Об этом не писали в школьных учебниках. Это не принято было обсуждать. Но любой немного опытный ангел знал, что это было такое. И теперь Сергей понимал, откуда эта поперечная морщина на лбу Михаила, складки в уголках глаз Ральфа. Почему с такой тоской глядят они порой вниз, и никто не может прочитать того, что творится внутри… Отчего Михаил так крепко прижимает Агнесс к груди, и почему неизбежностью не может уйти первый архангел от того, что неподвластно его защите… Что есть свобода выбора.
Сергей был осведомлен о том, что женщин порабощают не так, как мужчин. Но никогда не раскрывалось перед ним это такой чудовищной реальностью, простым как песня цинизмом и извращенной дикостью. Давным-давно поняли демоны ада, что чем мараться выкручиванием рук и тасканием за волосы, лучше определить падшую девушку в изолятор, где продержать без энергии до тех пор, пока она не перестанет сопротивляться. А потом отправить единственным путем… В спальню Князя.
- Я не знаю, о чем я думала, когда восхищалась им… Когда говорила, что он лучший из всех… Наверное, я такая же грязная свинья, как и все остальные… Такая же идиотка, раз забыла обо всем, - говорила Виолетта. – Я не знаю… Стражники меня пинками впихнули в спальню и захлопнули дверь. Он был там… Я помню, как не удержалась на ногах и упала на пол. Я боялась на него взглянуть, меня оцепенение объяло… Я никогда такого ужаса не испытывала. Я только слышала, как он подошел ко мне. Он отнял мой листик… Я… хотела… но он… разда… вил… прямо… - Виолетта перешла на невнятный говор, и Сергей с трудом распознавал, о чем идет речь. – Он взял меня в охапку… И… я… Нет, зачем я тебе это рассказываю?!.. – воскликнула она, до боли заламывая руки.
- Ничего… Ничего, я слушаю… - отозвался Сергей, кусая губы.
- Я кричала… Я кричала, но это не помогло. Потом я уже не помню: все смешалось в голове, тело будто в кипяток окунули, я уже ничего не соображала… Это дико было… Я не сознавала, но я… тянулась сама, и я… не могла ничего…
Сила Князя. Она не поддавалась описанию словами Виолетты. Неистовой разрушающей волной врывалась она в нежные, потерявшие защиту души, ломая все на свете, не позволяя дышать. Большинство женщин этого не выдерживали, они сходили с ума, тупели, зверели и потом уже не помнили ни страха, ни боли, ни унижения, только жажда поселялась в их сердцах. И жажда заставляла рыскать по аду в поисках одного – этой силы, еще раз… Хотя бы раз, чтобы потом искать ее снова, всю свою жизнь.
Спальня Самуила была крестильней для всех падших девушек. Все они без исключения принадлежали ему.
- Я уже даже не помню, как меня выкинули на улицу… Не помню, куда и зачем я шла, качаясь, как полоумная… Площадь ада… Я вообще тогда еще не осознала, как на меня все смотрят и что хотят удавить просто так, за то что вышла из своей норы. Откуда-то ко мне подошел демон… Он спросил, не от генерала ли я… Подумал, что от любовника сил набрала … Ведь я, наверное, светилась вся, как радиоактивная, и не видела этого… Я, дура, все ему рассказала. И он пригласил меня к себе… И как я согласилась, опять не помню… А на утро… меня опять выставили за дверь. Вот и все… Не все, - ладони Виолетты лодочками коснулись скул, - я не буду врать тебе… Ничего не буду врать… Я к любому была готова пойти потом… И ходила… За силами… И просто так… Только мужчины на меня обращали внимание реже, чем на других, а если и обращали, то одни дебилы. У меня ни одного нормального и не было… Они все унижали меня, все орали… Били почти все… Несколько раз меня просто… брали и все… А что я могла сделать?.. Я даже отбиться не могла, - голос Виолетты перешел в убитую апатию. - Сил не хватало, и от этого было еще хуже… Я пыталась на работу устроиться, но меня не брали, потому что я бездарная идиотка, и руки у меня не оттуда… А элитникам я, ободранная и с плохим макияжем, конечно же, не нравилась, да и внешность у меня, прямо сказать… Я выскребала силы из всякого отребья, которое уже никому не нужно было, кроме меня… Как-то существовала. А потом приказом Князя была отправлена на равнины. И там все продолжалось так же… Только уроды там стали еще хуже, и еще меньше сил у них было, и еще… ужаснее… все было… - болезненные жилки дрожали на ее висках. – Я не боролась. Я была слабой, и у меня не было ни гордости, ни чести, ничего. Я унижалась сама, и как собака шла еще и еще за их унижениями… Лучше было бы упасть без сил, чем ходить за ними, как последняя… дрянь. Или… как делали некоторые женщины… у которых была сила воли… пойти и изуродовать саму себя о скалы, чтобы уже никто не подходил… И разметать свое тело по равнинам, чтобы никогда больше не чувствовать… Я ненавижу себя за то, что не смогла этого сделать.
