– Не страшно. Главное, что ты не голодная.
Его сердитый голос ставил в тупик. Он сердится на меня или, всё-таки, на того к кому он ходил?
Мы сели в машину. И я вглядывалась в его мрачное лицо. Он смотрел в окно, уткнувшись в свой кулак.
– Я что-то сделала не так?
Сделала я первый шаг разъяснить ситуацию.
Он повернулся ко мне и скептически посмотрел на меня.
– Нет. Ты здесь не при чём.
– Тогда кто? При чём?
Доминик раздражённо вздохнул.
– Клеопатра, если ты помнишь, то моё первое требование: Никогда не спрашивать меня о моей жизни.
Я никогда не выберусь из этой холодной реки, чтоб надышаться.
Доминик, я хочу тебя целовать!
– Поцелуй меня… – тихо попросила я.
– Ты опьянела с бокала вина.
Он словно отчитывал меня.
– Я выпила два, – показала я ему пальцами.
Вечерние фонари поочередно освещали его хмурое лицо. И мне показалось, что он посмеялся.
– Да. Это определённо меняет дело.
Я почувствовала, что за сегодняшний день это самый романтический момент наших неудавшихся свиданий.
Нас везут по уже ночному Риму. В машине полутьма и сейчас Доминик со мной, он не скажет «наслаждайся видом» и не выйдет из авто.
Страсть окутала меня мгновенно.
Я не стесняясь даже того, что мы не одни, в принципе, ухватилась за него и перебралась к нему на колени. Распахнув ему пиджак, нетерпеливо стала расстёгивать ему рубашку. Мои губы уже настойчиво целовали ему шею и небритые щеки.
Доминик крепко сжал мои бёдра, пытаясь воздержать мой пыл.
– Клеопатра, не время и не место ты выбрала.
Но мне было всё равно, что он там бормотал.
Я горячая, Доминик!
– Водитель должен смотреть на дорогу. Мы тихо! – шептала я.
Вот, аргумент так аргумент, Клео!
– Тихо не получится, – так же шёпотом убеждал меня Доминик.
Он взял меня за подбородок и устремил взгляд на себя.
– Потерпи немного, до дома. Осталось совсем чуть-чуть.
Говорил он, а его пальцы уже сосредоточились на моей чувствительной точке между ног. Я тихонько задвигала бёдрами в такт его руке.
Доминик отпустил мой подбородок и прижал мою голову к своей щеке.
– Потерпи… – вновь прошептал он, и его губы нежно прикоснулись рядом с моими.
Моё дыхание участилось до особой грани, почти до стонов.
– Ты меня поцелуешь? – не унималась моя настырная натура.
Доминик, как-будто перенял от меня кусочек моего ускоренного дыхания, задержал его на секунду.
– Поцелую… – прошептал без колебаний.
– Обещаешь? – мне было мало.
– Обещаю, Клеопатра…
Его рука перестала меня изводить. Я прижалась к нему в объятия и закрыла глаза.
Доминик, ты ведь вовсе не бесчувственный… Что могло заставить тебя быть таким? Либо, просто я как тёплое течение в этой холодной реке?
Ехали мы, действительно, не долго.
Ночной фонтан Треви был ещё восхитительней чем днём. Туристов только меньше стало.
Я заколдованная зрелищем, вышла из машины и уже почти перешла дорогу. Доминик шёл позади меня. Его лицо уже не было таким хмурым.
Неужели он, как и я предвкушает поцелуй?
Ночной Рим был сейчас вполне тихим, чтоб услышать шум быстро приближающегося мотоцикла. Я машинально повернулась и краем глаза заметила, как из руки мотоциклиста вылетел какой-то предмет прямо к машине Доминика.
Через секунды раздался хлопок такой силы, что меня оглушило до звона в ушах. Я не знаю, сама ли я упала или меня толкнул Доминик, но когда я поднялась, то творилось жуткое.
Туристы в ужасе разбегались, площадь заволокло дымом. В машине не было стёкол и из неё с силой выбивалось пламя.
Я совсем ничего не слышала, только видела, как Доминик махал руками в мою сторону и что-то кричал, судя по мимике. Меня подхватили под руки и стали заводить в двери.
Моё сознание было в шоке и я не понимала абсолютно ничего. Куда меня ведут? Кто эти люди?
