Она не отвечала на мои вопросы. Я наклонилась к ней, её грудь не двигалась, сняв чёрную шляпу с головы девушки, я увидела окровавленное отверстие от пули в виске. Профиль был похож на Рэну. Я взяла её за подбородок и повернула к себе.
В ужасе я захлопнула дверь и побежала по дороге. Дождь усиливался. Фары от автомобиля погасли, или возможно, я далеко убежала от него. В горле скопилось слишком много холодного воздуха, и я начала кашлять. Казалось, в моих лёгких не осталось кислорода, и я сейчас задохнусь. Я стала ощущать нехватку воздуха, одышку, невозможность полноценно вдохнуть, стеснение, боль в груди. Внутри моего тела появилась тревога или же паническая атака. Я обернулась назад, но ничего не увидела, спустя несколько минут под проливным дождём, я упала на асфальт.
– Неужели эта дорога никогда не кончится. Почему это не сон? – тихо говорила я.
Моя одежда промокла, капли дождя ударялись о моё тело и впитывались в мокрую насквозь куртку.
"Внутренней пустоты не бывает. Обычно за такой пустотой стоит обида, боль, горечь, разочарование, досада, страх, одиночество, тоска, что-то очень-очень болезненное. Чувство внутренней пустоты является неким наркотиком, естественным внутренним каким-то препаратом, который спасает человека от разрушения и безумия.
В пустоте времени так легко теряется Смысл жизни…"
Как бы сильно мне не хотелось выбраться из этого "гиблого места", ничего не получалось. Наступил момент, что я не смогла пошевелить пальцем. Словно моё тело одолел паралич. Я закрыла глаза, изнутри меня мучала, та самая "пустота" и боль.
Дождь прекратился, я наконец-то увидела небо. Уже было утро, дул тёплый летний ветер. Я поднялась с земли и снова пошла вперёд. Мне хотелось пить, жажда делала этот поход утомительным и долгим. Приложив ладонь ко лбу, я почувствовала сильный жар. Скорее всего, у меня простуда. Кости ломило, хотелось лежать и никуда не идти. Я засунула руки в карманы и ускорила шаг. Солнце светило и согревала мою влажную кожу.
"Если я нашла дорогу домой, то смогу спасти своих оставшихся одноклассников".
Со стороны лес казался безобидным, но то, что я увидела там, это сломало мне психику.
"Я закончу этот кошмар, и мы все вернёмся домой. Но дома нас опять будут допрашивать следователи. Тогда как поступить?"
Обернувшись, я увидела белый "Lexus", подняв руку, автомобиль остановился. Я подошла к нему, за рулём сидел мужчина лет 40-44.
– Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, до кого города Вы едите? – Спросила я.
– До Токио.
– Я могу с Вами доехать?
– Без проблем.
Мужчина открыл мне дверь, он так смотрел на мою грязную одежду. Его салон был чисто-белый.
– Я вам его испачкаю, – я повесила голову.
– Ничего страшного.
Он достал плед сзади накинул на переднее сиденье.
– Спасибо большое, – я низко поклонилась.
– Да, пустяки.
Я уже собиралась сесть в автомобиль, но сзади послышался мужской голос.
– Она никуда не едет, – сказал он.
Это был тембр Саката-сана. Обернувшись, я убедилась в этом.
Мужчина глупо посмотрел на нас, что-то тихо сказал себе под нос.
– Пошли, – Саката-сан схватил меня за руку.
– Нет! Стойте! Не уезжайте! – Кричала я, но мужчина уже уехал.
– Он тебе больше не поможет, как и все остальные.
– Что ты сделал с Рэной?!
– Она сама выбрала этот путь.
– Да кто ты вообще?!
– Человек, который решил отомстить за смерть своей подруги.
– Ты псих!
– Заткнись и иди молча!
– Ты умрёшь, вечно никто не живёт!
– Но ты сдохнешь первой, – Саката-сан показал лезвие складного ножа.
– Ты просто бедный парень, который разочаровался в себе из-за этого гнилого общества. Именно оно тебя сломало.
Саката-сан шёл впереди и ничего не отвечал.