Не все женщины покорялись. И даже поруганные Князем, некоторые сохраняли разум… Сохраняли, чтобы, плюнув вслед всему этому миру, пойти и разбить себе лицо, сломать ноги и слиться с камнями раньше, чем непокорных сольют с ними отряды Варфоломея.
Сергей ласкал Виолетту, касаясь губами ее волос, силясь утешить хотя бы своим присутствием. Он старался воскресить в сердце нежность, любовь, которая у него была раньше, чтобы вылечить несчастную искалеченную душу, крошечную переломленную судьбу. Немножко облегчить ее нестерпимые муки. Но только жалость, прибитую, как собаку, мог подарить он ей.
И ту злобу, которую сейчас хотел обрушить на голову Князя. Почему он не архангел, чтобы взять и убить его раз и навсегда?.. Но даже Михаилу было это не по силам. Почему он хотя бы не мастер спорта по боксу, чтобы пойти и дать ему по морде?.. Смрадной грязной скотине, которую он презирал за все, на что способен был самый дикий из всех уродов по отношению к этому маленькому созданию.
И чудно было до невозможности, как в один миг, казавшаяся глупой фанатичной девчонкой, она вдруг предстала перед ним, рассуждая здраво и видя всю истину, столь небрежно прикрытую бордовыми завесами. Словно одна из этих штор рухнула с ее глаз, и дрожащая от голубой мечты быть с Князем Виолетта внезапно очутилась один на один не с желанием, а с жизнью, осмыслив все, что происходило, до самого конца. Мог ли Сергей простить себе то, что это он помог ее трагедии открыться?..
Он дышал запахом волос Виолетты и чувствовал, что она далека от него.
- Когда-нибудь я решусь. Я подойду и кинусь о камни, и тогда все это прекратится навсегда… - промолвила она, застывшими глазами глядя в темноту.
- Вика, не надо, прошу тебя… Ты не должна так делать. Подумай, жизнь, она одна дается…
- И на что мне такая жизнь?.. Если я ни одной живой душе не нужна и сама себе омерзительна…
- Это не правда. Подумай, у Бога каждая душа на счету. Ты нужна Ему… И ты нужна мне.
- Тебе?.. – в ее голосе была пауза. – По-моему, я тебе только мешаю… - грустно усмехнулась Виолетта.
- Это я тебе дал понять?
- Нет, ты очень добрый… и заботливый… Но ты ангел, а я девка, которая все время тебя искушает…
- Ну, во-первых, левый из меня ангел: я демон шестой адской армии. И во-вторых, искушаю я себя сам, и все на свете мне в этом помогает… Знаешь, самое тупое – валить все на других, когда грех в тебе самом. А в-третьих… - Сергей замялся и понизил голос. – Я всей надежды лишусь, если потеряю тебя… Ты для меня самое ценное… Ты маленькая звездочка, единственная родная душа.
- Родная?.. – едва слышно переспросила она.
И он ощутил, что это был перелом. Тот перелом, который сокрушает даже самые перекорежившие события.
- Да, родная, - кивнул Сергей, щурясь. – Ты одна меня понимаешь в этом мире, единственная, с кем я могу поговорить… И я не представляю, что однажды вернусь домой, а тебя не будет. Я… не прощу себе этого никогда… Мне будет впору умереть за еще одну загубленную душу, которую я опять не смог уберечь.
