— Честно говоря… — начал он и замолчал.
— Мой голос напоминает вам о ком-то? — закончила я за него. Эти слова вырвались сами собой.
— Почему вы это сказали? — резко спросил он, посмотрев мне прямо в глаза. — А еще объясните мне, почему вы меня так назвали, когда мы встретились возле театра?
Мне не хотелось отвечать ему. У меня не было желания даже попытаться объяснить ему, к тому же я сама не знала, как это истолковать.
К счастью, отвечать мне не пришлось – к нашему столику пробирались Томас и полковник Паркер.
Уже поздно ночью сэр Энтони и полковник Паркер отвезли нас с Томасом домой» Пожелав своему зятю спокойной ночи, я наконец осталась одна, и только после этого я смогла как следует обдумать то, что увидела в спальне Хоуп-Хауса. Раздвинув шторы и встав у окна, я долго смотрела на растущие под окнами высокие деревья, освещенные таинственным светом луны. Царившее в самом сердце Лондона безмолвие и покой изредка нарушались проезжавшими экипажами, которые развозили по домам припозднившихся граждан. Отбрасываемые деревьями тени казались преисполненными колдовства и холода, которые не мог побороть свет уличных фонарей. Ветер шелестел в листьях деревьев, воздух был напоен слабым ароматом цветов, смешанным с запахом нагретых солнцем мостовых.
Я стояла у окна и чувствовала, как на меня нисходят покой и умиротворение. Мое напряжение и нервное возбуждение медленно отпускали меня. Однако я понимала, что в моей душе зарождается нечто необыкновенное, чему я никак не могла найти объяснения, — этот процесс затронул все мое существо, и я была не в силах остановить его.
Кем была Ману? Почему мне знакомо ее лицо? Почему ее портрет и все, что связано с сэром Энтони, вызвало у меня такие странные ощущения?
– Разве я люблю его? – спрашивала я себя.
Я не могла ответить на этот вопрос. Смешно в подобном случае думать о любви с первого взгляда. Я ведь уже не глупенькая наивная школьница, однако…
Я медленно прошлась по комнате. Как жаль, что мне не с кем поговорить, что нет человека, который подвел бы меня к пониманию хотя бы части обрушившихся на меня проблем — но как мне объяснить постороннему то, что происходит во мне?
— Забудь об этом! Забудь о герцоге и этом портрете! — приказала я себе, в то же время зная, что не способна на это.
Я не могла не признать, что с нетерпением жду следующей встречи с герцогом.
После клуба, когда мы прощались у экипажа, он наклонился ко мне и тихо спросил:
— Можно, я напишу вам завтра? .
Я едва успела ответить «конечно», как Томас подал мне руку и я поднялась в экипаж.
Всю ночь я провела без сна, продолжая забрасывать себя вопросами, на которые не находила ответов. И только когда первые лучи солнца осветили мою комнату и в доме начали просыпаться слуги, я забылась тяжелым беспокойным сном. Мне приснился сон, в котором переплелись события последних дней.
Было обеденное время, когда я, наконец-то поднялась с кровати и попросила принесли завтрак, потому что не находила в себе сил спуститься в гостиную. Вместе с едой принесли и письмо от сэра Энтони.
Я в нетерпении вскрыла конверт, в котором вместо письма лежало приглашение на обед. Этот факт и разочаровал, и обрадовал меня. Я ожидала получить полноценное письмо, чтобы хотя бы немного прикоснуться к внутреннему миру герцога. Однако приглашение на обед было достойной компенсацией моих неоправданных ожиданий.
Наспех позавтракав, я побежала к Викки, рассказать о приглашении герцога, но нигде не нашла сестры. Дворецкий сообщил, что она рано утром уехала загород по приглашению той самой леди, с которой уехала вчера после концерта.
Я в досаде прикусила губу. Без сопровождения мне нечего было делать в компании неженатого мужчины.
Что же делать? Неужели придется отказаться..?
И тут меня осенило. Я схватила лист бумаги и быстро набросала записку леди Маргарет с предложением пообедать и передала ее посыльному.
Через несколько часов у меня в руках был ее положительный ответ.
Не отдавая себе отчета, я предельно внимательно отнеслась к выбору наряда для сегодняшнего обеда и, вероятно, преуспела в этом, так как Маргарет, с которой я встретилась у назначенного места, рассыпалась в комплиментах.
