Таких уже и не конструируют. Чистопородный. Вмешательств в ДНК, почитай, вообще не видно. Теперь уж столетий пять все размножаются как хотят! Вполне разделял возмущение Старших этим фактом. Хоть сам то едва первое столетие разменял. Моя молодость бросалась в глаза.
Такс. Так почему он одет как воин.
– Где шихи? – попер этот образец в наступление. Не то, чтобы страшно, но вдруг это чей-то свежесконструированный. Может даже сами Шихи вернулись? Ажна вздрогнул от такой возможности.
Намеков эти двое недоделанных не понимали. Уважением и поклонением не страдали. Пришлось вести их в дом. Любопытство перевесило. Надо разобраться с этим Ридером. Он продолжал требовать нечто странное. Какой другой мир? Все ли у него в порядке с головой. Надо и голову посмотреть. Я прямо сам не свой. Уже отвык от общества. Надо поприветливее с ними, а то подумают, что какой-то выползень нелюдимый.
Через несколько часов приятного общения этот Ридер обвел комнату ошалелым взглядом и резко проникся почтением!
– Просим великой милости известнейшего мага Седок Ура, – было как гром среди ясного неба.
Я был погружен в шок! Просто в панике! Но как?! Он явно увидел энергетические знаки Сильных, нанесенные на стены дома для защиты и усиления. Понял, что столкнулся с тем, что ничего не понимаю. Само по себе состояние не новое. Скорее привычное. Но не тут же! Это простые люди из королевств. Или нет? О чем это он там снова… Колдовать? Рад отправить его куда угодно, чтоб только исчез. Но это проходят на четвертой ступени, а мне и первой не видать. Отказывать нельзя.
Схватил Пособие Заклятий и Чар. Полистал не глядя. Каким же цветом помечены формулы переноса? Нельзя вспомнить того, чего не знаешь. А фиолетовый? Что он значит? Пусть будет фиолетовый, может забудет все на фиг. Начинаем!
Читал с выражением. Учитель гордился бы. Может и перепутал всего пару слов. Но я сделал это! Схема заклинания возникла перед внутренним взором и я влил силу.
Ридер отключился. Видимых изменений не было. Подождем до утра. Если выяснится, что испортил образец, то прибью обоих по-быстрому. Главное, чтобы Наставник не узнал. А то опять разворчится про мою неаккуратность. А я уж как аккуратен, так аккуратен! У меня и мисочки в ряд и полотенчики чистые. И ничего я не “неудачный эксперимент из обломков днк”.
Поздним утром, когда мы со вторым гостем, не запоминал его имя, рубили дрова, во двор вышел взъерошенный Ридер. К моему огромному разочарованию он не исчез никуда ни ночью, ни утром. Поступь его была неровной. Он доковылял до бочки с водой и начал умываться.
“Признаков безумия пока не проявляет” – отметил автоматически, но аннигилирующий браслет все же поправил.
– Не вышло ничего, да? – прочистив горло и найдя меня взглядом, спросил гость.
Да ты ж, мой догадливый! И как с такой сообразительностью дожил до своих лет? Но я только кивнул, смущенно кашлянув и ничего не сказав вслух.
Ридер опечалился. Послонявшись по двору с потерянным видом пару часов, подошел ко мне.
– Мы уезжаем. Прими нашу благодарность! – тут он запнулся, глянув в бок. – То есть мою… Мою благодарность.
Впервые за все время подал голос второй воин:
– Да! Премного благодарны за гостеприимство! Мы поехали.
– Чего уж, – махнул рукой.
– Приезжайте еще, – добавил, глядя на процесс оседлывания меер.
– Угуу. Кха, кха. Угук, – вразнобой закивали они головами, значительно ускорившись.
Тут вспомнил, что вообще-то можно посмотреть ‘внутренним видением’ на подопытного. Клетки и махонькие гены мельтешили, перестраиваясь в нечто, исключительно им ведомое. Движение в обработанном организме происходило невероятное. Судя по замедляющейся сутолоке и ощущению облегчения от завершающейся работы, трансформация подходила к концу.
