- Да? Как я мог? – покачал головой Сергей. – Это упущение надо срочно исправить. Слушай внимательно и запоминай, - он улыбнулся в темноту и придвинулся ближе к ее уху. – Когда я был маленький-маленький…
Старинная сказка архангела Гавриила. Как он любил ее, когда учился в первом классе, три тысячи лет назад…
- Когда я узнал про травяную фею, я потерял покой. Можно даже сказать, что это была моя первая влюбленность, - промолвил Сергей. – Я несколько месяцев лазил по всем кустикам и былинкам и искал ее…
Виолетта слушала, приникнув щекой к его плечу, и молчала, слегка теребя пуговицу на его рубашке. Сергей, у которого всегда, когда он вещал о чем-то, появлялся повествовательный запал, не следя за пальцами, рисовал знаки на ее руке.
- Кто же мог знать, кто мог подозревать тогда. О, ведь это казалось таким несбыточным и невероятным! Что через три тысячи лет я все-таки встречу травяную фею!.. Оказывается, прав был Габри, что они появляются тогда, когда видят, что мы нуждаемся в их присутствии…
Виолетта спрятала улыбку у него на груди. Сергей замолчал, еще взирая на потаенную нить своего детства. Он умел быть милым. И мог очаровать до потери разума.
Чудилось, и про свои невзгоды он забыл, и солнце засветило ему, как светило тогда. Но нежданно он почувствовал под руками, что секунды ушли из-под контроля. И Виолетта растаяла в его руках, прижимаясь так, как прижимаются к возлюбленному.
Сергей смутился.
- Что?.. – спросила она, будто извиняясь. Огромные влажные глаза посмотрели на него из-под солнечных лучей ее ресниц.
Он хотел ответить и не смог. Она улыбнулась, обнимая его за шею нежно, как вьюнок вьется по чужому стеблю, тихо-тихо выдыхая на грани со вздохом…
- Вика, я же просил: не надо, - в муках он взял ее руки в свои, отодвигая от себя. Глаза его опустились в покрывало, а губы застыли.
- Прости… - шепнула Виолетта. – Прости, пожалуйста… Я не знаю, что на меня нашло.
- Ничего. Просто не надо, понимаешь… - проговорил он, не глядя.
- Понимаю. Ты же сказал, что кольца не изменят наши отношения… Хотя и сказал, что теперь я твоя половинка…
- Это так. Я… про другое говорил.
- Понятно, - Виолетта опустила подбородок. Она помолчала. Сергей тоже не говорил ни слова. – Только я все равно не очень разобралась… Почему нельзя?.. Мы же муж и жена, и это само собой…
- Само собой разумеющееся, но…
- Я понимаю, - вымолвила Виолетта тихо, - я столько всего сделала в жизни плохого… И я не самая лучшая жена для тебя. Я знаю: я должна была дождаться тебя, верить, что однажды ты придешь, но я так…
- Виа, не в этом дело, - Сергей оборвал ее. Какой явной блажью было то, что она говорила что-то о верности и добродетели здесь, в преисподней. Но ей слишком хотелось, чтобы все было так. – Для меня ничего не значит твое прошлое. И я никогда не отверг бы тебя из-за этого. Я думал, ты это поняла сама…
- Нет… Объясни… - почти неслышно произнесла она.
- Ты считаешь меня ангелом, но это не так. Я давным-давно не ангел. И я далек от праведности не меньше чем остальные. И, понимаешь, если бы я сейчас смог дать тебе настоящий свет, настоящую чистоту, которые были у меня раньше, я бы не сомневался ни минуты, что ты этого достойна… Но теперь я не чувствую в себе ничего, кроме отвратительной грязи. И кроме отвратительных мыслей в моей дурной башке тоже ничего нет… Я не хочу, чтоб это было между нами, понимаешь?.. Я боюсь, Вика… - он замялся. – Я боюсь, что не выдержу… И тогда стану таким, как они. И не смогу остановиться… Так что… прости, если сможешь.
- Тебе не нужно просить прощения, - проговорила она. Ее глаза серьезно глядели в его лицо. – Ты никогда не станешь таким, как они. Этого просто не может быть. Но раз ты считаешь, что так правильно, то я буду делать, как ты сказал.