— Ты очень красива, Розалинд, — с завистью проговорила она. — Мне тоже хотелось бы так выглядеть.
Я засмеялась.
— Я всегда мечтала выглядеть по-другому, — призналась я. — Если хочешь знать, я всегда стремилась быть похожей на ту женщину, чей портрет висит в спальне герцога.
— А вот у меня совсем нет желания походить на нее, — бросила Маргарет.
— Наверное, она была очень привлекательной, — сказала я. — Думаю, будь она до сих пор жива, все равно бы выглядела превосходно.
— Это вряд ли. Она бы выглядела старухой. – протянула Маргарет. – Сейчас бы ей было почти пятьдесят. Она умерла в том же месяце, что и премьер-министр Дизраэли.
— Так давно? — удивилась я. — Ты, видимо, что-то напутала, Маргарет. Не может быть, чтобы герцог столько лет продолжал любить ее.
Мы дошли до нужного ресторана и сели за столик у окна. Это было довольно смело с нашей стороны – заявиться в подобное заведение двум девушкам вдвоем без сопровождения мужчин, – но, к счастью, Маргарет любила бросать вызов обществу.
Мы быстро сделали заказ и снова вернулись к прежнему разговору.
— Когда все это случилось мне было всего несколько лет — начала девушка, — поэтому мне сложно судить о том, что там произошло на самом деле. Сразу после этого случая Энтони уехал из страны и лет пятнадцать путешествовал по другим странам. Когда я была подростком все только и говорили, что пора бы ему вернуться и принять на себя обязанности герцогского титула. Около шести лет назад он все-таки вернулся в Англию. Все ужасно радовались. Думали, что теперь он, наконец, остепениться и заведет семью. Тогда-то я и узнала, что на самом деле произошло больше двадцати лет назад.
— Что же ты узнала? — в нетерпении спросила я.
Маргарет огляделась, как будто боялась, что нас могут подслушать.
— Ману, — проговорила она, — из-за него покончила с собой.
— Из-за него? — переспросила я. — Что ты хочешь этим сказать?
— Он не хотел жениться на ней, — объяснила Маргарет. — Она безумно любила его, и во время одной из ссор выбросилась из окна Хоуп-Хауса.
— Какой ужас! — воскликнула я.
— Говорят, тогда разразился страшный скандал! Это же было при правлении королевы Виктории. Энтони чуть не сошел с ума: он ведь тоже любил ее.
— Но если он любил ее, — сказала я, — тогда почему не женился?
— Он не мог, — ответила Маргарет. — Этот брак бы никогда не признали в обществе. Надя была индуской и к тому же не христианкой. Это был бы не просто мезальянс. Это была бы настоящая трагедия!
— Я не понимаю… — обескуражено проговорила я. — Как тогда они вообще смогли познакомиться…
— Я не смогла ничего выяснить, — сказала Маргарет, поджав губы. — Дома ее имя под запретом. Кажется, она была актрисой или танцовщицей…
— Ясно, – я замолчала, осмысляя услышанное. История казалась невероятной!
Принесли обед. Боковым зрением я заметила секретаря герцога.
— Извини, я отлучусь на минутку. Мне нужно сходить в уборную, — проговорила я, поднимаясь из-за стола.
Стоило мне поравняться с секретарем сэра Энтони, как он сообщил, что герцог ждет меня в экипаже на улице.
Мне стоило больших сил не спеша закончить обед с Маргарет и найти благовидный предлог, чтобы распрощаться с ней.
— Рада бы повидаться, — сказала она мне на прощание, садясь в закрытый экипаж. – Я тебе напишу!
Я подождала, пока ее повозка скроется из виду, а потом проследовала к экипажу герцога. Сердце, казалось, было готово пробить грудную клетку, когда я поднималась в затемненную карету.
— Вы точны, — сказал герцог, щелкая крышкой часов. — Я думал, что вы опоздаете как минимум на полчаса.
Я знала, что он только поддразнивает меня, однако меня охватило смущение при мысли, что он может подумать, будто я очень спешила на свидание с ним.
— Простите, — смущенно проговорила я. — В следующий раз я опоздаю, раз это так модно.
Не успела я договорить, как тут же пожалела о своих словах, которые прозвучали так, будто я жду новой встречи, нового приглашения.
— Не надо отказываться от столь редкого качества, — улыбнулся он и пару раз постучал в окошко вознице. Карета тронулась.
— С кем вы обедали? — поинтересовался он, кидая на меня лукавый взгляд.