И когда быстрый стук копыт коней стих за шелестом летнего пряного леса, глядя в ту сторону, где они скрылись задался вопросом. Так какое же заклинание было помечено красивым фиолетовым цветом?!
А я сошла с ума… Какая досада… Вернее сошел. Возвращаюсь к вопросу. Что лучше: обладать тем, чего не заслужил или не обладать тем, чего заслужил?! Поясню. Я явно заслужил возвращения домой. Немного измотал меня этот мир. Этого не получил. Ладно. Бывает. Но вот, что делать с тем, что получил, не заслуживая?
То что этот недомаг - мелкая поганка недоученная, понял сильно позже, чем следовало. После запоминающегося пробуждения, кряхтя и ругаясь шихами добрел до двери. Во дворе светило солнышко, шелестел лес за изгородью, пахло свежим сеном и немного пылью, щебетали птички. Жизнь была прекрасна. Ур с Варном рубили дрова. Мирная картина, но что-то цепляло. Стоп. Птички. Я прислушался.
– Ты мне должна, ты мне должна. Иди сюда… Кохх… Ща клюну. Кхоооо, – это не совсем то, что ожидаешь услышать от птичек. Взгляд сфокусировался на двух дворовых курицах мага. Заметил их еще вчера. Но тогда они не издавали звуков, наполненных семантическим смыслом.
Одна несушка бодро убегала от второй и передавала дробным веселым клекотом что-то вроде “белкатебеподруга”.
Я проковылял к бочке с водой, чтобы обновить мироощущения с помощью воды. Не помогло. Я все еще слышал клекот, а внутри это наполнялось смыслом. Словно встроенный переводчик.
– Чё уставился. Придушила бы, – понял, что не мигая смотрю на ящерку, пригревшуюся у бочки на камне.
– Простите, – смог выдавить из себя. Она юркнула в траву, с отдаленным ‘вот же ж дрянь’. То ли мои извинения не зашли, то ли просто напугал.
Что. Этот. Маг. Сделал. Со. Мной.
И тут здравый смысл сделал мощный рывок на поверхность моего сознания из глубин бессознательного. “Надо валить” – посоветовал он мне однозначно. ‘Валить’ мага было чревато, даже такого недоученного. Поэтому валить пришлось мне с Варном и меероконями. Даже зажмурился подумав, что сейчас узнаю мнение Кыся о себе. И мне оно НЕ понравится!
Дожил! Рефлексирую по поводу мыслей своего коня о себе. Вот кто из всех сможет подорвать мою самооценку.
А если здесь шихи все такие? А мне просто повезло еще. На что они способны? Пришедшие мысли ускорили сборы.
Варн, еще на подлете считал мысль об отбытии. И уже подводил оседланных меер. Может он их вообще не расседлывал? Сильно не в себе Редичка, раз не проследил.
– Мы уезжаем, – начал, поворачиваясь к Седок Уку, – Примите нашу благодарность!
– Сено дрянь. Трава дрянь. И коза у него дрянь, – услышал впервые мысли Кыся, случайно поймав его пристальный взгляд.
Судорожно втянул воздух и тут же переобулся в полете:
– То есть мою… Мою благодарность.
Хотя я вообще то тоже ни фига не был благодарен! Просто воспитан.
– Да! Премного благодарны за гостеприимство! Мы поехали, – спас нас Варн.
Удалялись мы от жилища мага не просто в спешке, а почти в панике. Мечтательно устремленный нам в спины взгляд Седока подстегнул инстинкт самосохранения.
Только через несколько километров смогли замедлиться и перейти на спокойный темп.
– Варн! Дружище. Ты был прав на счет этой поездки и шихов. Но и ты пойми, я не мог не попробовать, – покаялся соратнику.
– Все хорошо кончилось (ты думаешь, Варн?), – отвечал он флегматично. – Только я рассчитывал, что тебе голову полечат от странных мыслей. Но и так пойдет.
– Уж не обидели ли мою лапулю? – перебил голос в моей голове речь Варна. Посмотрел на Кыся. Он вполоборота косил на меня правым глазом.
– Вернуться, съесть мага?! – задумчиво потянул тот-же голос в голове, накладываясь на тихое злобное ржание меера.
