Но мысли вновь возвращаются к моей птичке.
Кретов. Что эта сука сделала Вике? Я должен узнать, хоть она и не говорит. Замкнутая, закрытая. Артур прав, да и моё чутье не подвело. Этот ублюдок навредил ей. В прошлом. Но это что-то не дает малышке довериться мне сейчас.
Её открытость проявляется лишь тогда, когда мой член долбит ее девочку. Мокрую, сладкую. Блядь! Опускаю глаза к ширинке и вижу бугор. У меня постоянно на неё стоит. На мою вкусную птичку.
— Ты от меня больше не сбежишь... — рычу себе под нос.
Сижу в машине, словно сталкер, напротив дома моей малышки. Психанул, катался по городу и к вечеру вернулся. Меня тянет к ней. Чувствую, что Вика уже почти готова рассказать.
Прикрываю глаза, думая, как лучше заявиться к ней домой после того, как мы расстались.
Хочу забрать её к себе. Любить до обморока. Ловить крики. Целовать. Ласкать. Блядь, эта сладкая малышка доводит меня до исступления. В голове танцуют образы моей девочки. И её девочки. Такая мокрая, аккуратная киска. В ней так горячо, терпко.
Выдыхаю, понимая, что лишь издеваюсь над собой.
Нужно узнать побольше об этом Кретове. Если Вика не говорит, попробую навести справки. Набираю номер одного полезного знакомого.
— Привет, Стас. Как жизнь?
— Нормально, что нужно?
— Инфу узнать. И не ту, что интернете и в общем доступе. Накопай мне грязи на Макса Кретова.
Стас молчит.
— Это который блогер там, что-то такое? — спрашивает.
— Да.
— Нах он тебе?
— С каких пор ты вопросы задаешь? — начинаю закипать, — мне нужна инфа. Всё, что сможешь найти. В даркнете, сводках полиции. Всё дерьмо, что он пытается спрятать. Понятно?
— Да, босс.
Работа в «Фоне» — это не просто поиск и раскрутка звезд. Это война за них. Именно благодаря подобным связям мне удается держать контору на плаву. Я умею находить рычаги воздействия. Устранять конкурентов. Искать то, что никто не может найти. А Стас — профи.
Так и сижу, выкуривая сигарету за сигаретой.
И вдруг вижу, как из подъезда выскакивает моя птичка. Растрепанная, в одних домашних шортиках и майке. Её длинные ножки такие соблазнительные. В домашнем она невероятно сексуальна. Соски малышки топорщатся от холода. Сука! Член снова стоит колом.
Наблюдаю, как извращенец. Любуюсь Викой. Она всего лишь выносит мусор. Но эти шортики... блядь! Нажимаю на кнопку, мигаю фарами машины. Малышка замирает, таращится на меня.
Затем улепетывает в подъезд. Чего?
Не понял... Она меня проигнорировала? Бешусь. Эту строптивую девчонку нужно как следует наказать! И в момент, когда я уже почти вылетаю из машины, открывается дверь подъезда и Вика выскакивает в своих шортах и подбегает к машине.
Открываю дверь.
Птичка садится. В её лапках дымящаяся тарелка.
— Игорь Олегович, — лепечет.
Сука, как же хочется затолкать свой член в этот ротик. Долбить её горлышко. Но приятный аромат выпечки вырывает из порно-фантазий.
— И снова привет, птичка, — улыбаюсь во все тридцать два.
Она пришла. И я, сука, рад, как школьник.
— Я просто... простите, что убежала, — скромно опускает глазки.
Сглатываю. Она меня соблазняет? Малышка жмётся, затем взмахивает своими ресницами, отправляя моё сердце в нокаут. Мои яйца действительно уже в её руках.
— Вот. Хотела принести вам. Не знаю, зачем вообще пекла. Подумала, что стоит... в общем... вот...
Пирожки? Беру один. Пахнет отменно! Надкусываю. С мясом.
— Ты любишь пирожки с мясом? — улыбаюсь, поглощая один, беря второй.
Вика сияет. Необычная ситуация. Тем более для меня. Домашняя еда... Мне никто никогда не готовил.
— Я не очень. Но решила сделать для вас... — бурчит, пряча пылающие щёчки.
Блядь... для меня? Моя сладкая птичка готовила, думая обо мне? Пирожки и правда невероятно вкусные.
— Иди сюда, — притягиваю девочку к себе, впиваюсь в её сочные губы, — мне мало. Сука... мне мало тебя... птичка.