- Спасибо, - Сергей наклонил подбородок.
- Ты только… - после продолжительной паузы сказала Виолетта. – Только не подумай, что для меня это так важно… То есть… мне все равно, что между нами ничего не было. Я люблю тебя и так.
- Я знаю…
- …Я ведь все равно твоя половинка. И я принадлежу тебе. Вся и без остатка.
Они увидела, что Сергей качает головой и щурит глаза.
- Что ты? – спросила она дрогнувшим голосом.
Нашла чего говорить мужчине, который из последних сил борется с собой, да еще наедине, сидя на кровати в адской комнате…
- Ничего, - он поднял глаза. – Я очень тронут. Правда.
Он прикоснулся к ее волосам. Циничными и фальшивыми показались ему собственные слова. Но искренности в себе он найти не смог.
Каменная дверь с грохотом шарахнулась, и Диана выбежала из своей гостиной, поспешая по темной улице. Она успела переодеться. Вместо красного платья на ней, скрывая тело, болталась черная накидка, узлом завязанная на груди. Чулки исчезли со стройных ног. На обнаженных икрах виднелись железные защелки массивных босоножек. В руке Княгиня держала сверток.
Князь был прав. Диана и вправду ненавидела День преисподней всеми ниточками своей страстной души. И у нее были на то веские основания. Каждый праздник ада муж ее был королем бала. И, невзирая на собственную жену, он каждый год выбирал себе иную женщину, венчая ее короной преисподней. И неважно, что это было на один вечер. Диана презирала эти минуты оскорбленного одиночества, украденные у нее в ее день.
Княгиня торопилась. Она знала, что ее муж, скорее всего, уже дошел до кондиции, и тогда праздник вступит в свою завершающую и самую разнузданную стадию…
Внезапно откуда-то донесся приглушенный звук. Уши Дианы уловили шорох, но далекие от происходящего здесь мысли не успели среагировать. В следующий миг она пронзительно вскрикнула, шарахаясь в сторону. Прятавшийся за одним из сотен одинаковых углов, на нее кто-то выскочил. Диана впилась ногтями в чужие запястья, вжимаясь спиной в ледяную стену.
- Привет, прекрасная, - донеслось до ее слуха знакомое ироничное.
- Ты обалдел, что ли?!.. – выпалила Княгиня. – Псих ненормальный!..
Перед ней почти вплотную стоял Алан. Глаза его нехорошо светились, на потускневших губах лежала мертвенная белизна.
- Да, обалдел. Вернее, взбесился, - ответил Алан спокойно. Но по его взгляду Диана видела, что он зол той самой классической злобой второго генерала.
- И снова Алан на сцене! – огласила Диана. – Жаль, а я уж хотела испугаться!..
Она попыталась отвертеться от его навязчивых рук, но ладони Алана, крепко притираясь к стене, оставили ее стоять на месте. Грудь Дианы часто вздымалась от пережитой неожиданности, но выражение лица оставалось холодно и недоступно.
- Ответь, тебе в кайф надо мной издеваться?.. – спросил Алан, в упор глядя в ее зрачки. Он был настолько близко, что черты лица начинали расплываться, как масляное пятно.
- Да, да!.. Конечно!.. Это самое большое удовольствие в моей жизни! Ты не знал?.. – с явной насмешкой кинула Диана.
- Не сомневаюсь в этом! - резко ответил Алан. Его ноздри раздулись, ловя чертовский шлейф будоражащих духов. Дьявол возьми, наверняка какое-нибудь приворотное зелье ведьмы. Предназначенное не ему, сейчас грозило свалить генерала к ее ногам. – Долго ты будешь меня унижать?! Думаешь, я буду вечно терпеть твои выходки?!.. – с трудом, но Алан сумел взять себя в руки.
- Думаю, вечно. Или ты решил, что мне что-то сможет помешать?.. – взгляд Дианы сделался пронизывающе ледяным.
- Я знаю, - последовал ответ.
- Правильно, когда не умеешь думать, тогда лучше знать, - усмехнулась Княгиня. – Ну что ты так разозлился? Аж побледнел! Больное самолюбие генерала гордыни опять уязвлено, да?.. Как нехорошо!.. Просто ужас, до чего Красавчика способна довести жажда королевской любви!..
