Майор стонала и пылала, а я обжигался об неё, желая сгореть вместе с нею до тла. И вот — последняя искра. Я взвыл от наслаждения и крепко прижал начальницу к себе. Она же издала протяжный стон и впилась пальцами мне в спину. Ещё мгновение — и наши тела затихли в общей разрядке. Через минуту, всё ещё тяжело дыша, я осторожно опустил её на ноги, а затем опёрся локтем о стену, стараясь вернуть дыхание и силы обмякшим после страсти мышцам.
— Ну, вот и славно! Теперь я пойду!
— Но…? — хотел я возразить, ещё задыхаясь от жара сумасшедшей близости.
— Долг оплачен! — ровным тоном произнесла майор и, поправив причёску с одеждой, вышла за дверь.
Я стоял под душем, опустив голову, не в силах понять, что только что произошло и почему майор не осталась на ужин. «Да, было пари, но я думал, что оно — лишь предлог для сближения», — наивно размышлял я в душевой. Юному мне было сложно понять, что секс — не всегда о романтике. Я ждал от взрослой женщины любви, хотя не имел представления, что стал бы с нею делать. В тот момент я напрочь забыл, что у меня была возлюбленная, а у майора — муж. Мы оба были несвободны, но почему-то я мечтал о большем и обижался на начальницу за то, что она не делила со мной эту мечту.
Струи воды лупили мне по затылку, и я чувствовал себя глупцом, которым, наверное, и был. «Сколько ещё раз нужно обжечься, чтобы понять: у этой женщины нет чувств — только расчёт, в котором она всегда берёт верх. В прошлый раз заставила меня содействовать в аджилити, а в этот раз… что нужно ей на этот раз?» — рассуждал я, хлюпая пятками по воде. «И это ведь она проиграла спор на аджилити, но в итоге это снова я — осёдлан и обыгран ею!»
Выйдя из душа, я печально взглянул на остывший ужин на двоих и отправился спать в попытке забыть о своём огорчении.
Меня разбудил телефонный звонок. «Кто же так рано-то в воскресенье?» — жмурясь со сна, стянул я с тумбочки мобильный и, нехотя, ответил.
— Привет, дружище! Ты что, ещё спишь? — удивлённо спросил меня друг из охранной компании — тот самый, что помог устроиться в кинологический центр. — Смотаемся на осеннюю рыбалку? Посидим по–мужски, выпьем, рыбу половим, посудачим, — задорным тоном предложил он.
— Может, в другой раз?
— Ну… в другой, так в другой. Давай, в следующее воскресенье?
— Не могу. У меня работа. Дополнительная.
— Работа? В выходной день? — с подозрением в голосе переспросил товарищ. — Слушай, если не хочешь общаться со старым знакомым, так прямо скажи!
— Ладно! Подъеду к тебе через час!
— Другое дело! Жду! — радостно захихикал он.
Поднявшись с тёплой постели, которую мне вовсе не хотелось покидать, я направился в ванную — побриться и привести себя в порядок. Затем подошёл к платяному шкафу. Открыв его, с досадой понял: подходящей одежды для вылазки на природу у меня, увы, не было. «Не страшно! Я всё равно рыбалку не люблю… могу и не рыбачить, а просто с товарищем пообщаться. Зато потом к маме заеду в приличном наряде», — задумчиво поморщив лоб, я выбрал обычный костюм.
Мы встретились у подъезда друга и сели в его новенький джип.
— Ну, как тебе тачка? — хвастаясь, спросил он меня.
— Это не тачка, а крутой внедорожник! Поздравляю!
— Спасибо! Я, наконец, от старого избавился! И всё благодаря своей работе! Но, я смотрю, ты тоже не пешком?
— Да, я права получил, и мне присвоили служебный грузовик! — коротко объяснился я.
— Сам получил?
— Конечно, сам! Просто быстрее, чем обычно — я ведь на государство тружусь. Экзамен сдавал в Госавтоинспекции МВД, а там мне по службе выдали всё без лишней волокиты.
