Артур подхватывает ее бедра, давая мне полный доступ. Птичка находится в неудобном, зависимом, висячем положении. Я разминаю ее анальную девочку сначала одним пальцем. Затем двумя. И когда вставляю три, мышцы уже прекрасно расходятся. А с губ Вики один за другим срываются стоны и крики. Музыка для моих ушей.
— Да, крошка, вот так... какая ты сладкая птичка... — мурчу, наблюдая за соками, вытекающими из моей девочки, — попка у тебя охуенная! И ты сама пиздец какая сладенькая.
Еле держусь, чтобы не начать вгрызаться в алые мокрые складочки. Когда попка девочки готова, вручаю Артуру резинку. Он быстро рвет упаковку и раскатывает по стволу защиту. Второй рукой держит нашу малышку. Она такая легкая, податливая. Наша.
Фоновой с легкостью насаживает крошку на свой ствол и Викуся громко вскрикивает.
Артур
Тугие мышцы Виктории распахиваются навстречу моему члену. Я насаживаю девочку попкой и начинаю ее трахать.
— Ох... да... тугая сладкая сучка... — рычу ей на ухо, — расслабь свою задницу... бляяя... дааа... вот так... умничка!
Она совершенно раскрыта. Ничего не может сделать и это меня пиздец как заводит. Член стоит колом, яйца сжались в комок, уже готовые залить попку Виктории спермой.
Ладонь Раенского накрывает ее бесстыже мокрую киску. Слышу хлюпанье, друг снова терзает ее пальцами. Хочет, чтобы она залила собой весь кабинет.
Признаться, я заревновал, когда увидел, как наша сладость извивается на его пальцах, кончает мощной струёй. Игорь ее чувствует на каком-то животном уровне. Но я знаю, что смогу этому противопоставить.
И не сдамся без боя!
Мну сладкие половинки, яростно раздалбывая задницу девочки. Прямо в офисе, под носом у коллег. Это пиздец будоражит и распаляет. А ревность делает меня еще более неистовым.
— Нравится, когда тебя жестко долбят, ммм? — шепчу на ушко, а Вика стонет ещё громче.
— Да... да... так хорошо... ещёёё! — кричит Виктория.
Пальцы Раенского знают своё дело, и она снова бурно сквиртит. После этого друг быстро надевает гандон и врывается в писечку Виктории. Её трясет, горло рвет громкий крик. Но крошка в ловушке. Закрываю ее сладкий ротик ладонью. Девчонку долбят два члена в обе сладкие вкусные щёлочки. Знаю, что сейчас она максимально чувствительная. Спиной малышка лежит на мне, ножки неприлично распахнуты. А уж эти чулочки с туфлями. Блядь! Сейчас кончу!
Запах кожи девушки сводит с ума. Внутри ее анальной девочки так узко, хоть и податливо. Мышцы тугие, плотные. Она раскрывается всё шире. Чувствую Раенского, который тоже не жалеет девчонку. Сильно и глубоко трахает в узкую писечку. Сука!
— Какая же ты... бляяяя... — стонет Игорь, — птичка, я обожаю твою дырочку. Такая сочная, сладкая... давай... кончи для нас. Кончи на нас!
— И попка, — вторю ему, — тугая, блядь, слишком тугая. Кончай, малыш!
Наши потные тела трутся друг об друга. Мы все сейчас представляем собой одно целое порочное естество. Чувствую, что вот-вот взорвусь. Чертова резинка мешает полностью прочувствовать жар нашей девочки. Работаю тазом, жестко и глубоко насаживая Викторию на свой агрегат. Мы с Раенским отслеживаем ритм друг друга. То ускоряемся, неистово трахая ее мокрые щёлки, то замедляемся, позволяя крошке слегка отдышаться.
И тут я чувствую яркую и сильную дрожь в теле девочки.
— Я... не могууу! — кричит мне в ладонь, кусая ее и вынуждая трахать попку всё быстрее, — ккк... ооо... ннчаааююю!
Ее речь бессвязная, слова рвутся еще на подходе, но мы понимаем. Раенский ускоряется, я тоже вдалбливаюсь ещё жестче, нахожу торчащий набухший клитор Виктории и массирую его.
И она кончает.
