— Я хочу осмотреть сторожевую башню, — выговорила я, увидев впереди проём караульной. От стыда хотелось скрыться, заползти в темноту.
— Там прохладнее, госпожа, — кивнул Гилберт, и мы шагнули спасительный полумрак.
Сумрак и прохлада башни успокоил меня. Я сидела на узорную скамеечку, невесть как затесавшейся в простой обстановке, и пыталась разговорить сторожей. Помог Гилберт — воины сразу нашли общий язык и мне даже не пришлось особо расспрашивать: рассказ о давней войне с жителями пустыни лился сам, Гилберт только задавал наводящие вопросы. Я успела выяснить, что кочевых племён великое множество, связывают их образ жизни, воинственность и безудержная жажда разбоя, когда внизу послышался топот копыт, затем стук шагов по лестнице, и в тёмном проёме появился Райнард.
— Ис… абель! — не сдержал он удивления. — Не ждал тебя здесь увидеть!
Я кивнула ему сдержанно, как подобает. Только лицо осветила улыбка. Понятливые стражники один за другим потянулись на выход. Я остановила их:
— Ваше место здесь. Мы поговорим снаружи.
Гилберт деликатно задержался у входа, впрочем, не выпуская нас из поля зрения. Я коснулась руки брата, на которой вновь горел рубинами фамильный браслет.
— Ты вернулся, хвала богам!
Вместо ответа Рай сгрёб меня в охапку и стиснул так, что перехватило дыхание.
— Я же обещал. Дело было ерундовое — поймать пяток безумцев, разжившихся орзорумским огнём. Как только у них кончились корзины со смесью, мы взяли их голыми руками. Не бойся за меня больше. Я всегда вернусь к тебе.
— Не буду, — смиренно пообещала я.
Все невзгоды отступали; бушевавшие в груди обида и стыд растворялись в приливе нежности. Я отстранилась, чтобы оглядеть брата с головы до ног. Перепачканные в пыли сапоги, на рубахе — прореха, под которой белела повязка. Я отвела взгляд и прикусила губу, чтобы не задавать вопросов. Если рана серьёзная, Рай скажет сам.
— Прости, что опозорила тебя перед всеми, — быстро проговорила я. — Ты так изменился. Не могу привыкнуть, что нынче ты княжеский воин, а не только мой брат. Просто будь осторожен.
— И ты прости, что бы резок с тобой.
Я поспешила перевести тему:
— Расскажи, как там, в песках.
Рай оживился немедленно:
— Пустыня… разная. Днём солнце палит нещадно, ночью же зуб на зуб не попадает. Пахнет пылью и солнцем. А когда она цветёт… Погляди сама!
Он обвёл рукой цветущий ковёр под стеной, и я замерла, внезапно увидев не просто маки и тюльпаны, а другой мир. Там, в песках, жили, сражались, проливали кровь и рожали детей, а время отмеряли по коротким неделям цветения.
С моих губ сорвался восхищённый вздох. Я крепче сжала ладонь Райнарда, и ощутила, как он улыбается.
— Я хотел бы показать тебе пески, Ис. Солнце сожжёт всю эту красоту за считанные дни. Там безопасно, клянусь. Мы хорошо припугнули кочевников, они не появятся так близко. А крылатые твари давно уже не суются из-за гор.
Я оглянулась на дворец, чьи золочёные шпили возносились высоко над городом. Затем — на горы, над которыми мелькали неясные тени. Не то большие птицы, не то…
— Гилберт! — окликнула я телохранителя. — Я хочу осмотреть нижние этажи башни. Подожди здесь. Меня проводит Райнард.
Повернулась к брату и шепнула:
— Едем сейчас.
***
Сердце гулко стучало в такт копытам. Выскользнув через боковую калитку, мы провели лошадей в поводу между тисовых зарослей и пустились галопом к руинам. Я чувствовала себя девчонкой, сбежавшей с занятий.
Мы скакали во весь опор, зная, что слуги вскоре пустятся в погоню. Цветы под копытами хрустели и пахли сладко и терпко. Не доехав до отрогов, Рай перевёл лошадь в шаг и повернул к полузасыпанным развалинам.
