- Я не такой. Меня эти рамки достали уже! Научишь?.
- Зуб даю! Век воли не видать! - усмехнулся Бертик, комично распахнув на груди свою адидасовскую куртку. - Ключ тебе подарю, а дальше - дело техники! Ты быстро учишься.
Кстати, оказалось, что у Бертика под адидасовской курточкой одета всё та же растянутая футболка неопределённо-кирпичного цвета. Не успел сменить? Хотя - вряд ли. Бертик он и есть Бертик. Никакой солидности.
Тут к ним вернулась Катя и профессор чинно, запахнувна груди куртку, гостеприимно склонился над столиком.
Затем они чаёвничали, пробуя разные сорта чая. А заодно беседовали о квантовых мирах.И Дима всё время боялся, что вместе с чаем нечаянно откусить край своей почти бумажной чашки. Старые советские тяжёлые чашки в синий горох были гораздо надёжнее.
21.
Катя была жутко взволнована.
По спонтанной идее, осенившей Бертика, ей сейчас предстояло попрошайничать на троллейбусной остановке, что рядом с домом Бертика. Он за смехом далеко ходить не любил.
А ведь до подтопления Катя неподалёку работала в магазине. Вдруг знакомого встретит? Ой, мамочки! Что о ней подумают? У неё ничего не получится! Ну, в смысле - смеяться над собой. Попрошайничатьтоже, наверное, не очень получится. Скорее её освистают. Ведь незабвенный Леонард Михайлович был невысокого мнения об её вокальных способностях. Хотя для местной публики, может, и сойдёт.Ой, мамочки! Это же- ни в какие…вороны. Или ворота, что ли? Впрочем, Бертик говорит, что надовсе эти рамки и вороталомать. Или же, хохоча, вовсе за них выйти. Страшно-то как!
А поначалу всё очень академично. Бертик очень здорово объяснил ей про квантовые миры и многомерность нашей реальности. Учитывая солидность научной базы и нобелевских лауреатов, она ему стопроцентно поверила. Но только теоретически.Но далее у неё появились сомнения. Во-первых, , причём тутсмех? Вполне достаточно просто перевести своё внимание или взор Наблюдателяна нужную вселенную.Какая может быть связь с лауреатами и нобелевцами у скоморохов, высмеивающих царя? Или, например, у Димы, прогуливающего колбасу на голове ирюкзак на верёвке. Логика где?Хотя, на практике - вот же он, Дима, собственной персоной, сумевший доказать эффективность подобных скоморошьих выкрутасов. Он уверяет, что в результате прогулки получил чудесныйпентхаус на крыше, о котором мечтал,и новую работу, где он может, наконец, вволю ваять эксклюзивные проекты.Мол, похоже на волшебство, а всего лишь удачное смещение точки сборки. Но пока Катя не видела ни его пентхауса, ни работы. И всё это одна лишь… реклама, которой мало кто верит. Все ждут паузы.
Слов нет, Катя тоже хочет - и работу по душе, и чтобы её институт не навернулся, и заработкипоприличнее. Да хоть какие-нибудь уже заработки. И чтобы правительэтой реальностиотстал, наконец, от неё со своими полосатыми налогами.Рассмеяться, что ли? Жаль, что ей пока этого не хочется. Её удел - горький кофе и уныние. Даже Милка с её банальностями ей не помогает и вообще видеть её не хочет. Обзывает.
Так, кажется, она снова завернула не туда, а на прежнюю… словомешалку.
- Неужели, если б я рассмеялась, когдамаму донимали её камни-иголки, она бы выздоровела? - с сомнением спросила Катя Бертика за чаем из провинции, этой, Фу - чего-то там.
- Без сомнения! Только из вашей логической цепочки, Катенька, выпал один важный момент, - отвечал ей Бертик, откусывая кусочек трюфеля, - если б вы правильно рассмеялись. С непременным драйвом! С полным самозабвением! А не из-под палки, что называется - смех сквозь слёзы. Это не работает. Чтобы оказаться в той вселенной, где у вашей мамы нетнеприятного диагноза, надо забыть про болезнь. То есть - сместить свои рамки и точку сборки. А потом бы выяснилось, например, что у неё межрёберная невралгия. И в операции нет никакой необходимости.
- А УЗИ? Оно же показало камни.
