- Песнь слушали? Про пташку? Гоните шилики ещё на полкольца краковской бедной студентке! Должна же я нимб себе приделать. За геройство!
- Мне нравится ваш настрой, - усмехнулся Бертик. - Драйв настиг?
- Ещё какой? - постукала она кроссовкой по асфальту, поочерёдно провожая взглядом своих невольных слушателей, погружавшихся в подошедший троллейбус. Пацанята прощально помахали ей, а Катя приветственно подняла руку в ответ. - Могу ещё станцевать - танец воробья, например. Хотите? Жаль, мои зрители уже разъехались, - заявила она, мастерски выбив дробную чечётку великоватыми кроссовками.
- В другой раз, Катюша, спляшете - когда зрителей подсоберётся. А сейчас пойдёмте ко мне чай с плюшками допивать, - усмехнулся Бертик. - А то ещё увлечётесь и куда-нибудь ка-а-ак перескочите. Мы за вами и не угонимся.
- Обращайся ко мне на «ты», Бертик! - с благодарностью глядя на него, предложила Катя. - Такие приключения объединяют, теперь можно и без чинов.
- Принято! - кивнул тот. И повернул в сторону своего дома. Остальные двинулись вслед за ним. - Кстати, Катюша, ты эти деньги сбереги, - обернувшись, посоветовал ей Бертик. - Колбасу мы тебе на другие купим - украшайся, сколько душе угодно. А эти ещё долго будут приносить тебе удачу - в них энергия твоего сегодняшнего драйва. В кошелёчек сунь сотенку - пусть там отдельно лежит. Остальные можно дома в шкатулку положить, к безделушкам. Пусть деньги приманивают.
Катя собрала заработанное подаяние и бережно положила в карман куртки.
«Смотри-ка, какая ценность! - с удивлением подумала она. - А всего-то мелочь, какую людям и не жалко было - за одну песню, не глядя, ей кинули. Неплохое начало».
Катя и не предполагала, что это действительно только начало.
22.
Ресторан «Рица» - одноэтажное здание из розового песчаника,которыйнаходилсярядом с городским парком, был рассчитан на состоятельную публику. Онславился дорогой французской кухней, живой музыкой, а столики там надо было заказывать заранее. Пэотому доходы имел весьма высокие, аего персонал получал неплохие чаевые - официанты, музыканты и, конечно же - певицы.
Если б Катя искала работу, она никогда не попала бы в столь шикарное место. Да что там - она не решилась бы и близко к нему подойти. А тут, увидев визитку, администратор её с почётом провёл через залы с мрамором и позолотой, похожие на Лувр, в не менее роскошный кабинет Гришина. Тот с Катей долго не разговаривал - кинув ей сверкающее стразами чёрное платье и велев его накинуть, тут же выпихнулеё на сцену. А разговор завершить пообещал позже, после выступления - если оно того будет стоить.
И, к счастью, этот вечер завершился контрактом, поскольку клиенты ресторана приняли Катю на ура. Хотя поначалу она немного растерялась, не попавв обычную тематику ресторана. Но Катю выручили песни Пелагеи и Надежды Кадочниковой, которыеона пела на конкурсах и школьных вечерах. Позже она вписаласьи в привычный репертуар «Рицы». Здесь, кроме неё, пел ещё пожилой армянин - Исаак, работающий под Шарля Азнаура, и исполняющий также песни Джо Дассена и Тото Кутуньо. А Катя, по принятым здесь традициям, стала петь песни Клавдии Шульженко, Тамары Миансаровой, Гелены Великановой, а также - Тамары Гвердцители и Нины Бригвадзе. Но чаще исполнялафранцузские шлягеры от Эдит Пиаф, Мерей Матье и Патрисии Каас. На французском, конечно - как и Исаак.Да и другие языки она тоже вскоре освоила- английский и даже испанский язык. Знойные испанские песни с танцами - в жанре сарсуэлы и тонадильи,они с Исааком исполняли вместе, речитативом. Кстати, хорошо оплачиваемых чаевыми.Ей даже намекали, что Илонка Кате даже в подмётки не годится. Да и пение на сцене «Рицы» казалось Кате не работой, а приятным развлечением. Платья Илонки - струящиеся, в пол - оказались ей впору, а длинные белокурые волосы, которые Катя теперь отрастила по пояс, довершали её образ рестораннойдивы. Да и голосом бог её не обидел - меццо-сопрано, как определил незабвенный Михаил Леонардович. Или «кафешантан», как намекнула строгая дама из приёмной комиссии музучилища. И кафешантанное дело пошло у Кати неплохо. Вскоре она стала в «Рице» любимицей публики,не раз выходя на «бис». Что, кстати, приносилонеплохие дивиденды в виде заказов и чаевых. Так что её не очень высокая зарплата роли не играла. Видно, директор, оформляя на работу, ещё сомневался в этой артистке погорелого театра. Но, как говорится - и за это господину Гришину низкий поклон. Подобрал сироту казанскую, обогрел её, царские платьица выдал.