Лишь немного пришла в себя и поняла, что сижу уже в квартире на диване, и охранник Доминика пытается докричаться до моего сознания.
Я смотрела на него, и слух понемногу стал улавливать его слова.
– Клеопатра! Ты слышишь?
Учуяла резкий запах аммиака и кашлянула. Мои мысли стали приходить в себя.
– О, Святые! Где Доминик?! – я в панике подскочила с дивана.
Сильные руки усадили меня обратно.
– Сиди здесь! С ним всё в порядке!
Я услышала звук сирен и сорвалась к окну. Пожарная служба вовсю уже тушила машину.
Там собралась приличная толпа народа. Которую полицейские начинали разгонять.
Я со страхом отошла от окна.
– Что это было? – задала я вопрос молодому парню.
Но тот молчал, понятно же, что ничего не скажет. Но и я не дура.
– Это была граната… – закивала я себе. – Её кинули под машину…
В квартиру зашёл Доминик, он вёл строгую беседу по телефону.
– Да. Сейчас же! Я буду через 10 минут! – скомандовал он кому-то.
Лицо его было слишком суровым, брови прямо сошлись в линию у переносицы. Он был всполошён и сильно встревожен.
Ну вот! Опять проявление эмоций!
Доминик поймал меня взглядом и суровость его моментально исчезла.
– Пришла в себя? – подошёл он медленно ко мне.
Я не сводила с него глаз.
– Всё хорошо, Клеопатра.
Ты спросил или хотел успокоить?
– Да? Всё ведь хорошо?
Мне показалось, что он заволновался слегка, задавая этот вопрос.
Я скрестила руки на груди.
– Мхм, – кивнула я.
И тут заволновалась уже я.
– Куда ты собрался?!
Доминик снова нахмурился.
– Клеопатра, не спрашивай меня о том, на что не имеешь права. Просто побудь здесь и никуда не выходи.
Он двинулся к дверям, но я была быстрее.
– Нет!!! – закричала громко я, перегородив ему дорогу. – Не пойдёшь! – я заслонила собой дверь.
И мне немного стало страшно. Мне спрашивать нельзя, а я тут вообще приказываю.
Но Доминик вовсе не рассердился, он скорей всего был ошеломлён.
Я опять-таки бросилась ему на шею.
– Не ходи туда… – начала я жалобно умолять. – Они тебя убьют.. Не ходи, пожалуйста…
Он отстранил меня от себя. Взгляд его стал холодным и, привычно, безэмоциональным.
– Клеопатра, не стоит так беспокоиться обо мне. Я всего лишь занимаюсь с тобой сексом. И не более.
У меня сложилось впечатление, что он специально надевает этот костюм бесчувственного подлеца, чтоб его не любили и не беспокоились о нём.
Конечно, всё это было для меня обидным…
– Просто жди здесь.
Доминик отодвинул меня в сторону и вышел прочь.
Поцелуй так и не состоялся. Ночь я провела одна в этих богатых апартаментах. Доминик появился только утром, мы спешно собрались и отправились в аэропорт.
Несомненно, я успела бросить монетку в фонтан Треви, загадав желание…
Поездка в Рим раскрыла некоторые стороны Доминика. Он способен на проявление эмоций и чувств.
Он может быть нежным, ласковым, взволнованным, тревожным, даже испытывает страсть ко мне и хочет поцеловать. Но всё это исчезает в определённый момент и холодная река снова топит меня в бесстрастности и безразличии.
– Пойдём со мной.
Сказал мне Доминик в самолёте. Закрывшись со мной в туалете бизнес-класса, он занялся со мной сексом. Ведь именно так назвал наши отношения Доминик…
Секс был грубым без всякой теплоты… Просто телодвижения ради удовлетворения потребности мужчины.
Хотя мне и показалось, что когда он закончил и уткнулся мне в макушку носом, переводя дыхание, то это было его своеобразное «прости»…
Я всё равно обиделась и, уже в Милане, ушла, снова не закрыв дверь…
– Клео! – отвлёк меня голос Барбары.
Прошло почти две недели после возвращения из Рима. Я специально загрузила себя работой по полной, чтоб не думать о том, что начинаю скучать по Доминику вновь.
