На ощупь, вслепую.
Считалось, что маленький дар дома Колобовых становится знаковым талисманом грядущего года.
Поля сама не заметила, как оказалась перед ларцом. Прохладный шелк шарфа скользнул по лицу, свет погас. Девушка замерла, толком не понимая, что делать. Ее осторожно толкнули, пальцы руки подхватили. Прикосновение к холоду каменного артефакта, драгоценный металл. Пальцы коснулись целой россыпи артефактов. Древнее золото, лунное серебро, чистой воды изумруды, хранящие магию аметисты, дарующие ясность сознания сапфиры. Все это девушка чувствовала, лишь касаясь предметов, их даже не видя. То немногое, чему Поленька научилась, работая с артефактами.
Она могла выбрать наощупь себе талисман подороже. В конце концов, продавать их не возбранялось. Решение многих проблем…
Теплый всплеск под рукой, словно манящий огонь той венчальной свечи. Горячие камни пульсировали в такт ее сердцу, льнули к пальцам, как будто бы ей говорили: “Возьми!”
Не удержалась и прихватила маленький шероховатый предмет. Отступила назад и услышала восхищенные вздохи.
— Даю десять рублей за безделушку!
Шарф упал, и Полина открыла глаза, ошеломленно моргая. На ладони ее оказалась изящная брошь в виде изысканного витка алой ленты. Россыпь рубинов на золоте, мазки драгоценной эмали. Настоящее волшебство.
Вцепились в плечо чьи-то цепкие пальцы.
— Пятнадцать! — легкий удар веером по руке, и Поля едва не выронила свой подарок. — Больше не дам, соглашайся, мне она подойдет в гарнитуру!
Поленька замерла, как мышонок при виде кота.
— Я… не могу! — прошептала, не в силах даже взгляд оторвать от подарка.
— Давай сюда, быстренько! — хватка на плече стала болезненной.
— Александра! — знакомый низкий голос раздался прямо над головой. — Мне кажется, вы забываетесь.
Прозвучало так громко и холодно, что голоса вокруг разом стихли.
— Владимир… — голос обидчицы полился вдруг сладкой патокой. — Вот уж не думала встретить вас здесь, кня…
— Довольно, — перебили ее. — Подите, поклонники вас заждались.
Поленька, наконец, обернулась.
С ней рядом стояла памятная Полине еще по общему классу Смольного института белокурая и надменная Зарина Саша. Благородством манер и смиренностью нрава не отличалась она никогда. Совсем рядом с ней возвышалась фигура Владимира. Без шинели он выглядел шире в плечах и солидней. Чистый форменный китель ему очень шел, придавая военную строгость. Поля жадно разглядывала студента, но никаких следов крови не находила. Фомин только хмурился, глядя на Александру.
Та при виде студента занервничала, окинула полным презрения взглядом Полину, громко фыркнула и отошла.
Поля поежилась и осторожно попятилась, зажав свой бесценный подарок в ладони. Владимир посмотрел в ее сторону, и их взгляды столкнулись. Они замерли. Разорвать эту молниеносно возникшую связь оба были не в силах.
— Вы опечалены, — Владимир шагнул к ней и тихо заметил. — Позвольте взглянуть?
И медленно протянул руку.
Любому другому она бы тотчас отказала. Чудесная брошка манила, ее хотелось рассматривать бесконечно, трогать пальцами тонкий металл, ловить блики рубиновых граней.
Но после увиденного в отражении старого зеркала Владимир Полину манил почти так же. Взгляд пепельных глаз, заглянувших ей в самую душу. Сдержанная улыбка. И почтительный жест, позволяющий ей отказаться.
Тихо вздохнув, она молча вложила студенту в ладонь свой подарок.
— Чудесная вещица, — с явным трудом оторвавшись от созерцания Поли, он мягко ей улыбнулся.
— Да, Софья Андреевна — волшебница.
— Броши носят не в кулачках, — улыбка смягчила лицо Фомина. — Ее с вас не снимет никто, уж поверьте. Это магическая вещица. Носите, прошу вас.
Зачем ему это? Полина взволнованно бросила взгляд на студента и снова застыла. В его глазах просьба.