— И мне... Игорь Олегович... — шепчет, обнимая меня, — поешьте, пожалуйста. Я так старалась.
Хитрюга. Знает, что не устою. Но эти шорты... и майка.
— Ты бы не ходила в этих шортах по улице, — наворачиваю следующий пирожок.
Только сейчас понимаю, чего стоит еда, приготовленная девушкой для мужчины. Её вкус тем ярче, чем больше любви вложено. Через пирожки я понимаю её чувства. Хоть малышке очень тяжело признаться. Я понимаю...
— Почему? — удивляется.
— Потому что твоя задница в них слишком классная.
— Правда? Вам нравится? — она сдвигает тарелку с пирожками, открывая и слегка раздвигая бедра.
Рычу, желая просто посадить эту девчонку сверху и выебать. Да так, чтобы больше стоять не могла.
— Мне очень нравится... — облизываюсь.
— Сначала пирожки! — она вручает мне следующий.
— Твой пирожок я бы попробовал... — шепчу.
Она смущается. Но сжимает бедра. Возбудилась. Её девочка хочет внимания, ласки. И я дам ей все. Но чуть позже.
А сейчас нам всё-таки придется поговорить.
— Вика. Давай начистоту, — говорю девчонке.
Чувствую, как она напрягается. Буквально вижу, как выпускает иголки. Вздыхаю, беру ее ладошку в свою. Такая маленькая. Нежная. Нуждающаяся в защите и опоре. Отворачивается и смотрит в окно. Но расслабляется.
— Ты можешь не делиться. Я не буду закрывать дверь, — успокаиваю её, давая полную свободу, — если неприятно, всегда можешь уйти.
— Нет, — шепчет едва слышно, — я думаю, и правда пора поговорить. Но сначала хочу сказать... Игорь Олегович...
Облизывает губки, унося прочь всю мою серьезность. В голове рождается идея...
— Ммм? — не свожу глаз с ее лица.
— Я люблю вас, — шепчет едва слышно.
— Я тебя тоже люблю, — прижимаю ее к себе внезапным рывком.
— Правда?! — восклицает, тараща на меня свои прекрасные глазки.
— Да.
— Я так рада... — смахиваю слезинку с ее щечки.
— А теперь расскажи, что Кретов тебе сделал.
Она мрачнеет. И от этого выражения мне выть волком хочется. Я этого ублюдка закопаю!
— Вы знаете, что такое треш-стримы? — тихо спрашивает птичка.
— Да.
— Макс... в общем, мы с ним участвовали в подобном.
Не могу поверить своим ушам. Сам не особо знаком с этим явлением. Знаю лишь, что в процессе таких стримов случались реальные убийства. Неужели мою птичку... этот хипстер...
— Он бил тебя? — с трудом контролирую себя.
Желваки ходят ходуном. Боюсь самого себя. Всегда отличался отличным самоконтролем. Но всё, что касается птички, стало очень важным. Я просто слетаю с катушек, представляя, что её могли ударить.
— Да...
— Как долго? — говорю слишком жестко.
— Полгода...
— И ты терпела? Почему? Взгляни на меня.
Она всхлипывает, продолжая смотреть в окно.
— Вика, — надавливаю чуть сильнее.
Моя девочка. Вижу, как по её щекам текут слёзы. Ей очень сейчас сложно.
— Думала, что люблю его. Но он лишь... делал себе имя, — она начинает говорить быстро, — через мою боль прокладывал дорожку наверх. Я хотела убить себя. Хотела исчезнуть и испариться!
Прижимаю её к себе. Вика заливает слезами мою рубашку. Наконец-то её прорвало. Мы сидим, я глажу ее по голове. Птичка высказывает всё, что накопилось.
— А теперь он... — она начинает задыхаться, — решил запеть! Ублюдок! Ненавижу! Хочу, чтобы он сдох!
Он сдохнет, моя девочка. Уж я тебе обещаю. Окупит кровью каждую твою слезинку. Разорву этого тощего ублюдка на сто частей голыми руками.
— Он больше тебя не тронет, — говорю ей, целуя в макушку.
— Обещаете... обещаешь? — всхлипывает.
— Да. Клянусь.
Какое-то время мы сидим в моей машине. Вика успокаивается. На ее сладких губках проявляется подобие улыбки.
— Ну вот, — хочется разрядить обстановку, — ты сама стала называть меня на «ты», птичка.
— Я всю рубашку тебе намочила, — хихикает.
— Плевать. Главное, что высказалась. У меня тут идея родилась.
— Какая?
— Поехали ко мне.
Она отстраняется.
— В смысле, домой?
— Да.
— Но... я... — прячет взгляд и смущается.
— Никаких «но», малыш, — целую её в лоб, — пошли, соберешь вещи.
Она покорно топает за мной. А я чувствую себя мужиком. Героем, блядь! Принцем! Хочу защищать эту крошку.
У входа в подъезд прижимаю к себе и целую. Понимаю, что еле держусь. Соски девчонки топорщатся, готовые разорвать майку.
— Уверен, твоя сладкая девочка уже мокрая, — шепчу на ухо и подталкиваю девушку к двери.
Когда мы оказываемся в квартире, все, чего я хочу, это повалить Вику на постель и любить до обморока и потери сознания. Член становится каменным, а яйца сжимаются от напряжения. До боли. Блядь! Хочу эту строптивую девочку. А теперь, когда её душа мне раскрылась, хочу еще сильнее.
Встаю в проеме и любуюсь, как она складывает всё самое необходимое в сумку. В кармане вибрирует телефон. Вижу смс.
Стас: Там дерьма на целый хлев...
Я: Скинь всё на защищенную почту.
Стас: Понял. Аккуратнее с ним. Он псих какой-то.
Мне похуй. Кретов ответит за то, что делал с моей девочкой. Вика тем временем оделась в обтягивающее платьице, стянула свои волосы в высокий пучок.
— Я готова! — улыбается мне.
А я теку как чертов фруктовый лед на солнце.
— Точно? — прищуриваюсь, — а мои подарочки взяла?
Она сначала непонимающе глядит на меня, затем вспыхивает.
— З-зачем?! Игорь!
— Куда ты их спрятала? — улыбаюсь.
У меня есть планы на Вику. Очень большие планы.
— Не уверена, что...
— Доставай.
Вся красная, она безумно меня заводит. Вика покорно опускается на пол, затем шарит под кроватью. Так и думал! Затем достает игрушки. Беру резиновый член, кладу в ее сумку.
— А пробочку мы сейчас испробуем, — похабно улыбаюсь.
Румянец на щеках малышки становится гуще. Беру её за руку и веду в ванную. В комплекте с пробкой шла смазка. Достаю игрушку и показываю Вике. Она прячет взгляд. Второй рукой удерживаю ее подбородок. Затем наклоняюсь к ушку.
— Эта штука сейчас проникнет в твою попку, птичка. И ты поедешь с ней.
— Что? Сейчас? — выдыхает, но не сопротивляется.
Я тщательно мою и вытираю пробку. Вика мнется, явно стесняется. А я тащусь. Закатываю рукава. Малышка прикусывает губу.
— Повернись, — грубо приказываю и вижу, как рассыпаются мурашки на нежной коже.
Вика разворачивается. Я задираю её платьице. Кадык дергается, член снова начинает рвать брюки.
— Какая задница... — шепчу, сминая сладкие половинки.
— Иии... горь... — шепчет моя девочка.
— Сейчас, птичка. Сейчас я тебя наполню.
Беру пробку, обильно смазываю. То же самое проделываю с ее анальной девочкой. Слегка растягиваю. Вижу, как намокают ее нижние губки. Безумно хочу ворваться в эту малышку. Но мучаю и себя, и ее. Делаю это специально. У себя в квартире я так оттрахаю девчонку, что встать не сможет.
Аккуратно, ласково ввожу игрушку. Вика поначалу сжимает попку, но потом расслабляется.
— Вот так... моя хорошая... моя сладкая... какая у тебя вкусная попка.
— Игорь, — тяжело дышит, — вытащи! Мне непривычно... неуютно...
— Привыкнешь. Просто доверься мне. А теперь, поехали, — опускаю платьице, и увлекаю малышку к выходу.
Глава 21
Вика
С большим трудом мы с Игорем добираемся до машины. Теперь, когда он открылся мне, я стала хотеть его ещё сильнее. Мы пересчитываем все стены. Раенский постоянно касается, целует, ласкает. Стискивает меня в объятиях.
От анальной пробки в попке мне не по себе. Игорь так мягко и аккуратно её ввел, что я даже испугаться не успела. Рядом с ним границы расширяются. От постоянной стимуляции я быстро намокаю.
Все мысли вертятся в порно-плоскости. Соски топорщатся, рвут платье.
— Ты очень красива, когда возбуждена, — шепчет босс, разгоняя кровь по моим венам.
Я не знаю, что делать с этим возбуждением. Оно сводит с ума. Мышцы моей киски сокращаются до боли. Все бедра мокрые.
— Игорь Олегович, — откидываюсь в пассажирском кресле, — я хочу кончить.
Во мне рядом с этим мужчиной просыпается похотливая самка. Которая течет от одного взгляда пронзительных серых глаз. Игорь тоже хочет. Он безумно возбужден, я знаю. Облизываюсь, провожу языком по верхней губе.
Он привлекает меня в себе. Сердце радостно трепещет! Хочу освободиться! Это невыносимо! Но босс лишь мучает. Он едва касается губами моих.
— Что здесь у нас? — шепчет, растирая мою влагу по бедрам, — какая ты развратница, птичка.
— Пожалуйста... — я готова на все, но босс лишь лукаво улыбается.
— Когда мы приедем, — рычит, стягивая мои волосы в кулаке, — я выебу тебя так, что ты не сможешь ходить.
От гадких слов, произнесенных этим хриплым проникновенным голосом, мне становится хуже. Желание ощутить внутри пульсирующий член Раенского зашкаливает, полностью лишая рассудка.
— Но пока терпи, моя девочка, — оставляет на моих губах легкий поцелуй и отстраняется.
Стону от разочарования. Ну хоть один маленький оргазм! Не могу! Ерзаю, пытаясь успокоить пульсацию во влагалище, но делаю лишь хуже. Анальная пробка — настоящая пытка.
Опускаю взгляд на ширинку босса. Там все очень красноречиво намекает, что он тоже на пределе. Ну раз так, я могу вдоволь поиздеваться, пока мы едем.
Раздвигаю бедра. Вижу, как взгляд Игоря ныряет туда.
— Следите за дорогой, босс, — устраиваюсь поудобнее.
— Вика... — рычит, машинально поправляя вставший член.
Ему неудобно. Хочется в меня. Кусаю губы, томно глядя на Раенского. Сколько он выдержит? Мне становится интересно.
— Маленькая хищница проснулась? — выгибает бровь.
— А как вы хотите? Чтобы я была дикой? Или невинной? — взмахиваю ресницами.
— Виииккаааа... — его голос низкий, хриплый.
Я слегка поднимаю подол платья. Ох! Внизу вся ткань уже промокла! Блин! Дыхание сбивается. Кладу руки на колени и веду вверх, затем резко ныряю к внутренней части бедер.
Открываю больше.
Из-за постоянной стимуляции попки моя дырочка невероятно влажная. Массирую свою кожу, обильно размазывая влагу.
— Такая мокрая... — вижу, как дергается его кадык, — приедем... и я тебя вылижу малыш... так, как никогда... слышишь?
Раенский на пределе. Он правой рукой хватает моё лицо и сжимает. Настойчиво, но не доставляя боли. Как же хочется ощутить его язык на моей пылающей киске! Я раз за разом сгораю, представляя его лицо между своих ног.
— Да, босс, я мокрая... очень... — рвано дышу, — и хочу почувствовать в себе ваш толстый член... моя киска так сильно пульсирует...
— Ох блядь... — выругивается, затем шумно выдыхает, — что же ты делаешь...
— А вы хотите?
— Конечно... сука... малыш... ты рвешь меня на части... — в его голосе столько голода, желания.
Сейчас я ощущаю свою власть над этим мужчиной. Он давит на газ. Я откидываюсь, дразню себя пальчиками, стону в голос, не стесняясь Игоря. Вижу, что он смотрит и завожусь сильнее. Но знаю, что кончать нельзя.
Эта игра уничтожает, превращает в ничто. В сгусток похоти и разврата.
И вот, мы въезжаем во двор элитной многоэтажки. Игорь быстро паркуется. Как-то мы добираемся до его квартиры. Я слабо помню. Лишь поцелуи, объятия, ласки. Его руки под моей юбкой. Безумный огонь под кожей. Искры электричества между мной и боссом.
Вваливаемся в квартиру. Целуемся, как сумасшедшие. Игорь жестко трахает мой рот, ласкает язык. Я обнимаю его, шепчу что-то о своих чувствах. Одержимые друг другом, начинаем срывать одежду. Раенский стягивает моё платье через голову.