- Сережа... – Виолетта повернулась к нему и, сдаваясь, обвила его шею слабыми руками. Сил для злости не осталось, сил для борьбы не было, и она капитулировала, оставляя все, как было сейчас. – Прости меня… Прости… Я ведь только о себе думала… А о тебе нет…
- Ничего… Ты не извиняйся… Я понимаю: тебе столько пришлось пережить, это не как мне… Ну, иди сюда… Маленькая моя, Тусечка, фиалка… - он прижался щекой к ее локонам. «Фиалка» - ведь именно это значило ее имя. – Пообещай мне, что ничего с собой не сделаешь…
- Я… я обещаю… Я клянусь, что буду здесь для тебя, как и раньше, - она прильнула к его груди, облизывая ссохшиеся губы.
Сергей с облегчением выдохнул. Жуткий фатализм, нависший над ними в последние полчаса, развеялся, оставляя о себе лишь тягостные воспоминания.
- Вот и хорошо, - вымученно, но нежно улыбнулся он.
- Я люблю тебя, я очень тебя люблю, - сказала Виолетта, утыкаясь в его рубашку.
- Я тоже, - ответил Сергей.
И по-прежнему пустой обман заменял ему счастье. Но здесь жизнь была не для счастья.
- Знаешь, - молвил он, - ты права. Я никогда не смогу понять то, что пришлось пережить тебе. Хотя, честно сказать, что-то кошмарнее этого трудно себе представить. Но, поверь мне, я испытываю хоть отдаленно, но сходное чувство, каждый раз когда иду на работу. Меня используют, заставляют делать то, что я не хочу, и я не могу противиться их воле. Я тоже чувствую себя по уши в грязи… Мне некуда убежать и спрятаться, я делаю свое дело для того, чтобы жить за счет грехов и страданий других. Мерзко…
- Да, я понимаю тебя… Извини, что я так сказала про тебя… Я знаю, что это неправда. Я – ужасная эгоистка…
- Ну ладно тебе. Хватит извиняться: ты передо мной ни в чем не виновата. И ты не эгоистка. Таких заботливых еще поискать надо.
- Спасибо, - Виолетта вздохнула тихо и с дрожью в ребрах.
Сергей почувствовал, что от этого вздоха у него едет крыша. Он тряхнул головой, выгоняя из нее назойливые мысли.
- Я так боюсь потерять тебя, - призналась Вика. – Сегодня, когда ты задержался, я чуть не обезумела…
- Да, это я нехорошо сделал… - согласился он невразумительно.
- Я ведь… Каждый день боюсь, что ты не придешь…
- Но почему?.. – не понял Сергей.
- Мало ли чего бывает… Может случиться что-то. Или ты передумаешь возвращаться… Ты же можешь найти… ну ты понимаешь… кого-нибудь лучше, кто будет больше достоин тебя…
- Виа, я еще раз повторяю: ты у меня одна, и другой нет и не будет, - произнес Сергей с расстановкой. – И со мной ничего не случится, поверь. Ежика голыми руками не возьмешь. Я увертливый и сволочной.
- Ты добрый… - печально улыбнулась Виолетта. – Знаешь, меня ведь все бросали… Наверное, потому, что я так часто просила не бросать… Ты только не подумай, что это шантаж, но мне кажется, я без тебя умру…
- Бросали не потому, что просила не бросать. А потому что они сами не знают, чего хотят. Я тебя не брошу, Виа, обещаю.
- Правда?.. Я тебе верю… И даже когда ты раскаешься…
- Ну, до этого мне пока далеко…
- …ведь ты должен будешь уйти на земное воплощение…
- Ты тоже раскаешься и уйдешь отсюда.
- Но я даже не знаю, как это…
- Не волнуйся, я тоже не знаю. Узнаем вместе.
- А что если… я не смогу?..
- Что за ерунда, конечно сможешь. Я тебе гарантирую лучше банковской гарантии.
- Но если все же я не смогу сделать этого вместе с тобой?.. - Виолетта подняла глаза.
- Значит, я буду ждать, пока сможешь, - проговорил он серьезно.
- Понятно… - вздохнула она, опуская взгляд. Слезы высохли на ее лице, и только дыхание продолжало оставаться неспокойным.
Сергей о чем-то оживленно думал.
