Он нам очень нужен.
И снова бой...
Самая тихая в мире драка произошла
на встрече библиотекарей.
Поскольку нам с мужем не в чем было
упрекнуть друг друга – дрались молча.
Просто анекдот.
Осада.
Через неделю армия Лемела начала подходить к нашей крепости. Нет, конечно, он не был военачальником этой огромной армии, ни боже мой. Он был её спонсором. И армия эта – впечатляла. Как говорил мне его Плодовитый, что Лемел, оплатил Гафуру (Прощающий) ибн Джалал (Величие, блеск, великолепие) несколько мешков денег. И ещё что-то важное, но не говорил, что именно. Впрочем, арабы в те годы были быстры для войны, к тому же им пообещала ещё много разных вещей в больших и богатых городах Хорезма, так что все были довольны. А смерть? Что смерть... Ведь они, воины Аллаха, будут убивать нечестивцев, которые поклоняются огню. Так что, если воин Аллаха умрет в бою, то сразу попадёт в рай. Так что волноваться не стоит, к тому же гашиша много, всем хватит. А вот я дорожила каждым своим воинов.
Но тут я немного лукавила. Да, исламские армии были совершенно не похожи на европейские. Но здесь главную роль играл именно ислам, причем с примесями местных верований. Религиозную пропаганду среди них проводили шейхи, странствующие дервиши, суфии. Каждый день. Уже и среди местных появились люди ислама. муллы, имамы, даже кадии, приходили к людям, говорили о новой религии, проводили религиозные обряды. Новая религия научила почитать главную священную книгу мусульман "Коран" и многое, многое другое. Но главное, здесь честно раздавали добычу. Что ни в Китае, ни в Булгаре, ни в Хазарии такое не приветствовали.
Но наш друг Левела, рассказал ещё кое-что интересное для меня. Именно он проводил серьезные переговоры со всеми военизированные здешние рода и племена. Например, здешний народ теле, проживавшие в Турфанском оазисе, который давно являлся китайским форпостом в Восточном Туркестане. Теле были полупрофессиональным пограничным войском. Их предки динлины, потерпев поражение от гуннов, были заселены в приграничные с Китаем территории, где несли пограничную службу. Настоящие, дисциплинированные, отлично подготовленные, не знающие другого труда, воины. И главное, я не предвидела, что они так быстро придут под стены этой крепости. Вот и нервничаю:
— Поло, они пойдут на штурм?
— Нет.
— Ты так уверен?
— Разумеется. Я их тактику знаю не понаслышке, воевал с ними.
— И? Что замолчал? Я вот их тактику не знаю, пока мы не встречались.
— Да тут всё разное.
— Не поняла?!
— Вообще-то, арабы крепости почти не осаждали, сражений по возможности избегали, основной задачей набегов был грабеж, в идеале без вооруженного соприкосновения с противником.
— То есть как – без противника?!
— В бою использовали резкие атаки, и если враг сразу не удрал, то быстро отступали сами, чтоб, значит, потерь не было.
— Их лидеры что, тоже боялись больших потерь?
— А то как!
— Но почему, Поло?! Это же не война, а драка двух кишлаков за новый арык!
— Вообще-то, похоже говорите, царевна. У них там строго: если вожак потерял много своих людей, не взял городок какой, а уж богатую крепость не взяли, значит вождь слабоват или не умен. Так что таких и выбраковывают.
— Как?
Поло внимательно посмотрел на меня, но видимо решил продолжить этот разговор. Уж очень он для меня был интересен, надо же знать всё, что можно о своих врагов.
— Обычно – удушением, а то и отрезав голову. Медленно. Если кто маленькую ошибочку сделает, тогда его снимут с поста. Тут, дело такое, царевна. У них закон такой – или побеждать, или умирать. По другому никак. Вот и захватили полмира. И пока не останавливаются. Кстати, посмотрите на них, стоят своими родами и племенами. Сразу видно по бунчукам и знаменам, никогда с другими даже чуть-чуть не соприкасались.