Здесь, за глаза, директора почему-то звали Гришиным, а не Семёном Семёновичем. Русские люди ленивы, любят давать прозвища и обкарнывать имена, чтобы не плестикружев из имени-отчества.
А через пару месяцев и Катю попытались переманить из «Рицы», как Илону. Место предлагали выгодное - ресторан «Центральный» в центре города, который славился кавказской кухней и тем, что многие горожанеотмечали там свадьбы и юбилеи. Катя, конечно же, отказалась - разве могла она предать Гришина, который подобрал её на улице? Да и, как говоритМилка - «уж лучше синица в рукаве, чем журавель на голове». Нет, как-то эти птицы по-другому сидели. Ну, неважно. Кстати, заплатить за учёбу Кате тоже Гришин помог, субсидировав ей недостающую сумму. Он, хотя внешне и производил впечатление человека суховатого и даже чёрствого, охотно выручал сотрудников ресторана, попавших в денежный переплёт. Потому, наверное, и коллектив здесь был на удивление дружным и сплочённым. И почти все работали в "Рице" по много лет. Если не считать Илонку, конечно.
Кстати, история с Илонойеё бегством из «Рицы» не закончилась.
Администратор ресторана, Илья,с которым Катяочень подружилась, рассказал ей, что владелец ресторана «Килиманджаро», куда Илона переметнулась, пытался сделать её своей любовницей. Девица-то она хорошенькая, хотя и смахивает на цыганку, но, увы, замужняя. Да иеё соблазнитель не был свободен. Его жена - весьма стервозная дамочка, к тому же владеющая половиной доли в их ресторанном бизнесе, говорят - способна была съесть с потрохами любого, кто перейдёт ей дорогу. Так что Илона, не продержавшись в «Килиманджаро» и месяца, сбежала оттуда. И,говорят - не по своей воле. Катя, слушая Илью, вздыхала и жалела Илонку. Вот и Алёнаблагополучно её съела. На её же счастье, надо признать.
Потом Катя виделаэту Илону, когда та приходила к Гришину. Действительно - вылитая цыганка. Илья потом сказал, что она просилась обратно, да Гришинне взял - он предательство не прощает. Однако, как поведал ей администратор Илья, сжалился над девчонкой и подыскал Илонке место, порекомендовав знакомому ресторатору. К слову сказать, заведение у того - называется «У озера», не из лучших. Находится на окраине города, рядом с заросшим камышом водоёмом, и не пользуется особой популярностью. Но Илонке, видать, некуда деваться - согласилась петь и возле камышей.
Выйдя от Гришина и проходя мимо сцены, Илонка так прожгла Катю неприязненным взглядом цыганских глаз. Но она, уже хорошо освоив некоторые волшебные приёмы от Бертика, лишь с улыбкой послала ей воздушный поцелуй. В таких ситуациях главное - не подхватить, как вирус, вибрации зла. И не попасть в одну вселенную с Илонками. Та фыркнула в ответ и, опустив огненно-чёрные глаза, вышла из зала. Всё, контакт прерван. А то ведь недолго и осипнуть от таких недобрых цыганских посылов. Разве Катя виновата в том, что с Илоной случилось? Она сама выбрала для себя вселенную, где подлость в порядке вещей. И зафиксировала своего Наблюдателя в месте, где можно, плюнув в душу хорошему человеку, выбрать наиболее выгодный расклад. А ведь в такой вселеннойв порядке вещей и то, что плюнут в душу и тебе. Ничего личного. Бумеранг.