Ректор Вальвезе не слезал с меня в плане учёбы, то открытые лекции ему проведи, то в форуме поучаствуй. Я водила по городу туристские группы почти через день. Но я даже не возражала, такое погружение в труд отвлекало от навязчивых мыслей. Мне казалось, что вот появится Марио, и я снова попрошу его отвезти меня к Доминику. Несомненно попрошу…
– Смотри… – помотала Барбара перед собой симпатичным платьем, примеряя на себя. – Что если я так пойду?
Я смотрела на свою напарницу и её позитивный настрой.
– Неплохо! – поддержала я её. – Тебе всё идёт! – намекнула я на неподражаемую красоту подруги.
– Кто мы мог подумать? Я иду на свидание с этим козлом! Клео, вот скажи я сумасшедшая? – захохотала Барбара.
Я сидела за барной стойкой, подперев рукой щёку. У нас был перерыв в работе и напарница уже сейчас предвкушала вечерний сеанс в кино, куда пригласил её Федерико.
– Бывает и такое! – посмеялась я вместе с ней.
– Я считаю, что женщине нужно быть иногда сумасшедшей. А как иначе жить? – Барбара убрала платье и подсела ко мне, заговорив вполголоса.
Я напряглась, когда увидела, что Федерико вышел со своего кабинета в зал. Но увидев нас, он улыбнулся.
– Девушки, мои прекрасные, как допьёте кофе, подходите за зарплатой.
Его голос был таким дружелюбным и приветливым, что изумлению не было предела.
Барбара повернулась к нему и заулыбалась своей красивой белоснежной улыбкой.
– Конечно, *gattino!
*(С итальянского Котёнок)
Федерико довольный убрался обратно.
– Видишь? Что делает с человеком любовь? – вскинула бровями Барбара.
Я закрыла лицо рукой и вновь посмеялась, но если честно, то мне очень хотелось согласиться с напарницей.
А иногда и правда очень хочется быть сумасшедшей…
Федерико не только выплатил нам зарплату, но и назначил выходные. Целых два дня!
Поэтому я счастливая и свободная от работы и учёбы на два дня, после смены направилась в дом бабушки. Мне очень нужно провести время с самой собой.
Набрав в лавке продуктов, я вдохновлённая крутилась на кухне. Пасту учила готовить меня моя Nonna, и мне хотелось, таким образом, почтить сегодня память о ней.
Я наелась до сыта и с кружкой чая уселась на старый диванчик, включив телевизор. Бабуля редко им пользовалась, поэтому мне пришлось протереть экран от пыли. Показывали какой-то ужастик, и спустя час я сидела в полном напряжении, захваченная сюжетом. Обстановку нагнетала погода за окном. Раскаты грома и шум дождя добавляли особую ауру. Мне было жутковато даже протянуть руку и, хотя бы, включить настольную лампу, чтоб разбавить темноту и наводящий ужас от фильма.
Я просто залезла с ногами на диван и закуталась в покрывало.
Поэтому когда входная дверь со скрипом распахнулась, я взвизгнула от страха.
С большими круглыми глазами я смотрела на силуэт, появившийся в доме.
Я в диком помутнении потянулась все же к настольной лампе.
Комната озарилась тусклым светом, но мне этого хватило, чтобы разглядеть пришедшего ко мне в столь поздний час.
Он уже снимал свой намокший пиджак и поправлял мокрые волосы.
– Я не хотел тебя напугать, Клеопатра.
Сказал Доминик словно его появление не должно было быть таким неожиданным.
– Это не ты… – я имела ввиду, что страху нагнал на меня фильм.
Доминик прошёл и сел рядом, кинув пиджак на подлокотник.
– Это я, Клеопатра.
А он ответил так, как будто мне почудилось что-то другое…
Я заулыбалась, внутри меня нарастал трепет от сознания того, что он ко мне пришёл.
С телевизора раздался ужасающий крик и я опять вздрогнула. Раздражённая этим, выпуталась со своего кокона-покрывала, встала и выключила телевизор.
Забвение момента заставило меня оцепенеть перед Домиником.
Мы не в его апартаментах, вокруг нет роскоши и посторонних людей. Я в одних трусах и старенькой, слегка рваной футболке стою и просто улыбаюсь, как дурочка.
Он смотрел на меня и ждал…
Нет, Доминик! Это ты пришёл ко мне! Поэтому, это я жду, что ты скажешь.
