Слухи застали его у подхода к Бресилианской чаще. Веланна прижала ладонь ко рту, словно пыталась поймать вопль ужаса, когда посыльный закончил сбивчивый рассказ.
Было тихо. Когда в лагере появлялась не слишком высокая, среди других элвен, фигура, с величественной осанкой и усталым, выжженным взглядом, в серой, латаной тунике, любое слово звучало, как непотребство.
— Я здесь не при чем, Солас! — неожиданно раздался холодный и острый голос Веланны. Светловолосая эльфийка, белокожая, с яркими пунцовыми губами, словно вылитая изо льда, как снежная дева. — Не я пустила эти гнусные сплетни!
Она гордо вскинула подбородок и окатила командира, наставника и учителя ледяным презрением.
— А может это вы… снова что-то затеяли? Но почему я? Зачем вы впутали в это меня? Я похожа на дешёвую потаскуху?
С ней все было не так… не как… Ни уважения, ни преданности, лишь недоверие, что плещется и фонтанирует из каждого ее слова. Зачем он это терпит? Давно бы свернул ей голову, но такого умелого мага нужно поискать!
Солас молчал. Заметная морщина прочертила его лоб между бровей, черты лица стали острее, а кожа словно истончилась. В уголках рта залегли глубокие линии. И даже когда его взгляд смягчился, погасив огонь, оставив лишь потухший пепел, а губы чуть тронула улыбка — морщины не исчезли. Он захохотал.
Еще жили люди, кто бы посчитал его неискренним.
Смеюн, что это ты сейчас изображаешь?
Каждый день элвен анализировали его слова и поступки, желали знать, как он мыслит и что планирует. Никого не интересовал его смех.
— Мне казалось я уже не в том возрасте и не настолько скучен, чтобы вызывать подобные сплетни, Веланна, а тем более создавать их. Но похоже моя койка до сих пор полна загадок и интриг для моих врагов. А я было надеялся привлечь их куда более правдоподобными слухами — о их скорой гибели.
— А может эти слухи очередная тактическая ловушка, — фыркнула Веланна. — Эта женщина… Инквизитор. Едва ли ей понравятся эти слухи.
— Хм, — Солас настороженно втянул носом воздух. Веланна посмотрела на ситуацию глазами женщины, а он не разглядел главного, что хрупкая связь между ним и Каррой, может разрушиться от этой лжи. Инквизитор все еще осторожна, все еще ищет компромисс в этой битве, хоть и льется кровь элвен и Карра шагает через трупы его офицеров, однако все стрелы и копья летят мимо Ужасного Волка. Она пытается сдержать его силы, отрубить ему руки, но не хочет умертвить, ей важно укротить его, как разъяренное животное, загнать в клетку… Он знал: день, неделя, месяц, и она примет решение. — Иногда полезно услышать взгляд со стороны. Спасибо, Веланна.
— Чаще чем иногда. Особенно вам.
Солас шел к шатру и сказанное Веланной вползло в него, словно змея, что извивалась и путалась где-то в кишках. Столько лет избегать встреч с Каррой, даже во сне. Он вяз в снах, как в карамели, пока не решил прервать и эту пытку. Больше никаких попыток отыскать ее. Прошло пять лет, из которых три года он был занят Тевинтером — пытался отвоевать империю сначала ложью, а теперь силой — и лишь временами, в минуты предательской слабости, он позволял себе думать о ней. Думал о ней, когда рушились его планы и гибли его люди и где-то за всем этим стояла Карра Лавеллан.
Пять лет и что она узнает… Ужасный Волк заключил брачный союз с ведьмой по имени Веланна!
Карра уже давно не та девочка, что смотрела на него широко распахнув глаза. И после Кэона у нее были другие мужчины. Солас знал по-крайней мере о трех, двух из которых леди Лавеллан явно использовала, чтобы усилить свое пошатнувшееся, после развала Инквизиции, положение. А третий… Зачем был нужен тот третий? Этого Солас не понял и это долгое время мучило его.
Что изменят слухи о его браке?