– За дорогой следи! – невольно крикнул Кысю. На что тот только довольно оскалился.
Чуть позже, на привале, задал крутящийся на языке вопрос:
– Варн, мееры мясо едят?
Мы втроем с меерами заинтересовано уставились на Варна.
– Как не есть. Едят.
Мееры перевели взгляды на меня.
– Ааааа… Людей едят? – невольно перешел на шепот.
Кысь фыркнул. А меер Варна, клянусь, хохотнул!
– Раньше бывало. Теперь не слыхал. Да ты не бойся. Но кормить хорошо не забывай, – напутствовал Варн, посчитав тему исчерпанной.
Дорога назад в Хаш была незабываема. Не думал, что единственное существо, с которым придётся наговориться всласть это моя лошадка. Поняв, что я его понимаю, Кысь воспользовался возможностью по полной.
– Ты почему такой хмурый от этого выползня едешь? – вопрошал он.
– Хочу вернуться домой, – обреченно отвечал. Чтобы Варн не беспокоился о моей голове еще больше, я сильно отстал. Так было не слышно что именно говорю, а главное кому.
–Так возвращайся, чудила! – позволил мне конь.
– Я так то из другого мира, – не стал ничего скрывать, ибо вряд ли он что разболтает.
– Ну не возвращайся, – разрулил проблему тот.
Кроме того, наутро после первой же стоянки выяснилось, что Кысь ипохондрик. Уже что-то такое я подозревал, а тут из первых уст узнал.
– Не могу. Колется под сбруей справа, – старательно закатывал он глаза.
– Да нет тут ничего. Все хорошо, – проверял сбрую второй раз.
– И под седлом чешется, – изводил меня Кысь.
Я снимал седло и усердно чесал.
– Да…тааак… акх… левеее… мдяяяя, – млел коник.
– Кысь, надо ехать, – увещевал его, уже не таясь от посмеивающегося Варна.
– А ты любимого меера напоил? – обвиняюще чуть ли не тыкал “любимый меер” копытом мне в грудь. Приходилось вести того до ближайшего ручья. Чтоб потом слушать надрывные завывания по поводу и без.
– Здесь глубоко… замочу ноги и все.
Или его коронное:
– Здесь муха, листик, ветка (нужное подчеркнуть) плавает. Рииидееер, убеееерииии.
И только после ритуального убирания вышеозначенного их шерстяное Величество изволили пить. Я и сам не спешил, так как подозревал, что не букетом цветов нас будет встречать Остога.
Дело в том, что мы не сильно отпрашивались. Солдату полагалось два дня выходных в год. Варн накопил пару таких. Решил истратить на меня. Я возвращаться не планировал. Свято верил в магию. Потому что во что еще?
Мы не торопясь "возвертались взад", как выражался Кысь. В крепость. Мой долг по дням и по совести рос. Природа цвела. Мысли клубились. Коняшка не умолкал. Карма не хотела отрабатываться. Верно. Я словил Дзен.
Крепость встретила неласково. Затяжной дождь в разгар сезона падения листьев служил отличной мизансценой для того что происходило внутри. Шихи не помогли. Надежд на возврат не было. Карьерной перспективы воина так же.
По прибытии, нас с Варном поместили за самоволку в темницу. Тем не менее выпускали для ночных дежурств на крепостной стене. И где логика? Мы либо изменщики, либо добросовестные ратники. Или днем мы одно, а ночью мы перекидываемся в солдат, и не контролируя свое желание служить герцогу, идем на пост. Ага, ровно в полночь.
Дни покатились своим чередом. Камера. Узкий каменный мешок с охапкой свежей соломы на полу. Мои, не прекращающиеся даже там тренировки. Потому как после близкого знакомства с реалиями средневековой жизни отчетливо осознал зависимость от собственной ловкости. Ночные бдения на посту, начинающиеся с заходом солнца. До дежурства на воротах или в замке еще не дорос.