– Ты решил найти жертв, которые поплатятся за грехи людей, которые издевались над тобой. Саката, разве ты не хочешь жить по другому? Всем ведь не отомстишь. Даже, если ты убьёшь всех нас, то общество ещё больше озлобится на тебя. Оно отвергает не похожих на себя. Человечество невероятно ядовитое. Все носят маски, до тех пор, пока не наступит час твоей расплаты, перед тем или иным, человеком. Неужели, ты сдался? Просто решил отомстить подросткам, которые ничего не совершали. Если и гнить в земле, то с чистой совестью. Желчь не доводит человека до хорошего результата, если месть даёт наслаждение, то желчь, это опиум. Он разрушит твоё мировоззрение, душу, разум, сердце. Убьёт всё хорошее, что есть в тебе. Ты умрёшь подонком, тебе никогда не поставят памятник. Скорее всего, ты будешь зарыт в общей могиле с такими же единомышленниками, как и ты.
После всего сказанного, Саката-сан остановился и обернулся ко мне.
– Ненавижу тебя Дазай!
Саката-сан сорвал с меня куртку и стал резать мне руки.
– Остановись! Мне больно! – Я пыталась оттолкнуть его, но моих сил не хватало.
– Нравится?! Я всей душой ненавижу тебя Дазай! Когда же ты сдохнешь! А это мой подарок.
Саката-сан прижал лезвие к моей щеке и сделал глубокий порез.
– Теперь, ты больше не красотка, Дазай.
Я упала на колени, по моим рукам текла кровь, слёзы, попадая на свежую рану, жгли её.
Саката-сан сел на корточки и крутил в руках свой нож.
– Рэна, она сама убила себя, смотри, – он достал телефон из кармана, и кинул его мне.
На видео было видно, что Рэна самостоятельно пускает пулю себе в висок.
– Но, почему? – Я беззвучно заплакала.
– Ты потеряешь всех, я сделаю тебя самой несчастной.
– Почему она это сделала, – я прикрыла рот рукой.
– Не смотри так испуганно, – Саката-сан взял телефон, и сел на то же место.
– Ваша Рэна обманывала вас. Он жила не с братом, а с сутенёром. Вся её жизнь была придумана. Мать Рэны бросила её в роддоме, а отца она так и не нашла. Всё детство девочка провела в детдоме. Её никто не хотел брать к себе домой. Однажды, пришла молодая пара и удочерила Рэну Като. Только это была не настоящая семья, а подделка. Рэна с самого детства находилась под контролем своего сутенёра. Он ждал, когда она станет взрослой и тогда этот мужчина поимеет много денег, продавая её своим знакомым извращенцам.
Я ещё давно хотел ей помочь. Предлагая Рэне свою помощь, она всегда отказывала. Даже, несмотря на то, что произошло, её бы всё равно бы убил сутенёр. Като встречалась с Данро Ямада. Между ними были не только дружеские отношения. Если бы сутенёр узнал, что Рэна спала с Данро, то он бы всё равно убил её. Получается, я спас её, – Саката-сан засмеялся. – Между прочим, – он откашлялся. – Като сама выбрала этот путь. Я подкинул ей записку, что её покровитель знает обо всех интимных встречах с Данро. Я дал ей выбор и оружие. Рэна выбрала смерть, она испугалась ответственности. Смерть настигла бы её в любом случае, поэтому она не была главным персонажем в этой игре.
– А кто же главный? – Я вытирала слёзы.
– Главный, – усмехнулся Саката-сан. – Дазай, это ты, – он подошёл ко мне и рукавом убрал кровь с моего подбородка. Как жаль, что ты меня не помнишь, я ведь, хотел быть с тобой. А потом возненавидел, из-за Цунаки. Он не достоин тебя и твоей любви.
– Я больше не люблю его.
– А меня?
– Если бы я знала кто ты.
– Я думал, Эри поможет мне найти общий язык с тобой. Но ты была так ослеплена Цунаки. Как же это больно смотреть в глаза, которые не любят тебя, – Саката-сан вздохнул. – Хотя, – он поднял моё лицо за подбородок. – Я до сих пор тебя люблю, но только по-другому. Любовь, она переродилась в ненависть к тебе. Я помню твою улыбку, как ты бегала по школе в форме. Она тебе к лицу.. была.. Ты такая счастливая рядом со своими друзьями, но не со мной. Мне же больно, больно, Дазай. Я даже знаю твоё любимое место, это качели. Твои волосы парили в воздухе, а я делал фотографии. Я не одержим, я влюблён, – Саката-сан протёр глаза. – Тот поход, это я организовал его, чтобы посмотреть на то, как ты спишь. Я всего лишь хотел наслаждаться каждым твоим вздохом и улыбкой. Разве я много прошу? Почему Бог так несправедлив? Я чист перед тобой, Дазай. Я только твой. Хочешь, сбежим?