— Ясно, начальница помогла! И как у тебя с ней?
— Давай уже поедем на рыбалку! — отбрыкался я от удручающей душу темы.
Мы отправились в лес за городской чертой и расположились на небольшой опушке у озера. Друг вытащил из багажника удочку, спиннинг, коробку с блёснами, самодельную наживку и ящик пива.
— Ты что, русалке понравиться хочешь? — спросил он меня, усмехаясь.
— В смысле?
— Так в прямом! Ты же в костюме, а на ногах оксфорды! Как будто бы на свидание с рыбой явился! — рассмеялся он над своей же шуткой.
— Я долго не задержусь, мне ещё к маме заехать надо, — ответил я, перемещая ящик пива поближе к рыбацкому мостику.
— Ты чего-то «колючий» сегодня! Случилось что?
— Уволиться завтра хочу.
— Вот как! Опять майор не угодила? Небось приставала к тебе? — захохотал товарищ на весь лес.
— Мы переспали, — решил я поделиться с другом.
— И что, она тебе в постели не понравилась?
— Мне не нравится то, что начальница меня использует: дарит ласки взамен на услуги. Странная она. Бездушная! Сердце у неё бьётся, но не чувствует!
— Да не странная она! Просто баба себе на уме — и красоту инвестирует мудро, — протянул он мне пиво.
— Ты считаешь, это нормально для женщины? Спать с мужчиной, не испытывая к нему чувств? Как будто… как будто секс — разменная монета, а не порыв души или плоти. Майор покупает преданность за интимную близость.
— Я считаю это логичным для расчётливой стервы, кем твоя начальница, по сути, и является. Она делает ставку на свою внешность, чтобы держать мужчин на поводке и использовать их в своих целях. Красота и секс — её инструмент влияния, а ты для неё просто удобный исполнитель. Особенно — если умеешь молчать.
— Ты говоришь о майоре так, как будто знаешь её лично.
— Я знаю такой типаж — и этого достаточно. Уверен, у неё есть теневая сторона. А ты ей нужен, чтобы хранить секреты.
— Ты прав. У начальницы есть левый доход, и я помогаю его получать и прикрываю от разоблачения. Правда, и свою долю с этого имею.
— А что за доход? И как ты к этому причастен?
— Я не могу раскрыть деталей, но у нас есть дела, которые не должны попадать в официальные отчёты. Я участвую в организации этих дел, а результаты оцифровываю так, чтобы никто не догадался.
— Ого! На флешку, надеюсь, копии делаешь? А то останешься без файлов, если троян в систему попадёт, и майор тебе голову, как самка богомола, откусит.
— Всё важное я заношу на внешний носитель! — уверенно ответил я и отпил прохладного пива.
— Ну, молодец! Не из-за этих ли тёмных дел ты в следующий выходной рыбачить отказался?
— Да, из-за них. Только всё это между нами, — серьёзно сказал я товарищу.
— Да мне до вашего центра нет никакого дела! Кому мне об этом болтать?! — небрежно пожал он плечами. — А ты что, в начальницу втюхался, раз чувств взаимных ждёшь?
— У тебя рыба клюёт! — выкрикнул я, заметив, как дёрнулась леска, чему был бесконечно рад, ведь я и сам не знал ответа на его вопрос.
— Точно! — обрадовался друг добыче карася и, поднимая его из воды, продолжил расспрос. — А что с той девицей из дальних земель?
— Там мать на звонки отвечает, которая против меня. Считает, я её дочери жизнь искалечу.
— А дочь что считает?
— А с ней я пока не говорил.
— Так ты на диктофон беседу с мамашей запиши и сохрани у себя. При встрече с возлюбленной пригодится: докажешь, что действительно её искал, да только мать интриги плела.
Я задумался над словами товарища, в которых, конечно, была своя логика, но решил, что это будет выглядеть подло: записывать беседу с женщиной исподтишка — поступок не мужской и не достойный служивого парня.