24.
Катина жизнь превратилась в праздник. Пела она с наслаждением, получая овации, о которых когда-то лишь грезила, чаевые радовали, учёба близилась к завершению. Поскольку многие предметы Катя умудрилась сдать экстерном - благо, платить за учёбу ускоренно она теперь тоже могла - и уже была переведена на четвёртый курс.
А в свободное время она развлекалась. А как ещё назвать волшебные практики, которые им с Димой индивидуально преподавал Бертик. Даже фокусы с пятым измерением разъяснил. И которому они теперь помогали, участвуя в его курсах волшебства. Как демонстрационный материал, так сказать.
Так что жизнь Кати теперь превратилась практически в сказку.
И дома тоже всё было в порядке.
Похоже, Тамара Львовна, Катина мама, оказалась тоже теперь с ней в другой вселенной. Уже через день после Катиного попрошайничества на остановке, Тамара Львовна, воспрянув духом и телом, выписалась с больничного и вышла на работу. Межрёберная невралгия, настигшая её вслед за операцией, бесследно прошла, а шов чудесным образом зарос, не оставив шрама. Да и вообще, Тамара Львовна, казалось, вместе с закаменевшим желчным пузырём избавилась теперь от всех недомоганий. Она посвежела, похорошела и помолодела. Мало того - вскоре она познакомилась с приличным и таким же моложавым мужчиной. Андрей Петрович, вдовец со стажем, работал в налоговой инспекции, куда все эти годы ходила сдавать отчёты Тамара Львовна. Странно, что они раньше с ним там не пересеклись. А теперь Тамара Львовна, видимо навёрстывая упущенное и смущаясь, будто девчонка, часто бегала на свидания к этому Андрею Петровичу. Иногда переходящие во временное проживание на его территории.«Наверное, они там бухгалтерские отчёты и новости в программе один эс ночами обсуждают», - посмеивалась про себя Катя.
Андрей Петрович - как она надеялась - оценит достоинства Тамары Львовны и согреет её своей любовью и душевным теплом, которых ей всю жизнь так не хватало! Это называется - женское счастье. И это прекрасно.
Честно говоря, Катя была рада тому, что у её мамы появился человек, на которого она может теперь переключить свой неиссякаемый запас заботы. Что Катю, надо признать, уже немного утомило - она же уже взрослая девочка. Свой поклонник - Дима, имеется. Вот пусть он теперь о ней и заботится.
Неужели всё происходящее является следствием Катиногоне-волшебства, оказываемого на квантовые миры? Как раньше складывалась их с мамой жизнь? Одиночество, безденежье и неудачи - вот был их удел. А что их ждало? Страшно представить. Видно - такая уж им выпала вселенная, где они платили налоги, посыпая голову пеплом. Вернее - они сами её выбрали. И, к счастью, её удалось сменить.
А всё началось с того, что в одном заштатном магазинчике Катя встретила Диму - с рюкзаком на верёвочке и с кругом краковской колбасы на голове. Который подмигнул ей синим глазом в ответ на её хихиканье.Оказывается, ангелы перемен могут принимать какие угодно личины и иногда выглядят довольно нелепо. Пройди Дима мимо кассы, не подмигнув ей, а потом - проскочив мимо кафе, где она топила своё разочарование в жизни в горьком кофе… Хотя вот Бертик говорит, что ничего случайного в нашей жизни не бывает. Выходит что и Алёна, воровавшая у неё деньги и вступившая в неравную борьбу за своего Васю, была благом? А что? Если посмотреть на эту ситуацию шире, то без её участия вряд ли Катя вышла бы в тот день с гитарой на остановку. И встретила бы душевного ресторатора Гришина. Мама так и оставалась бы несчастной и больной, а она продолжала бы сидеть за кассой, терпя Алёнин… буллинг. Что, в переводе с Милкиного - травлю.
Да, кстати - о Милке. С подругой детства Катя помирилась.