- Знаешь, если ты так переживаешь за все, - молвил он, - то… - он помедлил, словно собираясь с мыслями, – я думаю, что для нас двоих будет лучше, если мы сделаем одну вещь, - Виолетта вопросительно посмотрела на него. – Нет, это, конечно, не повлияет на наши отношения. То есть на степень нашей близости, я хочу сказать.
«Елки-палки, надо же такое сморозить», - подумалось ему.
- Но чтоб ты была более уверена и спокойна, и чтоб я меньше дергался, - продолжал Сергей, – я предлагаю, чтобы мы поженились.
- Поженились?.. – еле различимо повторила Вика. Ее взгляд перемещался по его глазам.
- Да, поженились. Ты хочешь стать моей половинкой?..
- Твоей… половинкой?.. – Виолетта замолчала. Сергею показалось, что она то ли не может понять смысла его слов, то ли он окончательный кнехт и сегодня сделал что-то совсем обвальное.
- Да. Моей женой. Ты этого хочешь? – он не отступил от спокойного и внимательного взгляда голубых глаз.
- Я очень хочу…- Виолетта смущенно опустила подбородок.
- Я повторюсь, что это не поменяет сути наших отношений, но…
- Я поняла, - прервала его она. – А ты… этого хочешь?..
Казалось, она ставила его в тупик. А хотел ли он?..
- Да. Иначе бы не предложил.
- Тогда… я согласна, - тихонько кивнула Виолетта.
- Минутку… - Сергей обхватил ее запястье и провел рукой по безымянному пальцу. – Не ошибиться… Такой крошечный пальчик…
Виолетта увидела, как он тронул кончик носа и, закрывая глаза, отвел сжатую в кулак ладонь. Через несколько секунд напряжения, он разжал пальцы, и перед ней были два колечка.
- Давай надену, - Сергей вновь взял ее скованный стеснением локоть и почти безапелляционно надел колечко. – Теперь ты, - он отдал ей второе обручальное.
Неверными движениями Виолетта попыталась приладить его на палец. Он немного помог, и наконец ей это удалось. Ладони Вики опустились на колени.
- Вот и все. Теперь мы вместе навсегда, - улыбнулся Сергей. Он подвинулся к Виолетте и поцеловал ее в лоб. – Теперь ты от меня не отвяжешься…
Она подавила жалкую улыбку. Сергей отодвинулся и стал смотреть в ее лицо. Виолетта все еще не могла поднять головы, на щеках играл крапивный румянец.
- Я клянусь тебе, - его голос понизился, – что я тебя никогда не покину. Я сделаю для тебя все, что в моих силах. А что сделать не смогу, то упрошу сделать кого-нибудь другого. Ты – мое тело и моя кровь, и я буду всегда с тобой. Я клянусь…
- И я тоже клянусь… - ответила Вика.
Ее пальцы теребили кольцо.
Все мосты были сожжены. Теперь ему некуда отступать: он связал себя клятвами, которые ему придется выполнять. И несмотря на глубинный страх, закравшийся к нему в душу, он ни минуты не сомневался, что сегодня интуиция оказалась права. Вика была тем огоньком, который мог заставить его держаться. И он собирался удержаться до конца.
Он вызволил ее с равнин, он выпросил ее у Князя. Он вернул ее к жизни, разбудив старые воспоминания, заставив снова чувствовать то, что как будто бы давно уже умерло. Из-за него ее душа вдруг проснулась и осознала весь ужас происходящего. Из-за него она страдала, но жила. И он обязан был сохранить эту жизнь, как ангел-хранитель оберегает вверенную ему душу. И спасти себя самого. Сергей слишком хорошо понимал, что у него два пути: рай или ад.
- Надо же… - молвила вдруг Виолетта. – Вот так… И пожив, можно исполнить мечту… И вроде уже и жить-то не для чего после этого…
Сергей почувствовал, как снова темной завесой накрыли ее фатальные мысли. Она была на исходе, и он тоже, особенно после траты сил на кольца.
- Ты просто устала, - возразил Сергей. – Мы оба устали… Нам надо отдыхать, и все… Иди сюда, - он потянул ее за плечо. – Фея травяная…
- Это та, которая траву курит, что ль?.. – спросила Виолетта, поглядев на него большими глазами.