И у него столько дел…
И все же. Возможно, стоит попытаться хотя бы выяснить как она восприняла эту весть? Ведь от того, как Карра Лавеллан поведет себя дальше зависит… многое.
— Озадачен… Мысли разбегаются. Этот шаг будет ошибкой. Она всегда рушила твои планы. — Голубые глаза духа сверкнули из-под спутанной челки. — Она снова в твоих мыслях. Я давно не видел ее там. Слишком давно. Я не стану тебя останавливать, если ты будешь искать с ней встречи. И если не будешь… тоже.
Солас вздохнул и опустился на деревянный стул, растирая колено. Мокрая от росы трава облепила его ноги холодом, пока он шел через лагерь. В шатре утром всегда прохладно и разложенная под ногами шкура зверя мокрая от росы. Коул сидел на столе, скрестив перед собой ноги. Солас видел свое тусклое и размытое отражение в запотевшем зеркале, свое страшно похудевшее лицо. И с брезгливостью отвел взгляд.
— Я не готов с ней встретиться, — сказал он.
— Ты боишься… — заметил Коул.
Солас чуть поморщился, избегая его взгляда. От Коула ничего не утаить.
— Ты бросил вызов всему миру и боишься Карру Лавеллан.
— Я боюсь не ее, — ответил Солас, стягивая тунику через голову. Нужно было переодеться для встречи с послами Тевинтера. Они достаточно долго добивались мирных переговоров, с начала военных действий. И вчера Солас решил послушать, что ему хотят сказать и выслал за ними агентов. Их привезли в лагерь под покровом ночи, с завязанными глазами. — В любом случае, разговор продолжать бессмысленно. Меня ждут.
Его ждали два невысоких, упитанных магистра, затравленно зыркающих по углам, с ними был худой, сутулый мужчина, что с любопытством смотрел на шествующую процессию, на носу очки, одежда мешковатая, и в руках посох — Солас чуть слышно хмыкнул — новый герой. Тот, кто смог пережить его первое нападение на Тевинтер. Тот чьими руками Карра хотела победить, словно больше не доверяла себе.
Выглядит, как книжный червяк.
Послов не убивают, но так хочется. Отчего Солас должен благородно ждать встречи с ним на поле брани? Раздавить его как блоху, прямо сейчас…
Четвертый стоял спиной и его плащ с синим подбоем спадал по спине. С тех пор, как Карра рассказала всем, кто он, Солас встречал гостей с открытым лицом. Он шел к ним в сопровождении свиты из вооруженных элвенов и когда четвертый магистр повернулся, Солас не опустил голову, не отвел взгляд, не улыбнулся. Магистр подкрутил ус, окинув Соласа беглым взглядом с ног до головы.
— Так, так, — воскликнул он: — Так это не шутка!
Теперь не имело смысла изображать, что этот щенок хоть сколько то, ему симпатичен. Или симпатичен?
— Твоя шутка остроумнее, — Солас кивнул на свиту Дориана и задержал взгляд на книжном червяке. Тот смущенно потупился и кашлянул.
Не могла найти получше! — подумал Солас с раздражением.
Дориан невесело и горько рассмеялся.
— И как мне величать тебя, волчище? Волчара? Его серое волчатство? Ах, нет! — рассмеялся Дориан, — Я буду звать тебе Фен ХреналСоласяевич!
Солас спиной ощутил недовольство свиты.
— Ужасный… — добавил он.
— Подумать только, забыл такой важный титул, — улыбка Дориана становилась искусственной, он поднял руку и потер кристалл на цепочке. По поверхности медальона пробежал блеск и потрескивание. Солас нахмурился, разглядывая магическую побрякушку.
— Извини, но я не хочу окаменеть, как те коровы с копьями, — сказал Дориан. — Всего лишь предосторожен…
Глаза Соласа сверкнули и один из толстых магистров вскрикнул. Павус облизал пересохшие губы и снял с шеи, окаменевший медальон. Его губы жалко искривились. Книжный червяк смотрел с любопытством, не дернув и бровью.