— А у тебя как на работе? — сменил я тему. — Ты говорил про какие-то инновации в вашей охранной компании.
— Всё отлично! Теперь, помимо частников, нас даже государство нанимает всё чаще — охраняем их учреждения дистанционно, через наше бюро. Ставим камеры, супербыстрые сигнализации и навороченные датчики, которые реагируют буквально на каждый вздох.
— Зачем на государственных объектах такая степень безопасности?
— После нескольких инцидентов с попытками проникновений и утечкой данных безопасность усилили во всех госучреждениях, особенно связанных с ФСБ, прокуратурой, финансовым контролем, МВД и таможней.
— Вот уж не думал, что всё так серьёзно! — безразлично ответил я, погружённый в собственные мысли о начальнице и увольнении.
— Слушай, я и правда не пойму, что тебя не устраивает? Ты трахаешь красивую бабу в погонах, которая доверилась тебе настолько, что готова делиться сторонним доходом. Ну а поверх ещё зарплату получаешь! Чем ты недоволен–то? — заметил товарищ мою обеспокоенность.
— Да не моё это просто! Не умею я так! Если спать, то по любви, если деньги получать, то по–честному. А в центре кинологии меня всё тяготит, оттого и уволиться собираюсь.
— Знаешь, это ты странный, а не она! Ты принимаешь подарки судьбы и на них же сетуешь! Будь на твоём месте кто-то другой, всю подноготную начальницы бы выведал через постель, а после взял на шантаж, чтобы побольше денег мимо кассы в его карман текло. Майор занимается нелегальным бизнесом на территории государственного учреждения, а её муж — жуткий тиран. Её как золотую рыбку аж на два крючка можно бы было подцепить: за измену и за незаконную деятельность!
— Тиран? — заинтересовался я подробностями о супруге своей искусительницы.
— Чего «тиран»? Ах, муж? Ну да, — тиран! Полковник МВД — жёсткий, бескомпромиссный, доминантный. Солдафон, одним словом. За гулянья налево и «чёрные» схемы жёнушку вздрючит так, что мало не покажется: все левые бабки присвоит себе, с должности снимет и выставит из дома.
— Что ж, это многое объясняет, — неосознанно бросил я другу, поняв, что причина измен майора и её стремление накопить неучтённый доход крылась не только в обычных семейных неурядицах, но и в глубоком мучении от жизни в этом браке. Да, мельком она упоминала о жадности мужа, но я не воспринял её жалобы всерьёз.
— Не знаю, что это тебе объясняет, но то, что ты простофиля, — дело ясное!
— Обкрадывать и шантажировать женщину, ещё и несчастную в браке — последнее, что может сделать мужчина! Я лучше буду простофилей, чем подонком! А ты рыбу лови! Услышать от тебя такое было, как минимум, странно.
— Да брось! — махнул он рукой и продолжил рыбачить.
Мы посидели молча около часа, и товарищ наловил ещё рыбёшек. Я же всё это время думал о начальнице и её, наверняка, нелёгкой судьбе. Вспоминая всё сказанное ею о муже, я понимал, что аджилити было единственным шансом майора вырваться из его хватки и попытаться стать счастливой. Внезапно мне стало неважно, что я был инструментом в её руках, и захотелось помочь. «Да, уволиться пока не выйдет!» — подвёл я итог своих мыслей и, распрощавшись с другом, поймал такси до города, чтобы отправиться в гости к родным.
Дом матери с отцом находился в другом конце города, в престижном районе столицы. Рядом не было магазинов, поэтому я отпустил такси у небольшого торгового центра, чтобы купить цветы и фрукты для близких.
— Buongiorno, il ragazzo d’oro! бонджорно, иль рагаццо доро! Здравствуй, золотой мальчик! — раздался голос знакомой мне итальянки в продуктовом ларьке.
— Здравствуйте, синьорина! — ответил я на её языке, приятно удивлённый встречей.