- Выяснилось бы, что аппарат неисправен и выдал ошибочную информацию.
- Сразу в двух местах? В платной клинике и в больнице?
- Да хоть в пяти! Одной моей слушательнице курсов после сеанса не-волшебства вообще отменили серьёзную болезнь сердца. И диагноз, поставленный в специализированном кардиоцентре. Мол, ошибочка вышла. Так что, Катюша, чудеса возможны. Если, конечно,правильно осуществить фиксацию своего внимания там, где весело, а налоги отменены.
В общем, Кате теперь предстояло осуществить эту самую фиксацию. Там, где весело, так сказать.Ой, мамочки!
Необходимый скомороший антураж Бертик быстро организовал, выдав Кате чёрную шляпу, сохранившуюся, наверное, ещё со времён его профессорства, и свои чёрные кроссовки разношенного сорок третьего размера. Надела. Эффект абсурда - налицо. На недоумевающем лице, то есть. Учитывая несочетаемость этих вещичек с ярко-розовой гофрированной юбочкой - последней её модной покупкой, до подтопления, илёгкой белой курточкой. Собственные белые сапожки у неё конфисковали, оставив сиротливо стоять у порога рядом с нависшим над ними беззвучно ревущим медведем. Из зеркальных дверок шкафа на Катю глянула из-под сползающих полей шляпы огромными глазами испуганнаядевица в клоунских кроссовках иуныло свисающими из-под шляпы длинными светлыми волосами. То ли Арлекин недоделанный, то ли окончательно сбрендившая Офелия, заблудившаяся в средневековых мирах.
Ой, мамочки! Жуть какая!
Бертик же, довольно оглядев её, удовлетворенно хмыкнул и любовно добавил последний штрих - нарисовалей на щеках её же розовой перламутровой помадой большие сияющие сердечки.
- Ой! - просипела Катя, глядя в зеркало. - Может, не надо?
- Надо, Катя, надо! - сурово ответил Бертик. - Нобелевские лауреаты настаивают! Скажи спасибо, что я передумал давать тебе сковородку вместо гитары.Спела бы «а капелла». Да боюсь, что тогда б мы тебя из дому не выпихнули. Мужайся, скоморох! Где твоя радостная улыбка? Идёшь в веер миров!
Катя лишь испуганно хрюкнула - улыбка у неё не получилась.
Димаходил за ними следом и сочувствовал Кате - сам таким был. Правда, наряжали его совсем в другом антураже - без зеркальных шкафов. Иначе, возможно, и его бы Бертик не выпихнул. Он, хихикая от волнения, подбадривал Катю. Как же - сам мэтр готовит ученицу к волшебному вышибанию рамок.И, честно говоря, поджилки у него тоже дрожали - как у моржующих перед прыжком в холодную воду. И всё же, учитывая затянувшуюся полосатость Катиной жизни,этопросто необходимо. Уж очень крепко правитель давит её налогами. Всё, финиш!Пора прогнать сборщиков! Или, скорее - смыться от них в другую вселенную.
- Ну? Готова? - спросил Бертик. Катя отрицательно затрясла головой, мерцая сердечками. -Готова! Вперёд! На штурм! - решительно подтолкнул он её к двери. Ивсунул ей в руки, откуда-то достав,нелепую гитару с алым бантом на грифе и наклеенными на корпусе импортными красотками. - Сможешь?
- Н-не з-знаю! - беря гитару трясущимися руками и выбивая зубами дробь, просипела она.- Мне кажется, я забыла. Как играть. И петь.
Но дверь распахнулась и, решительно выдохнув, Катяшагнула в неё.
Иного выхода у неё не было
Девушка в шляпе, цепляя по земле длинными носами чёрных кроссовок, будто подобранных на мусорке, подошла к остановке и встала в её центре. Люди озадаченно к ней обернулись:в руках гитара с нелепым алым бантом, на щеках несуразные сердечки. Чудная какая-то.
На её счастье, на остановке было не много народа. Старушка с фикусом в руках, напряжённо глядящая в сторону, откуда должен был подойти троллейбус. Два мальчишки-школьника, которые, толкаясь, устроили шуточную потасовку. Мужчина средних лет в светлом костюме и распахнутой куртке, пристроившийся на скамейке павильона,открывна коленях папку, изучающий документы. Да, поодаль ото всехстояли, держась за руки,девушка с парнем. Явно влюблённая парочка.
