- Пришло время вмешаться, пока никто не пострадал.
Арина тоже не стала стоять в стороне, и отправилась следом за парнем. А как только Эрик приблизился к Аспиде, он примирительно заговорил:
- Тише-тише. Не нужно так нервничать. На нас напали. И мы пришли сюда для того, чтобы укрыться. И привели с собой друзей. Будь чуть гостеприимнее.
Аспида кинула злобный взгляд на парня, и недовольно процедила:
- Они джины, а вы шаманы. О какой дружбе идет речь? Что за вздор?
Эрик развел руками, и философски проговорил:
- Мир не стоит на месте. Все меняется. И джины с шаманами тоже могут измениться.
Аспида нервно рассмеялась.
- О чем ты говоришь? Вы привели сюда Фидаса! Он убил Декая и Ишу!
Матвей тяжело вздохнул, и принялся перечислять:
- А Декая убил Бамуса. Бамус убил Боа. А Боа, став духом змея, убил множество джинов. А если копнуть еще дальше, и начать с Ясны, то перечислять жертвы с обеих сторон можно вечно. Неужели ты не понимаешь? Если не остановиться, то это никогда не кончится.
Аспида сложила руки на груди, и высокомерно сказала:
- Шаманы не убивали джинов. Они обращали их в змей. Это не одно и тоже.
Эрик усмехнулся:
- Разве? Находясь в теле змеи, джин не помнит кто он. В какой-то степени это даже хуже смерти.
Но Матвей быстро прервал бессмысленный спор:
- Да, какая теперь разниться кто поступал хуже? И те, и другие причинили много зла. И нужно хотя бы попытаться наладить мир, а не продолжать разрушать то немногое, что осталось. И принять джинов в Храме Тысячи Змей - это первый шаг.
Шаманы и оракул продолжали пытаться прийти к какому-то решению. Но Арина перестала вслушиваться в их речь. Она неотрывно смотрела на Диму. Точнее на то, что осталось от ее любимого человека. Его глаза, его губы, его руки теперь принадлежали другому существу. Он мог двигаться и говорить, но это больше не был Дима. И мимика, жесты, голос не давали забывать о том, что за родным знакомым лицом скрывается чужак и незнакомец.
Из глубин души вновь начала подниматься необузданная ярость. Жестокий убийца Фидас жил, а доброго и искреннего парня Димы больше не было. Привкус несправедливости отдавал ядовитой желчью во рту, заставляя желать отравить джина, посмевшего отнять столько жизней.
Стараясь справиться с волнами гнева, Арина обхватила себя руками за плечи, и медленно направилась к выходу из Храма. Оказавшись на улице, она села на ступени, усеянные круглыми отверстиями разных размеров. Змеи, спокойно греющиеся на солнце, завидев оракула, расступились в стороны. А Арина, устремила взгляд вдаль, на бескрайний лесной массив, окружающий Храм.
Глядя на безмятежное голубое небо, она размышляла над тем, что может прямо сейчас обернуться змеей, и напасть на Нибраса и Фидаса. А пленив их, загадает желание вернуть своих друзей. Тогда Лида и Вася, Карина и Дима вновь будут живы. А после она забудет о шаманах и оракулах, как о страшном сне. Вернувшись к обычной жизни, она вместе с друзьями, окончит академию. И каждый из них найдет работу, заведет семью и детей, обретет свое место в жизни. А Храм Тысячи Змей, черные мантии и джины останутся далеко в прошлом.
- Ты сбежала ото всех из-за меня?
Низкий грудной голос, раздавшийся за спиной Арины, заставил девушку испуганно вздрогнуть. Резко обернувшись она увидела Фидаса. Джин опустился на корточки, рядом с ней, и сверлил девушку холодным взглядом темных глаз.
Она вновь посмотрела вдаль и, намеренно проигнорировав его вопрос, задала свой:
- Почему здесь светло? До перемещения в Храм на улице была ночь. Неужели прошло столько времени, что рассвело?
