- Явилась, тёмная тварь, - выплюнул он, силясь совладать с телом.
- Срываешься на прислуге? – не удержалась от колкости я, переступив через оставленный на полу таз с водой.
- Тебе то, какое дело? Это моя прислуга, - огрызнулся он.
- Ты знаешь, зачем я пришла? – проигнорировав выпад, спросила у него.
- Поиздеваться вдоволь? Мало того что приковала меня к кровати?
- Нет, я пришла попрощаться, мне надоело быть твоей женой, - усаживаясь на краешек грязной постели, произнесла я.
Даже голос не дрогнул, хотя внутри от этих слов, будто струна натянулась.
- Ты не посмеешь, стена скоро перестанет сдерживать нежить, - насупился он, искренне веря в свои слова.
- Стена больше не твоя забота, как и нежить, - покачала я головой.
Больно, мне всё ещё было больно. Смотреть на это высокомерное лицо и вспоминать. Смотреть на эти губы и знать, что они не произнесли ни слова правды. Ложь, только ложь срывалась с этих красивых губ.
- Захватила всё-таки власть, - разом сдулся он.
- Я не просила меня сюда тащить, я не просила делать меня пешкой в вашей игре, - не согласилась с ним, а внутри всё сжалось.
Хотелось завыть, как Маришка. Почему? За что он так со мной поступил?
Мне казалось, что за чередой других волнений я забыла уже о предательстве, о той боли, что они мне причинили. Но, я ошиблась, Боля не смог забрать все страдания, а память подвела в очередной раз, сохранив все травмирующие события.
- Будто меня спросили, - буркнул он, разом помолодев лет на десять внешне.
- Ты сам начал, зачем тебе нужна была магия? Зачем ты провёл ритуал над Эсминой? Для чего тебе нужен был мой ребёнок?
- Даже пытать не будешь? – неподдельно удивился он, когда я не подкрепила вопросы магическим воздействием.
Я в ответ только покачала головой, стараясь сдержать рвущиеся наружу слёзы.
- Ответы в обмен на последнюю просьбу, - собрался он.
- Ответы ничего не поменяют, просто удовлетворят моё любопытство, ты в любом случае умрёшь сегодня, - вздохнула я.
- Это и есть моя просьба, дай уйти самому, вылечив Маришку.
- С чего ты решил, что она проживёт дольше тебя?
Почему она? Да что в этой стерве такого, что даже перед лицом смерти он думает о ней?
- Не убивай её, - в отчаянии прошептал он и совсем тихо добавил: - Умоляю. Я так перед ней виноват.
Полюбит ли меня хоть кто-то кроме Тени так? Чтобы переступить через все принципы, через гордость? Пожертвует ли своей жизнью, ради прозрачного шанса на моё спасение? Назовёт ли меня кто-нибудь любимой? Не за титул, не за силу или деньги, а за мои пороки, за мои грехи, просто полюбив меня саму?
- Нет Крей, - сквозь слёзы, ответила я. – Но я могу быть милостива.
В глазах мужа зажглась надежда, словно ему даровали вторую жизнь. Как же тошно от этого.
- Можешь своей рукой освободить её.
Милость ли это? Я не знаю. Стоит ли лёгкая смерть для своей любимой ответов? Я не знаю.
Крей молчал, долго молчал. По лицу проскальзывали разные эмоции, но он молчал, продолжая взвешивать все доводы.
- Я согласен, - наконец-то решился он. – Я погубил её, обрёк на смерть, мой долг избавить её от твоей мести.
Струна внутри лопнула окончательно, освобождая зажатое в тиски сердце. Чудовище, мстительное чудовище, вот кем он меня считает.
- А мою жизнь ты не погубил? Не мою жизнь ты готов был поменять на брата и стену? Убивался бы ты от жалости ко мне, если бы у вас с этой предательницей всё получилось?
- Не знаю, Алекс, я ничего не чувствовал к тебе никогда, даже жалости. Ты просто кукла, воспитанная, дорогая кукла.
Больно? Нет. Только обида, на себя, на Крея, на Лиона с князьями, но боли больше не было.