Я посмотрела вниз. Поло был совершенно прав. Но что-то было там нечто странное. Окинув взглядом я кругом и ощутила – эти люди сегодня даже на пару метров к крепости не подойдут. Так чего же стоят? Своими войсками хвастаются? Про такое Поло не говорил. А потом ко мне пришла мысль, возможно даже умная. Не говоря ни слова тихонько отошла от парапета и ринулась во двор, а потом сразу – в коридор старого персидского храма. На ходу отдала приказ, чтоб мои собственные воины-охранники сразу же пошли за мной. Мы не спускались, мы летели, но успели. В Храм эти лазутчики ещё не дошли. Только до середины хода докатились.
Мы успели.
Ну, теперь была просто мясорубка. Я даже смотреть не стала, не люблю кровь. Только отдала приказ: всех, кто шел в тайном проходе – убить, Лемела и иже с ним – Рунольву. Лемела связать, дать по голове – пусть отдохнет от трудов неправедных, а уж потом – поговорим.
Я снова вышла на парапет самой высокой башни и оглянулась. Перед стенами, стояла спешенная пехота, закрывающаяся своими щитами, довольно небольшими. Конница, всё же. Эта орава, которая должна залезть на стены, особенно не спешит, зато перед ними стоят муллы и что-то говорят. Кстати, почему у них довольно мало лучников? Хотя хороший лук стоит очень дорого, к тому же учиться из него стрелять надо долго. Так сказать, особые войска. Так вот и чувствуется – войны здесь нормальной нет, есть набег и жажда наживы. Утром они начали какие-то странные ... действия. Что-то орали, пускали стрелы, на них без слёз не взглянешь. Даже бежали к воротам и башням, как будто их там ждут. Но бежали по-умному, прикрывая все важные части тела, как могли. Как только им казалось, что они заигрались, тут же поворачивались, забрасывали щит за спину, и бежали обратно. Видимо хвастались, что их так много, что такую жалкую крепость возьмут за один-два дня. Они не знали, что оборону крепости держал не их правитель, он у меня под почетным арестом сидел, а Бардольф и Рунольв. Обои – сразу.
Как только жители крепости узнали, что на их город идет огромная амия, на базаре сразу же началось обсуждение: кто, что, сколько, зачем, откуда и куда, и, главное, кто виноват?! Разумеется – приехавшие гости. То, что хорошее мы сделали, было позабыто, тем более, что некоторые особо осведомленные товарищи, кричали на базаре довольно громко. Мне это не понравилось. Моим воинам – тоже. Короче, крикунов поймали, тут же на площади отрубили голову, искренно сообщили народу, что так каждый день будет, если не дураки то замолчат. Народ поверил.
Более того. Кажется, наступающие решили выманить нас из крепости, видимо запугать здешнее население было просто. Разжигание разногласий в осажденной крепости проводили явно приспешники Лемела, не зря же активно шли разные небылицы именно из еврейского квартала. Видимо, командующий этой великой толпой, решил спровоцировать наш гарнизон на вылазки и, разумеется, заставить их вести бой с этой огромной толпой, которая просто своим весом нас задушила бы. Да ещё и в чистом поле. Но наши воеводы щи лаптем не хлебали. Рунольв быстро построил всех цеховиков, рассказал им какие-то сказки, и, что удивительно, их успокоил. М-да, надо быть ближе к народу.
Только когда все военные хитрости для того, чтобы вытащить наших войск были испробованы и потерпели неудачу, тогда командующий осадными силами дал приказ отойти. Наступила ночь и эти толпы отошли в пустыню. Им там тоже нелегко. Наши корабли не только стояли под берегом, они этот берег охраняли. Так что за водой надо было идти ни один километр, а больше десяти, так что ночь у этих ребят, будет насыщенная. Вся беда для этой оравы заключалась в нескольких вариантов:
Здесь нельзя было сделать подкоп и провести минирование, крепость стояла на скале. Вот интересно, как тогда древние смогли сделать здесь подкоп?! Нельзя было добросить до окон и проемов факелы и всякие отравленные мясо и т.п. Все окна были закрыты, а то, что нехорошее летело к нам – сбрасывалось вниз, к хозяевам. Пусть сами с этой гадостью разбираются. Почти перед рассветом, их главный воевода, или как его надо было называть, решил отправить здешних шахидов, которые могли подниматься по стенам, при помощи ножей, которые вставляли между камнями в цемент, который связывал камни крепости. Но наши на посту не дремали. Приняли всех.
