Он внезапно остановился, вынимая член и кончил на мой живот с протяжным «м-м-м», обжигая кожу, а после лег сверху.
Прикрыла глаза осознавая все происходящее.
Мужчина зашевелился, и я почувствовала, как он покрывает поцелуями шею, мое лицо и шепчет одно и тоже:
– Эми?рати (араб. – моя женщина).
Это мгновение бесценно. И оно не может пройти для женщины бесследно. Ведь мы способны фантазировать, выдумывать, влюбляться и верить.
На что способна сейчас я? Хочу прислушаться к себе и услышать ответ, но его просто нет.
Я покорена им. По всем фронтам.
Навсегда.
Давно я не чувствовала себя счастливой. Не ощущала себя правильной. Рядом с ним, вот где мое место. Мне нравится это ощущение, когда я рядом с ним. Готова вершить и быть собой. Настоящей, полноценной.
– Нужно сходить в душ, – шепчу ему.
– Только вместе со мной, – вновь целует коротко в губы и встает с кровати. Подхватывает меня на руки и идет на выход из комнаты.
– Хочу носить тебя на руках. Говори куда идти?
От умиления и слова не могла вымолвить.
Айяз остановился в гостиной и пристально посмотрел на меня.
– Все нормально? Сильно болит? – такой обеспокоенный и милый.
– Туда, – указываю на дверь в ванную и улыбаюсь.
Еще секунду он смотрел на меня и двинулся в указанном направлении.
Мы встали под горячие струи и мыли друг друга, касаясь и лаская руками.
Я забыла обо всем остальном мире, словно все его время, принадлежало нам двоим.
Словно имею право на это счастье.
Вытирались целуясь, не спеша, заигрывая, смеясь.
Айяз вдруг замер и странно на меня посмотрел, после того, как обернул меня в махровый халат.
– Ты чего?
– Спасибо тебе, – взял мои руки и поцеловал их.
– За что? – недоумевала я.
– Ты подарила мне это наслаждение и позволила подарить его тебе, – целует в одну щеку. – За то, что подарила мне себя, – целует вторую. – За то, что сказала, «да».
Обнимаю и касаюсь его губ своими. Он стоит до сих пор голый и я опускаю руку на его шикарную задницу, впиваясь ногтями. Кла-а-а-сс.
Он шипит.
– Ты не оставил мне выбора помнишь? – улыбнулась ему и отступила.
Айяз обматывается полотенцем, и мы идем в комнату.
– Кстати, откуда ты так хорошо знаешь русский язык и говоришь на нем? – задаю вопрос интересующий меня уже давно.
– Вообще-то я часть своей жизни жил в Европе, когда был студентом. А в школьные годы в России лет пять провел.
– Что? Тут? – чуть не спотыкаюсь от шока.
– Ага. Отец долго завоевывал российский рынок и делал это сам, без помощников. Оставлять жену и сына так надолго и далеко от себя не захотел, поэтому взял нас с собой.
Айяз одевается и берет последнюю деталь, свою рубашку. Значит не останется на ночь. Жаль.
– Ася?
Вздрагиваю от его близкого голоса.
– Что? – смотрю на него.
– Я спрашиваю тебя, мужчину своего покормишь?
– Боже, прости пожалуйста. Я сегодня не готовила даже. Как Марина ушла я сразу уснула.
– Тогда закажем что-нибудь? Поговорим.
Старается аккуратно намекнуть? И я ему за это очень благодарна. Не хватало еще одной истерики мне сегодня.
– А ты разве не уезжаешь?
– Уже гонишь меня? – иронично заламывает бровь.
– Нет, что ты. Просто ты оделся, и я решила, что…
– Перестань. И если ты не против я бы остался на ночь, – целует в уголок губ. – Хотя нет. Ты не можешь быть против женщина. Поэтому я точно остаюсь. И если хочешь буду ходить голым.
Улыбаюсь ему, и он выходит из комнаты.
Пока Айяз ушел заказывать нам итальянский ужин, я застелила новое постельное белье и надев трусики, пошла за ним.
Мы расположились на диване и включили телевизор. Разговаривали обо всем на свете. Узнавая друг друга. Было уютно. Спокойно.
Шутили, смеялись, признавались в своих страхах.
Все было таким настоящим. Правильным.
– Кстати, как ты оказался у меня дома?