Да чуть позже подошли и встали поодаль Бертик и Дима - моральная поддержка, сделав вид, будто они сами по себе.
Катя, ощущая себя городской сумасшедшей, едва стояла на ногах. Бабушка отвернулась, влюблённая пара тихо заговорила меж собой, только мальчишки, толкаясь, всё ближе подбирались к Кате.
Что делать? Не может же она и дальше стоять тут чучелом.К тому же, перед профессором Бертиком неудобно - шляпу дал, лекцию прочитал.Обещал перемены, которых очень хочется. Надо попытаться сместить эту точку, будь она неладна! Хоть и стыдно. Эти люди потом разъедутся и забудут о ней, несуразной. Как и посетители магазина - о Диме. Ну, был такой, и что? Жив ведь до сих пор и вон даже весел. Покосилась она на его ухмыляющееся лицо. А Бертик смотрел на неё, насмешливо приподняв брови. Мол, что, слабо над собой похихикать?
«Эх, была, не была! Сейчас спою!» - с отчаяньем решила Катя.
И неожиданно даже для себя,резко сняла с головы шляпу и задорно кинула её на пыльный асфальт. Вот так, Бертик! Знай наших!
Азатем объявила неожиданно звонким голосом:
- Уважаемые граждане! Приятного вам всем дня и отличного настроения! А чтобы оно было ещё лучше, я вам спою!
Автоматически взяв аккорд, её рука стала перебирать струны, а Катя вдруг открыла рот и запела первое, что пришло ей в голову. Пришла ария Кармен из одноимённой оперы - кокетливая и весёлая. Видно, сердечки навеяли.
- У любви как у пта-а-ашки крылья, никто не может её пойма-а-ать…
О пташке. Очень даже поднимает настроение. Оказалось, что в суете Катя даже как-то не подумала, что она будет исполнять перед столь разнообразной публикой. Но даже помадные сердечки или сердечные щёчки оказались очень даже в тему.
Слушатели отреагировали на её выходку по-разному. Но, в общем - то, довольно позитивно.
Девушка с парнем крепко обнялись и, похоже, потихоньку поцеловались. Бабуся, вздохнув, поставила фикус на асфальт и, подперев щеку, с улыбкой заслушалась. Мальчишкипрыснули от смеха, однако толкаться перестали. А солидный мужчина,лишь секунду послушав её, нахмурившись, ещё быстрее принялся листать свои бумаги. Но и он, иногда поднимая глаза, остро на неё поглядывал.
Допев душещипательную ариюот конфликтной и эмоциональной цыганки, Катя залихватски раскланялась. А потом, подняв с асфальта шляпу, принялась обходить публику. А как же? Ведь у неё задание - попрошайничать. И, как оказалось, это не так уж и страшно.
- Граждане, дорогие мои! Подайте бедной студентке! Помогите оплатить за учёбу, - улыбаясь, говорила она, переходя от одного к другому.
То, что её не освистали и не оскорбили, придало теперь Кате смелости. И даже возник некийдрайв - теперь-то она поняла, что это такое. Вроде и стресс, но радостный, что ли. И сейчас - взглянув на происходящее как бы со стороны, ей было смешно. Надо же - настоящий скоморох в бутсах! И, что удивительно, ей, артистке погорелого театра, даже кинули в шляпу денег. Причём, все. Бабушка, улыбнувшись, скромно положила десятирублёвую монетку. Юноша - от влюблённой пары - дал пятьдесят рублей. Видно, в тему была её песня. И даже мальчишки, переглянувшись, бросили ейпо рублю. А один ткнувсебе в щеку и показав большой палец, сказал ломким баском:
- Круто!
В последнюю очередь Катяподошла к мужчине с папкой. От него она ожидала лишь недовольного и высокомерного взгляда. Нототнеожиданно кинул ей в шляпу сотню. И остановил Катю вопросом:
- Где ты учишься? В музыкалке? Неплохо поёшь. И голос есть.
Катя, отрицательно покачав головой, назвала свой московский вуз.
- О, как! Заочно, что ли? - поднял густые брови мужчина.
- Нет, на удалёнке. Недавно работу потеряла, а скоро выплата, - весело сказала Катя, постукивая своей чёрной клоунской кроссовкой по асфальту.
