— Виктория любит Лондон, — грустно улыбнувшись, сказал Томас, – А я всё чаще стал задумываться о жизни за городом. Когда умер мой отец, мне хотелось заняться поместьем, но Викки это пришлось не по душе. Она сказала, что дом мрачен и расположен слишком далеко от Лондона. Поэтому я подумываю купить дом где-нибудь в деревне недалеко от города, чтобы отдыхать там от городской суеты. Да и дети смогут проводить там каникулы…
— Ты прав, думаю, городская жизнь изматывает человека: приемы, коктейли, танцы всю ночь до упаду — все это подтачивает здоровье, — была вынуждена с ним согласиться. – Но после города жизнь в деревне может показаться тебе ужасно скучной. К тому же ты занимаешься делом, работаешь, не так ли? Поэтому умоляю тебя отложить покупку дома до конца сезона. Я прекрасно провожу время. И ни за что на свете я сейчас не соглашусь отказаться от своих развлечений.
Томас рассмеялся.
— Маленькая хитрая лиса! Но можешь не переживать, я не собираюсь лишать тебя радостей города. Это твой первый выход в свет и ты должна им насладиться.
— Спасибо, Томас, — искренне поблагодарила я.
– Будем друзьями? – лукаво спросил меня мужчина.
— Да, будем, — ответила я. — Только обещай на меня не сердиться, если я буду говорить неправильные и глупые вещи в твоем присутствии. Это результат моего деревенского воспитания, я лишена вашего городского лоска и лицемерия.
— Хвала Господу за это, — неожиданно воскликнул Томас, и с серьезным видом протянул мне руку. — Итак, мы друзья, Роза?
— Друзья, — ответила я и вложила свою руку в его.
Я прожила у Викки почти месяц, когда наконец набралась храбрости и, пересилив свое смущение, обратилась к Томасу:
— Ты не мог бы в какой-нибудь свободный день свозить меня в театр? Мне очень хотелось бы посмотреть на постановки вживую…
Если моя просьба и удивила Томаса, то виду он не подал.
— Конечно, — ответил он. — Я и сам предложил бы тебе, только мне и в голову не приходило, что тебе это может быть интересно. Викки считает походы в театры – напрасной тратой времени. Каждый раз, когда мы выходим туда, она говорит, что в буфете подают совершенно несъедобные сэндвичи и отвратительное шампанское.
— Я с удовольствием сняла бы пробу, — со смехом заявила я. — Но только если у тебя есть свободное время.
— Послезавтра дают «Юлия Цезаря» в «Глобусе», – задумчиво протянул Томас, – Мой приятель приглашал нас в свою ложу. Я приму приглашение. Но тебе придется уговорить Викторию пойти с нами. Справишься?
— Конечно, — заверила я, искренне улыбнувшись.
— Не расстраивайся, если спектакль покажется тебе скучным, — предупредил меня Томас. — В это время редко дают можно интересные постановки.
— Обещаю, что не расстроюсь, если театр мне не понравится, — пообещала я. — Но мне точно не будет скучно, я давно мечтала там побывать.
Когда вошла Викки — она, как всегда, ездила куда-то, — я рассказала ей о наших планах.
— Прошу, согласись, Викки, — попросила я. — Мне так хочется попасть туда.
— Ладно, — тяжело вздохнув, без особого энтузиазма проговорила она. — Все равно послезавтра у меня нет планов на вечер. Есть, конечно, приглашение от баронессы на пикник… Но это за городом и я думаю отказаться. Вряд ли мы встретим там кого-то интересного. Что ж, значит идем в театр. Надеюсь, Томас предупредил тебя, что там отвратительный буфет?
— Я слышал, что в «Глобусе» новый управляющий,— сообщил мой зять, вошедший в будуар супруги. — Возможно, там стали лучше кормить. Я закажу небольшой фуршет заранее в приватную кабинку.
— Можешь не утруждаться. Вряд ли там что-то поменялась, — сказала Викки. – Что ж, нам всем будет полезно немного поголодать.
С этими словами сестра посмотрела на меня.
— Виктория! — вскричала я. — Ты ужасная! Ты говоришь это, чтобы пристыдить меня. Я понимаю, что должна соблюдать диету, чтобы не пришлось перешивать мои чудесные туалеты. Но у вас так вкусно готовят, что я не могу удержаться.
Викки саркастично хмыкнула и сделав большие глаза сказала:
— Честно говоря, мне кажется, что ты очень потолстела со дня своего приезда. – подначила меня сестра.
— Нечего дразнить бедную девочку, — вмешался Томас. — Она и так чудесно выглядит. Я уже получил несколько десятков писем от молодых и не очень людей с просьбой посещать наш дом. Так что готовьтесь в ближайшем времени принимать эту толпу.
— О! — только и могла проговорить я.
Видимо у меня был такой забавный вид, что Викки и Томас рассмеялись.
Я с нетерпением ждала, когда же мы отправимся в театр. Облачаясь в назначенный час в нежно-голубое платье, я вдруг осознала, что это мой первый осмотр городской достопримечательности. Примерки, визиты и ночные развлечения совсем не оставили время на прогулки по городу. К тому же наши ночные развлечения привели к тому, что я стала позже просыпаться по утрам. Один или два раза я проспала почти до обеда.
— Я деградирую, — с грустью призналась я себе, мысленно дав обещание больше не злоупотреблять расхолаживающими возможностями дома Ворфилдов и совершать небольшой променад по утрам.
Наконец, я была готова. Это платье мне особенно нравилось, а скромная аквамариновая папюра превосходно дополняла образ.
Я думала, что выгляжу чудесно, но когда вниз спустилась Викки, на которой было элегантное платье из вишневого тяжелого шелка, украшенное бархатными черными бантиками по плечам, я с грустью отметила, что мне нечего было даже пытаться выглядеть, как она. Так что мне оставалось смириться со своим блеклым кукольным видом и признать, что я зря потратила столько времени на выбор наряда. При моей полноте и светлых волосах мне никогда не удастся выглядеть столь шикарно.
В театр мы отправились в элегантном экипаже. Когда мы прибыли, Томас отвел нас к небольшому столику, где услужливый лакей сразу наполнил бокалы шампанским. Пригубив напиток, сестра скривилась и вернула бокал на место. Я удивленно на нее посмотрела, – мне шампанское понравилось. Томас, оставив нас одних, отошел поздороваться со знакомыми. Воспользовавшись небольшой паузой, я начала осматривать интерьеры театра. После дома Ворфилдов немногие места могли произвести на меня впечатления, но «Глобусу» удалось. Его атмосфера ошеломляла.
— Вон там герцог Лидс, — сказала Викки, врываясь в мои мысли — с двумя своими друзьями.
Я посмотрела в том направлении и увидела пожилого мужчину в компании более молодых джентельменов.
— Из Кента? — решила уточнить я.
– Нет, из Йоркшира. – медленно протянула Викки, учительским тоном. – Дорогая, тебе нужно хорошенько подтянуть генеалогию. Если ты «плаваешь» с английской аристократией, то я даже боюсь представить, что ты знаешь о высшем свете других стран.
– Прости, я завтра же сяду за книги, – виновато пробормотала я.
Сестра недовольно на меня посмотрела. От выслушивания нотаций меня спас вернувшийся Томас.
– Я взял программки, – сказал он, протягивая нам во узкому листу бумаги. – Предлагаю подняться в ложу. Чарльз с супругой уже там и они жду нас.
Мы последовали за ним. На лестнице было много людей и приходилось ступать аккуратно, чтобы ненароком не наступить на чье-нибудь платье. Толпа двигалась довольно медленно из-за чего я невольно подслушала беседу впереди идущих джентельменов. Они обсуждали реформу здравоохранения. Среди них особенно выделялся темноволосый мужчина с тихим, но четким голосом, позиция которого больше всего мне откликалась. Неожиданно, словно почувствовав, что в их беседе незримым образом присутствует кто-то еще, он обернулся и окинул взглядом стоящих рядом людей. Я тут же трусливо отвела взгляд. Однако, мне хватило нескольких секунд, чтобы его рассмотреть. Он был высоким, стройным и с темными слегка вьющимися волосами. Несмотря на разделявшее нас расстояние, я разглядела, что у него резко очерченный волевой подбородок. В его голосе, в его манере держаться было нечто такое, что вызвало в моей душе неясный отклик. Чуть-чуть осмелев, я стала рассматривать его фигуру из-под ресниц. Мой маневр не укрылся от сестры.
— Красив не правда ли? — полушепотов спросила Викки.
— Кто это? — таким же полушепотом спросила я, не ответив на вопрос.
— Лорд Энтони, герцог Маубери, с недавнего времени, — ответила она. – Один из самых завидных холостяков Лондона. Если оглядишься, то увидишь, какими плотоядными взглядами его награждают матроны семейств, у которых есть дочери на выданье. Боюсь, нам он будет не по зубам.
Я промолчала.
Его имя задело какую-то струну в моей памяти. Это было похоже на дежавю. Я стала припоминать когда и при каких обстоятельствах я могла слышать это имя. Но так и не смогла вспомнить. Вероятно, я когда-то читала о нем, решила я.
Вестибюль второго этажа развел нас с герцогом в разные стороны. Мы вошли в ложу знакомых Томаса и после необходимых расшаркиваний заняли свои места. Спектакль начался.
К большому своему сожалению, я была вынуждена признать, что постановка меня… разочаровала. Томас оказался прав. Поэтому, когда сестра с мужем предложили мне покинуть театр после первого акта, я согласилась не раздумывая.
Не желая выказать неуважение, мы пригласили сэра Чарльза с женой присоединиться к нам за фуршетом в одной из кабинок во время антракта. Потягивая шампанское, я всеми силами старалась скрыть свое разочарование. Я возлагала большие надежды на посещение театра, но всё было тщетно.
Очевидно, спектакль не понравился не только нам: в холле первого этажа, куда мы спустились, было многолюдно.
– Так я и думал, – хмыкнул Томас, принимая из рук лакея пальто.
Выйдя из здания театра и направившись к поездной дорожке мы были неприятно удивлены: ее буквально заполонили экипажи. К нам подбежал наш кучер.
– Сэр, прошу прошения, но ваш экипаж заблокирован другими каретами. Придется обождать или можете немного пройтись вниз по улице, я смогу вывести экипаж туда.
Томас кинул вопросительный взгляд на нас:
– Ну что, дамы? Прогуляемся немного? – сказал он.
– Я не против, – ответила Викки.
Я просто кивнула. Небольшая прогулка выглядела намного привлекательнее пустого стояния на улице.
Неспешным, прогулочным шагом мы направились вдоль дороги. Впереди нас маячила чья-то фигура: видимо, кто-то тоже не стал дожидаться экипажа вместе со всеми и решил прогуляться.
– Ба, да это же герцог Маубери, – вдруг воскликнул Томас. – Энтони!
Шедший впереди мужчина обернулся. Я сразу же узнала в нем незнакомца на лестнице.
Дождавшись, когда мы с ним поравняемся, герцог неожиданно тепло поприветствовал Томаса:
– Ворфилд, вот так встреча. Рад тебя видеть, – сказал он, пожимая руку моего зятя.
— Вы знакомы с моей женой? — спросил Томас. — А это моя свояченица леди Роза де Брукк.
Лорд Энтони пожал руку моей сестре, потом повернулся ко мне. Я вложила свою руку в его, и у меня перехватило дыхание от разом обрушившихся непонятных ощущений.
— Не думала, что вы любите театр, — сказала Викки. — Кажется, я прежде ни разу не видела вас в подобном месте.
Мужчина рассмеялся.
— Признаться, я обожаю театр, но мне сложно угодить. Если постановка плоха, я ухожу уже через десять минут после начала. – ответил он. – Но что же вы, леди Виктория? Можно ли вас записать в театралки?
– Ну что вы. Посещение театра явно не входит в список моего любимого времяпрепровождения. Мы здесь, потому что сестра захотела увидеть лондонский театр. Но, кажется, ее постигло разочарование. Я права, Розалинд?
– Так и есть, – тихо ответила я.
– Постановка была так ужасна, что я уверена, что достанься мне роль Кальпрунии, я и то сыграла бы лучше. – продолжила разговор Викки.
– Дорогая, даже с ролью Цезаря ты бы справилась намного лучше, – иронично отметил Томас.
Мы все рассмеялись, представив Викки в образе римского полководца.
– Что насчет вас, Розалинд? – неожиданно спросил меня герцог. – Как думаете, какая роль подошла бы вам?
– Хмм, – неуверенно протянула я, – даже не знаю…
– В таком случае, может быть, вы скажете, какую роль мог бы примерить я? – непринужденным тоном сказал мужчина.
Сестра с мужем кинули на меня любопытный взгляд, ожидая моего ответа.
– Думаю, вы бы неплохо смотрелись в роли Юлия Цезаря, – немного подумав, ответила я.
– Хм, другого ответа я и не ждал, – немного разочарованно протянул герцог.
– Но… – продолжила я, заставив его с удивлением на меня посмотреть. – Больше всего вам подошла бы роль черного льва…
Едва мои губы шевельнулись, я тут же поняла, что сейчас скажу нечто ужасно. Но я не могла остановить себя. Будто бы сквозь сон я услышала свой голос. Слова сами вырвались из меня.
Я заметила, как герцог напрягся, потом в его глазах появилось странное и даже испуганное выражение. На секунду воцарилось неловкое молчание.
— Роз! — ахнула Викки.
Томас застыл гневной фигурой.
— Почему вы это сказали? — резко спросил герцог.
Я почувствовала как лицо заливает краской. Больше всего сейчас мне хотелось провалиться сквозь землю. Но мужчина ждал ответа.
— Не знаю, — заикаясь, призналась я.
Не проронив ни единого слова, герцог развернулся и пошел прочь.
— Розалинд! — опять повторила сестра. Но ее перебил Томас.
— Роза, зачем надо было грубить лорду Энтони? — сердито сказал он.
— Я не хотела, — с несчастным видом стала оправдываться я.
— Твои слова звучали как самая настоящая грубость, — продолжал Томас.
— Дорогой, — медленно проговорила Викки. — Я думаю, что это маленькое недоразумение не стоит того, чтобы поднимать такой шум.
Томас недовольно на нее посмотрел.
— Как бы то ни было, высказывание звучало как минимум странно, — сказал он.
— Знаешь, — задумчиво проговорила Викки, — А ведь он на самом деле похож на черного льва…
— И все равно не надо было грубить, — гнул свое Томас.
— А ему не надо было вот так молча уходить, — отбила его выпад Викки.
Мы уже успели пройти подъездную аллею и остановились на перекрестке в ожидании экипажа.
— Простите меня, — робко проговорила я.
Мне больше нечего было сказать. Я сама себе удивлялась: казалось, слова срывались с моих губ совершенно независимо от моей воли. Домой мы вернулись практически не разговаривая друг с другом. Попросив меня извинить, я сразу же ушла к себе, где снова и снова прокручивала каждое мгновение нашей встречи с герцогом, пытаясь разобраться, что же такое случилось со мной, что я произнесла эти слова.
К счастью на следующее утро все об этом забыли. За завтраком Томас и Викки делали вид, что ничего не случилось, а на обед мы отправились в ресторан.
В ресторане нам быстро отыскали свободный столик и мы сели. Томас заказал всем по антрекоту и аперитиву.
— Зря мы никого не прихватили с собой пообедать, — нарушила молчание сестра, капризно поджав губы.
— Я не смог припомнить никого, кого можно здесь встретить и кто представлял бы для тебя интерес, — ответил Томас. — Ты ругаешь всех моих знакомых.
— Ты прав, думаю, городская жизнь изматывает человека: приемы, коктейли, танцы всю ночь до упаду — все это подтачивает здоровье, — была вынуждена с ним согласиться. – Но после города жизнь в деревне может показаться тебе ужасно скучной. К тому же ты занимаешься делом, работаешь, не так ли? Поэтому умоляю тебя отложить покупку дома до конца сезона. Я прекрасно провожу время. И ни за что на свете я сейчас не соглашусь отказаться от своих развлечений.
Томас рассмеялся.
— Маленькая хитрая лиса! Но можешь не переживать, я не собираюсь лишать тебя радостей города. Это твой первый выход в свет и ты должна им насладиться.
— Спасибо, Томас, — искренне поблагодарила я.
– Будем друзьями? – лукаво спросил меня мужчина.
— Да, будем, — ответила я. — Только обещай на меня не сердиться, если я буду говорить неправильные и глупые вещи в твоем присутствии. Это результат моего деревенского воспитания, я лишена вашего городского лоска и лицемерия.
— Хвала Господу за это, — неожиданно воскликнул Томас, и с серьезным видом протянул мне руку. — Итак, мы друзья, Роза?
— Друзья, — ответила я и вложила свою руку в его.
Глава 5.
Я прожила у Викки почти месяц, когда наконец набралась храбрости и, пересилив свое смущение, обратилась к Томасу:
— Ты не мог бы в какой-нибудь свободный день свозить меня в театр? Мне очень хотелось бы посмотреть на постановки вживую…
Если моя просьба и удивила Томаса, то виду он не подал.
— Конечно, — ответил он. — Я и сам предложил бы тебе, только мне и в голову не приходило, что тебе это может быть интересно. Викки считает походы в театры – напрасной тратой времени. Каждый раз, когда мы выходим туда, она говорит, что в буфете подают совершенно несъедобные сэндвичи и отвратительное шампанское.
— Я с удовольствием сняла бы пробу, — со смехом заявила я. — Но только если у тебя есть свободное время.
— Послезавтра дают «Юлия Цезаря» в «Глобусе», – задумчиво протянул Томас, – Мой приятель приглашал нас в свою ложу. Я приму приглашение. Но тебе придется уговорить Викторию пойти с нами. Справишься?
— Конечно, — заверила я, искренне улыбнувшись.
— Не расстраивайся, если спектакль покажется тебе скучным, — предупредил меня Томас. — В это время редко дают можно интересные постановки.
— Обещаю, что не расстроюсь, если театр мне не понравится, — пообещала я. — Но мне точно не будет скучно, я давно мечтала там побывать.
Когда вошла Викки — она, как всегда, ездила куда-то, — я рассказала ей о наших планах.
— Прошу, согласись, Викки, — попросила я. — Мне так хочется попасть туда.
— Ладно, — тяжело вздохнув, без особого энтузиазма проговорила она. — Все равно послезавтра у меня нет планов на вечер. Есть, конечно, приглашение от баронессы на пикник… Но это за городом и я думаю отказаться. Вряд ли мы встретим там кого-то интересного. Что ж, значит идем в театр. Надеюсь, Томас предупредил тебя, что там отвратительный буфет?
— Я слышал, что в «Глобусе» новый управляющий,— сообщил мой зять, вошедший в будуар супруги. — Возможно, там стали лучше кормить. Я закажу небольшой фуршет заранее в приватную кабинку.
— Можешь не утруждаться. Вряд ли там что-то поменялась, — сказала Викки. – Что ж, нам всем будет полезно немного поголодать.
С этими словами сестра посмотрела на меня.
— Виктория! — вскричала я. — Ты ужасная! Ты говоришь это, чтобы пристыдить меня. Я понимаю, что должна соблюдать диету, чтобы не пришлось перешивать мои чудесные туалеты. Но у вас так вкусно готовят, что я не могу удержаться.
Викки саркастично хмыкнула и сделав большие глаза сказала:
— Честно говоря, мне кажется, что ты очень потолстела со дня своего приезда. – подначила меня сестра.
— Нечего дразнить бедную девочку, — вмешался Томас. — Она и так чудесно выглядит. Я уже получил несколько десятков писем от молодых и не очень людей с просьбой посещать наш дом. Так что готовьтесь в ближайшем времени принимать эту толпу.
— О! — только и могла проговорить я.
Видимо у меня был такой забавный вид, что Викки и Томас рассмеялись.
Я с нетерпением ждала, когда же мы отправимся в театр. Облачаясь в назначенный час в нежно-голубое платье, я вдруг осознала, что это мой первый осмотр городской достопримечательности. Примерки, визиты и ночные развлечения совсем не оставили время на прогулки по городу. К тому же наши ночные развлечения привели к тому, что я стала позже просыпаться по утрам. Один или два раза я проспала почти до обеда.
— Я деградирую, — с грустью призналась я себе, мысленно дав обещание больше не злоупотреблять расхолаживающими возможностями дома Ворфилдов и совершать небольшой променад по утрам.
Наконец, я была готова. Это платье мне особенно нравилось, а скромная аквамариновая папюра превосходно дополняла образ.
Я думала, что выгляжу чудесно, но когда вниз спустилась Викки, на которой было элегантное платье из вишневого тяжелого шелка, украшенное бархатными черными бантиками по плечам, я с грустью отметила, что мне нечего было даже пытаться выглядеть, как она. Так что мне оставалось смириться со своим блеклым кукольным видом и признать, что я зря потратила столько времени на выбор наряда. При моей полноте и светлых волосах мне никогда не удастся выглядеть столь шикарно.
В театр мы отправились в элегантном экипаже. Когда мы прибыли, Томас отвел нас к небольшому столику, где услужливый лакей сразу наполнил бокалы шампанским. Пригубив напиток, сестра скривилась и вернула бокал на место. Я удивленно на нее посмотрела, – мне шампанское понравилось. Томас, оставив нас одних, отошел поздороваться со знакомыми. Воспользовавшись небольшой паузой, я начала осматривать интерьеры театра. После дома Ворфилдов немногие места могли произвести на меня впечатления, но «Глобусу» удалось. Его атмосфера ошеломляла.
— Вон там герцог Лидс, — сказала Викки, врываясь в мои мысли — с двумя своими друзьями.
Я посмотрела в том направлении и увидела пожилого мужчину в компании более молодых джентельменов.
— Из Кента? — решила уточнить я.
– Нет, из Йоркшира. – медленно протянула Викки, учительским тоном. – Дорогая, тебе нужно хорошенько подтянуть генеалогию. Если ты «плаваешь» с английской аристократией, то я даже боюсь представить, что ты знаешь о высшем свете других стран.
– Прости, я завтра же сяду за книги, – виновато пробормотала я.
Сестра недовольно на меня посмотрела. От выслушивания нотаций меня спас вернувшийся Томас.
– Я взял программки, – сказал он, протягивая нам во узкому листу бумаги. – Предлагаю подняться в ложу. Чарльз с супругой уже там и они жду нас.
Мы последовали за ним. На лестнице было много людей и приходилось ступать аккуратно, чтобы ненароком не наступить на чье-нибудь платье. Толпа двигалась довольно медленно из-за чего я невольно подслушала беседу впереди идущих джентельменов. Они обсуждали реформу здравоохранения. Среди них особенно выделялся темноволосый мужчина с тихим, но четким голосом, позиция которого больше всего мне откликалась. Неожиданно, словно почувствовав, что в их беседе незримым образом присутствует кто-то еще, он обернулся и окинул взглядом стоящих рядом людей. Я тут же трусливо отвела взгляд. Однако, мне хватило нескольких секунд, чтобы его рассмотреть. Он был высоким, стройным и с темными слегка вьющимися волосами. Несмотря на разделявшее нас расстояние, я разглядела, что у него резко очерченный волевой подбородок. В его голосе, в его манере держаться было нечто такое, что вызвало в моей душе неясный отклик. Чуть-чуть осмелев, я стала рассматривать его фигуру из-под ресниц. Мой маневр не укрылся от сестры.
— Красив не правда ли? — полушепотов спросила Викки.
— Кто это? — таким же полушепотом спросила я, не ответив на вопрос.
— Лорд Энтони, герцог Маубери, с недавнего времени, — ответила она. – Один из самых завидных холостяков Лондона. Если оглядишься, то увидишь, какими плотоядными взглядами его награждают матроны семейств, у которых есть дочери на выданье. Боюсь, нам он будет не по зубам.
Я промолчала.
Его имя задело какую-то струну в моей памяти. Это было похоже на дежавю. Я стала припоминать когда и при каких обстоятельствах я могла слышать это имя. Но так и не смогла вспомнить. Вероятно, я когда-то читала о нем, решила я.
Вестибюль второго этажа развел нас с герцогом в разные стороны. Мы вошли в ложу знакомых Томаса и после необходимых расшаркиваний заняли свои места. Спектакль начался.
К большому своему сожалению, я была вынуждена признать, что постановка меня… разочаровала. Томас оказался прав. Поэтому, когда сестра с мужем предложили мне покинуть театр после первого акта, я согласилась не раздумывая.
Не желая выказать неуважение, мы пригласили сэра Чарльза с женой присоединиться к нам за фуршетом в одной из кабинок во время антракта. Потягивая шампанское, я всеми силами старалась скрыть свое разочарование. Я возлагала большие надежды на посещение театра, но всё было тщетно.
Очевидно, спектакль не понравился не только нам: в холле первого этажа, куда мы спустились, было многолюдно.
– Так я и думал, – хмыкнул Томас, принимая из рук лакея пальто.
Выйдя из здания театра и направившись к поездной дорожке мы были неприятно удивлены: ее буквально заполонили экипажи. К нам подбежал наш кучер.
– Сэр, прошу прошения, но ваш экипаж заблокирован другими каретами. Придется обождать или можете немного пройтись вниз по улице, я смогу вывести экипаж туда.
Томас кинул вопросительный взгляд на нас:
– Ну что, дамы? Прогуляемся немного? – сказал он.
– Я не против, – ответила Викки.
Я просто кивнула. Небольшая прогулка выглядела намного привлекательнее пустого стояния на улице.
Неспешным, прогулочным шагом мы направились вдоль дороги. Впереди нас маячила чья-то фигура: видимо, кто-то тоже не стал дожидаться экипажа вместе со всеми и решил прогуляться.
– Ба, да это же герцог Маубери, – вдруг воскликнул Томас. – Энтони!
Шедший впереди мужчина обернулся. Я сразу же узнала в нем незнакомца на лестнице.
Дождавшись, когда мы с ним поравняемся, герцог неожиданно тепло поприветствовал Томаса:
– Ворфилд, вот так встреча. Рад тебя видеть, – сказал он, пожимая руку моего зятя.
— Вы знакомы с моей женой? — спросил Томас. — А это моя свояченица леди Роза де Брукк.
Лорд Энтони пожал руку моей сестре, потом повернулся ко мне. Я вложила свою руку в его, и у меня перехватило дыхание от разом обрушившихся непонятных ощущений.
— Не думала, что вы любите театр, — сказала Викки. — Кажется, я прежде ни разу не видела вас в подобном месте.
Мужчина рассмеялся.
— Признаться, я обожаю театр, но мне сложно угодить. Если постановка плоха, я ухожу уже через десять минут после начала. – ответил он. – Но что же вы, леди Виктория? Можно ли вас записать в театралки?
– Ну что вы. Посещение театра явно не входит в список моего любимого времяпрепровождения. Мы здесь, потому что сестра захотела увидеть лондонский театр. Но, кажется, ее постигло разочарование. Я права, Розалинд?
– Так и есть, – тихо ответила я.
– Постановка была так ужасна, что я уверена, что достанься мне роль Кальпрунии, я и то сыграла бы лучше. – продолжила разговор Викки.
– Дорогая, даже с ролью Цезаря ты бы справилась намного лучше, – иронично отметил Томас.
Мы все рассмеялись, представив Викки в образе римского полководца.
– Что насчет вас, Розалинд? – неожиданно спросил меня герцог. – Как думаете, какая роль подошла бы вам?
– Хмм, – неуверенно протянула я, – даже не знаю…
– В таком случае, может быть, вы скажете, какую роль мог бы примерить я? – непринужденным тоном сказал мужчина.
Сестра с мужем кинули на меня любопытный взгляд, ожидая моего ответа.
– Думаю, вы бы неплохо смотрелись в роли Юлия Цезаря, – немного подумав, ответила я.
– Хм, другого ответа я и не ждал, – немного разочарованно протянул герцог.
– Но… – продолжила я, заставив его с удивлением на меня посмотреть. – Больше всего вам подошла бы роль черного льва…
Едва мои губы шевельнулись, я тут же поняла, что сейчас скажу нечто ужасно. Но я не могла остановить себя. Будто бы сквозь сон я услышала свой голос. Слова сами вырвались из меня.
Я заметила, как герцог напрягся, потом в его глазах появилось странное и даже испуганное выражение. На секунду воцарилось неловкое молчание.
— Роз! — ахнула Викки.
Томас застыл гневной фигурой.
— Почему вы это сказали? — резко спросил герцог.
Я почувствовала как лицо заливает краской. Больше всего сейчас мне хотелось провалиться сквозь землю. Но мужчина ждал ответа.
— Не знаю, — заикаясь, призналась я.
Не проронив ни единого слова, герцог развернулся и пошел прочь.
— Розалинд! — опять повторила сестра. Но ее перебил Томас.
— Роза, зачем надо было грубить лорду Энтони? — сердито сказал он.
— Я не хотела, — с несчастным видом стала оправдываться я.
— Твои слова звучали как самая настоящая грубость, — продолжал Томас.
— Дорогой, — медленно проговорила Викки. — Я думаю, что это маленькое недоразумение не стоит того, чтобы поднимать такой шум.
Томас недовольно на нее посмотрел.
— Как бы то ни было, высказывание звучало как минимум странно, — сказал он.
— Знаешь, — задумчиво проговорила Викки, — А ведь он на самом деле похож на черного льва…
— И все равно не надо было грубить, — гнул свое Томас.
— А ему не надо было вот так молча уходить, — отбила его выпад Викки.
Мы уже успели пройти подъездную аллею и остановились на перекрестке в ожидании экипажа.
— Простите меня, — робко проговорила я.
Мне больше нечего было сказать. Я сама себе удивлялась: казалось, слова срывались с моих губ совершенно независимо от моей воли. Домой мы вернулись практически не разговаривая друг с другом. Попросив меня извинить, я сразу же ушла к себе, где снова и снова прокручивала каждое мгновение нашей встречи с герцогом, пытаясь разобраться, что же такое случилось со мной, что я произнесла эти слова.
Глава 6.
К счастью на следующее утро все об этом забыли. За завтраком Томас и Викки делали вид, что ничего не случилось, а на обед мы отправились в ресторан.
В ресторане нам быстро отыскали свободный столик и мы сели. Томас заказал всем по антрекоту и аперитиву.
— Зря мы никого не прихватили с собой пообедать, — нарушила молчание сестра, капризно поджав губы.
— Я не смог припомнить никого, кого можно здесь встретить и кто представлял бы для тебя интерес, — ответил Томас. — Ты ругаешь всех моих знакомых.
