- А вашу жизнь меняли люди? – спросил я молодую незнакомку лет двадцати пяти.
Мы сидели в старом баре. Девушка потягивала санрайз, а я закинулся уже двумя стопками виски. Вот до чего довела жизнь студента второго курса Стэнли Джейкобсона, тобишь меня.
- Ну и вопросец ты задал, малой! – хохотнула темнокожая красотка.
На ней было красивое жёлтое платье в шотландскую клетку, больше напоминающее мужскую рубашку. Увидев её впервые, я аж невольно цокнул языком, ведь это платье-рубашка казалось довольно-таки коротким на столь подтянутом рельефном теле. А какими же длинными казались её ноги…Просто сказка! Вверх от ступней золотистыми лианами тянулись ремешки от босоножек на низкой подошве (такой низкой, что, казалось, она ходит босиком). Но больше всего меня развеселила причёска незнакомки. Её волосы были раза в три кудрявее моих, и эти упругие кудри разделились на два высоких хвоста. Степень завивки предавала им схожесть с причёской принцессы Леи из «Звёздных войн».
- Ты так и не ответила на вопрос. – поспешил напомнить я, пока разговор не уплыл в иное русло.
- Ох, ну у меня было с десяток бурных романов. Недолгих, но бурных. – ответила мне девушка, с озорством прикусив пухленькую губку – Не могу сказать, что бывшие бойфренды изменили мою жизнь, но они точно поменяли мои взгляды на отношения. Больше никогда не полюблю таких мудаков! – она резко засмеялась, отчего поперхнулась коктейлем.
Я тут же поспешил на помощь , начал стучать по спине. Удары были сильными, я уже забыл, что помогаю девушке, а не крупногабаритному мужлану. Но мои действия не навредили, чему я несказанно рад. Не придётся брать на душу ещё один грех. Красавица поблагодарила меня, что немало удивило. Мне казалось, я был с ней слишком груб.
- Ты как? Дышать можешь?
- Кх-кх, вроде да… Ох, малой, ты спас меня! Представляю как это глупо умереть от коктейля. – незнакомка снова расхохоталась, только вот теперь не стала сразу отпивать санрайз.
- Я Стэн, кстати. – я решил таки представиться.
- А-ха-ха-хах, очень приятно! А я Дженна! – новая знакомая протянула мне руку.
Не зная что нужно делать в таком случае, я в спешке пожал её хрупкую ладошку, чем вызвал очередной приступ смеха.
- Что-то не так? – смутился я.
- Обычно парни целуют дамскую ручку при знакомстве.
- А-ха-ха-хах, ну…прокололся. – теперь уже смеялся я.
Дженна придвинулась ко мне слишком близко, её рука с озорством легла на моё колено. Я помрачнел. Только один человек мог позволить себе подобную близость. Воспоминания больно кольнули моё сердце. Я поспешил отодвинуться от Дженны, чем выдал себя с потрохами.
- Я тебя чем-то задела?
- Нет-нет! Просто… - слова застряли в горле, но я смог справиться с подкатившей волной эмоций - Ты напомнила мне одного человека…
- Оу, это было что-то плохое?
Я ненадолго задумался, после чего ответил:
- Скорее, это было что-то, из-за чего моя жизнь пошла под откос. Но я ни капли об этом не жалею. Этот человек показал мне живой мир, да и сам стал ярым примером истинной человечьей натуры.
Дженна нежно накрыла мою руку и заказала мне виски. Я поблагодарил её и пригубил немного, ведь история, которую я хотел рассказать, давалась мне невероятно трудно.
Двенадцать месяцев назад
Я был простым юношей, от которого хотели слишком много. Семья видела во мне некую надежду, которая окрыляла их потаённые мечты чуть ли не ежечасно. На самом деле, они никогда не спрашивали меня о том, чего бы я хотел получить от жизни. Для них было важнее наличие красного диплома и золотой медали, которые бы сработали в виде некого пропуска в новый мир, что был лучше их неудачливого мирка. Мой отец избрал непростой путь, он был преподавателем в духовной семинарии. Поэтому с младенчества я слушал лекции о том, как важно быть хорошим, целомудренным человеком. Сказать честно, я до сих пор девственник. Ведь постоянное повторение библейских заповедей на блудническую тему отбило всё желание к сексуальной жизни. Однажды я признался в этом отцу, и каково же было его счастье, ведь его любимый единственный сынок не встанет на тёмную тропинку блуда. Моя мама же, в противовес отцу была мягкой женщиной. Она никогда мне ничего не запрещала, старалась стать мне другом. Но влияние отца оказалось сильнее и в один миг я попросту сломался.