— Как ты элегантен в воскресенье! — намекнула она на мой, слишком уж официальный для выходного дня, костюм.
— Я собрался… маму… навестить! — с запинкой на иностранном отвечал я итальянке.
— Какой молодец! Мама — святое! — заулыбалась она и кокетливо поправила мне галстук. — А в гости не хочешь зайти? Я живу неподалёку!
Безусловно, мотив такого приглашения был ясен, но, как бы мне это ни льстило, нам было не по пути. Мне не нужна была ещё одна любовница, и содержанцем этой дамы я становиться не хотел. К тому же я помнил напутствия майора о том, что принадлежать я мог только ей. И, честно говоря, я действительно хотел быть только её.
— Извините, но моя начальница… — Скудный словарный запас итальянского не позволил мне закончить фразу, но собеседница и так всё поняла.
— А ты — преданный пёс! Очень хорошо! — Огорчённо похлопав меня по щеке, она покинула магазин, чуть оскорблённая отказом, но явно уважавшая надёжность в людях.
Я не стал обижаться на выбранный дамой эпитет, а лишь улыбнулся ей вслед. Взволнованный этой встречей я постоял в раздумьях пару минут, а после выбрал розы, фрукты и конфеты сёстрам с мамой. Остаток дня я провёл в родительском доме, окружённый любовью и теплом своих близких людей, а вечером, вернувшись домой, уснул сладким сном — словно ребёнок, истосковавшийся по материнской ласке, а получив её, обретший душевный покой.
Утром в понедельник я проснулся по будильнику. Сел на край кровати и закурил. Вроде бы всё было спокойно. Разговор с товарищем многое прояснил — особенно то, чего я раньше не знал о личной жизни майора. Несчастливый брак объяснял многое: её стремление быть любимой, нужной, приласканной. Найти мужчину, которому она могла бы доверять и для кого была бы той единственной, неповторимой. Даже то, что поначалу казалось мне странным — внезапные обиды, резкие придирки, неуместный флирт — теперь обретало свой смысл. Прекрасная снаружи, но измученная внутри, начальница боролась с одиночеством — не решаясь впустить в свою жизнь кого-то нового и одновременно с этим страшась остаться совсем одной.
Сочувствуя ей, я вдруг задумался о том, как часто женщины становятся заложницами обстоятельств. «А что если моя далёкая любимая — одна из них? Может, товарищ прав, и её мама наговаривает на меня с три короба, а дочка и не знает, как долго я её ищу?!»
Вспомнив совет о диктофоне, я потянулся к недораспакованному чемодану и достал оттуда старый аппарат для звукозаписи. Включив его, поднёс к динамику мобильного и набрал наизусть выученный номер.
Казалось бы, просто, да только я не смог и через несколько секунд отбросил диктофон на тумбочку. «Не стану я никого записывать! Как-то это… низко, подло! Даже не верится, что друг мог такое посоветовать».
Гудки. Один за другим. Никто, как и обычно, трубку не поднял. Я тяжело вздохнул и, отложив мобильный, начал собираться на работу.
В тот день мне предстояло допечатать данные с отчётов по аджилити в файл Excel, а после отдать бумажные оригиналы нашему IT–специалисту. И именно этим я занялся с утра.
— Зайди в мой кабинет! — бросила майор вместо привычного приветствия, голосом, не терпящим возражений.
Послушно направившись в её владения, я захватил горячий кофе по дороге.
— Ваш утренний «бодрячок»! — с улыбкой поставил я чашку перед нахмуренной женщиной.
— Ты что, партнёршу итальянскую выслеживал? — внезапно вспылила она, трясясь от нервозности.
— С чего Вы взяли?
— Весь такой нарядный был! В костюме! И это в воскресенье?! У её дома?! Сволочь! — Выкрикнув, майор вскочила из-за стола и швырнула в меня посуду с горячим напитком. — Я же сказала, чтобы ты на партнёров слюни не пускал!