Правда, со стороны реки тоже был инцендент, но немного другого характера. Здешний житель еврейского квартала, как потом узнали, слуга Лемела, почти перед рассветом, вышел на парапет с какой-то кривой постройкой, и сбросил вниз веревку. По ней, естественно, начали подниматься отборные ребята, которые сразу же бросались в коридор, который вел в этот квартал. Забрали всех. Потом выяснилось, что если они не смогут привести войска на нашу крепость, всяких гадостей сделают много.
И, наконец, тут уж просто повезло, здешние глазастые мальчишки смогли увидеть, что пришли в один день несколько человек, одетых как местные жители, и два араба с ними. А лица были, как у жителей еврейского квартала. Вот нас и предупредили. Я тогда подумала, что взрослые по жизни поступают, считаясь корыстными мотивами. А вот дети – они сердцем чуют, где правда. Так что мы посмотрели, подумали, дали этим странникам дойти до нужного дома, а ночью взяли их всех. Кстати, их было гораздо больше, чем пришли в тот день. Так что, когда они решили прогуляться к нашим основным воротам, то встретили их не двойная смена охранников (по военному времени), а целая сотня! Сделали всё тихо. А потом открыли калитку.
И начался поток входящих наступающих. Дело это было не только медленно, потому, что эти камикадзе к воротам ползли, чтоб, значит, не мозолить охранникам на башнях и стенах. Но мы были без претензий. Шли люди быстро, аккуратно, молча и с огромным желанием быстро попасть в крепость. Ну, наши просто рубили им головы, сменяясь через 20-30 минут, руки уставали, а дело надо было закончить к рассвету. Вот тогда и поднялся крик, как будто уже добро здешнее делят. Вот тут началось. Рубили наших гостей с размахом. Более того, уже мои снайперы, у которых ружья с продольно-скользящем затвором и оптическим прицелом, засели на самые высокие места на башнях, начали со вторыми лучами солнца выбивать главных и умных вождей всего этого воинства. Что, естественно, мешало этим главарям нормально управлять своими воинами.
Молодец, Рунольв!
Завершающей точкой этого процесса стали две вещи. Довольно приличная армия черных африканских воинов, одетых почти только в перьях и разных стрелах, копьях, и другого оружия. А вот щитов я там не видела. Но не высказала своего удивления, потому как каждый бьется так, как ему удобно. А второй сюрприз принесла Шагара со своей командой. Именно с этого момента и началось огромное, беспорядочное и страшное в своей неизвестности, беспорядочное бегство. Тут уже ничего, ничем и никак нельзя сделать. Я отдала приказ, чтобы наши войска шли за этой толпой, кого убивали, кого брали в плен, работы много было. Слишком они на наших полям и деревням похозяйничали. Вот и отдавали здешним крестьянам в рабы, чтоб восстанавливали, что порушили.
И у нас было дел полно.
В первую очередь я забралась вместе с Шагарой на самую высокую башню и начала слушать её отчет. Судя по её нетерпению, новости были интересные. Не стала мучить свою подружку, усадила, велела прислать чай и начала слушать её доклад:
— Ну, давай, докладывай. И чай пей, он просто божественный.
— Это да. Нам они такой чай не поставляют. Спасибо.
Мы выпили по чашке, иначе никак. Уже привыкли к разным чайным правилам, если не законам. Кстати, я быстро привыкла к этим церемониям, так что даже местным фору давала. Под настроение.
— Так что там необычное с тобой случилась, подруга?