Вернее, Милка сама с ней помирилась. Может, потому, что Катя перестала делать попытки к примирению?
Закрутилась: то ресторан, то курсы волшебства, то встречи с Димой. Кстати, так и не перешедшие в любовные отношения. Ну, не могла она забыть Антона, предавшего её с Симкой в ночь перед рассветом. Хотя Дима, конечно, испытывал к Кате далеко не дружеские чувства, задаривая цветами и названивая целыми днями. Но, честно говоря, у него теперь была ещё одна страсть - весь его мир сосредоточился на эксклюзивных домах, о которых он мог рассказывать часами. А Кате надо было ещё и контрольные писать. В общем, их роман таку и замер на начальном этапе.
И Милка - из чувства противоречия, наверное, поскольку Катя перестала её теребить - позвонила ей сама.
- Алё! - сказала Катя, - увидев на экране телефона высветившуюся Милкину мордашку и ожидая от неё чего угодно. - Это ты, Мил?
Та, немного посопела в трубку, а потом заявила ей, что ей надоело агриться, и что им пора немедленно встретиться. Катя, конечно, обрадовалась - пора так пора. Жаль только, что в данный момент она собиралась на работу - в свой кафешантан. И потому пригласила Милку в ресторан - пока та не передумала. Там она выкроит для неё время, попросив Исаака заменить её. А повара угостят их чем-нибудь вкусненьким. Душевный народ собрал под крышей своего заведения Гришин.
- Чего? Куда? В «Рицу»? - не поверила Милка. - Падра, не кекай!
- Да. Я там работаю, - гордо сказала Катя. - Уже второй месяц.
- Ты? Кем? Посудомойкой? Или гардеробщицей?
- Я там пою! - высокомерно заявила Катя.
- Да ладно! Фейкуешь?
- Честно! Подходи к пяти, сама убедишься, - обиженно хмыкнула Катя.
- Ну-у, мне туда и одеть-то нечего, - протянула та.
- Ага, не фейкуй! - отомстила Катя. - У тебя два шкафа одежды! Скоро треснут.
В общем, Милка-таки пришла - вырядившись в миленькую блузку с воланами и стильные белые брюки в обтяжку. Очень даже неплохо смотрелась.
- Ауф! - тихо прошептала она, осматривая банкетный зал. Высокий стиль и европейский шик заведения даже её маленько присмирил. - Здорово ты зачекинилась, падра! Харчевня - просто имбовая! - заявила она, привлекая на выручку свои эмоциональные жаргонизмы - явный признак восторга. - Как ты сюда попала? Папа из Заполярья вернулся и ресторатором заделался? Или слово волшебное знаешь?
- Можно и так сказать! - улыбнулась Катя и провела её к столикуза колонной, подальше от публики.
Администратор Илья тут же выступил из-за колонны, откуда он, оказывается, за ними наблюдал, и спроворил им угощение. Сгонял официанта за камбалой по-французски и салатиком, а потом сам лично принёс им кофе-глясе с лучшими пирожными заведения, назывались: «Монмартр». Катя сразу заметила, что тот положил глаз на её подружку. Уж очень сияли его глаза и слишком явно Илья старался задержаться у их столика, с улыбкой перекладывая перед Милкой приборы покрасивее.
- Это вам презент от нашего заведения - как почётной гостье, - сказал он ласково,подвигая к ней шикарное, чуть не полуметровое в высотубезейно-ореховое пирожное. - Кстати, меня Илья зовут. Катины друзья - наши друзья, - опять же, с намёкомзаметил он, заглядывая той в Милкины газельи глаза.
«А что, Милка очень даже ничего себе! - новым взглядом окинула Катя подружку - пышненькую шатенку с кучерявой шевелюрой и большими чёрными глазами. - С Ильёй - высоким коренастым блондином - они неплохо будет смотреться».
Но Милканичего не замечала. Она видела только Катю. И чуть не с открытым ртом слушала её сагу - о преследующих её полосатых жизненных траблах. Кстати, лёгкое изумление ей даже было к лицу - будто Милка оказалась сию минуту прямо в Париже на Монмартре или у собора Нотр-Дам-де-Пари. Пока ещё не сгоревшего - с горгульями.