Хм…
Солас потянул носом воздух. Пыль, чернила, гаатлок и ядовитые вещества, похожие на селитру. Он какой-то химик.
— Леди Лавеллан здесь лишняя. Прошу прощения за артефакт… такая редкость, — сказал Солас. Глаза Дориана гневно сверкнули.
— Ты уничтожил вещь, которой нет цены, Солас!
— Ты пришел говорить от имени леди Лавеллан, — Солас проигнорировал Дориана, и как только тот попытался вмешаться, толкнул Павуса посохом в грудь, выделив из толпы главного. На лице червяка появилась восторженная улыбка.
— Меня зовут Мабор, — он протянул руку.
Солас проигнорировал этот жест.
— Мы уже встречались, — добавил червяк.
— Мы уже встречались, — холодно подтвердил Солас. — Мне интереснее цель вашего визита.
— Когда ты был одет, как бомж, ты был куда симпатичнее, — недовольно фыркнул Дориан.
— Кажется еще вчера ты был моложе на пару бутылок вина, Дориан.
— А вот это самая низость! — насупился Павус, которому уже явно был за тридцать и его юношеское очарование заметно тускнело — лоск исчез. Кто-то слишком много пьет. — Следишь за мной?
— Даже не думал, — Солас глубоко вздохнул, потянув носом: — Белое, антиванское? Хороший вкус.
— Ха, — Дориан покачал головой. — Сколько же в тебе личин?
— Достаточно. Я хочу услышать цель вашего визита.
Мабор прокашлялся:
— Древние боги спят… если вы не остановитесь… Проклятье, это же бессмысленно! — неожиданно разозлился он, — Это лишено логики! Вы пытаетесь возродить мир элвен, но вы пробудите существ, которые его разрушат! Я изучал древние тексты…
— А… Древние тексты… — Солас дернул уголком губ, осознав почему именно его Карра выбрала своим последователем. Он тот, кто должен разгадать загадки и найти ответы на вопросы, на которые не смог найти Солас. Сильнее желать кому-то смерти невозможно. — Тебе нужны ответы?
— Нет… Да! Или ответов нет, и вы просто — чокнутый псих! Хорошо, вы обрекаете на смерть нас, но… ваши действия. Это как если бы вы пытались засеять долину цветами, выжигая при этом чужой огород, рискуя что все вокруг заполыхает!
— Если бы только не знал, что есть вероятность наводнения.
— Даже так! — Мабор снял очки и протер стеклышки, став каким-то беззащитным и юным… Ему лет двадцать шесть, не больше. Вдохнул: — Леди Лавеллан еще надеется, что вы сможете поступить мудро.
— Мне казалось, еще пять лет назад я сказал ей, что надежды нет.
— На самом деле я пришел просить… если хотите умолять… После всего что было между вами, вы погубите и ее! Если не все человечество, то хотя бы. Я знаю, мы вас не остановим. Я не говорю ей, она возможно еще жива лишь благодаря надежде, что все еще можно изменить. Но против вас у нас нет не единого шанса!
Солас задохнулся, сдерживая гнев.
— Ее… одну… Почему?
— А почему нет? — воскликнул Мабор. Дориан покачал головой, магистры недовольно покривили рты.
— Почему ты это просишь!
— Вы ее бросили! Хотите уничтожить ее мир! Она была подавлена, разбита… вы просто не представляете, как трудно было снова заставить ее улыбнуться!
В глазах Соласа полыхнуло красным. Странно, что все вокруг не заполыхало. Мабор задыхаясь, стоял на корточках. Солас снова поднял посох, желая добавить, но сдержал себя.
— Доживайте время, которое у вас осталось, — сказал он и пошел прочь, впиваясь в посох деревенеющими пальцами.
Слухи о браке с Велланной, то что разрушит их связь?
Разве что-то еще осталось?
Самонадеянный, старый осел.
Отсутствие одной руки не стесняло движений. Карра зубами расстегнула клепки, ухватилась за кончики кожаных пальцев и рывком сдернула перчатку. Одной рукой быстро и ловко расстегнула пуговицы плаща, привычным жестом помогла себе предплечьем обрубком, пока высвобождала руку.