Едва увернувшись от запущенной в меня чашки, я, ошарашенный, застыл. Коричневые пятна кофе забрызгали стену в её кабинете, а посуда со звонким треском разлетелась на осколки по полу. Начальница сделала шаг вперёд, намереваясь ударить меня в грудь, но я успел отступить.
— Ну, вот и славно! Теперь я пойду!
— Но…? — хотел я возразить, ещё задыхаясь от жара сумасшедшей близости.
— Долг оплачен! — ровным тоном произнесла майор и, поправив причёску с одеждой, вышла за дверь.
Я стоял под душем, опустив голову, не в силах понять, что только что произошло и почему майор не осталась на ужин. «Да, было пари, но я думал, что оно — лишь предлог для сближения», — наивно размышлял я в душевой. Юному мне было сложно понять, что секс — не всегда о романтике. Я ждал от взрослой женщины любви, хотя не имел представления, что стал бы с нею делать. В тот момент я напрочь забыл, что у меня была возлюбленная, а у майора — муж. Мы оба были несвободны, но почему-то я мечтал о большем и обижался на начальницу за то, что она не делила со мной эту мечту.
Струи воды лупили мне по затылку, и я чувствовал себя глупцом, которым, наверное, и был. «Сколько ещё раз нужно обжечься, чтобы понять: у этой женщины нет чувств — только расчёт, в котором она всегда берёт верх. В прошлый раз заставила меня содействовать в аджилити, а в этот раз… что нужно ей на этот раз?» — рассуждал я, хлюпая пятками по воде. «И это ведь она проиграла спор на аджилити, но в итоге это снова я — осёдлан и обыгран ею!»
Выйдя из душа, я печально взглянул на остывший ужин на двоих и отправился спать в попытке забыть о своём огорчении.
Глава 10 - Друг
Меня разбудил телефонный звонок. «Кто же так рано-то в воскресенье?» — жмурясь со сна, стянул я с тумбочки мобильный и, нехотя, ответил.
— Привет, дружище! Ты что, ещё спишь? — удивлённо спросил меня друг из охранной компании — тот самый, что помог устроиться в кинологический центр. — Смотаемся на осеннюю рыбалку? Посидим по–мужски, выпьем, рыбу половим, посудачим, — задорным тоном предложил он.
— Может, в другой раз?
— Ну… в другой, так в другой. Давай, в следующее воскресенье?
— Не могу. У меня работа. Дополнительная.
— Работа? В выходной день? — с подозрением в голосе переспросил товарищ. — Слушай, если не хочешь общаться со старым знакомым, так прямо скажи!
— Ладно! Подъеду к тебе через час!
— Другое дело! Жду! — радостно захихикал он.
Поднявшись с тёплой постели, которую мне вовсе не хотелось покидать, я направился в ванную — побриться и привести себя в порядок. Затем подошёл к платяному шкафу. Открыв его, с досадой понял: подходящей одежды для вылазки на природу у меня, увы, не было. «Не страшно! Я всё равно рыбалку не люблю… могу и не рыбачить, а просто с товарищем пообщаться. Зато потом к маме заеду в приличном наряде», — задумчиво поморщив лоб, я выбрал обычный костюм.
Мы встретились у подъезда друга и сели в его новенький джип.
— Ну, как тебе тачка? — хвастаясь, спросил он меня.
— Это не тачка, а крутой внедорожник! Поздравляю!
— Спасибо! Я, наконец, от старого избавился! И всё благодаря своей работе! Но, я смотрю, ты тоже не пешком?
— Да, я права получил, и мне присвоили служебный грузовик! — коротко объяснился я.
— Сам получил?
— Конечно, сам! Просто быстрее, чем обычно — я ведь на государство тружусь. Экзамен сдавал в Госавтоинспекции МВД, а там мне по службе выдали всё без лишней волокиты.
— Ясно, начальница помогла! И как у тебя с ней?
— Давай уже поедем на рыбалку! — отбрыкался я от удручающей душу темы.