От палящего солнца некуда было скрыться, и я опустила на лицо полупрозрачный шарф. Райнард усмехнулся, глядя на мои ухищрения — его, смуглого и черноволосого, солнце только радовало. Вскоре перед нами открылся уголок, чудом уцелевший между двух осыпавшихся стен. Привязав в скудной тени лошадей, утомлённых короткой, но быстрой скачкой, мы уселись на занесённые песком ступени.
— Хочешь пить? — спросил Райнард, протягивая бутыль с водой. Пара капель упала на камень под ногами и испарилась на глазах, так здесь было жарко. Я вернула бутыль с благодарным взглядом: Рай всегда заботился обо мне, вот и о воде не забыл.
Алый ковёр простирался, насколько хватало глаз. Небо круглилось над нами лазурным куполом, лёгкий ветер гнал вдали перекати-поле. Среди этой красоты высились развалины: углы стен, стройные колонны, переломанные, как тростинки, бесформенные кучи камней. Кое-где угадывались русла высохших рек.
— Руины Ларского королевства, — проговорила я.
Райнард кивнул. Где-то здесь жили и несли почётную службу наши родители, родились и выросли мы.
— Столица располагалась дальше. Здесь стояла сторожевая башня, а вокруг неё — постоялый двор, — объяснил Рай. — Я здесь всё облазал. И мечтал показать тебе.
При виде развалин меня охватила глубокая печаль. Быть может, здесь нас и настиг драконий огонь? Я решительно поднялась и подняла глаза на горы. Всматривалась до рези под веками, но небо было чистым.
— Когда стану княгиней Ладенской, добьюсь, чтобы крылатых тварей уничтожили, — бросила я. — Должны быть способы! Сжечь гнёзда, перебить яйца…
Райнард привлёк меня к себе:
— Я позвал тебя, чтобы показать пустыню в цвету, а не опечалить.
— Но среди цветов стоят развалины, а над горами кружат драконы, — возразила я. — И пока руины не исчезнут, а люди не перестанут бояться крылатых теней, мне не знать покоя.
— Князю и Трису плевать на драконов. В последние годы они не нападают на людей, только изредка таскают скот. Тебе не дадут войско.
— А падаль они едят? Можно оставлять отравленные туши, — заявила я.
Красота была забыта, в груди клокотала ярость. Я стиснула руки до хруста в костяшках и ахнула: браслет обжёг запястье. Верно, нагрелся на жаре. Я поспешила укрыть руку под покрывалом. Брак с Трэвисом открывал новые грани. Власть позволит истребить проклятых тварей, разобрать руины, высившиеся безымянными памятниками, изгладить саму память о трагедии! А получив наследство, я смогу нанять людей и купить огненный состав, даже если Трис заупрямится.
— Кстати, я поговорила с её светлостью, — сказала я. — Она не видит причин спешить с нашим делом, поэтому мне пришлось сказать, что ты хочешь посвататься к одной девушке при дворе, и тебе нужно знать, на какие средства рассчитывать.
— Это к кому же? — фыркнул Рай.
— Да откуда же мне знать? За три года наверняка какая-нибудь да приглянулась.
— Ты что, хочешь сказать, что мне придётся всерьёз свататься?! — Райнард уставился на меня с таким возмущением, что я не сдержала улыбки. — Не мели чушь!
— А ты не груби!
Райнард резко отвернулся и опёрся на остатки стены. Я выждала три счёта и встала рядом, легко коснувшись его плечом.
— Прости, Ис, — пробормотал Рай, не оборачиваясь. — Мне без тебя все уши прожужжали, что я должен если не жениться, то пере… знакомиться со всеми ладенскими девками! А, к демонам! Жалованье у меня неплохое. За два года я скоплю достаточно, чтобы тебе было куда вернуться, если передумаешь со свадьбой.
— Я не передумаю, Рай, — твёрдо сказала я. — Но нам нужны деньги. Ты рвёшься усмирять кочевников, а я хочу истребить драконов. А ещё я вижу, какими взглядами тебя провожают знатные девицы. Неужели среди них нет ни одной достойной продлить род ван Дейлей?
— Я не буду свататься даже на словах, даже ради тебя, — отрезал Рай. — Поехали отсюда. Тень уходит. И нас будут искать.
