Эсмеральда снова засмеялась.
— В этом нет ничего удивительного. Ваша дружба основана на удивительном сходстве характеров. Довольно давно прокурор предложил мне стать его любовницей. Потом он сказал, что я об этом пожалею. Я не напугалась. Напротив, я научила Джали передразнивать его.
Я перехватила бешеный взгляд Клода. Так, одного вычёркиваем из списка. Клод сделает всю грязную работу за меня. Вечная память Жаку Шармолю! Он хлопнул себя по лбу.
— Родная моя, почему ты не сказала это раньше? Я бы этому дикому зверю… — тут он скрипнул зубами.
— Когда мне было жаловаться на похотливого прокурора? Когда вы называли меня колдуньей? Или у Фалурдель? А может быть на суде? Или в подземелье, когда вы слушали только себя? А может быть в полдень, когда вы предлагали мне стать вашей любовницей? Жеан врёт. Я с ним не спала. Это сделал ваш закадычный друг. И проделывал не раз. Я боялась смерти, но ещё больше боялась вашей реакции. Ведь вы бы потребовали платы за спасение в первую же ночь, а, возможно, и раньше.
Думаю, что ещё ни одно выступление Эсмеральды не имело такого успеха. Клод завыл, как раненый зверь и упал на колени. Он целовал даже не ступни Эсмеральды, а пол, по которому ступали ноги его возлюбленной. Потом он вскочил и произнёс с мукой в голосе:
— Вместо того, чтобы говорить об этом бестолковом офицере, ты могла сказать мне правду. Я люблю тебя, чтобы с тобой ни произошло.
— Именно поэтому вы отправили меня на виселицу, — парировала Эсмеральда.
— Это другое. Я бы никогда не стал вменять тебе в вину насилие этого выродка. Я жалею, что был так жесток с тобой. Если бы я знал… Я бы просто увёз тебя подальше от этого проклятого города. К тому же, неужели ты думаешь, что я набросился бы на тебя в первый же день? Я хотел подлечить твои раны, а потом бы мы уехали во Флоренцию или в Прованс. Только я не знал о глубине твоих душевных ран. В этот проклятый день, когда тебя чуть не казнили, я бежал из собора, из этого города, но от себя не убежишь. Тогда я думал, что ты погибла. И я сам чуть не отдал Богу душу. Я проклял всё и всех. Я возненавидел весь род людской. Я желал смерти всем людям. Потому что они не имели права дышать воздухом, когда тебя не было в живых.
Клод вышел из большой залы, в которой я принимала гостей. До этого поступь мужчины была лёгкой и стремительной, а сейчас он шёл медленно, как старик. Даже Эсмеральда поглядела вслед ему с долей сострадания.
— Я не думала, что его реакция будет такой бурной. Я просто хотела отвести его гнев от Жеана.
— И это тебе удалось, — улыбнулся Жеан. — А у тебя, моя красотка, богатая фантазия.
— Шармолю, правда, мне предлагал своё покровительство. Он беден, но влиятелен.
— Когда я сидел под очагом, он говорил братцу Клоду, какая ты хорошенькая и что твои глаза похожи на карбункулы. Да, если этот дурак пошёл против своего учителя, то его задел твой отказ.
Никто не узнал, что стало с Шармолю. Он просто пропал. Думаю, что со второго раза убивать у Клода получилось лучше.