Ботан, неудачник, задрот, червяк – всё это мои клички как в школе, так и в университете. Казалось бы, университет должен был стать новой тропинкой, ведущий в мир интеллегенции, но нет. Как же я ошибался, здесь такое же хулиганьё как и везде. В этой суматохе и вечной пестроте я выделялся спокойствием и благоразумием. Был лучшим на курсе, одевался от иголочки, выглядел всегда опрятно. Не знаю, привычка это или сформировавшийся образ жизни, но почему-то мне это нравилось.
Друзей не было никогда. Возможно, я попросту вызывал у людей отвращение своей смазливостью. Признаю, есть за мной такой грешок. Поэтому в роли лучших друзей для меня выступали книги и чернила. Несмотря на некоторую чопорность и перфекционизм, мне нравилось отправлять свои мысли в полёт. Я сочинял маленькие истории, которые были никому не нужны, и каждое новое творение складывалось в специальный ящик, который я закрывал на ключ, чтобы не увидели родители. Им я говорил, что там хранятся важные документы, а-ля паспорт, страховка и прочее и они благополучно мне верили. Врать нехорошо, особенно если тебя воспитывали хорошим мальчиком, но иначе я поступить не мог. Личная жизнь необходима каждому живому существу как кислород.
После учёбы я традиционно уединялся в маленьком парке, расположенном близ леса. Он меня вдохновлял на новые идеи. Люди там бывали нечасто, поэтому я мог слушать природу. Птицы, шелест ветерка, всплески озёрной воды и милые бельчата. Я стелил длинный плед и садился на берегу, прислоняясь спиной к дереву. Мне нравилось приходить в этот парк в одно и то же время, садиться под одним и тем же деревом и сочинять маленькие истории. Мой мозг привык к каждодневным соревнованиям и каждый день я стремился сочинить хорошую миниатюру за максимально короткое время. Стоило таймеру начать обратный отсчёт, как моя рука тут же царапала по бумаге новые главы чьей-то жизни. В такие моменты я пребывал в пограничном состоянии между ощущением времени и отказом от него. Так было и в этот раз. Я вложил душу в работу и получил результат – яркую историю тусклого человека. Ну а рекорд был побит на целых пять минут! В такие моменты я был близок к творческому экстазу. Закатив глаза, я жадно вдыхал свежий воздух, ощущая каждой клеточкой тела вкус ранней осени. Около ног кружились сухие листочки, что так пахли сладкой спёртой смертью. Я не склонен к сильным депрессивным настроениям, просто смотрю на вещи реально.
Подкрепившись двумя бутербродами с плавленым сыром, я тихонько собрался и покинул любимый парк. Далее я шёл по просёлочной дороге к глухой остановке. Там каждый день в 17:30 я садился в 5 автобус и ехал в другой конец города, где потом пешком добирался до дома. Это звучит странно, но подобные традиции стали неотъемлемой частью моего существования. Только вот сегодня случился раскол: я пришёл чётко по времени, а автобус уехал у меня из-под носа! Я кричал водителю чтобы тот остановился, даже какое-то время бежал за автобусом, но это было бесполезно. Больше транспорта тут не ходило. Мне стало страшно, наверно впервые за долгое время. Мало того, что я остался совсем один близ леса, так ещё и не достигну ежедневной цели!