И он начал свой рассказ. И отчего я решила, что его любовь к Маришке настолько сильна, что он готов пожертвовать собой? Искупление, вот чего он хотел добиться, ведь всё, что он сделал в жизни, было направлено только на себя. Всё ради магии, ради долгой жизни, ради удержания власти. Всё ради себя.
Орхусы оказались хоть и древним, но угасающим родом, в котором очень давно не появлялось сильных магов. Крей же оказался исключением, с рождения наделённым огромным резервом. Он был надеждой рода, единственным шансом обрести былое величие. С самого раннего детства именно эту идею закладывали в его голову, всё ради силы и власти. Со временем идея восстановления рода трансформировалась в личное величие, и Крей не считаясь с потерями, тянул всё, что можно. Убить на дуэли и выкачать чужую магию - легко. Подставить друга и увеличить свой резерв – не задумываясь. Так, он стал князем, так он оборвал все связи с другими Пределами, так он нажил себе врагов в лице Лиона и серых кардиналов.
Ошейник на Эсмине всего лишь эксперимент. Он всё лишь хотел проверить, получится у него выкачать магию незаметно или нет. Он убивал её долгие годы, ради того, чтобы знать: возможно ли это. Потом ему подсунули меня, и следующий ошейник должен был затянуться на моей шее, но я вдруг оказалась тёмной и стена, питавшая все эти годы его, начала выдавать только тёмную магию. Много, очень много убивающей его магии.
Родовая библиотека Орхусов хранила в себе много запретных знаний, и ритуал передачи резерва в том числе. Вот только это были голые знания, без практических опытов. А Маришка очень хотела стать сильной, самой влиятельной, самой-самой. Идеальный кандидат на следующий опыт. В случае успеха она бы получила желаемое, а Крей бы получил не только рабочий ритуал, но следующую покорную жертву. А потом затянул бы поводок на шее нашего ребёнка, выкачивая крохи магии, а когда сила раскрылась бы полностью – забрал и его резерв.
А пока ребёнка не было, Крей довольствовался донорской магией, которую под зельем я сливала в него подчистую. А стена в ответ на примесь моей магии в нём, продолжала отчасти функционировать, сохраняя видимость власти в его руках.
- Пошли, - выжигая магические каналы и возвращая подвижность телу, приказала я Крею, пока решимость сдержать слово не оставила меня.
Орхус неловко поднялся, и неуверенно ступая онемевшими за неделю неподвижности ногами, направился за мной.
- Тёмный резерв нельзя отделить от тела мага, а магию можно отдать только добровольно, - бросила я и почувствовала, как отчаяние захлестнуло мужчину.
Что ж, хотя бы это принесло небольшое удовлетворение. Не все знания есть в родовой библиотеке Орхусов.
Пожалуй, я сломала Крея окончательно. Новость о том, что он остался бы ни с чем, его фактически раздавила и к поджидающим у выхода из его покоев воинам с Матсом во главе, он еле вышел.
- Приведите родителей Маришки, - приказала воинам.
- Зачем? – апатично поинтересовался Крей.
- Они имеют право знать, кто и по какой причине лишил их дочери.
Крей только кивнул, отрешённо разглядывая Матса, старающегося попасть в поле моего зрения. Вот что он хочет? Понять, почему Крей на ногах? Угадать, что я задумала? Или может пожалеть наивную дурочку, а заодно и затащить её в постель?
- Ты на меня злишься? – вдруг поинтересовался Матс, оказавшийся слишком близко.
- С чего такие выводы? – опешила я, невольно покосившись на мужа.
Стыд? А вот перед кем? Сама уже запуталась, что и к кому чувствую, и что стоит чувствовать, а что нет.
- Ты меня избегаешь, - не спуская с меня взгляда, ответил мужчина.
- Я всех избегаю, - покачала головой, старательно контролируя собственное дыхание.
Ну а чего от него так вкусно пахнет? Морозом, парфюмом, ещё и тепло это, вечно его сопровождающее. На фоне того, чем я вынуждена была дышать в спальне Крея, божественный аромат.
- Он, - выразительно посмотрев на муженька, выделил Матс, - тебя чем-то расстроил?
- Он сказал правду, - зачем-то ответила ему. – Я глупая, мстительная кукла, которая недостойна даже жалости.