Он как-то отчаянно вздохнул и опустил голову. Посмотрел из-под лба на меня и его рот растянулся в ответную улыбку.
Улыбка!!! Клео! Он улыбается…
Я заулыбалась ещё больше, и моё дыхание снова стало учащаться. Как же прекрасна, обольстительна и притягательна его улыбка и лицо во время этой приятной эмоции.
Доминик встал и подошёл вплотную ко мне.
Чуть наклонился надо мной, и я ощутила его жёсткое дыхание у себя за ухом. Его губы были мягкими и нежными, он медленно целовал мою шею. Я задержала свой вздох, чтоб не спугнуть это мгновение.
А дыхание Доминика постепенно нарастало. Он резко оторвался от меня и глазами огляделся по комнате. Взяв меня за руку, подвёл к обеденному столу и усадил на него.
– Так будет удобней, – смотрел он мне в глаза.
Удобней для чего? Заговорила во мне моя страсть.
Я стянула через голову свою футболку и начала расстёгивать ему рубашку.
Доминик остановил мои действия, обхватив мою голову руками.
– Клеопатра… – проговорил он своим бархатным голосом.
И его рот слился с моим…
Этот жадный и настойчивый поцелуй раскрывал Доминика передо мной полностью. Его язык врывался в меня так требовательно, доказывая окончательно, что он пришёл ко мне именно за этим.
Он целовал и целовал меня, так долго и с такой силой, что я не успевала перехватывать воздух, чтоб надышаться… Ведь это и есть мой шанс на глоток воздуха, утопая в моей холодной реке…
Я мысленно начала заново знакомиться с Домиником. Кто ты незнакомец? И каким ещё ты можешь быть?
Он прервал наш поцелуй, прислонился лбом к моему и стал переводить сбившийся ритм своего дыхания.
– Покажешь, где мы будем спать сегодня?
– Спать? – засмеялась я.
Извини меня, Nonna, но этой ночью мы занимались любовью в твоей постели.
Да. Именно любовью. Потому что только ей можно заниматься так нежно, с замиранием сердца от каждой ласки. Доминик бесконечно меня целовал…
О, все Святые! Ты что получил где-то разрешение на поцелуи?
Потому как складывалось впечатление, что до этого у него был строгий запрет на это действие.
Доминик всю ночь был таким, каким я рисовала его в своей голове.
Всё резко поменялось прямо с утра, когда он решил расставить приоритеты…
– Клеопатра, меня не устраивает, что ты постоянно меня покидаешь. Либо ты принимаешь мои требования и находишься рядом, – Доминик одевался и безразлично выговаривал все слова. – Либо это был первый и последний раз, когда я тебя ждал и искал, – он чуть склонился над кроватью, где я ещё отходила от сна.
– Поцелуи будут? – насмешливо я наплевала на его безразличие, потягиваясь в постели.
Он резко обхватил моё лицо двумя руками.
– Я повторюсь! Мне не нужно, чтоб меня любили. Между нами не должно быть чувств, просто секс, пока он нужен мне.
Я хлопала ресницами и не могла понять, куда делся мой Доминик, который пришёл ко мне вчера.
– Что делать, если я уже люблю… – почти шёпотом призналась я.
В его глазах появилась тень досады.
– Люби. Но только ты должна знать, что в один момент может всё резко закончиться. Мои требования не поменяются, – как-то печально вздохнул он. – Не спрашивать меня о моей жизни. Выполнять мои строгие просьбы. Не беременеть. Если ты с этим не согласна, тогда прощай, – отпустил меня Доминик.
Он продолжил одеваться, а я понимала, что не могу уйти, не закрыв дверь.
И не потому, что нахожусь у себя дома. А так как не хочу уходить от него…
– Ты моя холодная река, Доминик.
Это было моё большое печальное разочарование к самой себе.
Он вновь посмотрел на меня и слегка кивнул головой.
– Да. Я именно такой, Клеопатра.
И я больше не уходила…
В тот же день я посетила врача, чтоб выполнять требование Доминика, не беременеть.
Звучит ужасно, но мне и самой бы этого не хотелось.
Поставила своего «ослика» на стоянку и уже вечером я со своей зубной щёткой, шампунем и некоторыми вещами переехала к Доминику. Чтоб быть нужной…
Его сердитый голос ставил в тупик. Он сердится на меня или, всё-таки, на того к кому он ходил?