По коленкам пронеслась лёгкая дрожь и я опустился на ветхую лавочку и уставился тупыми глазами в горизонт. Не помню сколько я так сидел, время окончательно покинуло меня. В тёмных сумерках раздался рёв мотора. По дороге мчался лютый зверь из стали и металла. Дальний свет ослепил мои глаза, наверно в этот момент я напоминал ослеплённого оленя – такой же беспомощный, подбитый состоянием шока. Хотелось надеяться, что мотоцикл проедет дальше, так и не заметив меня, но моему желанию не суждено было сбыться. Скрежет тормозящего монстра разорвал тишину, воздух пропах бензином и жжённой резиной. Страх обуздал моё тело. Душа хотела бежать без оглядки, а ноги сделались ватными и почти не подавали признаков жизни. В глазах закружились блики и я провалился в темноту.
Я очнулся в чужом доме. Осознание пришло ко мне сразу. Перед моими глазами раскинулась гостиная, выполненная в чёрно-белых тонах. Плиточный пол был построен в виде шахматной доски. В разных углах помещения даже шахматные фигуры стояли. Было тепло, воздух в гостиной согревал потрескивающий камин. Сам я лежал на тёмно-зелёном диване, укрытый мягким пледом. Я осторожно прощупал карман – телефона не было. Сердце кольнул испуг. Мне срочно надо было связаться с родителями! Я перевёл взгляд на журнальный столик и увидел на нём свою сумку, ну а рядом с ней и телефон. Аж отлегло. В комнате кроме меня никого не было и я поспешил воспользоваться возможностью. Скинув плед, я тихонько поднялся и на цыпочках дошёл до телефона. Было четыре пропущенных вызова от мамы и один, совершённый с этого устройства совсем недавно.
«Кто-то уже позвонил…» - тут же пронеслось у меня в голове.
- Всё в порядке, парень, твои родители скоро заберут тебя.
Я аж подпрыгнул от незнакомого голоса. В дверном проёме стоял высокий плечистый мужчина со светлыми волосами. На нём были тёмные рваные джинсы, кожанная куртка и серебряные цепи. На пальцах сверкали перстни. Бровь пересекал чуть заметный шрам.
- И-извините… - я вновь чувствовал себя ослеплённым оленем посреди дороги. Не мог выдавить из себя и слова.
- Не бойся меня, малой, я лишь помочь хотел. – сдержанно начал незнакомец.
Он быстрым шагом пересёк гостиную и сравнялся со мной. Боже, я дышал ему в грудь! Какой же он высокий!
- Билл Рэй. – представился он, протянув руку.
- Стэнли Джейкобсон…- представился я в ответ и робко пожал руку – Что со мной случилось? Как я сюда попал?
- Ну, я ехал по трассе и увидел тебя на остановке. Было темно, я подумал, что ты школьник. Хотел вызвать полицию, чтобы тебя доставили домой. Но стоило мне подъехать, как ты потерял сознание. Мне не хотелось оставлять тебя там, поэтому подбросил до своей хаты. Недалеко живу. И вызвал скорую. Док сказал, что ты сильно испугался, ну и вколол тебе какое-то лекарство. Не разбираюсь в этой шняге, поэтому не могу знать что было за лекарство. При врачах я связался с твоими родителями и мы договорились о том, что они заберут тебя отсюда. Кстати, малой, я правда рад, что с тобой всё хорошо, но пообещай мне, что больше не будешь гулять по лесу вечером. – брови Билла строго съехались на переносице.
- Обещаю…- робко ответил я.
- Кстати, а чего ты там вообще забыл? – новый знакомый сразу же уцепился за возможность расспроса.
- Это сложно объяснить…Я даже не знаю как это теперь родителям сказать…Мне конец! – страх обхватил меня липкими лапками и я заплакал.
Байкер немного растерялся. Вероятно он подумал о чём-то непристойном. А ещё он явно не привык успокаивать мальчиков.
- Э-э-э, малой, ты чего? Не плачь! Расскажи мне, я придумаю как тебя выпутать из этой истории. По тебе видно что ты хороший и ничего противозаконного не делал.
Я отнял руки от лица. В сердце мягкими крыльями затрепетала надежда.