До идеального узника я по своей внутренней шкале тоже не дотягивал. Не раскаивался, не рыдал. Планов страшно отомстить не строил. Как ситуационный интроверт (когда ситуация, тогда и интроверт), настроился было на одиночество. Но в первый же день увидел улыбающуюся рожицу Кирка. Узилище строилось ниже уровня двора, дабы наглядно показать преступнику всю глубину его падения. Окно украшали внушительные железные прутья. Для общения приходилось подпрыгивать и уцепившись за них висеть в полуметре над полом. С общительностью моего знакомца бицуху я себе раскачал на одном таком висении.
– Пожрать принес! Че такой смурной? – сходу плеснул позитива парень в мою келью.
– Спасибо. Здесь нормально кормят. Еда с одной кухни, – приветствовал его кряхтя и приноравливаясь к комфортному отвисанию на окне.
– Ты это брось! Еды нормально бывает только в лесу. В услужении как повезет, – сунули мне миску в руки. Хватательный рефлекс, сработав на съедобное, приняв чашку, ожидаемо отправил меня в полет, поддавшись гравитации. Не ожидая такой подлости от инстинктов не сразу сгруппировался. Получил ушиб ноги и супом в лицо. Кирк был счастлив. Он исполнял долг перед совестью, снабжая меня съедобным.
– Что-нибудь не жидкое в следующий раз. Ладно? – стоял я злой и мокрый.
– Говорил же, лишним не будет. Молодец. Сразу понял, – сияло солнце его добродетели, освещая мою жизнь мудростью.
– Иди уже. Заметят.
И так каждый день, в разных вариациях. Просьбе внял и таскал не проливаемое. А также не размазываемое и не пахнущее. Все эти “не” проверялись горьким Редичкиным опытом.
Съестного столько не было нужно. Но сопереживательная герцогская кухня объединилась увлекательным флешмобом “собери еды бестолковому узнику”. В едином партизанском порыве, таясь друг от друга (ноа на кухне не бывал, так как едва догадывался о ее существовании) они тырили еду, передавая Кирку. Еще и ребята из отряда периодически заглядывали не с пустыми руками.
Спасение от грозившего ожирения пришло на третьи сутки.
Утром чертыхаясь и оттирая неудачный эксперимент с передачей каши со стены услышал сверху пересвист. Шихов встроенный переводчик передал вопросительные звуки так: “Где (неразборчиво) сутулая?”
Подняв глаза, увидел две толстенькие мордахи знакомых снуков. Миновав прутья те сосредоточенно всматривались в темноту камеры.
– Блох поди без нас нахватал. Разгильдяй, – припечатал второй в ответ.
Поспешил прервать их откровения, чтобы вконец не рассориться. Поднялся, обозначая свое присутствие.
– Что вы там топчетесь. Заходите. Давайте сниму на пол, – предложил культурно.
– Аааааа… Он говорящий… Что за фигня, – завопили вразнобой два меховых клубка излучая ужас.
– Отставить панику! Клопы не дремлют, а вы где-то ходите, – воззвал к профессиональной гордости снуков. Помогло как ни странно.
Кряхтя, по одному, зверьки доверчиво протянули махонькие лапочки, чтобы я, осторожно подхватив их под мышки, ссадил на пол.
– Теперь поясните. Что так удивило? Я и раньше разговаривал, – спросил у озирающихся и смешно шевелящих носиками представителей отряда мышиных.
– Не так, – отвлекся один, поковыляв к куче сена. Потом вздохнул и с залихватским “охохонюшки” сиганул в стог с головой, предварительно сложив лапки как для ныряния.
– Чиво это? – пока наблюдал за его сотоварищем, второй заинтересовался следами каши на стене, уже страстно облизывая штукатурку.
– Завтрак. Угощайся, – с запозданием предложил. Представлял зверят питающимися исключительно насекомыми. Но демонстрируемый энтузиазм кричал о всеядности.
– Говоришь не как все. Сразу в голову. Понятно, – пропищала шебуршащая копна сена.
– Понимать нас стал, – встрял второй, тряся лапой, запачканной утренней кашей.
– Скажи ему.
– Че?
– Че хотели.
– А! Это… Ночью пинаешься. Ноги воняют. Рассчитываться с нами когда будешь? – оторвал взгляд снук от не оттирающихся лап.