Вдруг оказавшись непозволительно близко, Фомин осторожно приколол украшение к поясу платья. Действительно, получилось красиво: холодный рубиновый свет артефакта вдруг заиграл благородными искрами.
— Вам идет невозможно… — тихо выдохнул рядом Владимир. — А поедемте, погуляем? — весело вдруг предложил. — На Дворцовую. После Рождественской Литургии там будет народ веселиться. Хочу видеть в вашу улыбку. Вы удивительная.
Поленька отступила на шаг, растерявшись.
— Я не…
— Я отвезу вас и буду сопровождать неотлучно, — Фомин снова протянул руку, предлагая девушке опереться. — Поедемте. Уверяю вас, в нашей прогулке нет ничего предосудительного.
И не было в этих словах даже намека на пошлость. Он думал, что говорил.
И так широко улыбался, что Поленька согласилась, краем сознания понимая, что делает несусветную глупость.
На улице их ожидал экипаж, Фомин обменялся с возницей несколькими словами, и они долетели до Мойки, откуда плотная цепь бравых жандармов в сторону Зимнего пропускала лишь пеших.
Гуляли по набережной до самого Певческого моста, Полина цеплялась за локоть студента, боясь поскользнуться на корочке льда мостовой, а Владимир смеялся, рассказывая ей милые и смешные истории из жизни неопытных медиков. Превосходный рассказчик, он поведал ей о казарменной жизни, о практике в полевом госпитале, о свирепствовавшей в горах Курдистана желтой чуме. Уже спустя час Поле казалось, что этого человека она знала всю жизнь. И скучала последнее время безумно, не имея возможности свидеться.
А когда народ повалил на Дворцовую площадь, радостно поздравляя друг друга и ведя праздничные хороводы, Поля почувствовала себя совершенно счастливой. Как в детстве. Запах елки, свечей, конфет, снега, сбитня и счастья. Настоящего детского счастья…
В тот миг, когда вспышка яркого взрыва разрезала лезвием зимнее черное небо, боли Поленька не ощутила. Лишь оглушительный грохот и ослепительный свет.
Много света. Мучительно много. И только успела заметить, как на поясе разгорался магически-алым ее талисман. Ее алая лента.
— Жива?
Этот голос заставил бы Полю вернуться и с того света. Как глупо… С первого взгляда влюбиться.
Поля открыла глаза, обнаружив Владимира прямо над головой. Так близко…
Острый запах гари и крови и отвратительно-гадкая вонь ворвались в сознание и заставили девушку наконец-то очнуться.
Владимир зажег крохотный светлячок на ладони, и Поля увидела свежую кровь. Как тогда, в зеркале.
Быстро пульсируя, словно алая лента сползала с высокого светлого лба Фомина. Он смахивал ее нетерпеливо ладонью, напряженно смотря на Полину.
— Да, — выдавила она. — Вы что… ранены?
Это было несправедливо. Настолько, что слезы предательски вдруг подступили.
— Цела? — горячие пальцы прижались вдруг к шее Полины. Фомин прикрыл на мгновение глаза и нахмурился.
Девушка замерла.
— Слава Создателю, пустяки. Просто шок. Тебя люди Колобовых сюда вынесли, я с трудом отыскал. Отдыхай. Я… пойду. Там очень раненых много, — произнес очень тихо.
Подняв взгляд, Поля вдруг поняла, что лежит в больших, крепких санях, аккуратно прикрытая меховым одеялом.
— Кто? — она почему-то спросила.
Владимир нахмурился, с неохотой ее отпуская, и отвернулся. Ворот его легкой шинели быстро пропитывался кровью. Опаленные волосы свисали тяжелыми прядями, тоже пропитанными свежей кровью. Почему она не останавливалась?
— Какой-то безумец, решивший освободить мир от магов. Его уже задержали.
С трудом опершись о приступку саней, он медленно встал.
— Почему вы уходите?
— Мое место там. Не волнуйтесь, с вами все будет в порядке, ваш подарок отлично сработал. Защитный артефакт.
Полина перевела взгляд на то место, где красовалась ее драгоценная брошь. Остался лишь пепел. Платье испорчено безнадежно. Неужели крохотная безделушка спасла их обоих? Не время гадать. Поля позже об этом подумает.