Вот кто меня просит душу изливать, ещё и при войске? К чему эти откровения?
- Хочешь, он будет желать смерти, долго и мучительно?
Крей на это заявление истерически хохотнул и опустился на пол.
- Ты опоздал, сотник, - сквозь смех произнёс Орхус. – Эта тёмная тварь уже отняла у меня всё, мне осталась только жизнь, которая ничего не стоит.
Театр абсурда какой-то, Матс буравил Крея тяжёлым взглядом и сжимал кулаки, Крей, сидя на полу ухохатывался, давясь проклятиями в мой адрес, воины старались слиться со стенами и сделать вид, что их тут вообще не было. Собственно, в этот момент солдаты привели родителей Маришки.
В коридоре повисла неловкая пауза, даже Крей стал икать более деликатно, а я пересилив растерянность, шагнула к ним навстречу. Огромный хмурый мужик, старался прикрыть своим телом потерянную и очень бледную женщину, не уступающую ему габаритами.
- Алексия? – вглядываясь в моё лицо, пробормотал мужчина и получил удар в бок от жены.
- Простите, княжна, - попыталась рухнуть на колени женщина, но мужчина её поймал у самого пола, не дав коснуться каменных плит.
- Она уже сгубила дочь, не смей унижаться, - прошипел он на всхлипывающую мать.
Вот так, не Крей, не интриги, не жажда обрести положение в обществе, а я сгубила Маришку. Как же мерзко.
- Вы уверены, что все беды от меня? Не боитесь, что я выставлю счёт? – раздосадовано бросила я.
- Умоляю, княжна, пощадите, - взмолилась женщина, сумевшая упасть всё-таки на колени и тут же поползшая в мою сторону.
- Меня никто не жалел, в первую очередь ваша дочь, - отрезала я, отвернувшись от них.
- Довольно, - преграждая дорогу матери Маришке и закрывая меня собой, отрезал Матс. – Не стоит опрометчиво кидаться обвинениями.
Матс вкратце обрисовал ситуацию, не щадя ничьих чувств. Женщина залилась слезами, кузнец же хмурился всё сильнее, но чаще задерживался взглядом на Крее, чем на мне.
- А ещё князь, надежда мира, - плюнул он на голову муженька, всё ещё истерично улыбающегося.
- Что ты хотела сделать? – шёпотом спросил Матс, когда всё внимание родителей сосредоточилось на Орхусе.
- Милосердие, - криво ухмыльнулась я.
По моему взмаху, дверь в камеру Маришки распахнули и она кинулась наружу, не разбирая дороги. Маришка, не изменившаяся с нашей последней встречи и выглядящая бабушкой своей матери, кидалась на всех подряд. Выла, кусалась, старалась нанести удары воинам.
Один из стражей ловко поймал её, и зафиксировав руки за спиной, прижал к себе, выжидающе замер со своей добычей.
- Вот твоя милость, - кинула под ноги Крею нож.
Кожей чувствовала, как напрягся Матс, ожидающий подвоха со стороны муженька.
- Княжна, да что же это?! – подражая Маришке, завыла её мать и постаралась броситься мне в ноги.
- Это часть сделки, и её расплата, - отчеканила я, делая шаг назад.
Да, малодушно, но я была уверена, что стоит женщине коснуться меня, и воины убьют её на месте. Слишком напряжённые и собранные они были, да и от Матса сострадания к родителям моей мучительницы ожидать не стоило. А вот я оказалась не готова к такой гнусной расправе, это не в порыве самозащиты убить неприятеля и не на эмоциях отомстить обидчику. Мне не хватало расчёта, отрешённости, да банальной веры в справедливость.
- Не смотри, - загораживая меня от тяжело встающего на ноги Крея, поправляющего сползающие пижамные штаны, напряжённо предложил Матс.
Я только покачала головой в ответ и надавив на стальное плечо, сдвинула не очень-то и сопротивляющегося мужчину в сторону. Хочется, не хочется, но я должна сполна получить свой урок. Это моя расплата за жалость, за слабость, за желание обрести близких. Это мой урок, как бы противно мне ни было.