– Когда успел задолжать? – изумился меховому наезду.
Такс. Так почему он одет как воин.
– Где шихи? – попер этот образец в наступление. Не то, чтобы страшно, но вдруг это чей-то свежесконструированный. Может даже сами Шихи вернулись? Ажна вздрогнул от такой возможности.
Намеков эти двое недоделанных не понимали. Уважением и поклонением не страдали. Пришлось вести их в дом. Любопытство перевесило. Надо разобраться с этим Ридером. Он продолжал требовать нечто странное. Какой другой мир? Все ли у него в порядке с головой. Надо и голову посмотреть. Я прямо сам не свой. Уже отвык от общества. Надо поприветливее с ними, а то подумают, что какой-то выползень нелюдимый.
Через несколько часов приятного общения этот Ридер обвел комнату ошалелым взглядом и резко проникся почтением!
– Просим великой милости известнейшего мага Седок Ура, – было как гром среди ясного неба.
Я был погружен в шок! Просто в панике! Но как?! Он явно увидел энергетические знаки Сильных, нанесенные на стены дома для защиты и усиления. Понял, что столкнулся с тем, что ничего не понимаю. Само по себе состояние не новое. Скорее привычное. Но не тут же! Это простые люди из королевств. Или нет? О чем это он там снова… Колдовать? Рад отправить его куда угодно, чтоб только исчез. Но это проходят на четвертой ступени, а мне и первой не видать. Отказывать нельзя.
Схватил Пособие Заклятий и Чар. Полистал не глядя. Каким же цветом помечены формулы переноса? Нельзя вспомнить того, чего не знаешь. А фиолетовый? Что он значит? Пусть будет фиолетовый, может забудет все на фиг. Начинаем!
Читал с выражением. Учитель гордился бы. Может и перепутал всего пару слов. Но я сделал это! Схема заклинания возникла перед внутренним взором и я влил силу.
Ридер отключился. Видимых изменений не было. Подождем до утра. Если выяснится, что испортил образец, то прибью обоих по-быстрому. Главное, чтобы Наставник не узнал. А то опять разворчится про мою неаккуратность. А я уж как аккуратен, так аккуратен! У меня и мисочки в ряд и полотенчики чистые. И ничего я не “неудачный эксперимент из обломков днк”.
Поздним утром, когда мы со вторым гостем, не запоминал его имя, рубили дрова, во двор вышел взъерошенный Ридер. К моему огромному разочарованию он не исчез никуда ни ночью, ни утром. Поступь его была неровной. Он доковылял до бочки с водой и начал умываться.
“Признаков безумия пока не проявляет” – отметил автоматически, но аннигилирующий браслет все же поправил.
– Не вышло ничего, да? – прочистив горло и найдя меня взглядом, спросил гость.
Да ты ж, мой догадливый! И как с такой сообразительностью дожил до своих лет? Но я только кивнул, смущенно кашлянув и ничего не сказав вслух.
Ридер опечалился. Послонявшись по двору с потерянным видом пару часов, подошел ко мне.
– Мы уезжаем. Прими нашу благодарность! – тут он запнулся, глянув в бок. – То есть мою… Мою благодарность.
Впервые за все время подал голос второй воин:
– Да! Премного благодарны за гостеприимство! Мы поехали.
– Чего уж, – махнул рукой.
– Приезжайте еще, – добавил, глядя на процесс оседлывания меер.
– Угуу. Кха, кха. Угук, – вразнобой закивали они головами, значительно ускорившись.
Тут вспомнил, что вообще-то можно посмотреть ‘внутренним видением’ на подопытного. Клетки и махонькие гены мельтешили, перестраиваясь в нечто, исключительно им ведомое. Движение в обработанном организме происходило невероятное. Судя по замедляющейся сутолоке и ощущению облегчения от завершающейся работы, трансформация подходила к концу.
И когда быстрый стук копыт коней стих за шелестом летнего пряного леса, глядя в ту сторону, где они скрылись задался вопросом. Так какое же заклинание было помечено красивым фиолетовым цветом?!
Прода от 24.04.2025, 18:07
Глава 11. Уже не у шиховых Шихов.