Мы сели в машину. И я вглядывалась в его мрачное лицо. Он смотрел в окно, уткнувшись в свой кулак.
– Я что-то сделала не так?
Сделала я первый шаг разъяснить ситуацию.
Он повернулся ко мне и скептически посмотрел на меня.
– Нет. Ты здесь не при чём.
– Тогда кто? При чём?
Доминик раздражённо вздохнул.
– Клеопатра, если ты помнишь, то моё первое требование: Никогда не спрашивать меня о моей жизни.
Я никогда не выберусь из этой холодной реки, чтоб надышаться.
Доминик, я хочу тебя целовать!
– Поцелуй меня… – тихо попросила я.
– Ты опьянела с бокала вина.
Он словно отчитывал меня.
– Я выпила два, – показала я ему пальцами.
Вечерние фонари поочередно освещали его хмурое лицо. И мне показалось, что он посмеялся.
– Да. Это определённо меняет дело.
Я почувствовала, что за сегодняшний день это самый романтический момент наших неудавшихся свиданий.
Нас везут по уже ночному Риму. В машине полутьма и сейчас Доминик со мной, он не скажет «наслаждайся видом» и не выйдет из авто.
Страсть окутала меня мгновенно.
Я не стесняясь даже того, что мы не одни, в принципе, ухватилась за него и перебралась к нему на колени. Распахнув ему пиджак, нетерпеливо стала расстёгивать ему рубашку. Мои губы уже настойчиво целовали ему шею и небритые щеки.
Доминик крепко сжал мои бёдра, пытаясь воздержать мой пыл.
– Клеопатра, не время и не место ты выбрала.
Но мне было всё равно, что он там бормотал.
Я горячая, Доминик!
– Водитель должен смотреть на дорогу. Мы тихо! – шептала я.
Вот, аргумент так аргумент, Клео!
– Тихо не получится, – так же шёпотом убеждал меня Доминик.
Он взял меня за подбородок и устремил взгляд на себя.
– Потерпи немного, до дома. Осталось совсем чуть-чуть.
Говорил он, а его пальцы уже сосредоточились на моей чувствительной точке между ног. Я тихонько задвигала бёдрами в такт его руке.
Доминик отпустил мой подбородок и прижал мою голову к своей щеке.
– Потерпи… – вновь прошептал он, и его губы нежно прикоснулись рядом с моими.
Моё дыхание участилось до особой грани, почти до стонов.
– Ты меня поцелуешь? – не унималась моя настырная натура.
Доминик, как-будто перенял от меня кусочек моего ускоренного дыхания, задержал его на секунду.
– Поцелую… – прошептал без колебаний.
– Обещаешь? – мне было мало.
– Обещаю, Клеопатра…
Его рука перестала меня изводить. Я прижалась к нему в объятия и закрыла глаза.
Доминик, ты ведь вовсе не бесчувственный… Что могло заставить тебя быть таким? Либо, просто я как тёплое течение в этой холодной реке?
Ехали мы, действительно, не долго.
Ночной фонтан Треви был ещё восхитительней чем днём. Туристов только меньше стало.
Я заколдованная зрелищем, вышла из машины и уже почти перешла дорогу. Доминик шёл позади меня. Его лицо уже не было таким хмурым.
Неужели он, как и я предвкушает поцелуй?
Ночной Рим был сейчас вполне тихим, чтоб услышать шум быстро приближающегося мотоцикла. Я машинально повернулась и краем глаза заметила, как из руки мотоциклиста вылетел какой-то предмет прямо к машине Доминика.
Через секунды раздался хлопок такой силы, что меня оглушило до звона в ушах. Я не знаю, сама ли я упала или меня толкнул Доминик, но когда я поднялась, то творилось жуткое.
Туристы в ужасе разбегались, площадь заволокло дымом. В машине не было стёкол и из неё с силой выбивалось пламя.
Я совсем ничего не слышала, только видела, как Доминик махал руками в мою сторону и что-то кричал, судя по мимике. Меня подхватили под руки и стали заводить в двери.
Моё сознание было в шоке и я не понимала абсолютно ничего. Куда меня ведут? Кто эти люди?