– Вот ты мне и напомнила женщина, – он вдруг стал серьезным и голос меня пугал. – Я звонил много раз ты не отвечала, но этот момент я прояснил, найдя тебя на диване спящей. Но какого черта дверь была не заперта? Ты чем думаешь Айсель? А если бы это был не я? Ты думала о том, что могло произойти с тобой?
Он был зол. В бешенстве. Кричал. А я не могла даже слово вставить.
Запрыгнула на него и поцеловала.
– Больше не буду, – пообещала. – Честное слово.
– Глупая, – обнял меня и стал успокаиваться.
Айязу позвонили, и он вышел в кухню. В это время прибыл наш ужин.
Пошла открывать дверь и была потрясена тем, что на пороге стояла огромная корзина роз всевозможных цветов.
Не могла понять, чего требовал от меня курьер и на помощь пришел мой мужчина. Расписался на бланке и затащил меня внутрь квартиры. Отнес цветы на журнальный столик и посмотрел на меня.
– Айяз, они восхитительны, – произнесла дрожащим голосом и так захотелось расплакаться от чувств, распирающих меня.
Подошла к нему и обняв поцеловала.
– Это всего лишь цветы Айсель, а восхитительная здесь только ты.
– Спасибо, – прошептала я.
Когда нам привезли новую доставку, я вновь пошла ее принимать, но меня остановил Айяз потянув за руку к себе:
– Спрячь свою милую задницу внутри квартиры, – обвел руками мое тело. – Эта красота только для меня. Запомни это.
Я стояла в шоке. Не то чтобы я планировала ходить голой, но этот тон. Сопротивляться ему мне не хотелось. Собственник.
Накрыла на стол, и мы сели ужинать.
Снова говорили. Мне нравилось наблюдать за ним. Я запоминала каждое движение, привычки, вкусовые предпочтения. Мне показалось что и он делает тоже самое в ответ.
Посылали друг другу милые улыбки, соблазняя, напоминая о том, что было час назад и предвкушая то, что будет.
Помыла посуду и пришла к мужчине в гостиную. Оказалось, что он поклонник футбола, за этим занятием я его и застала. В расслабленной позе я наблюдала его плохую привычку. Айяз кусал щеку, но был так сосредоточен.
– Это я должен тобой любоваться, – не отрываясь сказал он.
– Хочешь лишить меня такого удовольствия?
– Нет, я хочу, чтобы ты скорее оказалась рядом, – поднял руку, намекая сесть к нему.
Быстро перепрыгнув спинку дивана, я утонула в его объятиях. Мы молчали. Смотрели матч, а проворные пальцы мужчины копошилась в моих мокрых волосах устраивая там настоящее гнездо.
– Я без ума от твоих волос, – промурлыкал он мне в макушку.
– Я тоже от них без ума, – засмеялась.
Замолчали. Эта тишина была немного напряженной. И я знала, что он ждет мой рассказ. Это откровение давалось тяжело. Но я хотела поделиться. Впервые.
Когда я начала говорить Айяз сжал меня еще крепче.
Выговорилась и даже не заметила, как история закончилась.
Сидела тихо. Лишь маленькие капли слез текли по моим щекам, а срываясь, впитывались в ткань халата.
Не знаю ждала ли я его слов. Да и что он мог сказать?
Сильные руки подхватили меня, и я оказалась на мужских ногах. Повернулась к нему лицом, и он наконец-то заговорил:
– Твои глаза – мое небо, и оно не будет плакать, – стирает слезы и поочередно целует глаза. – Ты взрослая женщина Айсель. Сейчас ты сама можешь делать выбор и только тебе решать, оставаться внутри этих обид, или нет.
Я хотела не понимать, о чем он говорил, но у меня не получалось. Я надеялась, что он согласится со мной. Мне нужен был союзник.
– Ты сейчас слишком эмоциональна. Будешь спорить со мной, обижаться, но и потом, я скажу тебе тоже самое что и сейчас. Ты ее выслушала, а теперь попробуй хотя бы, если не понять, то просто поразмыслить над сказанным. Она не лгала. Сказала даже более прямо чем могла. И у нее тоже был выбор, ложь или же открыть свою правду, о которой я уверен она очень сожалеет. Думаешь она не заплатила свою цену за сделанное? Разлука с дочерью длиною во столько лет?