- Мне нравится ваш настрой, - усмехнулся Бертик. - Драйв настиг?
- Ещё какой? - постукала она кроссовкой по асфальту, поочерёдно провожая взглядом своих невольных слушателей, погружавшихся в подошедший троллейбус. Пацанята прощально помахали ей, а Катя приветственно подняла руку в ответ. - Могу ещё станцевать - танец воробья, например. Хотите? Жаль, мои зрители уже разъехались, - заявила она, мастерски выбив дробную чечётку великоватыми кроссовками.
- В другой раз, Катюша, спляшете - когда зрителей подсоберётся. А сейчас пойдёмте ко мне чай с плюшками допивать, - усмехнулся Бертик. - А то ещё увлечётесь и куда-нибудь ка-а-ак перескочите. Мы за вами и не угонимся.
- Обращайся ко мне на «ты», Бертик! - с благодарностью глядя на него, предложила Катя. - Такие приключения объединяют, теперь можно и без чинов.
- Принято! - кивнул тот. И повернул в сторону своего дома. Остальные двинулись вслед за ним. - Кстати, Катюша, ты эти деньги сбереги, - обернувшись, посоветовал ей Бертик. - Колбасу мы тебе на другие купим - украшайся, сколько душе угодно. А эти ещё долго будут приносить тебе удачу - в них энергия твоего сегодняшнего драйва. В кошелёчек сунь сотенку - пусть там отдельно лежит. Остальные можно дома в шкатулку положить, к безделушкам. Пусть деньги приманивают.
Катя собрала заработанное подаяние и бережно положила в карман куртки.
«Смотри-ка, какая ценность! - с удивлением подумала она. - А всего-то мелочь, какую людям и не жалко было - за одну песню, не глядя, ей кинули. Неплохое начало».
Катя и не предполагала, что это действительно только начало.
22.
Ресторан «Рица» - одноэтажное здание из розового песчаника,которыйнаходилсярядом с городским парком, был рассчитан на состоятельную публику. Онславился дорогой французской кухней, живой музыкой, а столики там надо было заказывать заранее. Пэотому доходы имел весьма высокие, аего персонал получал неплохие чаевые - официанты, музыканты и, конечно же - певицы.
Если б Катя искала работу, она никогда не попала бы в столь шикарное место. Да что там - она не решилась бы и близко к нему подойти. А тут, увидев визитку, администратор её с почётом провёл через залы с мрамором и позолотой, похожие на Лувр, в не менее роскошный кабинет Гришина. Тот с Катей долго не разговаривал - кинув ей сверкающее стразами чёрное платье и велев его накинуть, тут же выпихнулеё на сцену. А разговор завершить пообещал позже, после выступления - если оно того будет стоить.
И, к счастью, этот вечер завершился контрактом, поскольку клиенты ресторана приняли Катю на ура. Хотя поначалу она немного растерялась, не попавв обычную тематику ресторана. Но Катю выручили песни Пелагеи и Надежды Кадочниковой, которыеона пела на конкурсах и школьных вечерах. Позже она вписаласьи в привычный репертуар «Рицы». Здесь, кроме неё, пел ещё пожилой армянин - Исаак, работающий под Шарля Азнаура, и исполняющий также песни Джо Дассена и Тото Кутуньо. А Катя, по принятым здесь традициям, стала петь песни Клавдии Шульженко, Тамары Миансаровой, Гелены Великановой, а также - Тамары Гвердцители и Нины Бригвадзе. Но чаще исполнялафранцузские шлягеры от Эдит Пиаф, Мерей Матье и Патрисии Каас. На французском, конечно - как и Исаак.Да и другие языки она тоже вскоре освоила- английский и даже испанский язык. Знойные испанские песни с танцами - в жанре сарсуэлы и тонадильи,они с Исааком исполняли вместе, речитативом. Кстати, хорошо оплачиваемых чаевыми.Ей даже намекали, что Илонка Кате даже в подмётки не годится. Да и пение на сцене «Рицы» казалось Кате не работой, а приятным развлечением. Платья Илонки - струящиеся, в пол - оказались ей впору, а длинные белокурые волосы, которые Катя теперь отрастила по пояс, довершали её образ рестораннойдивы. Да и голосом бог её не обидел - меццо-сопрано, как определил незабвенный Михаил Леонардович. Или «кафешантан», как намекнула строгая дама из приёмной комиссии музучилища. И кафешантанное дело пошло у Кати неплохо. Вскоре она стала в «Рице» любимицей публики,не раз выходя на «бис». Что, кстати, приносилонеплохие дивиденды в виде заказов и чаевых. Так что её не очень высокая зарплата роли не играла. Видно, директор, оформляя на работу, ещё сомневался в этой артистке погорелого театра. Но, как говорится - и за это господину Гришину низкий поклон. Подобрал сироту казанскую, обогрел её, царские платьица выдал.