— Я решила встретиться с одной вашей знакомой… – нервно ответила я, подцепляя пальцем пуговицу на перчатке. Я не знала как он отреагирует на то, что я встречалась с его родственницей.
— С кем же?
— С Маргарет Бэнкс, — ответила я. — Мы с ней познакомились совсем недавно, но уже успели подружиться.
— Она моя дальняя родственница, — ровно проговорил сэр Энтони. — Рад, что Маргарита вам понравилась, она хорошая девушка.
— Мне ее ужасно жалко, — призналась я.
Он удивленно взглянул на меня.
— Почему у вас возникло такое впечатление?
— Ей сейчас приходится нелегко, — как можно спокойнее ответила я. — Мне кажется, это обычное явление в наше время — клеймить позором любую девушку, которая до двадцати трех лет не вышла замуж, и называть ее старой девой. Все в семье направлено на то, чтобы хорошо пристроить сестер бедняжки, а ее постепенно отодвигают на второй план.
— Я не знаю, почему она так и не вышла замуж, — пожал плечами герцог, однако несмотря на его небрежный тон, я почувствовала, что причина ему прекрасно известна.
— И я не знаю, — проговорила я. — Она могла бы стать замечательной женой для любого мужчины: она бескорыстна, покладиста, у нее добрый характер.
— За столь короткий срок вам удалось узнать о ней очень много, — заметил сэр Энтони.
— Это не составило большого труда, — призналась я.
— Возможно, это даже слишком просто. Очевидно, поэтому она и не вышла замуж.
— Вы считаете, что мужчинам нравятся только те женщины, которые создают вокруг себя ореол тайны? Которые для них остаются загадкой, сущности которых они не в состоянии понять?
— Вы недалеки от истины, — признался он.
Во мне неожиданно проснулась храбрость.
— Значит, все женщины, которых вы встречали в своей жизни, были для вас понятны и скучны? — спросила я.
Я испугалась, что задела слишком личный вопрос, так как заметила, как потемнело его лицо. Герцог долго молчал, прежде чем ответить.
— Значит, вы такая же как все? — заключил он, при этом его голос звучал так же беззаботно, как раньше. — У меня сложилось впечатление, будто все знакомые женщины сговорились женить меня!
— Вы действительно считаете, что они сговорились? — удивленно переспросила я.
Сэр Энтони рассмеялся.
— Если я отвечу «да», то покажусь вам нарциссическим, если «нет»— это будет не правдой, — ответил он. — Этот раунд за вам, Роуз.
Кажется, он впервые назвал меня по имени, и я спросила себя, заметил ли он это.
— Я не собираюсь спорить с вами, — заявила я. — Не посмею.
— Почему? — удивился он. — Не говорите, что у вас не хватает храбрости бросить кому-то вызов. Вы же не побоялись прийти сегодня сюда и остаться наедине со мной без сопровождения. Значит, храбрости вам не занимать…
— Думаете, это смело? По мне так это глупо… Если бы не мое любопытство, то я в жизни бы на это не осмелилась.
— Вы хотите узнать что-то новое обо мне? — поинтересовался он.
— Естественно! — воскликнула я. — Вы новый человек для меня и, насколько я поняла из разговоров, очень важная персона.
У меня возникло впечатление, что мои слова показались ему смешными.
— Но это действительно так, — добавила я. — Вы обросли легендами.
— Легендами? — удивился он. — Какими легендами?
— А вот этого я рассказывать не собираюсь, — ответила я. — Мне хотелось бы выслушать вашу версию. Нет ничего противнее, чем узнавать о людях из вторых рук.
— Мне кажется, мы с вами поменялись ролями, — заметил герцог. — Вчера я просил вас рассказать о себе, а сегодня вы устроили мне допрос.
— По моему мнению, мы с вами должны выступать на равных, — сказала я.
— Действительно, а почему бы и нет? — воскликнул он, откидываясь на спинку диванчика.
Садясь в экипаж, который должен был доставить меня обратно в поместье Ворфилдов, я вдруг осознала, что совершенно не запомнила, о чем мы только что беседовали. Все мои мысли были заняты образом герцога: как шевелятся его губы, когда он произносит слова, его элегантными красивыми жестами и ослепительной улыбкой.
Мы договорились увидеться через неделю и я уже понимала, какой пыткой будет для меня ожидание новой встречи.