Крей, с трудом поднявшись, не выпустив из рук кинжал, медленно приближался к Маришке, игнорируя её родителей. Бормоча что-то себе под нос, он неумолимо сокращал расстояние.
Шаг, ещё один, оскал Маришки, тяжкий вздох Крея, его последнее тихое «прости» и удар ножом под ребро. Противный скрип ножа, задевшего кость, и влажное хлюпанье, с которым клинок медленно погрузился в плоть.
Рыдание матери, скупые слёзы отца и булькающий последний выдох Маришки. Нож провернулся в печени, забирая остатки жизненных сил, и девушка затихла, повиснув в руках стража.
Последняя струна лопнула внутри, отпуская на волю горечь от предательства. Я во все глаза смотрела на тело бывшей подруги, девушки, клявшейся в вечной дружбе, и не чувствовала больше ничего. Не было секретов и планов на будущее, не было ночных посиделок за бутылкой вина и пьяных смешков. Не было и ненависти в её глазах, не было презрения в моих. Больше ничего не было.
Неожиданно Крей выхватил из тела нож и с размаха вонзил его в свой живот.
- О нет, дорогой супруг, не так быстро, - усмехнулась я, стягивая стенки желудка, в который этот идиот попал, заодно и вышвыривая наружу кинжал.
У него оставались ещё сутки в запасе, пока клятва не начнёт его убивать. Но легко отпустить его я была уже не готова.
- Да пусть сдохнет, ирод, - запричитала женщина, имени которой я так и не удосужилась узнать.
- Ты достойна такой же участи, как и этот убийца! - кинулся на меня с кулаками мужчина и осел рядом с женой.
- И это ваша благодарность? – удивилась я. – Я подарила вашей дочери лёгкую смерть, а вас не сгноила в темнице, я не покрыла ваше имя позором и не спалила дотла ваш дом. Этого мало?
- Ты убийца, а не целитель, убила невинную девочку, - заорала женщина.
- Вы так ничего и не поняли, - швырнув к ногам родителей Маришки увесистый мешок с деньгами, покачала я головой и поманила стражу, уже схватившую Крея, за собой.
Да я могла их убить на месте за оскорбление, даже не княжны, просто аристократки. Но, я опять смалодушничала. Им нужен объект ненависти, нужен повод жить ради второй дочери. Им нужен смысл, центром которого стала я. Возможно, позднее, они смогут осознать историю, рассказанную Матсом, а, возможно, и нет, но они будут жить. Хоть как-то в отличие от Крея, в жалости к которому меня напрасно обвинили.
- Зачем это тебе? – спросил Элден, когда мы отошли на приличное расстояние, оставив безутешных родителей над телом изуродованной дочери.
- Чтобы помнить, - отстранённо ответила я, и уже тише добавила: - И чтобы больше не допускать ошибок.
- Хочешь сказать, что отныне никаких привязанностей, никаких чувств, только расчёт и долг? – горько хмыкнул он, ухватив меня за локоть.
- Разве не такую княжну вы хотели видеть на троне? – вырывая руку из захвата, едко поинтересовалась я.
- Нет, Лекси, сила не в ненависти и злобе, - покачал он головой.
- Забыл, что я тёмная тварь? – выплюнула я, отворачиваясь от мужчины.
Слёзы, грёбаные слёзы, так не вовремя хлынувшие из глаз.
- Не стоит ненавидеть весь мир, из-за нескольких уродов, - мягко повернул он меня и уткнул моё заплаканное лицо себе в грудь.
Легко говорить тому, кто всегда знал, где его место в жизни. Не сомневался в том, где правда, а где ложь.
- Их слишком много, каждый хочет меня использовать, что-то получить взамен, кому нужна я без силы, без титула, без денег? – зарывшись в одуряюще пахнущую рубашку, рыдала я. – Кому нужна я сама? Артур? Нет, это взаимовыгодное сотрудничество. Даже отец и тот, просто старается искупить вину. Подруги, друзья? Нет никого. Только Тень и Боля, но даже им нужна моя сила.
Матс не стал меня ни в чём убеждать, ласково гладя по голове, пока я выплёскивала ему в рубашку всю скопившуюся обиду.