— Погодите, я с вами! — и откуда вдруг в нерешительной девушке взялась эта уверенность?
Пару секунд растерянно наблюдая за ее барахтаньем в одеяле, Фомин помог все же помог выбраться из саней.
Они снова вдруг оказались непозволительно близко, касаясь друг друга. Поля смотрела на кровь, что сползала по мужественному лицу, быстро впитываясь в грязный ворот шинели, и не могла оторваться. А Владимир и вовсе дышать перестал отчего-то.
Будто во сне, девушка пальцами робко коснулась его твердой щеки, пробежалась по скуле. Тонкие пальчики нежно погладили лоб, поддевая кровавую ленту, гибко, словно узкий отрез алого шелка ей в руки скользнувшую.
Так Поленьке показалось.
Потянула, наматывая на ладонь, как это делали продавцы в лавке тканей. Собрала кровь с шинели и кончиком пальца левой руки запечатала рану на лбу.
Что она делает?
Почему получается у нее, у простой недоучки и сироты, Поли Громовой?
Девушка не понимала.
Они завороженно оба смотрели на кровь у нее на руках, в темноту северной ночи темным дымком соскользавшую с тонких девичьих пальцев, и потрясенно молчали.
— Что я наделала? — наконец, она выдавила из себя.
— Исцелила ранение осколком магической бомбы. — Владимир ладонью провел медленно по лицу, себе словно не веря, и светло улыбнулся Полине. — Неукротимое кровотечение. Оно может быть остановлено только зельем Габрета. Очень редким и дорогим.
Он мог погибнуть. И спокойно об этом сейчас говорил.
— Я не понимаю…
— Меня ждут… — он оглянулся назад, и улыбка исчезла. — Но если вы сможете... Вот, попробуйте снова.
И задрал левый рукав. Небольшая царапина на запястье тоже пульсировала свежей кровью. Поля вспомнила все уроки магической концентрации, пальцами прикоснулась к окровавленному манжету, гладя кожу крепкой руки, и… ничего не случилось.
Она так и знала. Не могла Поля Громова так хорошо колдовать. Силы в ней капля, откуда?
— Почему вы напряжены? — тихо спросил ее Влад, другой рукой убирая обледеневшую грязную прядь темных волос с лица девушки.
— Меня так учили, — прозвучало и жалко, и тихо.
— Расслабьтесь и магию отпустите. Она сделает все сама, поведет, просто… следуй за сердцем.
Говоря это, Влад правой рукой стянул серебристый шнурок с ее порядком растрепанной косы и пальцами осторожно ее распустил, явно любуясь Полиной.
— Магам не просто так разрешают ходить простоволосыми, Поля, — он вдруг наклонился, уткнувшись в макушку ей носом, и шумно вдохнул. — Отпусти себя. Ты сильна. Ты свободна. Магия — это свобода.
Как с ним согласиться? Все годы Полининой жизни она только и слышала, что о приличиях, правилах и законах. Не было в Поле свободы. А теперь этот парень творит с ней такое… Совершенно бесстыдно. Прекрасно. Захватывающе.
И за ним девушка может пойти хоть куда. На край света? Сейчас же и не задумываясь.
Прикрыла глаза, сквозь ресницы рассматривая его руку.
Совсем не ту, что мягко поддерживала ее под спину, привлекая все ближе.
— Ах! — вырвался полувздох-полувсхлип.
— Посмотри…
Под дрогнувшими пальчиками Полины кровь словно втягивала свои гладкие ленты в горячую ранку, а темная дымка струилась по рукаву обгорелой шинели… Повинуясь наитию, девушка провела пальцем по самому краю царапины и закрыла ее. Запечатала. Только беленькая полоска напоминала обоим о произошедшем.
— Так еще лучше. Запомнила? — Влад тихо спросил.
— Невозможно… — она все еще не поверила.
— Поля, послушай… — он взял за плечи девушку, пристально вглядываясь ей в глаза. — На площади много раненых. Есть те, кто погибнет от кровопотери. Если не мы…
Мы…
— Я не умею… — она всхлипнула жалостливо.
— Я буду рядом. Всегда.
Прозвучало так искренне, что Поля поверила.