Фидас многозначительно хмыкнул, и задумчиво проговорил:
- Скорее всего Храм существует в другом времени и пространстве. Крайт хотел скрыть вход ото всех, кроме достойного. А самый лучший способ сделать это - поместить Храм в другую форму. Думаю, мы находимся внутри хрустального шара. Поэтому здесь светло, когда на самом деле ночь.
Арина потупила взгляд на ступени. Объяснение казалось безумным. Но за последние дни она видела много необъяснимого и по-настоящему ненормального. Поэтому она легко могла поверить в слова Фидаса.
Пока девушка размышляла над услышанным, джин снова заговорил:
- Человек, чье тело я занял - он был тебе кем-то близким?
Арина грустно усмехнулась:
- Я потеряла всех близких людей. И Эфа забрала их жизни, чтобы вернуть тебя. И теперь ты занял тело человека, которого я любила. Смотреть на тебя не могу. Кровь закипает от ярости, которую ты вызываешь во мне.
Фидас тяжело вздохнул, и пояснил:
- Ярость - наследие Ясны. Она всегда будет с тобой, пока однажды не поглотит тебя целиком. И тогда ты навсегда останешься в облике тайпана, забыв о своей человеческой сути. С оракулами всегда так происходит.
Арина кинула недоверчивый взгляд на джина, и поинтересовалась:
- Но Аспида, сколько ей лет? Двести? Триста? Но она все еще сохранила человеческий облик.
Фидас развел руки, указывая на окружающую местность.
- Аспида провела всю жизнь в Храме среди змей. Ее сердце находилось в умиротворении. И это позволило ей остаться собой. До нее только Тамила сумела продержаться так долго. Но она тоже жила затворницей. А до того, как Декая нашел способ сохранить жизни своих сыновей, множество оракулов сгинуло, потеряв человеческую суть. И если бы Эфу не прокляли, то ее ждал бы такой же конец.
Арина устало обхватила голову руками:
- Отлично. Хочешь сказать, что и я неминуемо превращусь в змею и уползу жить в лес?
Фидас устремил задумчивый взгляд вдаль.
- Если не сможешь обуздать ярость, то это твое единственное будущее.
Девушка нервно рассмеялась.
- Аспида сказала, что у оракула нет иной судьбы, как стать частью шамана. Она говорила, что у меня нет пути. Теперь ясно почему. Это выбор без выбора. Я либо стану частью шамана, либо превращусь в змею. Но жить я все равно не буду. И с яростью я справиться не могу. Потому, что моя сестра мертва, друзья тоже погибли, а тело человека, которого я люблю, занимает джин. И это все моя вина. Я знала, что это произойдет, но не смогла их спасти.
Закончив говорить Арина ощутила, как злость вновь подняла голову из глубин подсознания. Сдерживая рвущиеся из горла шипение, она метнула на джина взгляд сверкающий неоново-зеленым цветом.
Фидас понимающе кивнул. Затем, он нагнул голову вниз, и одной рукой аккуратно извлек изумруд из углубления в затылке. Протягивая прямоугольный камень девушки, он тихо сказал:
- Возьми.
Ярость Арины моментально сменилась изумлением, а глаза приобрели свой обычный голубой оттенок. А джин пожал плечами, и ответил на немой вопрос, застывший на лице девушки:
- Ты ведь об этом и думаешь: напасть и лишить меня воли. Но не нужно таких сложностей. Я сам отдам тебе изумруд. Конечно, я не могу обещать, что выйдет воскресить твоих друзей. Я вообще не слышал, чтобы кому-либо из ныне живущих было под силу возвращать людей из мертвых. Разве, что самому Создатели или Стихии. Но у тебя есть только джин. И ты можешь попытать удачу, загадав желание. А я постараюсь его исполнить.
Арина смотрела на сверкающий в свете солнечных лучей изумруд, и ощущала, как руки сами собой тянуться к камню. Каким же большим был соблазн воспользоваться предложением Фидаса. И мысленно она уже согласилась загадать желание. Но перед тем, как взять изумруд, она почувствовала необходимость сказать Фидасу то, что казалось ей очень важным:
- Если бы там в вулкане, на месте Матвея оказалась я, то изумруд бы не вернулся к тебе. Я бы не задумываясь загадала желание. И Эфа, вместе с ребенком и тобой погибли бы. Я не такая великодушная и благородная как Матвей. Я бы не стала рисковать, и выбрала способ, который точно решит проблему.