На столе ключ с деревянной табличкой.
Плащ упал сверху, на стол, под стол упали сапоги.
Первое время она всегда спрашивала, прежде чем назвать номер комнаты в трактире: кто-нибудь меня спрашивал?
Два года ответ трактирщика не менялся, потом она перестала спрашивать… Перестала ждать.
Но только здесь, на пыльной кровати могла побыть женщиной, которая запуталась.
Сегодня Карра искала тишину и возможность сосредоточиться. На столе пустая чашка и карта Бресилианского леса, свернутые в рулон старые свитки, едва ли не осыпаются от ее прикосновений. Мабор был бы в ужасе оттого, как она неаккуратна с ними. Мабор бы рассердился, узнав сколько кофе она выпила. Она и сама в ужасе. Пять, шесть чашек? Сердце уже хотело выпрыгнуть через горло, но кофе не помогал. Усталость уже в костях, разливается по венам апатией. Ее пустой, уставший взгляд бездумно скользил по свиткам.
Карра Лавеллан хотела бы, чтобы эта война ее никак не касалась, она хотела бы уснуть и проснуться человеком без прошлого.
Все с чистого листа…
Это невозможно.
И Карра наливала следующую чашку. Нельзя спать, катастрофа уже близко и когда он переступит последнюю черту, дороги назад уже не будет. Он умрет… Он должен умереть, потому что иначе — умрет все, что ей дорого. В том числе Солас, которого она знала.
За спиной неожиданно скрипнула дверь, и свеча задрожала на столе от сквозняка. Карра изобразила губами улыбку, не отрывая взгляд от дрожащего огонька. Огонь пугливо сжался, едва-едва горел, грозясь потухнуть и рассеяться серым дымом. Дверь закрылась. Пламя дрогнуло и подпрыгнуло.
Ярко-рыжая капля света в черной комнате.
Карра повернулась, чтобы встретиться с глазами вошедшего.
Бесконечно долго они ловили в глазах друг друга отблески свечи.
Его война, ее любовники, его Народ, ее долг ждали их за дверью.
Леди Лавеллан вызывающе холодна и красива. На губах темно-красная помада, бордовая рубашка с высоким воротом, кожаные брюки, высокие сапоги, а волосы заплетены в косы. Чуть заметная улыбка на губах, в которой смешалось все: усталость, горечь и затаенное самодовольство.
«Ты пришел, я знала, что ты придешь…»
— Здравствуй, Солас, — Карра кивнула на стул напротив себя. — Ты похудел.
— А ты все хорошеешь, — сказал он, сняв со спинки стула ее бюстгальтер.
— Я не ждала гостей, — в ее голосе скорее упрек, чем смущение.
Солас покрутил в руке предмет ее туалета. Она никогда не любила их носить, всегда стягивала при первой же возможности. Долийка… Следует ли ему теперь не смотреть на ее блузку?
— Недешево, — сказал он. — Полагаю любовники тебя хорошо обеспечивают, vhenan, — последнее слово прозвучало ядовито и неприятно, — И ты ни в чем не нуждаешься.
Карра трогательно улыбнулась ему, словно хотела пожурить как мальчишку, но промолчала. Солас бросил бюстгальтер на кровать, разглядывая комнату. Снова беспорядок. Что-то не меняется. Солас откинул плащ в сторону, прежде чем сесть. Стул чуть скрипнул под ним, протяжно и тонко. Странной и неловкой была эта встреча. Он гадал, дошли ли до нее слухи о браке с Веланной, ее же поведение никак не выдавало, что ей что-то известно… Конечно, только если бы Карре, это было небезразлично.
Движением руки она зажгла камин в комнате. Свет растекся по стенам, разгоняя сумрак. И теперь Карра с любопытством разглядывала собеседника. Солас ощутил неловкость от этого пристального взгляда, словно она видит его насквозь, усталым, старым, потрепанным, нелепым, без всех этих роскошных одежд, и надеялся, что ничем себя не выдал.
Было тихо. Когда в лагере появлялась не слишком высокая, среди других элвен, фигура, с величественной осанкой и усталым, выжженным взглядом, в серой, латаной тунике, любое слово звучало, как непотребство.
— Я здесь не при чем, Солас! — неожиданно раздался холодный и острый голос Веланны. Светловолосая эльфийка, белокожая, с яркими пунцовыми губами, словно вылитая изо льда, как снежная дева. — Не я пустила эти гнусные сплетни!
Она гордо вскинула подбородок и окатила командира, наставника и учителя ледяным презрением.
— А может это вы… снова что-то затеяли? Но почему я? Зачем вы впутали в это меня? Я похожа на дешёвую потаскуху?
С ней все было не так… не как… Ни уважения, ни преданности, лишь недоверие, что плещется и фонтанирует из каждого ее слова. Зачем он это терпит? Давно бы свернул ей голову, но такого умелого мага нужно поискать!
Солас молчал. Заметная морщина прочертила его лоб между бровей, черты лица стали острее, а кожа словно истончилась. В уголках рта залегли глубокие линии. И даже когда его взгляд смягчился, погасив огонь, оставив лишь потухший пепел, а губы чуть тронула улыбка — морщины не исчезли. Он захохотал.
Еще жили люди, кто бы посчитал его неискренним.
Смеюн, что это ты сейчас изображаешь?
Каждый день элвен анализировали его слова и поступки, желали знать, как он мыслит и что планирует. Никого не интересовал его смех.
— Мне казалось я уже не в том возрасте и не настолько скучен, чтобы вызывать подобные сплетни, Веланна, а тем более создавать их. Но похоже моя койка до сих пор полна загадок и интриг для моих врагов. А я было надеялся привлечь их куда более правдоподобными слухами — о их скорой гибели.
— А может эти слухи очередная тактическая ловушка, — фыркнула Веланна. — Эта женщина… Инквизитор. Едва ли ей понравятся эти слухи.
— Хм, — Солас настороженно втянул носом воздух. Веланна посмотрела на ситуацию глазами женщины, а он не разглядел главного, что хрупкая связь между ним и Каррой, может разрушиться от этой лжи. Инквизитор все еще осторожна, все еще ищет компромисс в этой битве, хоть и льется кровь элвен и Карра шагает через трупы его офицеров, однако все стрелы и копья летят мимо Ужасного Волка. Она пытается сдержать его силы, отрубить ему руки, но не хочет умертвить, ей важно укротить его, как разъяренное животное, загнать в клетку… Он знал: день, неделя, месяц, и она примет решение. — Иногда полезно услышать взгляд со стороны. Спасибо, Веланна.
— Чаще чем иногда. Особенно вам.
Солас шел к шатру и сказанное Веланной вползло в него, словно змея, что извивалась и путалась где-то в кишках. Столько лет избегать встреч с Каррой, даже во сне. Он вяз в снах, как в карамели, пока не решил прервать и эту пытку. Больше никаких попыток отыскать ее. Прошло пять лет, из которых три года он был занят Тевинтером — пытался отвоевать империю сначала ложью, а теперь силой — и лишь временами, в минуты предательской слабости, он позволял себе думать о ней. Думал о ней, когда рушились его планы и гибли его люди и где-то за всем этим стояла Карра Лавеллан.
Пять лет и что она узнает… Ужасный Волк заключил брачный союз с ведьмой по имени Веланна!
Карра уже давно не та девочка, что смотрела на него широко распахнув глаза. И после Кэона у нее были другие мужчины. Солас знал по-крайней мере о трех, двух из которых леди Лавеллан явно использовала, чтобы усилить свое пошатнувшееся, после развала Инквизиции, положение. А третий… Зачем был нужен тот третий? Этого Солас не понял и это долгое время мучило его.
Что изменят слухи о его браке?
И у него столько дел…
И все же. Возможно, стоит попытаться хотя бы выяснить как она восприняла эту весть? Ведь от того, как Карра Лавеллан поведет себя дальше зависит… многое.
***
— Озадачен… Мысли разбегаются. Этот шаг будет ошибкой. Она всегда рушила твои планы. — Голубые глаза духа сверкнули из-под спутанной челки. — Она снова в твоих мыслях. Я давно не видел ее там. Слишком давно. Я не стану тебя останавливать, если ты будешь искать с ней встречи. И если не будешь… тоже.
Солас вздохнул и опустился на деревянный стул, растирая колено. Мокрая от росы трава облепила его ноги холодом, пока он шел через лагерь. В шатре утром всегда прохладно и разложенная под ногами шкура зверя мокрая от росы. Коул сидел на столе, скрестив перед собой ноги. Солас видел свое тусклое и размытое отражение в запотевшем зеркале, свое страшно похудевшее лицо. И с брезгливостью отвел взгляд.
— Я не готов с ней встретиться, — сказал он.
— Ты боишься… — заметил Коул.
Солас чуть поморщился, избегая его взгляда. От Коула ничего не утаить.
— Ты бросил вызов всему миру и боишься Карру Лавеллан.
— Я боюсь не ее, — ответил Солас, стягивая тунику через голову. Нужно было переодеться для встречи с послами Тевинтера. Они достаточно долго добивались мирных переговоров, с начала военных действий. И вчера Солас решил послушать, что ему хотят сказать и выслал за ними агентов. Их привезли в лагерь под покровом ночи, с завязанными глазами. — В любом случае, разговор продолжать бессмысленно. Меня ждут.
Его ждали два невысоких, упитанных магистра, затравленно зыркающих по углам, с ними был худой, сутулый мужчина, что с любопытством смотрел на шествующую процессию, на носу очки, одежда мешковатая, и в руках посох — Солас чуть слышно хмыкнул — новый герой. Тот, кто смог пережить его первое нападение на Тевинтер. Тот чьими руками Карра хотела победить, словно больше не доверяла себе.
Выглядит, как книжный червяк.
Послов не убивают, но так хочется. Отчего Солас должен благородно ждать встречи с ним на поле брани? Раздавить его как блоху, прямо сейчас…
Четвертый стоял спиной и его плащ с синим подбоем спадал по спине. С тех пор, как Карра рассказала всем, кто он, Солас встречал гостей с открытым лицом. Он шел к ним в сопровождении свиты из вооруженных элвенов и когда четвертый магистр повернулся, Солас не опустил голову, не отвел взгляд, не улыбнулся. Магистр подкрутил ус, окинув Соласа беглым взглядом с ног до головы.
— Так, так, — воскликнул он: — Так это не шутка!
Теперь не имело смысла изображать, что этот щенок хоть сколько то, ему симпатичен. Или симпатичен?
— Твоя шутка остроумнее, — Солас кивнул на свиту Дориана и задержал взгляд на книжном червяке. Тот смущенно потупился и кашлянул.
Не могла найти получше! — подумал Солас с раздражением.
Дориан невесело и горько рассмеялся.
— И как мне величать тебя, волчище? Волчара? Его серое волчатство? Ах, нет! — рассмеялся Дориан, — Я буду звать тебе Фен ХреналСоласяевич!
Солас спиной ощутил недовольство свиты.
— Ужасный… — добавил он.
— Подумать только, забыл такой важный титул, — улыбка Дориана становилась искусственной, он поднял руку и потер кристалл на цепочке. По поверхности медальона пробежал блеск и потрескивание. Солас нахмурился, разглядывая магическую побрякушку.
— Извини, но я не хочу окаменеть, как те коровы с копьями, — сказал Дориан. — Всего лишь предосторожен…
Глаза Соласа сверкнули и один из толстых магистров вскрикнул. Павус облизал пересохшие губы и снял с шеи, окаменевший медальон. Его губы жалко искривились. Книжный червяк смотрел с любопытством, не дернув и бровью.
Хм…
Солас потянул носом воздух. Пыль, чернила, гаатлок и ядовитые вещества, похожие на селитру. Он какой-то химик.
— Леди Лавеллан здесь лишняя. Прошу прощения за артефакт… такая редкость, — сказал Солас. Глаза Дориана гневно сверкнули.
— Ты уничтожил вещь, которой нет цены, Солас!
— Ты пришел говорить от имени леди Лавеллан, — Солас проигнорировал Дориана, и как только тот попытался вмешаться, толкнул Павуса посохом в грудь, выделив из толпы главного. На лице червяка появилась восторженная улыбка.
— Меня зовут Мабор, — он протянул руку.
Солас проигнорировал этот жест.
— Мы уже встречались, — добавил червяк.
— Мы уже встречались, — холодно подтвердил Солас. — Мне интереснее цель вашего визита.
— Когда ты был одет, как бомж, ты был куда симпатичнее, — недовольно фыркнул Дориан.
— Кажется еще вчера ты был моложе на пару бутылок вина, Дориан.
— А вот это самая низость! — насупился Павус, которому уже явно был за тридцать и его юношеское очарование заметно тускнело — лоск исчез. Кто-то слишком много пьет. — Следишь за мной?
— Даже не думал, — Солас глубоко вздохнул, потянув носом: — Белое, антиванское? Хороший вкус.
— Ха, — Дориан покачал головой. — Сколько же в тебе личин?
— Достаточно. Я хочу услышать цель вашего визита.
Мабор прокашлялся:
— Древние боги спят… если вы не остановитесь… Проклятье, это же бессмысленно! — неожиданно разозлился он, — Это лишено логики! Вы пытаетесь возродить мир элвен, но вы пробудите существ, которые его разрушат! Я изучал древние тексты…
— А… Древние тексты… — Солас дернул уголком губ, осознав почему именно его Карра выбрала своим последователем. Он тот, кто должен разгадать загадки и найти ответы на вопросы, на которые не смог найти Солас. Сильнее желать кому-то смерти невозможно. — Тебе нужны ответы?
— Нет… Да! Или ответов нет, и вы просто — чокнутый псих! Хорошо, вы обрекаете на смерть нас, но… ваши действия. Это как если бы вы пытались засеять долину цветами, выжигая при этом чужой огород, рискуя что все вокруг заполыхает!
— Если бы только не знал, что есть вероятность наводнения.
— Даже так! — Мабор снял очки и протер стеклышки, став каким-то беззащитным и юным… Ему лет двадцать шесть, не больше. Вдохнул: — Леди Лавеллан еще надеется, что вы сможете поступить мудро.
— Мне казалось, еще пять лет назад я сказал ей, что надежды нет.
— На самом деле я пришел просить… если хотите умолять… После всего что было между вами, вы погубите и ее! Если не все человечество, то хотя бы. Я знаю, мы вас не остановим. Я не говорю ей, она возможно еще жива лишь благодаря надежде, что все еще можно изменить. Но против вас у нас нет не единого шанса!
Солас задохнулся, сдерживая гнев.
— Ее… одну… Почему?
— А почему нет? — воскликнул Мабор. Дориан покачал головой, магистры недовольно покривили рты.
— Почему ты это просишь!
— Вы ее бросили! Хотите уничтожить ее мир! Она была подавлена, разбита… вы просто не представляете, как трудно было снова заставить ее улыбнуться!
В глазах Соласа полыхнуло красным. Странно, что все вокруг не заполыхало. Мабор задыхаясь, стоял на корточках. Солас снова поднял посох, желая добавить, но сдержал себя.
— Доживайте время, которое у вас осталось, — сказал он и пошел прочь, впиваясь в посох деревенеющими пальцами.
Слухи о браке с Велланной, то что разрушит их связь?
Разве что-то еще осталось?
Самонадеянный, старый осел.
***
Отсутствие одной руки не стесняло движений. Карра зубами расстегнула клепки, ухватилась за кончики кожаных пальцев и рывком сдернула перчатку. Одной рукой быстро и ловко расстегнула пуговицы плаща, привычным жестом помогла себе предплечьем обрубком, пока высвобождала руку.