Надо же, как легко о работе сказала - ну, потеряла и потеряла. Бывает. Ей уже даже её прикид не казалась нелепым. Она артистка или как? Образ такой.
- Вуз да ещё московский? Достойно, - отозвался мужчина. - Но, думаю, вот это, - кивнул он на шляпу, деликатно игнорируя остальное, - тебя не выручит. Хочешь, у меня будешь работать?
- У вас?- удивилась Катя. - Кем? И где?
Остальной народ на остановке с интересом прислушивался к их разговору. А что? Они же помогли этой бедствующей девушке -чем могли, значит и к делам её причастны. Бабушка, забыв про фикус, даже подошла поближе.
- В мой ресторанпевицей,- огорошил её мужчина. - Навык к выступлениям, я вижу, есть. Петь умеешь.
- Ну, да. Я вообще-то музыкальное училище закончила. С отличием, - похватала Катя, пока ещё не очень веря в реальность происходящего. - И на сцене много раз выступала, - добавила она, не уточняя, что это всего лишь любительские школьные выступления.
- Ну, вот, я же вижу - годишься. Я вообще-то случайно тут оказался - машина поломалась, - кивнул мужчина на припаркованный неподалёку от остановки чёрный джип - Jeep Grand Cherokee. - И, как оказалось, очень даже кстати. У меня певицу переманили, Илонку. Только утром узнал. А вечером надо кому-то на сцене работать. Ты согласна сегодня заступить? Только, конечно, не в этом, - кивнул он на кроссовки и прочее. - Не для увеселения публики беру - сама понимаешь. Платья концертные есть, не волнуйся - от Илонки остались. Тебеподойдут, - профессионально прикинул он взглядом её рост и объёмы.
- А что петь? - всё ещё сомневаясь, спросила Катя.
- У меня, знаешь ли, приличный ресторан, - задрал подбородок мужчина. - Классика - про Кармен, подойдёт. Илона пела эти, как их - арии, романсы, шлягеры. Всякие ландыши. Репертуар сама потом подберёшь. В общем, поговори там с музыкантами, они подскажут. - И, достав из кармана, протянул ей визитку и, назвав адрес ресторана, сказал: - Приходи сегодня к четырём часам. Спросишь Сергея Сергеевича Гришина, я - директор этого заведения. Обсудим остальное, - торопливо говорил он, уже поднимаясь.
- А меня зовут Катя Минина. Очень, очень приятно! И спасибо вам, Сергей Сергеевич! - воскликнула Катя, почему-то снова по-дурацки расшаркиваясь.
Тут, выбравшись из остановившейся возле остановки Toyota Corolla, к Гришину подбежал мужчина в деловом костюме. Тот недовольно сказал ему:
- Где ты пропал, Игорь? Двадцать минут жду! Поехали уже! Опаздываю! - И, направившись к машине, оглянулся на Катю: - Я вас жду! Не подведите!
- Да-да! Я обязательно приду! - ответила Катя.
Машина, взревев, сорвалась с места. А Катя, едва не споткнувшись и забыв о конспирации, подбежала к Бертику с Димой. Которые, судя по лицам, и сами были слегка ошарашены.
- Слышали? Меня в ресторан позвали! Певицей! - воскликнула она, радостно обнимая их. - Обожаю петь! Хотя в церковный хор меня и не взяли. А если ещё и платитьбудут, то это вообще удача. Кажется, точка уже съехала, куда ей надо!
- Съехала, не сомневайтесь! - улыбаясь, кивнул Бертик, приобняв девушку. - Быстро учишься.
- Ты просто супер. Катя! - заявил Дима, осчастливленный её объятиями. И продолжая держать руку на её талии. - Я знал, что у тебя всё получится!
- Так ведь и учителя у меня супер! - улыбнулась Катя, убирая его руку. - Вы отличный наставник для охламонов, профессор! - подмигнула она Бертику.
- Для некоторых - да, - усмехнулся тот.
Похоже, Катю всё ещё несло. Или сердечные щёки делают людей развязными?
- Где тут краковскую продают? - осматриваясь, спросила Катя. - Жаль, что наш магазин подтопило. Был бы очень кстати. - И показала им свою выручку в шляпе: - Тут где-то на полкольца. Может, скинемся на целое? Надо её водрузить на мою бедовую голову - как завещали великие нобелевцы, - подмигнула она Диме.