— Мы же думали, что обойдемся карлуками, кто-ж знал, что у них столько народу наберется. Тем более, эти карлуки честно предоставили своих воинов, как и договаривались. Они даже ребят триста добавили, мол, мало ли что по дороге может случится.
— А что, случилось?
— Ну, как накаркал.
— Арабы?
— Если бы. Нет.
— Тогда кто?
— Теле.
— Телефон, телеграф, ну и почта пришла.
— Что?!!!
Я, конечно, знала об этом племени. Они почти, как и карлуки, были племенем-воинов.
Люди Хорезма.
Я знала, что хорезмийцы – вроде как ираноязычный народ, более того, он в прошлом составлял ядро населения древнего Хорезма, слившийся затем с туркменами и узбеками. Но это будет потом. Хорезмийцы относились к явно европеоидному типу людей, были светлоглазыми блондинами с тонкими чертами лица, хотя со смуглой или бронзовой кожей (ну, тут просто солнце постаралось, как мне кажется). Даже Аль-Бируни, знатный ученый, утверждал, что в Хорезме сейчас было царство тюрков. А потом пришел Александр Македонский и всё опош... хм, м-да. А некоторые считали, что ещё раньше, с 1200 года до н. э., уже приходил в их страну очень мифического героя из Авесты – Сиявуш, подчинившего своей власти весь Хорезм. И от этого Сиявуша, точнее, от его сына, и пошла династия хорезмшахов. Они довольно долго проливали кровь за эту землю. Ну а мы должны сделать так, чтобы эта династия работала правителями Хорезма гораздо дольше.
— Шагара, а ты уверена, что это очень сильное войско, отправили не столько помогать в военных делах, сколько отбирать у нас наши достижения?
— Вы имеете земли и крепости?
— А что ещё я могла тебе сказать?
— Мне кажется, что они были... честны, что ли.
— Даже так?
— Там как-то всё по-другому, как воинское братство. Они даже старшего сына отдали в поход, как заложника. У них так принято.
Вот так сюрприз. И вот всплывает новое племя, с белой кожей, похожие на древних персов... Н что это, товарищи, похоже?! Но тут нашу беседу прервали, совершенно бесцеремонно. Я уже приготовила пару слов, как дверь распахнулась и вбежал Зимовит (Суровый беспощадный зимний витий):
— Моя царевна, мы все командиры сидели за столом, ели, потом принесли чай, наш слуга стал его заваривать. У нас разговор был интересный, пиалы взяли, а пить не начали. А мальчишка, сын повелителя Теле, начал пить чай. Мы не препятствовали. Как только глотнул немного и сразу начал корчится...
— А что, рядом из врачей никого не было?!
— Они наших лечат, ведь раненые есть. Но мы сразу за врачом послали.
— Чем помогли парню?
— Чай давать не стали, даже воду, что за столом была. Я к вам побежал, а там Темир (Железный) с ним работает. Когда он убегал, вроде слышал, что воду на кухне из котла взяли.
Тут в башню вбежала Шагара и, даже не передохнув, сразу новости начала рассказывать:
— Там, к нам на счастье, там был какой-то местный врач. Он пришел к одной кухарке, которая руку обожгла сильно, лечить. Вот он к мальчику и подошел. Вроде парню полегчало.
— Стоп. А был ли мальчик?! То есть, это наш мальчик или местный?
— Мальчик местный, но наш.
— Стоп. Переведи.
— Да всё просто. Он как-то пришел к нашему костру, точнее, наших солдат. Стоял и смотрел, а глаза голодные, голодные. Ну, наши накормили, конечно. А когда увидели, что он лепешки и кашу в подол рубашки собирает что дали, а потом, что в котле осталось.
— Понятно. Родным понес.
— Точно. Пришел второй раз, третий...
— Проверили?
— Да. У них хижина есть на бывшем их подворье. Отец два года назад пошел с караваном, а тот и не вернулся.
Замолчала моя подруга. Теперь начнет канючить, чтоб с нами остались. Конечно, всех сирот мы не обеспечим, но тех, кто хочет работать, а не милостыню просить, мы всегда к себе забирают. Эти дети не будут в тягость.