Мы отправились в лес за городской чертой и расположились на небольшой опушке у озера. Друг вытащил из багажника удочку, спиннинг, коробку с блёснами, самодельную наживку и ящик пива.
— Ты что, русалке понравиться хочешь? — спросил он меня, усмехаясь.
— В смысле?
— Так в прямом! Ты же в костюме, а на ногах оксфорды! Как будто бы на свидание с рыбой явился! — рассмеялся он над своей же шуткой.
— Я долго не задержусь, мне ещё к маме заехать надо, — ответил я, перемещая ящик пива поближе к рыбацкому мостику.
— Ты чего-то «колючий» сегодня! Случилось что?
— Уволиться завтра хочу.
— Вот как! Опять майор не угодила? Небось приставала к тебе? — захохотал товарищ на весь лес.
— Мы переспали, — решил я поделиться с другом.
— И что, она тебе в постели не понравилась?
— Мне не нравится то, что начальница меня использует: дарит ласки взамен на услуги. Странная она. Бездушная! Сердце у неё бьётся, но не чувствует!
— Да не странная она! Просто баба себе на уме — и красоту инвестирует мудро, — протянул он мне пиво.
— Ты считаешь, это нормально для женщины? Спать с мужчиной, не испытывая к нему чувств? Как будто… как будто секс — разменная монета, а не порыв души или плоти. Майор покупает преданность за интимную близость.
— Я считаю это логичным для расчётливой стервы, кем твоя начальница, по сути, и является. Она делает ставку на свою внешность, чтобы держать мужчин на поводке и использовать их в своих целях. Красота и секс — её инструмент влияния, а ты для неё просто удобный исполнитель. Особенно — если умеешь молчать.
— Ты говоришь о майоре так, как будто знаешь её лично.
— Я знаю такой типаж — и этого достаточно. Уверен, у неё есть теневая сторона. А ты ей нужен, чтобы хранить секреты.
— Ты прав. У начальницы есть левый доход, и я помогаю его получать и прикрываю от разоблачения. Правда, и свою долю с этого имею.
— А что за доход? И как ты к этому причастен?
— Я не могу раскрыть деталей, но у нас есть дела, которые не должны попадать в официальные отчёты. Я участвую в организации этих дел, а результаты оцифровываю так, чтобы никто не догадался.
— Ого! На флешку, надеюсь, копии делаешь? А то останешься без файлов, если троян в систему попадёт, и майор тебе голову, как самка богомола, откусит.
— Всё важное я заношу на внешний носитель! — уверенно ответил я и отпил прохладного пива.
— Ну, молодец! Не из-за этих ли тёмных дел ты в следующий выходной рыбачить отказался?
— Да, из-за них. Только всё это между нами, — серьёзно сказал я товарищу.
— Да мне до вашего центра нет никакого дела! Кому мне об этом болтать?! — небрежно пожал он плечами. — А ты что, в начальницу втюхался, раз чувств взаимных ждёшь?
— У тебя рыба клюёт! — выкрикнул я, заметив, как дёрнулась леска, чему был бесконечно рад, ведь я и сам не знал ответа на его вопрос.
— Точно! — обрадовался друг добыче карася и, поднимая его из воды, продолжил расспрос. — А что с той девицей из дальних земель?
— Там мать на звонки отвечает, которая против меня. Считает, я её дочери жизнь искалечу.
— А дочь что считает?
— А с ней я пока не говорил.
— Так ты на диктофон беседу с мамашей запиши и сохрани у себя. При встрече с возлюбленной пригодится: докажешь, что действительно её искал, да только мать интриги плела.
Я задумался над словами товарища, в которых, конечно, была своя логика, но решил, что это будет выглядеть подло: записывать беседу с женщиной исподтишка — поступок не мужской и не достойный служивого парня.
— А у тебя как на работе? — сменил я тему. — Ты говорил про какие-то инновации в вашей охранной компании.