В пространственном кармане дёрнулся артефакт связи, и я неохотно отстранилась от такого тёплого и дарящего покой, мужчины:
- Срываешься на прислуге? – не удержалась от колкости я, переступив через оставленный на полу таз с водой.
- Тебе то, какое дело? Это моя прислуга, - огрызнулся он.
- Ты знаешь, зачем я пришла? – проигнорировав выпад, спросила у него.
- Поиздеваться вдоволь? Мало того что приковала меня к кровати?
- Нет, я пришла попрощаться, мне надоело быть твоей женой, - усаживаясь на краешек грязной постели, произнесла я.
Даже голос не дрогнул, хотя внутри от этих слов, будто струна натянулась.
- Ты не посмеешь, стена скоро перестанет сдерживать нежить, - насупился он, искренне веря в свои слова.
- Стена больше не твоя забота, как и нежить, - покачала я головой.
Больно, мне всё ещё было больно. Смотреть на это высокомерное лицо и вспоминать. Смотреть на эти губы и знать, что они не произнесли ни слова правды. Ложь, только ложь срывалась с этих красивых губ.
- Захватила всё-таки власть, - разом сдулся он.
- Я не просила меня сюда тащить, я не просила делать меня пешкой в вашей игре, - не согласилась с ним, а внутри всё сжалось.
Хотелось завыть, как Маришка. Почему? За что он так со мной поступил?
Мне казалось, что за чередой других волнений я забыла уже о предательстве, о той боли, что они мне причинили. Но, я ошиблась, Боля не смог забрать все страдания, а память подвела в очередной раз, сохранив все травмирующие события.
- Будто меня спросили, - буркнул он, разом помолодев лет на десять внешне.
- Ты сам начал, зачем тебе нужна была магия? Зачем ты провёл ритуал над Эсминой? Для чего тебе нужен был мой ребёнок?
- Даже пытать не будешь? – неподдельно удивился он, когда я не подкрепила вопросы магическим воздействием.
Я в ответ только покачала головой, стараясь сдержать рвущиеся наружу слёзы.
- Ответы в обмен на последнюю просьбу, - собрался он.
- Ответы ничего не поменяют, просто удовлетворят моё любопытство, ты в любом случае умрёшь сегодня, - вздохнула я.
- Это и есть моя просьба, дай уйти самому, вылечив Маришку.
- С чего ты решил, что она проживёт дольше тебя?
Почему она? Да что в этой стерве такого, что даже перед лицом смерти он думает о ней?
- Не убивай её, - в отчаянии прошептал он и совсем тихо добавил: - Умоляю. Я так перед ней виноват.
Полюбит ли меня хоть кто-то кроме Тени так? Чтобы переступить через все принципы, через гордость? Пожертвует ли своей жизнью, ради прозрачного шанса на моё спасение? Назовёт ли меня кто-нибудь любимой? Не за титул, не за силу или деньги, а за мои пороки, за мои грехи, просто полюбив меня саму?
- Нет Крей, - сквозь слёзы, ответила я. – Но я могу быть милостива.
В глазах мужа зажглась надежда, словно ему даровали вторую жизнь. Как же тошно от этого.
- Можешь своей рукой освободить её.
Милость ли это? Я не знаю. Стоит ли лёгкая смерть для своей любимой ответов? Я не знаю.
Крей молчал, долго молчал. По лицу проскальзывали разные эмоции, но он молчал, продолжая взвешивать все доводы.
- Я согласен, - наконец-то решился он. – Я погубил её, обрёк на смерть, мой долг избавить её от твоей мести.
Струна внутри лопнула окончательно, освобождая зажатое в тиски сердце. Чудовище, мстительное чудовище, вот кем он меня считает.
- А мою жизнь ты не погубил? Не мою жизнь ты готов был поменять на брата и стену? Убивался бы ты от жалости ко мне, если бы у вас с этой предательницей всё получилось?
- Не знаю, Алекс, я ничего не чувствовал к тебе никогда, даже жалости. Ты просто кукла, воспитанная, дорогая кукла.
Больно? Нет. Только обида, на себя, на Крея, на Лиона с князьями, но боли больше не было.