К себе осторожно привлек и поцеловал нежно в висок. Как тогда, в зеркале…
Он действительно встал с нею рядом. Опекал, терпеливо и мягко ей объясняя главные правила лекарской магии. Останавливал ее пальцы, когда Поля пыталась взять слишком многое на себя. Перехватывал, завершая лечение.
У него очень сильные и красивые руки. Волшебные. Молодой маг невероятно талантлив, Поля видела это в лицах людей, их встречающих. По тому, что его привлекали к лечению самых сложных ранений. В одном ряду с самыми именитыми докторами столицы вставал рослый студент с гривой темных волос и руками гениального лекаря.
И жуткие раны послушно срастались под сильными пальцами. Ожоги сжимались, трусливо бледнея.
В эти минуты, страшные и мучительные для остальных, Полина была почти счастлива. Работать с ним рядом, чувствовать за своими плечами мужчину, ее понимавшего, оберегающего. Ловить его восхищенные взгляды.
Что еще может быть нужно?
Завораживающее ощущение предначертанной необходимости. В ней сегодня так остро нуждались.
Они вместе дарили спасение.
А еще, когда силы закончились у обоих, за ними вдруг встали те маги, которых они воскрешали. И те, кто приехать успел, руководствуясь лишь зовом сердца. И опущенных плеч бережно касались незнакомые руки, и сила вливалась бурлящим, игристым потоком.
Сколько их было? Тех, кто делился всем тем, что имел. Без остатка, без устали. Только благодаря этой милости неизвестных этой ночью они оба выжили. Ведь Поля отчетливо видела: пока на Дворцовой останется хоть один раненый, Фомин не уйдет. Он готов был погибнуть, отдав людям себя до последнего.
А она?
Умереть рядом с мужчиной, чей образ так быстро заполнил и сердце, и душу Полины, — великая честь...
Когда все закончилось, Поля очнулась вдруг под пронзительным ветром, принесшим густой снегопад. Извозчики не соглашались везти эту странную девушку, растрепанную, изможденную и раздетую. И Влад вдруг подевался куда-то. Она с трудом вырвалась из толпы, оттесняемой цепью жандармов от площади, и брела вдоль набережной Мойки в сторону Петроградки, тщетно пытаясь не плакать.
И отчаялась уже было, мучительно замерзая, ведь магическая одежда ее истощилась, когда ее вдруг нагнал экипаж.
Владимир? Быть такого не может, ей чудится. Гибкая мужская фигура выскользнула из коляски и бросилась к ней.
Он нашел ее.
Слезы снова вдруг хлынули сами. Влад быстро сбросил шинель, завернул в нее обледеневшую девушку и, крепко обняв, произнес:
— И куда ты сбежала одна? Совершенно раздетая и без магии. Даже не думай, одну не пущу.
Он тоже выглядел бесконечно-уставшим. Призрак чудовищной ночи бросил синие тени на скулы, заострил черты мужественного лица.
Все это Полина увидела позже. Когда молча взяла его за руку, потянув к двери теплого спящего дома. Он ведь тоже устал, и она не отпустит. В доме нет никого, их никто не увидит и не осудит. Фомин проследовал следом за Полей, лишь на пороге остановился, оглядываясь, и сказал что-то громко на неизвестном девушке языке. Каурая лошадка подняла голову, насторожив аккуратные уши, шумно вздохнула, махнула хвостом и послушно пошла разворачиваться в переулке вместе с пустым экипажем.
Сама. Магия.
Сегодняшней ночью в столице столь многое происходило, что никому до них дела не будет. Так Поле хотелось думать.
Бесшумные, словно тени, они проскользнули через гулкое нутро опустевшего холла. Скрипучий паркет промолчал, пропуская обоих. Он словно вступил с ними в заговор.
Рук они не расцепили. Девушка шла сосредоточенно, не оглядываясь назад, ведя за собой молчаливого спутника. Темные коридоры, свет уличного фонаря, едва проникающий сквозь мозаичные окна. Каменные ступени широкой лестницы вниз. Гладкий холод перил. Запах сырости и забвения.
— Нужно смыть кровь, — произнесла тихо Полина, не узнавая свой голос. — Я дам чистое полотенце.
Считалось, что маленький дар дома Колобовых становится знаковым талисманом грядущего года.