- Зуб даю! Век воли не видать! - усмехнулся Бертик, комично распахнув на груди свою адидасовскую куртку. - Ключ тебе подарю, а дальше - дело техники! Ты быстро учишься.
Кстати, оказалось, что у Бертика под адидасовской курточкой одета всё та же растянутая футболка неопределённо-кирпичного цвета. Не успел сменить? Хотя - вряд ли. Бертик он и есть Бертик. Никакой солидности.
Тут к ним вернулась Катя и профессор чинно, запахнувна груди куртку, гостеприимно склонился над столиком.
Затем они чаёвничали, пробуя разные сорта чая. А заодно беседовали о квантовых мирах.И Дима всё время боялся, что вместе с чаем нечаянно откусить край своей почти бумажной чашки. Старые советские тяжёлые чашки в синий горох были гораздо надёжнее.
21.
Катя была жутко взволнована.
По спонтанной идее, осенившей Бертика, ей сейчас предстояло попрошайничать на троллейбусной остановке, что рядом с домом Бертика. Он за смехом далеко ходить не любил.
А ведь до подтопления Катя неподалёку работала в магазине. Вдруг знакомого встретит? Ой, мамочки! Что о ней подумают? У неё ничего не получится! Ну, в смысле - смеяться над собой. Попрошайничатьтоже, наверное, не очень получится. Скорее её освистают. Ведь незабвенный Леонард Михайлович был невысокого мнения об её вокальных способностях. Хотя для местной публики, может, и сойдёт.Ой, мамочки! Это же- ни в какие…вороны. Или ворота, что ли? Впрочем, Бертик говорит, что надовсе эти рамки и вороталомать. Или же, хохоча, вовсе за них выйти. Страшно-то как!
А поначалу всё очень академично. Бертик очень здорово объяснил ей про квантовые миры и многомерность нашей реальности. Учитывая солидность научной базы и нобелевских лауреатов, она ему стопроцентно поверила. Но только теоретически.Но далее у неё появились сомнения. Во-первых, , причём тутсмех? Вполне достаточно просто перевести своё внимание или взор Наблюдателяна нужную вселенную.Какая может быть связь с лауреатами и нобелевцами у скоморохов, высмеивающих царя? Или, например, у Димы, прогуливающего колбасу на голове ирюкзак на верёвке. Логика где?Хотя, на практике - вот же он, Дима, собственной персоной, сумевший доказать эффективность подобных скоморошьих выкрутасов. Он уверяет, что в результате прогулки получил чудесныйпентхаус на крыше, о котором мечтал,и новую работу, где он может, наконец, вволю ваять эксклюзивные проекты.Мол, похоже на волшебство, а всего лишь удачное смещение точки сборки. Но пока Катя не видела ни его пентхауса, ни работы. И всё это одна лишь… реклама, которой мало кто верит. Все ждут паузы.
Слов нет, Катя тоже хочет - и работу по душе, и чтобы её институт не навернулся, и заработкипоприличнее. Да хоть какие-нибудь уже заработки. И чтобы правительэтой реальностиотстал, наконец, от неё со своими полосатыми налогами.Рассмеяться, что ли? Жаль, что ей пока этого не хочется. Её удел - горький кофе и уныние. Даже Милка с её банальностями ей не помогает и вообще видеть её не хочет. Обзывает.
Так, кажется, она снова завернула не туда, а на прежнюю… словомешалку.
- Неужели, если б я рассмеялась, когдамаму донимали её камни-иголки, она бы выздоровела? - с сомнением спросила Катя Бертика за чаем из провинции, этой, Фу - чего-то там.
- Без сомнения! Только из вашей логической цепочки, Катенька, выпал один важный момент, - отвечал ей Бертик, откусывая кусочек трюфеля, - если б вы правильно рассмеялись. С непременным драйвом! С полным самозабвением! А не из-под палки, что называется - смех сквозь слёзы. Это не работает. Чтобы оказаться в той вселенной, где у вашей мамы нетнеприятного диагноза, надо забыть про болезнь. То есть - сместить свои рамки и точку сборки. А потом бы выяснилось, например, что у неё межрёберная невралгия. И в операции нет никакой необходимости.
- А УЗИ? Оно же показало камни.
- Выяснилось бы, что аппарат неисправен и выдал ошибочную информацию.