Если раньше Жеана можно было видеть во Дворе Чудес чаще, чем в коллеже, то теперь его старший брат проводил больше времени в нашем доме, чем в соборе Парижской Богоматери. Он не показывался ни на собраниях капитула, ни на богослужениях. Он, очевидно, задался целью вымолить себе прощение Эсмеральды. Что и говорить, задача была непосильной. Отношения с Жеаном Клод, впрочем, попытался наладить. Но обычно отходчивый школяр проявил редкую обидчивость. Избалованный и любимый младший брат мог шутить по этому поводу сколько угодно, но он и не догадывался, что Клод и в самом деле может попытаться его убить. И ведь убил бы, если бы у Эсмеральды не хватило сообразительности перевести гнев архидьякона на Шармолю. Когда надо, Эсмеральда могла проявить сообразительность. Но любовь к Фебу лишила её разума. В этом они с Клодом были похожи. Теперь Клоду виделось всё в ином свете. Он вспомнил, какой подавленной была Эсмеральда, как желала поскорее умереть и соотнёс её состояние с выдумкой молодой женщины о мнимом насилии Шармолю. Проницательный старший брат всегда пресекал выдумки Жеана, но отчаяние и ревность влюблённого глушили все доводы рассудка. Он верил в спонтанную ложь Эсмеральды, как в Евангелие. Вообще Клод не отличался особой доверчивостью. Женщинам он не верил в особенности. Но ему легче было считать, что Эсмеральда стала жертвой насилия, чем добровольно отдала его брату то, чего он так тщетно добивался. Клод всё же навёл справки о дне венчания. Услышанное его успокоило. Эсмеральда не хотела становиться женой его младшего брата. А вот ревность к Фебу проснулась в его сердце с новой силой. Этим я и решила воспользоваться. Когда Жеан услышал про мою выдумку, то оглушительно расхохотался.
— Ну и чертовка ты, Фьора. Не хотел бы я быть твоим врагом. Но я согласен всей душой. Моя бедная Эсмеральда, вздрагивает при каждом шорохе. Братец Клод уже изрядно утомил её своими мольбами. Ходит к вам, как к себе домой.
Жеан благополучно забыл, что они сами с Эсмеральдой поселились у меня. Я ни разу не давала им почувствовать, что они здесь всего лишь гости. За это время мы очень сильно сдружились. От Филиппа новостей пока не было. Я боялась даже представить, как он отреагирует на непрошенных пришельцев.
Леонарда в последнее время стала необычайно ворчливой. Надо признать, что причина у неё была самая уважительная.
— Это не дом, а проходной двор какой-то, — жаловалась гувернантка, не стесняясь присутствия Клода. Тот, как всегда, не обращал внимания на наше присутствие. Эсмеральда была бледна и напугана, но держала себя в руках. Клод что-то говорил Эсмеральде, но она оттолкнула его руку и гневно поглядела на своего преследователя. Тот зло ударил кулаком по столу. Потом всё же взял себя в руки.
— Ты всё ещё боишься меня.
— Нет. Теперь я замужняя женщина и наш с Жеаном брак может разорвать только Римский Папа.
Жеан больше не дразнил брата, но в этот раз счёл нужным вмешаться в разговор.
— По-вашему, мне, братец Клод, идут рога? Я сумею защитить честь своей жены. Да и вообще вам надо заняться делами. Вы видитесь с моей женой чаще, чем мой приятель Феб де Шатопер со своей невестой.
Упоминание имени капитана окончательно вывело Клода из состояния душевного равновесия. Отсутствующий вид Эсмеральды, впрочем, немного успокоил ревнивца. Я же решила, что более лучшего момента мне не предоставится.
— Ах, святой отец, мне бы так хотелось переговорить с вами наедине, — умоляюще протянула я. Клод с большой неохотой согласился.
— Что вам нужно? — бросил он с учтивостью зверя, у которого отобрали кость. Да, на мосту Сен-Мишель он был намного любезнее.
— Понимаете ли, святой отец, я принимаю большое участие в Эсмеральде. Мне так дорога эта девушка. Такая красивая, юная и добрая. Её судьба во многом напоминает мою жизнь.
К счастью, в некоторых вопросах Клод оказался так же наивен, как и я в семнадцать лет. Иначе я рисковала бы пасть жертвой ревности священника. Но Клод не догадывался, что женщины могут любить друг друга больше, чем положено.
— Вас я тоже могу понять. Я прекрасно знаю, до чего страсть доводит человека.
Это замечание не очень понравилось Клоду. Он настолько обезумел, что замечал только предмет своей страсти. Ему и в голову не пришло, что может думать сиятельная графиня де Селонже о его поведении.
— Что дальше? — холодно произнёс он.