Здесь, за глаза, директора почему-то звали Гришиным, а не Семёном Семёновичем. Русские люди ленивы, любят давать прозвища и обкарнывать имена, чтобы не плестикружев из имени-отчества.
А через пару месяцев и Катю попытались переманить из «Рицы», как Илону. Место предлагали выгодное - ресторан «Центральный» в центре города, который славился кавказской кухней и тем, что многие горожанеотмечали там свадьбы и юбилеи. Катя, конечно же, отказалась - разве могла она предать Гришина, который подобрал её на улице? Да и, как говоритМилка - «уж лучше синица в рукаве, чем журавель на голове». Нет, как-то эти птицы по-другому сидели. Ну, неважно. Кстати, заплатить за учёбу Кате тоже Гришин помог, субсидировав ей недостающую сумму. Он, хотя внешне и производил впечатление человека суховатого и даже чёрствого, охотно выручал сотрудников ресторана, попавших в денежный переплёт. Потому, наверное, и коллектив здесь был на удивление дружным и сплочённым. И почти все работали в "Рице" по много лет. Если не считать Илонку, конечно.
Кстати, история с Илонойеё бегством из «Рицы» не закончилась.
Администратор ресторана, Илья,с которым Катяочень подружилась, рассказал ей, что владелец ресторана «Килиманджаро», куда Илона переметнулась, пытался сделать её своей любовницей. Девица-то она хорошенькая, хотя и смахивает на цыганку, но, увы, замужняя. Да иеё соблазнитель не был свободен. Его жена - весьма стервозная дамочка, к тому же владеющая половиной доли в их ресторанном бизнесе, говорят - способна была съесть с потрохами любого, кто перейдёт ей дорогу. Так что Илона, не продержавшись в «Килиманджаро» и месяца, сбежала оттуда. И,говорят - не по своей воле. Катя, слушая Илью, вздыхала и жалела Илонку. Вот и Алёнаблагополучно её съела. На её же счастье, надо признать.
Потом Катя виделаэту Илону, когда та приходила к Гришину. Действительно - вылитая цыганка. Илья потом сказал, что она просилась обратно, да Гришинне взял - он предательство не прощает. Однако, как поведал ей администратор Илья, сжалился над девчонкой и подыскал Илонке место, порекомендовав знакомому ресторатору. К слову сказать, заведение у того - называется «У озера», не из лучших. Находится на окраине города, рядом с заросшим камышом водоёмом, и не пользуется особой популярностью. Но Илонке, видать, некуда деваться - согласилась петь и возле камышей.
Выйдя от Гришина и проходя мимо сцены, Илонка так прожгла Катю неприязненным взглядом цыганских глаз. Но она, уже хорошо освоив некоторые волшебные приёмы от Бертика, лишь с улыбкой послала ей воздушный поцелуй. В таких ситуациях главное - не подхватить, как вирус, вибрации зла. И не попасть в одну вселенную с Илонками. Та фыркнула в ответ и, опустив огненно-чёрные глаза, вышла из зала. Всё, контакт прерван. А то ведь недолго и осипнуть от таких недобрых цыганских посылов. Разве Катя виновата в том, что с Илоной случилось? Она сама выбрала для себя вселенную, где подлость в порядке вещей. И зафиксировала своего Наблюдателя в месте, где можно, плюнув в душу хорошему человеку, выбрать наиболее выгодный расклад. А ведь в такой вселеннойв порядке вещей и то, что плюнут в душу и тебе. Ничего личного. Бумеранг.