Поля сама не заметила, как оказалась перед ларцом. Прохладный шелк шарфа скользнул по лицу, свет погас. Девушка замерла, толком не понимая, что делать. Ее осторожно толкнули, пальцы руки подхватили. Прикосновение к холоду каменного артефакта, драгоценный металл. Пальцы коснулись целой россыпи артефактов. Древнее золото, лунное серебро, чистой воды изумруды, хранящие магию аметисты, дарующие ясность сознания сапфиры. Все это девушка чувствовала, лишь касаясь предметов, их даже не видя. То немногое, чему Поленька научилась, работая с артефактами.
Она могла выбрать наощупь себе талисман подороже. В конце концов, продавать их не возбранялось. Решение многих проблем…
Теплый всплеск под рукой, словно манящий огонь той венчальной свечи. Горячие камни пульсировали в такт ее сердцу, льнули к пальцам, как будто бы ей говорили: “Возьми!”
Не удержалась и прихватила маленький шероховатый предмет. Отступила назад и услышала восхищенные вздохи.
— Даю десять рублей за безделушку!
Шарф упал, и Полина открыла глаза, ошеломленно моргая. На ладони ее оказалась изящная брошь в виде изысканного витка алой ленты. Россыпь рубинов на золоте, мазки драгоценной эмали. Настоящее волшебство.
Вцепились в плечо чьи-то цепкие пальцы.
— Пятнадцать! — легкий удар веером по руке, и Поля едва не выронила свой подарок. — Больше не дам, соглашайся, мне она подойдет в гарнитуру!
Поленька замерла, как мышонок при виде кота.
— Я… не могу! — прошептала, не в силах даже взгляд оторвать от подарка.
— Давай сюда, быстренько! — хватка на плече стала болезненной.
— Александра! — знакомый низкий голос раздался прямо над головой. — Мне кажется, вы забываетесь.
Прозвучало так громко и холодно, что голоса вокруг разом стихли.
— Владимир… — голос обидчицы полился вдруг сладкой патокой. — Вот уж не думала встретить вас здесь, кня…
— Довольно, — перебили ее. — Подите, поклонники вас заждались.
Поленька, наконец, обернулась.
С ней рядом стояла памятная Полине еще по общему классу Смольного института белокурая и надменная Зарина Саша. Благородством манер и смиренностью нрава не отличалась она никогда. Совсем рядом с ней возвышалась фигура Владимира. Без шинели он выглядел шире в плечах и солидней. Чистый форменный китель ему очень шел, придавая военную строгость. Поля жадно разглядывала студента, но никаких следов крови не находила. Фомин только хмурился, глядя на Александру.
Та при виде студента занервничала, окинула полным презрения взглядом Полину, громко фыркнула и отошла.
Глава 6. Прогулка
Поля поежилась и осторожно попятилась, зажав свой бесценный подарок в ладони. Владимир посмотрел в ее сторону, и их взгляды столкнулись. Они замерли. Разорвать эту молниеносно возникшую связь оба были не в силах.
— Вы опечалены, — Владимир шагнул к ней и тихо заметил. — Позвольте взглянуть?
И медленно протянул руку.
Любому другому она бы тотчас отказала. Чудесная брошка манила, ее хотелось рассматривать бесконечно, трогать пальцами тонкий металл, ловить блики рубиновых граней.
Но после увиденного в отражении старого зеркала Владимир Полину манил почти так же. Взгляд пепельных глаз, заглянувших ей в самую душу. Сдержанная улыбка. И почтительный жест, позволяющий ей отказаться.
Тихо вздохнув, она молча вложила студенту в ладонь свой подарок.
— Чудесная вещица, — с явным трудом оторвавшись от созерцания Поли, он мягко ей улыбнулся.
— Да, Софья Андреевна — волшебница.
— Броши носят не в кулачках, — улыбка смягчила лицо Фомина. — Ее с вас не снимет никто, уж поверьте. Это магическая вещица. Носите, прошу вас.
Зачем ему это? Полина взволнованно бросила взгляд на студента и снова застыла. В его глазах просьба.