— Привязана я и к Жеану. Мне так горько наблюдать ваши отношения с братом. У меня ведь тоже есть сестра, живущая в Бургундии, только мы с ней чужие. Разве вы не видите, что Жеан таким своеобразным способом хочет обратить на себя внимание? Ему приятно, что вы получаете жалобы на него. Одно это указывает, что вы родня. Ведь вы так же глупо пытались добиться внимания Эсмеральды.
— Это другое, — сухо бросил Клод. — У вас всё, графиня?
М-да, с женщинами разговаривать преподобный не умеет. Что со мной, что с Гудулой, что с Эсмеральдой. Вот недавно приобрёл лютню для неё. Зачем выкупать семейный лен? Лучше сделать подарок любимой женщине. Но любой дар можно преподнести по-разному. Квазимодо не отличается такой наглостью, как его приёмный отец. Он только изредка появляется на нашем пороге. Недавно нарвал полевых цветов для Эсмеральды. Клод же как-то неловко произнёс:
— Ты по-прежнему можешь заниматься музыкой. Графиня может тебя обучить игре на лютне.
Но Жеан стоял на страже добродетели своей супруги. Он выпрямился во весь свой небольшой рост и гневно воскликнул:
— Это ещё что такое? Вы меня за кого принимаете? Вы думаете, что Эсмеральда вышла за второго Пьера Гренгуара. Я не скроен из того материала, из которого бывают снисходительные мужья. Позвольте вам напомнить об участи Паоло Малатесты и Гильома де Кабестаня.
Улыбнувшись воспоминанию об этом случае, я перешла к делу.
— Что же, не буду долго ходить вокруг да около. Дайте мне слово, что не будете на меня сердиться. Я ведь хочу вам всем помочь.
— Я не имею привычки обижаться на глупых женщин, — отрезал архидьякон.
Ого! Значит, он признаёт ум за Эсмеральдой, а мне отказывает в этом качестве. Ну ладно! Хотя есть люди, которые не терпят вмешательства в свои дела.
— Я не хочу невольно тревожить ваши старые раны.— Мой собеседник как-то нехорошо усмехнулся.
— Поверьте, графиня, что вы не можете мне сказать ничего нового, чтобы я не знал. Если уж, вы решили ради праздного любопытства вызвать грешника на разговор, то скажу вам следующее. Я проклял себя, я никогда не прощу себе определённых поступков. Но если бы я мог вернуться в этот день, то поступил бы так же. Моё сердце является сплошной кровавой раной. Вы довольны? — эти страшные слова были произнесены тихим голосом. Это несколько поубавило мою решимость. Но я должна защитить Жеана и Эсмеральду от этого страдальца. Это мой долг.
— Прекрасно. Видите ли, мне кажется, что капитан де Шатопер снова решил возобновить свои поползновения.
Клод снова сжал мою руку до боли. Напускное спокойствие слетело с него мгновенно.
— Они виделись? Вам что-нибудь известно об этом. О, прошу вас, графиня, не молчите. Ведь вы сказали, что знаете, на что способна страсть.
— Ещё нет, но мои слуги замечали, что капитан кружит около моего дома. Мне это не нравится. — Клод согласно кивнул. — Это очень похотливый и неприятный человек. Некогда я ему отказала, и теперь он решил взять реванш. Феб услышал про спасение Эсмеральды и решил соблазнить девушку, которую я почтила своим покровительством, чтобы сделать мне побольнее. Ведь такому блистательному шевалье редко отказывают. Но я знаю, как избежать несчастья, — никогда ещё у меня не было внимательного собеседника. Клод напоминал хищника, собирающего силы перед решающим прыжком. В действительности он был доверчивыой мухой, которая добровольно угодила в силки, расставленные ловкой паучихой. — У меня есть деньги. Много денег. Я думаю подкупить этого распутника. Он ведь небогат. Похоть и месть отступят на задний план перед стремлением разбогатеть. На это золото он сможет купить вино и ласки продажных девиц. Но мне нужна ваша помощь.
— Всё, что угодно.
— Видите ли, не могу же я заговорить с ним на улице. Мой муж — замечательный человек, но он так ревнив. Он уже дважды дрался на дуэлях, отстаивая мою честь.
