- В общем, теперь это женщины, вино и песни, - несмотря на состояние, Женя подколола его так ехидно, что Мартин в какой-то момент растерялся, а затем откровенно заржал.
- А ты сам музыкой давно занимаешься?
- С детства. Классическая музыкальная школа. А лет в одиннадцать впервые услышал рок.
- Да, я слышала, как ты играешь.
- Ну, и, как? - не без лёгкой тревоги поинтересовался Мартин. Его лицо неожиданно приняло столь серьёзное и озабоченное выражение, что Женя невольно заулыбалась.
В тот день, когда Женя оказалась в студии во второй раз она действительно увидела короткий момент репетиции. Мартин и Ольгерд крепко и нелицеприятно поспорили и оскорблённый Мартин почти машинально схватился за гитару.
Он сыграл небольшой отрывок песни, сосредоточенно покусывая губы и периодически мотая головой, от чего заставил Женю невольно улыбнуться, так-как вся его поза и монотонные потряхивания кудрявой башкой, напоминали движения рассерженного коня.
Мартин был непривычно серьёзен. Смотрел куда-то мимо струн и его лицо выражало глубокую сосредоточенную задумчивость.
Он играл машинально, отточенными до автоматизма движениями, вырывая из струн, одновременно гневную и одновременно пронзительно жалобную мелодию.
До сих пор Женя относилась к рок-музыке почти неодобрительно. Значительную роль в этом сыграл Игорь и находясь под влиянием своего утончённого, интеллигентного мужа, она воспринимала симфонию пронзительных грохочущих звуков негативно. Игра Мартина неожиданно заставила её прислушаться.
Она мало, что понимала в этом музыкальном направлении, но подспудно чувствовала то, что её друг ещё очень неопытен. Что ему не хватает техники и знаний. Что игра Мартина простовата и грубовата, но так же невольно, Женя чувствовала ту мощную энергетику, которая исходила из его рваных и одновременно задумчивых проигрышей. Она успела узнать, что большую часть в рок-музыке играет атмосфера, умение поймать настроение публики и способность подать себя. Мартин почти безошибочно констатировал своё испорченное настроение и своё ущемлённое самолюбие.
- Это было очень жёстко и очень чувственно.
- Ну, как бы да, - слова девчонки неожиданно приятно согрели и Мартин добродушно заулыбался, - а ещё, как?
- Ну, не знаю. Зло, наверное. Ты был очень сердит на Ольгерда и тебе удалось это передать.
Мартин самодовольно хмыкнул и внимательно проследил за её губами. А она оказывается чувствительная, живо поняла, что он хотел передать в тот момент. Интересно представить, как после выздоровления эти губы будут оказывать ему совсем другие любезности.
Впрочем, рот у Жени был слабый, бледный с судорожно дрожащей губой и Мартин с горьким вздохом отодвинул свои планы на неопределённое время.
Снова немного посидели молча.
- Сдыхаю, спать хочу, - признался Мартин.
Женя почувствовала прикосновение к плечу и вздрогнула так, что сердце ухнуло куда-то вниз живота. Парень таки задремал и непроизвольно прижался своим литым плечом к её руке. Женя нервно дёрнулась, стараясь освободиться от этого прикосновения побыстрей. Она так давно жила в состоянии постоянного напряжения, ожидания издевки или грубости, что любое прикосновение расценивала, как сигнал опасности, когда всё хорошее в конечном итоге оборачивалось против неё. Хронический страх сделал её подозрительной и недоверчивой, а она словно нарочно попадает в интимную связку с этим человеком уже не в первый раз. И, кто знает, каким хорором может обернуться это странное незапланированное знакомство.
Светлое настроение и благодарность за проявленную заботу схлынули в одно мгновение словно надпись на морском песке.
Мгновенно захотелось убежать, закрыться в своей маленькой комнатке, закутаться в одеяло с головой, что бы ничего не видеть и не слышать. Не травить свои нервы очередным ожиданием. Закрыться и зажаться, что бы переждать очередную волну паники.