Вдруг оказавшись непозволительно близко, Фомин осторожно приколол украшение к поясу платья. Действительно, получилось красиво: холодный рубиновый свет артефакта вдруг заиграл благородными искрами.
— Вам идет невозможно… — тихо выдохнул рядом Владимир. — А поедемте, погуляем? — весело вдруг предложил. — На Дворцовую. После Рождественской Литургии там будет народ веселиться. Хочу видеть в вашу улыбку. Вы удивительная.
Поленька отступила на шаг, растерявшись.
— Я не…
— Я отвезу вас и буду сопровождать неотлучно, — Фомин снова протянул руку, предлагая девушке опереться. — Поедемте. Уверяю вас, в нашей прогулке нет ничего предосудительного.
И не было в этих словах даже намека на пошлость. Он думал, что говорил.
И так широко улыбался, что Поленька согласилась, краем сознания понимая, что делает несусветную глупость.
На улице их ожидал экипаж, Фомин обменялся с возницей несколькими словами, и они долетели до Мойки, откуда плотная цепь бравых жандармов в сторону Зимнего пропускала лишь пеших.
Гуляли по набережной до самого Певческого моста, Полина цеплялась за локоть студента, боясь поскользнуться на корочке льда мостовой, а Владимир смеялся, рассказывая ей милые и смешные истории из жизни неопытных медиков. Превосходный рассказчик, он поведал ей о казарменной жизни, о практике в полевом госпитале, о свирепствовавшей в горах Курдистана желтой чуме. Уже спустя час Поле казалось, что этого человека она знала всю жизнь. И скучала последнее время безумно, не имея возможности свидеться.
А когда народ повалил на Дворцовую площадь, радостно поздравляя друг друга и ведя праздничные хороводы, Поля почувствовала себя совершенно счастливой. Как в детстве. Запах елки, свечей, конфет, снега, сбитня и счастья. Настоящего детского счастья…
В тот миг, когда вспышка яркого взрыва разрезала лезвием зимнее черное небо, боли Поленька не ощутила. Лишь оглушительный грохот и ослепительный свет.
Много света. Мучительно много. И только успела заметить, как на поясе разгорался магически-алым ее талисман. Ее алая лента.
Глава 7. Жива
— Жива?
Этот голос заставил бы Полю вернуться и с того света. Как глупо… С первого взгляда влюбиться.
Поля открыла глаза, обнаружив Владимира прямо над головой. Так близко…
Острый запах гари и крови и отвратительно-гадкая вонь ворвались в сознание и заставили девушку наконец-то очнуться.
Владимир зажег крохотный светлячок на ладони, и Поля увидела свежую кровь. Как тогда, в зеркале.
Быстро пульсируя, словно алая лента сползала с высокого светлого лба Фомина. Он смахивал ее нетерпеливо ладонью, напряженно смотря на Полину.
— Да, — выдавила она. — Вы что… ранены?
Это было несправедливо. Настолько, что слезы предательски вдруг подступили.
— Цела? — горячие пальцы прижались вдруг к шее Полины. Фомин прикрыл на мгновение глаза и нахмурился.
Девушка замерла.
— Слава Создателю, пустяки. Просто шок. Тебя люди Колобовых сюда вынесли, я с трудом отыскал. Отдыхай. Я… пойду. Там очень раненых много, — произнес очень тихо.
Подняв взгляд, Поля вдруг поняла, что лежит в больших, крепких санях, аккуратно прикрытая меховым одеялом.
— Кто? — она почему-то спросила.
Владимир нахмурился, с неохотой ее отпуская, и отвернулся. Ворот его легкой шинели быстро пропитывался кровью. Опаленные волосы свисали тяжелыми прядями, тоже пропитанными свежей кровью. Почему она не останавливалась?
— Какой-то безумец, решивший освободить мир от магов. Его уже задержали.
С трудом опершись о приступку саней, он медленно встал.
— Почему вы уходите?
— Мое место там. Не волнуйтесь, с вами все будет в порядке, ваш подарок отлично сработал. Защитный артефакт.
Полина перевела взгляд на то место, где красовалась ее драгоценная брошь. Остался лишь пепел. Платье испорчено безнадежно. Неужели крохотная безделушка спасла их обоих? Не время гадать. Поля позже об этом подумает.