Фидас мягко улыбнулся, и спокойно ответил:
- А если бы я встретил тебя еще утром, то не стал бы вести беседы. Я бы свернул тебе шею не моргнув глазом. И поэтому Матвей такой особенный человек. Его доброе сердце уникально.
Джин тяжело вздохнул, и опустив глаза в пол продолжил говорить:
- Я был рожден во времена, когда люди уже были врагами для джинов. Я знал только то, чему меня научили: человек жесток, и жаден до власти. Он никогда не поймет джина. И я защищал свой народ, пытался спасти их. Или мне так казалось. Но чистый и искренний поступок Матвея шокировал меня, и заставил увидеть истину. Я никого не спасал. Я лишь подпитывал ненависть, делая пропасть между людьми и джинами с каждым днем все больше. Мне попросту не хватало сил остановиться, и положить конец бессмысленным смертям. А Матвею хватило.
Немного помолчав, Фидас поднял глаза на Арину, и отрывисто произнес:
- За свое долгое существование я совершил много поистине чудовищных поступков. На мне столько крови, что отмыться не хватит вод мирового океана. И у тебя есть все основания ненавидеть меня. Но я больше не желаю подпитывать эту ненависть. Я выучил урок. И если я смогу залечить твои раны, воскресив друзей, то пусть так и будет. За это не жаль отдать жизнь. Возьми камень и загадай желание.
Джин продолжал протягивать изумруд девушке. А она уже видела счастливые лица вернувшихся к жизни друзей. Как же хотелось поскорее обнять их всех. Потянувшись рукой к камню, она практически коснулась кончиками пальцев гладкой поверхности. Но детский смех, раздавшийся из стен Храма, заставил Арину остановиться.
Обернувшись, она слегка отклонилась назад, и заглянула в проход. Ее взору открылось происходящее в Храме. Рядом со скелетом по-прежнему находились Матвей, Эрик и Нибрас. Но они больше не спорили с оракулом. Аспида нежно улыбаясь баюкала на руках младенца. А мужчины о чем-то расслабленно беседовали.
- Похоже Матвею удалось договориться с Аспидой. - отметила Арина.
Фидас пожал плечами.
- Я не сомневался, что у него выйдет. Его речи исходят от чистого сердца и добрых помыслов. А это способно растопить даже ледяную душу.
Пока джин говорил, Арина продолжала смотреть на малышку, которая уткнулась личиком в грудь Аспиды, и мирно уснула. Этот несчастный ребенок, пережил много боли еще до рождения. А не успела девочка появиться на свет, она потеряла мать. И у Арины не было сомнений в том, что Матвей будет заботиться о ребенке Эфы, как о своем. Но никто не сможет заменить ей родных родителей. А кроме отца у девочки больше никого и не осталось.
- Ты уже думал, как назовешь дочь? - аккуратно поинтересовалась Арина.
Фидас посмотрел в голубое небо, и задумчиво сказал:
- Эфа хотела назвать девочку Ясна. В честь своей прародительницы - первого оракула, подчинившего волю джина. Но имя должно отражать суть. А моя дочь рождена, чтобы принести мир и даровать свободу. И ее имя Дармира.
- Звучит неплохо. - одобрила Арина.
Затем, она потянулась рукой к изумруду, который Фидас продолжал протягивать ей. Но до камня девушка не дотронулась. Аккуратно закрыв его ладонь, она заглянула джину в глаза, и тихо произнесла:
- Вырасти Дармиру хорошим человеком. И пусть она принесет в этом мир много счастья. Мне этого будет вполне достаточно, чтобы унять свой гнев.
- Ты уверена? - недоверчиво поинтересовался Фидас.
Арина кивнула, и без сомнений в голосе произнесла:
- Считай, что это мой вклад в окончание разжигание ненависти между людьми и джинами.