– Поверить не могу что ты сейчас говоришь мне такое. Ты вообще слышал, что я рассказала тебе?
Я была зла. И уж точно не хотела, чтобы Марина присутствовала в моих отношениях. Ссориться из-за нее я не буду. Нужно было просто молчать.
– Во-первых сбавь тон женщина, а во-вторых научись слышать и понимать, что тебе говорят. Это тебе очень поможет. Хочешь, чтобы я поддакивал тебе? Такого не будет.
Понимаю, что он прав. Но идти на контакт с ней я не хочу. Во всяком случае не сейчас. Я не готова к такому шагу.
– Ты меня услышала?
Киваю головой.
– А теперь иди сюда, – подхватывает меня и ставит коленями на диван. – Расскажешь мне про розу и садовника. А еще, придется напомнить тебе тот телефонный разговор, чтобы ты поняла за что пострадает твоя попка.
Шлепает меня по бедру переворачивая на живот и укладывает на своих коленях. Задирает халат и тянет мои трусики по ногам, одновременно целуя меня в ягодицы.
Не помню во сколько мы с Айязом уснули. После того, как он меня отшлепал, так что горели ягодицы, мы занялись сексом. Дальше был душ, и мы еще долго лежали на диване перед телевизором, переключая каналы.
У каждого свое представление о счастье. Мое сейчас лежит рядом. Крепко сжимает меня в своих объятиях. Я была бы последней лгуньей, если бы сказала, что поступила неправильно, приняв этого мужчину в свою жизнь.
Кажется, что еще никогда я не была в себе так уверена, как сейчас. Не знаю, как он это делает, но рядом с ним мне хорошо. Даже не хочу анализировать что-то, предполагать или угадывать. Я просто хочу быть с ним. Впервые в жизни не раскладывать по полкам на плюсы и минусы.
Даже недели не прошло, а моя жизнь обрела новые грани, черты, углы, направления. Это пугает. Восхищает. Обезоруживает.
Обязана ли я сейчас смотреть правде в глаза? Ведь свои я закрыла, когда делала выбор.
Нет! Я буду наслаждаться медленно. Всем тем, что есть и тем, что будет. Впитывая это время, проведенное вдвоем и также медленно отпускать его, когда придется все-таки очнуться. Но ведь это будет потом. Правда?
Выпутываюсь из этих желанных объятий и голышом, прихватив пеньюар, в котором хотела спать, но мне запретили, бегу в душ. Наблюдаю отметины на теле, по которым так и хочется провести пальцами, напоминая о том, как и кто их оставил, но нет времени.
Хочу покормить моего хищника. Ведь я его женщина. Я обязана удивлять.
Прикрываю дверь в кухню, чтобы было меньше шума от техники и готовлю тесто для блинчиков. Любимое блюдо Айяза на завтрак. Да простит меня госпожа Лейла, но раз уж мужчины сравнивают готовку девушек с маминой, то я должна быть лучше нее или хотя бы на уровне.
Варю кофе. Ставлю на поднос сметану, тарелку милых треугольников из блинов, варенье и две чашки. Захожу в спальню и какое-то время наблюдаю, как мерно поднимается и опускается грудь Айяза.
Ставлю приготовленное на стол возле окна и подкрадываюсь к этому прекрасному мужчине. Стягиваю одеяло и ползу по его ногам. Сажусь на его бедра и целую в грудь, царапая живот.
Пищу и заливаюсь смехом, когда он хватает меня со звонким шлепком за задницу и подминает под себя.
Щекочет меня и целует в шею.
– Умеешь ты будить.
– Стараюсь, – улыбаюсь ему.
– И над чем ты так долго старалась, когда уползла от меня час назад? – говорит и медленно стягивает лямки моей одежды вниз, открывая своему обзору грудь.
Притворялся значит.
– Блинчики со сметаной… а-а-х и кофе, – скользит языком по соску и кусает его.
– М-м-м… мне уже нравится, – скользит губами обратно к шее и запечатывает поцелуем утреннюю ласку.
Мне понравился секс. И теперь я понимаю это наслаждение, которого хочется все больше. Но не сейчас. Видимо Айяз считает также.
Садится, облокачиваясь спиной на изголовье кровати.
Встаю и подношу наш завтрак к кровати.