На столе ключ с деревянной табличкой.
Плащ упал сверху, на стол, под стол упали сапоги.
Первое время она всегда спрашивала, прежде чем назвать номер комнаты в трактире: кто-нибудь меня спрашивал?
Два года ответ трактирщика не менялся, потом она перестала спрашивать… Перестала ждать.
Но только здесь, на пыльной кровати могла побыть женщиной, которая запуталась.
Сегодня Карра искала тишину и возможность сосредоточиться. На столе пустая чашка и карта Бресилианского леса, свернутые в рулон старые свитки, едва ли не осыпаются от ее прикосновений. Мабор был бы в ужасе оттого, как она неаккуратна с ними. Мабор бы рассердился, узнав сколько кофе она выпила. Она и сама в ужасе. Пять, шесть чашек? Сердце уже хотело выпрыгнуть через горло, но кофе не помогал. Усталость уже в костях, разливается по венам апатией. Ее пустой, уставший взгляд бездумно скользил по свиткам.
Карра Лавеллан хотела бы, чтобы эта война ее никак не касалась, она хотела бы уснуть и проснуться человеком без прошлого.
Все с чистого листа…
Это невозможно.
И Карра наливала следующую чашку. Нельзя спать, катастрофа уже близко и когда он переступит последнюю черту, дороги назад уже не будет. Он умрет… Он должен умереть, потому что иначе — умрет все, что ей дорого. В том числе Солас, которого она знала.
За спиной неожиданно скрипнула дверь, и свеча задрожала на столе от сквозняка. Карра изобразила губами улыбку, не отрывая взгляд от дрожащего огонька. Огонь пугливо сжался, едва-едва горел, грозясь потухнуть и рассеяться серым дымом. Дверь закрылась. Пламя дрогнуло и подпрыгнуло.
Ярко-рыжая капля света в черной комнате.
Карра повернулась, чтобы встретиться с глазами вошедшего.
Бесконечно долго они ловили в глазах друг друга отблески свечи.
Его война, ее любовники, его Народ, ее долг ждали их за дверью.
***
Леди Лавеллан вызывающе холодна и красива. На губах темно-красная помада, бордовая рубашка с высоким воротом, кожаные брюки, высокие сапоги, а волосы заплетены в косы. Чуть заметная улыбка на губах, в которой смешалось все: усталость, горечь и затаенное самодовольство.
«Ты пришел, я знала, что ты придешь…»
— Здравствуй, Солас, — Карра кивнула на стул напротив себя. — Ты похудел.
— А ты все хорошеешь, — сказал он, сняв со спинки стула ее бюстгальтер.
— Я не ждала гостей, — в ее голосе скорее упрек, чем смущение.
Солас покрутил в руке предмет ее туалета. Она никогда не любила их носить, всегда стягивала при первой же возможности. Долийка… Следует ли ему теперь не смотреть на ее блузку?
— Недешево, — сказал он. — Полагаю любовники тебя хорошо обеспечивают, vhenan, — последнее слово прозвучало ядовито и неприятно, — И ты ни в чем не нуждаешься.
Карра трогательно улыбнулась ему, словно хотела пожурить как мальчишку, но промолчала. Солас бросил бюстгальтер на кровать, разглядывая комнату. Снова беспорядок. Что-то не меняется. Солас откинул плащ в сторону, прежде чем сесть. Стул чуть скрипнул под ним, протяжно и тонко. Странной и неловкой была эта встреча. Он гадал, дошли ли до нее слухи о браке с Веланной, ее же поведение никак не выдавало, что ей что-то известно… Конечно, только если бы Карре, это было небезразлично.
Движением руки она зажгла камин в комнате. Свет растекся по стенам, разгоняя сумрак. И теперь Карра с любопытством разглядывала собеседника. Солас ощутил неловкость от этого пристального взгляда, словно она видит его насквозь, усталым, старым, потрепанным, нелепым, без всех этих роскошных одежд, и надеялся, что ничем себя не выдал.