Фидас аккуратно вернул изумруд в углубление в затылке, и сказал:
- Значит, и в тебе я ошибся. Мне показалось, что ты как Эфа - готова сделать что угодно, лишь бы добиться своего. Но ты скорее, как Матвей - способна смотреть в будущее, а не оглядываться на прошлое.
Арина пожала плечами.
- Я просто не хочу лишать ребенка единственного родителя. Девочка и так много пережила. К тому же, если я приму твое предложение то, возможно и сумею вернуть своих друзей. Но я не уверена, что смогу жить с тем, что пожертвовала кем-то ради спасения других. Здесь, я согласна с Матвеем - никто не имеет права выбирать кому жить, а кому умирать.
Фидас грустно вздохнул, и тихо проговорил:
- Мне жаль твоих друзей. Я тоже потерял много близких. И твоя боль мне знакома не понаслышке. Но мертвых не вернуть. И нам остается только хранить воспоминания о них в своей памяти.
- Тебя вернули. - ели слышно отозвалась Арина. - Значит все-таки воскрешение возможно. И может быть мне удастся найти другой способ.
Джин задумчиво нахмурился, и пояснил:
- Я был проклят шаманами. И для того, чтобы снять проклятье, понадобилось семь человеческих жертв. Я даже боюсь себе представить сколько живых существ придется убить, чтобы вернуть из мертвых того, на ком не было проклятья.
От слов Фидаса по спине девушки прокатились морозные мурашки. Она собиралась ответить, что не имела в виду ничего подобного. Но в дверях Храма возникла фигура Матвея.
Оглядев джина и оракула, сидящих на ступенях, он осторожно поинтересовался:
- У вас все в порядке?
Арина усмехнулась, и поспешила заверить:
- Джин не пытался открутить мне голову.
А Фидас добавил:
- И оракул не впилась змеиными клыками мне в горло. Можно считать, что мы нашли общий язык.
Матвей попеременно посмотрел сперва на девушку, а затем на джина, и аккуратно протянул:
- Ну, ладно. Это хорошая новость. Потому, что Аспида согласилась нам помочь. Кажется, подержав на руках малышку, она немного оттаяла. И джины могут остаться в Храме.
Фидас кивнул:
- Действительно неплохая новость. Убежище нам не помешает, особенно когда за моей дочерью охотиться древний дух змеи.
Арина задумчиво свела брови, и поинтересовалась:
- Откуда вообще появился этот дух?
Матвей немного замялся, и пояснил:
- После смерти Декая никто не видел дух Боа. Он просто исчез вместе с заклинателем змей. И Аспида предположила, что появление на свет нового заклинателя змей, спровоцировало возврат духа. Вряд ли он желает кому-то зла. Скорее всего, он хотел забрать девочку, чтобы защитить. И велика вероятность, что он вернется.
Арина сложила руки на груди, и недовольно проговорила:
- И что нам теперь делать? Сидеть в Храме и прятаться до скончания жизни?
Матвей отрицательно покачал головой.
- Думаю, никто из нас не интересует Боа. Он хочет забрать только девочку, чтобы вновь служить заклинателю змей. Но Аспида сказала, что сделает для девочки какой-то оберег, чтобы скрыть ее от посторонних глаз. И тогда, мы все вместе сможем покинуть Храм.
Затем, Матвей вновь немного замялся, и осторожно подбирая слова добавил:
- Но, Фидас, я собирался предложить тебе остаться в Храме. Это место могло бы стать домом для тебя и твоей семьи. Конечно, если ты этого хочешь.
Джин встал в полный рост, и задумчиво огляделся по сторонам.
- Даже не знаю. Все еще странно находиться здесь. Никогда не думал, что Храм Тысячи Змей станет домом для джинов. Но я о многом раньше не думал. И возможно, это не такая уж и плохая идея.
Шумное море омывало берег песчаного пляжа пенными волнами. В безмятежном голубом небе ярко светило утреннее солнце. А небольшой курортный городок продолжал жить своей жизнью. Сезон был в самом разгаре. Толпы туристов прогуливались по набережной, загорали, и купались. Шум их веселых, расслабленных голосов разлетался над гладью воды, и заполнял стены пляжных кафе. На дверях переполненных гостиниц появлялись вывески, сообщающие об отсутствие свободных мест.