Действительно, в жарком воздухе уже раздавались крики. Нас звали. Мы осторожно выскользнули из укрытия, отвязали лошадей и вернулись по пересохшему руслу реки.
Но нас искали не только слуги. Я издали узнала крепкую фигуру на гнедом жеребце и заметила золотое шитьё на рубахе. Сам Трэвис отправился на наши поиски.
Глава 8. Стрелы в мишени
— Ты не должен был увозить Исабель так далеко! — выговаривал Трэвис Райнарду, пока мы ехали назад. — Её могли похитить разбойники, укусить змея! А набеги кочевников? Ты забыл, что вчера они подобрались вплотную к оборонным рубежам?!
— Я присматриваю за ней, — хмуро отозвался Райнард. — Тебе это известно.
— Я посмотрю, как ты объяснишь это его светлости!
Райнард вскинул голову, и я поспешила вмешаться:
— Трис, Райнард заботится обо мне и не даст в обиду никому! Рай, Трэвис просто волнуется за нас. Не ссорьтесь.
— Когда на вас нападёт отряд разбойников, чтобы умыкнуть в гарем, твой братец ничего не сможет сделать один, — отрезал Трэвис. — На прошлой недели они напали на караван с пряностями, на этой — сожгли сторожевую башню!
— Я был там, пока ты отсиживался у отцовского трона, и не боюсь безоружных юнцов, в отличие от тебя!
— Да если бы не отец, ты бы сам трясся под юбкой у сестры! Может, ты там и отсиживаешься, пока я не вижу, а?
Я молча тронула свою кобылу, поднимая в рысь. Рай обещал ладить с Трисом ради меня. Следовало напомнить ему об этом, а заодно поговорить с женихом. Но точно не на глазах у отряда — второй такой ошибки я не допущу.
***
— Трэвис несправедлив к Райнарду, — попыталась я объяснить его светлости после того, как моего бедного брата заперли в покоях до ужина.
— Трэвис заботится о тебе, дорогая Исабель, — возразил князь. — Из Райнарда вырастет настоящий мужчина и отличный воин, но пока что он слишком молод и самонадеян. Трэвис же знает свой долг. С этого дня — никаких прогулок, кроме как в сопровождении телохранителя и вооружённого отряда. Я готов потерять несколько караванов, но рисковать тобой не имею права.
Я склонила голову, глуша раздражение. Как нарочно, в зале не было ни её светлости, ни Гилберта, чьё присутствие заряжало меня покоем и смирением. Только Трэвис сидел на подоконнике и щёлкал орехи. Гилберт… Я и забыла, что верному воину могло достаться за мою отлучку! Что же я наделала?
— Гилберт тоже не виноват, ваша светлость, — проговорила я.
— У тебя, Исабель, никто не виноват! — нахмурился князь. — Будь спокойна, Гилберт сам поднял тревогу, увидев вас со стены. Иначе я бы его не пощадил.
— Я уверена, что отец без колебаний доверил бы меня Райнарду, — упрямо прошептала я.
— Лет через пять — возможно. Но в девятнадцать рановато сражаться с пустынными разбойниками. Разговор окончен, Исабель.
«Почему вы не наказали тех, кто оставил его без защиты в тот день, когда мы приехали из Марсала?» — рвалось с губ. Но такую выходку его светлость не простил бы.
— Я обещал заботиться о тебе, пока ты не подрастёшь, а потом найти тебе надёжного защитника, и исполню слово, — заключил князь. — В память о твоём отце и его верной службе.
Я присела в реверансе. Стражники уже распахнули передо мной двери княжеских покоев, когда князь бросил мне вслед:
— Передай Райнарду, что его наказание окончено. Пусть в следующий раз он будет осторожнее.
— Благодарю, ваша светлость. — С плеч будто свалился тяжёлый груз.
— А я позабочусь, чтобы Рай не скучал нынче вечером, — вступил Трэвис. Ухмыльнулся и стрельнул глазами в мою сторону. — Неподалёку есть одно местечко...
Его светлость усмехнулся себе в бороду. Я опустила глаза и поспешила покинуть княжеские покои.