- Замолчи, бестия!.. – осадил ее Алан.
- О, какой у него решительный взгляд!. – воскликнула с хищной улыбкой Диана. – Держу пари, он что-то задумал!.. Ты ведь пришел сюда с очередным планом или как?.. Наверное, опять хочешь предложить мне свою вожделенную страсть? Или, может быть, решился сделать что-нибудь другое? Может, даже сделаешь?..
- Притом, что ты очень хочешь – сделаю, - услышала она.
- Давай сделай, - прошипела Княгиня.
Диана увидела, что он придвигается еще ближе. В его глазах вспыхнули голубые молнии. Знаменитые на весь ад молнии гордыни на черном грозовом небе. Те самые, под которыми, окруженные брызгами штормовых волн, веками выходили на землю брать города и страны великие завоеватели. Которые сверкали в глазах необоримых мужчин, покоряющих сердца красавиц. В его зрачках были эпохи истории, залитые реками холодной крови, устланные костями и безразличием чужих голов на пути тех, которые, ведомые им, привыкли добиваться своего любой ценой. Времена, написанные его рукой.
Диана ощетинилась, как дикая кошка. В сузившихся в линию зрачках заискрились и разорвались кровавые сгустки красных огней. Оскалившись, она подалась к Алану, больше не ища опоры у стены. Сумасшедший взгляд, тысячелетиями сбивавший с дороги даже самых стойких, контрударом обрушился на генерала. Перед ним мелькнули платья, туфли, губы сотен фавориток, сотен роковых прелестниц, сгубивших тысячи душ, и слились в одном ее лице. Черты ее перестали походить на человеческие, исказившись животным порывом, тело выгнулось жгучим пламенем, разрывающим каждую клеточку его мозга. Это была настоящая дьяволица, жена сатаны.
- Сделай, чего же ты ждешь?.. Что такое пыточная по сравнению с Княгиней ада?.. Что ты ждешь? Никто не услышит, как я буду кричать, никто не придет. Мой муж убьет тебя позже, когда уже все закончится!.. Разве я этого не стою?..
Две жизни столкнулись тьмой неразделимых человеческих дорог. Когти Дианы пропороли кожу Алана. Запах духов, алкоголя и крови соединился в один скрипящий по нервам дух противостояния несравнимых по природе сил. Алан дико смотрел в неукротимые глаза Дианы. Она казалась пантерой, почуявшей его кровь, и она хотела этой крови как последней атаки.
- Давай! Давай же! – верхняя губа поднялась, ее голос перешел на рычание. – Возьми меня, генерал гордыни, Красавчик Алан!.. Я не смогу тебе сопротивляться!.. Давай!..
Руки дрогнули, опускаясь вниз. Взгляд Алана упал, минуя Княгиню.
Молнии в зрачках генерала вдруг потухли. Решающий удар Дианы утерял цель, едва не заставив ее свалиться, не найдя сопротивления в ушедшей из-под носа преграде.
- Трус! Паршивый трус!.. – задохнувшись от гнева, крикнула Диана. – Вот кто настоящий баран!..
Не помня себя от злости, она толкнула генерала и ринулась прочь, исчезая в темноте. Алан не поднял головы. В немом вопросе о мощи он остался стоять, не вытирая кровоточащих рук.
Тем временем веселье на главной площади приблизилось к пику и грозило того и гляди взорваться истовым бесчинством. Догадки Дианы оказались верны: Князя значительно развезло от Ираклиевских коктейлей, и он упоенно блаженствовал от происходящего. И вершиной этого блаженства было выступление очередной девичьей группы, особенно ее главной солистки.
За сценой Ираклий праздновал победу. Сегодня он ставил на Ингу, и ставка оказалась призовой. Как предчувствовал генерал удовольствий, что Князю понравятся именно драные джинсы, прозрачная кофта на полупрозрачное белье - все это на спортивной, подтянутой фигуре; платиновые, почти белые волосы, и как два изумруда зеленые глаза. Теперь-то уж точно пришла пора осчастливить его милостями начальства!.. Премии, новые поручения, свежие сплетни из княжеской спальни и, конечно же, грядущее, как снег зимой, увеличение потенциала!.. Как давно он этого хотел! После такой удачи можно наконец повеселиться на славу!..