А я сошла с ума… Какая досада… Вернее сошел. Возвращаюсь к вопросу. Что лучше: обладать тем, чего не заслужил или не обладать тем, чего заслужил?! Поясню. Я явно заслужил возвращения домой. Немного измотал меня этот мир. Этого не получил. Ладно. Бывает. Но вот, что делать с тем, что получил, не заслуживая?
То что этот недомаг - мелкая поганка недоученная, понял сильно позже, чем следовало. После запоминающегося пробуждения, кряхтя и ругаясь шихами добрел до двери. Во дворе светило солнышко, шелестел лес за изгородью, пахло свежим сеном и немного пылью, щебетали птички. Жизнь была прекрасна. Ур с Варном рубили дрова. Мирная картина, но что-то цепляло. Стоп. Птички. Я прислушался.
– Ты мне должна, ты мне должна. Иди сюда… Кохх… Ща клюну. Кхоооо, – это не совсем то, что ожидаешь услышать от птичек. Взгляд сфокусировался на двух дворовых курицах мага. Заметил их еще вчера. Но тогда они не издавали звуков, наполненных семантическим смыслом.
Одна несушка бодро убегала от второй и передавала дробным веселым клекотом что-то вроде “белкатебеподруга”.
Я проковылял к бочке с водой, чтобы обновить мироощущения с помощью воды. Не помогло. Я все еще слышал клекот, а внутри это наполнялось смыслом. Словно встроенный переводчик.
– Чё уставился. Придушила бы, – понял, что не мигая смотрю на ящерку, пригревшуюся у бочки на камне.
– Простите, – смог выдавить из себя. Она юркнула в траву, с отдаленным ‘вот же ж дрянь’. То ли мои извинения не зашли, то ли просто напугал.
Что. Этот. Маг. Сделал. Со. Мной.
И тут здравый смысл сделал мощный рывок на поверхность моего сознания из глубин бессознательного. “Надо валить” – посоветовал он мне однозначно. ‘Валить’ мага было чревато, даже такого недоученного. Поэтому валить пришлось мне с Варном и меероконями. Даже зажмурился подумав, что сейчас узнаю мнение Кыся о себе. И мне оно НЕ понравится!
Дожил! Рефлексирую по поводу мыслей своего коня о себе. Вот кто из всех сможет подорвать мою самооценку.
А если здесь шихи все такие? А мне просто повезло еще. На что они способны? Пришедшие мысли ускорили сборы.
Варн, еще на подлете считал мысль об отбытии. И уже подводил оседланных меер. Может он их вообще не расседлывал? Сильно не в себе Редичка, раз не проследил.
– Мы уезжаем, – начал, поворачиваясь к Седок Уку, – Примите нашу благодарность!
– Сено дрянь. Трава дрянь. И коза у него дрянь, – услышал впервые мысли Кыся, случайно поймав его пристальный взгляд.
Судорожно втянул воздух и тут же переобулся в полете:
– То есть мою… Мою благодарность.
Хотя я вообще то тоже ни фига не был благодарен! Просто воспитан.
– Да! Премного благодарны за гостеприимство! Мы поехали, – спас нас Варн.
Удалялись мы от жилища мага не просто в спешке, а почти в панике. Мечтательно устремленный нам в спины взгляд Седока подстегнул инстинкт самосохранения.
Только через несколько километров смогли замедлиться и перейти на спокойный темп.
– Варн! Дружище. Ты был прав на счет этой поездки и шихов. Но и ты пойми, я не мог не попробовать, – покаялся соратнику.
– Все хорошо кончилось (ты думаешь, Варн?), – отвечал он флегматично. – Только я рассчитывал, что тебе голову полечат от странных мыслей. Но и так пойдет.
– Уж не обидели ли мою лапулю? – перебил голос в моей голове речь Варна. Посмотрел на Кыся. Он вполоборота косил на меня правым глазом.
– Вернуться, съесть мага?! – задумчиво потянул тот-же голос в голове, накладываясь на тихое злобное ржание меера.
– За дорогой следи! – невольно крикнул Кысю. На что тот только довольно оскалился.
