- Если ты не носишь платья, то боюсь, что мне нечем тебя порадовать, - подвела итог своим размышлениям я.
Данька от моих слов заметно сник. Оно и понятно. Сколько он здесь стоит? Минуту, две? А возле его ног уже приличная такая лужица, натёкшая с насквозь мокрых штанов. Нет, оставаться в них и дальше он точно не может.
Я бы могла сбегать до Афанасьевны – её Ванька примерно той же комплекции. У него-то всяко запасные штанцы найдутся. Но не сейчас же бежать, когда на улице ливень сплошной стеной! Разве что предложить ему пока закутаться в полотенце?
Представив Даньку с полотенцем, обвязанным вокруг бедер, я ощутила, как уши начинают гореть, а к щекам приливает кровь. И ведь это я ещё только вообразила. Что же будет, когда я увижу всё это воочию? Впрочем, другого варианта, кажется, всё равно нет.
Да и кто сказал, что я непременно должна это увидеть? Разве что моя неуёмная фантазия да потаенные желания.
А в действительности можно принести Даньке сухое полотенце и удалиться в дом – дожидаться, пока стихнет ливень. Потом принести ему штаны, и таким образом обойтись без его стриптиза.
Прода 5.04.2024
- А если дождь до утра не закончится? - спросил Данька, когда я посвятила его в свой план.
- Значит мы до утра не увидимся, - пожала плечами я и хотела уже было проскочить мимо, но меня остановил его голос:
- У тебя хорошая подруга.
Я замерла буквально на расстоянии вытянутой руки и с подозрением уставилась на него.
- Это ты сейчас к чему сказал? Учти, что она замужем.
Чёрт! Уж не ревную ли я часом?
- Да нет же, Конфетка. В этом плане она меня вообще не интересует, - покачал головой Данька.
- А в каком интересует? - с ещё большим подозрением прищурилась я.
- Да ни в каком. Просто…
- Вот и не заговаривай тогда мне зубы, если не хочешь и дальше торчать в мокрой одежде, - отрезала я, но не удержалась и облегчённо выдохнула. Надеюсь, он не заметил? - Учти, лечить я тебя не буду.
- Учту, - расплываясь в улыбке, словно я сказала что-то приятное, кивнул Данька.
Странный, конечно. Но докопаться вроде не до чего. Пожав плечами, я-таки удалилась за полотенцами. Поразмышляв, решила взять два – одно, чтобы обтереться, а второе, чтобы прикрыть стратегически важные места.
Когда я вернулась обратно, на часах было уже восемь вечера. Вручив Даньке полотенца и постельное бельё, я на всякий случай пожелала ему спокойной ночи, прихватила телефон, спустилась вниз запереть входную дверь и ушла в дом.
Дверь в сени и дверь в дом я тоже заперла. Не, ну а чёрт его знает, что там у Даньки в голове?
Устроившись на кухне с телефоном, я погрузилась в чтение книги, лишь изредка отрываясь от экрана и глядя в окно. В которое с улицы под натиском чуть ли не ураганного ветра время от времени бились ветки яблони.
Дождь, как и предположил Данька, не унимался, а к девяти вечера где-то, пока ещё вдалеке, послышались первые раскаты грома. Ещё через полчаса гроза уже вовсю бушевала над посёлком, заставляя меня вздрагивать каждый раз, когда раскаты грома оказывались особенно сильными.
С детства боюсь грозы. С тех самых пор, когда одной из подобных этому вечеру ночей осталась в деревенском доме одна в полной темноте. Свет тогда вырубило, потому что ветром оборвало провод. А перед тем, как взрослые ушли, гром шандарахнул так сильно, что задрожали стёкла. Мне в тот момент показалось, что молния ударила прямо в дом. Собственно, это, наверное, и пошли тогда выяснять родители и бабушка с дедушкой. О том, что в эти минуты переживает ребёнок, они, видимо, просто не задумались – не до того было.