- Осторожно!!! - передёрнулась она.
Мартин хмуро потёр ладонями лицо и снова попытался пристроить голову к Жене на плечо, но она деликатно увернулась, сделав вид, что ей, что-то срочно понадобилось на тумбочке. Парню было всё равно что послужит подпоркой его голове, но этот демарш не остался не замеченным.
- Скоро там твой врач придёт? - он недовольно отодвинулся и хмыкнул. Странная девица, но в любом случае сейчас её никак нельзя оставлять одну.
Ладно, ничего. С него не убудет. Мама учила, что, помогать ближнему первейшая задача любого порядочного человека. А он человек благородный, почти во всех отношениях.
- Ой, звонят. Наверное, это он.
- Лежи. Я сам открою.
И Мартин, весь исполненный важностью миссии, отправился открывать дверь. На самом деле, доминирующая роль ему нравилась. Было в этой роли, что-то очень близкое. Почти родное. Затрагивающие фантазии Мартина о целостности и постоянстве отношений.Ему нравилось руководить и тот кто вписывался в эти честолюбивые запросы, вполне мог расчитывать на его верность.
Впустив врача в квартиру, на правах старшего и заботливого, он тут же поинтересовался названием организации и удостоверением.
- А вы, простите, кто? - врач оказался подозрительным и оценил татуированные плечи и кожаные штаны по своему.
Взгляд Мартина заметался всего на секунду. Безликое друг не подходило, на любовника он не отважился,а на папу не тянул по возрасту.
- Старший брат, - нагло припечатал Мартин и занял положение у двери, важно скрестив руки на груди. Врач прошёл в комнату.
- Доброе утро. Что случилось?
- Паническая атака. У меня таких никогда не было, - негромко ответила Женя и стесняясь тем, что приступ уже закончился и она напрасно побеспокоила Скорую, чуть слышно добавила, - Я думала, что умру.
- Расскажите, пожалуйста подробней о своём заболевании. Я к сожалению не знаком с вашей историей болезни и мне необходимо знать детали.
Мартин по прежнему стоял у входа в комнату, привалившись к косяку и всем своим видом выражал озабоченность. Впрочем, к разговору он прислушивался в пол-уха. По большей части, Мартин расчитывал заценить Женины грудки, и амбициозная роль старшего брата, не была этому помехой.
Врач пробыл долго. Попросил поднять шторы и приоткрыть окно. Несколько раз мерял пульс и давление. Из разговора с пациенткой Мартин понял, что эти приступы у Жени давно, после перенесенного стресса. Эту новость он принял без особого интереса, всё ещё надеясь, что сестричка не станет стесняться и продемонстрирует свои прелести в его присутствии.
- Принесите, пожалуйста чайную ложку и воды запить лекарство.
Мартин презрительно передёрнул плечом, но всё-таки послушно прошёл на кухню и принёс требуемое.
- Необходимо купить вот эти лекарства, - обидно, то на что он расчитывал не состоялось и врач просто протянул Мартину бумажку, - здесь довольно дорогие препараты. У вас есть деньги? В противном случае я могу составить ходатайство в Красный крест.
В ответ на этот вопрос, Мартин насмешливо хмыкнул и из-под тишка показал доктору средний палец.
Врач сделал пометки в своём блокноте, дал рекомендации по режиму и пообещал зайти через два дня.
- Ну, что? Лучше тебе после капель? Ну, и запах. Это даже пополам с водкой не проглотишь. Всё лежи. А я пойду прошвырнусь до аптеки и супермаркета.
- Вот возьми деньги, - засуетилась Женя, - а если не хватит налички, вот карточка.
Мартин только пожал плечом.
- Ложись. Без тебя разберусь, - и чуть смущённо добавил, - и попытайся поспать, а то ты зелёная, как лягушка.
Мартин болтался в магазине и аптеке так долго, что Женя успела задремать. После капель ей действительно стало легче и она заснула с упоительной мыслью, что её не забыли, что она не одна и нашёлся человек, кому её существование не было безразлично.
Женя была так признательна за неожиданный визит Мартина, за проявленное внимание и неловкую попытку поухаживать, что не могла придумать слов, которые выразили бы её благодарность.
Когда хлопнула входная дверь, она невольно вздрогнула. Однако приступ прошёл и чувствуя необыкновенное облегчение, Женя сочно потянулась. Мартин сгрузил принесенные пакеты на кухне, старательно наполнил холодильник и разложил перед Женей таблетки.
- Разберёшься, что и, как принимать?
- Да, я такие уже пила, всё знаю.
- Ну, я пошёл. Ночью не спал, умираю спать хочу.
Самое мудрое решение, от греха подальше. Мало ли, что она ему тут наговорила и он успел расчувствоваться.
Женя послушно встала, что бы проводить Мартина до двери.
- Подожди.
Мартин обернулся.
- Наклонись.
Она обняла его двумя руками, осторожно прикоснувшись лбом к плечу. Мартин был такой крупный, что у Жени не хватило рук, что бы обхватить его тело полностью.
- Спасибо тебе, - негромко прошептала она, - ты уже в который раз приходишь мне на помощь. Как старший брат. Я всегда мечтала, что бы у меня был брат. Обязательно старший. Добрый, понимающий, могущий защитить. Ты не представляешь, как это страшно остаться совсем одной. Когда ты совсем никому не нужен. И знаешь, фраза о том, что в старости не кому будет подать стакан мне совсем не кажется смешной.
Мартин почувствовал растерянность. Он знал, что нравится бабам, но в такой плоскости его никогда не воспринимали.Игра в благородство свернула совсем не туда, куда он рассчитывал. В носоглотке опасно засвербело.
- Стакан? - переспросил он.
- Угу.
Женя кивнула, невольно втягивая в себя его запах. Мартин осторожно высвободился из её рук, открыл дверь и машинально поинтересовался:
- А бармен на, что?...
10 глава.
Семейный совет. Какое странное словосочетание. Почти, как Военный совет в Филях. Её бы ещё на табуретку поставили посреди комнаты. На всеобщее обозрение. Что бы все знали, вот она преступница. Предмет всеобщего остракизма и осуждения.
Женя машинально обвела присутствующих глазами. Папа-мама. Бабушка. Родители Игоря. Свекровь любимая, ненаглядная. Приторно сладкая, как рахат-лукум. Вся такая добрая и любезная, что от её сахарной учтивости сводит скулы.
Зачем всё это? Что за спектакль?
Она уже тысячу раз пожалела о том, что посмела пожаловаться свекрови. В тот момент их отношения начали стремительно разваливаться. Без скандалов и упрёков не проходило ни одного дня.
— Даже не знаю с чего начать, — Игорь провёл рукой по волосам, немного помолчал, откашлялся и продолжил:
Да, конечно, у нас, как у всякой семьи, живущей длительное время вместе, были конфликты, недопонимания. Иногда даже ссоры. Но, я считаю, что Женя раздувает из мухи слона. Тем более мы взрослые люди и вполне можем решить свои проблемы самостоятельно. Развестись это проще всего. Но стоит ли начинать решение проблемы именно с такого радикального шага?
Чешет, как по написанному. И ведь глазом не моргнёт.
— Детонька, — свекровь картинно заломила руки с таким театральным подвыванием, что Женя не смотря на ситуацию невольно усмехнулась, - брак ведь это не одни удовольствия. Брак это огромная работа. Ежедневный труд. Безграничное терпение. Умение уступать. Быть мудрой и зрелой женщиной.
Жаль присутствующие не видели, с каким лицом она схватила Женю за руку сразу после того, как она вывалила на свекровь все Игоревы выходки. Сдавила до лиловых синяков. Если б умела, превратила в горстку пепла одним взглядом.
Что им сказать? Как объяснить ситуацию? Её призывают к стыду и покаянию, а стыдно лишь перед одной мамой. Да и то, как-то неуверено. С сомнением. Мама осунулась, моментально постарела. Седых волос прибавилось. И на лице невыразимое смущение. Стыд перед родственниками. Невооружённым взглядом видно, что она больше страдает за свою репутацию недотёпы, которая не смогла воспитать дочь должным образом, чем за саму Женю.