- Сразу в двух местах? В платной клинике и в больнице?
- Да хоть в пяти! Одной моей слушательнице курсов после сеанса не-волшебства вообще отменили серьёзную болезнь сердца. И диагноз, поставленный в специализированном кардиоцентре. Мол, ошибочка вышла. Так что, Катюша, чудеса возможны. Если, конечно,правильно осуществить фиксацию своего внимания там, где весело, а налоги отменены.
В общем, Кате теперь предстояло осуществить эту самую фиксацию. Там, где весело, так сказать.Ой, мамочки!
Необходимый скомороший антураж Бертик быстро организовал, выдав Кате чёрную шляпу, сохранившуюся, наверное, ещё со времён его профессорства, и свои чёрные кроссовки разношенного сорок третьего размера. Надела. Эффект абсурда - налицо. На недоумевающем лице, то есть. Учитывая несочетаемость этих вещичек с ярко-розовой гофрированной юбочкой - последней её модной покупкой, до подтопления, илёгкой белой курточкой. Собственные белые сапожки у неё конфисковали, оставив сиротливо стоять у порога рядом с нависшим над ними беззвучно ревущим медведем. Из зеркальных дверок шкафа на Катю глянула из-под сползающих полей шляпы огромными глазами испуганнаядевица в клоунских кроссовках иуныло свисающими из-под шляпы длинными светлыми волосами. То ли Арлекин недоделанный, то ли окончательно сбрендившая Офелия, заблудившаяся в средневековых мирах.
Ой, мамочки! Жуть какая!
Бертик же, довольно оглядев её, удовлетворенно хмыкнул и любовно добавил последний штрих - нарисовалей на щеках её же розовой перламутровой помадой большие сияющие сердечки.
- Ой! - просипела Катя, глядя в зеркало. - Может, не надо?
- Надо, Катя, надо! - сурово ответил Бертик. - Нобелевские лауреаты настаивают! Скажи спасибо, что я передумал давать тебе сковородку вместо гитары.Спела бы «а капелла». Да боюсь, что тогда б мы тебя из дому не выпихнули. Мужайся, скоморох! Где твоя радостная улыбка? Идёшь в веер миров!
Катя лишь испуганно хрюкнула - улыбка у неё не получилась.
Димаходил за ними следом и сочувствовал Кате - сам таким был. Правда, наряжали его совсем в другом антураже - без зеркальных шкафов. Иначе, возможно, и его бы Бертик не выпихнул. Он, хихикая от волнения, подбадривал Катю. Как же - сам мэтр готовит ученицу к волшебному вышибанию рамок.И, честно говоря, поджилки у него тоже дрожали - как у моржующих перед прыжком в холодную воду. И всё же, учитывая затянувшуюся полосатость Катиной жизни,этопросто необходимо. Уж очень крепко правитель давит её налогами. Всё, финиш!Пора прогнать сборщиков! Или, скорее - смыться от них в другую вселенную.
- Ну? Готова? - спросил Бертик. Катя отрицательно затрясла головой, мерцая сердечками. -Готова! Вперёд! На штурм! - решительно подтолкнул он её к двери. Ивсунул ей в руки, откуда-то достав,нелепую гитару с алым бантом на грифе и наклеенными на корпусе импортными красотками. - Сможешь?
- Н-не з-знаю! - беря гитару трясущимися руками и выбивая зубами дробь, просипела она.- Мне кажется, я забыла. Как играть. И петь.
Но дверь распахнулась и, решительно выдохнув, Катяшагнула в неё.
Иного выхода у неё не было
Девушка в шляпе, цепляя по земле длинными носами чёрных кроссовок, будто подобранных на мусорке, подошла к остановке и встала в её центре. Люди озадаченно к ней обернулись:в руках гитара с нелепым алым бантом, на щеках несуразные сердечки. Чудная какая-то.
На её счастье, на остановке было не много народа. Старушка с фикусом в руках, напряжённо глядящая в сторону, откуда должен был подойти троллейбус. Два мальчишки-школьника, которые, толкаясь, устроили шуточную потасовку. Мужчина средних лет в светлом костюме и распахнутой куртке, пристроившийся на скамейке павильона,открывна коленях папку, изучающий документы. Да, поодаль ото всехстояли, держась за руки,девушка с парнем. Явно влюблённая парочка.