Сейчас, находясь в эпицентре разбушевавшейся грозы я снова переживала тот свой детский страх. Ни о каком чтении речи уже не шло. Я просто не в состоянии была не то что понять смысл написанного, а даже и складывать буквы в знакомые слова. Ещё и свет постоянно мигает. Лишь бы как в тот раз не вырубился. Боженька, если ты есть…
Додумать я не успела, потому что, мигнув в последний раз, свет-таки погас. Я чертыхнулась и судорожно вцепилась в телефон, чтобы включить фонарик. Вышло не с первого раза. Дрожащие пальцы сначала промазали мимо нужной кнопки.
Впрочем, одним только светом фонарика я вовсе не собиралась ограничиваться. У меня на такой вот случай запасена целая куча свечей. Которая, кстати, ни разу до сегодняшнего дня не пригодилась. Как-то всё мне везло раньше.
Расставив столько свечей, на сколько хватило подсвечников, я почувствовала себя чуточку спокойнее, но именно, что чуточку.
В одиночестве я чертовски неуютно себя ощущаю в темноте, даже такой – разбавленной светом свечей. К тому же свечи у меня тонкие – прогорят быстро – и что потом?
Я как-то погорячилась вроде в оценке их количества – не так уж их и много. А я, бывает, даже среди ночи просыпаясь, включаю ночник, потому что засыпать обратно без света, мне страшно.
Так что нет – сидеть и ждать, пока дом окончательно погрузится в темноту, я просто не в состоянии. Но что делать в такой ситуации я понятия не имею.
Надо бы, наверное, как-то выяснить причину отключения. Если опять, как в моём детстве, где-то оборвало провод, то хрен с этим что-то сделаешь, но может это… как его там? А, вот – выбило пробки.
И как это узнать? Как ни крути, а сама я точно не разберусь. Блин, да я даже не знаю, что означает это выражение про пробки. Слышать доводилось, решать проблему самостоятельно – нет.
Значит к Даньке? Я вздохнула, и почти сразу вслед за этим очередной раскат грома – настолько сильный, что я непроизвольно присела от страха, – в мгновение ока рассеял мои последние сомнения.
По-прежнему зажимая в руке телефон с включённым фонариком, я метнулась к дверям – в сени, ещё один замок – и я уже возле дверей веранды.
Он же не спит – в такое-то «светопреставление»?! Пофиг – проснётся.
Однако в дверь вопреки своему нахальному мысленному заявлению я постучала довольно робко.
- Дань, к тебе можно?
- Заходи, Конфетка, - заставляя выдохнуть с облегчением, тут же отозвался из-за дверей Данька.
Я вошла и посветила фонариком так, чтобы мне видеть своего собеседника и в тоже время чтобы не ослепить его самого.
Он сидел на диванчике, накрывшись тонкой простынкой. Его спортивки свисали с приставленной к столу табуретки. Футболка лежала на другой. Я сглотнула, но заставила себя снова взглянуть на него.
- Можешь посмотреть что со светом?
Прода 7.04.2024
- Могу, - сказал он, но не двинулся с места.
Я посмотрела на него выжидающе, хоть и не была уверена, что в полумраке он различит выражение моего лица.
- Конфетка, я уже собирался спать, - вздохнул он. - А сплю я… обнаженным.
- А… ой.., - теперь, когда причина его заминки стала понятна, я поторопилась отвернуться. И, естественно, с телефоном.
- Конфетка, - донеслось из темноты за спиной, - я так ничего не вижу.
- А… оу… - второй раз за столь малый промежуток времени испытав неловкость, снова пробормотала я. - К тебе можно сейчас повернуться?
- Можно.
Развернувшись, я отдала ему телефон и поспешила снова оказаться к нему спиной.
В голове мелькнула дурацкая мысль, что если ему сейчас вздумается напасть на меня, то моих криков в такую грозу, когда гром грохочет почти беспрестанно, никто не услышит. А единственное средство связи с внешним миром я только что отдала ему добровольно.
- Конфетка, я готов, - раздалось у меня над самым ухом.
Я повернула голову на его голос, собираясь забрать обратно телефон, и нервно облизнула губы. Картинка из моих грёз – Данька с обвязанным вокруг бедер полотенцем – воплотилась в реальности и теперь в полной красе предстала перед моим смущенным взором.