Арина тоже не стала стоять в стороне, и отправилась следом за парнем. А как только Эрик приблизился к Аспиде, он примирительно заговорил:
- Тише-тише. Не нужно так нервничать. На нас напали. И мы пришли сюда для того, чтобы укрыться. И привели с собой друзей. Будь чуть гостеприимнее.
Аспида кинула злобный взгляд на парня, и недовольно процедила:
- Они джины, а вы шаманы. О какой дружбе идет речь? Что за вздор?
Эрик развел руками, и философски проговорил:
- Мир не стоит на месте. Все меняется. И джины с шаманами тоже могут измениться.
Аспида нервно рассмеялась.
- О чем ты говоришь? Вы привели сюда Фидаса! Он убил Декая и Ишу!
Матвей тяжело вздохнул, и принялся перечислять:
- А Декая убил Бамуса. Бамус убил Боа. А Боа, став духом змея, убил множество джинов. А если копнуть еще дальше, и начать с Ясны, то перечислять жертвы с обеих сторон можно вечно. Неужели ты не понимаешь? Если не остановиться, то это никогда не кончится.
Аспида сложила руки на груди, и высокомерно сказала:
- Шаманы не убивали джинов. Они обращали их в змей. Это не одно и тоже.
Эрик усмехнулся:
- Разве? Находясь в теле змеи, джин не помнит кто он. В какой-то степени это даже хуже смерти.
Но Матвей быстро прервал бессмысленный спор:
- Да, какая теперь разниться кто поступал хуже? И те, и другие причинили много зла. И нужно хотя бы попытаться наладить мир, а не продолжать разрушать то немногое, что осталось. И принять джинов в Храме Тысячи Змей - это первый шаг.
Шаманы и оракул продолжали пытаться прийти к какому-то решению. Но Арина перестала вслушиваться в их речь. Она неотрывно смотрела на Диму. Точнее на то, что осталось от ее любимого человека. Его глаза, его губы, его руки теперь принадлежали другому существу. Он мог двигаться и говорить, но это больше не был Дима. И мимика, жесты, голос не давали забывать о том, что за родным знакомым лицом скрывается чужак и незнакомец.
Из глубин души вновь начала подниматься необузданная ярость. Жестокий убийца Фидас жил, а доброго и искреннего парня Димы больше не было. Привкус несправедливости отдавал ядовитой желчью во рту, заставляя желать отравить джина, посмевшего отнять столько жизней.
Стараясь справиться с волнами гнева, Арина обхватила себя руками за плечи, и медленно направилась к выходу из Храма. Оказавшись на улице, она села на ступени, усеянные круглыми отверстиями разных размеров. Змеи, спокойно греющиеся на солнце, завидев оракула, расступились в стороны. А Арина, устремила взгляд вдаль, на бескрайний лесной массив, окружающий Храм.
Глядя на безмятежное голубое небо, она размышляла над тем, что может прямо сейчас обернуться змеей, и напасть на Нибраса и Фидаса. А пленив их, загадает желание вернуть своих друзей. Тогда Лида и Вася, Карина и Дима вновь будут живы. А после она забудет о шаманах и оракулах, как о страшном сне. Вернувшись к обычной жизни, она вместе с друзьями, окончит академию. И каждый из них найдет работу, заведет семью и детей, обретет свое место в жизни. А Храм Тысячи Змей, черные мантии и джины останутся далеко в прошлом.
- Ты сбежала ото всех из-за меня?
Низкий грудной голос, раздавшийся за спиной Арины, заставил девушку испуганно вздрогнуть. Резко обернувшись она увидела Фидаса. Джин опустился на корточки, рядом с ней, и сверлил девушку холодным взглядом темных глаз.
Она вновь посмотрела вдаль и, намеренно проигнорировав его вопрос, задала свой:
- Почему здесь светло? До перемещения в Храм на улице была ночь. Неужели прошло столько времени, что рассвело?
Фидас многозначительно хмыкнул, и задумчиво проговорил:
- Скорее всего Храм существует в другом времени и пространстве. Крайт хотел скрыть вход ото всех, кроме достойного. А самый лучший способ сделать это - поместить Храм в другую форму. Думаю, мы находимся внутри хрустального шара. Поэтому здесь светло, когда на самом деле ночь.