— Лучше бы он трижды дрался на дуэлях, — заметил брат Жеана. Наивный! Даже если бы Феба не существовало в природе, то это бы не решило проблемы святого отца. Но Клод не привык искать причины неудач в себе. У него все кругом виноваты. Но вслух я поддакнула ему.
— Безусловно. В дом его невесты я тоже прийти не могу. Я разругалась с Флёр-де-Лис. Не могли бы вы передать золото этому бесчестному человеку и взять с него слово дворянина, что он не будет пытаться соблазнить жену вашего брата? Ведь нет ничего удивительного в том, что вы печётесь о семейной чести.
Клод воспрянул духом.
— Да-да, безусловно, это мой долг. Я напишу вам долговую расписку, графиня.
— Ну, что вы придумали, святой отец? Какие счёты между старыми друзьями. Ведь вы являетесь почти другом нашей семьи. К тому же, я так богата, что это золото будет для меня каплей в море.
Клод впервые в жизни пожал женскую руку. На этот раз его пожатие не причинило мне боли. Напоследок он заметил:
— Жаль, что не все женщины обладают вашим характером, графиня.
А вот это он зря! Если бы Эсмеральда обладала моим характером, то он бы сам сбежал от такой милой дамы.
Я знала, что подобные люди не любят медлить. Поэтому на следующий же день, я поспешила в особняк моих старых знакомых Гонделорье. Чувствую, что моё сегодняшнее представление будет иметь грандиозный успех. Может, мне стоит давать уроки незадачливому поэту? Но бедолаге нечем заплатить за мои труды. Если бы я не была графиней, то какой бы успех ждал меня на подмостках. Но это к лучшему. Ведь толпа так переменчива. А теперь я не только защищена положением законной супруги графа, но и спасаю других.
Прода от 11.10.2025, 07:47
Госпожа де Гонделорье приняла меня со всей холодностью и высокомерием, которые только были доступны этой недалёкой особе. Но по мере моего насквозь лживого рассказа обращение этой благородной по крови женщины резко изменилось. Эх, видел бы меня отец или Филипп. Во время нашей второй встречи мой будущий муж сказал, что в моих глазах можно прочесть малейшее движение моей души. Возможно, но большинство людей погружены в свои проблемы и не желают вглядываться в мои обманчиво невинные серебристые глазки. Жизнь и Деметриос оказались коварными учителями.
Отказ Алоизы принять графиню де Селонже мог бы вызвать самый настоящий переполох. Пошли бы толки. А пересуды были очень нежелательны для пожилой аристократки. Поэтому Алоиза меня приняла, скрепив своё материнское сердце. Но именно на этой слабости я и планировала сыграть. На войне все средства хороши.
Мадам Алоиза сдержанно произнесла:
— Я поступаю очень опрометчиво, принимая вас после всего этого.
Ну да! Заступиться за бедную и скромную девушку в глазах этой надменной и чванливой дамы — страшный грех. Куда более достойным выглядит поведение Феба. Но вместо этого я придала своему подвижному лицу самое искреннее и простодушное выражение. Мой голос дрожал от мнимых чувств, которые я якобы не могла сдержать.
— О, госпожа де Гонделорье, не судите меня, не зная всех подробностей. Если бы не страшные обстоятельства, то я бы в жизни не потревожила покой этого дома.
Высокопарно? Да. Но в этом доме правдивость не в цене. Фальшь вкупе с жеманством — вот главные черты Алоизы и Флёр-де-Лис. Но тем не менее я обязана убедить эту женщину в моей честности. Та лишь презрительно бросила:
— В чём дело, милочка? Вы говорите загадками. Это мне не по душе.
Слово «милочка» обидно резануло. Вот тебе и учтивая высокородная дама. Или она намекает на мою дружбу с Эсмеральдой? Мол, графиня, которая дружит с простолюдинкой сама не стоит доброго слова. Хотя, возможно, я снова небеспристрастна к надменной и глупой даме. Это слово могло вырваться у раздражённой женщины случайно.
— Хорошо. Я скажу прямо. Я долго думала, сообщать вам или нет.
— Что именно? — недоумённо вскинула тонкие золотистые брови Алоиза.