— Женя, пожалуйста, объясни всем нам, что вдруг произошло? Ты устроила настоящий скандал. Я поверить не могу, что всё это про Игоря, - жалобно сказала мама, - ты наговорила такого...как же ты теперь будешь смотреть в глаза Ольге Юрьевне и Роману Владимировичу.
Женя неопределённо передёрнула плечом и отвернулась к окну. Не удивительно, что до сих пор ситуация не выходила на поверхность. При её даже самых слабых попытках пожаловаться, мама, как страус прятала голову в песок. Кричала, что Женя виновата сама.
Очень напоминает одну ситуацию из далёкого детства. Когда Жене было лет пять семья собиралась в гости. Её нарядили в новое
белое платьице и выпустили во двор. И так случилось, что Женя запнулась, упала и разбила лицо. Не долго думая, мама схватила ремень и наказала дочь. За испорченное платье, за разбитую губу, за растрепавшуюся причёску. Мол сама виновата. Надо было под ноги смотреть.
Это сейчас Женя понимает, что мама очень боялась быть плохой, безответственной, что её осудят соседи и родственники к которым они собирались. Чтобы справиться со своими эмоциями и чувством вины, она попросту наказала Женю. Наверное, не очень осознавая свои страхи и чувства, но ведь цель была самая благая. Воспитательная. Что изменилось с той поры? Разве, что детали и персонажи.
А отец? Надо признаться, что он попросту тихий домашний алкоголик. И сейчас его самая главная проблема это похмелье. Желание побыстрей разрулить ситуацию, что бы утихомирить мучительную жажду и головную боль. Он добрый, но слишком вялый человек, что бы противостоять властной и при этом такой трусливой позиции собственной супруги. Милая добрая и религиозная бабушка. Типичная Российская семья. Свёкр и свекровь понятное дело находятся на стороне сына. Нет, всё останется на прежнем месте. Здесь ей не способен помочь ни один человек.
Впрочем, обличительный пыл Жени закончился через несколько дней.
Утро было серенькое. Типичное Питерское утро, когда небо полностью обложено толстыми серыми тучами и где-то очень далеко, сквозь непроходимый конгломерат облаков, робко пробивается солнце.
Женя свесила ноги с кровати. Где-то в ванной капает вода, в углу негромко тикают часы. Тихо, уютно.
Квартиру им подарили родители мужа. Отличная сталинка, оставшаяся от дальней родственницы. Даже кой-какая обстановка того времени сохранилась. Фундаментальная, неподвижная. Такая же консервативная и нерушимая, как вся её жизнь.
Из-за тройных стеклопакетов так тихо, что кажется будто она оглохла.
Женя нащупала халат и просунула руки в рукава.
А может оно и к лучшему, что всё осталось на своих местах? Женя не боец. Сколько себя помнила бойцовых качеств ей всегда не хватало. Даже в детстве, когда, кто-то отбирал игрушку или обсыпался песком, она предпочитала уйти. Спрятаться от конфликта, обойти его стороной, не вступать в открытую конфронтацию. Просто уйти. Заняться, чем-то другим и не обращать на агрессора внимания.
Женя не любительница, что-то менять. К сожалению она не боец!
— Доброе утро!
Игорь вошёл в комнату с полотенцем на перевес. Голова у него была мокрая. Он принялся аккуратно, как-то по девичьи промакивать влажную макушку. Потом потянулся к ламинирующему аэрозолю на туалетном столике. В его действиях было, одновременно, что-то очень педантичное, аккуратное и в тоже время неожиданно жеманное. Можно сказать бабское. Раньше Женя этого не замечала.
Игорь старательно обрызгал себя пахучей жидкостью, тщательно причесался и неожиданно присел рядом с ней на кровать.