Ох, сука, как же сексуально она извивается! Ее зад сокращается, сдавливая меня и вынуждая залить собой презерватив. Девчонка выгибается, ее соски каменные, неприлично твердые. Пока она бьется в сладкой агонии оргазма, Раенский с рыком доходит до финала.
И снова мы лежим втроём на мокром диване, все потные, голые, уставшие, но пиздец счастливые.
— Как я буду работать... — стонет малышка, но мой друг ее глубоко целует.
Раенский уже влюблён, это даже слепой заметит. Я и сам плыву от этой похотливой, но такой невинной девочки. Но вижу, что их чувства другие. Глубокая страсть, крепко стягивающая и не дающая думать ни о ком, кроме друг друга.
То, как они смотрят глаза в глаза после секса, буквально кричит о зарождающейся привязанности. Чувствую себя лишним и это дико меня злит. Стряхиваю Викторию в руки друга. Раенский прижимает ее к себе.
— В общем, я поеду приму душ и всё такое... — быстро натягиваю трусы и джинсы.
— Ну ты хитрый, блядь! — ругается Игорь, — птичке тоже надо помыться.
— Простите, — лепечет малышка, кутаясь в объятия моего друга.
— Раенский, ты же знаешь, что в офисе есть секретное место, — подмигиваю, намекая, что он сможет уединиться и ещё поиграть со своей птичкой.
Я, сука, какой-то ненормальный купидон, который хочет трахать сочное тело и всё равно свести девчонку с одиноким другом. Биполярочка, мать её. Хочу курить.
— Да. В другом конце офиса. Ты предлагаешь вести ее в таком виде? — закипает Игорь.
— Можно я оденусь? — лепечет девчонка, и мой член снова оживает.
Что за наваждение эта Виктория? Она зацепила нас обоих и вот-вот подвесит за яйца в своей комнате, как трофеи. И мы будем просить ее об этом.
Раенский сажает девчонку на диван. Её шатает, бросает из стороны в сторону. После стольких оргазмов малышка совсем выжата. Волосы растрепаны, губки набухшие и искусанные, пальчики трясутся. Прелесть!
Раенский собирает вещи девушки и кладет рядом с ней на диван.
— Тебе нужно переодеться, птичка, — мурчит как котяра.
Внезапно раздается стук в дверь, и девушка начинает в панике метаться по дивану. Я удерживаю ее, прижимая к себе.
— Игорь Олегович! — слышу мужской голос, — вы заняты? Я проверить вашу новую базу данных, вы запрос подавали!
Раенский быстро впрыгивает в брюки, натягивает и быстро застегивает рубашку. Затем недовольно фыркает себе под нос и приоткрывает дверь.
— Чего тебе? — слышу в его голосе неприкрытую ненависть.
Глажу девочку, которая начинает напоминать живой труп. Боится до ужаса.
— Твой знакомый? — шепчу ей.
— Д... да, — пищит.
— Раенский его сейчас сожрет, — улыбаюсь.
Игорь бросает на нас многозначительный взгляд. Я понимаю его и увлекаю крошку за собой. Затем Раенский открывает дверь и впускает бессмертного айтишника. Поиграем?
Вика
Я совершенно упускаю момент, когда Артур увлекает меня за высокую спинку дивана и усаживает на мягкий чистый ковер. Фоновой в последний момент хватает мои вещи и закидывает туда же.
В кабинет входит Виталик. Моё сердце начинает гулко стучать.
А если нас поймают? Глазами, полными паники, смотрю на генерального. А он лишь игриво подмигивает и наваливается на меня. Его пальцы мгновенно проникают между моих складочек. Как же сладко!
Блин, там же Виталик! Но от его присутствия и возможности быть пойманной теку всё сильнее.
— Что вы... Артур... — шепчу, сжимая ноги, но это делает ощущения еще острее.
— У вас разлито, — говорит Виталя, а я мгновенно заливаюсь краской.
Эти двое... они заставили меня сквиртить. Руки Фонового крепко меня держат. Даже слишком крепко. От окутывающей мужской силы голова кругом.
— Ты убираться пришел или базу данных обновлять? — недовольно цедит мой босс.
Раенский. Его голос вновь разжигает внутри меня пламя. А пальцы Артура уверенно его раздувают. Это вне понимания. Что-то дикое, животное. Не понимаю, почему голос босса так сильно заводит...