Ой, мамочки! Я ж так понимаю, что под полотенцем из одежды у него только… ничего?
- Конфетка, всё в порядке? - притворно-участливым тоном, который явно свидетельствовал о том, что Данька прекрасно осознаёт, почему я зависла, осведомился он.
- В полном, - отворачиваясь, чтобы и дальше не палиться, соврала я.
- Идём тогда? - хмыкнул он.
- Куда? - сама не ожидала, что вид раздетого Даньки с целомудренно-обернутым вокруг бедер полотенчиком настолько выбьет меня из колеи, что я напрочь перестану ориентироваться в ситуации.
- Ну ты ж сама попросила посмотреть, что со светом, - Даньку, судя по веселому голосу, моя растерянность забавляла.
- А ты разве сам не можешь? - пролепетала я, только сейчас сообразив, что он ждет моего сопровождения.
Получается, мне нужно будет идти с ним рядом, когда он в таком вот виде?
- Не могу, Конфетка. Во-первых, я не знаю, где у тебя счётчики, а, во-вторых, даже если ты мне скажешь, то уверена ли ты, что хочешь остаться здесь одна в полной темноте? Или ты мне предлагаешь рыскать по твоему дому наощупь? Фонарик-то у нас вроде как один.
Про «одна и в полной темноте» это он прямо в самое больное попал.
- Давай его сюда, - я повернулась обратно к Даньке и, стараясь не смотреть на него, протянула руку.
Данька вложил мне в руку телефон, но ушли мы недалеко. Я так боялась снова выхватить из темноты картинку его полуобнаженного, что упорно светила фонариком в другую сторону.
- Конфетка, так дело не пойдёт, - не выдержал, наконец, Данька. - Может тебе и интересно освещать стену, но я так ни черта не вижу у себя под ногами. Не хотелось бы запнуться об эти твои многочисленные половички и улететь, попутно расквасив себе нос.
С этими словами он мягко, но настойчиво забрал у меня телефон, и всю дальнейшую дорогу я смотрела исключительно себе под ноги. Ну, а что? Я может тоже боюсь разбить себе нос.
Когда мы зашли в дом, Данька присвистнул:
- О, да у тебя тут романтический вечер при свечах?
- Почти, - угрюмо откликнулась я, между делом отмечая, что свечи уже наполовину прогорели.
И всё же света здесь было намного больше, чем давал телефонный фонарик, поэтому теперь задача «не видеть» Даньку значительно осложнялась. Смотреть в сторону, когда он ко мне обращается, это ведь невежливо?
- Так где у тебя счётчики? - деловито поинтересовался Данька.
А мне даже завидно стало: пока я тут терзаюсь от своего смущения, он, похоже, вообще не парится.
- Над сервантом.
Отойду-ка я пока к столу – сделаю вид, что поправляю свечки.
- Ты позволишь? - словно издеваясь, Данька мягко отстранил меня, при этом, разумеется, полностью попав в поле моего зрения. И, когда я от неожиданности ещё и уставилась на него во все глаза, как ни в чём ни бывало взял стоящий передо мной стул.
- А этот тебе чем не угодил? - растерянно указала я на второй, взять который можно было и, не сдвигая меня в сторону.
- Тем, что забрать его можно было, не касаясь тебя, - заявил этот нахал и подмигнул мне.
Пока я размышляла над достойным ответом, он преспокойненько развернулся ко мне задницей и понёс её вместе со стулом к серванту.
Так. Это же он сейчас забираться на этот самый стул будет?
Отвернуться что ли от греха подальше? А то ещё не ровен час соскользнет полотенце, и предстанет моему офигевшему взору та самая, только уже обнажённая, задница.
На которую в принципе-то я бы и не прочь глянуть…
Прода 8.04.2024
- Боюсь, Конфетка, что здесь я тебе ничем не помогу, - немного погодя сообщил Данька, но судя по щелчкам, после которых свет так и не загорелся, я это и так уже поняла.
