумаю кое о чем. Даю честное-благородное слово, что оповещу тебя о своих решениях. Без твоего ведома действовать не стану. Слово офицера.
— Меня это устраивает. Полностью. Вот что еще, брат, — Александр, и так говоривший вполголоса, еще больше понизил громкость, — Можешь достать мне пистолет?
Валерий, также сидя, в изумлении отодвинул свой корпус подальше от друга, чтобы было лучше его видеть.
— Ты с ума сошел? — перешел он на шепот, — Меня просишь ничего не выдумывать, а сам… Даже не думай.
— Достань, — также шепотом продолжал настаивать Александр, — Мало ли? С ним мне будет уютнее. Просто на всякий случай. Глупостей я не буду делать. Честно.
— Не верю я тебе, брат, вот нисколечко не верю, — Валерий замолчал в раздумье.
Александр молча смотрел на друга, ожидая, что тот, в конце концов, ему скажет.
— Ладно, — прервал молчание Валерий, — думаю, что с этим я смогу тебе помочь. Пользоваться еще не разучился?
— Такое не забывается, — уверил его Александр.
— Только и ты поклянись, что необдуманно не воспользуешься этим предметом. А если осознанно решишь его применить в деле, предварительно оповестишь меня об этом. Иначе, я отказываюсь тебе с этим помочь. Ну как?
— Договорились. Обещаю, брат.
Они еще недолго посидели, поговорили о том, о сем. Валерий пообещал навестить Александра через пару дней, многозначительно посмотрев на него.
— А, нет, — догадался Александр, что означал взгляд друга, — Не сюда. Принесешь домой, когда я уже выпишусь из больницы. Хорошо?
На том и разошлись.
XXXII
На следующий день после посещения Александра Валерием в палату вошел мужчина в больничном халате, накинутом на форму полицейского. Он уверенно подошел к кровати Александра и сел на стул возле него.
— Капитан Авдеенко. Арсений Игоревич, — представился он.
— Слушаю вас, — у Александра заныло под ложечкой.
— Полагаю, вы догадываетесь о цели моего визита.
— В общих чертах.
— Итак. Ряд событий, произошедших несколько дней назад и приведших вас к тому состоянию, в котором вы находитесь сейчас, не мог остаться незамеченным правоохранительными органами. Мое ведомство просто обязано было отреагировать соответствующим образом. Сами понимаете, драка с отягчающими последствиями. Мы провели тщательное предварительное расследование случившегося. И вот какие последовали предварительные, уточняю, предварительные выводы, — капитан замолчал, наблюдая за реакцией Александра.
Александр молча слушал Авдеенко, не пытаясь его как-то перебить. Соседи по палате навострили уши, стараясь не пропустить ничего интересного.
— Вам нечего сказать? Хорошо. Тогда я продолжу. Мы тщательно изучили видеозаписи заведения, в котором произошел инцидент. Должен сказать, что ничего утешительного для вас мы там не обнаружили. Четко видно, что драку затеяли именно вы, Александр Андреевич. Явно зачем-то поджидали хозяина заведения в течение двух часов, а затем, когда он появился в поле вашего зрения, напали на него, пытаясь причинить ему физический ущерб. Я правильно излагаю суть событий? Вижу, что правильно. Далее. Я не оправдываю излишнюю жесткость, с которой к вам отнеслись в конечном итоге, но по факту это была банальная самооборона людей, на которых вы первый же и напали. Например, лично мне ясно, что вы каким-то образом знакомы с хозяином заведения, Глебом Евгеньевичем. Сам он наотрез отказался пояснить мотивацию вашего поведения. Надеюсь, вы меня просветите. Нет? Ну, хорошо. Забегая наперед, скажу, что Глеб Евгеньевич не стал предъявлять вам обвинений в связи с вашим поведением в отношении него. Он не стал делать никакого заявления по поводу ваших агрессивных действий, не имеет никаких претензий. Но, поскольку именно вы получили физические увечья, то, возможно, сами пожелаете предъявить претензии к Глебу Евгеньевичу и его другу.
— Если вам все ясно, зачем же вы пришли ко мне сюда, а не вызвали повесткой в свою контору? — наконец прервал молчание Александр.
Илья и Тарас, второй больной, подались вперед, чтобы лучше слышать.
— А я вам сейчас все объясню. Дело в том, что сейчас налицо, фактически, мы имеем официально зафиксированные соответствующим учреждением, то есть больницей, действия, связанные с причинением физических увечий средней тяжести. Соответствующая бумага дошла до моего ведомства. Такие правила. Не я их придумал. И мы просто обязаны на этот документ отреагировать должным образом. Я должен опросить и другую сторону, в данном случае пострадавшую физически. Но неформально я скажу вам следующее. В случае, если вы попробуете сделать заявление против людей, приведших вас на больничную койку, это обернется против вас самого. Мало того, что это вы стали зачинщиком драки, в которой сами же и пострадали, а это ясно, как день, так еще, как оказалось, для вас подобный случай не является чем-то новым. Я поднял ваше дело. Два года лишения свободы за превышение мер необходимой обороны. Я правильно излагаю?
Илья и Тарас переглянулись друг с другом, понимающе приподнимая вверх брови.
— Правильно, — пересохшими губами прошептал Александр.