В течение всей следующей недели, танцы и приемы, на которые я ходила каждый вечер и которые раньше казались мне таким интересным времяпрепровождением, потеряли всю свою прелесть. Молодые люди, приглашавшие меня танцевать, казались мне глупыми. Я делала вид, будто мне весело, уделяла огромное внимание своей внешности, поэтому ни сестра, ни другие люди даже не догадывались, что происходит в моей душе. Я же прекрасно знала, что жизнь моя изменилась.
— Я полюбила! — торжественно объявила я себе на следующее утро после встречи с сэром Энтони.
Мне хватило ума понять, что, когда девушка всю ночь напролет думает об одном мужчине, когда ей в ночи слышится его голос, это вовсе не дружба. Да, я полюбила. Я призналась себе в этом, и меня охватило отчаяние. Временами мне казалось, что нужно немедленно возвращаться в поместье к родителям и больше никогда не появляться в столице.
«Возможно, я забуду его», — думала я, понимая, что мне это не под силу. Между мной и герцогом установилась прочная связь, не подвластная ни времени, ни расстоянию.
Наверное, я ему понравилась, в сотый раз говорила я себе, иначе зачем ему было приглашать нас на ужин после концерта, а потом встречаться со мной? Я чувствовала, что дело в Ману, что именно она стоит между нами, притягивая его к себе каждый раз, когда он предпринимает попытку уйти от нее.
— Ты мертва, — вслух проговорила я. — Мертва и предана земле!
Мне стало немного страшно от своих слов. Я задумалась над тем, живут ли люди после смерти и, если да, могут ли они как-то влиять на живых, быть рядом с ними.
Примерно через неделю мне доставили записку от сэра Энтони с приглашением в его загородный дом. Конечно, точно такая же записка была отправлена и моей сестре – я до сих пор нуждалась в сопровождении старшей родственницы, – но я точно знала, что приглашение в первую очередь адресовано именно мне.
— Какие у нас планы на выходные? — как бы невзначай поинтересовалась я за вечерним чаем, – Хочу распорядиться насчет туалетов.
— Нас пригласил к себе герцог Маубери, — отозвалась сестра, обращаясь скорее к мужу, чем ко мне. — Думаю, стоит принять приглашение.
— Мой голос напоминает вам о ком-то? — закончила я за него. Эти слова вырвались сами собой.
— Почему вы это сказали? — резко спросил он, посмотрев мне прямо в глаза. — А еще объясните мне, почему вы меня так назвали, когда мы встретились возле театра?
Мне не хотелось отвечать ему. У меня не было желания даже попытаться объяснить ему, к тому же я сама не знала, как это истолковать.
К счастью, отвечать мне не пришлось – к нашему столику пробирались Томас и полковник Паркер.
Глава 11.
Уже поздно ночью сэр Энтони и полковник Паркер отвезли нас с Томасом домой» Пожелав своему зятю спокойной ночи, я наконец осталась одна, и только после этого я смогла как следует обдумать то, что увидела в спальне Хоуп-Хауса. Раздвинув шторы и встав у окна, я долго смотрела на растущие под окнами высокие деревья, освещенные таинственным светом луны. Царившее в самом сердце Лондона безмолвие и покой изредка нарушались проезжавшими экипажами, которые развозили по домам припозднившихся граждан. Отбрасываемые деревьями тени казались преисполненными колдовства и холода, которые не мог побороть свет уличных фонарей. Ветер шелестел в листьях деревьев, воздух был напоен слабым ароматом цветов, смешанным с запахом нагретых солнцем мостовых.
Я стояла у окна и чувствовала, как на меня нисходят покой и умиротворение. Мое напряжение и нервное возбуждение медленно отпускали меня. Однако я понимала, что в моей душе зарождается нечто необыкновенное, чему я никак не могла найти объяснения, — этот процесс затронул все мое существо, и я была не в силах остановить его.
Кем была Ману? Почему мне знакомо ее лицо? Почему ее портрет и все, что связано с сэром Энтони, вызвало у меня такие странные ощущения?
– Разве я люблю его? – спрашивала я себя.
Я не могла ответить на этот вопрос. Смешно в подобном случае думать о любви с первого взгляда. Я ведь уже не глупенькая наивная школьница, однако…
Я медленно прошлась по комнате. Как жаль, что мне не с кем поговорить, что нет человека, который подвел бы меня к пониманию хотя бы части обрушившихся на меня проблем — но как мне объяснить постороннему то, что происходит во мне?
— Забудь об этом! Забудь о герцоге и этом портрете! — приказала я себе, в то же время зная, что не способна на это.
Я не могла не признать, что с нетерпением жду следующей встречи с герцогом.
После клуба, когда мы прощались у экипажа, он наклонился ко мне и тихо спросил:
— Можно, я напишу вам завтра? .
Я едва успела ответить «конечно», как Томас подал мне руку и я поднялась в экипаж.
Всю ночь я провела без сна, продолжая забрасывать себя вопросами, на которые не находила ответов. И только когда первые лучи солнца осветили мою комнату и в доме начали просыпаться слуги, я забылась тяжелым беспокойным сном. Мне приснился сон, в котором переплелись события последних дней.
Было обеденное время, когда я, наконец-то поднялась с кровати и попросила принесли завтрак, потому что не находила в себе сил спуститься в гостиную. Вместе с едой принесли и письмо от сэра Энтони.
Я в нетерпении вскрыла конверт, в котором вместо письма лежало приглашение на обед. Этот факт и разочаровал, и обрадовал меня. Я ожидала получить полноценное письмо, чтобы хотя бы немного прикоснуться к внутреннему миру герцога. Однако приглашение на обед было достойной компенсацией моих неоправданных ожиданий.
Наспех позавтракав, я побежала к Викки, рассказать о приглашении герцога, но нигде не нашла сестры. Дворецкий сообщил, что она рано утром уехала загород по приглашению той самой леди, с которой уехала вчера после концерта.
Я в досаде прикусила губу. Без сопровождения мне нечего было делать в компании неженатого мужчины.
Что же делать? Неужели придется отказаться..?
И тут меня осенило. Я схватила лист бумаги и быстро набросала записку леди Маргарет с предложением пообедать и передала ее посыльному.
Через несколько часов у меня в руках был ее положительный ответ.
Не отдавая себе отчета, я предельно внимательно отнеслась к выбору наряда для сегодняшнего обеда и, вероятно, преуспела в этом, так как Маргарет, с которой я встретилась у назначенного места, рассыпалась в комплиментах.
— Ты очень красива, Розалинд, — с завистью проговорила она. — Мне тоже хотелось бы так выглядеть.
Я засмеялась.
— Я всегда мечтала выглядеть по-другому, — призналась я. — Если хочешь знать, я всегда стремилась быть похожей на ту женщину, чей портрет висит в спальне герцога.
— А вот у меня совсем нет желания походить на нее, — бросила Маргарет.
— Наверное, она была очень привлекательной, — сказала я. — Думаю, будь она до сих пор жива, все равно бы выглядела превосходно.
— Это вряд ли. Она бы выглядела старухой. – протянула Маргарет. – Сейчас бы ей было почти пятьдесят. Она умерла в том же месяце, что и премьер-министр Дизраэли.
— Так давно? — удивилась я. — Ты, видимо, что-то напутала, Маргарет. Не может быть, чтобы герцог столько лет продолжал любить ее.
Мы дошли до нужного ресторана и сели за столик у окна. Это было довольно смело с нашей стороны – заявиться в подобное заведение двум девушкам вдвоем без сопровождения мужчин, – но, к счастью, Маргарет любила бросать вызов обществу.
Мы быстро сделали заказ и снова вернулись к прежнему разговору.
— Когда все это случилось мне было всего несколько лет — начала девушка, — поэтому мне сложно судить о том, что там произошло на самом деле. Сразу после этого случая Энтони уехал из страны и лет пятнадцать путешествовал по другим странам. Когда я была подростком все только и говорили, что пора бы ему вернуться и принять на себя обязанности герцогского титула. Около шести лет назад он все-таки вернулся в Англию. Все ужасно радовались. Думали, что теперь он, наконец, остепениться и заведет семью. Тогда-то я и узнала, что на самом деле произошло больше двадцати лет назад.
— Что же ты узнала? — в нетерпении спросила я.
Маргарет огляделась, как будто боялась, что нас могут подслушать.
— Ману, — проговорила она, — из-за него покончила с собой.
— Из-за него? — переспросила я. — Что ты хочешь этим сказать?
— Он не хотел жениться на ней, — объяснила Маргарет. — Она безумно любила его, и во время одной из ссор выбросилась из окна Хоуп-Хауса.
— Какой ужас! — воскликнула я.
— Говорят, тогда разразился страшный скандал! Это же было при правлении королевы Виктории. Энтони чуть не сошел с ума: он ведь тоже любил ее.
— Но если он любил ее, — сказала я, — тогда почему не женился?
— Он не мог, — ответила Маргарет. — Этот брак бы никогда не признали в обществе. Надя была индуской и к тому же не христианкой. Это был бы не просто мезальянс. Это была бы настоящая трагедия!
— Я не понимаю… — обескуражено проговорила я. — Как тогда они вообще смогли познакомиться…
— Я не смогла ничего выяснить, — сказала Маргарет, поджав губы. — Дома ее имя под запретом. Кажется, она была актрисой или танцовщицей…
— Ясно, – я замолчала, осмысляя услышанное. История казалась невероятной!
Принесли обед. Боковым зрением я заметила секретаря герцога.
— Извини, я отлучусь на минутку. Мне нужно сходить в уборную, — проговорила я, поднимаясь из-за стола.
Стоило мне поравняться с секретарем сэра Энтони, как он сообщил, что герцог ждет меня в экипаже на улице.
Мне стоило больших сил не спеша закончить обед с Маргарет и найти благовидный предлог, чтобы распрощаться с ней.
— Рада бы повидаться, — сказала она мне на прощание, садясь в закрытый экипаж. – Я тебе напишу!
Я подождала, пока ее повозка скроется из виду, а потом проследовала к экипажу герцога. Сердце, казалось, было готово пробить грудную клетку, когда я поднималась в затемненную карету.
Глава 12.
— Вы точны, — сказал герцог, щелкая крышкой часов. — Я думал, что вы опоздаете как минимум на полчаса.
Я знала, что он только поддразнивает меня, однако меня охватило смущение при мысли, что он может подумать, будто я очень спешила на свидание с ним.
— Простите, — смущенно проговорила я. — В следующий раз я опоздаю, раз это так модно.
Не успела я договорить, как тут же пожалела о своих словах, которые прозвучали так, будто я жду новой встречи, нового приглашения.
— Не надо отказываться от столь редкого качества, — улыбнулся он и пару раз постучал в окошко вознице. Карета тронулась.
— С кем вы обедали? — поинтересовался он, кидая на меня лукавый взгляд.
— Я решила встретиться с одной вашей знакомой… – нервно ответила я, подцепляя пальцем пуговицу на перчатке. Я не знала как он отреагирует на то, что я встречалась с его родственницей.
— С кем же?
— С Маргарет Бэнкс, — ответила я. — Мы с ней познакомились совсем недавно, но уже успели подружиться.
— Она моя дальняя родственница, — ровно проговорил сэр Энтони. — Рад, что Маргарита вам понравилась, она хорошая девушка.
— Мне ее ужасно жалко, — призналась я.
Он удивленно взглянул на меня.
— Почему у вас возникло такое впечатление?
— Ей сейчас приходится нелегко, — как можно спокойнее ответила я. — Мне кажется, это обычное явление в наше время — клеймить позором любую девушку, которая до двадцати трех лет не вышла замуж, и называть ее старой девой. Все в семье направлено на то, чтобы хорошо пристроить сестер бедняжки, а ее постепенно отодвигают на второй план.
— Я не знаю, почему она так и не вышла замуж, — пожал плечами герцог, однако несмотря на его небрежный тон, я почувствовала, что причина ему прекрасно известна.
— И я не знаю, — проговорила я. — Она могла бы стать замечательной женой для любого мужчины: она бескорыстна, покладиста, у нее добрый характер.
— За столь короткий срок вам удалось узнать о ней очень много, — заметил сэр Энтони.
— Это не составило большого труда, — призналась я.
— Возможно, это даже слишком просто. Очевидно, поэтому она и не вышла замуж.
— Вы считаете, что мужчинам нравятся только те женщины, которые создают вокруг себя ореол тайны? Которые для них остаются загадкой, сущности которых они не в состоянии понять?
— Вы недалеки от истины, — признался он.
Во мне неожиданно проснулась храбрость.
— Значит, все женщины, которых вы встречали в своей жизни, были для вас понятны и скучны? — спросила я.
Я испугалась, что задела слишком личный вопрос, так как заметила, как потемнело его лицо. Герцог долго молчал, прежде чем ответить.
— Значит, вы такая же как все? — заключил он, при этом его голос звучал так же беззаботно, как раньше. — У меня сложилось впечатление, будто все знакомые женщины сговорились женить меня!