— Нет, — голос Виталика звучит виновато, — сейчас всё сделаем. Не против, если я в наушниках поработаю?
— Давай в темпе. У меня ещё встреча.
Ммм! Пока айтишник шаманит с компом Игоря, пальцы Артура вытворяют с моей киской что-то невероятное. Второй рукой мужчина прикрывает мои губы. Бьюсь, словно птица в силках, понимая, что не могу издать ни звука. Это слишком сладко и порочно. Грязно.
Фоновой проникает глубже, раскрывает меня, методично трахает пальцами. Боже! Кусаю его руку и вижу, как карие глаза становятся черными.
— Будешь кусаться, я тебя выебу, — рычит едва слышно, все еще закрывая мой рот.
Время тянется словно жевательная резинка, медленно и сладко. Внутри меня пылает пожар. Генеральный ни на миг не останавливает свою порочную ласку. В отличие от Игоря Артур необузданный, дикий, словно мустанг. Он ведет, он главный.
— Давай, крошка, залей ковер Раенского своими соками. Дай мне больше влаги, девочка, ну же!
И меня снова накрывает это чувство. Но сейчас оно немного другое. Фоновой грубо стимулирует, глубоко и жестоко. Мои соски торчат, генеральный терзает их губами по очереди. Кусает и оттягивает.
А мне так безумно хорошо, что скребу мягкий ворс, оставляя его под ногтями. Выгибаюсь, но молчу. Сжимаю губы, хриплю. Боже мой!
— Раздвинь ножки шире, — жесткий приказ.
Поднимаю взгляд, и вижу сталь серых глаз босса. Сколько он уже здесь стоит? Пока Виталик, что-то напевая себе под нос, работает с его компьютером, Раенский обошел диван и встал прямо перед нами. Боковым зрением замечаю дикую ухмылку Артура.
Это так порочно! Пока один босс трахает меня пальцами, пытаясь заставить излиться влагой, второй наблюдает. И от этого взгляда я схожу с ума. Бьюсь, мечусь, мычу в руку Фонового. Опускаю взгляд к ширинке Игоря. Там уже всё готово ворваться в меня. Хочу! Безумно!
— Игорь! — стону в ладонь Артура, распахивая ноги и позволяя ему всё сильнее давить на ту самую точку.
Выгибаюсь и кончаю. Из меня льется сок, полностью заливая ковер босса. Кадык Раенского дергается, желваки ходят ходуном. Он не спускает с меня взгляда, от которого я вся горю. Мне нравится, как босс любуется моей розовой кончающей киской.
— Долго там еще? — недовольно бросает Виталику, быстрым движением поправляя разрывающий брюки член.
— Ун момент, босс, — тот явно ничего не замечает и не слышит.
А меня всё еще потряхивает. Но я лишь тихо попискиваю в ладонь генерального.
— Один — один, — шепчет Артур и целует меня в висок.
В глазах Игоря пылает пожар. Я физически чувствую переполняющее его желание.
— Почти готово! — восклицает Виталя и подскакивает.
Я этого не вижу, но прекрасно всё слышу.
— Тогда выметайся, — говорит мой босс.
— Там у вас провод у шкафа... — мнется айтишник, — нужно посмотреть.
— Не нужно, — рычит Раенский, перекрывая парню дорогу.
— Но...
— Ты с базами закончил? — в голосе Игоря звучит неприкрытая агрессия.
— Да...
— Тогда иди работай. Мне с Юриемсанычем поговорить?
— Нет.
Затем слышится возня и звук открывающейся, а следом закрывающейся двери. Артур помогает мне подняться.
— Зачем вы его пустили? Нас могли поймать! — выпаливаю, покачнувшись и чувствую, как уже почти лечу носом в пол.
Раенский ловит меня и прижимает к себе. Фоновой потягивается.
— Поехал я. Увидимся, Виктория! — подмигнув мне, Артур скрывается за дверью.
А босс продолжает обнимать моё нагое тело. В душе так тепло и спокойно. Кутаюсь в его аромат, как в спасительный кокон.
— Я бы не дал тебя в обиду, птичка.
То, как Раенский с придыханием говорит «птичка», вынуждает меня сжать бедра. Я хочу его... видела, как босс возбужден.
— Игорь Олегович — лепечу, теряясь в нахлынувших чувствах, — вы напряжены.