— Знаешь, малыш, нам надо поговорить. Очень серьёзно. Обсудить наши отношения. И подумать, как со всем этим жить дальше.
- А ты сам музыкой давно занимаешься?
- С детства. Классическая музыкальная школа. А лет в одиннадцать впервые услышал рок.
- Да, я слышала, как ты играешь.
- Ну, и, как? - не без лёгкой тревоги поинтересовался Мартин. Его лицо неожиданно приняло столь серьёзное и озабоченное выражение, что Женя невольно заулыбалась.
В тот день, когда Женя оказалась в студии во второй раз она действительно увидела короткий момент репетиции. Мартин и Ольгерд крепко и нелицеприятно поспорили и оскорблённый Мартин почти машинально схватился за гитару.
Он сыграл небольшой отрывок песни, сосредоточенно покусывая губы и периодически мотая головой, от чего заставил Женю невольно улыбнуться, так-как вся его поза и монотонные потряхивания кудрявой башкой, напоминали движения рассерженного коня.
Мартин был непривычно серьёзен. Смотрел куда-то мимо струн и его лицо выражало глубокую сосредоточенную задумчивость.
Он играл машинально, отточенными до автоматизма движениями, вырывая из струн, одновременно гневную и одновременно пронзительно жалобную мелодию.
До сих пор Женя относилась к рок-музыке почти неодобрительно. Значительную роль в этом сыграл Игорь и находясь под влиянием своего утончённого, интеллигентного мужа, она воспринимала симфонию пронзительных грохочущих звуков негативно. Игра Мартина неожиданно заставила её прислушаться.
Она мало, что понимала в этом музыкальном направлении, но подспудно чувствовала то, что её друг ещё очень неопытен. Что ему не хватает техники и знаний. Что игра Мартина простовата и грубовата, но так же невольно, Женя чувствовала ту мощную энергетику, которая исходила из его рваных и одновременно задумчивых проигрышей. Она успела узнать, что большую часть в рок-музыке играет атмосфера, умение поймать настроение публики и способность подать себя. Мартин почти безошибочно констатировал своё испорченное настроение и своё ущемлённое самолюбие.
- Это было очень жёстко и очень чувственно.
- Ну, как бы да, - слова девчонки неожиданно приятно согрели и Мартин добродушно заулыбался, - а ещё, как?
- Ну, не знаю. Зло, наверное. Ты был очень сердит на Ольгерда и тебе удалось это передать.
Мартин самодовольно хмыкнул и внимательно проследил за её губами. А она оказывается чувствительная, живо поняла, что он хотел передать в тот момент. Интересно представить, как после выздоровления эти губы будут оказывать ему совсем другие любезности.
Впрочем, рот у Жени был слабый, бледный с судорожно дрожащей губой и Мартин с горьким вздохом отодвинул свои планы на неопределённое время.
Снова немного посидели молча.
- Сдыхаю, спать хочу, - признался Мартин.
Женя почувствовала прикосновение к плечу и вздрогнула так, что сердце ухнуло куда-то вниз живота. Парень таки задремал и непроизвольно прижался своим литым плечом к её руке. Женя нервно дёрнулась, стараясь освободиться от этого прикосновения побыстрей. Она так давно жила в состоянии постоянного напряжения, ожидания издевки или грубости, что любое прикосновение расценивала, как сигнал опасности, когда всё хорошее в конечном итоге оборачивалось против неё. Хронический страх сделал её подозрительной и недоверчивой, а она словно нарочно попадает в интимную связку с этим человеком уже не в первый раз. И, кто знает, каким хорором может обернуться это странное незапланированное знакомство.
Светлое настроение и благодарность за проявленную заботу схлынули в одно мгновение словно надпись на морском песке.
Мгновенно захотелось убежать, закрыться в своей маленькой комнатке, закутаться в одеяло с головой, что бы ничего не видеть и не слышать. Не травить свои нервы очередным ожиданием. Закрыться и зажаться, что бы переждать очередную волну паники.
- Осторожно!!! - передёрнулась она.
Мартин хмуро потёр ладонями лицо и снова попытался пристроить голову к Жене на плечо, но она деликатно увернулась, сделав вид, что ей, что-то срочно понадобилось на тумбочке. Парню было всё равно что послужит подпоркой его голове, но этот демарш не остался не замеченным.
- Скоро там твой врач придёт? - он недовольно отодвинулся и хмыкнул. Странная девица, но в любом случае сейчас её никак нельзя оставлять одну.
Ладно, ничего. С него не убудет. Мама учила, что, помогать ближнему первейшая задача любого порядочного человека. А он человек благородный, почти во всех отношениях.
- Ой, звонят. Наверное, это он.
- Лежи. Я сам открою.
И Мартин, весь исполненный важностью миссии, отправился открывать дверь. На самом деле, доминирующая роль ему нравилась. Было в этой роли, что-то очень близкое. Почти родное. Затрагивающие фантазии Мартина о целостности и постоянстве отношений.Ему нравилось руководить и тот кто вписывался в эти честолюбивые запросы, вполне мог расчитывать на его верность.
Впустив врача в квартиру, на правах старшего и заботливого, он тут же поинтересовался названием организации и удостоверением.
- А вы, простите, кто? - врач оказался подозрительным и оценил татуированные плечи и кожаные штаны по своему.
Взгляд Мартина заметался всего на секунду. Безликое друг не подходило, на любовника он не отважился,а на папу не тянул по возрасту.
- Старший брат, - нагло припечатал Мартин и занял положение у двери, важно скрестив руки на груди. Врач прошёл в комнату.
- Доброе утро. Что случилось?
- Паническая атака. У меня таких никогда не было, - негромко ответила Женя и стесняясь тем, что приступ уже закончился и она напрасно побеспокоила Скорую, чуть слышно добавила, - Я думала, что умру.
- Расскажите, пожалуйста подробней о своём заболевании. Я к сожалению не знаком с вашей историей болезни и мне необходимо знать детали.
Мартин по прежнему стоял у входа в комнату, привалившись к косяку и всем своим видом выражал озабоченность. Впрочем, к разговору он прислушивался в пол-уха. По большей части, Мартин расчитывал заценить Женины грудки, и амбициозная роль старшего брата, не была этому помехой.
Врач пробыл долго. Попросил поднять шторы и приоткрыть окно. Несколько раз мерял пульс и давление. Из разговора с пациенткой Мартин понял, что эти приступы у Жени давно, после перенесенного стресса. Эту новость он принял без особого интереса, всё ещё надеясь, что сестричка не станет стесняться и продемонстрирует свои прелести в его присутствии.
- Принесите, пожалуйста чайную ложку и воды запить лекарство.
Мартин презрительно передёрнул плечом, но всё-таки послушно прошёл на кухню и принёс требуемое.
- Необходимо купить вот эти лекарства, - обидно, то на что он расчитывал не состоялось и врач просто протянул Мартину бумажку, - здесь довольно дорогие препараты. У вас есть деньги? В противном случае я могу составить ходатайство в Красный крест.
В ответ на этот вопрос, Мартин насмешливо хмыкнул и из-под тишка показал доктору средний палец.
Врач сделал пометки в своём блокноте, дал рекомендации по режиму и пообещал зайти через два дня.
- Ну, что? Лучше тебе после капель? Ну, и запах. Это даже пополам с водкой не проглотишь. Всё лежи. А я пойду прошвырнусь до аптеки и супермаркета.
- Вот возьми деньги, - засуетилась Женя, - а если не хватит налички, вот карточка.
Мартин только пожал плечом.
- Ложись. Без тебя разберусь, - и чуть смущённо добавил, - и попытайся поспать, а то ты зелёная, как лягушка.
Мартин болтался в магазине и аптеке так долго, что Женя успела задремать. После капель ей действительно стало легче и она заснула с упоительной мыслью, что её не забыли, что она не одна и нашёлся человек, кому её существование не было безразлично.
Женя была так признательна за неожиданный визит Мартина, за проявленное внимание и неловкую попытку поухаживать, что не могла придумать слов, которые выразили бы её благодарность.