Инга смотрела через много метров в фосфоресцирующие глаза Князя, и он отвечал ей плотоядным взглядом растревоженного хищника. Ее слова летели сквозь воздух, сплетаясь друг с другом и щепками застревая в груди Самуила.
- Шоколада грезы
Липкими ночами,
Кровь ты заражаешь
Атома клочками.
На пределе нормы,
И лимит исчерпан.
Ядерный реактор
Дьяволом оцеплен.
Вечный сон прервавши,
За войну мы пили.
Жилы изломавши,
Жертву приносили.
Ты терзаешь тело,
Лимфы опыт рваный.
Поклоненье секте
Роковой отрадно.
Взрыв раздался
Бомбой!
Я хочу
Без жизни!
Бездна будет
Волком
Предана отчизне!
Медленно, как перед броском, Самуил поднялся с трона. Инга поняла, что сейчас он, не взирая на толпу, позовет ее к себе. Распаленная его желанием, она откинула назад волосы и выгнулась у микрофона в страстном экстазе. Ираклий подпевал за кулисами, позабыв про Милену, прилипая в танце к одной из гитаристок. Песня была соткана его стараниями.
Лицо Князя потеряло всякую осмысленность, превращаясь в один неистовый мрак.
- Атомной войною,
Раскали клещами,
Вырви мою волю
Ласками-зверями!
Я хочу
Без света!
Криком
Своей тени!
Я хочу
Агонью!
В зараженной
Пене!.. – изо всех сил продолжала Инга. Заворожив его как кобру, нельзя было останавливаться. Она увидела, что Самуил жестом призывает к себе готового к любому заданию Леонарда, прятавшегося за завесой. И в этот самый решающий миг из-за темного полотна, оттолкнув начальника стражи, первой вышла совсем другая личность.
Глаза Князя впились в Диану. Княгиня, не страшась, шагнула вперед, глотая ненавидящий взгляд готового ее убить мужа.
- Заткнуться и стоять!.. – скомандовала Диана. Ее рука взмыла вверх, властью адской Повелительницы заглушая музыку. Другое запястье в мгновение ока легло на узелок накидки, сдергивая ее с себя.
Адская площадь охнула. В наступившей тишине даже Варфоломей оторвался от истязания Жанны. Самуил остановился как вкопанный, на секунду позабыв не только об Инге, но и обо всем остальном. Перед ним стояла жена, перетянутая в кожаный топик и кожаные шорты, увешанные заклепками в виде тарантулов. В ее кулаке угрожающе взмыл генеральский кнут.
- Ко мне, я сказала!.. – пользуясь замешательством, приказала она.
Кнут в броске стукнулся об пол и, налетев на шею Князя, рванул его к себе. Впавший в состояние легкой медитации от вида Дианы и от количества выпитого, Самуил споткнулся к супруге. Его обдало ушатом наркотических духов.
- А ты вон отсюда, шестерка! – гаркнула Диана, переводя разъяренный взгляд на замолкшую Ингу. Неизвестно откуда у нее взялся булыжник, и она со всей силы швырнула его в несчастную музыкантку. Прямое попадание.
Толпа демонов заметалась изумленными глазами с заоравшей Инги на Диану и Князя. Самуил уже успел оправиться от потрясения.
- Что, крутая, да? – выговорил он сквозь сведенные от негодования зубы.
- Да, - она гордо вскинула голову и поглядела на него взором анаконды.
- Посмотрим сейчас! – Князь сорвал со своей шеи кнут и схватил Диану за талию. Легко, как будто она ничего не весила, он закинул ее на плечо и унес за штору. Толпа взорвалась от дикого восторга. Сами не зная, чему так обрадовавшись, демоны кинулись друг на друга. Площадь вновь забилась ударниками, и вокруг все слепилось воедино.
- Грязная шалава! – Ираклий в бешенстве вылетел на площадь, не понимая, что ему крушить. Везде началась настоящая оргия, и никто его не замечал.
Выброшенный из жизни Ираклий зашагал вперед, бесцеремонно проталкиваясь через исступленно сплетшиеся парочки. Следом за ним пыталась успеть Коровья физиономия, а рядом с ней заплеталась ногами рыдающая в три ручья Инга, качаясь и зажимая разбитое в месиво лицо. Бедная певица, расписавшая весь прогресс современного мира, нежданно оказалась жертвой самой первобытной расправы.