Рукой накрываю его пах. Там все по-прежнему твердое и готовое. Начинаю ласкать мужчину через брюки, понимая, что снова завожусь. Боже, ну сколько можно? Почему рядом с Игорем я такая... порочная и грязная?
— Птичка, — шепчет он, стискивая мою потяжелевшую грудь, — ты такая... сука... какая же ты...
— Какая? — играю с боссом, невольно распахиваясь перед ним всей душой.
— Сладкая, — он впивается в мои губы.
— Аааах! — стону в его губы, когда рука Раенского находит мой клитор.
— Опять хочешь? Ненасытная маленькая сучка...
Но его грубость не отталкивает, наоборот. Я расстегиваю ремень брюк босса и опускаюсь на колени...
Я всегда была скромницей. Помню, ещё в школе один мальчик зажал меня в углу, так я ему с перепуга все причиндалы отбила. Довела бедного до слёз. Потом учительница не знала, что делать с этой ситуацией.
Сейчас я сижу, опрятная, одетая, за своим рабочим столом и аккуратно складываю бумаги.
Внутри у меня так тихо и спокойно. Я совершенно удовлетворена. Гляжу на руки. Аккуратный маникюр, красивые длинные пальчики. Чистые. А еще недавно они были покрыты спермой. Как и мои губы.
Раенский совершенно ненасытен. Когда я касаюсь язычком головки, мужчина стонет. Блин, как же мне хорошо! Его голос проникает под кожу, распаляет и возбуждает.
Сладко. Вязко. Божественно.
Один мазок вдоль ствола. Невинный взмах ресницами.
— Вам нравилось смотреть, Игорь Олегович? — задаю провокационный вопрос.
— На то как ты заливала своей сладостью мой ковер? — он выгибает бровь, — или как пальцы Фонового утопали в твоей розовой мягкой киске?
Между ножек опять тянет. Что со мной такое?
— Да. Я видела, что вам нравится... — лепечу, облизывая головку, словно леденец, — а может... вы сами... хотели меня?
— Ох, девочка... ты такая сладкая птичка... давай... заглоти поглубже. Я тебя безумно хочу!
Раенский начинает двигать бёдрами, а я подаюсь вперед, впуская босса глубже. Он трахает меня в горло. Воздух кончается, начинаю задыхаться.
— Дыши носом, Вика. Ох блядь! У тебя потрясающий ротик. Влажный... вкусный... сука...
Резкие толчки быстро подводят его к пику. Поток спермы ударяет в горло, я отстраняюсь и семя Игоря орошает мои губы, грудь и шею.
— Вставай! — приказывает, и я подчиняюсь.
Затем мужчина целует. Его не смущает, что мои губы в его соках. Мне так нравится! Раенский касается губ мягко, нежно, словно и не трахал меня в рот минуту назад. А я поддаюсь, стону и извиваюсь. Босс пощипывает мои сосочки, затем снимает брюки и толкает меня к дивану.
— Последний оргазм на сегодня. Птичка. Сладкая моя девочка. Хочешь? — мужчина наваливается на меня и пробует пальцами мою влажность, — мокро, как и всегда.
Его голос прерывистый, горячий. Игорь пылает и плавится вместе со мной. А я ведь ни разу не принадлежала ему одному.
— Не хочу делить тебя ни с кем, — рычит, врываясь в меня вновь вставшим членом.
— Вы такой ненасытный! — стону, подаваясь вперед, раскрываясь и вновь впуская в себя.
Его я приму всегда и везде. Это сладко. Остро. Опасно. Ведь я зареклась любить. А сейчас сомнения плавят мою уверенность. Потому что мне до одури классно с этим мужчиной.
— Я постоянно мечтаю о тебе, — шепчет, начиная двигаться медленно, — каждую, блядь, секунду.
Он нарочно слегка вращает бедрами, чтобы стимулировать мои чувствительные стеночки. Сжимаюсь, сама того не желая. Откидываю голову, позволяя покрывать поцелуями влажную от пота и спермы шею.
Мы теряемся друг в друге, отодвигая реальность на задний план. Двигаемся ровно, размеренно, изучая друг друга.
— Я хочу тебя... сука, как же я тебя хочу! — мужчина снова подходит к своему пределу.