Лишь немного пришла в себя и поняла, что сижу уже в квартире на диване, и охранник Доминика пытается докричаться до моего сознания.
Я смотрела на него, и слух понемногу стал улавливать его слова.
– Клеопатра! Ты слышишь?
Учуяла резкий запах аммиака и кашлянула. Мои мысли стали приходить в себя.
– О, Святые! Где Доминик?! – я в панике подскочила с дивана.
Сильные руки усадили меня обратно.
– Сиди здесь! С ним всё в порядке!
Я услышала звук сирен и сорвалась к окну. Пожарная служба вовсю уже тушила машину.
Там собралась приличная толпа народа. Которую полицейские начинали разгонять.
Я со страхом отошла от окна.
– Что это было? – задала я вопрос молодому парню.
Но тот молчал, понятно же, что ничего не скажет. Но и я не дура.
– Это была граната… – закивала я себе. – Её кинули под машину…
В квартиру зашёл Доминик, он вёл строгую беседу по телефону.
– Да. Сейчас же! Я буду через 10 минут! – скомандовал он кому-то.
Лицо его было слишком суровым, брови прямо сошлись в линию у переносицы. Он был всполошён и сильно встревожен.
Ну вот! Опять проявление эмоций!
Доминик поймал меня взглядом и суровость его моментально исчезла.
– Пришла в себя? – подошёл он медленно ко мне.
Я не сводила с него глаз.
– Всё хорошо, Клеопатра.
Ты спросил или хотел успокоить?
– Да? Всё ведь хорошо?
Мне показалось, что он заволновался слегка, задавая этот вопрос.
Я скрестила руки на груди.
– Мхм, – кивнула я.
И тут заволновалась уже я.
– Куда ты собрался?!
Доминик снова нахмурился.
– Клеопатра, не спрашивай меня о том, на что не имеешь права. Просто побудь здесь и никуда не выходи.
Он двинулся к дверям, но я была быстрее.
– Нет!!! – закричала громко я, перегородив ему дорогу. – Не пойдёшь! – я заслонила собой дверь.
И мне немного стало страшно. Мне спрашивать нельзя, а я тут вообще приказываю.
Но Доминик вовсе не рассердился, он скорей всего был ошеломлён.
Я опять-таки бросилась ему на шею.
– Не ходи туда… – начала я жалобно умолять. – Они тебя убьют.. Не ходи, пожалуйста…
Он отстранил меня от себя. Взгляд его стал холодным и, привычно, безэмоциональным.
– Клеопатра, не стоит так беспокоиться обо мне. Я всего лишь занимаюсь с тобой сексом. И не более.
У меня сложилось впечатление, что он специально надевает этот костюм бесчувственного подлеца, чтоб его не любили и не беспокоились о нём.
Конечно, всё это было для меня обидным…
– Просто жди здесь.
Доминик отодвинул меня в сторону и вышел прочь.
ГЛАВА 14
Поцелуй так и не состоялся. Ночь я провела одна в этих богатых апартаментах. Доминик появился только утром, мы спешно собрались и отправились в аэропорт.
Несомненно, я успела бросить монетку в фонтан Треви, загадав желание…
Поездка в Рим раскрыла некоторые стороны Доминика. Он способен на проявление эмоций и чувств.
Он может быть нежным, ласковым, взволнованным, тревожным, даже испытывает страсть ко мне и хочет поцеловать. Но всё это исчезает в определённый момент и холодная река снова топит меня в бесстрастности и безразличии.
– Пойдём со мной.
Сказал мне Доминик в самолёте. Закрывшись со мной в туалете бизнес-класса, он занялся со мной сексом. Ведь именно так назвал наши отношения Доминик…
Секс был грубым без всякой теплоты… Просто телодвижения ради удовлетворения потребности мужчины.
Хотя мне и показалось, что когда он закончил и уткнулся мне в макушку носом, переводя дыхание, то это было его своеобразное «прости»…
Я всё равно обиделась и, уже в Милане, ушла, снова не закрыв дверь…
– Клео! – отвлёк меня голос Барбары.
Прошло почти две недели после возвращения из Рима. Я специально загрузила себя работой по полной, чтоб не думать о том, что начинаю скучать по Доминику вновь.