— Всё отлично! Теперь, помимо частников, нас даже государство нанимает всё чаще — охраняем их учреждения дистанционно, через наше бюро. Ставим камеры, супербыстрые сигнализации и навороченные датчики, которые реагируют буквально на каждый вздох.
— Зачем на государственных объектах такая степень безопасности?
— После нескольких инцидентов с попытками проникновений и утечкой данных безопасность усилили во всех госучреждениях, особенно связанных с ФСБ, прокуратурой, финансовым контролем, МВД и таможней.
— Вот уж не думал, что всё так серьёзно! — безразлично ответил я, погружённый в собственные мысли о начальнице и увольнении.
— Слушай, я и правда не пойму, что тебя не устраивает? Ты трахаешь красивую бабу в погонах, которая доверилась тебе настолько, что готова делиться сторонним доходом. Ну а поверх ещё зарплату получаешь! Чем ты недоволен–то? — заметил товарищ мою обеспокоенность.
— Да не моё это просто! Не умею я так! Если спать, то по любви, если деньги получать, то по–честному. А в центре кинологии меня всё тяготит, оттого и уволиться собираюсь.
— Знаешь, это ты странный, а не она! Ты принимаешь подарки судьбы и на них же сетуешь! Будь на твоём месте кто-то другой, всю подноготную начальницы бы выведал через постель, а после взял на шантаж, чтобы побольше денег мимо кассы в его карман текло. Майор занимается нелегальным бизнесом на территории государственного учреждения, а её муж — жуткий тиран. Её как золотую рыбку аж на два крючка можно бы было подцепить: за измену и за незаконную деятельность!
— Тиран? — заинтересовался я подробностями о супруге своей искусительницы.
— Чего «тиран»? Ах, муж? Ну да, — тиран! Полковник МВД — жёсткий, бескомпромиссный, доминантный. Солдафон, одним словом. За гулянья налево и «чёрные» схемы жёнушку вздрючит так, что мало не покажется: все левые бабки присвоит себе, с должности снимет и выставит из дома.
— Что ж, это многое объясняет, — неосознанно бросил я другу, поняв, что причина измен майора и её стремление накопить неучтённый доход крылась не только в обычных семейных неурядицах, но и в глубоком мучении от жизни в этом браке. Да, мельком она упоминала о жадности мужа, но я не воспринял её жалобы всерьёз.
— Не знаю, что это тебе объясняет, но то, что ты простофиля, — дело ясное!
— Обкрадывать и шантажировать женщину, ещё и несчастную в браке — последнее, что может сделать мужчина! Я лучше буду простофилей, чем подонком! А ты рыбу лови! Услышать от тебя такое было, как минимум, странно.
— Да брось! — махнул он рукой и продолжил рыбачить.
Мы посидели молча около часа, и товарищ наловил ещё рыбёшек. Я же всё это время думал о начальнице и её, наверняка, нелёгкой судьбе. Вспоминая всё сказанное ею о муже, я понимал, что аджилити было единственным шансом майора вырваться из его хватки и попытаться стать счастливой. Внезапно мне стало неважно, что я был инструментом в её руках, и захотелось помочь. «Да, уволиться пока не выйдет!» — подвёл я итог своих мыслей и, распрощавшись с другом, поймал такси до города, чтобы отправиться в гости к родным.
Дом матери с отцом находился в другом конце города, в престижном районе столицы. Рядом не было магазинов, поэтому я отпустил такси у небольшого торгового центра, чтобы купить цветы и фрукты для близких.
— Buongiorno, il ragazzo d’oro! бонджорно, иль рагаццо доро! Здравствуй, золотой мальчик! — раздался голос знакомой мне итальянки в продуктовом ларьке.
— Здравствуйте, синьорина! — ответил я на её языке, приятно удивлённый встречей.
— Как ты элегантен в воскресенье! — намекнула она на мой, слишком уж официальный для выходного дня, костюм.
— Я собрался… маму… навестить! — с запинкой на иностранном отвечал я итальянке.
— Какой молодец! Мама — святое! — заулыбалась она и кокетливо поправила мне галстук. — А в гости не хочешь зайти? Я живу неподалёку!