Покорно следую за ним. Мы тремся друг о друга распаленной горячей кожей. Мои соски топорщатся и от этого трения к моей дырочке бегут дорожки удовольствия.
— Да, крошка, вот так... какая ты сладкая птичка... — мурчу, наблюдая за соками, вытекающими из моей девочки, — попка у тебя охуенная! И ты сама пиздец какая сладенькая.
Еле держусь, чтобы не начать вгрызаться в алые мокрые складочки. Когда попка девочки готова, вручаю Артуру резинку. Он быстро рвет упаковку и раскатывает по стволу защиту. Второй рукой держит нашу малышку. Она такая легкая, податливая. Наша.
Фоновой с легкостью насаживает крошку на свой ствол и Викуся громко вскрикивает.
Артур
Тугие мышцы Виктории распахиваются навстречу моему члену. Я насаживаю девочку попкой и начинаю ее трахать.
— Ох... да... тугая сладкая сучка... — рычу ей на ухо, — расслабь свою задницу... бляяя... дааа... вот так... умничка!
Она совершенно раскрыта. Ничего не может сделать и это меня пиздец как заводит. Член стоит колом, яйца сжались в комок, уже готовые залить попку Виктории спермой.
Ладонь Раенского накрывает ее бесстыже мокрую киску. Слышу хлюпанье, друг снова терзает ее пальцами. Хочет, чтобы она залила собой весь кабинет.
Признаться, я заревновал, когда увидел, как наша сладость извивается на его пальцах, кончает мощной струёй. Игорь ее чувствует на каком-то животном уровне. Но я знаю, что смогу этому противопоставить.
И не сдамся без боя!
Мну сладкие половинки, яростно раздалбывая задницу девочки. Прямо в офисе, под носом у коллег. Это пиздец будоражит и распаляет. А ревность делает меня еще более неистовым.
— Нравится, когда тебя жестко долбят, ммм? — шепчу на ушко, а Вика стонет ещё громче.
— Да... да... так хорошо... ещёёё! — кричит Виктория.
Пальцы Раенского знают своё дело, и она снова бурно сквиртит. После этого друг быстро надевает гандон и врывается в писечку Виктории. Её трясет, горло рвет громкий крик. Но крошка в ловушке. Закрываю ее сладкий ротик ладонью. Девчонку долбят два члена в обе сладкие вкусные щёлочки. Знаю, что сейчас она максимально чувствительная. Спиной малышка лежит на мне, ножки неприлично распахнуты. А уж эти чулочки с туфлями. Блядь! Сейчас кончу!
Запах кожи девушки сводит с ума. Внутри ее анальной девочки так узко, хоть и податливо. Мышцы тугие, плотные. Она раскрывается всё шире. Чувствую Раенского, который тоже не жалеет девчонку. Сильно и глубоко трахает в узкую писечку. Сука!
— Какая же ты... бляяяя... — стонет Игорь, — птичка, я обожаю твою дырочку. Такая сочная, сладкая... давай... кончи для нас. Кончи на нас!
— И попка, — вторю ему, — тугая, блядь, слишком тугая. Кончай, малыш!
Наши потные тела трутся друг об друга. Мы все сейчас представляем собой одно целое порочное естество. Чувствую, что вот-вот взорвусь. Чертова резинка мешает полностью прочувствовать жар нашей девочки. Работаю тазом, жестко и глубоко насаживая Викторию на свой агрегат. Мы с Раенским отслеживаем ритм друг друга. То ускоряемся, неистово трахая ее мокрые щёлки, то замедляемся, позволяя крошке слегка отдышаться.
И тут я чувствую яркую и сильную дрожь в теле девочки.
— Я... не могууу! — кричит мне в ладонь, кусая ее и вынуждая трахать попку всё быстрее, — ккк... ооо... ннчаааююю!
Ее речь бессвязная, слова рвутся еще на подходе, но мы понимаем. Раенский ускоряется, я тоже вдалбливаюсь ещё жестче, нахожу торчащий набухший клитор Виктории и массирую его.
И она кончает.
Ох, сука, как же сексуально она извивается! Ее зад сокращается, сдавливая меня и вынуждая залить собой презерватив. Девчонка выгибается, ее соски каменные, неприлично твердые. Пока она бьется в сладкой агонии оргазма, Раенский с рыком доходит до финала.