24.
Катина жизнь превратилась в праздник. Пела она с наслаждением, получая овации, о которых когда-то лишь грезила, чаевые радовали, учёба близилась к завершению. Поскольку многие предметы Катя умудрилась сдать экстерном - благо, платить за учёбу ускоренно она теперь тоже могла - и уже была переведена на четвёртый курс.
А в свободное время она развлекалась. А как ещё назвать волшебные практики, которые им с Димой индивидуально преподавал Бертик. Даже фокусы с пятым измерением разъяснил. И которому они теперь помогали, участвуя в его курсах волшебства. Как демонстрационный материал, так сказать.
Так что жизнь Кати теперь превратилась практически в сказку.
И дома тоже всё было в порядке.
Похоже, Тамара Львовна, Катина мама, оказалась тоже теперь с ней в другой вселенной. Уже через день после Катиного попрошайничества на остановке, Тамара Львовна, воспрянув духом и телом, выписалась с больничного и вышла на работу. Межрёберная невралгия, настигшая её вслед за операцией, бесследно прошла, а шов чудесным образом зарос, не оставив шрама. Да и вообще, Тамара Львовна, казалось, вместе с закаменевшим желчным пузырём избавилась теперь от всех недомоганий. Она посвежела, похорошела и помолодела. Мало того - вскоре она познакомилась с приличным и таким же моложавым мужчиной. Андрей Петрович, вдовец со стажем, работал в налоговой инспекции, куда все эти годы ходила сдавать отчёты Тамара Львовна. Странно, что они раньше с ним там не пересеклись. А теперь Тамара Львовна, видимо навёрстывая упущенное и смущаясь, будто девчонка, часто бегала на свидания к этому Андрею Петровичу. Иногда переходящие во временное проживание на его территории.«Наверное, они там бухгалтерские отчёты и новости в программе один эс ночами обсуждают», - посмеивалась про себя Катя.
Андрей Петрович - как она надеялась - оценит достоинства Тамары Львовны и согреет её своей любовью и душевным теплом, которых ей всю жизнь так не хватало! Это называется - женское счастье. И это прекрасно.
Честно говоря, Катя была рада тому, что у её мамы появился человек, на которого она может теперь переключить свой неиссякаемый запас заботы. Что Катю, надо признать, уже немного утомило - она же уже взрослая девочка. Свой поклонник - Дима, имеется. Вот пусть он теперь о ней и заботится.
Неужели всё происходящее является следствием Катиногоне-волшебства, оказываемого на квантовые миры? Как раньше складывалась их с мамой жизнь? Одиночество, безденежье и неудачи - вот был их удел. А что их ждало? Страшно представить. Видно - такая уж им выпала вселенная, где они платили налоги, посыпая голову пеплом. Вернее - они сами её выбрали. И, к счастью, её удалось сменить.
А всё началось с того, что в одном заштатном магазинчике Катя встретила Диму - с рюкзаком на верёвочке и с кругом краковской колбасы на голове. Который подмигнул ей синим глазом в ответ на её хихиканье.Оказывается, ангелы перемен могут принимать какие угодно личины и иногда выглядят довольно нелепо. Пройди Дима мимо кассы, не подмигнув ей, а потом - проскочив мимо кафе, где она топила своё разочарование в жизни в горьком кофе… Хотя вот Бертик говорит, что ничего случайного в нашей жизни не бывает. Выходит что и Алёна, воровавшая у неё деньги и вступившая в неравную борьбу за своего Васю, была благом? А что? Если посмотреть на эту ситуацию шире, то без её участия вряд ли Катя вышла бы в тот день с гитарой на остановку. И встретила бы душевного ресторатора Гришина. Мама так и оставалась бы несчастной и больной, а она продолжала бы сидеть за кассой, терпя Алёнин… буллинг. Что, в переводе с Милкиного - травлю.
Да, кстати - о Милке. С подругой детства Катя помирилась.
Вернее, Милка сама с ней помирилась. Может, потому, что Катя перестала делать попытки к примирению?