- У меня строгие родители, контролируют во всём. Папа преподаёт в духовной семинарии, поэтому и расписал всю мою жизнь. Он хочет, чтобы я был идеальным сыном, который в будущем станет священником. Ну а я очень люблю сочинительством заниматься. Для того, чтобы идея перетекала на бумагу, я каждый день хожу в парк, ну а потом уезжаю на автобусе. В этот раз я как обычно пришёл вовремя, но автобус уехал у меня из-под носа. Я ждал следующего, но он так и не приехал. Мне стало страшно…а потом яркий свет и темнота.
Билл внимательно меня слушал и иногда кивал головой.
- Блин, ну это круто! За мечту цепляешься. А твоим родителям пора бы спустить тебя с поводка.
- Что мне им сказать?
- Хм, у меня есть идея. Я не сказал им про то каким образом тебе стало плохо. И раз они так цепляются за твою невинность, подкрепим её поступками.
Билл скинул с себя куртку и я увидел его руки. Такие мощные, как у греческого бога. Только вот то, что сделал Билл потом заставило меня ужаснуться. Он раскрыл складной нож и резанул себя по руке. На клетчатый пол потекла кровь.
- Ты чего творишь? – крикнул я.
- Выкручиваю тебя. В лесу я упал с байка и поранился о выступающий штырь. Ты обработал мне рану и героически зашил, ну а потом от страха отключился. Ну а теперь, малой, помогай мне и будем в расчёте. – этот дурной байкер истекал кровью, но продолжал улыбаться.
Аптечку искать долго не пришлось. Билл держал красный чемоданчик на тумбочке. Там нашлись перикись с бинтами, а ещё нитки, ножницы и иглы. Будто бы он привык себя зашивать! Я метнулся к Биллу с чемоданчиком. Он опустился на диван и протянул мне руку. Я старался как можно осторожнее обработать рану, боялся сделать больно. Но кажется, Билл даже ничего и не чувствовал.
- Тебе не больно? – поспешил спросить я.
- Нет. Как ты уже видишь, я привык зашивать себя. На левой руке тоже есть шрам. Чаще всего я корябал ноги.
- Я ни разу не зашивал человека…- быстро пролепетал я.
Билл усмехнулся.
- Ничего сложного. Я буду помогать тебе. Придержу разошедшуюся кожу. Ну а ты наложишь швы. Не бойся работать иголкой, протыкай нормально, будто бы зимнюю куртку зашиваешь.
По моему лбу пробежала испарина.
- Хороша куртка! – съязвил я.
- Не то слово! – Билл хохотнул – А теперь – зашивай!
Родители не заставили себя долго ждать. Мы с Биллом еле-еле успели зашить рану и прибраться. Честно, я не верил в успех сей операции, но всё оказалось так как говорил Билл. Сначала родители прочли мне лекцию о том как плохо гулять далеко от дома, но Билл встрял в беседу и объяснился. Я был в шоке от резкой перемены в байкере: он так ловко изобразил из себя пострадавшего, а как владел языком…словно искусный манипулятор. И родители ему поверили! Поверили небритому байкеру с живым взглядом! Билл не только вызвал чувство гордости у моих родителей, но ещё и тонко намекнул на то, что в долгу у меня, и что может отплатить мне своей защитой от этого жестокого мира. На этих словах моё сердце провалилось куда-то вниз, думал, умру от стыда и смущения. Ведь это даже звучало провально! Но, видимо, эффект наивности в словах Билла сыграл тому на руку, ведь мои родители согласились на его помощь! Я так и застыл, не в силах что-то сказать. Ведь всё это значило, что я по-умолчанию становлюсь приятелем байкера. Перед тем, как родители отвезли меня домой, Билл меня выловил в дверном проёме:
- Малой, ты же не возражаешь против такого расклада? Со мной тебя никто не посмеет обидеть, да и новые друзья это всегда хорошо!
- А ты не думаешь, что всё это происходит слишком быстро? – никак не унимался я.
- Совсем нет. Да и твоя мама сказала что я славный. – сделав акцент на последнем слове, Билл задорно хихикнул – До скорого, малой! Вот мой номер – Билл протянул мне корявую бумажку с бегающим набором цифр – Пиши, звони, буду рад!
На прощание мы пожали друг другу руки. Этот жест делал меня совсем взрослым. Понимаю, в восемнадцать лет я должен был уже вовсю насладиться прелестями взрослой жизни, но, видимо, что-то пошло не так.