И снова мы лежим втроём на мокром диване, все потные, голые, уставшие, но пиздец счастливые.
— Как я буду работать... — стонет малышка, но мой друг ее глубоко целует.
Раенский уже влюблён, это даже слепой заметит. Я и сам плыву от этой похотливой, но такой невинной девочки. Но вижу, что их чувства другие. Глубокая страсть, крепко стягивающая и не дающая думать ни о ком, кроме друг друга.
То, как они смотрят глаза в глаза после секса, буквально кричит о зарождающейся привязанности. Чувствую себя лишним и это дико меня злит. Стряхиваю Викторию в руки друга. Раенский прижимает ее к себе.
— В общем, я поеду приму душ и всё такое... — быстро натягиваю трусы и джинсы.
— Ну ты хитрый, блядь! — ругается Игорь, — птичке тоже надо помыться.
— Простите, — лепечет малышка, кутаясь в объятия моего друга.
— Раенский, ты же знаешь, что в офисе есть секретное место, — подмигиваю, намекая, что он сможет уединиться и ещё поиграть со своей птичкой.
Я, сука, какой-то ненормальный купидон, который хочет трахать сочное тело и всё равно свести девчонку с одиноким другом. Биполярочка, мать её. Хочу курить.
— Да. В другом конце офиса. Ты предлагаешь вести ее в таком виде? — закипает Игорь.
— Можно я оденусь? — лепечет девчонка, и мой член снова оживает.
Что за наваждение эта Виктория? Она зацепила нас обоих и вот-вот подвесит за яйца в своей комнате, как трофеи. И мы будем просить ее об этом.
Раенский сажает девчонку на диван. Её шатает, бросает из стороны в сторону. После стольких оргазмов малышка совсем выжата. Волосы растрепаны, губки набухшие и искусанные, пальчики трясутся. Прелесть!
Раенский собирает вещи девушки и кладет рядом с ней на диван.
— Тебе нужно переодеться, птичка, — мурчит как котяра.
Внезапно раздается стук в дверь, и девушка начинает в панике метаться по дивану. Я удерживаю ее, прижимая к себе.
— Игорь Олегович! — слышу мужской голос, — вы заняты? Я проверить вашу новую базу данных, вы запрос подавали!
Раенский быстро впрыгивает в брюки, натягивает и быстро застегивает рубашку. Затем недовольно фыркает себе под нос и приоткрывает дверь.
— Чего тебе? — слышу в его голосе неприкрытую ненависть.
Глажу девочку, которая начинает напоминать живой труп. Боится до ужаса.
— Твой знакомый? — шепчу ей.
— Д... да, — пищит.
— Раенский его сейчас сожрет, — улыбаюсь.
Игорь бросает на нас многозначительный взгляд. Я понимаю его и увлекаю крошку за собой. Затем Раенский открывает дверь и впускает бессмертного айтишника. Поиграем?
Глава 11
Вика
Я совершенно упускаю момент, когда Артур увлекает меня за высокую спинку дивана и усаживает на мягкий чистый ковер. Фоновой в последний момент хватает мои вещи и закидывает туда же.
В кабинет входит Виталик. Моё сердце начинает гулко стучать.
А если нас поймают? Глазами, полными паники, смотрю на генерального. А он лишь игриво подмигивает и наваливается на меня. Его пальцы мгновенно проникают между моих складочек. Как же сладко!
Блин, там же Виталик! Но от его присутствия и возможности быть пойманной теку всё сильнее.
— Что вы... Артур... — шепчу, сжимая ноги, но это делает ощущения еще острее.
— У вас разлито, — говорит Виталя, а я мгновенно заливаюсь краской.
Эти двое... они заставили меня сквиртить. Руки Фонового крепко меня держат. Даже слишком крепко. От окутывающей мужской силы голова кругом.
— Ты убираться пришел или базу данных обновлять? — недовольно цедит мой босс.
Раенский. Его голос вновь разжигает внутри меня пламя. А пальцы Артура уверенно его раздувают. Это вне понимания. Что-то дикое, животное. Не понимаю, почему голос босса так сильно заводит...
— Нет, — голос Виталика звучит виновато, — сейчас всё сделаем. Не против, если я в наушниках поработаю?
— Давай в темпе. У меня ещё встреча.