Арина потупила взгляд на ступени. Объяснение казалось безумным. Но за последние дни она видела много необъяснимого и по-настоящему ненормального. Поэтому она легко могла поверить в слова Фидаса.
Пока девушка размышляла над услышанным, джин снова заговорил:
- Человек, чье тело я занял - он был тебе кем-то близким?
Арина грустно усмехнулась:
- Я потеряла всех близких людей. И Эфа забрала их жизни, чтобы вернуть тебя. И теперь ты занял тело человека, которого я любила. Смотреть на тебя не могу. Кровь закипает от ярости, которую ты вызываешь во мне.
Фидас тяжело вздохнул, и пояснил:
- Ярость - наследие Ясны. Она всегда будет с тобой, пока однажды не поглотит тебя целиком. И тогда ты навсегда останешься в облике тайпана, забыв о своей человеческой сути. С оракулами всегда так происходит.
Арина кинула недоверчивый взгляд на джина, и поинтересовалась:
- Но Аспида, сколько ей лет? Двести? Триста? Но она все еще сохранила человеческий облик.
Фидас развел руки, указывая на окружающую местность.
- Аспида провела всю жизнь в Храме среди змей. Ее сердце находилось в умиротворении. И это позволило ей остаться собой. До нее только Тамила сумела продержаться так долго. Но она тоже жила затворницей. А до того, как Декая нашел способ сохранить жизни своих сыновей, множество оракулов сгинуло, потеряв человеческую суть. И если бы Эфу не прокляли, то ее ждал бы такой же конец.
Арина устало обхватила голову руками:
- Отлично. Хочешь сказать, что и я неминуемо превращусь в змею и уползу жить в лес?
Фидас устремил задумчивый взгляд вдаль.
- Если не сможешь обуздать ярость, то это твое единственное будущее.
Девушка нервно рассмеялась.
- Аспида сказала, что у оракула нет иной судьбы, как стать частью шамана. Она говорила, что у меня нет пути. Теперь ясно почему. Это выбор без выбора. Я либо стану частью шамана, либо превращусь в змею. Но жить я все равно не буду. И с яростью я справиться не могу. Потому, что моя сестра мертва, друзья тоже погибли, а тело человека, которого я люблю, занимает джин. И это все моя вина. Я знала, что это произойдет, но не смогла их спасти.
Закончив говорить Арина ощутила, как злость вновь подняла голову из глубин подсознания. Сдерживая рвущиеся из горла шипение, она метнула на джина взгляд сверкающий неоново-зеленым цветом.
Фидас понимающе кивнул. Затем, он нагнул голову вниз, и одной рукой аккуратно извлек изумруд из углубления в затылке. Протягивая прямоугольный камень девушки, он тихо сказал:
- Возьми.
Ярость Арины моментально сменилась изумлением, а глаза приобрели свой обычный голубой оттенок. А джин пожал плечами, и ответил на немой вопрос, застывший на лице девушки:
- Ты ведь об этом и думаешь: напасть и лишить меня воли. Но не нужно таких сложностей. Я сам отдам тебе изумруд. Конечно, я не могу обещать, что выйдет воскресить твоих друзей. Я вообще не слышал, чтобы кому-либо из ныне живущих было под силу возвращать людей из мертвых. Разве, что самому Создатели или Стихии. Но у тебя есть только джин. И ты можешь попытать удачу, загадав желание. А я постараюсь его исполнить.
Арина смотрела на сверкающий в свете солнечных лучей изумруд, и ощущала, как руки сами собой тянуться к камню. Каким же большим был соблазн воспользоваться предложением Фидаса. И мысленно она уже согласилась загадать желание. Но перед тем, как взять изумруд, она почувствовала необходимость сказать Фидасу то, что казалось ей очень важным:
- Если бы там в вулкане, на месте Матвея оказалась я, то изумруд бы не вернулся к тебе. Я бы не задумываясь загадала желание. И Эфа, вместе с ребенком и тобой погибли бы. Я не такая великодушная и благородная как Матвей. Я бы не стала рисковать, и выбрала способ, который точно решит проблему.