Кормим друг друга. Пачкаясь и слизывая то сметану, то варенье.
Я люблю это утро. Я уже люблю эти мгновения, сохраняю их в памяти. Его смех звучит в моей голове отзываясь в груди теплом и трепетом.
Каждое касание, слово, взгляд, все это будоражит меня.
После трапезы Айяз уходит в душ, а я убираю в спальне и уношу посуду.
– Айсель, – подходит и обнимает со спины пока я мою посуду, – мне нужно ехать в отель к отцу. Он хочет в наш второй офис. Там вроде бы все в порядке было, не знаю, что именно нужно от меня.
– Насколько я знаю дела у ювелирного дома обстоят хорошо. А прибыль повысилась почти на тридцать процентов. Так что вряд ли тебя ждет очередное расследование.
– Ты же знаешь, что мы со всем разберемся? – целует в плечо и водит руками по талии и животу.
– Знаю.
О стычке с Воронцовым я не рассказывала никому. Думаю, он и не подойдет больше.
– Надеюсь ты понимаешь, что на работе не стоит ставить всех в известность о том, что между нами? – спрашиваю аккуратно, поворачиваясь к нему лицом, потому что не знаю, как он к этому отнесется.
Но думаю ему самому не нужна эта огласка. А отец так вообще будет в бешенстве.
– А я боялся обидеть тебя подобным разговором.
– Мы ведь не маленькие и все понимаем.
Не знаю поверил он мне или нет, но, когда когтистая лапа обиды оцарапала меня изнутри я старалась улыбаться. Обида не на него, на обстоятельства.
Почему все так? Обрести кратковременное счастье? Для чего?
– До скорого красивая, – целует меня и уезжает.
А мне остается это воскресенье, чтобы взяться за свою жизнь, потому что эта неделя выбила из колеи мой отработанный механизм, сдвинув его с места.
Я пропустила утренний поход в фитнес-клуб так как мы проснулись в десять. Вчера не пошла в спа, но сегодня еще успеваю в салон на маникюр.
Быстро собираюсь, прыгаю в машину и еду наводить красоту.
К четырем возвращаюсь в квартиру. Раскладываю купленные продукты по местам и принимаюсь за уборку.
Готовлю костюм к завтрашней работе, ужин и ложусь спать уже в десять. Постоянно думая о нем.
Утро принесло дождь, холод и плохое настроение.
Приехав на работу я тут же ринулась к Свете. Звонить ей в воскресенье я не стала решила поговорить с глазу на глаз и если там есть за что, то извиниться. Потому что Айяз ничего толком не рассказал.
Захожу в приемную словно вор. Света была у кофе машины и обернулась на шум.
– Стыдно да?
– Привет, – улыбаюсь и опускаю глаза, как провинившийся ребенок.
– Здравствуй, – не могу понять она насмехается надо мной что ли? – Я обижена на тебя, ты в курсе?
Отворачивается и готовит кофе для меня. Господи, что я натворила?
– Свет, чтобы моя пьяная морда не сделала в пятницу, я не хотела. Прости меня, но сначала расскажи хотя бы что было.
Она начинает открыто смеяться, и я немного расслабляюсь.
– В следующий раз, когда ты будешь в таком состоянии я тебя снимать на телефон буду.
– О нет, никакого следующего раза. Я теперь пью только кофе.
Заходим ко мне в кабинет.
Я проверяю наличие всего необходимого на столе, включаю компьютер, и мы садимся.
– Рассказывай.
– А что именно?
– На что ты обижена, для начала?
– Ну, например, в субботу утром или хотя бы в обед я ждала твоего звонка. Но ты не позвонила даже в воскресенье.
– Потому что хотела извиниться перед тобой лично, в глаза.
– Да к черту твои извинения. Я жду подробностей, – трет ладонями.
– Чего?
– Мне необходимы подробности.
Так вот она о чем? Меня аж окинуло жаром от этих воспоминаний.
– Да нет никаких подробностей. Проснулись утром я его выгнала.
– Ты слишком сильно покраснела для «я его выгнала».
Чувствую, что у меня даже пальцы на ногах залились стыдом.
– Давай лучше ты мне объяснишь, как ты позволила мне ему писать и еще звонить?
– Ты просто не видела себя со стороны. А я женщина беременная, страшно стало. Твердила что должна спасти его от какой-то шлюшки, – снова смеется.