Безусловно, мотив такого приглашения был ясен, но, как бы мне это ни льстило, нам было не по пути. Мне не нужна была ещё одна любовница, и содержанцем этой дамы я становиться не хотел. К тому же я помнил напутствия майора о том, что принадлежать я мог только ей. И, честно говоря, я действительно хотел быть только её.
— Извините, но моя начальница… — Скудный словарный запас итальянского не позволил мне закончить фразу, но собеседница и так всё поняла.
— А ты — преданный пёс! Очень хорошо! — Огорчённо похлопав меня по щеке, она покинула магазин, чуть оскорблённая отказом, но явно уважавшая надёжность в людях.
Я не стал обижаться на выбранный дамой эпитет, а лишь улыбнулся ей вслед. Взволнованный этой встречей я постоял в раздумьях пару минут, а после выбрал розы, фрукты и конфеты сёстрам с мамой. Остаток дня я провёл в родительском доме, окружённый любовью и теплом своих близких людей, а вечером, вернувшись домой, уснул сладким сном — словно ребёнок, истосковавшийся по материнской ласке, а получив её, обретший душевный покой.
Глава 11 - Игра
Утром в понедельник я проснулся по будильнику. Сел на край кровати и закурил. Вроде бы всё было спокойно. Разговор с товарищем многое прояснил — особенно то, чего я раньше не знал о личной жизни майора. Несчастливый брак объяснял многое: её стремление быть любимой, нужной, приласканной. Найти мужчину, которому она могла бы доверять и для кого была бы той единственной, неповторимой. Даже то, что поначалу казалось мне странным — внезапные обиды, резкие придирки, неуместный флирт — теперь обретало свой смысл. Прекрасная снаружи, но измученная внутри, начальница боролась с одиночеством — не решаясь впустить в свою жизнь кого-то нового и одновременно с этим страшась остаться совсем одной.
Сочувствуя ей, я вдруг задумался о том, как часто женщины становятся заложницами обстоятельств. «А что если моя далёкая любимая — одна из них? Может, товарищ прав, и её мама наговаривает на меня с три короба, а дочка и не знает, как долго я её ищу?!»
Вспомнив совет о диктофоне, я потянулся к недораспакованному чемодану и достал оттуда старый аппарат для звукозаписи. Включив его, поднёс к динамику мобильного и набрал наизусть выученный номер.
Казалось бы, просто, да только я не смог и через несколько секунд отбросил диктофон на тумбочку. «Не стану я никого записывать! Как-то это… низко, подло! Даже не верится, что друг мог такое посоветовать».
Гудки. Один за другим. Никто, как и обычно, трубку не поднял. Я тяжело вздохнул и, отложив мобильный, начал собираться на работу.
В тот день мне предстояло допечатать данные с отчётов по аджилити в файл Excel, а после отдать бумажные оригиналы нашему IT–специалисту. И именно этим я занялся с утра.
— Зайди в мой кабинет! — бросила майор вместо привычного приветствия, голосом, не терпящим возражений.
Послушно направившись в её владения, я захватил горячий кофе по дороге.
— Ваш утренний «бодрячок»! — с улыбкой поставил я чашку перед нахмуренной женщиной.
— Ты что, партнёршу итальянскую выслеживал? — внезапно вспылила она, трясясь от нервозности.
— С чего Вы взяли?
— Весь такой нарядный был! В костюме! И это в воскресенье?! У её дома?! Сволочь! — Выкрикнув, майор вскочила из-за стола и швырнула в меня посуду с горячим напитком. — Я же сказала, чтобы ты на партнёров слюни не пускал!
Едва увернувшись от запущенной в меня чашки, я, ошарашенный, застыл. Коричневые пятна кофе забрызгали стену в её кабинете, а посуда со звонким треском разлетелась на осколки по полу. Начальница сделала шаг вперёд, намереваясь ударить меня в грудь, но я успел отступить.