И он начал свой рассказ. И отчего я решила, что его любовь к Маришке настолько сильна, что он готов пожертвовать собой? Искупление, вот чего он хотел добиться, ведь всё, что он сделал в жизни, было направлено только на себя. Всё ради магии, ради долгой жизни, ради удержания власти. Всё ради себя.
Орхусы оказались хоть и древним, но угасающим родом, в котором очень давно не появлялось сильных магов. Крей же оказался исключением, с рождения наделённым огромным резервом. Он был надеждой рода, единственным шансом обрести былое величие. С самого раннего детства именно эту идею закладывали в его голову, всё ради силы и власти. Со временем идея восстановления рода трансформировалась в личное величие, и Крей не считаясь с потерями, тянул всё, что можно. Убить на дуэли и выкачать чужую магию - легко. Подставить друга и увеличить свой резерв – не задумываясь. Так, он стал князем, так он оборвал все связи с другими Пределами, так он нажил себе врагов в лице Лиона и серых кардиналов.
Ошейник на Эсмине всего лишь эксперимент. Он всё лишь хотел проверить, получится у него выкачать магию незаметно или нет. Он убивал её долгие годы, ради того, чтобы знать: возможно ли это. Потом ему подсунули меня, и следующий ошейник должен был затянуться на моей шее, но я вдруг оказалась тёмной и стена, питавшая все эти годы его, начала выдавать только тёмную магию. Много, очень много убивающей его магии.
Родовая библиотека Орхусов хранила в себе много запретных знаний, и ритуал передачи резерва в том числе. Вот только это были голые знания, без практических опытов. А Маришка очень хотела стать сильной, самой влиятельной, самой-самой. Идеальный кандидат на следующий опыт. В случае успеха она бы получила желаемое, а Крей бы получил не только рабочий ритуал, но следующую покорную жертву. А потом затянул бы поводок на шее нашего ребёнка, выкачивая крохи магии, а когда сила раскрылась бы полностью – забрал и его резерв.
А пока ребёнка не было, Крей довольствовался донорской магией, которую под зельем я сливала в него подчистую. А стена в ответ на примесь моей магии в нём, продолжала отчасти функционировать, сохраняя видимость власти в его руках.
- Пошли, - выжигая магические каналы и возвращая подвижность телу, приказала я Крею, пока решимость сдержать слово не оставила меня.
Орхус неловко поднялся, и неуверенно ступая онемевшими за неделю неподвижности ногами, направился за мной.
- Тёмный резерв нельзя отделить от тела мага, а магию можно отдать только добровольно, - бросила я и почувствовала, как отчаяние захлестнуло мужчину.
Что ж, хотя бы это принесло небольшое удовлетворение. Не все знания есть в родовой библиотеке Орхусов.
Глава 39
Пожалуй, я сломала Крея окончательно. Новость о том, что он остался бы ни с чем, его фактически раздавила и к поджидающим у выхода из его покоев воинам с Матсом во главе, он еле вышел.
- Приведите родителей Маришки, - приказала воинам.
- Зачем? – апатично поинтересовался Крей.
- Они имеют право знать, кто и по какой причине лишил их дочери.
Крей только кивнул, отрешённо разглядывая Матса, старающегося попасть в поле моего зрения. Вот что он хочет? Понять, почему Крей на ногах? Угадать, что я задумала? Или может пожалеть наивную дурочку, а заодно и затащить её в постель?
- Ты на меня злишься? – вдруг поинтересовался Матс, оказавшийся слишком близко.
- С чего такие выводы? – опешила я, невольно покосившись на мужа.
Стыд? А вот перед кем? Сама уже запуталась, что и к кому чувствую, и что стоит чувствовать, а что нет.
- Ты меня избегаешь, - не спуская с меня взгляда, ответил мужчина.
- Я всех избегаю, - покачала головой, старательно контролируя собственное дыхание.
Ну а чего от него так вкусно пахнет? Морозом, парфюмом, ещё и тепло это, вечно его сопровождающее. На фоне того, чем я вынуждена была дышать в спальне Крея, божественный аромат.
- Он, - выразительно посмотрев на муженька, выделил Матс, - тебя чем-то расстроил?
- Он сказал правду, - зачем-то ответила ему. – Я глупая, мстительная кукла, которая недостойна даже жалости.