Прикрыла глаза осознавая все происходящее.
Мужчина зашевелился, и я почувствовала, как он покрывает поцелуями шею, мое лицо и шепчет одно и тоже:
– Эми?рати (араб. – моя женщина).
Это мгновение бесценно. И оно не может пройти для женщины бесследно. Ведь мы способны фантазировать, выдумывать, влюбляться и верить.
На что способна сейчас я? Хочу прислушаться к себе и услышать ответ, но его просто нет.
Я покорена им. По всем фронтам.
Навсегда.
Давно я не чувствовала себя счастливой. Не ощущала себя правильной. Рядом с ним, вот где мое место. Мне нравится это ощущение, когда я рядом с ним. Готова вершить и быть собой. Настоящей, полноценной.
Глава 12
– Нужно сходить в душ, – шепчу ему.
– Только вместе со мной, – вновь целует коротко в губы и встает с кровати. Подхватывает меня на руки и идет на выход из комнаты.
– Хочу носить тебя на руках. Говори куда идти?
От умиления и слова не могла вымолвить.
Айяз остановился в гостиной и пристально посмотрел на меня.
– Все нормально? Сильно болит? – такой обеспокоенный и милый.
– Туда, – указываю на дверь в ванную и улыбаюсь.
Еще секунду он смотрел на меня и двинулся в указанном направлении.
Мы встали под горячие струи и мыли друг друга, касаясь и лаская руками.
Я забыла обо всем остальном мире, словно все его время, принадлежало нам двоим.
Словно имею право на это счастье.
Вытирались целуясь, не спеша, заигрывая, смеясь.
Айяз вдруг замер и странно на меня посмотрел, после того, как обернул меня в махровый халат.
– Ты чего?
– Спасибо тебе, – взял мои руки и поцеловал их.
– За что? – недоумевала я.
– Ты подарила мне это наслаждение и позволила подарить его тебе, – целует в одну щеку. – За то, что подарила мне себя, – целует вторую. – За то, что сказала, «да».
Обнимаю и касаюсь его губ своими. Он стоит до сих пор голый и я опускаю руку на его шикарную задницу, впиваясь ногтями. Кла-а-а-сс.
Он шипит.
– Ты не оставил мне выбора помнишь? – улыбнулась ему и отступила.
Айяз обматывается полотенцем, и мы идем в комнату.
– Кстати, откуда ты так хорошо знаешь русский язык и говоришь на нем? – задаю вопрос интересующий меня уже давно.
– Вообще-то я часть своей жизни жил в Европе, когда был студентом. А в школьные годы в России лет пять провел.
– Что? Тут? – чуть не спотыкаюсь от шока.
– Ага. Отец долго завоевывал российский рынок и делал это сам, без помощников. Оставлять жену и сына так надолго и далеко от себя не захотел, поэтому взял нас с собой.
Айяз одевается и берет последнюю деталь, свою рубашку. Значит не останется на ночь. Жаль.
– Ася?
Вздрагиваю от его близкого голоса.
– Что? – смотрю на него.
– Я спрашиваю тебя, мужчину своего покормишь?
– Боже, прости пожалуйста. Я сегодня не готовила даже. Как Марина ушла я сразу уснула.
– Тогда закажем что-нибудь? Поговорим.
Старается аккуратно намекнуть? И я ему за это очень благодарна. Не хватало еще одной истерики мне сегодня.
– А ты разве не уезжаешь?
– Уже гонишь меня? – иронично заламывает бровь.
– Нет, что ты. Просто ты оделся, и я решила, что…
– Перестань. И если ты не против я бы остался на ночь, – целует в уголок губ. – Хотя нет. Ты не можешь быть против женщина. Поэтому я точно остаюсь. И если хочешь буду ходить голым.
Улыбаюсь ему, и он выходит из комнаты.
Пока Айяз ушел заказывать нам итальянский ужин, я застелила новое постельное белье и надев трусики, пошла за ним.
Мы расположились на диване и включили телевизор. Разговаривали обо всем на свете. Узнавая друг друга. Было уютно. Спокойно.
Шутили, смеялись, признавались в своих страхах.
Все было таким настоящим. Правильным.
– Кстати, как ты оказался у меня дома?