– А как же Агури, Данро и Цунаки?
– Сообщим в полицию, и их найдут, а мы уже будем далеко, хочешь?
– Но я ведь… я не помню тебя.
– Хочешь умереть здесь?! Я два раза не предлагаю!
– Саката, я не люблю тебя. Я больше никого не люблю.
– Значит, ты ещё любишь этого Цунаки. Он поступил гадко, по отношению к тебе.
– Я простила, но не забыла. Каждый заслуживает прощения. Даже ты Саката. Прости меня, прости, что не смогла дать тебе взаимную любовь. Прости, что заставила почувствовать ненависть, боль, обиду и прочие негативные чувства. Прости, я правда гналась за человеком, который недостоин меня. Но никто не виноват в этом, лишь я сама довела себя и окружающих до этого состояния. Прости, Саката-сан.
– Я же ради тебя создал этот мир, только ради тебя, Дазай.. Как так? Почему? Неужели ты и сейчас мне отказываешь?
– Прости, но это так.
– Почему? Дазай, почему!!!
– У меня рак, я всё равно умру, врачи дали мне шесть месяцев.
– Что?!
– Я не хочу больше жить в этом гнилом мире и мешать окружающим.
– Ты не хочешь быть со мной?
– Нет.
– Тогда ты умрёшь.
– Мне уже плевать, как я умру. От болезни или так. Отпусти меня, не мучай, Саката.
– Я, правда, не знал, – он взялся за голову.
– Саката-сан, я ведь просто хотела побыть наполовину счастливой. Не полностью, а всего лишь наполовину. Судьба не дала мне этот шанс, даже отец не знает, что я смертельно больна.
Не все люди заслуживают счастья, я не найду выход из этой ситуации, потому что выхода нет. И как бы боль не прожигала меня, я вижу сны, где у меня всё хорошо. Я здорова, а это главное, понимаешь? Это не моя история длиною в жизнь. С одним крылом не получается взлететь, я умру.
– Я не знал! Я не знал! Я не знал!
– Хочу запомнить миг, когда я была счастлива, когда все были живы, когда я не знала правды о Цунаки. Жизнь предала меня, – я закрыла глаза, открыв их, Саката-сана не было. Он незаметно ушёл и пропал. Посмотрев вокруг, никого не было. Я стала кричать, и звать своих друзей. После всех попыток я охрипла. В лесу становилось ещё темнее. Я нашла несколько сухих палочек и разожгла костёр. Прислонившись к дереву спиной, я выставила руки вперёд, чтобы погреть их. Огонь согревал, но не давал никакой надежды. Печаль накрыла так внезапно, я не была к этому готова. Уже не казалось, что это сон. Мы живём в суровой реальности, из которой сложно найти правильный выход. Что же делать, чтобы не запутаться? Не потеряться в себе? А, что делать, когда ты сломался внутри?
– Дазай, что случилось? Где ты была?
Я увидела Цунаки, он держал меня за плечи и смотрел на меня.
– Я, я не помню.
– В смысле? Как ты здесь оказалась? Мы потеряли тебя и Рэну.
– Я отошла глубже в лес и заблудилась.
– Ты пошла вместе с Рэной, – к нам подбежал Данро.
– Нет, я пошла одна.
Мне не хотелось говорить о смерти Рэны, лучше промолчать и соврать.
– Кадзуко, ты в порядке? – Агури сел рядом со мной.
– Да.
– Можем идти дальше? – Данро сел, и положил руки на колени.
– Угу, – я кивнула.
– Нам нужно разделиться, чтобы найти Рэну, я пойду с Агури, – сказал Данро. – Цунаки знает лес, так что, Дазай, тебе нечего бояться.
Данро и Агури скрылись в темноте, были слышны их голоса. Они звали Рэну. Я и Цунаки пошли в другую сторону. Так как мой голос совсем сел, кричал Цунаки.
– Хочешь пить?
– Да, – я кивнула.
– Держи, – он протянул небольшую бутылку.
Я сделала три глотка и отдала обратно.
– Хочешь поговорить? – Цунаки остановился.