Старинная сказка архангела Гавриила. Как он любил ее, когда учился в первом классе, три тысячи лет назад…
- Когда я узнал про травяную фею, я потерял покой. Можно даже сказать, что это была моя первая влюбленность, - промолвил Сергей. – Я несколько месяцев лазил по всем кустикам и былинкам и искал ее…
Виолетта слушала, приникнув щекой к его плечу, и молчала, слегка теребя пуговицу на его рубашке. Сергей, у которого всегда, когда он вещал о чем-то, появлялся повествовательный запал, не следя за пальцами, рисовал знаки на ее руке.
- Кто же мог знать, кто мог подозревать тогда. О, ведь это казалось таким несбыточным и невероятным! Что через три тысячи лет я все-таки встречу травяную фею!.. Оказывается, прав был Габри, что они появляются тогда, когда видят, что мы нуждаемся в их присутствии…
Виолетта спрятала улыбку у него на груди. Сергей замолчал, еще взирая на потаенную нить своего детства. Он умел быть милым. И мог очаровать до потери разума.
Чудилось, и про свои невзгоды он забыл, и солнце засветило ему, как светило тогда. Но нежданно он почувствовал под руками, что секунды ушли из-под контроля. И Виолетта растаяла в его руках, прижимаясь так, как прижимаются к возлюбленному.
Сергей смутился.
- Что?.. – спросила она, будто извиняясь. Огромные влажные глаза посмотрели на него из-под солнечных лучей ее ресниц.
Он хотел ответить и не смог. Она улыбнулась, обнимая его за шею нежно, как вьюнок вьется по чужому стеблю, тихо-тихо выдыхая на грани со вздохом…
- Вика, я же просил: не надо, - в муках он взял ее руки в свои, отодвигая от себя. Глаза его опустились в покрывало, а губы застыли.
- Прости… - шепнула Виолетта. – Прости, пожалуйста… Я не знаю, что на меня нашло.
- Ничего. Просто не надо, понимаешь… - проговорил он, не глядя.
- Понимаю. Ты же сказал, что кольца не изменят наши отношения… Хотя и сказал, что теперь я твоя половинка…
- Это так. Я… про другое говорил.
- Понятно, - Виолетта опустила подбородок. Она помолчала. Сергей тоже не говорил ни слова. – Только я все равно не очень разобралась… Почему нельзя?.. Мы же муж и жена, и это само собой…
- Само собой разумеющееся, но…
- Я понимаю, - вымолвила Виолетта тихо, - я столько всего сделала в жизни плохого… И я не самая лучшая жена для тебя. Я знаю: я должна была дождаться тебя, верить, что однажды ты придешь, но я так…
- Виа, не в этом дело, - Сергей оборвал ее. Какой явной блажью было то, что она говорила что-то о верности и добродетели здесь, в преисподней. Но ей слишком хотелось, чтобы все было так. – Для меня ничего не значит твое прошлое. И я никогда не отверг бы тебя из-за этого. Я думал, ты это поняла сама…
- Нет… Объясни… - почти неслышно произнесла она.
- Ты считаешь меня ангелом, но это не так. Я давным-давно не ангел. И я далек от праведности не меньше чем остальные. И, понимаешь, если бы я сейчас смог дать тебе настоящий свет, настоящую чистоту, которые были у меня раньше, я бы не сомневался ни минуты, что ты этого достойна… Но теперь я не чувствую в себе ничего, кроме отвратительной грязи. И кроме отвратительных мыслей в моей дурной башке тоже ничего нет… Я не хочу, чтоб это было между нами, понимаешь?.. Я боюсь, Вика… - он замялся. – Я боюсь, что не выдержу… И тогда стану таким, как они. И не смогу остановиться… Так что… прости, если сможешь.
- Тебе не нужно просить прощения, - проговорила она. Ее глаза серьезно глядели в его лицо. – Ты никогда не станешь таким, как они. Этого просто не может быть. Но раз ты считаешь, что так правильно, то я буду делать, как ты сказал.
- Спасибо, - Сергей наклонил подбородок.