Когда хлопнула входная дверь, она невольно вздрогнула. Однако приступ прошёл и чувствуя необыкновенное облегчение, Женя сочно потянулась. Мартин сгрузил принесенные пакеты на кухне, старательно наполнил холодильник и разложил перед Женей таблетки.
- Разберёшься, что и, как принимать?
- Да, я такие уже пила, всё знаю.
- Ну, я пошёл. Ночью не спал, умираю спать хочу.
Самое мудрое решение, от греха подальше. Мало ли, что она ему тут наговорила и он успел расчувствоваться.
Женя послушно встала, что бы проводить Мартина до двери.
- Подожди.
Мартин обернулся.
- Наклонись.
Она обняла его двумя руками, осторожно прикоснувшись лбом к плечу. Мартин был такой крупный, что у Жени не хватило рук, что бы обхватить его тело полностью.
- Спасибо тебе, - негромко прошептала она, - ты уже в который раз приходишь мне на помощь. Как старший брат. Я всегда мечтала, что бы у меня был брат. Обязательно старший. Добрый, понимающий, могущий защитить. Ты не представляешь, как это страшно остаться совсем одной. Когда ты совсем никому не нужен. И знаешь, фраза о том, что в старости не кому будет подать стакан мне совсем не кажется смешной.
Мартин почувствовал растерянность. Он знал, что нравится бабам, но в такой плоскости его никогда не воспринимали.Игра в благородство свернула совсем не туда, куда он рассчитывал. В носоглотке опасно засвербело.
- Стакан? - переспросил он.
- Угу.
Женя кивнула, невольно втягивая в себя его запах. Мартин осторожно высвободился из её рук, открыл дверь и машинально поинтересовался:
- А бармен на, что?...
10 глава.
Семейный совет. Какое странное словосочетание. Почти, как Военный совет в Филях. Её бы ещё на табуретку поставили посреди комнаты. На всеобщее обозрение. Что бы все знали, вот она преступница. Предмет всеобщего остракизма и осуждения.
Женя машинально обвела присутствующих глазами. Папа-мама. Бабушка. Родители Игоря. Свекровь любимая, ненаглядная. Приторно сладкая, как рахат-лукум. Вся такая добрая и любезная, что от её сахарной учтивости сводит скулы.
Зачем всё это? Что за спектакль?
Она уже тысячу раз пожалела о том, что посмела пожаловаться свекрови. В тот момент их отношения начали стремительно разваливаться. Без скандалов и упрёков не проходило ни одного дня.
— Даже не знаю с чего начать, — Игорь провёл рукой по волосам, немного помолчал, откашлялся и продолжил:
Да, конечно, у нас, как у всякой семьи, живущей длительное время вместе, были конфликты, недопонимания. Иногда даже ссоры. Но, я считаю, что Женя раздувает из мухи слона. Тем более мы взрослые люди и вполне можем решить свои проблемы самостоятельно. Развестись это проще всего. Но стоит ли начинать решение проблемы именно с такого радикального шага?
Чешет, как по написанному. И ведь глазом не моргнёт.
— Детонька, — свекровь картинно заломила руки с таким театральным подвыванием, что Женя не смотря на ситуацию невольно усмехнулась, - брак ведь это не одни удовольствия. Брак это огромная работа. Ежедневный труд. Безграничное терпение. Умение уступать. Быть мудрой и зрелой женщиной.
Жаль присутствующие не видели, с каким лицом она схватила Женю за руку сразу после того, как она вывалила на свекровь все Игоревы выходки. Сдавила до лиловых синяков. Если б умела, превратила в горстку пепла одним взглядом.
Что им сказать? Как объяснить ситуацию? Её призывают к стыду и покаянию, а стыдно лишь перед одной мамой. Да и то, как-то неуверено. С сомнением. Мама осунулась, моментально постарела. Седых волос прибавилось. И на лице невыразимое смущение. Стыд перед родственниками. Невооружённым взглядом видно, что она больше страдает за свою репутацию недотёпы, которая не смогла воспитать дочь должным образом, чем за саму Женю.