– Не очень.
– Раньше ты была общительная.
– Ты тоже раньше был другим.
– Дазай, можешь злиться сколько угодно, я сам себя ненавижу за содеянное.
– Наказание найдёт своего преступника.
– Я уже получил его.
– Да?
– Я потерял и разочаровал человека, которого люблю.
– Мне неинтересно продолжать этот разговор, – сказала я и пошла вперёд.
– У тебя были шрамы на руках. Ты резалась?
– Какая разница.
– Большая. Резалась?
– Ну, точно не из-за тебя.
– Знаешь, все-таки это я дурак. Признался бы раньше, и ничего бы не произошло, – Цунаки дёрнул носом. – Извини, Дазай. Я сам во всём виноват, если хочешь, будь с Агури. Я сильно испортил твоё отношение ко мне. Если бы не Тэра, я никогда бы не сознался в своём плохом поступке. Я слабак, никогда не ищи таких мужчин, как я. Ладно? Пообещай, что выберешь достойного парня для себя.
Наш разговор прервал крик Агури. Я и Цунаки побежали в сторону, откуда раздался звук.
Мы выбежали к обрыву. Агури держал за руку Данро, который оступился и соскользнул вниз. Цунаки упал на живот и стал тянуть Данро за куртку к себе. Данро пытался найти опору под ногами, но склон был слишком крутой. Я держала Агури за пояс, чтобы он не упал вниз. Цунаки наполовину свисал над обрывом, Данро подал вторую руку Цунаки, тот ловко вцепился в неё, но сам чуть не упал. Агури левой рукой схватил Цунаки за ремень на штанах.
Погода уже давно портилась, и пошёл сильный дождь.
Агури и Цунаки подтянули Данро немного наверх, наш друг оттолкнулся и парни вытянули его.
– Думал, что сейчас всё и закончится, – Данро вытер лицо ладонями. – Когда найдём Рэну, скажу ей, что после выпускного обязательно поженимся. Я заберу её от брата, уедем в другой город, начнём новую жизнь, – он расстегнул свою куртку, и тяжело выдохнул.
После слов Данро всё внутри меня свернулось. В данный момент, я понимала, что они никогда не увидеться, потому что Рэна мертва. Как бы мне не хотелось рассказать правду, что-то сдерживало меня.
"Всё-таки, если я уже нашла дорогу, то мы вчетвером вернёмся домой".
Данро резко встал, не знаю, как это произошло, но его слегка пошатнуло, и он упал вниз. Агури попытался схватить его за куртку, но лишь она и осталась в руках Агури.
Спустя несколько часов мы нашли поляну, Цунаки и я собрали более сухие ветки. Костёр долго не хотел разгораться. У Агури закончились спички, тогда Цунаки решил добыть огонь с помощью камней. Как ни странно, но у него это получилось. Огня было мало, но тепла было достаточно. Все снова промокли, у меня начался озноб. Я болею уже вторые или третьи сутки. Глаза перестали хорошо различать цвета, кости ломило, особенно, когда я спала.
– Если бы куртка была застёгнута, тот я бы спас Данро, – Агури сжал кулаки.
– Он уже мёртв, как и все остальные, – Цунаки хрустнул пальцами.
– Ты всегда был хладнокровным.
– Я не виноват в его смерти. Нас сюда притащил какой-то безумец. Он хочет нашей смерти.
– Это фотограф, – сказала я.
– Кто? – Агури посмотрел на меня.
– Помните, к нам приезжал фотограф, он был ни один раз в нашей школе.
– И? – Цунаки пристально смотрел на огонь.
– Он убил Эри, он заявил на нас в полицию, завёл в заблуждение, – сказала я.
– Он сумасшедший? – Удивился Агури.
– Фотограф мстит мне.
– За что? – Цунаки сделал свой оскал.
– Я вспомнила.
– Наконец-то, я думал, ты забыла, – из-за дерева появился Саката-сан.
– Не трожь Кадзуко! – Цунаки заслонил меня.
– Как это романчино, но ты испортил её мнение о тебе, – Саката-сан склонил голову влево. – Как жаль, что у вас ничего не получится, вы бы были идеальной парой, – засмеялся фотограф.
– Даже если ты спасёшь её, она выберет его, – Саката-сан указал пальцем на Агури. – Именно этот человек приказал Тэре переспать с Цунаки. Он давно хотел быть с Дазай, но та его не замечала. Хагивара, ты доволен? – Фотограф усмехнулся.
В ужасе я захлопнула дверь и побежала по дороге. Дождь усиливался. Фары от автомобиля погасли, или возможно, я далеко убежала от него. В горле скопилось слишком много холодного воздуха, и я начала кашлять. Казалось, в моих лёгких не осталось кислорода, и я сейчас задохнусь. Я стала ощущать нехватку воздуха, одышку, невозможность полноценно вдохнуть, стеснение, боль в груди. Внутри моего тела появилась тревога или же паническая атака. Я обернулась назад, но ничего не увидела, спустя несколько минут под проливным дождём, я упала на асфальт.
– Неужели эта дорога никогда не кончится. Почему это не сон? – тихо говорила я.
Моя одежда промокла, капли дождя ударялись о моё тело и впитывались в мокрую насквозь куртку.
"Внутренней пустоты не бывает. Обычно за такой пустотой стоит обида, боль, горечь, разочарование, досада, страх, одиночество, тоска, что-то очень-очень болезненное. Чувство внутренней пустоты является неким наркотиком, естественным внутренним каким-то препаратом, который спасает человека от разрушения и безумия.
В пустоте времени так легко теряется Смысл жизни…"
Как бы сильно мне не хотелось выбраться из этого "гиблого места", ничего не получалось. Наступил момент, что я не смогла пошевелить пальцем. Словно моё тело одолел паралич. Я закрыла глаза, изнутри меня мучала, та самая "пустота" и боль.
Дождь прекратился, я наконец-то увидела небо. Уже было утро, дул тёплый летний ветер. Я поднялась с земли и снова пошла вперёд. Мне хотелось пить, жажда делала этот поход утомительным и долгим. Приложив ладонь ко лбу, я почувствовала сильный жар. Скорее всего, у меня простуда. Кости ломило, хотелось лежать и никуда не идти. Я засунула руки в карманы и ускорила шаг. Солнце светило и согревала мою влажную кожу.
"Если я нашла дорогу домой, то смогу спасти своих оставшихся одноклассников".
Со стороны лес казался безобидным, но то, что я увидела там, это сломало мне психику.
"Я закончу этот кошмар, и мы все вернёмся домой. Но дома нас опять будут допрашивать следователи. Тогда как поступить?"
Обернувшись, я увидела белый "Lexus", подняв руку, автомобиль остановился. Я подошла к нему, за рулём сидел мужчина лет 40-44.
– Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, до кого города Вы едите? – Спросила я.
– До Токио.
– Я могу с Вами доехать?
– Без проблем.
Мужчина открыл мне дверь, он так смотрел на мою грязную одежду. Его салон был чисто-белый.
– Я вам его испачкаю, – я повесила голову.
– Ничего страшного.
Он достал плед сзади накинул на переднее сиденье.
– Спасибо большое, – я низко поклонилась.
– Да, пустяки.
Я уже собиралась сесть в автомобиль, но сзади послышался мужской голос.
– Она никуда не едет, – сказал он.
Это был тембр Саката-сана. Обернувшись, я убедилась в этом.
Мужчина глупо посмотрел на нас, что-то тихо сказал себе под нос.
– Пошли, – Саката-сан схватил меня за руку.
– Нет! Стойте! Не уезжайте! – Кричала я, но мужчина уже уехал.
– Он тебе больше не поможет, как и все остальные.
– Что ты сделал с Рэной?!
– Она сама выбрала этот путь.
– Да кто ты вообще?!
– Человек, который решил отомстить за смерть своей подруги.
– Ты псих!
– Заткнись и иди молча!
– Ты умрёшь, вечно никто не живёт!
– Но ты сдохнешь первой, – Саката-сан показал лезвие складного ножа.
– Ты просто бедный парень, который разочаровался в себе из-за этого гнилого общества. Именно оно тебя сломало.
Саката-сан шёл впереди и ничего не отвечал.
– Ты решил найти жертв, которые поплатятся за грехи людей, которые издевались над тобой. Саката, разве ты не хочешь жить по другому? Всем ведь не отомстишь. Даже, если ты убьёшь всех нас, то общество ещё больше озлобится на тебя. Оно отвергает не похожих на себя. Человечество невероятно ядовитое. Все носят маски, до тех пор, пока не наступит час твоей расплаты, перед тем или иным, человеком. Неужели, ты сдался? Просто решил отомстить подросткам, которые ничего не совершали. Если и гнить в земле, то с чистой совестью. Желчь не доводит человека до хорошего результата, если месть даёт наслаждение, то желчь, это опиум. Он разрушит твоё мировоззрение, душу, разум, сердце. Убьёт всё хорошее, что есть в тебе. Ты умрёшь подонком, тебе никогда не поставят памятник. Скорее всего, ты будешь зарыт в общей могиле с такими же единомышленниками, как и ты.
После всего сказанного, Саката-сан остановился и обернулся ко мне.
– Ненавижу тебя Дазай!
Саката-сан сорвал с меня куртку и стал резать мне руки.
– Остановись! Мне больно! – Я пыталась оттолкнуть его, но моих сил не хватало.
– Нравится?! Я всей душой ненавижу тебя Дазай! Когда же ты сдохнешь! А это мой подарок.
Саката-сан прижал лезвие к моей щеке и сделал глубокий порез.
– Теперь, ты больше не красотка, Дазай.
Я упала на колени, по моим рукам текла кровь, слёзы, попадая на свежую рану, жгли её.
Саката-сан сел на корточки и крутил в руках свой нож.
– Рэна, она сама убила себя, смотри, – он достал телефон из кармана, и кинул его мне.
На видео было видно, что Рэна самостоятельно пускает пулю себе в висок.
– Но, почему? – Я беззвучно заплакала.
– Ты потеряешь всех, я сделаю тебя самой несчастной.
– Почему она это сделала, – я прикрыла рот рукой.
– Не смотри так испуганно, – Саката-сан взял телефон, и сел на то же место.
– Ваша Рэна обманывала вас. Он жила не с братом, а с сутенёром. Вся её жизнь была придумана. Мать Рэны бросила её в роддоме, а отца она так и не нашла. Всё детство девочка провела в детдоме. Её никто не хотел брать к себе домой. Однажды, пришла молодая пара и удочерила Рэну Като. Только это была не настоящая семья, а подделка. Рэна с самого детства находилась под контролем своего сутенёра. Он ждал, когда она станет взрослой и тогда этот мужчина поимеет много денег, продавая её своим знакомым извращенцам.
Я ещё давно хотел ей помочь. Предлагая Рэне свою помощь, она всегда отказывала. Даже, несмотря на то, что произошло, её бы всё равно бы убил сутенёр. Като встречалась с Данро Ямада. Между ними были не только дружеские отношения. Если бы сутенёр узнал, что Рэна спала с Данро, то он бы всё равно убил её. Получается, я спас её, – Саката-сан засмеялся. – Между прочим, – он откашлялся. – Като сама выбрала этот путь. Я подкинул ей записку, что её покровитель знает обо всех интимных встречах с Данро. Я дал ей выбор и оружие. Рэна выбрала смерть, она испугалась ответственности. Смерть настигла бы её в любом случае, поэтому она не была главным персонажем в этой игре.
– А кто же главный? – Я вытирала слёзы.
– Главный, – усмехнулся Саката-сан. – Дазай, это ты, – он подошёл ко мне и рукавом убрал кровь с моего подбородка. Как жаль, что ты меня не помнишь, я ведь, хотел быть с тобой. А потом возненавидел, из-за Цунаки. Он не достоин тебя и твоей любви.
– Я больше не люблю его.
– А меня?
– Если бы я знала кто ты.
– Я думал, Эри поможет мне найти общий язык с тобой. Но ты была так ослеплена Цунаки. Как же это больно смотреть в глаза, которые не любят тебя, – Саката-сан вздохнул. – Хотя, – он поднял моё лицо за подбородок. – Я до сих пор тебя люблю, но только по-другому. Любовь, она переродилась в ненависть к тебе. Я помню твою улыбку, как ты бегала по школе в форме. Она тебе к лицу.. была.. Ты такая счастливая рядом со своими друзьями, но не со мной. Мне же больно, больно, Дазай. Я даже знаю твоё любимое место, это качели. Твои волосы парили в воздухе, а я делал фотографии. Я не одержим, я влюблён, – Саката-сан протёр глаза. – Тот поход, это я организовал его, чтобы посмотреть на то, как ты спишь. Я всего лишь хотел наслаждаться каждым твоим вздохом и улыбкой. Разве я много прошу? Почему Бог так несправедлив? Я чист перед тобой, Дазай. Я только твой. Хочешь, сбежим?
– А как же Агури, Данро и Цунаки?
– Сообщим в полицию, и их найдут, а мы уже будем далеко, хочешь?
– Но я ведь… я не помню тебя.
– Хочешь умереть здесь?! Я два раза не предлагаю!
– Саката, я не люблю тебя. Я больше никого не люблю.
– Значит, ты ещё любишь этого Цунаки. Он поступил гадко, по отношению к тебе.
– Я простила, но не забыла. Каждый заслуживает прощения. Даже ты Саката. Прости меня, прости, что не смогла дать тебе взаимную любовь. Прости, что заставила почувствовать ненависть, боль, обиду и прочие негативные чувства. Прости, я правда гналась за человеком, который недостоин меня. Но никто не виноват в этом, лишь я сама довела себя и окружающих до этого состояния. Прости, Саката-сан.
– Я же ради тебя создал этот мир, только ради тебя, Дазай.. Как так? Почему? Неужели ты и сейчас мне отказываешь?
– Прости, но это так.
– Почему? Дазай, почему!!!
– У меня рак, я всё равно умру, врачи дали мне шесть месяцев.
– Что?!
– Я не хочу больше жить в этом гнилом мире и мешать окружающим.
– Ты не хочешь быть со мной?
– Нет.
– Тогда ты умрёшь.
– Мне уже плевать, как я умру. От болезни или так. Отпусти меня, не мучай, Саката.
– Я, правда, не знал, – он взялся за голову.
– Саката-сан, я ведь просто хотела побыть наполовину счастливой. Не полностью, а всего лишь наполовину. Судьба не дала мне этот шанс, даже отец не знает, что я смертельно больна.
Не все люди заслуживают счастья, я не найду выход из этой ситуации, потому что выхода нет. И как бы боль не прожигала меня, я вижу сны, где у меня всё хорошо. Я здорова, а это главное, понимаешь? Это не моя история длиною в жизнь. С одним крылом не получается взлететь, я умру.
– Я не знал! Я не знал! Я не знал!
– Хочу запомнить миг, когда я была счастлива, когда все были живы, когда я не знала правды о Цунаки. Жизнь предала меня, – я закрыла глаза, открыв их, Саката-сана не было. Он незаметно ушёл и пропал. Посмотрев вокруг, никого не было. Я стала кричать, и звать своих друзей. После всех попыток я охрипла. В лесу становилось ещё темнее. Я нашла несколько сухих палочек и разожгла костёр. Прислонившись к дереву спиной, я выставила руки вперёд, чтобы погреть их. Огонь согревал, но не давал никакой надежды. Печаль накрыла так внезапно, я не была к этому готова. Уже не казалось, что это сон. Мы живём в суровой реальности, из которой сложно найти правильный выход. Что же делать, чтобы не запутаться? Не потеряться в себе? А, что делать, когда ты сломался внутри?
– Дазай, что случилось? Где ты была?
Я увидела Цунаки, он держал меня за плечи и смотрел на меня.
– Я, я не помню.
– В смысле? Как ты здесь оказалась? Мы потеряли тебя и Рэну.
– Я отошла глубже в лес и заблудилась.
– Ты пошла вместе с Рэной, – к нам подбежал Данро.
– Нет, я пошла одна.
Мне не хотелось говорить о смерти Рэны, лучше промолчать и соврать.
– Кадзуко, ты в порядке? – Агури сел рядом со мной.
– Да.
– Можем идти дальше? – Данро сел, и положил руки на колени.
– Угу, – я кивнула.
– Нам нужно разделиться, чтобы найти Рэну, я пойду с Агури, – сказал Данро. – Цунаки знает лес, так что, Дазай, тебе нечего бояться.
Данро и Агури скрылись в темноте, были слышны их голоса. Они звали Рэну. Я и Цунаки пошли в другую сторону. Так как мой голос совсем сел, кричал Цунаки.
– Хочешь пить?
– Да, – я кивнула.
– Держи, – он протянул небольшую бутылку.
Я сделала три глотка и отдала обратно.
– Хочешь поговорить? – Цунаки остановился.
– Не очень.
– Раньше ты была общительная.
– Ты тоже раньше был другим.
– Дазай, можешь злиться сколько угодно, я сам себя ненавижу за содеянное.
– Наказание найдёт своего преступника.
– Я уже получил его.
– Да?
– Я потерял и разочаровал человека, которого люблю.
– Мне неинтересно продолжать этот разговор, – сказала я и пошла вперёд.
– У тебя были шрамы на руках. Ты резалась?
– Какая разница.
– Большая. Резалась?
– Ну, точно не из-за тебя.
– Знаешь, все-таки это я дурак. Признался бы раньше, и ничего бы не произошло, – Цунаки дёрнул носом. – Извини, Дазай. Я сам во всём виноват, если хочешь, будь с Агури. Я сильно испортил твоё отношение ко мне. Если бы не Тэра, я никогда бы не сознался в своём плохом поступке. Я слабак, никогда не ищи таких мужчин, как я. Ладно? Пообещай, что выберешь достойного парня для себя.
Наш разговор прервал крик Агури. Я и Цунаки побежали в сторону, откуда раздался звук.
Мы выбежали к обрыву. Агури держал за руку Данро, который оступился и соскользнул вниз. Цунаки упал на живот и стал тянуть Данро за куртку к себе. Данро пытался найти опору под ногами, но склон был слишком крутой. Я держала Агури за пояс, чтобы он не упал вниз. Цунаки наполовину свисал над обрывом, Данро подал вторую руку Цунаки, тот ловко вцепился в неё, но сам чуть не упал. Агури левой рукой схватил Цунаки за ремень на штанах.
Погода уже давно портилась, и пошёл сильный дождь.
Агури и Цунаки подтянули Данро немного наверх, наш друг оттолкнулся и парни вытянули его.
– Думал, что сейчас всё и закончится, – Данро вытер лицо ладонями. – Когда найдём Рэну, скажу ей, что после выпускного обязательно поженимся. Я заберу её от брата, уедем в другой город, начнём новую жизнь, – он расстегнул свою куртку, и тяжело выдохнул.
После слов Данро всё внутри меня свернулось. В данный момент, я понимала, что они никогда не увидеться, потому что Рэна мертва. Как бы мне не хотелось рассказать правду, что-то сдерживало меня.
"Всё-таки, если я уже нашла дорогу, то мы вчетвером вернёмся домой".
Данро резко встал, не знаю, как это произошло, но его слегка пошатнуло, и он упал вниз. Агури попытался схватить его за куртку, но лишь она и осталась в руках Агури.
Спустя несколько часов мы нашли поляну, Цунаки и я собрали более сухие ветки. Костёр долго не хотел разгораться. У Агури закончились спички, тогда Цунаки решил добыть огонь с помощью камней. Как ни странно, но у него это получилось. Огня было мало, но тепла было достаточно. Все снова промокли, у меня начался озноб. Я болею уже вторые или третьи сутки. Глаза перестали хорошо различать цвета, кости ломило, особенно, когда я спала.
– Если бы куртка была застёгнута, тот я бы спас Данро, – Агури сжал кулаки.
– Он уже мёртв, как и все остальные, – Цунаки хрустнул пальцами.
– Ты всегда был хладнокровным.
– Я не виноват в его смерти. Нас сюда притащил какой-то безумец. Он хочет нашей смерти.
– Это фотограф, – сказала я.
– Кто? – Агури посмотрел на меня.
– Помните, к нам приезжал фотограф, он был ни один раз в нашей школе.
– И? – Цунаки пристально смотрел на огонь.
– Он убил Эри, он заявил на нас в полицию, завёл в заблуждение, – сказала я.
– Он сумасшедший? – Удивился Агури.
– Фотограф мстит мне.
– За что? – Цунаки сделал свой оскал.
– Я вспомнила.
– Наконец-то, я думал, ты забыла, – из-за дерева появился Саката-сан.
– Не трожь Кадзуко! – Цунаки заслонил меня.
– Как это романчино, но ты испортил её мнение о тебе, – Саката-сан склонил голову влево. – Как жаль, что у вас ничего не получится, вы бы были идеальной парой, – засмеялся фотограф.
– Даже если ты спасёшь её, она выберет его, – Саката-сан указал пальцем на Агури. – Именно этот человек приказал Тэре переспать с Цунаки. Он давно хотел быть с Дазай, но та его не замечала. Хагивара, ты доволен? – Фотограф усмехнулся.