– Вот ты мне и напомнила женщина, – он вдруг стал серьезным и голос меня пугал. – Я звонил много раз ты не отвечала, но этот момент я прояснил, найдя тебя на диване спящей. Но какого черта дверь была не заперта? Ты чем думаешь Айсель? А если бы это был не я? Ты думала о том, что могло произойти с тобой?
Он был зол. В бешенстве. Кричал. А я не могла даже слово вставить.
Запрыгнула на него и поцеловала.
– Больше не буду, – пообещала. – Честное слово.
– Глупая, – обнял меня и стал успокаиваться.
Айязу позвонили, и он вышел в кухню. В это время прибыл наш ужин.
Пошла открывать дверь и была потрясена тем, что на пороге стояла огромная корзина роз всевозможных цветов.
Не могла понять, чего требовал от меня курьер и на помощь пришел мой мужчина. Расписался на бланке и затащил меня внутрь квартиры. Отнес цветы на журнальный столик и посмотрел на меня.
– Айяз, они восхитительны, – произнесла дрожащим голосом и так захотелось расплакаться от чувств, распирающих меня.
Подошла к нему и обняв поцеловала.
– Это всего лишь цветы Айсель, а восхитительная здесь только ты.
– Спасибо, – прошептала я.
Когда нам привезли новую доставку, я вновь пошла ее принимать, но меня остановил Айяз потянув за руку к себе:
– Спрячь свою милую задницу внутри квартиры, – обвел руками мое тело. – Эта красота только для меня. Запомни это.
Я стояла в шоке. Не то чтобы я планировала ходить голой, но этот тон. Сопротивляться ему мне не хотелось. Собственник.
Накрыла на стол, и мы сели ужинать.
Снова говорили. Мне нравилось наблюдать за ним. Я запоминала каждое движение, привычки, вкусовые предпочтения. Мне показалось что и он делает тоже самое в ответ.
Посылали друг другу милые улыбки, соблазняя, напоминая о том, что было час назад и предвкушая то, что будет.
Помыла посуду и пришла к мужчине в гостиную. Оказалось, что он поклонник футбола, за этим занятием я его и застала. В расслабленной позе я наблюдала его плохую привычку. Айяз кусал щеку, но был так сосредоточен.
– Это я должен тобой любоваться, – не отрываясь сказал он.
– Хочешь лишить меня такого удовольствия?
– Нет, я хочу, чтобы ты скорее оказалась рядом, – поднял руку, намекая сесть к нему.
Быстро перепрыгнув спинку дивана, я утонула в его объятиях. Мы молчали. Смотрели матч, а проворные пальцы мужчины копошилась в моих мокрых волосах устраивая там настоящее гнездо.
– Я без ума от твоих волос, – промурлыкал он мне в макушку.
– Я тоже от них без ума, – засмеялась.
Замолчали. Эта тишина была немного напряженной. И я знала, что он ждет мой рассказ. Это откровение давалось тяжело. Но я хотела поделиться. Впервые.
Когда я начала говорить Айяз сжал меня еще крепче.
Выговорилась и даже не заметила, как история закончилась.
Сидела тихо. Лишь маленькие капли слез текли по моим щекам, а срываясь, впитывались в ткань халата.
Не знаю ждала ли я его слов. Да и что он мог сказать?
Сильные руки подхватили меня, и я оказалась на мужских ногах. Повернулась к нему лицом, и он наконец-то заговорил:
– Твои глаза – мое небо, и оно не будет плакать, – стирает слезы и поочередно целует глаза. – Ты взрослая женщина Айсель. Сейчас ты сама можешь делать выбор и только тебе решать, оставаться внутри этих обид, или нет.
Я хотела не понимать, о чем он говорил, но у меня не получалось. Я надеялась, что он согласится со мной. Мне нужен был союзник.
– Ты сейчас слишком эмоциональна. Будешь спорить со мной, обижаться, но и потом, я скажу тебе тоже самое что и сейчас. Ты ее выслушала, а теперь попробуй хотя бы, если не понять, то просто поразмыслить над сказанным. Она не лгала. Сказала даже более прямо чем могла. И у нее тоже был выбор, ложь или же открыть свою правду, о которой я уверен она очень сожалеет. Думаешь она не заплатила свою цену за сделанное? Разлука с дочерью длиною во столько лет?