Вот кто меня просит душу изливать, ещё и при войске? К чему эти откровения?
- Хочешь, он будет желать смерти, долго и мучительно?
Крей на это заявление истерически хохотнул и опустился на пол.
- Ты опоздал, сотник, - сквозь смех произнёс Орхус. – Эта тёмная тварь уже отняла у меня всё, мне осталась только жизнь, которая ничего не стоит.
Театр абсурда какой-то, Матс буравил Крея тяжёлым взглядом и сжимал кулаки, Крей, сидя на полу ухохатывался, давясь проклятиями в мой адрес, воины старались слиться со стенами и сделать вид, что их тут вообще не было. Собственно, в этот момент солдаты привели родителей Маришки.
В коридоре повисла неловкая пауза, даже Крей стал икать более деликатно, а я пересилив растерянность, шагнула к ним навстречу. Огромный хмурый мужик, старался прикрыть своим телом потерянную и очень бледную женщину, не уступающую ему габаритами.
- Алексия? – вглядываясь в моё лицо, пробормотал мужчина и получил удар в бок от жены.
- Простите, княжна, - попыталась рухнуть на колени женщина, но мужчина её поймал у самого пола, не дав коснуться каменных плит.
- Она уже сгубила дочь, не смей унижаться, - прошипел он на всхлипывающую мать.
Вот так, не Крей, не интриги, не жажда обрести положение в обществе, а я сгубила Маришку. Как же мерзко.
- Вы уверены, что все беды от меня? Не боитесь, что я выставлю счёт? – раздосадовано бросила я.
- Умоляю, княжна, пощадите, - взмолилась женщина, сумевшая упасть всё-таки на колени и тут же поползшая в мою сторону.
- Меня никто не жалел, в первую очередь ваша дочь, - отрезала я, отвернувшись от них.
- Довольно, - преграждая дорогу матери Маришке и закрывая меня собой, отрезал Матс. – Не стоит опрометчиво кидаться обвинениями.
Матс вкратце обрисовал ситуацию, не щадя ничьих чувств. Женщина залилась слезами, кузнец же хмурился всё сильнее, но чаще задерживался взглядом на Крее, чем на мне.
- А ещё князь, надежда мира, - плюнул он на голову муженька, всё ещё истерично улыбающегося.
- Что ты хотела сделать? – шёпотом спросил Матс, когда всё внимание родителей сосредоточилось на Орхусе.
- Милосердие, - криво ухмыльнулась я.
По моему взмаху, дверь в камеру Маришки распахнули и она кинулась наружу, не разбирая дороги. Маришка, не изменившаяся с нашей последней встречи и выглядящая бабушкой своей матери, кидалась на всех подряд. Выла, кусалась, старалась нанести удары воинам.
Один из стражей ловко поймал её, и зафиксировав руки за спиной, прижал к себе, выжидающе замер со своей добычей.
- Вот твоя милость, - кинула под ноги Крею нож.
Кожей чувствовала, как напрягся Матс, ожидающий подвоха со стороны муженька.
- Княжна, да что же это?! – подражая Маришке, завыла её мать и постаралась броситься мне в ноги.
- Это часть сделки, и её расплата, - отчеканила я, делая шаг назад.
Да, малодушно, но я была уверена, что стоит женщине коснуться меня, и воины убьют её на месте. Слишком напряжённые и собранные они были, да и от Матса сострадания к родителям моей мучительницы ожидать не стоило. А вот я оказалась не готова к такой гнусной расправе, это не в порыве самозащиты убить неприятеля и не на эмоциях отомстить обидчику. Мне не хватало расчёта, отрешённости, да банальной веры в справедливость.
- Не смотри, - загораживая меня от тяжело встающего на ноги Крея, поправляющего сползающие пижамные штаны, напряжённо предложил Матс.
Я только покачала головой в ответ и надавив на стальное плечо, сдвинула не очень-то и сопротивляющегося мужчину в сторону. Хочется, не хочется, но я должна сполна получить свой урок. Это моя расплата за жалость, за слабость, за желание обрести близких. Это мой урок, как бы противно мне ни было.
Крей, с трудом поднявшись, не выпустив из рук кинжал, медленно приближался к Маришке, игнорируя её родителей. Бормоча что-то себе под нос, он неумолимо сокращал расстояние.