- Ты только… - после продолжительной паузы сказала Виолетта. – Только не подумай, что для меня это так важно… То есть… мне все равно, что между нами ничего не было. Я люблю тебя и так.
- Я знаю…
- …Я ведь все равно твоя половинка. И я принадлежу тебе. Вся и без остатка.
Они увидела, что Сергей качает головой и щурит глаза.
- Что ты? – спросила она дрогнувшим голосом.
Нашла чего говорить мужчине, который из последних сил борется с собой, да еще наедине, сидя на кровати в адской комнате…
- Ничего, - он поднял глаза. – Я очень тронут. Правда.
Он прикоснулся к ее волосам. Циничными и фальшивыми показались ему собственные слова. Но искренности в себе он найти не смог.
Каменная дверь с грохотом шарахнулась, и Диана выбежала из своей гостиной, поспешая по темной улице. Она успела переодеться. Вместо красного платья на ней, скрывая тело, болталась черная накидка, узлом завязанная на груди. Чулки исчезли со стройных ног. На обнаженных икрах виднелись железные защелки массивных босоножек. В руке Княгиня держала сверток.
Князь был прав. Диана и вправду ненавидела День преисподней всеми ниточками своей страстной души. И у нее были на то веские основания. Каждый праздник ада муж ее был королем бала. И, невзирая на собственную жену, он каждый год выбирал себе иную женщину, венчая ее короной преисподней. И неважно, что это было на один вечер. Диана презирала эти минуты оскорбленного одиночества, украденные у нее в ее день.
Княгиня торопилась. Она знала, что ее муж, скорее всего, уже дошел до кондиции, и тогда праздник вступит в свою завершающую и самую разнузданную стадию…
Внезапно откуда-то донесся приглушенный звук. Уши Дианы уловили шорох, но далекие от происходящего здесь мысли не успели среагировать. В следующий миг она пронзительно вскрикнула, шарахаясь в сторону. Прятавшийся за одним из сотен одинаковых углов, на нее кто-то выскочил. Диана впилась ногтями в чужие запястья, вжимаясь спиной в ледяную стену.
- Привет, прекрасная, - донеслось до ее слуха знакомое ироничное.
- Ты обалдел, что ли?!.. – выпалила Княгиня. – Псих ненормальный!..
Перед ней почти вплотную стоял Алан. Глаза его нехорошо светились, на потускневших губах лежала мертвенная белизна.
- Да, обалдел. Вернее, взбесился, - ответил Алан спокойно. Но по его взгляду Диана видела, что он зол той самой классической злобой второго генерала.
- И снова Алан на сцене! – огласила Диана. – Жаль, а я уж хотела испугаться!..
Она попыталась отвертеться от его навязчивых рук, но ладони Алана, крепко притираясь к стене, оставили ее стоять на месте. Грудь Дианы часто вздымалась от пережитой неожиданности, но выражение лица оставалось холодно и недоступно.
- Ответь, тебе в кайф надо мной издеваться?.. – спросил Алан, в упор глядя в ее зрачки. Он был настолько близко, что черты лица начинали расплываться, как масляное пятно.
- Да, да!.. Конечно!.. Это самое большое удовольствие в моей жизни! Ты не знал?.. – с явной насмешкой кинула Диана.
- Не сомневаюсь в этом! - резко ответил Алан. Его ноздри раздулись, ловя чертовский шлейф будоражащих духов. Дьявол возьми, наверняка какое-нибудь приворотное зелье ведьмы. Предназначенное не ему, сейчас грозило свалить генерала к ее ногам. – Долго ты будешь меня унижать?! Думаешь, я буду вечно терпеть твои выходки?!.. – с трудом, но Алан сумел взять себя в руки.
- Думаю, вечно. Или ты решил, что мне что-то сможет помешать?.. – взгляд Дианы сделался пронизывающе ледяным.
- Я знаю, - последовал ответ.
- Правильно, когда не умеешь думать, тогда лучше знать, - усмехнулась Княгиня. – Ну что ты так разозлился? Аж побледнел! Больное самолюбие генерала гордыни опять уязвлено, да?.. Как нехорошо!.. Просто ужас, до чего Красавчика способна довести жажда королевской любви!..
- Замолчи, бестия!.. – осадил ее Алан.