Глава 9.
И снова бой...
Самая тихая в мире драка произошла
на встрече библиотекарей.
Поскольку нам с мужем не в чем было
упрекнуть друг друга – дрались молча.
Просто анекдот.
Осада.
Через неделю армия Лемела начала подходить к нашей крепости. Нет, конечно, он не был военачальником этой огромной армии, ни боже мой. Он был её спонсором. И армия эта – впечатляла. Как говорил мне его Плодовитый, что Лемел, оплатил Гафуру (Прощающий) ибн Джалал (Величие, блеск, великолепие) несколько мешков денег. И ещё что-то важное, но не говорил, что именно. Впрочем, арабы в те годы были быстры для войны, к тому же им пообещала ещё много разных вещей в больших и богатых городах Хорезма, так что все были довольны. А смерть? Что смерть... Ведь они, воины Аллаха, будут убивать нечестивцев, которые поклоняются огню. Так что, если воин Аллаха умрет в бою, то сразу попадёт в рай. Так что волноваться не стоит, к тому же гашиша много, всем хватит. А вот я дорожила каждым своим воинов.
Но тут я немного лукавила. Да, исламские армии были совершенно не похожи на европейские. Но здесь главную роль играл именно ислам, причем с примесями местных верований. Религиозную пропаганду среди них проводили шейхи, странствующие дервиши, суфии. Каждый день. Уже и среди местных появились люди ислама. муллы, имамы, даже кадии, приходили к людям, говорили о новой религии, проводили религиозные обряды. Новая религия научила почитать главную священную книгу мусульман "Коран" и многое, многое другое. Но главное, здесь честно раздавали добычу. Что ни в Китае, ни в Булгаре, ни в Хазарии такое не приветствовали.
Но наш друг Левела, рассказал ещё кое-что интересное для меня. Именно он проводил серьезные переговоры со всеми военизированные здешние рода и племена. Например, здешний народ теле, проживавшие в Турфанском оазисе, который давно являлся китайским форпостом в Восточном Туркестане. Теле были полупрофессиональным пограничным войском. Их предки динлины, потерпев поражение от гуннов, были заселены в приграничные с Китаем территории, где несли пограничную службу. Настоящие, дисциплинированные, отлично подготовленные, не знающие другого труда, воины. И главное, я не предвидела, что они так быстро придут под стены этой крепости. Вот и нервничаю:
— Поло, они пойдут на штурм?
— Нет.
— Ты так уверен?
— Разумеется. Я их тактику знаю не понаслышке, воевал с ними.
— И? Что замолчал? Я вот их тактику не знаю, пока мы не встречались.
— Да тут всё разное.
— Не поняла?!
— Вообще-то, арабы крепости почти не осаждали, сражений по возможности избегали, основной задачей набегов был грабеж, в идеале без вооруженного соприкосновения с противником.
— То есть как – без противника?!
— В бою использовали резкие атаки, и если враг сразу не удрал, то быстро отступали сами, чтоб, значит, потерь не было.
— Их лидеры что, тоже боялись больших потерь?
— А то как!
— Но почему, Поло?! Это же не война, а драка двух кишлаков за новый арык!
— Вообще-то, похоже говорите, царевна. У них там строго: если вожак потерял много своих людей, не взял городок какой, а уж богатую крепость не взяли, значит вождь слабоват или не умен. Так что таких и выбраковывают.
— Как?
Поло внимательно посмотрел на меня, но видимо решил продолжить этот разговор. Уж очень он для меня был интересен, надо же знать всё, что можно о своих врагов.
— Обычно – удушением, а то и отрезав голову. Медленно. Если кто маленькую ошибочку сделает, тогда его снимут с поста. Тут, дело такое, царевна. У них закон такой – или побеждать, или умирать. По другому никак. Вот и захватили полмира. И пока не останавливаются. Кстати, посмотрите на них, стоят своими родами и племенами. Сразу видно по бунчукам и знаменам, никогда с другими даже чуть-чуть не соприкасались.