Мы сидели в старом баре. Девушка потягивала санрайз, а я закинулся уже двумя стопками виски. Вот до чего довела жизнь студента второго курса Стэнли Джейкобсона, тобишь меня.
- Ну и вопросец ты задал, малой! – хохотнула темнокожая красотка.
На ней было красивое жёлтое платье в шотландскую клетку, больше напоминающее мужскую рубашку. Увидев её впервые, я аж невольно цокнул языком, ведь это платье-рубашка казалось довольно-таки коротким на столь подтянутом рельефном теле. А какими же длинными казались её ноги…Просто сказка! Вверх от ступней золотистыми лианами тянулись ремешки от босоножек на низкой подошве (такой низкой, что, казалось, она ходит босиком). Но больше всего меня развеселила причёска незнакомки. Её волосы были раза в три кудрявее моих, и эти упругие кудри разделились на два высоких хвоста. Степень завивки предавала им схожесть с причёской принцессы Леи из «Звёздных войн».
- Ты так и не ответила на вопрос. – поспешил напомнить я, пока разговор не уплыл в иное русло.
- Ох, ну у меня было с десяток бурных романов. Недолгих, но бурных. – ответила мне девушка, с озорством прикусив пухленькую губку – Не могу сказать, что бывшие бойфренды изменили мою жизнь, но они точно поменяли мои взгляды на отношения. Больше никогда не полюблю таких мудаков! – она резко засмеялась, отчего поперхнулась коктейлем.
Я тут же поспешил на помощь , начал стучать по спине. Удары были сильными, я уже забыл, что помогаю девушке, а не крупногабаритному мужлану. Но мои действия не навредили, чему я несказанно рад. Не придётся брать на душу ещё один грех. Красавица поблагодарила меня, что немало удивило. Мне казалось, я был с ней слишком груб.
- Ты как? Дышать можешь?
- Кх-кх, вроде да… Ох, малой, ты спас меня! Представляю как это глупо умереть от коктейля. – незнакомка снова расхохоталась, только вот теперь не стала сразу отпивать санрайз.
- Я Стэн, кстати. – я решил таки представиться.
- А-ха-ха-хах, очень приятно! А я Дженна! – новая знакомая протянула мне руку.
Не зная что нужно делать в таком случае, я в спешке пожал её хрупкую ладошку, чем вызвал очередной приступ смеха.
- Что-то не так? – смутился я.
- Обычно парни целуют дамскую ручку при знакомстве.
- А-ха-ха-хах, ну…прокололся. – теперь уже смеялся я.
Дженна придвинулась ко мне слишком близко, её рука с озорством легла на моё колено. Я помрачнел. Только один человек мог позволить себе подобную близость. Воспоминания больно кольнули моё сердце. Я поспешил отодвинуться от Дженны, чем выдал себя с потрохами.
- Я тебя чем-то задела?
- Нет-нет! Просто… - слова застряли в горле, но я смог справиться с подкатившей волной эмоций - Ты напомнила мне одного человека…
- Оу, это было что-то плохое?
Я ненадолго задумался, после чего ответил:
- Скорее, это было что-то, из-за чего моя жизнь пошла под откос. Но я ни капли об этом не жалею. Этот человек показал мне живой мир, да и сам стал ярым примером истинной человечьей натуры.
Дженна нежно накрыла мою руку и заказала мне виски. Я поблагодарил её и пригубил немного, ведь история, которую я хотел рассказать, давалась мне невероятно трудно.
Двенадцать месяцев назад
Я был простым юношей, от которого хотели слишком много. Семья видела во мне некую надежду, которая окрыляла их потаённые мечты чуть ли не ежечасно. На самом деле, они никогда не спрашивали меня о том, чего бы я хотел получить от жизни. Для них было важнее наличие красного диплома и золотой медали, которые бы сработали в виде некого пропуска в новый мир, что был лучше их неудачливого мирка. Мой отец избрал непростой путь, он был преподавателем в духовной семинарии. Поэтому с младенчества я слушал лекции о том, как важно быть хорошим, целомудренным человеком. Сказать честно, я до сих пор девственник. Ведь постоянное повторение библейских заповедей на блудническую тему отбило всё желание к сексуальной жизни. Однажды я признался в этом отцу, и каково же было его счастье, ведь его любимый единственный сынок не встанет на тёмную тропинку блуда. Моя мама же, в противовес отцу была мягкой женщиной. Она никогда мне ничего не запрещала, старалась стать мне другом. Но влияние отца оказалось сильнее и в один миг я попросту сломался.