- О, какой у него решительный взгляд!. – воскликнула с хищной улыбкой Диана. – Держу пари, он что-то задумал!.. Ты ведь пришел сюда с очередным планом или как?.. Наверное, опять хочешь предложить мне свою вожделенную страсть? Или, может быть, решился сделать что-нибудь другое? Может, даже сделаешь?..
- Притом, что ты очень хочешь – сделаю, - услышала она.
- Давай сделай, - прошипела Княгиня.
Диана увидела, что он придвигается еще ближе. В его глазах вспыхнули голубые молнии. Знаменитые на весь ад молнии гордыни на черном грозовом небе. Те самые, под которыми, окруженные брызгами штормовых волн, веками выходили на землю брать города и страны великие завоеватели. Которые сверкали в глазах необоримых мужчин, покоряющих сердца красавиц. В его зрачках были эпохи истории, залитые реками холодной крови, устланные костями и безразличием чужих голов на пути тех, которые, ведомые им, привыкли добиваться своего любой ценой. Времена, написанные его рукой.
Диана ощетинилась, как дикая кошка. В сузившихся в линию зрачках заискрились и разорвались кровавые сгустки красных огней. Оскалившись, она подалась к Алану, больше не ища опоры у стены. Сумасшедший взгляд, тысячелетиями сбивавший с дороги даже самых стойких, контрударом обрушился на генерала. Перед ним мелькнули платья, туфли, губы сотен фавориток, сотен роковых прелестниц, сгубивших тысячи душ, и слились в одном ее лице. Черты ее перестали походить на человеческие, исказившись животным порывом, тело выгнулось жгучим пламенем, разрывающим каждую клеточку его мозга. Это была настоящая дьяволица, жена сатаны.
- Сделай, чего же ты ждешь?.. Что такое пыточная по сравнению с Княгиней ада?.. Что ты ждешь? Никто не услышит, как я буду кричать, никто не придет. Мой муж убьет тебя позже, когда уже все закончится!.. Разве я этого не стою?..
Две жизни столкнулись тьмой неразделимых человеческих дорог. Когти Дианы пропороли кожу Алана. Запах духов, алкоголя и крови соединился в один скрипящий по нервам дух противостояния несравнимых по природе сил. Алан дико смотрел в неукротимые глаза Дианы. Она казалась пантерой, почуявшей его кровь, и она хотела этой крови как последней атаки.
- Давай! Давай же! – верхняя губа поднялась, ее голос перешел на рычание. – Возьми меня, генерал гордыни, Красавчик Алан!.. Я не смогу тебе сопротивляться!.. Давай!..
Руки дрогнули, опускаясь вниз. Взгляд Алана упал, минуя Княгиню.
Молнии в зрачках генерала вдруг потухли. Решающий удар Дианы утерял цель, едва не заставив ее свалиться, не найдя сопротивления в ушедшей из-под носа преграде.
- Трус! Паршивый трус!.. – задохнувшись от гнева, крикнула Диана. – Вот кто настоящий баран!..
Не помня себя от злости, она толкнула генерала и ринулась прочь, исчезая в темноте. Алан не поднял головы. В немом вопросе о мощи он остался стоять, не вытирая кровоточащих рук.
Тем временем веселье на главной площади приблизилось к пику и грозило того и гляди взорваться истовым бесчинством. Догадки Дианы оказались верны: Князя значительно развезло от Ираклиевских коктейлей, и он упоенно блаженствовал от происходящего. И вершиной этого блаженства было выступление очередной девичьей группы, особенно ее главной солистки.
За сценой Ираклий праздновал победу. Сегодня он ставил на Ингу, и ставка оказалась призовой. Как предчувствовал генерал удовольствий, что Князю понравятся именно драные джинсы, прозрачная кофта на полупрозрачное белье - все это на спортивной, подтянутой фигуре; платиновые, почти белые волосы, и как два изумруда зеленые глаза. Теперь-то уж точно пришла пора осчастливить его милостями начальства!.. Премии, новые поручения, свежие сплетни из княжеской спальни и, конечно же, грядущее, как снег зимой, увеличение потенциала!.. Как давно он этого хотел! После такой удачи можно наконец повеселиться на славу!..
Инга смотрела через много метров в фосфоресцирующие глаза Князя, и он отвечал ей плотоядным взглядом растревоженного хищника. Ее слова летели сквозь воздух, сплетаясь друг с другом и щепками застревая в груди Самуила.