- Нет, это из сказки моего детства. Маленькая такая фея, которая живет в траве, - пояснил Сергей. Его ладонь тщетно поправила торчащую прядь ее волос. – Давай ложись…
Сергей был осведомлен о том, что женщин порабощают не так, как мужчин. Но никогда не раскрывалось перед ним это такой чудовищной реальностью, простым как песня цинизмом и извращенной дикостью. Давным-давно поняли демоны ада, что чем мараться выкручиванием рук и тасканием за волосы, лучше определить падшую девушку в изолятор, где продержать без энергии до тех пор, пока она не перестанет сопротивляться. А потом отправить единственным путем… В спальню Князя.
- Я не знаю, о чем я думала, когда восхищалась им… Когда говорила, что он лучший из всех… Наверное, я такая же грязная свинья, как и все остальные… Такая же идиотка, раз забыла обо всем, - говорила Виолетта. – Я не знаю… Стражники меня пинками впихнули в спальню и захлопнули дверь. Он был там… Я помню, как не удержалась на ногах и упала на пол. Я боялась на него взглянуть, меня оцепенение объяло… Я никогда такого ужаса не испытывала. Я только слышала, как он подошел ко мне. Он отнял мой листик… Я… хотела… но он… разда… вил… прямо… - Виолетта перешла на невнятный говор, и Сергей с трудом распознавал, о чем идет речь. – Он взял меня в охапку… И… я… Нет, зачем я тебе это рассказываю?!.. – воскликнула она, до боли заламывая руки.
- Ничего… Ничего, я слушаю… - отозвался Сергей, кусая губы.
- Я кричала… Я кричала, но это не помогло. Потом я уже не помню: все смешалось в голове, тело будто в кипяток окунули, я уже ничего не соображала… Это дико было… Я не сознавала, но я… тянулась сама, и я… не могла ничего…
Сила Князя. Она не поддавалась описанию словами Виолетты. Неистовой разрушающей волной врывалась она в нежные, потерявшие защиту души, ломая все на свете, не позволяя дышать. Большинство женщин этого не выдерживали, они сходили с ума, тупели, зверели и потом уже не помнили ни страха, ни боли, ни унижения, только жажда поселялась в их сердцах. И жажда заставляла рыскать по аду в поисках одного – этой силы, еще раз… Хотя бы раз, чтобы потом искать ее снова, всю свою жизнь.
Спальня Самуила была крестильней для всех падших девушек. Все они без исключения принадлежали ему.
- Я уже даже не помню, как меня выкинули на улицу… Не помню, куда и зачем я шла, качаясь, как полоумная… Площадь ада… Я вообще тогда еще не осознала, как на меня все смотрят и что хотят удавить просто так, за то что вышла из своей норы. Откуда-то ко мне подошел демон… Он спросил, не от генерала ли я… Подумал, что от любовника сил набрала … Ведь я, наверное, светилась вся, как радиоактивная, и не видела этого… Я, дура, все ему рассказала. И он пригласил меня к себе… И как я согласилась, опять не помню… А на утро… меня опять выставили за дверь. Вот и все… Не все, - ладони Виолетты лодочками коснулись скул, - я не буду врать тебе… Ничего не буду врать… Я к любому была готова пойти потом… И ходила… За силами… И просто так… Только мужчины на меня обращали внимание реже, чем на других, а если и обращали, то одни дебилы. У меня ни одного нормального и не было… Они все унижали меня, все орали… Били почти все… Несколько раз меня просто… брали и все… А что я могла сделать?.. Я даже отбиться не могла, - голос Виолетты перешел в убитую апатию. - Сил не хватало, и от этого было еще хуже… Я пыталась на работу устроиться, но меня не брали, потому что я бездарная идиотка, и руки у меня не оттуда… А элитникам я, ободранная и с плохим макияжем, конечно же, не нравилась, да и внешность у меня, прямо сказать… Я выскребала силы из всякого отребья, которое уже никому не нужно было, кроме меня… Как-то существовала. А потом приказом Князя была отправлена на равнины. И там все продолжалось так же… Только уроды там стали еще хуже, и еще меньше сил у них было, и еще… ужаснее… все было… - болезненные жилки дрожали на ее висках. – Я не боролась. Я была слабой, и у меня не было ни гордости, ни чести, ничего. Я унижалась сама, и как собака шла еще и еще за их унижениями… Лучше было бы упасть без сил, чем ходить за ними, как последняя… дрянь. Или… как делали некоторые женщины… у которых была сила воли… пойти и изуродовать саму себя о скалы, чтобы уже никто не подходил… И разметать свое тело по равнинам, чтобы никогда больше не чувствовать… Я ненавижу себя за то, что не смогла этого сделать.
Не все женщины покорялись. И даже поруганные Князем, некоторые сохраняли разум… Сохраняли, чтобы, плюнув вслед всему этому миру, пойти и разбить себе лицо, сломать ноги и слиться с камнями раньше, чем непокорных сольют с ними отряды Варфоломея.
Сергей ласкал Виолетту, касаясь губами ее волос, силясь утешить хотя бы своим присутствием. Он старался воскресить в сердце нежность, любовь, которая у него была раньше, чтобы вылечить несчастную искалеченную душу, крошечную переломленную судьбу. Немножко облегчить ее нестерпимые муки. Но только жалость, прибитую, как собаку, мог подарить он ей.
И ту злобу, которую сейчас хотел обрушить на голову Князя. Почему он не архангел, чтобы взять и убить его раз и навсегда?.. Но даже Михаилу было это не по силам. Почему он хотя бы не мастер спорта по боксу, чтобы пойти и дать ему по морде?.. Смрадной грязной скотине, которую он презирал за все, на что способен был самый дикий из всех уродов по отношению к этому маленькому созданию.
И чудно было до невозможности, как в один миг, казавшаяся глупой фанатичной девчонкой, она вдруг предстала перед ним, рассуждая здраво и видя всю истину, столь небрежно прикрытую бордовыми завесами. Словно одна из этих штор рухнула с ее глаз, и дрожащая от голубой мечты быть с Князем Виолетта внезапно очутилась один на один не с желанием, а с жизнью, осмыслив все, что происходило, до самого конца. Мог ли Сергей простить себе то, что это он помог ее трагедии открыться?..
Он дышал запахом волос Виолетты и чувствовал, что она далека от него.
- Когда-нибудь я решусь. Я подойду и кинусь о камни, и тогда все это прекратится навсегда… - промолвила она, застывшими глазами глядя в темноту.
- Вика, не надо, прошу тебя… Ты не должна так делать. Подумай, жизнь, она одна дается…
- И на что мне такая жизнь?.. Если я ни одной живой душе не нужна и сама себе омерзительна…
- Это не правда. Подумай, у Бога каждая душа на счету. Ты нужна Ему… И ты нужна мне.
- Тебе?.. – в ее голосе была пауза. – По-моему, я тебе только мешаю… - грустно усмехнулась Виолетта.
- Это я тебе дал понять?
- Нет, ты очень добрый… и заботливый… Но ты ангел, а я девка, которая все время тебя искушает…
- Ну, во-первых, левый из меня ангел: я демон шестой адской армии. И во-вторых, искушаю я себя сам, и все на свете мне в этом помогает… Знаешь, самое тупое – валить все на других, когда грех в тебе самом. А в-третьих… - Сергей замялся и понизил голос. – Я всей надежды лишусь, если потеряю тебя… Ты для меня самое ценное… Ты маленькая звездочка, единственная родная душа.
- Родная?.. – едва слышно переспросила она.
И он ощутил, что это был перелом. Тот перелом, который сокрушает даже самые перекорежившие события.
- Да, родная, - кивнул Сергей, щурясь. – Ты одна меня понимаешь в этом мире, единственная, с кем я могу поговорить… И я не представляю, что однажды вернусь домой, а тебя не будет. Я… не прощу себе этого никогда… Мне будет впору умереть за еще одну загубленную душу, которую я опять не смог уберечь.
- Сережа... – Виолетта повернулась к нему и, сдаваясь, обвила его шею слабыми руками. Сил для злости не осталось, сил для борьбы не было, и она капитулировала, оставляя все, как было сейчас. – Прости меня… Прости… Я ведь только о себе думала… А о тебе нет…
- Ничего… Ты не извиняйся… Я понимаю: тебе столько пришлось пережить, это не как мне… Ну, иди сюда… Маленькая моя, Тусечка, фиалка… - он прижался щекой к ее локонам. «Фиалка» - ведь именно это значило ее имя. – Пообещай мне, что ничего с собой не сделаешь…
- Я… я обещаю… Я клянусь, что буду здесь для тебя, как и раньше, - она прильнула к его груди, облизывая ссохшиеся губы.
Сергей с облегчением выдохнул. Жуткий фатализм, нависший над ними в последние полчаса, развеялся, оставляя о себе лишь тягостные воспоминания.
- Вот и хорошо, - вымученно, но нежно улыбнулся он.
- Я люблю тебя, я очень тебя люблю, - сказала Виолетта, утыкаясь в его рубашку.
- Я тоже, - ответил Сергей.
И по-прежнему пустой обман заменял ему счастье. Но здесь жизнь была не для счастья.
- Знаешь, - молвил он, - ты права. Я никогда не смогу понять то, что пришлось пережить тебе. Хотя, честно сказать, что-то кошмарнее этого трудно себе представить. Но, поверь мне, я испытываю хоть отдаленно, но сходное чувство, каждый раз когда иду на работу. Меня используют, заставляют делать то, что я не хочу, и я не могу противиться их воле. Я тоже чувствую себя по уши в грязи… Мне некуда убежать и спрятаться, я делаю свое дело для того, чтобы жить за счет грехов и страданий других. Мерзко…
- Да, я понимаю тебя… Извини, что я так сказала про тебя… Я знаю, что это неправда. Я – ужасная эгоистка…
- Ну ладно тебе. Хватит извиняться: ты передо мной ни в чем не виновата. И ты не эгоистка. Таких заботливых еще поискать надо.
- Спасибо, - Виолетта вздохнула тихо и с дрожью в ребрах.
Сергей почувствовал, что от этого вздоха у него едет крыша. Он тряхнул головой, выгоняя из нее назойливые мысли.
- Я так боюсь потерять тебя, - призналась Вика. – Сегодня, когда ты задержался, я чуть не обезумела…
- Да, это я нехорошо сделал… - согласился он невразумительно.
- Я ведь… Каждый день боюсь, что ты не придешь…
- Но почему?.. – не понял Сергей.
- Мало ли чего бывает… Может случиться что-то. Или ты передумаешь возвращаться… Ты же можешь найти… ну ты понимаешь… кого-нибудь лучше, кто будет больше достоин тебя…
- Виа, я еще раз повторяю: ты у меня одна, и другой нет и не будет, - произнес Сергей с расстановкой. – И со мной ничего не случится, поверь. Ежика голыми руками не возьмешь. Я увертливый и сволочной.
- Ты добрый… - печально улыбнулась Виолетта. – Знаешь, меня ведь все бросали… Наверное, потому, что я так часто просила не бросать… Ты только не подумай, что это шантаж, но мне кажется, я без тебя умру…
- Бросали не потому, что просила не бросать. А потому что они сами не знают, чего хотят. Я тебя не брошу, Виа, обещаю.
- Правда?.. Я тебе верю… И даже когда ты раскаешься…
- Ну, до этого мне пока далеко…
- …ведь ты должен будешь уйти на земное воплощение…
- Ты тоже раскаешься и уйдешь отсюда.
- Но я даже не знаю, как это…
- Не волнуйся, я тоже не знаю. Узнаем вместе.
- А что если… я не смогу?..
- Что за ерунда, конечно сможешь. Я тебе гарантирую лучше банковской гарантии.
- Но если все же я не смогу сделать этого вместе с тобой?.. - Виолетта подняла глаза.
- Значит, я буду ждать, пока сможешь, - проговорил он серьезно.
- Понятно… - вздохнула она, опуская взгляд. Слезы высохли на ее лице, и только дыхание продолжало оставаться неспокойным.
Сергей о чем-то оживленно думал.
- Знаешь, если ты так переживаешь за все, - молвил он, - то… - он помедлил, словно собираясь с мыслями, – я думаю, что для нас двоих будет лучше, если мы сделаем одну вещь, - Виолетта вопросительно посмотрела на него. – Нет, это, конечно, не повлияет на наши отношения. То есть на степень нашей близости, я хочу сказать.