***
Вечером я сидела у окна. Ещё не стемнело, и я могла любоваться пустыней, на которой загорались редкие огоньки — кочевники останавливались на ночёвку. Я представила себе их лагерь, горький запах костра. Женщины в ярких одеждах жарят лепёшки на горячих камнях и варят похлёбку из ароматных кореньев. Мужчины рассёдлывают верблюдов и договариваются, кто будет нести стражу. Они казались свободными, вольными птицами — не то что мы с Райнардом, запертые во дворце.
Кивком головы отпустила служанку, помогавшую переодеться ко сну. Тонкий шёлк ночной рубашки пах цветами и травами. Окно было распахнуто настежь, и комнату наполняло дразнящее сочетание ароматов: ночной свежести, цветов, спелых фруктов. К ужину подавали жареную дичь и ломтики батата в меду, и эти ароматы так же вплелись в вечерний букет. Над горами догорал закат, на небе высыпали звёзды, и дыхание перехватывало от этой немыслимой красоты.
Сквозь голоса служанок и звон посуды на кухне вскоре удалось различить стук стрел о мишени. Я накинула на плечи вышитое покрывало, закуталась на манер жительниц пустыни, чтобы не было видно, что я разгуливаю в одной рубашке, и вышла посмотреть, кто упражняется в такой поздний час.
На площадке для упражнений стоял молодой человек с луком. Мне хватило двух мгновений, чтобы узнать Райнарда. Я залюбовалась разворотом его плеч и ловкими, отточенными движениями. Опустошив колчан, он собрал стрелы, обернулся и увидел меня.
— Ты не пошёл с Трэвисом? — спросила я. Почему-то на сердце стало легко и спокойно.
— Что мне с ним делать? — усмехнулся Райнард. — А ты что, знаешь, куда он меня звал?
Вместо ответа я загадочно улыбнулась и присела на скамеечку рядом:
— Стреляй, Рай. Стреляй метко, чтобы защищать меня, когда вырастешь. И отомстить проклятым драконам.
— Я всегда буду тебя защищать, — серьёзно ответил Райнард. Крепче сжал лук и потянул из колчана очередную стрелу.
***
Райнард прекратил упражняться, когда на улице совсем стемнело.
— Трис писал, что ты стреляешь демонски хорошо, — улыбнулась я. — Вижу, он не лгал!
Я не видела лица Райнарда — он вытаскивал стрелы и стоял ко мне спиной — но знала, что он тоже улыбается. Алые оперения стрел трепетали точно напротив середины мишени. Выдернув все, Райнард подхватил лук и, ласково кивнув мне, направился в оружейную.
В небе висела огромная круглая луна, заливавшая окрестности своим колдовским светом. В ветвях оглушительно трещали цикады. Пахло чем-то сладким, с едва уловимой нотой кислинки — верно, абрикосы в саду уже начали падать на землю. Я зажмурилась от удовольствия, представив, как к завтраку подадут мягкие от спелости фрукты.
— О чём мечтаешь, красотка Исабель?
От испуга я обернулась так резко, что едва не упала со скамейки. Прислонившись к стене, Трэвис стоял и смотрел на меня. Взгляд выхватил из полумрака расстёгнутый камзол, взлохмаченные светлые вихры, мутные глаза… Мой жених был пьян! Вихрем промелькнули жуткие, постыдные образы, где и с кем пил Трэвис в последние часы. И не только пил. Щёки запылали.
— Ступайте спать, княжич Трэвис, — подчёркнуто вежливо проговорила я. — Время позднее.
— Сперва провожу невесту в спальню, — усмехнулся Трэвис. Отлип от стенки и сделал широкий шаг ко мне, опасно качнувшись. — Что ты делаешь здесь одна, милая Исабель?
— Вышла подышать воздухом, — сказала я самым успокаивающим тоном, каким могла. — Трис, иди спать. У тебя был трудный день.
Райнард, верно, не спешил, раскладывая стрелы по местам, и мне отчаянно не хотелось, чтобы они с Трэвисом встречались снова. А он ухмыльнулся и оглядел меня откровенным и дерзким взглядом. Я осознала, что стою перед ним в покрывале, под которым лишь полупрозрачная ночная рубашка. И Трэвис смотрел на меня так, будто тоже об этом знал.
— Ты же моя невеста, Ис, — произнёс он, приближаясь ещё на шаг. — Понимаешь, что это значит? Ты принадлежишь мне, а не этому ублюдку. А ты хорошенькая…