— Погодите, я с вами! — и откуда вдруг в нерешительной девушке взялась эта уверенность?
Пару секунд растерянно наблюдая за ее барахтаньем в одеяле, Фомин помог все же помог выбраться из саней.
Они снова вдруг оказались непозволительно близко, касаясь друг друга. Поля смотрела на кровь, что сползала по мужественному лицу, быстро впитываясь в грязный ворот шинели, и не могла оторваться. А Владимир и вовсе дышать перестал отчего-то.
Будто во сне, девушка пальцами робко коснулась его твердой щеки, пробежалась по скуле. Тонкие пальчики нежно погладили лоб, поддевая кровавую ленту, гибко, словно узкий отрез алого шелка ей в руки скользнувшую.
Так Поленьке показалось.
Потянула, наматывая на ладонь, как это делали продавцы в лавке тканей. Собрала кровь с шинели и кончиком пальца левой руки запечатала рану на лбу.
Что она делает?
Почему получается у нее, у простой недоучки и сироты, Поли Громовой?
Девушка не понимала.
Они завороженно оба смотрели на кровь у нее на руках, в темноту северной ночи темным дымком соскользавшую с тонких девичьих пальцев, и потрясенно молчали.
— Что я наделала? — наконец, она выдавила из себя.
— Исцелила ранение осколком магической бомбы. — Владимир ладонью провел медленно по лицу, себе словно не веря, и светло улыбнулся Полине. — Неукротимое кровотечение. Оно может быть остановлено только зельем Габрета. Очень редким и дорогим.
Он мог погибнуть. И спокойно об этом сейчас говорил.
— Я не понимаю…
— Меня ждут… — он оглянулся назад, и улыбка исчезла. — Но если вы сможете... Вот, попробуйте снова.
И задрал левый рукав. Небольшая царапина на запястье тоже пульсировала свежей кровью. Поля вспомнила все уроки магической концентрации, пальцами прикоснулась к окровавленному манжету, гладя кожу крепкой руки, и… ничего не случилось.
Она так и знала. Не могла Поля Громова так хорошо колдовать. Силы в ней капля, откуда?
Глава 8. Магия крови
— Почему вы напряжены? — тихо спросил ее Влад, другой рукой убирая обледеневшую грязную прядь темных волос с лица девушки.
— Меня так учили, — прозвучало и жалко, и тихо.
— Расслабьтесь и магию отпустите. Она сделает все сама, поведет, просто… следуй за сердцем.
Говоря это, Влад правой рукой стянул серебристый шнурок с ее порядком растрепанной косы и пальцами осторожно ее распустил, явно любуясь Полиной.
— Магам не просто так разрешают ходить простоволосыми, Поля, — он вдруг наклонился, уткнувшись в макушку ей носом, и шумно вдохнул. — Отпусти себя. Ты сильна. Ты свободна. Магия — это свобода.
Как с ним согласиться? Все годы Полининой жизни она только и слышала, что о приличиях, правилах и законах. Не было в Поле свободы. А теперь этот парень творит с ней такое… Совершенно бесстыдно. Прекрасно. Захватывающе.
И за ним девушка может пойти хоть куда. На край света? Сейчас же и не задумываясь.
Прикрыла глаза, сквозь ресницы рассматривая его руку.
Совсем не ту, что мягко поддерживала ее под спину, привлекая все ближе.
— Ах! — вырвался полувздох-полувсхлип.
— Посмотри…
Под дрогнувшими пальчиками Полины кровь словно втягивала свои гладкие ленты в горячую ранку, а темная дымка струилась по рукаву обгорелой шинели… Повинуясь наитию, девушка провела пальцем по самому краю царапины и закрыла ее. Запечатала. Только беленькая полоска напоминала обоим о произошедшем.
— Так еще лучше. Запомнила? — Влад тихо спросил.
— Невозможно… — она все еще не поверила.
— Поля, послушай… — он взял за плечи девушку, пристально вглядываясь ей в глаза. — На площади много раненых. Есть те, кто погибнет от кровопотери. Если не мы…
Мы…
— Я не умею… — она всхлипнула жалостливо.
— Я буду рядом. Всегда.
Прозвучало так искренне, что Поля поверила.