«Елки-палки, надо же такое сморозить», - подумалось ему.
- Но чтоб ты была более уверена и спокойна, и чтоб я меньше дергался, - продолжал Сергей, – я предлагаю, чтобы мы поженились.
- Поженились?.. – еле различимо повторила Вика. Ее взгляд перемещался по его глазам.
- Да, поженились. Ты хочешь стать моей половинкой?..
- Твоей… половинкой?.. – Виолетта замолчала. Сергею показалось, что она то ли не может понять смысла его слов, то ли он окончательный кнехт и сегодня сделал что-то совсем обвальное.
- Да. Моей женой. Ты этого хочешь? – он не отступил от спокойного и внимательного взгляда голубых глаз.
- Я очень хочу…- Виолетта смущенно опустила подбородок.
- Я повторюсь, что это не поменяет сути наших отношений, но…
- Я поняла, - прервала его она. – А ты… этого хочешь?..
Казалось, она ставила его в тупик. А хотел ли он?..
- Да. Иначе бы не предложил.
- Тогда… я согласна, - тихонько кивнула Виолетта.
- Минутку… - Сергей обхватил ее запястье и провел рукой по безымянному пальцу. – Не ошибиться… Такой крошечный пальчик…
Виолетта увидела, как он тронул кончик носа и, закрывая глаза, отвел сжатую в кулак ладонь. Через несколько секунд напряжения, он разжал пальцы, и перед ней были два колечка.
- Давай надену, - Сергей вновь взял ее скованный стеснением локоть и почти безапелляционно надел колечко. – Теперь ты, - он отдал ей второе обручальное.
Неверными движениями Виолетта попыталась приладить его на палец. Он немного помог, и наконец ей это удалось. Ладони Вики опустились на колени.
- Вот и все. Теперь мы вместе навсегда, - улыбнулся Сергей. Он подвинулся к Виолетте и поцеловал ее в лоб. – Теперь ты от меня не отвяжешься…
Она подавила жалкую улыбку. Сергей отодвинулся и стал смотреть в ее лицо. Виолетта все еще не могла поднять головы, на щеках играл крапивный румянец.
- Я клянусь тебе, - его голос понизился, – что я тебя никогда не покину. Я сделаю для тебя все, что в моих силах. А что сделать не смогу, то упрошу сделать кого-нибудь другого. Ты – мое тело и моя кровь, и я буду всегда с тобой. Я клянусь…
- И я тоже клянусь… - ответила Вика.
Ее пальцы теребили кольцо.
Все мосты были сожжены. Теперь ему некуда отступать: он связал себя клятвами, которые ему придется выполнять. И несмотря на глубинный страх, закравшийся к нему в душу, он ни минуты не сомневался, что сегодня интуиция оказалась права. Вика была тем огоньком, который мог заставить его держаться. И он собирался удержаться до конца.
Он вызволил ее с равнин, он выпросил ее у Князя. Он вернул ее к жизни, разбудив старые воспоминания, заставив снова чувствовать то, что как будто бы давно уже умерло. Из-за него ее душа вдруг проснулась и осознала весь ужас происходящего. Из-за него она страдала, но жила. И он обязан был сохранить эту жизнь, как ангел-хранитель оберегает вверенную ему душу. И спасти себя самого. Сергей слишком хорошо понимал, что у него два пути: рай или ад.
- Надо же… - молвила вдруг Виолетта. – Вот так… И пожив, можно исполнить мечту… И вроде уже и жить-то не для чего после этого…
Сергей почувствовал, как снова темной завесой накрыли ее фатальные мысли. Она была на исходе, и он тоже, особенно после траты сил на кольца.
- Ты просто устала, - возразил Сергей. – Мы оба устали… Нам надо отдыхать, и все… Иди сюда, - он потянул ее за плечо. – Фея травяная…
- Это та, которая траву курит, что ль?.. – спросила Виолетта, поглядев на него большими глазами.
- Нет, это из сказки моего детства. Маленькая такая фея, которая живет в траве, - пояснил Сергей. Его ладонь тщетно поправила торчащую прядь ее волос. – Давай ложись…