Ммм! Пока айтишник шаманит с компом Игоря, пальцы Артура вытворяют с моей киской что-то невероятное. Второй рукой мужчина прикрывает мои губы. Бьюсь, словно птица в силках, понимая, что не могу издать ни звука. Это слишком сладко и порочно. Грязно.
Фоновой проникает глубже, раскрывает меня, методично трахает пальцами. Боже! Кусаю его руку и вижу, как карие глаза становятся черными.
— Будешь кусаться, я тебя выебу, — рычит едва слышно, все еще закрывая мой рот.
Время тянется словно жевательная резинка, медленно и сладко. Внутри меня пылает пожар. Генеральный ни на миг не останавливает свою порочную ласку. В отличие от Игоря Артур необузданный, дикий, словно мустанг. Он ведет, он главный.
— Давай, крошка, залей ковер Раенского своими соками. Дай мне больше влаги, девочка, ну же!
И меня снова накрывает это чувство. Но сейчас оно немного другое. Фоновой грубо стимулирует, глубоко и жестоко. Мои соски торчат, генеральный терзает их губами по очереди. Кусает и оттягивает.
А мне так безумно хорошо, что скребу мягкий ворс, оставляя его под ногтями. Выгибаюсь, но молчу. Сжимаю губы, хриплю. Боже мой!
— Раздвинь ножки шире, — жесткий приказ.
Поднимаю взгляд, и вижу сталь серых глаз босса. Сколько он уже здесь стоит? Пока Виталик, что-то напевая себе под нос, работает с его компьютером, Раенский обошел диван и встал прямо перед нами. Боковым зрением замечаю дикую ухмылку Артура.
Это так порочно! Пока один босс трахает меня пальцами, пытаясь заставить излиться влагой, второй наблюдает. И от этого взгляда я схожу с ума. Бьюсь, мечусь, мычу в руку Фонового. Опускаю взгляд к ширинке Игоря. Там уже всё готово ворваться в меня. Хочу! Безумно!
— Игорь! — стону в ладонь Артура, распахивая ноги и позволяя ему всё сильнее давить на ту самую точку.
Выгибаюсь и кончаю. Из меня льется сок, полностью заливая ковер босса. Кадык Раенского дергается, желваки ходят ходуном. Он не спускает с меня взгляда, от которого я вся горю. Мне нравится, как босс любуется моей розовой кончающей киской.
— Долго там еще? — недовольно бросает Виталику, быстрым движением поправляя разрывающий брюки член.
— Ун момент, босс, — тот явно ничего не замечает и не слышит.
А меня всё еще потряхивает. Но я лишь тихо попискиваю в ладонь генерального.
— Один — один, — шепчет Артур и целует меня в висок.
В глазах Игоря пылает пожар. Я физически чувствую переполняющее его желание.
— Почти готово! — восклицает Виталя и подскакивает.
Я этого не вижу, но прекрасно всё слышу.
— Тогда выметайся, — говорит мой босс.
— Там у вас провод у шкафа... — мнется айтишник, — нужно посмотреть.
— Не нужно, — рычит Раенский, перекрывая парню дорогу.
— Но...
— Ты с базами закончил? — в голосе Игоря звучит неприкрытая агрессия.
— Да...
— Тогда иди работай. Мне с Юриемсанычем поговорить?
— Нет.
Затем слышится возня и звук открывающейся, а следом закрывающейся двери. Артур помогает мне подняться.
— Зачем вы его пустили? Нас могли поймать! — выпаливаю, покачнувшись и чувствую, как уже почти лечу носом в пол.
Раенский ловит меня и прижимает к себе. Фоновой потягивается.
— Поехал я. Увидимся, Виктория! — подмигнув мне, Артур скрывается за дверью.
А босс продолжает обнимать моё нагое тело. В душе так тепло и спокойно. Кутаюсь в его аромат, как в спасительный кокон.
— Я бы не дал тебя в обиду, птичка.
То, как Раенский с придыханием говорит «птичка», вынуждает меня сжать бедра. Я хочу его... видела, как босс возбужден.
— Игорь Олегович — лепечу, теряясь в нахлынувших чувствах, — вы напряжены.
Рукой накрываю его пах. Там все по-прежнему твердое и готовое. Начинаю ласкать мужчину через брюки, понимая, что снова завожусь. Боже, ну сколько можно? Почему рядом с Игорем я такая... порочная и грязная?