Да чуть позже подошли и встали поодаль Бертик и Дима - моральная поддержка, сделав вид, будто они сами по себе.
Катя, ощущая себя городской сумасшедшей, едва стояла на ногах. Бабушка отвернулась, влюблённая пара тихо заговорила меж собой, только мальчишки, толкаясь, всё ближе подбирались к Кате.
Что делать? Не может же она и дальше стоять тут чучелом.К тому же, перед профессором Бертиком неудобно - шляпу дал, лекцию прочитал.Обещал перемены, которых очень хочется. Надо попытаться сместить эту точку, будь она неладна! Хоть и стыдно. Эти люди потом разъедутся и забудут о ней, несуразной. Как и посетители магазина - о Диме. Ну, был такой, и что? Жив ведь до сих пор и вон даже весел. Покосилась она на его ухмыляющееся лицо. А Бертик смотрел на неё, насмешливо приподняв брови. Мол, что, слабо над собой похихикать?
«Эх, была, не была! Сейчас спою!» - с отчаяньем решила Катя.
И неожиданно даже для себя,резко сняла с головы шляпу и задорно кинула её на пыльный асфальт. Вот так, Бертик! Знай наших!
Азатем объявила неожиданно звонким голосом:
- Уважаемые граждане! Приятного вам всем дня и отличного настроения! А чтобы оно было ещё лучше, я вам спою!
Автоматически взяв аккорд, её рука стала перебирать струны, а Катя вдруг открыла рот и запела первое, что пришло ей в голову. Пришла ария Кармен из одноимённой оперы - кокетливая и весёлая. Видно, сердечки навеяли.
- У любви как у пта-а-ашки крылья, никто не может её пойма-а-ать…
О пташке. Очень даже поднимает настроение. Оказалось, что в суете Катя даже как-то не подумала, что она будет исполнять перед столь разнообразной публикой. Но даже помадные сердечки или сердечные щёчки оказались очень даже в тему.
Слушатели отреагировали на её выходку по-разному. Но, в общем - то, довольно позитивно.
Девушка с парнем крепко обнялись и, похоже, потихоньку поцеловались. Бабуся, вздохнув, поставила фикус на асфальт и, подперев щеку, с улыбкой заслушалась. Мальчишкипрыснули от смеха, однако толкаться перестали. А солидный мужчина,лишь секунду послушав её, нахмурившись, ещё быстрее принялся листать свои бумаги. Но и он, иногда поднимая глаза, остро на неё поглядывал.
Допев душещипательную ариюот конфликтной и эмоциональной цыганки, Катя залихватски раскланялась. А потом, подняв с асфальта шляпу, принялась обходить публику. А как же? Ведь у неё задание - попрошайничать. И, как оказалось, это не так уж и страшно.
- Граждане, дорогие мои! Подайте бедной студентке! Помогите оплатить за учёбу, - улыбаясь, говорила она, переходя от одного к другому.
То, что её не освистали и не оскорбили, придало теперь Кате смелости. И даже возник некийдрайв - теперь-то она поняла, что это такое. Вроде и стресс, но радостный, что ли. И сейчас - взглянув на происходящее как бы со стороны, ей было смешно. Надо же - настоящий скоморох в бутсах! И, что удивительно, ей, артистке погорелого театра, даже кинули в шляпу денег. Причём, все. Бабушка, улыбнувшись, скромно положила десятирублёвую монетку. Юноша - от влюблённой пары - дал пятьдесят рублей. Видно, в тему была её песня. И даже мальчишки, переглянувшись, бросили ейпо рублю. А один ткнувсебе в щеку и показав большой палец, сказал ломким баском:
- Круто!
В последнюю очередь Катяподошла к мужчине с папкой. От него она ожидала лишь недовольного и высокомерного взгляда. Нототнеожиданно кинул ей в шляпу сотню. И остановил Катю вопросом:
- Где ты учишься? В музыкалке? Неплохо поёшь. И голос есть.
Катя, отрицательно покачав головой, назвала свой московский вуз.
- О, как! Заочно, что ли? - поднял густые брови мужчина.
- Нет, на удалёнке. Недавно работу потеряла, а скоро выплата, - весело сказала Катя, постукивая своей чёрной клоунской кроссовкой по асфальту.