– Поверить не могу что ты сейчас говоришь мне такое. Ты вообще слышал, что я рассказала тебе?
Я была зла. И уж точно не хотела, чтобы Марина присутствовала в моих отношениях. Ссориться из-за нее я не буду. Нужно было просто молчать.
– Во-первых сбавь тон женщина, а во-вторых научись слышать и понимать, что тебе говорят. Это тебе очень поможет. Хочешь, чтобы я поддакивал тебе? Такого не будет.
Понимаю, что он прав. Но идти на контакт с ней я не хочу. Во всяком случае не сейчас. Я не готова к такому шагу.
– Ты меня услышала?
Киваю головой.
– А теперь иди сюда, – подхватывает меня и ставит коленями на диван. – Расскажешь мне про розу и садовника. А еще, придется напомнить тебе тот телефонный разговор, чтобы ты поняла за что пострадает твоя попка.
Шлепает меня по бедру переворачивая на живот и укладывает на своих коленях. Задирает халат и тянет мои трусики по ногам, одновременно целуя меня в ягодицы.
Глава 13
Не помню во сколько мы с Айязом уснули. После того, как он меня отшлепал, так что горели ягодицы, мы занялись сексом. Дальше был душ, и мы еще долго лежали на диване перед телевизором, переключая каналы.
У каждого свое представление о счастье. Мое сейчас лежит рядом. Крепко сжимает меня в своих объятиях. Я была бы последней лгуньей, если бы сказала, что поступила неправильно, приняв этого мужчину в свою жизнь.
Кажется, что еще никогда я не была в себе так уверена, как сейчас. Не знаю, как он это делает, но рядом с ним мне хорошо. Даже не хочу анализировать что-то, предполагать или угадывать. Я просто хочу быть с ним. Впервые в жизни не раскладывать по полкам на плюсы и минусы.
Даже недели не прошло, а моя жизнь обрела новые грани, черты, углы, направления. Это пугает. Восхищает. Обезоруживает.
Обязана ли я сейчас смотреть правде в глаза? Ведь свои я закрыла, когда делала выбор.
Нет! Я буду наслаждаться медленно. Всем тем, что есть и тем, что будет. Впитывая это время, проведенное вдвоем и также медленно отпускать его, когда придется все-таки очнуться. Но ведь это будет потом. Правда?
Выпутываюсь из этих желанных объятий и голышом, прихватив пеньюар, в котором хотела спать, но мне запретили, бегу в душ. Наблюдаю отметины на теле, по которым так и хочется провести пальцами, напоминая о том, как и кто их оставил, но нет времени.
Хочу покормить моего хищника. Ведь я его женщина. Я обязана удивлять.
Прикрываю дверь в кухню, чтобы было меньше шума от техники и готовлю тесто для блинчиков. Любимое блюдо Айяза на завтрак. Да простит меня госпожа Лейла, но раз уж мужчины сравнивают готовку девушек с маминой, то я должна быть лучше нее или хотя бы на уровне.
Варю кофе. Ставлю на поднос сметану, тарелку милых треугольников из блинов, варенье и две чашки. Захожу в спальню и какое-то время наблюдаю, как мерно поднимается и опускается грудь Айяза.
Ставлю приготовленное на стол возле окна и подкрадываюсь к этому прекрасному мужчине. Стягиваю одеяло и ползу по его ногам. Сажусь на его бедра и целую в грудь, царапая живот.
Пищу и заливаюсь смехом, когда он хватает меня со звонким шлепком за задницу и подминает под себя.
Щекочет меня и целует в шею.
– Умеешь ты будить.
– Стараюсь, – улыбаюсь ему.
– И над чем ты так долго старалась, когда уползла от меня час назад? – говорит и медленно стягивает лямки моей одежды вниз, открывая своему обзору грудь.
Притворялся значит.
– Блинчики со сметаной… а-а-х и кофе, – скользит языком по соску и кусает его.
– М-м-м… мне уже нравится, – скользит губами обратно к шее и запечатывает поцелуем утреннюю ласку.
Мне понравился секс. И теперь я понимаю это наслаждение, которого хочется все больше. Но не сейчас. Видимо Айяз считает также.
Садится, облокачиваясь спиной на изголовье кровати.
Встаю и подношу наш завтрак к кровати.
Кормим друг друга. Пачкаясь и слизывая то сметану, то варенье.