— Ну вот, видите. Правильно. Поэтому, если вы захотите какого-то удовлетворения в этом деле и заставите двигаться правоохранительную машину, то знайте, она вас же и раздавит. Я понятно излагаю суть вещей?
— Абсолютно.
— Хорошо.
— Вопрос можно?
— Извольте.
— Собственно, это тот же вопрос, что я вам уже задавал. Почему вы пришли ко мне лично? Почему вы не желаете возбуждения уголовного дела по факту моего нападения на владельца ресторана?
— А я вам скажу. Да, скажу, — капитан наклонился ближе к Александру и негромко, чтобы не слышали соседи по палате, заговорил, — Лично мне плевать на вас и вашу судьбу. По-хорошему, даже при том, что Глеб Евгеньевич отказался от возбуждения против вас уголовного дела, нужно было бы завести его автоматически. Все и так ясно без заявителя. Уверяю тебя, — Авдеенко перешел на ты, — с учетом твоих прошлых заслуг, несколько лет лишения свободы тебе бы обязательно припаяли. Уж поверь. Просто я лично знаком с Глебом Евгеньевичем, и он просил меня не возбуждать дело против тебя. Уж не знаю, почему. Не знаю, что между вами произошло, но что есть, то есть. Поэтому я здесь, чтобы ты, говно, подписал бумагу, в которой вы оба отказываетесь от взаимных претензий к друг другу. Глеб Евгеньевич, напомню, это уже сделал и попросил меня не давить на тебя, а посоветовать сделать то, что я только что тебе уже предложил, — Авдеенко отклонился от Александра, заняв более удобное положение, — Ну что, будете подписывать? — он вновь перешел на вы.
— А прочесть сначала можно?
— Разумеется. Только после прочтения.
Александр через пять минут подписал переданные ему бумаги, ознакомившись с их содержимым.
— Замечательно. Ну что ж. Тогда я ухожу. Ах да. Вот еще. Ваш телефон, изъятый с места событий и временно хранящийся у нас, — капитан положил телефон Александра на прикроватную тумбочку, — Надеюсь на скорейшее ваше выздоровление. И настоятельно советую вам, Александр Андреевич, не искать больше встречи с Глебом Евгеньевичем. Даже для того, чтобы извиниться перед ним. До свидания.
— Прощайте.
Авдеенко презрительно прищурил глаза, потом развернулся и вышел из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.
А Вера была права, подумал Александр, тысячу раз права насчет прикормленной полиции. «Как ты там, милая?» — пытался он представить себе ее одну в полном одиночестве.
— Кхм, — прервали раздумье Александра, — Саш, ты в порядке? — спросил Тарас.
— Да, парни, спасибо. Все хорошо. Только вот устал сильно. На ужин не пойду. Буду спать.
— Ладно, отдыхай.
XXXIII
Через неделю Александра выписали из больницы. Гипс с рук порекомендовали снять не раньше, чем еще через десять дней. Он сразу же отправился в дом мамы. Мария Михайловна долго не выпускала сына из нежных материнских объятий, намочив его водолазку своими слезами. Александр неловко гладил ее по спине своей загипсованной рукой.
Он уже научился сам набирать нужные ему номера на смартфоне. Позвонил Валерию. Тот снова был недоступен. Набрал номер Ирины, сообщив ей, что уже находится дома. Попросил, чтобы она передала мужу, когда тот появится в сети, перезвонить ему. Затем, Александр набрал номер Семена Александровича. Тот искренне обрадовался тому, что выздоровление Александра идет полным ходом. Александр уточнил у врача адрес клиники, где сейчас находилась Вера, и спросил, можно ли ему ее навестить. Семен Александрович ответил, что завтра готов вместе с ним поехать к его жене. На том и договорились.
Во время этого разговора Мария Михайловна стояла рядом и все слышала. Она решительно сказала, что завтра поедет вместе с ним навестить Веру. Напечет ей сладких пирожков. Александр не возражал.
На следующее утро они встретились с Семеном Александровичем в условленном месте. Вызвали такси и поехали в клинику. Она находилась километров в пяти за городской чертой. Это было аккуратное двухэтажное здание, рассчитанное человек на двадцать-тридцать пациентов. Оно стояло посреди ухоженных, чистых аллеек, убранных от опавшей листвы. Вокруг здания расположилась небольшая роща. Сейчас, в начале ноября, все деревья стояли голые. Но весной и летом здесь должно было быть очень красиво и спокойно, умиротворяюще, подумал Александр. Как раз то, что нужно для подобного места.
Они втроем прошли в кабинет главврача. Тот, внешне похожий на доктора Айболита, как его рисовали в детских книжках, был высок, сухощав, с седой бородкой клинышком, в очках. Ну, точно доктор Айболит, подумал Александр. Друг Семена Александровича, Вениамин Борисович, не откладывая дела в долгий ящик, сразу же успокоил присутствующих, поведав, что состояние Веры с каждым днем улучшается. Александр спросил, когда можно будет забрать Веру домой.
— Думаю, что недели через две, может через пятнадцать дней мы вашу жену вполне можем выписать. Единственное, на чем я хотел бы настоять, — ответил Вениамин Борисович, — это продолжить сеансы с психологом. Поверьте, это необходимо, чтобы закрепить полученный положительный результат в ее лечении.
Никто не возражал.
— А каковы шансы, что подобное не повторится? — Семен Александрович озвучил волновавший Александра вопрос.