- Шоколада грезы
Липкими ночами,
Кровь ты заражаешь
Атома клочками.
На пределе нормы,
И лимит исчерпан.
Ядерный реактор
Дьяволом оцеплен.
Вечный сон прервавши,
За войну мы пили.
Жилы изломавши,
Жертву приносили.
Ты терзаешь тело,
Лимфы опыт рваный.
Поклоненье секте
Роковой отрадно.
Взрыв раздался
Бомбой!
Я хочу
Без жизни!
Бездна будет
Волком
Предана отчизне!
Медленно, как перед броском, Самуил поднялся с трона. Инга поняла, что сейчас он, не взирая на толпу, позовет ее к себе. Распаленная его желанием, она откинула назад волосы и выгнулась у микрофона в страстном экстазе. Ираклий подпевал за кулисами, позабыв про Милену, прилипая в танце к одной из гитаристок. Песня была соткана его стараниями.
Лицо Князя потеряло всякую осмысленность, превращаясь в один неистовый мрак.
- Атомной войною,
Раскали клещами,
Вырви мою волю
Ласками-зверями!
Я хочу
Без света!
Криком
Своей тени!
Я хочу
Агонью!
В зараженной
Пене!.. – изо всех сил продолжала Инга. Заворожив его как кобру, нельзя было останавливаться. Она увидела, что Самуил жестом призывает к себе готового к любому заданию Леонарда, прятавшегося за завесой. И в этот самый решающий миг из-за темного полотна, оттолкнув начальника стражи, первой вышла совсем другая личность.
Глаза Князя впились в Диану. Княгиня, не страшась, шагнула вперед, глотая ненавидящий взгляд готового ее убить мужа.
- Заткнуться и стоять!.. – скомандовала Диана. Ее рука взмыла вверх, властью адской Повелительницы заглушая музыку. Другое запястье в мгновение ока легло на узелок накидки, сдергивая ее с себя.
Адская площадь охнула. В наступившей тишине даже Варфоломей оторвался от истязания Жанны. Самуил остановился как вкопанный, на секунду позабыв не только об Инге, но и обо всем остальном. Перед ним стояла жена, перетянутая в кожаный топик и кожаные шорты, увешанные заклепками в виде тарантулов. В ее кулаке угрожающе взмыл генеральский кнут.
- Ко мне, я сказала!.. – пользуясь замешательством, приказала она.
Кнут в броске стукнулся об пол и, налетев на шею Князя, рванул его к себе. Впавший в состояние легкой медитации от вида Дианы и от количества выпитого, Самуил споткнулся к супруге. Его обдало ушатом наркотических духов.
- А ты вон отсюда, шестерка! – гаркнула Диана, переводя разъяренный взгляд на замолкшую Ингу. Неизвестно откуда у нее взялся булыжник, и она со всей силы швырнула его в несчастную музыкантку. Прямое попадание.
Толпа демонов заметалась изумленными глазами с заоравшей Инги на Диану и Князя. Самуил уже успел оправиться от потрясения.
- Что, крутая, да? – выговорил он сквозь сведенные от негодования зубы.
- Да, - она гордо вскинула голову и поглядела на него взором анаконды.
- Посмотрим сейчас! – Князь сорвал со своей шеи кнут и схватил Диану за талию. Легко, как будто она ничего не весила, он закинул ее на плечо и унес за штору. Толпа взорвалась от дикого восторга. Сами не зная, чему так обрадовавшись, демоны кинулись друг на друга. Площадь вновь забилась ударниками, и вокруг все слепилось воедино.
- Грязная шалава! – Ираклий в бешенстве вылетел на площадь, не понимая, что ему крушить. Везде началась настоящая оргия, и никто его не замечал.
Выброшенный из жизни Ираклий зашагал вперед, бесцеремонно проталкиваясь через исступленно сплетшиеся парочки. Следом за ним пыталась успеть Коровья физиономия, а рядом с ней заплеталась ногами рыдающая в три ручья Инга, качаясь и зажимая разбитое в месиво лицо. Бедная певица, расписавшая весь прогресс современного мира, нежданно оказалась жертвой самой первобытной расправы.