Ботан, неудачник, задрот, червяк – всё это мои клички как в школе, так и в университете. Казалось бы, университет должен был стать новой тропинкой, ведущий в мир интеллегенции, но нет. Как же я ошибался, здесь такое же хулиганьё как и везде. В этой суматохе и вечной пестроте я выделялся спокойствием и благоразумием. Был лучшим на курсе, одевался от иголочки, выглядел всегда опрятно. Не знаю, привычка это или сформировавшийся образ жизни, но почему-то мне это нравилось.
Друзей не было никогда. Возможно, я попросту вызывал у людей отвращение своей смазливостью. Признаю, есть за мной такой грешок. Поэтому в роли лучших друзей для меня выступали книги и чернила. Несмотря на некоторую чопорность и перфекционизм, мне нравилось отправлять свои мысли в полёт. Я сочинял маленькие истории, которые были никому не нужны, и каждое новое творение складывалось в специальный ящик, который я закрывал на ключ, чтобы не увидели родители. Им я говорил, что там хранятся важные документы, а-ля паспорт, страховка и прочее и они благополучно мне верили. Врать нехорошо, особенно если тебя воспитывали хорошим мальчиком, но иначе я поступить не мог. Личная жизнь необходима каждому живому существу как кислород.
После учёбы я традиционно уединялся в маленьком парке, расположенном близ леса. Он меня вдохновлял на новые идеи. Люди там бывали нечасто, поэтому я мог слушать природу. Птицы, шелест ветерка, всплески озёрной воды и милые бельчата. Я стелил длинный плед и садился на берегу, прислоняясь спиной к дереву. Мне нравилось приходить в этот парк в одно и то же время, садиться под одним и тем же деревом и сочинять маленькие истории. Мой мозг привык к каждодневным соревнованиям и каждый день я стремился сочинить хорошую миниатюру за максимально короткое время. Стоило таймеру начать обратный отсчёт, как моя рука тут же царапала по бумаге новые главы чьей-то жизни. В такие моменты я пребывал в пограничном состоянии между ощущением времени и отказом от него. Так было и в этот раз. Я вложил душу в работу и получил результат – яркую историю тусклого человека. Ну а рекорд был побит на целых пять минут! В такие моменты я был близок к творческому экстазу. Закатив глаза, я жадно вдыхал свежий воздух, ощущая каждой клеточкой тела вкус ранней осени. Около ног кружились сухие листочки, что так пахли сладкой спёртой смертью. Я не склонен к сильным депрессивным настроениям, просто смотрю на вещи реально.
Подкрепившись двумя бутербродами с плавленым сыром, я тихонько собрался и покинул любимый парк. Далее я шёл по просёлочной дороге к глухой остановке. Там каждый день в 17:30 я садился в 5 автобус и ехал в другой конец города, где потом пешком добирался до дома. Это звучит странно, но подобные традиции стали неотъемлемой частью моего существования. Только вот сегодня случился раскол: я пришёл чётко по времени, а автобус уехал у меня из-под носа! Я кричал водителю чтобы тот остановился, даже какое-то время бежал за автобусом, но это было бесполезно. Больше транспорта тут не ходило. Мне стало страшно, наверно впервые за долгое время. Мало того, что я остался совсем один близ леса, так ещё и не достигну ежедневной цели!