Надо же, как легко о работе сказала - ну, потеряла и потеряла. Бывает. Ей уже даже её прикид не казалась нелепым. Она артистка или как? Образ такой.
- Вуз да ещё московский? Достойно, - отозвался мужчина. - Но, думаю, вот это, - кивнул он на шляпу, деликатно игнорируя остальное, - тебя не выручит. Хочешь, у меня будешь работать?
- У вас?- удивилась Катя. - Кем? И где?
Остальной народ на остановке с интересом прислушивался к их разговору. А что? Они же помогли этой бедствующей девушке -чем могли, значит и к делам её причастны. Бабушка, забыв про фикус, даже подошла поближе.
- В мой ресторанпевицей,- огорошил её мужчина. - Навык к выступлениям, я вижу, есть. Петь умеешь.
- Ну, да. Я вообще-то музыкальное училище закончила. С отличием, - похватала Катя, пока ещё не очень веря в реальность происходящего. - И на сцене много раз выступала, - добавила она, не уточняя, что это всего лишь любительские школьные выступления.
- Ну, вот, я же вижу - годишься. Я вообще-то случайно тут оказался - машина поломалась, - кивнул мужчина на припаркованный неподалёку от остановки чёрный джип - Jeep Grand Cherokee. - И, как оказалось, очень даже кстати. У меня певицу переманили, Илонку. Только утром узнал. А вечером надо кому-то на сцене работать. Ты согласна сегодня заступить? Только, конечно, не в этом, - кивнул он на кроссовки и прочее. - Не для увеселения публики беру - сама понимаешь. Платья концертные есть, не волнуйся - от Илонки остались. Тебеподойдут, - профессионально прикинул он взглядом её рост и объёмы.
- А что петь? - всё ещё сомневаясь, спросила Катя.
- У меня, знаешь ли, приличный ресторан, - задрал подбородок мужчина. - Классика - про Кармен, подойдёт. Илона пела эти, как их - арии, романсы, шлягеры. Всякие ландыши. Репертуар сама потом подберёшь. В общем, поговори там с музыкантами, они подскажут. - И, достав из кармана, протянул ей визитку и, назвав адрес ресторана, сказал: - Приходи сегодня к четырём часам. Спросишь Сергея Сергеевича Гришина, я - директор этого заведения. Обсудим остальное, - торопливо говорил он, уже поднимаясь.
- А меня зовут Катя Минина. Очень, очень приятно! И спасибо вам, Сергей Сергеевич! - воскликнула Катя, почему-то снова по-дурацки расшаркиваясь.
Тут, выбравшись из остановившейся возле остановки Toyota Corolla, к Гришину подбежал мужчина в деловом костюме. Тот недовольно сказал ему:
- Где ты пропал, Игорь? Двадцать минут жду! Поехали уже! Опаздываю! - И, направившись к машине, оглянулся на Катю: - Я вас жду! Не подведите!
- Да-да! Я обязательно приду! - ответила Катя.
Машина, взревев, сорвалась с места. А Катя, едва не споткнувшись и забыв о конспирации, подбежала к Бертику с Димой. Которые, судя по лицам, и сами были слегка ошарашены.
- Слышали? Меня в ресторан позвали! Певицей! - воскликнула она, радостно обнимая их. - Обожаю петь! Хотя в церковный хор меня и не взяли. А если ещё и платитьбудут, то это вообще удача. Кажется, точка уже съехала, куда ей надо!
- Съехала, не сомневайтесь! - улыбаясь, кивнул Бертик, приобняв девушку. - Быстро учишься.
- Ты просто супер. Катя! - заявил Дима, осчастливленный её объятиями. И продолжая держать руку на её талии. - Я знал, что у тебя всё получится!
- Так ведь и учителя у меня супер! - улыбнулась Катя, убирая его руку. - Вы отличный наставник для охламонов, профессор! - подмигнула она Бертику.
- Для некоторых - да, - усмехнулся тот.
Похоже, Катю всё ещё несло. Или сердечные щёки делают людей развязными?
- Где тут краковскую продают? - осматриваясь, спросила Катя. - Жаль, что наш магазин подтопило. Был бы очень кстати. - И показала им свою выручку в шляпе: - Тут где-то на полкольца. Может, скинемся на целое? Надо её водрузить на мою бедовую голову - как завещали великие нобелевцы, - подмигнула она Диме.