К себе осторожно привлек и поцеловал нежно в висок. Как тогда, в зеркале…
Он действительно встал с нею рядом. Опекал, терпеливо и мягко ей объясняя главные правила лекарской магии. Останавливал ее пальцы, когда Поля пыталась взять слишком многое на себя. Перехватывал, завершая лечение.
У него очень сильные и красивые руки. Волшебные. Молодой маг невероятно талантлив, Поля видела это в лицах людей, их встречающих. По тому, что его привлекали к лечению самых сложных ранений. В одном ряду с самыми именитыми докторами столицы вставал рослый студент с гривой темных волос и руками гениального лекаря.
И жуткие раны послушно срастались под сильными пальцами. Ожоги сжимались, трусливо бледнея.
В эти минуты, страшные и мучительные для остальных, Полина была почти счастлива. Работать с ним рядом, чувствовать за своими плечами мужчину, ее понимавшего, оберегающего. Ловить его восхищенные взгляды.
Что еще может быть нужно?
Завораживающее ощущение предначертанной необходимости. В ней сегодня так остро нуждались.
Они вместе дарили спасение.
А еще, когда силы закончились у обоих, за ними вдруг встали те маги, которых они воскрешали. И те, кто приехать успел, руководствуясь лишь зовом сердца. И опущенных плеч бережно касались незнакомые руки, и сила вливалась бурлящим, игристым потоком.
Сколько их было? Тех, кто делился всем тем, что имел. Без остатка, без устали. Только благодаря этой милости неизвестных этой ночью они оба выжили. Ведь Поля отчетливо видела: пока на Дворцовой останется хоть один раненый, Фомин не уйдет. Он готов был погибнуть, отдав людям себя до последнего.
А она?
Умереть рядом с мужчиной, чей образ так быстро заполнил и сердце, и душу Полины, — великая честь...
Глава 9. Поцелуй.
Когда все закончилось, Поля очнулась вдруг под пронзительным ветром, принесшим густой снегопад. Извозчики не соглашались везти эту странную девушку, растрепанную, изможденную и раздетую. И Влад вдруг подевался куда-то. Она с трудом вырвалась из толпы, оттесняемой цепью жандармов от площади, и брела вдоль набережной Мойки в сторону Петроградки, тщетно пытаясь не плакать.
И отчаялась уже было, мучительно замерзая, ведь магическая одежда ее истощилась, когда ее вдруг нагнал экипаж.
Владимир? Быть такого не может, ей чудится. Гибкая мужская фигура выскользнула из коляски и бросилась к ней.
Он нашел ее.
Слезы снова вдруг хлынули сами. Влад быстро сбросил шинель, завернул в нее обледеневшую девушку и, крепко обняв, произнес:
— И куда ты сбежала одна? Совершенно раздетая и без магии. Даже не думай, одну не пущу.
Он тоже выглядел бесконечно-уставшим. Призрак чудовищной ночи бросил синие тени на скулы, заострил черты мужественного лица.
Все это Полина увидела позже. Когда молча взяла его за руку, потянув к двери теплого спящего дома. Он ведь тоже устал, и она не отпустит. В доме нет никого, их никто не увидит и не осудит. Фомин проследовал следом за Полей, лишь на пороге остановился, оглядываясь, и сказал что-то громко на неизвестном девушке языке. Каурая лошадка подняла голову, насторожив аккуратные уши, шумно вздохнула, махнула хвостом и послушно пошла разворачиваться в переулке вместе с пустым экипажем.
Сама. Магия.
Сегодняшней ночью в столице столь многое происходило, что никому до них дела не будет. Так Поле хотелось думать.
Бесшумные, словно тени, они проскользнули через гулкое нутро опустевшего холла. Скрипучий паркет промолчал, пропуская обоих. Он словно вступил с ними в заговор.
Рук они не расцепили. Девушка шла сосредоточенно, не оглядываясь назад, ведя за собой молчаливого спутника. Темные коридоры, свет уличного фонаря, едва проникающий сквозь мозаичные окна. Каменные ступени широкой лестницы вниз. Гладкий холод перил. Запах сырости и забвения.
— Нужно смыть кровь, — произнесла тихо Полина, не узнавая свой голос. — Я дам чистое полотенце.