По коленкам пронеслась лёгкая дрожь и я опустился на ветхую лавочку и уставился тупыми глазами в горизонт. Не помню сколько я так сидел, время окончательно покинуло меня. В тёмных сумерках раздался рёв мотора. По дороге мчался лютый зверь из стали и металла. Дальний свет ослепил мои глаза, наверно в этот момент я напоминал ослеплённого оленя – такой же беспомощный, подбитый состоянием шока. Хотелось надеяться, что мотоцикл проедет дальше, так и не заметив меня, но моему желанию не суждено было сбыться. Скрежет тормозящего монстра разорвал тишину, воздух пропах бензином и жжённой резиной. Страх обуздал моё тело. Душа хотела бежать без оглядки, а ноги сделались ватными и почти не подавали признаков жизни. В глазах закружились блики и я провалился в темноту.
Я очнулся в чужом доме. Осознание пришло ко мне сразу. Перед моими глазами раскинулась гостиная, выполненная в чёрно-белых тонах. Плиточный пол был построен в виде шахматной доски. В разных углах помещения даже шахматные фигуры стояли. Было тепло, воздух в гостиной согревал потрескивающий камин. Сам я лежал на тёмно-зелёном диване, укрытый мягким пледом. Я осторожно прощупал карман – телефона не было. Сердце кольнул испуг. Мне срочно надо было связаться с родителями! Я перевёл взгляд на журнальный столик и увидел на нём свою сумку, ну а рядом с ней и телефон. Аж отлегло. В комнате кроме меня никого не было и я поспешил воспользоваться возможностью. Скинув плед, я тихонько поднялся и на цыпочках дошёл до телефона. Было четыре пропущенных вызова от мамы и один, совершённый с этого устройства совсем недавно.
«Кто-то уже позвонил…» - тут же пронеслось у меня в голове.
- Всё в порядке, парень, твои родители скоро заберут тебя.
Я аж подпрыгнул от незнакомого голоса. В дверном проёме стоял высокий плечистый мужчина со светлыми волосами. На нём были тёмные рваные джинсы, кожанная куртка и серебряные цепи. На пальцах сверкали перстни. Бровь пересекал чуть заметный шрам.
- И-извините… - я вновь чувствовал себя ослеплённым оленем посреди дороги. Не мог выдавить из себя и слова.
- Не бойся меня, малой, я лишь помочь хотел. – сдержанно начал незнакомец.
Он быстрым шагом пересёк гостиную и сравнялся со мной. Боже, я дышал ему в грудь! Какой же он высокий!
- Билл Рэй. – представился он, протянув руку.
- Стэнли Джейкобсон…- представился я в ответ и робко пожал руку – Что со мной случилось? Как я сюда попал?
- Ну, я ехал по трассе и увидел тебя на остановке. Было темно, я подумал, что ты школьник. Хотел вызвать полицию, чтобы тебя доставили домой. Но стоило мне подъехать, как ты потерял сознание. Мне не хотелось оставлять тебя там, поэтому подбросил до своей хаты. Недалеко живу. И вызвал скорую. Док сказал, что ты сильно испугался, ну и вколол тебе какое-то лекарство. Не разбираюсь в этой шняге, поэтому не могу знать что было за лекарство. При врачах я связался с твоими родителями и мы договорились о том, что они заберут тебя отсюда. Кстати, малой, я правда рад, что с тобой всё хорошо, но пообещай мне, что больше не будешь гулять по лесу вечером. – брови Билла строго съехались на переносице.
- Обещаю…- робко ответил я.
- Кстати, а чего ты там вообще забыл? – новый знакомый сразу же уцепился за возможность расспроса.
- Это сложно объяснить…Я даже не знаю как это теперь родителям сказать…Мне конец! – страх обхватил меня липкими лапками и я заплакал.
Байкер немного растерялся. Вероятно он подумал о чём-то непристойном. А ещё он явно не привык успокаивать мальчиков.
- Э-э-э, малой, ты чего? Не плачь! Расскажи мне, я придумаю как тебя выпутать из этой истории. По тебе видно что ты хороший и ничего противозаконного не делал.
Я отнял руки от лица. В сердце мягкими крыльями затрепетала надежда.
- У меня строгие родители, контролируют во всём. Папа преподаёт в духовной семинарии, поэтому и расписал всю мою жизнь. Он хочет, чтобы я был идеальным сыном, который в будущем станет священником. Ну а я очень люблю сочинительством заниматься. Для того, чтобы идея перетекала на бумагу, я каждый день хожу в парк, ну а потом уезжаю на автобусе. В этот раз я как обычно пришёл вовремя, но автобус уехал у меня из-под носа. Я ждал следующего, но он так и не приехал. Мне стало страшно…а потом яркий свет и темнота.