Закрутилась: то ресторан, то курсы волшебства, то встречи с Димой. Кстати, так и не перешедшие в любовные отношения. Ну, не могла она забыть Антона, предавшего её с Симкой в ночь перед рассветом. Хотя Дима, конечно, испытывал к Кате далеко не дружеские чувства, задаривая цветами и названивая целыми днями. Но, честно говоря, у него теперь была ещё одна страсть - весь его мир сосредоточился на эксклюзивных домах, о которых он мог рассказывать часами. А Кате надо было ещё и контрольные писать. В общем, их роман таку и замер на начальном этапе.
И Милка - из чувства противоречия, наверное, поскольку Катя перестала её теребить - позвонила ей сама.
- Алё! - сказала Катя, - увидев на экране телефона высветившуюся Милкину мордашку и ожидая от неё чего угодно. - Это ты, Мил?
Та, немного посопела в трубку, а потом заявила ей, что ей надоело агриться, и что им пора немедленно встретиться. Катя, конечно, обрадовалась - пора так пора. Жаль только, что в данный момент она собиралась на работу - в свой кафешантан. И потому пригласила Милку в ресторан - пока та не передумала. Там она выкроит для неё время, попросив Исаака заменить её. А повара угостят их чем-нибудь вкусненьким. Душевный народ собрал под крышей своего заведения Гришин.
- Чего? Куда? В «Рицу»? - не поверила Милка. - Падра, не кекай!
- Да. Я там работаю, - гордо сказала Катя. - Уже второй месяц.
- Ты? Кем? Посудомойкой? Или гардеробщицей?
- Я там пою! - высокомерно заявила Катя.
- Да ладно! Фейкуешь?
- Честно! Подходи к пяти, сама убедишься, - обиженно хмыкнула Катя.
- Ну-у, мне туда и одеть-то нечего, - протянула та.
- Ага, не фейкуй! - отомстила Катя. - У тебя два шкафа одежды! Скоро треснут.
В общем, Милка-таки пришла - вырядившись в миленькую блузку с воланами и стильные белые брюки в обтяжку. Очень даже неплохо смотрелась.
- Ауф! - тихо прошептала она, осматривая банкетный зал. Высокий стиль и европейский шик заведения даже её маленько присмирил. - Здорово ты зачекинилась, падра! Харчевня - просто имбовая! - заявила она, привлекая на выручку свои эмоциональные жаргонизмы - явный признак восторга. - Как ты сюда попала? Папа из Заполярья вернулся и ресторатором заделался? Или слово волшебное знаешь?
- Можно и так сказать! - улыбнулась Катя и провела её к столикуза колонной, подальше от публики.
Администратор Илья тут же выступил из-за колонны, откуда он, оказывается, за ними наблюдал, и спроворил им угощение. Сгонял официанта за камбалой по-французски и салатиком, а потом сам лично принёс им кофе-глясе с лучшими пирожными заведения, назывались: «Монмартр». Катя сразу заметила, что тот положил глаз на её подружку. Уж очень сияли его глаза и слишком явно Илья старался задержаться у их столика, с улыбкой перекладывая перед Милкой приборы покрасивее.
- Это вам презент от нашего заведения - как почётной гостье, - сказал он ласково,подвигая к ней шикарное, чуть не полуметровое в высотубезейно-ореховое пирожное. - Кстати, меня Илья зовут. Катины друзья - наши друзья, - опять же, с намёкомзаметил он, заглядывая той в Милкины газельи глаза.
«А что, Милка очень даже ничего себе! - новым взглядом окинула Катя подружку - пышненькую шатенку с кучерявой шевелюрой и большими чёрными глазами. - С Ильёй - высоким коренастым блондином - они неплохо будет смотреться».
Но Милканичего не замечала. Она видела только Катю. И чуть не с открытым ртом слушала её сагу - о преследующих её полосатых жизненных траблах. Кстати, лёгкое изумление ей даже было к лицу - будто Милка оказалась сию минуту прямо в Париже на Монмартре или у собора Нотр-Дам-де-Пари. Пока ещё не сгоревшего - с горгульями.