Чуть позже, на привале, задал крутящийся на языке вопрос:
– Варн, мееры мясо едят?
Мы втроем с меерами заинтересовано уставились на Варна.
– Как не есть. Едят.
Мееры перевели взгляды на меня.
– Ааааа… Людей едят? – невольно перешел на шепот.
Кысь фыркнул. А меер Варна, клянусь, хохотнул!
– Раньше бывало. Теперь не слыхал. Да ты не бойся. Но кормить хорошо не забывай, – напутствовал Варн, посчитав тему исчерпанной.
Дорога назад в Хаш была незабываема. Не думал, что единственное существо, с которым придётся наговориться всласть это моя лошадка. Поняв, что я его понимаю, Кысь воспользовался возможностью по полной.
– Ты почему такой хмурый от этого выползня едешь? – вопрошал он.
– Хочу вернуться домой, – обреченно отвечал. Чтобы Варн не беспокоился о моей голове еще больше, я сильно отстал. Так было не слышно что именно говорю, а главное кому.
–Так возвращайся, чудила! – позволил мне конь.
– Я так то из другого мира, – не стал ничего скрывать, ибо вряд ли он что разболтает.
– Ну не возвращайся, – разрулил проблему тот.
Кроме того, наутро после первой же стоянки выяснилось, что Кысь ипохондрик. Уже что-то такое я подозревал, а тут из первых уст узнал.
– Не могу. Колется под сбруей справа, – старательно закатывал он глаза.
– Да нет тут ничего. Все хорошо, – проверял сбрую второй раз.
– И под седлом чешется, – изводил меня Кысь.
Я снимал седло и усердно чесал.
– Да…тааак… акх… левеее… мдяяяя, – млел коник.
– Кысь, надо ехать, – увещевал его, уже не таясь от посмеивающегося Варна.
– А ты любимого меера напоил? – обвиняюще чуть ли не тыкал “любимый меер” копытом мне в грудь. Приходилось вести того до ближайшего ручья. Чтоб потом слушать надрывные завывания по поводу и без.
– Здесь глубоко… замочу ноги и все.
Или его коронное:
– Здесь муха, листик, ветка (нужное подчеркнуть) плавает. Рииидееер, убеееерииии.
И только после ритуального убирания вышеозначенного их шерстяное Величество изволили пить. Я и сам не спешил, так как подозревал, что не букетом цветов нас будет встречать Остога.
Дело в том, что мы не сильно отпрашивались. Солдату полагалось два дня выходных в год. Варн накопил пару таких. Решил истратить на меня. Я возвращаться не планировал. Свято верил в магию. Потому что во что еще?
Мы не торопясь "возвертались взад", как выражался Кысь. В крепость. Мой долг по дням и по совести рос. Природа цвела. Мысли клубились. Коняшка не умолкал. Карма не хотела отрабатываться. Верно. Я словил Дзен.
Прода от 28.04.2025, 18:43
Глава 12. Узник на полставки.
Крепость встретила неласково. Затяжной дождь в разгар сезона падения листьев служил отличной мизансценой для того что происходило внутри. Шихи не помогли. Надежд на возврат не было. Карьерной перспективы воина так же.
По прибытии, нас с Варном поместили за самоволку в темницу. Тем не менее выпускали для ночных дежурств на крепостной стене. И где логика? Мы либо изменщики, либо добросовестные ратники. Или днем мы одно, а ночью мы перекидываемся в солдат, и не контролируя свое желание служить герцогу, идем на пост. Ага, ровно в полночь.
Дни покатились своим чередом. Камера. Узкий каменный мешок с охапкой свежей соломы на полу. Мои, не прекращающиеся даже там тренировки. Потому как после близкого знакомства с реалиями средневековой жизни отчетливо осознал зависимость от собственной ловкости. Ночные бдения на посту, начинающиеся с заходом солнца. До дежурства на воротах или в замке еще не дорос.