Ректор Вальвезе не слезал с меня в плане учёбы, то открытые лекции ему проведи, то в форуме поучаствуй. Я водила по городу туристские группы почти через день. Но я даже не возражала, такое погружение в труд отвлекало от навязчивых мыслей. Мне казалось, что вот появится Марио, и я снова попрошу его отвезти меня к Доминику. Несомненно попрошу…
– Смотри… – помотала Барбара перед собой симпатичным платьем, примеряя на себя. – Что если я так пойду?
Я смотрела на свою напарницу и её позитивный настрой.
– Неплохо! – поддержала я её. – Тебе всё идёт! – намекнула я на неподражаемую красоту подруги.
– Кто мы мог подумать? Я иду на свидание с этим козлом! Клео, вот скажи я сумасшедшая? – захохотала Барбара.
Я сидела за барной стойкой, подперев рукой щёку. У нас был перерыв в работе и напарница уже сейчас предвкушала вечерний сеанс в кино, куда пригласил её Федерико.
– Бывает и такое! – посмеялась я вместе с ней.
– Я считаю, что женщине нужно быть иногда сумасшедшей. А как иначе жить? – Барбара убрала платье и подсела ко мне, заговорив вполголоса.
Я напряглась, когда увидела, что Федерико вышел со своего кабинета в зал. Но увидев нас, он улыбнулся.
– Девушки, мои прекрасные, как допьёте кофе, подходите за зарплатой.
Его голос был таким дружелюбным и приветливым, что изумлению не было предела.
Барбара повернулась к нему и заулыбалась своей красивой белоснежной улыбкой.
– Конечно, *gattino!
*(С итальянского Котёнок)
Федерико довольный убрался обратно.
– Видишь? Что делает с человеком любовь? – вскинула бровями Барбара.
Я закрыла лицо рукой и вновь посмеялась, но если честно, то мне очень хотелось согласиться с напарницей.
А иногда и правда очень хочется быть сумасшедшей…
Федерико не только выплатил нам зарплату, но и назначил выходные. Целых два дня!
Поэтому я счастливая и свободная от работы и учёбы на два дня, после смены направилась в дом бабушки. Мне очень нужно провести время с самой собой.
Набрав в лавке продуктов, я вдохновлённая крутилась на кухне. Пасту учила готовить меня моя Nonna, и мне хотелось, таким образом, почтить сегодня память о ней.
Я наелась до сыта и с кружкой чая уселась на старый диванчик, включив телевизор. Бабуля редко им пользовалась, поэтому мне пришлось протереть экран от пыли. Показывали какой-то ужастик, и спустя час я сидела в полном напряжении, захваченная сюжетом. Обстановку нагнетала погода за окном. Раскаты грома и шум дождя добавляли особую ауру. Мне было жутковато даже протянуть руку и, хотя бы, включить настольную лампу, чтоб разбавить темноту и наводящий ужас от фильма.
Я просто залезла с ногами на диван и закуталась в покрывало.
Поэтому когда входная дверь со скрипом распахнулась, я взвизгнула от страха.
С большими круглыми глазами я смотрела на силуэт, появившийся в доме.
Я в диком помутнении потянулась все же к настольной лампе.
Комната озарилась тусклым светом, но мне этого хватило, чтобы разглядеть пришедшего ко мне в столь поздний час.
Он уже снимал свой намокший пиджак и поправлял мокрые волосы.
– Я не хотел тебя напугать, Клеопатра.
Сказал Доминик словно его появление не должно было быть таким неожиданным.
– Это не ты… – я имела ввиду, что страху нагнал на меня фильм.
Доминик прошёл и сел рядом, кинув пиджак на подлокотник.
– Это я, Клеопатра.
А он ответил так, как будто мне почудилось что-то другое…
Я заулыбалась, внутри меня нарастал трепет от сознания того, что он ко мне пришёл.
С телевизора раздался ужасающий крик и я опять вздрогнула. Раздражённая этим, выпуталась со своего кокона-покрывала, встала и выключила телевизор.
Забвение момента заставило меня оцепенеть перед Домиником.
Мы не в его апартаментах, вокруг нет роскоши и посторонних людей. Я в одних трусах и старенькой, слегка рваной футболке стою и просто улыбаюсь, как дурочка.
Он смотрел на меня и ждал…
Нет, Доминик! Это ты пришёл ко мне! Поэтому, это я жду, что ты скажешь.