Фидас мягко улыбнулся, и спокойно ответил:
- А если бы я встретил тебя еще утром, то не стал бы вести беседы. Я бы свернул тебе шею не моргнув глазом. И поэтому Матвей такой особенный человек. Его доброе сердце уникально.
Джин тяжело вздохнул, и опустив глаза в пол продолжил говорить:
- Я был рожден во времена, когда люди уже были врагами для джинов. Я знал только то, чему меня научили: человек жесток, и жаден до власти. Он никогда не поймет джина. И я защищал свой народ, пытался спасти их. Или мне так казалось. Но чистый и искренний поступок Матвея шокировал меня, и заставил увидеть истину. Я никого не спасал. Я лишь подпитывал ненависть, делая пропасть между людьми и джинами с каждым днем все больше. Мне попросту не хватало сил остановиться, и положить конец бессмысленным смертям. А Матвею хватило.
Немного помолчав, Фидас поднял глаза на Арину, и отрывисто произнес:
- За свое долгое существование я совершил много поистине чудовищных поступков. На мне столько крови, что отмыться не хватит вод мирового океана. И у тебя есть все основания ненавидеть меня. Но я больше не желаю подпитывать эту ненависть. Я выучил урок. И если я смогу залечить твои раны, воскресив друзей, то пусть так и будет. За это не жаль отдать жизнь. Возьми камень и загадай желание.
Джин продолжал протягивать изумруд девушке. А она уже видела счастливые лица вернувшихся к жизни друзей. Как же хотелось поскорее обнять их всех. Потянувшись рукой к камню, она практически коснулась кончиками пальцев гладкой поверхности. Но детский смех, раздавшийся из стен Храма, заставил Арину остановиться.
Обернувшись, она слегка отклонилась назад, и заглянула в проход. Ее взору открылось происходящее в Храме. Рядом со скелетом по-прежнему находились Матвей, Эрик и Нибрас. Но они больше не спорили с оракулом. Аспида нежно улыбаясь баюкала на руках младенца. А мужчины о чем-то расслабленно беседовали.
- Похоже Матвею удалось договориться с Аспидой. - отметила Арина.
Фидас пожал плечами.
- Я не сомневался, что у него выйдет. Его речи исходят от чистого сердца и добрых помыслов. А это способно растопить даже ледяную душу.
Пока джин говорил, Арина продолжала смотреть на малышку, которая уткнулась личиком в грудь Аспиды, и мирно уснула. Этот несчастный ребенок, пережил много боли еще до рождения. А не успела девочка появиться на свет, она потеряла мать. И у Арины не было сомнений в том, что Матвей будет заботиться о ребенке Эфы, как о своем. Но никто не сможет заменить ей родных родителей. А кроме отца у девочки больше никого и не осталось.
- Ты уже думал, как назовешь дочь? - аккуратно поинтересовалась Арина.
Фидас посмотрел в голубое небо, и задумчиво сказал:
- Эфа хотела назвать девочку Ясна. В честь своей прародительницы - первого оракула, подчинившего волю джина. Но имя должно отражать суть. А моя дочь рождена, чтобы принести мир и даровать свободу. И ее имя Дармира.
- Звучит неплохо. - одобрила Арина.
Затем, она потянулась рукой к изумруду, который Фидас продолжал протягивать ей. Но до камня девушка не дотронулась. Аккуратно закрыв его ладонь, она заглянула джину в глаза, и тихо произнесла:
- Вырасти Дармиру хорошим человеком. И пусть она принесет в этом мир много счастья. Мне этого будет вполне достаточно, чтобы унять свой гнев.
- Ты уверена? - недоверчиво поинтересовался Фидас.
Арина кивнула, и без сомнений в голосе произнесла:
- Считай, что это мой вклад в окончание разжигание ненависти между людьми и джинами.
Фидас аккуратно вернул изумруд в углубление в затылке, и сказал:
- Значит, и в тебе я ошибся. Мне показалось, что ты как Эфа - готова сделать что угодно, лишь бы добиться своего. Но ты скорее, как Матвей - способна смотреть в будущее, а не оглядываться на прошлое.