— Птичка, — шепчет он, стискивая мою потяжелевшую грудь, — ты такая... сука... какая же ты...
— Какая? — играю с боссом, невольно распахиваясь перед ним всей душой.
— Сладкая, — он впивается в мои губы.
— Аааах! — стону в его губы, когда рука Раенского находит мой клитор.
— Опять хочешь? Ненасытная маленькая сучка...
Но его грубость не отталкивает, наоборот. Я расстегиваю ремень брюк босса и опускаюсь на колени...
Я всегда была скромницей. Помню, ещё в школе один мальчик зажал меня в углу, так я ему с перепуга все причиндалы отбила. Довела бедного до слёз. Потом учительница не знала, что делать с этой ситуацией.
Сейчас я сижу, опрятная, одетая, за своим рабочим столом и аккуратно складываю бумаги.
Внутри у меня так тихо и спокойно. Я совершенно удовлетворена. Гляжу на руки. Аккуратный маникюр, красивые длинные пальчики. Чистые. А еще недавно они были покрыты спермой. Как и мои губы.
Раенский совершенно ненасытен. Когда я касаюсь язычком головки, мужчина стонет. Блин, как же мне хорошо! Его голос проникает под кожу, распаляет и возбуждает.
Сладко. Вязко. Божественно.
Один мазок вдоль ствола. Невинный взмах ресницами.
— Вам нравилось смотреть, Игорь Олегович? — задаю провокационный вопрос.
— На то как ты заливала своей сладостью мой ковер? — он выгибает бровь, — или как пальцы Фонового утопали в твоей розовой мягкой киске?
Между ножек опять тянет. Что со мной такое?
— Да. Я видела, что вам нравится... — лепечу, облизывая головку, словно леденец, — а может... вы сами... хотели меня?
— Ох, девочка... ты такая сладкая птичка... давай... заглоти поглубже. Я тебя безумно хочу!
Раенский начинает двигать бёдрами, а я подаюсь вперед, впуская босса глубже. Он трахает меня в горло. Воздух кончается, начинаю задыхаться.
— Дыши носом, Вика. Ох блядь! У тебя потрясающий ротик. Влажный... вкусный... сука...
Резкие толчки быстро подводят его к пику. Поток спермы ударяет в горло, я отстраняюсь и семя Игоря орошает мои губы, грудь и шею.
— Вставай! — приказывает, и я подчиняюсь.
Затем мужчина целует. Его не смущает, что мои губы в его соках. Мне так нравится! Раенский касается губ мягко, нежно, словно и не трахал меня в рот минуту назад. А я поддаюсь, стону и извиваюсь. Босс пощипывает мои сосочки, затем снимает брюки и толкает меня к дивану.
— Последний оргазм на сегодня. Птичка. Сладкая моя девочка. Хочешь? — мужчина наваливается на меня и пробует пальцами мою влажность, — мокро, как и всегда.
Его голос прерывистый, горячий. Игорь пылает и плавится вместе со мной. А я ведь ни разу не принадлежала ему одному.
— Не хочу делить тебя ни с кем, — рычит, врываясь в меня вновь вставшим членом.
— Вы такой ненасытный! — стону, подаваясь вперед, раскрываясь и вновь впуская в себя.
Его я приму всегда и везде. Это сладко. Остро. Опасно. Ведь я зареклась любить. А сейчас сомнения плавят мою уверенность. Потому что мне до одури классно с этим мужчиной.
— Я постоянно мечтаю о тебе, — шепчет, начиная двигаться медленно, — каждую, блядь, секунду.
Он нарочно слегка вращает бедрами, чтобы стимулировать мои чувствительные стеночки. Сжимаюсь, сама того не желая. Откидываю голову, позволяя покрывать поцелуями влажную от пота и спермы шею.
Мы теряемся друг в друге, отодвигая реальность на задний план. Двигаемся ровно, размеренно, изучая друг друга.
— Я хочу тебя... сука, как же я тебя хочу! — мужчина снова подходит к своему пределу.
Покорно следую за ним. Мы тремся друг о друга распаленной горячей кожей. Мои соски топорщатся и от этого трения к моей дырочке бегут дорожки удовольствия.