Он как-то отчаянно вздохнул и опустил голову. Посмотрел из-под лба на меня и его рот растянулся в ответную улыбку.
Улыбка!!! Клео! Он улыбается…
Я заулыбалась ещё больше, и моё дыхание снова стало учащаться. Как же прекрасна, обольстительна и притягательна его улыбка и лицо во время этой приятной эмоции.
Доминик встал и подошёл вплотную ко мне.
Чуть наклонился надо мной, и я ощутила его жёсткое дыхание у себя за ухом. Его губы были мягкими и нежными, он медленно целовал мою шею. Я задержала свой вздох, чтоб не спугнуть это мгновение.
А дыхание Доминика постепенно нарастало. Он резко оторвался от меня и глазами огляделся по комнате. Взяв меня за руку, подвёл к обеденному столу и усадил на него.
– Так будет удобней, – смотрел он мне в глаза.
Удобней для чего? Заговорила во мне моя страсть.
Я стянула через голову свою футболку и начала расстёгивать ему рубашку.
Доминик остановил мои действия, обхватив мою голову руками.
– Клеопатра… – проговорил он своим бархатным голосом.
И его рот слился с моим…
Этот жадный и настойчивый поцелуй раскрывал Доминика передо мной полностью. Его язык врывался в меня так требовательно, доказывая окончательно, что он пришёл ко мне именно за этим.
Он целовал и целовал меня, так долго и с такой силой, что я не успевала перехватывать воздух, чтоб надышаться… Ведь это и есть мой шанс на глоток воздуха, утопая в моей холодной реке…
Я мысленно начала заново знакомиться с Домиником. Кто ты незнакомец? И каким ещё ты можешь быть?
Он прервал наш поцелуй, прислонился лбом к моему и стал переводить сбившийся ритм своего дыхания.
– Покажешь, где мы будем спать сегодня?
– Спать? – засмеялась я.
Извини меня, Nonna, но этой ночью мы занимались любовью в твоей постели.
Да. Именно любовью. Потому что только ей можно заниматься так нежно, с замиранием сердца от каждой ласки. Доминик бесконечно меня целовал…
О, все Святые! Ты что получил где-то разрешение на поцелуи?
Потому как складывалось впечатление, что до этого у него был строгий запрет на это действие.
Доминик всю ночь был таким, каким я рисовала его в своей голове.
Всё резко поменялось прямо с утра, когда он решил расставить приоритеты…
– Клеопатра, меня не устраивает, что ты постоянно меня покидаешь. Либо ты принимаешь мои требования и находишься рядом, – Доминик одевался и безразлично выговаривал все слова. – Либо это был первый и последний раз, когда я тебя ждал и искал, – он чуть склонился над кроватью, где я ещё отходила от сна.
– Поцелуи будут? – насмешливо я наплевала на его безразличие, потягиваясь в постели.
Он резко обхватил моё лицо двумя руками.
– Я повторюсь! Мне не нужно, чтоб меня любили. Между нами не должно быть чувств, просто секс, пока он нужен мне.
Я хлопала ресницами и не могла понять, куда делся мой Доминик, который пришёл ко мне вчера.
– Что делать, если я уже люблю… – почти шёпотом призналась я.
В его глазах появилась тень досады.
– Люби. Но только ты должна знать, что в один момент может всё резко закончиться. Мои требования не поменяются, – как-то печально вздохнул он. – Не спрашивать меня о моей жизни. Выполнять мои строгие просьбы. Не беременеть. Если ты с этим не согласна, тогда прощай, – отпустил меня Доминик.
Он продолжил одеваться, а я понимала, что не могу уйти, не закрыв дверь.
И не потому, что нахожусь у себя дома. А так как не хочу уходить от него…
– Ты моя холодная река, Доминик.
Это было моё большое печальное разочарование к самой себе.
Он вновь посмотрел на меня и слегка кивнул головой.
– Да. Я именно такой, Клеопатра.
ГЛАВА 15
И я больше не уходила…
В тот же день я посетила врача, чтоб выполнять требование Доминика, не беременеть.
Звучит ужасно, но мне и самой бы этого не хотелось.
Поставила своего «ослика» на стоянку и уже вечером я со своей зубной щёткой, шампунем и некоторыми вещами переехала к Доминику. Чтоб быть нужной…