До идеального узника я по своей внутренней шкале тоже не дотягивал. Не раскаивался, не рыдал. Планов страшно отомстить не строил. Как ситуационный интроверт (когда ситуация, тогда и интроверт), настроился было на одиночество. Но в первый же день увидел улыбающуюся рожицу Кирка. Узилище строилось ниже уровня двора, дабы наглядно показать преступнику всю глубину его падения. Окно украшали внушительные железные прутья. Для общения приходилось подпрыгивать и уцепившись за них висеть в полуметре над полом. С общительностью моего знакомца бицуху я себе раскачал на одном таком висении.
– Пожрать принес! Че такой смурной? – сходу плеснул позитива парень в мою келью.
– Спасибо. Здесь нормально кормят. Еда с одной кухни, – приветствовал его кряхтя и приноравливаясь к комфортному отвисанию на окне.
– Ты это брось! Еды нормально бывает только в лесу. В услужении как повезет, – сунули мне миску в руки. Хватательный рефлекс, сработав на съедобное, приняв чашку, ожидаемо отправил меня в полет, поддавшись гравитации. Не ожидая такой подлости от инстинктов не сразу сгруппировался. Получил ушиб ноги и супом в лицо. Кирк был счастлив. Он исполнял долг перед совестью, снабжая меня съедобным.
– Что-нибудь не жидкое в следующий раз. Ладно? – стоял я злой и мокрый.
– Говорил же, лишним не будет. Молодец. Сразу понял, – сияло солнце его добродетели, освещая мою жизнь мудростью.
– Иди уже. Заметят.
И так каждый день, в разных вариациях. Просьбе внял и таскал не проливаемое. А также не размазываемое и не пахнущее. Все эти “не” проверялись горьким Редичкиным опытом.
Съестного столько не было нужно. Но сопереживательная герцогская кухня объединилась увлекательным флешмобом “собери еды бестолковому узнику”. В едином партизанском порыве, таясь друг от друга (ноа на кухне не бывал, так как едва догадывался о ее существовании) они тырили еду, передавая Кирку. Еще и ребята из отряда периодически заглядывали не с пустыми руками.
Спасение от грозившего ожирения пришло на третьи сутки.
Утром чертыхаясь и оттирая неудачный эксперимент с передачей каши со стены услышал сверху пересвист. Шихов встроенный переводчик передал вопросительные звуки так: “Где (неразборчиво) сутулая?”
Подняв глаза, увидел две толстенькие мордахи знакомых снуков. Миновав прутья те сосредоточенно всматривались в темноту камеры.
– Блох поди без нас нахватал. Разгильдяй, – припечатал второй в ответ.
Поспешил прервать их откровения, чтобы вконец не рассориться. Поднялся, обозначая свое присутствие.
– Что вы там топчетесь. Заходите. Давайте сниму на пол, – предложил культурно.
– Аааааа… Он говорящий… Что за фигня, – завопили вразнобой два меховых клубка излучая ужас.
– Отставить панику! Клопы не дремлют, а вы где-то ходите, – воззвал к профессиональной гордости снуков. Помогло как ни странно.
Кряхтя, по одному, зверьки доверчиво протянули махонькие лапочки, чтобы я, осторожно подхватив их под мышки, ссадил на пол.
– Теперь поясните. Что так удивило? Я и раньше разговаривал, – спросил у озирающихся и смешно шевелящих носиками представителей отряда мышиных.
– Не так, – отвлекся один, поковыляв к куче сена. Потом вздохнул и с залихватским “охохонюшки” сиганул в стог с головой, предварительно сложив лапки как для ныряния.
– Чиво это? – пока наблюдал за его сотоварищем, второй заинтересовался следами каши на стене, уже страстно облизывая штукатурку.
– Завтрак. Угощайся, – с запозданием предложил. Представлял зверят питающимися исключительно насекомыми. Но демонстрируемый энтузиазм кричал о всеядности.
– Говоришь не как все. Сразу в голову. Понятно, – пропищала шебуршащая копна сена.
– Понимать нас стал, – встрял второй, тряся лапой, запачканной утренней кашей.
– Скажи ему.
– Че?
– Че хотели.
– А! Это… Ночью пинаешься. Ноги воняют. Рассчитываться с нами когда будешь? – оторвал взгляд снук от не оттирающихся лап.
– Когда успел задолжать? – изумился меховому наезду.