— Женя, пожалуйста, объясни всем нам, что вдруг произошло? Ты устроила настоящий скандал. Я поверить не могу, что всё это про Игоря, - жалобно сказала мама, - ты наговорила такого...как же ты теперь будешь смотреть в глаза Ольге Юрьевне и Роману Владимировичу.
Женя неопределённо передёрнула плечом и отвернулась к окну. Не удивительно, что до сих пор ситуация не выходила на поверхность. При её даже самых слабых попытках пожаловаться, мама, как страус прятала голову в песок. Кричала, что Женя виновата сама.
Очень напоминает одну ситуацию из далёкого детства. Когда Жене было лет пять семья собиралась в гости. Её нарядили в новое
белое платьице и выпустили во двор. И так случилось, что Женя запнулась, упала и разбила лицо. Не долго думая, мама схватила ремень и наказала дочь. За испорченное платье, за разбитую губу, за растрепавшуюся причёску. Мол сама виновата. Надо было под ноги смотреть.
Это сейчас Женя понимает, что мама очень боялась быть плохой, безответственной, что её осудят соседи и родственники к которым они собирались. Чтобы справиться со своими эмоциями и чувством вины, она попросту наказала Женю. Наверное, не очень осознавая свои страхи и чувства, но ведь цель была самая благая. Воспитательная. Что изменилось с той поры? Разве, что детали и персонажи.
А отец? Надо признаться, что он попросту тихий домашний алкоголик. И сейчас его самая главная проблема это похмелье. Желание побыстрей разрулить ситуацию, что бы утихомирить мучительную жажду и головную боль. Он добрый, но слишком вялый человек, что бы противостоять властной и при этом такой трусливой позиции собственной супруги. Милая добрая и религиозная бабушка. Типичная Российская семья. Свёкр и свекровь понятное дело находятся на стороне сына. Нет, всё останется на прежнем месте. Здесь ей не способен помочь ни один человек.
Впрочем, обличительный пыл Жени закончился через несколько дней.
Утро было серенькое. Типичное Питерское утро, когда небо полностью обложено толстыми серыми тучами и где-то очень далеко, сквозь непроходимый конгломерат облаков, робко пробивается солнце.
Женя свесила ноги с кровати. Где-то в ванной капает вода, в углу негромко тикают часы. Тихо, уютно.
Квартиру им подарили родители мужа. Отличная сталинка, оставшаяся от дальней родственницы. Даже кой-какая обстановка того времени сохранилась. Фундаментальная, неподвижная. Такая же консервативная и нерушимая, как вся её жизнь.
Из-за тройных стеклопакетов так тихо, что кажется будто она оглохла.
Женя нащупала халат и просунула руки в рукава.
А может оно и к лучшему, что всё осталось на своих местах? Женя не боец. Сколько себя помнила бойцовых качеств ей всегда не хватало. Даже в детстве, когда, кто-то отбирал игрушку или обсыпался песком, она предпочитала уйти. Спрятаться от конфликта, обойти его стороной, не вступать в открытую конфронтацию. Просто уйти. Заняться, чем-то другим и не обращать на агрессора внимания.
Женя не любительница, что-то менять. К сожалению она не боец!
— Доброе утро!
Игорь вошёл в комнату с полотенцем на перевес. Голова у него была мокрая. Он принялся аккуратно, как-то по девичьи промакивать влажную макушку. Потом потянулся к ламинирующему аэрозолю на туалетном столике. В его действиях было, одновременно, что-то очень педантичное, аккуратное и в тоже время неожиданно жеманное. Можно сказать бабское. Раньше Женя этого не замечала.
Игорь старательно обрызгал себя пахучей жидкостью, тщательно причесался и неожиданно присел рядом с ней на кровать.
— Знаешь, малыш, нам надо поговорить. Очень серьёзно. Обсудить наши отношения. И подумать, как со всем этим жить дальше.