Я люблю это утро. Я уже люблю эти мгновения, сохраняю их в памяти. Его смех звучит в моей голове отзываясь в груди теплом и трепетом.
Каждое касание, слово, взгляд, все это будоражит меня.
После трапезы Айяз уходит в душ, а я убираю в спальне и уношу посуду.
– Айсель, – подходит и обнимает со спины пока я мою посуду, – мне нужно ехать в отель к отцу. Он хочет в наш второй офис. Там вроде бы все в порядке было, не знаю, что именно нужно от меня.
– Насколько я знаю дела у ювелирного дома обстоят хорошо. А прибыль повысилась почти на тридцать процентов. Так что вряд ли тебя ждет очередное расследование.
– Ты же знаешь, что мы со всем разберемся? – целует в плечо и водит руками по талии и животу.
– Знаю.
О стычке с Воронцовым я не рассказывала никому. Думаю, он и не подойдет больше.
– Надеюсь ты понимаешь, что на работе не стоит ставить всех в известность о том, что между нами? – спрашиваю аккуратно, поворачиваясь к нему лицом, потому что не знаю, как он к этому отнесется.
Но думаю ему самому не нужна эта огласка. А отец так вообще будет в бешенстве.
– А я боялся обидеть тебя подобным разговором.
– Мы ведь не маленькие и все понимаем.
Не знаю поверил он мне или нет, но, когда когтистая лапа обиды оцарапала меня изнутри я старалась улыбаться. Обида не на него, на обстоятельства.
Почему все так? Обрести кратковременное счастье? Для чего?
– До скорого красивая, – целует меня и уезжает.
А мне остается это воскресенье, чтобы взяться за свою жизнь, потому что эта неделя выбила из колеи мой отработанный механизм, сдвинув его с места.
Я пропустила утренний поход в фитнес-клуб так как мы проснулись в десять. Вчера не пошла в спа, но сегодня еще успеваю в салон на маникюр.
Быстро собираюсь, прыгаю в машину и еду наводить красоту.
К четырем возвращаюсь в квартиру. Раскладываю купленные продукты по местам и принимаюсь за уборку.
Готовлю костюм к завтрашней работе, ужин и ложусь спать уже в десять. Постоянно думая о нем.
Утро принесло дождь, холод и плохое настроение.
Приехав на работу я тут же ринулась к Свете. Звонить ей в воскресенье я не стала решила поговорить с глазу на глаз и если там есть за что, то извиниться. Потому что Айяз ничего толком не рассказал.
Захожу в приемную словно вор. Света была у кофе машины и обернулась на шум.
– Стыдно да?
– Привет, – улыбаюсь и опускаю глаза, как провинившийся ребенок.
– Здравствуй, – не могу понять она насмехается надо мной что ли? – Я обижена на тебя, ты в курсе?
Отворачивается и готовит кофе для меня. Господи, что я натворила?
– Свет, чтобы моя пьяная морда не сделала в пятницу, я не хотела. Прости меня, но сначала расскажи хотя бы что было.
Она начинает открыто смеяться, и я немного расслабляюсь.
– В следующий раз, когда ты будешь в таком состоянии я тебя снимать на телефон буду.
– О нет, никакого следующего раза. Я теперь пью только кофе.
Заходим ко мне в кабинет.
Я проверяю наличие всего необходимого на столе, включаю компьютер, и мы садимся.
– Рассказывай.
– А что именно?
– На что ты обижена, для начала?
– Ну, например, в субботу утром или хотя бы в обед я ждала твоего звонка. Но ты не позвонила даже в воскресенье.
– Потому что хотела извиниться перед тобой лично, в глаза.
– Да к черту твои извинения. Я жду подробностей, – трет ладонями.
– Чего?
– Мне необходимы подробности.
Так вот она о чем? Меня аж окинуло жаром от этих воспоминаний.
– Да нет никаких подробностей. Проснулись утром я его выгнала.
– Ты слишком сильно покраснела для «я его выгнала».
Чувствую, что у меня даже пальцы на ногах залились стыдом.
– Давай лучше ты мне объяснишь, как ты позволила мне ему писать и еще звонить?
– Ты просто не видела себя со стороны. А я женщина беременная, страшно стало. Твердила что должна спасти его от какой-то шлюшки, – снова смеется.