Арина пожала плечами.
- Я просто не хочу лишать ребенка единственного родителя. Девочка и так много пережила. К тому же, если я приму твое предложение то, возможно и сумею вернуть своих друзей. Но я не уверена, что смогу жить с тем, что пожертвовала кем-то ради спасения других. Здесь, я согласна с Матвеем - никто не имеет права выбирать кому жить, а кому умирать.
Фидас грустно вздохнул, и тихо проговорил:
- Мне жаль твоих друзей. Я тоже потерял много близких. И твоя боль мне знакома не понаслышке. Но мертвых не вернуть. И нам остается только хранить воспоминания о них в своей памяти.
- Тебя вернули. - ели слышно отозвалась Арина. - Значит все-таки воскрешение возможно. И может быть мне удастся найти другой способ.
Джин задумчиво нахмурился, и пояснил:
- Я был проклят шаманами. И для того, чтобы снять проклятье, понадобилось семь человеческих жертв. Я даже боюсь себе представить сколько живых существ придется убить, чтобы вернуть из мертвых того, на ком не было проклятья.
От слов Фидаса по спине девушки прокатились морозные мурашки. Она собиралась ответить, что не имела в виду ничего подобного. Но в дверях Храма возникла фигура Матвея.
Оглядев джина и оракула, сидящих на ступенях, он осторожно поинтересовался:
- У вас все в порядке?
Арина усмехнулась, и поспешила заверить:
- Джин не пытался открутить мне голову.
А Фидас добавил:
- И оракул не впилась змеиными клыками мне в горло. Можно считать, что мы нашли общий язык.
Матвей попеременно посмотрел сперва на девушку, а затем на джина, и аккуратно протянул:
- Ну, ладно. Это хорошая новость. Потому, что Аспида согласилась нам помочь. Кажется, подержав на руках малышку, она немного оттаяла. И джины могут остаться в Храме.
Фидас кивнул:
- Действительно неплохая новость. Убежище нам не помешает, особенно когда за моей дочерью охотиться древний дух змеи.
Арина задумчиво свела брови, и поинтересовалась:
- Откуда вообще появился этот дух?
Матвей немного замялся, и пояснил:
- После смерти Декая никто не видел дух Боа. Он просто исчез вместе с заклинателем змей. И Аспида предположила, что появление на свет нового заклинателя змей, спровоцировало возврат духа. Вряд ли он желает кому-то зла. Скорее всего, он хотел забрать девочку, чтобы защитить. И велика вероятность, что он вернется.
Арина сложила руки на груди, и недовольно проговорила:
- И что нам теперь делать? Сидеть в Храме и прятаться до скончания жизни?
Матвей отрицательно покачал головой.
- Думаю, никто из нас не интересует Боа. Он хочет забрать только девочку, чтобы вновь служить заклинателю змей. Но Аспида сказала, что сделает для девочки какой-то оберег, чтобы скрыть ее от посторонних глаз. И тогда, мы все вместе сможем покинуть Храм.
Затем, Матвей вновь немного замялся, и осторожно подбирая слова добавил:
- Но, Фидас, я собирался предложить тебе остаться в Храме. Это место могло бы стать домом для тебя и твоей семьи. Конечно, если ты этого хочешь.
Джин встал в полный рост, и задумчиво огляделся по сторонам.
- Даже не знаю. Все еще странно находиться здесь. Никогда не думал, что Храм Тысячи Змей станет домом для джинов. Но я о многом раньше не думал. И возможно, это не такая уж и плохая идея.
Эпилог.
Шумное море омывало берег песчаного пляжа пенными волнами. В безмятежном голубом небе ярко светило утреннее солнце. А небольшой курортный городок продолжал жить своей жизнью. Сезон был в самом разгаре. Толпы туристов прогуливались по набережной, загорали, и купались. Шум их веселых, расслабленных голосов разлетался над гладью воды, и заполнял стены пляжных кафе. На дверях переполненных гостиниц появлялись вывески, сообщающие об отсутствие свободных мест.