Билл внимательно меня слушал и иногда кивал головой.
- Блин, ну это круто! За мечту цепляешься. А твоим родителям пора бы спустить тебя с поводка.
- Что мне им сказать?
- Хм, у меня есть идея. Я не сказал им про то каким образом тебе стало плохо. И раз они так цепляются за твою невинность, подкрепим её поступками.
Билл скинул с себя куртку и я увидел его руки. Такие мощные, как у греческого бога. Только вот то, что сделал Билл потом заставило меня ужаснуться. Он раскрыл складной нож и резанул себя по руке. На клетчатый пол потекла кровь.
- Ты чего творишь? – крикнул я.
- Выкручиваю тебя. В лесу я упал с байка и поранился о выступающий штырь. Ты обработал мне рану и героически зашил, ну а потом от страха отключился. Ну а теперь, малой, помогай мне и будем в расчёте. – этот дурной байкер истекал кровью, но продолжал улыбаться.
Аптечку искать долго не пришлось. Билл держал красный чемоданчик на тумбочке. Там нашлись перикись с бинтами, а ещё нитки, ножницы и иглы. Будто бы он привык себя зашивать! Я метнулся к Биллу с чемоданчиком. Он опустился на диван и протянул мне руку. Я старался как можно осторожнее обработать рану, боялся сделать больно. Но кажется, Билл даже ничего и не чувствовал.
- Тебе не больно? – поспешил спросить я.
- Нет. Как ты уже видишь, я привык зашивать себя. На левой руке тоже есть шрам. Чаще всего я корябал ноги.
- Я ни разу не зашивал человека…- быстро пролепетал я.
Билл усмехнулся.
- Ничего сложного. Я буду помогать тебе. Придержу разошедшуюся кожу. Ну а ты наложишь швы. Не бойся работать иголкой, протыкай нормально, будто бы зимнюю куртку зашиваешь.
По моему лбу пробежала испарина.
- Хороша куртка! – съязвил я.
- Не то слово! – Билл хохотнул – А теперь – зашивай!
Родители не заставили себя долго ждать. Мы с Биллом еле-еле успели зашить рану и прибраться. Честно, я не верил в успех сей операции, но всё оказалось так как говорил Билл. Сначала родители прочли мне лекцию о том как плохо гулять далеко от дома, но Билл встрял в беседу и объяснился. Я был в шоке от резкой перемены в байкере: он так ловко изобразил из себя пострадавшего, а как владел языком…словно искусный манипулятор. И родители ему поверили! Поверили небритому байкеру с живым взглядом! Билл не только вызвал чувство гордости у моих родителей, но ещё и тонко намекнул на то, что в долгу у меня, и что может отплатить мне своей защитой от этого жестокого мира. На этих словах моё сердце провалилось куда-то вниз, думал, умру от стыда и смущения. Ведь это даже звучало провально! Но, видимо, эффект наивности в словах Билла сыграл тому на руку, ведь мои родители согласились на его помощь! Я так и застыл, не в силах что-то сказать. Ведь всё это значило, что я по-умолчанию становлюсь приятелем байкера. Перед тем, как родители отвезли меня домой, Билл меня выловил в дверном проёме:
- Малой, ты же не возражаешь против такого расклада? Со мной тебя никто не посмеет обидеть, да и новые друзья это всегда хорошо!
- А ты не думаешь, что всё это происходит слишком быстро? – никак не унимался я.
- Совсем нет. Да и твоя мама сказала что я славный. – сделав акцент на последнем слове, Билл задорно хихикнул – До скорого, малой! Вот мой номер – Билл протянул мне корявую бумажку с бегающим набором цифр – Пиши, звони, буду рад!
На прощание мы пожали друг другу руки. Этот жест делал меня совсем взрослым. Понимаю, в восемнадцать лет я должен был уже вовсю насладиться прелестями взрослой жизни, но, видимо, что-то пошло не так.