Гроза тем временем и не думала униматься, кажется, только набирая обороты. Я подошла к окну и сделала то, что следовало бы сделать с самого начала, как только свет вырубился: выглянула на улицу, чтобы проверить, а есть ли он вообще хоть где-то.
Озарившая улицу молния выхватила из непроглядной, заливаемой дождём тьмы соседские дома. Ни в одном из них окна не светились. Ясненько. Значит нам так до утра куковать.
- Что там? - поинтересовался спустившийся со стула Данька.
- То, чего я и боялась: без света, вероятно, остался весь посёлок, - дрожащим голосом ответила я и, не обращая больше внимания на застывшего Даньку, переместилась к серванту.
Открыла ящик и принялась судорожно пересчитывать оставшиеся свечки. Затем бросила взгляд на часы. Десять. Значит минимум часа четыре, – а при такой погоде скорее всего больше – ещё будет темно. Моего запаса на столько не хватит. И батарея в телефоне скоро сядет…
- Боишься темноты? - шагнул ко мне Данька.
Его вопрос прозвучал без тени насмешки, да и взгляд, в чём я убедилась, подняв на него свой, был абсолютно серьезен.
- Панически, - призналась я.
- Хочешь останусь с тобой? - предложил он и взял меня за руку.
«Желательно – навсегда», - хотелось ляпнуть мне.
Его ладонь была теплой, но от этого простого прикосновения, от его снова ставшего особенным взгляда меня бросило в жар.
Мы стояли неотрывно глядя друг другу в глаза, словно зачарованные, и в какой-то момент для меня всё отошло на задний план: и время, и дурацкая гроза, пробудившая мой страх, и все мысли, не касавшиеся Даньки. Остались только мы вдвоём. Его глаза напротив. Моя рука в его ладони. Даже то, что он практически не одет, стало уже не важно.
«Я ведь так ему и не ответила», - мелькнула на задворках сознания запоздалая мысль. Впрочем, ему, похоже, это уже и не требовалось. Что и подтвердил его следующий вопрос, заданный самым будничным тоном:
- Чем займёмся?
Диким и необузданным сексом? А что? Обстановка очень даже располагает: полумрак, свечи, полуобнаженный опять же мужчина. И главное – в такую непогоду можно особо не опасаться, что какая-нибудь задержавшаяся в своём огороде Афанасьевна услышит жаркие стоны и громкие крики.
Я усмехнулась своим мыслям и Данька, от которого это не укрылось, тут же полюбопытствовал:
- О чём это ты подумала?
Господи, ну о чём я и правда могла подумать в такой вот ситуации?!
- Может сыграем в карты? - отвечая на его предыдущий вопрос, предложила я первое, что пришло в голову.
- Проигравший отвечает на любой вопрос победителя, - подмигнул мне Данька. - Врать нельзя.
Я склонила голову, пристально всматриваясь в его лицо. Попутно отметила, что две из трёх свечек уже прогорели, отчего в комнате стало ощутимо темнее. Ай, ладно.
Провокационными вопросами он меня навряд ли поставит в тупик. Условие не врать ещё не означает, что нужно говорить всю правду. Это раз. А два – всё ведь зависит от формулировок. Я, например, неплохо, умею уходить от прямого ответа.
- Согласна, - кивнула наконец я и с тщательно скрытым (хотелось бы верить) сожалением забрала у него свою руку. - Поставлю ещё свечи, эти уже догорели.
На этот раз, немного поколебавшись, решила поставить четыре – должно стать немного светлее. И в итоге, с учётом оставшихся, всего вместе хватит примерно на полтора часа. Возможно, за это время я уже захочу спать – встала-то я сегодня ни свет ни заря. О том, что будет, если не захочу, я старалась не думать.
Когда свечки заняли свои места в подсвечниках, а запасные были оставлены на столе, я прихватила из серванта карты и присоединилась к Даньке, устроившемуся на диване.
- В дурака?
- Мне без разницы, - пожал плечами он.
- Ваше Высочество, а ничего что ты азартными играми балуешься? В вашем мире подобное поведение венценосных особ не осуждают? - не удержалась, чтобы не поддеть его я.