— Вы действительно считаете, что они сговорились? — удивленно переспросила я.
Сэр Энтони рассмеялся.
— Если я отвечу «да», то покажусь вам нарциссическим, если «нет»— это будет не правдой, — ответил он. — Этот раунд за вам, Роуз.
Кажется, он впервые назвал меня по имени, и я спросила себя, заметил ли он это.
— Я не собираюсь спорить с вами, — заявила я. — Не посмею.
— Почему? — удивился он. — Не говорите, что у вас не хватает храбрости бросить кому-то вызов. Вы же не побоялись прийти сегодня сюда и остаться наедине со мной без сопровождения. Значит, храбрости вам не занимать…
— Думаете, это смело? По мне так это глупо… Если бы не мое любопытство, то я в жизни бы на это не осмелилась.
— Вы хотите узнать что-то новое обо мне? — поинтересовался он.
— Естественно! — воскликнула я. — Вы новый человек для меня и, насколько я поняла из разговоров, очень важная персона.
У меня возникло впечатление, что мои слова показались ему смешными.
— Но это действительно так, — добавила я. — Вы обросли легендами.
— Легендами? — удивился он. — Какими легендами?
— А вот этого я рассказывать не собираюсь, — ответила я. — Мне хотелось бы выслушать вашу версию. Нет ничего противнее, чем узнавать о людях из вторых рук.
— Мне кажется, мы с вами поменялись ролями, — заметил герцог. — Вчера я просил вас рассказать о себе, а сегодня вы устроили мне допрос.
— По моему мнению, мы с вами должны выступать на равных, — сказала я.
— Действительно, а почему бы и нет? — воскликнул он, откидываясь на спинку диванчика.
Глава 13.
Садясь в экипаж, который должен был доставить меня обратно в поместье Ворфилдов, я вдруг осознала, что совершенно не запомнила, о чем мы только что беседовали. Все мои мысли были заняты образом герцога: как шевелятся его губы, когда он произносит слова, его элегантными красивыми жестами и ослепительной улыбкой.
Мы договорились увидеться через неделю и я уже понимала, какой пыткой будет для меня ожидание новой встречи.
В течение всей следующей недели, танцы и приемы, на которые я ходила каждый вечер и которые раньше казались мне таким интересным времяпрепровождением, потеряли всю свою прелесть. Молодые люди, приглашавшие меня танцевать, казались мне глупыми. Я делала вид, будто мне весело, уделяла огромное внимание своей внешности, поэтому ни сестра, ни другие люди даже не догадывались, что происходит в моей душе. Я же прекрасно знала, что жизнь моя изменилась.
— Я полюбила! — торжественно объявила я себе на следующее утро после встречи с сэром Энтони.
Мне хватило ума понять, что, когда девушка всю ночь напролет думает об одном мужчине, когда ей в ночи слышится его голос, это вовсе не дружба. Да, я полюбила. Я призналась себе в этом, и меня охватило отчаяние. Временами мне казалось, что нужно немедленно возвращаться в поместье к родителям и больше никогда не появляться в столице.
«Возможно, я забуду его», — думала я, понимая, что мне это не под силу. Между мной и герцогом установилась прочная связь, не подвластная ни времени, ни расстоянию.
Наверное, я ему понравилась, в сотый раз говорила я себе, иначе зачем ему было приглашать нас на ужин после концерта, а потом встречаться со мной? Я чувствовала, что дело в Ману, что именно она стоит между нами, притягивая его к себе каждый раз, когда он предпринимает попытку уйти от нее.
— Ты мертва, — вслух проговорила я. — Мертва и предана земле!
Мне стало немного страшно от своих слов. Я задумалась над тем, живут ли люди после смерти и, если да, могут ли они как-то влиять на живых, быть рядом с ними.
Примерно через неделю мне доставили записку от сэра Энтони с приглашением в его загородный дом. Конечно, точно такая же записка была отправлена и моей сестре – я до сих пор нуждалась в сопровождении старшей родственницы, – но я точно знала, что приглашение в первую очередь адресовано именно мне.
— Какие у нас планы на выходные? — как бы невзначай поинтересовалась я за вечерним чаем, – Хочу распорядиться насчет туалетов.
— Нас пригласил к себе герцог Маубери, — отозвалась сестра, обращаясь скорее к мужу, чем ко мне. — Думаю, стоит принять приглашение.
