Тут вам придётся поверить мне на слово. Я работаю в этом центре уже десять лет и это просто примеры из практики.
Итак, вы, наконец, нашли в себе силы и дали отпор подобному типу, ушли от него и начинаете жить нормальной здоровой жизнью. Но, как в вашем случае, случайно встретились вновь и поверьте, абьюзер не оставит вас просто так. Он будет использовать все варианты чтобы вы снова увязли в больных отношениях.
И совершенно не обязательно, он станет удерживать вас рядом силой и шантажом. Наоборот, домашний садист будет изо всех сил стараться показать то, что он исправился. Что осмыслил и осознал ситуацию. Что он добрый, спокойный, белый и пушистый. А уж в случае если женщина предала огласке все происходящее, то такие люди начинают действовать иначе.
Допустим вам кажется, что теперь вас не провести и в добровольный ад не вернуть? Значит вы в зоне риска.
Когда агрессия явная мы понимаем, что необходимо защищаться и бежать. Здесь все ясно, а вот в случае с манипулятором все будет сложнее. Вы помните чему вас учили в детстве? Поступил плохо — надо попросить прощения. Верно?
В случае если вас обидели, но при этом извинились, что надо сделать? Простить. Ведь так поступают хорошие детки. Не дуются, не обижаются и не ябедничают. Просто прощают.Так и во взрослой жизни. Условно говоря, абьюзер это тот, кто постоянно обижает и ломает игрушки (точнее, чужие жизни), но его всегда прощают. Он же извинился. Надо простить. Не надо!
Сначала будет спокойствие. Вы даже удивитесь как он резко изменился. Всеми своими силами он будет показывать что у него началась другая жизнь без вас. Даже станет любопытно, может возникнуть ревность. Вдруг он так изменился под влиянием другой женщины. С кем он был и прочее.Потом он начнёт с простых ненавязчивых вопросов, простых ответов, незлых шуток. Общаться он будет как психологически нормальный адекватный человек.
Конечно, ему необходимо чтобы вы стали сомневаться в себе. Даже если были побои в отношениях и насилие не только психологическое. Вот он, а вот вы. Он же вас не трогает и телефон не обрывает. Общается вполне спокойно. Значит что? Правильно. Это значит, что вы виноваты, ведь он вел себя агрессивно когда вы были рядом.
Самое удивительное, что так будет думать не он. Так начнете думать вы!
Женя молча уставилась на психолога и почувствовала, как запылали её щёки. Анна точь в точь рассказывала всю ту обстановку которая стояла в их доме.
— Конечно, он будет такие мысли в вас поддерживать, — продолжала Анна, — на ваши вопросы с чего вдруг такое ласковое обращение, он ответит потому что вы изменились, поумнели, стали ценить его нервы, внимание и время.
Но вы не забывайте от чего бежали. От счастливых нормальных отношений не бегут. Просто помните.
Будут подарки. Цветы. То что вы давно хотели. То что вы любите — ваша любимая еда, напитки, что-то для вашего хобби…
— Игорь согласился, что я буду работать, — негромко сказала Женя.
— И кем вы теперь трудитесь?
— Меня взяли в музыкальный клуб помощником заведующего текущим репертуаром.
— Что ж, поздравляю, — кивнула Анна, — а сейчас я дорасскажу, что будет дальше. Вы будете стараться угодить в ответ. Вкусно накормить обедом, порадовать чем-то, будете стараться выглядит хорошо.
Ну, а дальше классика жанра. Печальный взгляд из-под ресниц, нежные объятия, секс, слезы и клятвы.
Вы уже практически вернулись туда откуда еле выбрались. Мгновенно забывается все плохое. Наверно, так устроена наша психика чтобы было меньше травмирующих воспоминаний и это играет против нас. На помощь должен придти разум.
Пожалуйста, поймите, что этот человек смотрит на вас, как на жертву. Глупую, доверчивую и слабую. Он думает вот сейчас он заплачет и вы смягчитесь, он подарит вам подарок и вы простите его. Он уверен что это подействует и если вы принимаете подарки, приглашаете к столу и ведёте переписки — это подействовало.
— Всё очень похоже, — вздохнула Женя, — а ещё я хотела посоветоваться. Я плохо рассталась с Мартином. Это даже не чувство вины, а чувство досады.
— Я не знаю всей ситуации полностью, но судя по тому, что вы рассказали у меня сложилось впечатление, что это своеобразное возмездие. Возможно, ваш молодой человек сделал это от разочарования или из протеста. Что-то вроди мести за «измену». Обида, что вы не доверились и утаили своё прошлое. Или, может быть, он старался заглушить свою душевную боль прошлых отношений, которая проехалась по нему слишком болезненно. Прощать или не прощать измену, выбор у каждой женщины свой. Ситуации бывают разные, предугадать ничего нельзя заранее. Многое зависит от жизненного пути каждого человека, его возраста и того, сколько времени в целом длились отношения.
— Спасибо, — Женя кивнула, — я подумаю над всем, что мы сегодня обсудили. Когда мне прийти в следующий раз?
На улице стояла тёплая осенняя погода. Большая часть деревьев пока была зелёной и в их небольшом дворе только высокий раскидистый каштан пылал багровым нарядом. Женя достала ключи и не спеша подошла к парадной. Домой ей идти не хотелось и она присела на скамейку возле входа. Был будний день и на детской площадке крутился только один мальчишка, который похоже прогуливал школу. Знакомая старушка, в сопровождении крошечной собачки с чёлкой, не спеша прошла мимо Жени, в сторону магазина. По чуть влажной мостовой монотонно шаркал дворник. Его метла описывала ровные дуги и всякий раз утопала в куче мокрых бордовых листьев. Осень была нежная, уютная со своим неповторимым запахом созревших яблок, прелой листвы и грибов. В прошлом году было холоднее. Осень началась с проливных дождей и заморозков. В эти же дни она лежала больная и её навещал Мартин. Кажется сам больной, бледный, лохматый и весь издёрганный от непонятных эмоций. В тот момент она слишком плохо себя чувствовала, что бы присмотреться внимательней… Прошёл год. А кажется, что целая вечность.
Где-то высоко на лестнице хлопнула чья-то дверь. Кажется в их квартире. Странно, Игорь сегодня никуда не собирался. Женя подняла голову и посмотрела в продольное окно, которое располагалось над входной дверью. На лестничном марше показались две пары ног. Запищал домофон и на улицу выкатилось двое почти одинаковых парней. Приземистых, но крепких. С бритыми головами и в одинаковых кожаных куртках. Казалось, что они нелепым образом вывалились из лихих девяностых и по какому-то недоразумению оказались в их тихом и уютном дворе.
— Ничего, скоро этот козёл запоёт совсем по другому, — тот, что был покрупнее смачно харкнул на только что убранный асфальт и выбил из пачки сигарету, — как брать бабки в долг — это ничего, а отдавать, так хрен с маслом. Он мне ещё антимонии свои интеллигентские разводить будет, м*дель в очках.
— Да, он сс*кло, — подхватил второй, — е*ало разбить и все дела. Ты видел, как он побледнел, когда я его об стену пи*данул.
— Ладно, пошли. Ещё наведаемся.
Женя встала и почувствовала, как внутри разрастается колючий комок тревоги. Каким-то чувством она поняла, что братки сейчас говорили об Игоре и поспешно вбежала в парадную. Несколько пролётов миновала пешком, игнорируя лифт и дёрнула дверь квартиры. Она не ошиблась. Дверь оказалась не заперта и Игорь встретил её на пороге ванной комнаты, прижимая к лицу мокрое полотенце.
— Игорь, я сейчас встретила на улице каких-то странных парней. Прямо, как братки из 90х. Мне показалось, что они шли от нас. Что случилось? Зачем они приходили?
— Это коллекторы, — Игорь был в таком состоянии, что даже не нашёл в себе сил, что бы соврать. Его трясло. Из распухшей губы стекала кровь. А разбитые очки в тонкой золочёной оправе висели на одном ухе.
— Коллекторы? — изумилась Женя, — какие ещё коллекторы? К нам? Зачем? Ты можешь объяснить, что случилось?
— Не строй из себя дуру, — обиженно рявкнул Игорь, — какие могут быть коллекторы. Обыкновенные. Которые деньги выбивают.
Его затрясло и он запричитал, что-то нечленораздельное.
— Олег… Я же говорил… Что теперь делать? Всё записано на моё имя… Где я возьму такую сумму?
— Игорёк, успокойся, — Женя подошла ближе и попыталась его обнять, — объясни, что произошло. Я ничего не понимаю.
— Да, что ты можешь понимать, — Игорь откинул Женины руки и запричитал, — мы организовали с Олегом фирму и все активы вывели на меня. Фирма прогорела. Я был должен банку семнадцать миллионов.
— Семнадцать миллионов? — ахнула Женя, — что за дела вы придумали с Олегом?
Игорь пропустил её ответ мимо ушей и закончил своё повествование?
— Потом Олег нашёл каких-то людей, которые выкупили наш долг у банка и вот теперь они хотят получить своё, но уже с процентами.
Женя слушала и не могла поверить своим ушам. В ней даже всколыхнулось возмущение. На, что Игорь рассчитывал? Как додумался взять такую огромную? И почему отдуваться приходится одному? Но Игорь выглядел таким несчастным, что в душе Жени взметнулась огромная волна сочувствия и жалости.
— Игорь, прошу тебя успокойся. Мы, что-нибудь придумаем. Я буду с тобой. Мы обязательно выкрутимся. В конце-концов, обратимся к твоим родителям. К моим. Что-нибудь продадим.
— Ты идиотка? — Игорь едва не завопил от раздражения, — что мы можем продать? Что у нас есть? Эта однушка? А жить мы где будем? Или мои родители. Рядовые научные работники, я уже не говорю о твоих нищебродах.
— Хорошо, но почему Олег не хочет тебе помочь раз втянул во всё это дело? — Женя проглотила слово «нищеброды» и принялась утешать мужа с новым рвением, — как же так? Это несправедливо. Непорядочно, в конце концов.
— Ты не понимаешь, — в отчаянье запричитал он, — это наши мужские дела. В конце концов, многолетняя дружба. Да и сам кредитный договор оформлен на моё имя.
— Но это просто бесчестно по отношению к тебе. Оформить кредит на твоё имя, пользоваться им, как своим, а потом нырнуть в кусты.
— Не лезь в то, чего не понимаешь. Какой ужас. Я пропал! Я погиб!
Игорь оттолкнул Женю от себя и забегал по прихожей, размахивая окровавленным полотенцем
— Всё-таки надо подумать, что можно продать. Покрыть долг хотя бы частично.
— Дура!!! — завопил Игорь и внезапно умолк.
— Квартира твоей бабки на Петроградской. Она ведь двушка?
— Да, — Женя машинально кивнула.
— А бабушка оставила завещание?
— Да, на меня. Но ещё не прошло положенных пол-года.
— Это пустяки, — Игорь мгновенно просиял лицом, буквально расцвел, — такие хоромы стоят очень прилично. Я думаю в этом случае кредиторы подождут. Ты ведь согласна? Да? Ради меня?
— Подождут? — так же машинально переспросила Женя и стесняясь своих сомнений, осторожно пролепетала:
— Даже не знаю, что скажут родители. Мне надо подумать.
27 глава.
Места в гастрольном автобусе было много, но Мартин специально забрался на самую дальнюю верхнюю полку и сделал вид, что отдыхает.
За последние три недели он ни чувствовал ничего кроме безумной усталости, а постоянная скученность и невозможность уединиться, непрозрачно намекали на то, что жизнь рок-музыканта далеко не так привлекательна, как может показаться со стороны. Они были в туре третий месяц и бесконечно меняющиеся города, клубы, пейзажи превратились в одну пёструю ленту. От бесконечного мелькания у него начинало сводить скулы и подкатывала тошнота. А постоянное присутствие друзей, теснота и невозможность, хоть минуту, побыть одному, вызывали глухое раздражение. То о чем мечталось с малолетства постепенно превращалось в пытку. Он устал и очень хотел домой.
Мартин поерзал, устроился поудобней и раскрыл толстую бумажную книгу, которую одолжил у Эрика. Басист, из них, был самый умный, начитанный, порой совершенно выпадающий за рамки иконы рок-идола. В длинную и муторную поездку он прихватил целую библиотеку, чему сейчас Мартин был даже рад. (На посадке они сильно поругались, так-как эта самая библиотечка юного рокера занимала драгоценное место, отведённое под инструменты).
Книга была сборником биографий рок-музыкантов. Точнее рок-музыкантов и их подруг: как-то Курт и Кортни, Сид и Нэнси, Иэн и Анник. Впрочем, читать Мартин не привык и занятие продвигалось со скрипом. Вчера он остановился на биографии Сида Вишеса и в конце концов, заснул на истории бесконечного наркотического трипа. В надежде, что и сегодня удивительно нудное повествование, вгонит его в сон, Мартин погрузился в рассуждения о том, что Нэнси жила и погибла во имя своего мужчины, но после её гибели девушке были уготованы лишь оскорбления. На самом деле именно Нэнси придала смысл жизни Сида, который жаждал любви, но не находил её; практически заменила ему мать, которой он был лишён. История особы с трудной судьбой, влюбившуюся в такого же, как она, ущербного и несчастного человека. Параллель с жертвенностью и самопожертвованием Нэнси, Мартину импонировала, однако примерив на себя роль обделённого и закомплексованного Сида повергла его в смущение…
— Эй, Лохматый!
Ольгерд стукнул кулаком в дно полки, так, что Мартин едва не грохнулся вниз.
— С ума сошёл? Я читаю. Чего тебе?
— Слушай, а, как должна выглядеть женщина твоей мечты? — Ольгерду было скучно. Он валялся на своей разбитой постели, задрав ноги на переборку автобуса и пытаясь втянуть окружающих в разговор. Он тоже выглядел усталым, ирокез уныло свисал на один бок, правый носок прохудился и розовый мизинец кокетливо выглядывал наружу.
— Лет за пятьдесят, полная и в очках, — огрызнулся Мартин — да, ещё в тёмном костюме. Некрасивая и строгая.
— Е-ать, тебя скрутило, — ужаснулся Ольги. Он дотянулся ногой до полки Мартина и поцарапал её мизинцем: — мне казалось, что тебе нравятся молоденькие и стройные.
— Не перебивай, — Мартин свесился с полки и посмотрел на Ольгерда, — я ещё не закончил. Так вот. Она нотариус. Однажды звонит и говорит: «Господин Виклунд, умер Ваш дядя-миллиардер и вы его единственный наследник».
Парни дружно заржали и Тонька глубокомысленно добавил:
— Все красивые женщины похожи друг на друга… Каждая некрасивая страшна по-своему, — он тоже лежал на своей полке поедая третью пачку чипсов. В свою очередь Тонька был в смешных широченных трусах и его тощие ноги торчали из штанин наподобие тонких волосатых палочек.
— Слушай, а, как там твоя Евгения? — поинтересовался он.
— Откуда я знаю, — Мартин гаркнул на Тоньку так, что самому стало стыдно, — понятия не имею. Мы не общаемся. Уехала и уехала, — пробурчал он.
— Так-так, — Тонька многозначительно вздёрнул бровь, переглянулся с Ольгердом и подъ_бнул Мартина с самым невинным видом, — Значит ты по прежнему холостой, но ужасно хочешь пострелять?
— Типа того.
Тоньке очень хотелось въ_бать между глаз за проницательность и Мартин сдержался огромным усилием воли.
— Лучше слушайте анекдот, — что бы отвлечь внимание от животрепещущего вопроса он устроился поудобней, подпёр голову рукой и начал рассказывать:
— Стоят на пригорке два быка, молодой и старый, и смотрят на пасущееся внизу в долинке стадо коров. Молодой бычок, горячий, нетерпеливый, волнуется, роет копытом землю и обращается к старику:
— Бык, а бык, давай быстренько спустимся вниз и поимеем в-о-н… ту рыженькую коровку!
Старый пожевал траву и неспеша отвечает:
— Не! Мы этого делать не будем!
Молодой успокаивается, но потом опять:
— Бык, а бык, ну, давай тогда быстренько спустимся вниз и поимеем вон ту черненькую.
Итак, вы, наконец, нашли в себе силы и дали отпор подобному типу, ушли от него и начинаете жить нормальной здоровой жизнью. Но, как в вашем случае, случайно встретились вновь и поверьте, абьюзер не оставит вас просто так. Он будет использовать все варианты чтобы вы снова увязли в больных отношениях.
И совершенно не обязательно, он станет удерживать вас рядом силой и шантажом. Наоборот, домашний садист будет изо всех сил стараться показать то, что он исправился. Что осмыслил и осознал ситуацию. Что он добрый, спокойный, белый и пушистый. А уж в случае если женщина предала огласке все происходящее, то такие люди начинают действовать иначе.
Допустим вам кажется, что теперь вас не провести и в добровольный ад не вернуть? Значит вы в зоне риска.
Когда агрессия явная мы понимаем, что необходимо защищаться и бежать. Здесь все ясно, а вот в случае с манипулятором все будет сложнее. Вы помните чему вас учили в детстве? Поступил плохо — надо попросить прощения. Верно?
В случае если вас обидели, но при этом извинились, что надо сделать? Простить. Ведь так поступают хорошие детки. Не дуются, не обижаются и не ябедничают. Просто прощают.Так и во взрослой жизни. Условно говоря, абьюзер это тот, кто постоянно обижает и ломает игрушки (точнее, чужие жизни), но его всегда прощают. Он же извинился. Надо простить. Не надо!
Сначала будет спокойствие. Вы даже удивитесь как он резко изменился. Всеми своими силами он будет показывать что у него началась другая жизнь без вас. Даже станет любопытно, может возникнуть ревность. Вдруг он так изменился под влиянием другой женщины. С кем он был и прочее.Потом он начнёт с простых ненавязчивых вопросов, простых ответов, незлых шуток. Общаться он будет как психологически нормальный адекватный человек.
Конечно, ему необходимо чтобы вы стали сомневаться в себе. Даже если были побои в отношениях и насилие не только психологическое. Вот он, а вот вы. Он же вас не трогает и телефон не обрывает. Общается вполне спокойно. Значит что? Правильно. Это значит, что вы виноваты, ведь он вел себя агрессивно когда вы были рядом.
Самое удивительное, что так будет думать не он. Так начнете думать вы!
Женя молча уставилась на психолога и почувствовала, как запылали её щёки. Анна точь в точь рассказывала всю ту обстановку которая стояла в их доме.
— Конечно, он будет такие мысли в вас поддерживать, — продолжала Анна, — на ваши вопросы с чего вдруг такое ласковое обращение, он ответит потому что вы изменились, поумнели, стали ценить его нервы, внимание и время.
Но вы не забывайте от чего бежали. От счастливых нормальных отношений не бегут. Просто помните.
Будут подарки. Цветы. То что вы давно хотели. То что вы любите — ваша любимая еда, напитки, что-то для вашего хобби…
— Игорь согласился, что я буду работать, — негромко сказала Женя.
— И кем вы теперь трудитесь?
— Меня взяли в музыкальный клуб помощником заведующего текущим репертуаром.
— Что ж, поздравляю, — кивнула Анна, — а сейчас я дорасскажу, что будет дальше. Вы будете стараться угодить в ответ. Вкусно накормить обедом, порадовать чем-то, будете стараться выглядит хорошо.
Ну, а дальше классика жанра. Печальный взгляд из-под ресниц, нежные объятия, секс, слезы и клятвы.
Вы уже практически вернулись туда откуда еле выбрались. Мгновенно забывается все плохое. Наверно, так устроена наша психика чтобы было меньше травмирующих воспоминаний и это играет против нас. На помощь должен придти разум.
Пожалуйста, поймите, что этот человек смотрит на вас, как на жертву. Глупую, доверчивую и слабую. Он думает вот сейчас он заплачет и вы смягчитесь, он подарит вам подарок и вы простите его. Он уверен что это подействует и если вы принимаете подарки, приглашаете к столу и ведёте переписки — это подействовало.
— Всё очень похоже, — вздохнула Женя, — а ещё я хотела посоветоваться. Я плохо рассталась с Мартином. Это даже не чувство вины, а чувство досады.
— Я не знаю всей ситуации полностью, но судя по тому, что вы рассказали у меня сложилось впечатление, что это своеобразное возмездие. Возможно, ваш молодой человек сделал это от разочарования или из протеста. Что-то вроди мести за «измену». Обида, что вы не доверились и утаили своё прошлое. Или, может быть, он старался заглушить свою душевную боль прошлых отношений, которая проехалась по нему слишком болезненно. Прощать или не прощать измену, выбор у каждой женщины свой. Ситуации бывают разные, предугадать ничего нельзя заранее. Многое зависит от жизненного пути каждого человека, его возраста и того, сколько времени в целом длились отношения.
— Спасибо, — Женя кивнула, — я подумаю над всем, что мы сегодня обсудили. Когда мне прийти в следующий раз?
На улице стояла тёплая осенняя погода. Большая часть деревьев пока была зелёной и в их небольшом дворе только высокий раскидистый каштан пылал багровым нарядом. Женя достала ключи и не спеша подошла к парадной. Домой ей идти не хотелось и она присела на скамейку возле входа. Был будний день и на детской площадке крутился только один мальчишка, который похоже прогуливал школу. Знакомая старушка, в сопровождении крошечной собачки с чёлкой, не спеша прошла мимо Жени, в сторону магазина. По чуть влажной мостовой монотонно шаркал дворник. Его метла описывала ровные дуги и всякий раз утопала в куче мокрых бордовых листьев. Осень была нежная, уютная со своим неповторимым запахом созревших яблок, прелой листвы и грибов. В прошлом году было холоднее. Осень началась с проливных дождей и заморозков. В эти же дни она лежала больная и её навещал Мартин. Кажется сам больной, бледный, лохматый и весь издёрганный от непонятных эмоций. В тот момент она слишком плохо себя чувствовала, что бы присмотреться внимательней… Прошёл год. А кажется, что целая вечность.
Где-то высоко на лестнице хлопнула чья-то дверь. Кажется в их квартире. Странно, Игорь сегодня никуда не собирался. Женя подняла голову и посмотрела в продольное окно, которое располагалось над входной дверью. На лестничном марше показались две пары ног. Запищал домофон и на улицу выкатилось двое почти одинаковых парней. Приземистых, но крепких. С бритыми головами и в одинаковых кожаных куртках. Казалось, что они нелепым образом вывалились из лихих девяностых и по какому-то недоразумению оказались в их тихом и уютном дворе.
— Ничего, скоро этот козёл запоёт совсем по другому, — тот, что был покрупнее смачно харкнул на только что убранный асфальт и выбил из пачки сигарету, — как брать бабки в долг — это ничего, а отдавать, так хрен с маслом. Он мне ещё антимонии свои интеллигентские разводить будет, м*дель в очках.
— Да, он сс*кло, — подхватил второй, — е*ало разбить и все дела. Ты видел, как он побледнел, когда я его об стену пи*данул.
— Ладно, пошли. Ещё наведаемся.
Женя встала и почувствовала, как внутри разрастается колючий комок тревоги. Каким-то чувством она поняла, что братки сейчас говорили об Игоре и поспешно вбежала в парадную. Несколько пролётов миновала пешком, игнорируя лифт и дёрнула дверь квартиры. Она не ошиблась. Дверь оказалась не заперта и Игорь встретил её на пороге ванной комнаты, прижимая к лицу мокрое полотенце.
— Игорь, я сейчас встретила на улице каких-то странных парней. Прямо, как братки из 90х. Мне показалось, что они шли от нас. Что случилось? Зачем они приходили?
— Это коллекторы, — Игорь был в таком состоянии, что даже не нашёл в себе сил, что бы соврать. Его трясло. Из распухшей губы стекала кровь. А разбитые очки в тонкой золочёной оправе висели на одном ухе.
— Коллекторы? — изумилась Женя, — какие ещё коллекторы? К нам? Зачем? Ты можешь объяснить, что случилось?
— Не строй из себя дуру, — обиженно рявкнул Игорь, — какие могут быть коллекторы. Обыкновенные. Которые деньги выбивают.
Его затрясло и он запричитал, что-то нечленораздельное.
— Олег… Я же говорил… Что теперь делать? Всё записано на моё имя… Где я возьму такую сумму?
— Игорёк, успокойся, — Женя подошла ближе и попыталась его обнять, — объясни, что произошло. Я ничего не понимаю.
— Да, что ты можешь понимать, — Игорь откинул Женины руки и запричитал, — мы организовали с Олегом фирму и все активы вывели на меня. Фирма прогорела. Я был должен банку семнадцать миллионов.
— Семнадцать миллионов? — ахнула Женя, — что за дела вы придумали с Олегом?
Игорь пропустил её ответ мимо ушей и закончил своё повествование?
— Потом Олег нашёл каких-то людей, которые выкупили наш долг у банка и вот теперь они хотят получить своё, но уже с процентами.
Женя слушала и не могла поверить своим ушам. В ней даже всколыхнулось возмущение. На, что Игорь рассчитывал? Как додумался взять такую огромную? И почему отдуваться приходится одному? Но Игорь выглядел таким несчастным, что в душе Жени взметнулась огромная волна сочувствия и жалости.
— Игорь, прошу тебя успокойся. Мы, что-нибудь придумаем. Я буду с тобой. Мы обязательно выкрутимся. В конце-концов, обратимся к твоим родителям. К моим. Что-нибудь продадим.
— Ты идиотка? — Игорь едва не завопил от раздражения, — что мы можем продать? Что у нас есть? Эта однушка? А жить мы где будем? Или мои родители. Рядовые научные работники, я уже не говорю о твоих нищебродах.
— Хорошо, но почему Олег не хочет тебе помочь раз втянул во всё это дело? — Женя проглотила слово «нищеброды» и принялась утешать мужа с новым рвением, — как же так? Это несправедливо. Непорядочно, в конце концов.
— Ты не понимаешь, — в отчаянье запричитал он, — это наши мужские дела. В конце концов, многолетняя дружба. Да и сам кредитный договор оформлен на моё имя.
— Но это просто бесчестно по отношению к тебе. Оформить кредит на твоё имя, пользоваться им, как своим, а потом нырнуть в кусты.
— Не лезь в то, чего не понимаешь. Какой ужас. Я пропал! Я погиб!
Игорь оттолкнул Женю от себя и забегал по прихожей, размахивая окровавленным полотенцем
— Всё-таки надо подумать, что можно продать. Покрыть долг хотя бы частично.
— Дура!!! — завопил Игорь и внезапно умолк.
— Квартира твоей бабки на Петроградской. Она ведь двушка?
— Да, — Женя машинально кивнула.
— А бабушка оставила завещание?
— Да, на меня. Но ещё не прошло положенных пол-года.
— Это пустяки, — Игорь мгновенно просиял лицом, буквально расцвел, — такие хоромы стоят очень прилично. Я думаю в этом случае кредиторы подождут. Ты ведь согласна? Да? Ради меня?
— Подождут? — так же машинально переспросила Женя и стесняясь своих сомнений, осторожно пролепетала:
— Даже не знаю, что скажут родители. Мне надо подумать.
Прода от 13.10.2022, 17:44
27 глава.
Места в гастрольном автобусе было много, но Мартин специально забрался на самую дальнюю верхнюю полку и сделал вид, что отдыхает.
За последние три недели он ни чувствовал ничего кроме безумной усталости, а постоянная скученность и невозможность уединиться, непрозрачно намекали на то, что жизнь рок-музыканта далеко не так привлекательна, как может показаться со стороны. Они были в туре третий месяц и бесконечно меняющиеся города, клубы, пейзажи превратились в одну пёструю ленту. От бесконечного мелькания у него начинало сводить скулы и подкатывала тошнота. А постоянное присутствие друзей, теснота и невозможность, хоть минуту, побыть одному, вызывали глухое раздражение. То о чем мечталось с малолетства постепенно превращалось в пытку. Он устал и очень хотел домой.
Мартин поерзал, устроился поудобней и раскрыл толстую бумажную книгу, которую одолжил у Эрика. Басист, из них, был самый умный, начитанный, порой совершенно выпадающий за рамки иконы рок-идола. В длинную и муторную поездку он прихватил целую библиотеку, чему сейчас Мартин был даже рад. (На посадке они сильно поругались, так-как эта самая библиотечка юного рокера занимала драгоценное место, отведённое под инструменты).
Книга была сборником биографий рок-музыкантов. Точнее рок-музыкантов и их подруг: как-то Курт и Кортни, Сид и Нэнси, Иэн и Анник. Впрочем, читать Мартин не привык и занятие продвигалось со скрипом. Вчера он остановился на биографии Сида Вишеса и в конце концов, заснул на истории бесконечного наркотического трипа. В надежде, что и сегодня удивительно нудное повествование, вгонит его в сон, Мартин погрузился в рассуждения о том, что Нэнси жила и погибла во имя своего мужчины, но после её гибели девушке были уготованы лишь оскорбления. На самом деле именно Нэнси придала смысл жизни Сида, который жаждал любви, но не находил её; практически заменила ему мать, которой он был лишён. История особы с трудной судьбой, влюбившуюся в такого же, как она, ущербного и несчастного человека. Параллель с жертвенностью и самопожертвованием Нэнси, Мартину импонировала, однако примерив на себя роль обделённого и закомплексованного Сида повергла его в смущение…
— Эй, Лохматый!
Ольгерд стукнул кулаком в дно полки, так, что Мартин едва не грохнулся вниз.
— С ума сошёл? Я читаю. Чего тебе?
— Слушай, а, как должна выглядеть женщина твоей мечты? — Ольгерду было скучно. Он валялся на своей разбитой постели, задрав ноги на переборку автобуса и пытаясь втянуть окружающих в разговор. Он тоже выглядел усталым, ирокез уныло свисал на один бок, правый носок прохудился и розовый мизинец кокетливо выглядывал наружу.
— Лет за пятьдесят, полная и в очках, — огрызнулся Мартин — да, ещё в тёмном костюме. Некрасивая и строгая.
— Е-ать, тебя скрутило, — ужаснулся Ольги. Он дотянулся ногой до полки Мартина и поцарапал её мизинцем: — мне казалось, что тебе нравятся молоденькие и стройные.
— Не перебивай, — Мартин свесился с полки и посмотрел на Ольгерда, — я ещё не закончил. Так вот. Она нотариус. Однажды звонит и говорит: «Господин Виклунд, умер Ваш дядя-миллиардер и вы его единственный наследник».
Парни дружно заржали и Тонька глубокомысленно добавил:
— Все красивые женщины похожи друг на друга… Каждая некрасивая страшна по-своему, — он тоже лежал на своей полке поедая третью пачку чипсов. В свою очередь Тонька был в смешных широченных трусах и его тощие ноги торчали из штанин наподобие тонких волосатых палочек.
— Слушай, а, как там твоя Евгения? — поинтересовался он.
— Откуда я знаю, — Мартин гаркнул на Тоньку так, что самому стало стыдно, — понятия не имею. Мы не общаемся. Уехала и уехала, — пробурчал он.
— Так-так, — Тонька многозначительно вздёрнул бровь, переглянулся с Ольгердом и подъ_бнул Мартина с самым невинным видом, — Значит ты по прежнему холостой, но ужасно хочешь пострелять?
— Типа того.
Тоньке очень хотелось въ_бать между глаз за проницательность и Мартин сдержался огромным усилием воли.
— Лучше слушайте анекдот, — что бы отвлечь внимание от животрепещущего вопроса он устроился поудобней, подпёр голову рукой и начал рассказывать:
— Стоят на пригорке два быка, молодой и старый, и смотрят на пасущееся внизу в долинке стадо коров. Молодой бычок, горячий, нетерпеливый, волнуется, роет копытом землю и обращается к старику:
— Бык, а бык, давай быстренько спустимся вниз и поимеем в-о-н… ту рыженькую коровку!
Старый пожевал траву и неспеша отвечает:
— Не! Мы этого делать не будем!
Молодой успокаивается, но потом опять:
— Бык, а бык, ну, давай тогда быстренько спустимся вниз и поимеем вон ту черненькую.