Я посмотрела вниз. Поло был совершенно прав. Но что-то было там нечто странное. Окинув взглядом я кругом и ощутила – эти люди сегодня даже на пару метров к крепости не подойдут. Так чего же стоят? Своими войсками хвастаются? Про такое Поло не говорил. А потом ко мне пришла мысль, возможно даже умная. Не говоря ни слова тихонько отошла от парапета и ринулась во двор, а потом сразу – в коридор старого персидского храма. На ходу отдала приказ, чтоб мои собственные воины-охранники сразу же пошли за мной. Мы не спускались, мы летели, но успели. В Храм эти лазутчики ещё не дошли. Только до середины хода докатились.
Мы успели.
Ну, теперь была просто мясорубка. Я даже смотреть не стала, не люблю кровь. Только отдала приказ: всех, кто шел в тайном проходе – убить, Лемела и иже с ним – Рунольву. Лемела связать, дать по голове – пусть отдохнет от трудов неправедных, а уж потом – поговорим.
Я снова вышла на парапет самой высокой башни и оглянулась. Перед стенами, стояла спешенная пехота, закрывающаяся своими щитами, довольно небольшими. Конница, всё же. Эта орава, которая должна залезть на стены, особенно не спешит, зато перед ними стоят муллы и что-то говорят. Кстати, почему у них довольно мало лучников? Хотя хороший лук стоит очень дорого, к тому же учиться из него стрелять надо долго. Так сказать, особые войска. Так вот и чувствуется – войны здесь нормальной нет, есть набег и жажда наживы. Утром они начали какие-то странные ... действия. Что-то орали, пускали стрелы, на них без слёз не взглянешь. Даже бежали к воротам и башням, как будто их там ждут. Но бежали по-умному, прикрывая все важные части тела, как могли. Как только им казалось, что они заигрались, тут же поворачивались, забрасывали щит за спину, и бежали обратно. Видимо хвастались, что их так много, что такую жалкую крепость возьмут за один-два дня. Они не знали, что оборону крепости держал не их правитель, он у меня под почетным арестом сидел, а Бардольф и Рунольв. Обои – сразу.
Как только жители крепости узнали, что на их город идет огромная амия, на базаре сразу же началось обсуждение: кто, что, сколько, зачем, откуда и куда, и, главное, кто виноват?! Разумеется – приехавшие гости. То, что хорошее мы сделали, было позабыто, тем более, что некоторые особо осведомленные товарищи, кричали на базаре довольно громко. Мне это не понравилось. Моим воинам – тоже. Короче, крикунов поймали, тут же на площади отрубили голову, искренно сообщили народу, что так каждый день будет, если не дураки то замолчат. Народ поверил.
Более того. Кажется, наступающие решили выманить нас из крепости, видимо запугать здешнее население было просто. Разжигание разногласий в осажденной крепости проводили явно приспешники Лемела, не зря же активно шли разные небылицы именно из еврейского квартала. Видимо, командующий этой великой толпой, решил спровоцировать наш гарнизон на вылазки и, разумеется, заставить их вести бой с этой огромной толпой, которая просто своим весом нас задушила бы. Да ещё и в чистом поле. Но наши воеводы щи лаптем не хлебали. Рунольв быстро построил всех цеховиков, рассказал им какие-то сказки, и, что удивительно, их успокоил. М-да, надо быть ближе к народу.
Только когда все военные хитрости для того, чтобы вытащить наших войск были испробованы и потерпели неудачу, тогда командующий осадными силами дал приказ отойти. Наступила ночь и эти толпы отошли в пустыню. Им там тоже нелегко. Наши корабли не только стояли под берегом, они этот берег охраняли. Так что за водой надо было идти ни один километр, а больше десяти, так что ночь у этих ребят, будет насыщенная. Вся беда для этой оравы заключалась в нескольких вариантов:
Здесь нельзя было сделать подкоп и провести минирование, крепость стояла на скале. Вот интересно, как тогда древние смогли сделать здесь подкоп?! Нельзя было добросить до окон и проемов факелы и всякие отравленные мясо и т.п. Все окна были закрыты, а то, что нехорошее летело к нам – сбрасывалось вниз, к хозяевам. Пусть сами с этой гадостью разбираются. Почти перед рассветом, их главный воевода, или как его надо было называть, решил отправить здешних шахидов, которые могли подниматься по стенам, при помощи ножей, которые вставляли между камнями в цемент, который связывал камни крепости. Но наши на посту не дремали. Приняли всех.
Правда, со стороны реки тоже был инцендент, но немного другого характера. Здешний житель еврейского квартала, как потом узнали, слуга Лемела, почти перед рассветом, вышел на парапет с какой-то кривой постройкой, и сбросил вниз веревку. По ней, естественно, начали подниматься отборные ребята, которые сразу же бросались в коридор, который вел в этот квартал. Забрали всех. Потом выяснилось, что если они не смогут привести войска на нашу крепость, всяких гадостей сделают много.
И, наконец, тут уж просто повезло, здешние глазастые мальчишки смогли увидеть, что пришли в один день несколько человек, одетых как местные жители, и два араба с ними. А лица были, как у жителей еврейского квартала. Вот нас и предупредили. Я тогда подумала, что взрослые по жизни поступают, считаясь корыстными мотивами. А вот дети – они сердцем чуют, где правда. Так что мы посмотрели, подумали, дали этим странникам дойти до нужного дома, а ночью взяли их всех. Кстати, их было гораздо больше, чем пришли в тот день. Так что, когда они решили прогуляться к нашим основным воротам, то встретили их не двойная смена охранников (по военному времени), а целая сотня! Сделали всё тихо. А потом открыли калитку.
И начался поток входящих наступающих. Дело это было не только медленно, потому, что эти камикадзе к воротам ползли, чтоб, значит, не мозолить охранникам на башнях и стенах. Но мы были без претензий. Шли люди быстро, аккуратно, молча и с огромным желанием быстро попасть в крепость. Ну, наши просто рубили им головы, сменяясь через 20-30 минут, руки уставали, а дело надо было закончить к рассвету. Вот тогда и поднялся крик, как будто уже добро здешнее делят. Вот тут началось. Рубили наших гостей с размахом. Более того, уже мои снайперы, у которых ружья с продольно-скользящем затвором и оптическим прицелом, засели на самые высокие места на башнях, начали со вторыми лучами солнца выбивать главных и умных вождей всего этого воинства. Что, естественно, мешало этим главарям нормально управлять своими воинами.
Молодец, Рунольв!
Завершающей точкой этого процесса стали две вещи. Довольно приличная армия черных африканских воинов, одетых почти только в перьях и разных стрелах, копьях, и другого оружия. А вот щитов я там не видела. Но не высказала своего удивления, потому как каждый бьется так, как ему удобно. А второй сюрприз принесла Шагара со своей командой. Именно с этого момента и началось огромное, беспорядочное и страшное в своей неизвестности, беспорядочное бегство. Тут уже ничего, ничем и никак нельзя сделать. Я отдала приказ, чтобы наши войска шли за этой толпой, кого убивали, кого брали в плен, работы много было. Слишком они на наших полям и деревням похозяйничали. Вот и отдавали здешним крестьянам в рабы, чтоб восстанавливали, что порушили.
И у нас было дел полно.
В первую очередь я забралась вместе с Шагарой на самую высокую башню и начала слушать её отчет. Судя по её нетерпению, новости были интересные. Не стала мучить свою подружку, усадила, велела прислать чай и начала слушать её доклад:
— Ну, давай, докладывай. И чай пей, он просто божественный.
— Это да. Нам они такой чай не поставляют. Спасибо.
Мы выпили по чашке, иначе никак. Уже привыкли к разным чайным правилам, если не законам. Кстати, я быстро привыкла к этим церемониям, так что даже местным фору давала. Под настроение.
— Так что там необычное с тобой случилась, подруга?
— Мы же думали, что обойдемся карлуками, кто-ж знал, что у них столько народу наберется. Тем более, эти карлуки честно предоставили своих воинов, как и договаривались. Они даже ребят триста добавили, мол, мало ли что по дороге может случится.
— А что, случилось?
— Ну, как накаркал.
— Арабы?
— Если бы. Нет.
— Тогда кто?
— Теле.
— Телефон, телеграф, ну и почта пришла.
— Что?!!!
Я, конечно, знала об этом племени. Они почти, как и карлуки, были племенем-воинов.
Люди Хорезма.
Я знала, что хорезмийцы – вроде как ираноязычный народ, более того, он в прошлом составлял ядро населения древнего Хорезма, слившийся затем с туркменами и узбеками. Но это будет потом. Хорезмийцы относились к явно европеоидному типу людей, были светлоглазыми блондинами с тонкими чертами лица, хотя со смуглой или бронзовой кожей (ну, тут просто солнце постаралось, как мне кажется). Даже Аль-Бируни, знатный ученый, утверждал, что в Хорезме сейчас было царство тюрков. А потом пришел Александр Македонский и всё опош... хм, м-да. А некоторые считали, что ещё раньше, с 1200 года до н. э., уже приходил в их страну очень мифического героя из Авесты – Сиявуш, подчинившего своей власти весь Хорезм. И от этого Сиявуша, точнее, от его сына, и пошла династия хорезмшахов. Они довольно долго проливали кровь за эту землю. Ну а мы должны сделать так, чтобы эта династия работала правителями Хорезма гораздо дольше.
— Шагара, а ты уверена, что это очень сильное войско, отправили не столько помогать в военных делах, сколько отбирать у нас наши достижения?
— Вы имеете земли и крепости?
— А что ещё я могла тебе сказать?
— Мне кажется, что они были... честны, что ли.
— Даже так?
— Там как-то всё по-другому, как воинское братство. Они даже старшего сына отдали в поход, как заложника. У них так принято.
Вот так сюрприз. И вот всплывает новое племя, с белой кожей, похожие на древних персов... Н что это, товарищи, похоже?! Но тут нашу беседу прервали, совершенно бесцеремонно. Я уже приготовила пару слов, как дверь распахнулась и вбежал Зимовит (Суровый беспощадный зимний витий):
— Моя царевна, мы все командиры сидели за столом, ели, потом принесли чай, наш слуга стал его заваривать. У нас разговор был интересный, пиалы взяли, а пить не начали. А мальчишка, сын повелителя Теле, начал пить чай. Мы не препятствовали. Как только глотнул немного и сразу начал корчится...
— А что, рядом из врачей никого не было?!
— Они наших лечат, ведь раненые есть. Но мы сразу за врачом послали.
— Чем помогли парню?
— Чай давать не стали, даже воду, что за столом была. Я к вам побежал, а там Темир (Железный) с ним работает. Когда он убегал, вроде слышал, что воду на кухне из котла взяли.
Тут в башню вбежала Шагара и, даже не передохнув, сразу новости начала рассказывать:
— Там, к нам на счастье, там был какой-то местный врач. Он пришел к одной кухарке, которая руку обожгла сильно, лечить. Вот он к мальчику и подошел. Вроде парню полегчало.
— Стоп. А был ли мальчик?! То есть, это наш мальчик или местный?
— Мальчик местный, но наш.
— Стоп. Переведи.
— Да всё просто. Он как-то пришел к нашему костру, точнее, наших солдат. Стоял и смотрел, а глаза голодные, голодные. Ну, наши накормили, конечно. А когда увидели, что он лепешки и кашу в подол рубашки собирает что дали, а потом, что в котле осталось.
— Понятно. Родным понес.
— Точно. Пришел второй раз, третий...
— Проверили?
— Да. У них хижина есть на бывшем их подворье. Отец два года назад пошел с караваном, а тот и не вернулся.
Замолчала моя подруга. Теперь начнет канючить, чтоб с нами остались. Конечно, всех сирот мы не обеспечим, но тех, кто хочет работать, а не милостыню просить, мы всегда к себе забирают. Эти дети не будут в тягость.