Шаг, ещё один, оскал Маришки, тяжкий вздох Крея, его последнее тихое «прости» и удар ножом под ребро. Противный скрип ножа, задевшего кость, и влажное хлюпанье, с которым клинок медленно погрузился в плоть.
Рыдание матери, скупые слёзы отца и булькающий последний выдох Маришки. Нож провернулся в печени, забирая остатки жизненных сил, и девушка затихла, повиснув в руках стража.
Последняя струна лопнула внутри, отпуская на волю горечь от предательства. Я во все глаза смотрела на тело бывшей подруги, девушки, клявшейся в вечной дружбе, и не чувствовала больше ничего. Не было секретов и планов на будущее, не было ночных посиделок за бутылкой вина и пьяных смешков. Не было и ненависти в её глазах, не было презрения в моих. Больше ничего не было.
Неожиданно Крей выхватил из тела нож и с размаха вонзил его в свой живот.
- О нет, дорогой супруг, не так быстро, - усмехнулась я, стягивая стенки желудка, в который этот идиот попал, заодно и вышвыривая наружу кинжал.
У него оставались ещё сутки в запасе, пока клятва не начнёт его убивать. Но легко отпустить его я была уже не готова.
- Да пусть сдохнет, ирод, - запричитала женщина, имени которой я так и не удосужилась узнать.
- Ты достойна такой же участи, как и этот убийца! - кинулся на меня с кулаками мужчина и осел рядом с женой.
- И это ваша благодарность? – удивилась я. – Я подарила вашей дочери лёгкую смерть, а вас не сгноила в темнице, я не покрыла ваше имя позором и не спалила дотла ваш дом. Этого мало?
- Ты убийца, а не целитель, убила невинную девочку, - заорала женщина.
- Вы так ничего и не поняли, - швырнув к ногам родителей Маришки увесистый мешок с деньгами, покачала я головой и поманила стражу, уже схватившую Крея, за собой.
Да я могла их убить на месте за оскорбление, даже не княжны, просто аристократки. Но, я опять смалодушничала. Им нужен объект ненависти, нужен повод жить ради второй дочери. Им нужен смысл, центром которого стала я. Возможно, позднее, они смогут осознать историю, рассказанную Матсом, а, возможно, и нет, но они будут жить. Хоть как-то в отличие от Крея, в жалости к которому меня напрасно обвинили.
- Зачем это тебе? – спросил Элден, когда мы отошли на приличное расстояние, оставив безутешных родителей над телом изуродованной дочери.
- Чтобы помнить, - отстранённо ответила я, и уже тише добавила: - И чтобы больше не допускать ошибок.
- Хочешь сказать, что отныне никаких привязанностей, никаких чувств, только расчёт и долг? – горько хмыкнул он, ухватив меня за локоть.
- Разве не такую княжну вы хотели видеть на троне? – вырывая руку из захвата, едко поинтересовалась я.
- Нет, Лекси, сила не в ненависти и злобе, - покачал он головой.
- Забыл, что я тёмная тварь? – выплюнула я, отворачиваясь от мужчины.
Слёзы, грёбаные слёзы, так не вовремя хлынувшие из глаз.
- Не стоит ненавидеть весь мир, из-за нескольких уродов, - мягко повернул он меня и уткнул моё заплаканное лицо себе в грудь.
Легко говорить тому, кто всегда знал, где его место в жизни. Не сомневался в том, где правда, а где ложь.
- Их слишком много, каждый хочет меня использовать, что-то получить взамен, кому нужна я без силы, без титула, без денег? – зарывшись в одуряюще пахнущую рубашку, рыдала я. – Кому нужна я сама? Артур? Нет, это взаимовыгодное сотрудничество. Даже отец и тот, просто старается искупить вину. Подруги, друзья? Нет никого. Только Тень и Боля, но даже им нужна моя сила.
Матс не стал меня ни в чём убеждать, ласково гладя по голове, пока я выплёскивала ему в рубашку всю скопившуюся обиду.
В пространственном кармане дёрнулся артефакт связи, и я неохотно отстранилась от такого тёплого и дарящего покой, мужчины:
