Слезы царевны, опечаленной тем, что этот хитрый Садко, всё таки отдал свое сердце другой. Эти капли упали на землю и проросли прекрасным и нежным цветком – ландышем. Символом любви и грусти. Этот запах ландыша как бы сливался с нежностью, чистотой и самыми возвышенными чувствами этого милого цветка.
Но пока я готовилась к этому хамаму, мне, новенькой, главная банщица говорила, как надо здесь мыться. Я, в другом мире, ходила в разный хамам и в Египте, и в Турции, и в Эмиратах, но здесь нельзя говорить, что я из северных земель и мы там тоже так развлекаемся. Пришлось терпеть, потому как она начала свой рассказ о пяти основных традициях, которые нарушать не могла ни одна женщина во дворце. Независимо от титула и возраста, и несоблюдение правил всегда строго наказывалось, итак:
– Девушке необходимо взять обязательно чистую простыню и паттены или налины, (это специальная высокая деревянная обувь для бани). У султанш она из черепахового панциря, но мне такой роскоши не дали. Дали деревянные. Запомню эту главную банщицу. Кстати, я думала, что простыня для того, чтобы вытираться. Оказывается – нет. Простынею девушки (ну и я теперь заодно) закрывали свое тело от груди и до колена. Когда мне говорила банщица об этом правиле, то уточнила, что делалось это не только в религиозных соображениях, но и ради безопасности. На полу в хамаме была плитка, был велик риск поскользнуться и разбиться. Кроме того, в хамаме для рабынь, и грибок можем подхватить.
– Было запрещено мыться в стоячей воде. Никто из обитателей Топкапы и даже сам султан никогда не наливали воду в таз и не мылись в нем. Девушки специальными ковшами воду выливали на себя. Стоячая вода считалась грязной, а купание в ней было бессмысленным.
– Обязательно все женщины отбеливали свою кожу, пытаясь придать ей идеальную гладкость. Этот этап купания был строго обязателен. Сначала убирали волоски со всего тела, используя медовые пасты, отвары из трав и скрабы. Чем более белокожей была девушка, тем она считалась привлекательнее.
Кстати, я очень удивилась, узнав, что все эти помещения имели канализационные стоки, а также и водопровод с горячей и холодной водой имеется, я почувствовала себя чуть ли не в своем ХХI веке. Но наконец меня вымыли до скрипа, и отвели в комнату, которую без поводыря, мне невозможно было бы её найти. Мне принесли несколько нарядов, но я смотрела на них не радостно. Фактически, это была моя брачная ночь и на мне должно было белое платье. Кажется, такое платье и корона были у меня, дай бог не украли. Принесли. Это ж надо! Хорошо тут валиде справляется. Ничего не пропало. Но пора одеваться, время идёт. Меня везли как невесту, так я её и надену.
Одевание к смотру.
Меня привели в какую-то комнату, там уже были две мои сенные девки, швея и моя главная служанка. Мне её подставила Софья. И не убить её, другие служанки узнают. Расскажут. Тут из нашего посольства каждый раз приходит человек, который расспрашивал, какие новости тут у меня. Вот они и стали меня одевать, потому как русская женская одежда была весьма запутанная. Ну, я немного потерплю, а потом разберусь. Нечего здесь Софьиных гадюк привечать. Так, пора одеваться. Нижняя рубаха из тончайшего китайского тончайшего шелка, вроде как белая, но прозрачная. Прямая, собранная по горловине, с узким длинным рукавом. Поверх рубахи надели сарафан, который шел по линии груди, хорошо её показывая. Сшили его тоже из шелка и тоже белоснежного. Впереди, по центру, сарафан был украшен вертикальной полосой из парчи, с золотой вышивкой, с красными рубинами и жемчугом, ну и золотыми пуговицами.
Сарафан держался на узких коротких лямках и подпоясывался под грудью, тоже расшитым поясом. Там у меня была верхняя распашная одежда, называемая – душегрея, которая, так же держалась на плечевых лямках. У неё вверху был вырез "мыском", так и хочется туда заглянуть. Так моя швея говорила. Душегрею хотели надевали поверх сарафана и рубахи, шили ведь из дорогих узорчатых тканей и обшивали по краю расшитой золотом и камнями каймой. Наверх накинули всё же нечто плаща, летник называется. Украсили его также бобровым ожерельем – накладной бобровой пелериной. Меня ещё мои наставницы хотели одеть в накладную шубку из чернобурки, но тут я встала насмерть, по такой-то жаре... вот Сулейман удивиться.
Девушки у нас на Москве, носили или распущенные волосы, или одну косу, низко заплетенную решеткой на затылке с вплетенными лентами, золотыми и жемчужными нитями, бахромой и кистью на конце. Так я и сделала. К тому же мне специально сделали высокий, весь из жемчуга, и рубинами украшен, кокошник. Так ещё и на лоб опустили "поднизь", пряди из жемчуга с подвесками. Думаю, сделала всё правильно. Значит – в путь.
Безумству храброй пою я песню...
Это свадьба?! Не знаю...
Вступая в брак, женщина берёт фамилию мужа.
И это только начало.
– Моя девушка говорила:
"До свадьбы – в смысле занятий любовью – ни-ни!.."
– И что?
– В общем... Неудобно как-то в ЗАГСе получилось...
Просто анекдоты.
И вот я иду по дороге, покрытой золотом. Вот только холодно здесь очень и золотом не пахнет, потому как по мокрой и жирной земле идем. Дорога от Старого дворца до дворца Топкапы довольно длинна, и не давно была гроза, а я в весьма легком наряде. Нет, ну как авторы сериала так могли наврать?! Ведь здесь гарем находился в Старом дворце, так что идти было далеко, и очень холодно, и очень сыро. Хорошо, что я свои сапожки нашла, а то эти тряпочные тапочки минут через шесть уже развалились бы. а то совсем беда. Мне какие-то башмаки всё-таки пытались дать, но такие башмаки по такой грязи не выдержали бы. Потому как часа два тому прошел жуткий ливень. Так что мои сапожки – мой путь к здоровью. Кстати, а идти к султану надо довольно долго. Совсем не жалеют девушек, совсем не жалеют. Впрочем, это не моё дело, главное, чтоб я не заболела. Я же не знаю, какое у моей носительницы здоровье. Но, думаю, отменное, раз её тело от таких ран оправилось, а вот дух... Впрочем, об этом не будем вспоминать.
Вот, наконец-то, прошли сад, теперь по коридорам Топкапы идем. Вроде много факелов на стенах, а всё равно темновато. Хорошо, что валиде большую толпу служанок и евнухов со мной отправила, а то в такой темноте и оступиться можно. А то и с лестнице упасть. И тут услышала шепот какого-то евнуха:
— Кажись, дошли...
— Молчи, мы ещё до коридора султана не дошли.
— И то верно. Альхамдулиллях!
Я тоже шла настороженно, потому как понимала и немного знала о любимице султана. Не по кино, а из исторических работах. Я их много читала, но там разные мнения про Хюррем писали. Так что теперь уже сами будем разбираться, где правда, а где ложь. Потому как в этих книгах была такая каша, что не передать. Поэтому пока разные возможности проверить, да и факты будут передо мной, буду их изучать. А потом буду делать выводы. И то сразу не смогу сориентироваться. Но в жизни ничего легко не дается. Наконец-то, вот и коридор султана, то есть его апартаменты. А то эта дорога все нервы измотала: дойду-не дойду, нападут-не нападут, налетят-не налетят, вот и думай, что тебя ожидает. И нас, кажется, действительно ждали. Сам Главный евнух покоев султана Алтуг (Красный хвост лошади), имя у него было такое роскошное. И вот он стоял возле двери повелителя, переступая с ноги на ногу. Тоже волнуется. Нет, вы посмотрите, что одна молодая женщина совершила за три года в султанском дворце! И это в мусульманском мире, где женщины – просто говорящие животные!
Тут проснулся Алтуг:
— Вы что тут копались?! Султан ждет, а вы где-то ходите! Перемените ей обувь! Слуги шайтана! Не видите, что у неё ноги мокрые!!
Всё было сделано как надо, и очень быстро. Мне вытерли не только ноги, но и лицо, руки, даже пытались и волосы просушить. Вообще-то, я была укрыта плащом с капюшоном из серебристой чернобурки, через неё вода никуда не пройдет. Поэтому я не замерзла, и одежда моя тоже не отсырела. Наконец, меня привели в порядок, и я вошла в открытую дверь. Это была одна из четверых спален султана. Я только не знала, что это была самая красивая и богатая опочивальня из четырех, которые были у него зарезервированы. Видимо, он хотел меня поразить. Но я видела и покрасивее, в разных музеях, естественно. Мне больше был интересен султан. Ну, что тут сказать?
Он был высоким, худым и темноволосым. Нос его напоминал орлиный клюв, как у всех его предков. Это он потом рассказал. Коротко стриженная борода, практически – щетина. Зато носил длинные и густые усы. Очень бледен, и видимо, румянил лицо, чтобы выглядеть здоровым. Видимо, он немного болен. Но тут надо разбираться, причем внимательно и почти тайно. У Сулеймана ещё была длинная шея, белоснежная кожа и ярко-желтые зубы. Красавчик! Довольно полноват, и кажется у него – ноги "колесом", слишком они выпячиваются под легким халатом. И, кажется, рост Сулеймана не превышал даже 165 см.! А у меня – уже 160. И я считала себя малышкой. Но он, видимо, искренне считал себя равным богам. Впрочем, тут и похуже имеются, сама видела.
Всё это пролетело у меня в голове, пока он рассматривал меня, причем, довольно пристально. Какую позу я должна иметь?! Мне никто не сказал, только девушки говорили, что, когда войдешь в опочивальню, надо стать на колени перед ним, потом поцеловать край халата, а на последок – уткнуться лбом в пол. Быть приклоненный перед ним, потому как надо долго ждать, выберет он эту девушку, или нет. Говорят, что даже были случаи, что девушек даже сразу в мешок и в Босфор. Поэтому девушки, которых приводили к султану, добросовестно подметали пол опочивальни. Жить-то хочется. Но тут ведь другой момент.
Я ведь не девочка-рабыня с базара, меня отправили к султану в жены, потому как я русская царевна, девушка особо высокого статуса. Таких невест и жен у него не бывало. И я сделала первый шаг. Для начала я поклонилась большим поклоном, коснувшись рукой пола. Выпрямилась, положила руку на грудь и опустила голову. Даже в моем поклоне, я должна была выпрямиться, не раньше, чем он мне разрешил. Нельзя так делать, нельзя. Но он меня не окоротил. Значит – можно.
Мы стояли друг перед другом и смотрели на своего визави прямо в глаза. И что-то в нем менялось. Эта моя девочка была так необыкновенно красива, что он, видимо, не устоял. Подобной мне (или всё же ей?) здесь не было ни одной, которая хоть немного меня чуть-чуть догоняла. Думаю, даже славянка Хюррем. А теперь, когда я вскинула голову, пару раз хлопнула длиннющими и пушистыми ресницами, широко открыла глаза, как будто там звезды нашли себе приют. Так он потом мне рассказывал. Именно потому он на неё (ладно – на меня), и запал. Так что как я стояла в полупоклоне, точнее – реверансе, и куда я смотрела, ему было до лампады.
М-да, я уже стою перед ним, а он всё ещё на меня не налюбуется. Вообще-то, я его понимаю. Вот теперь я действительно понимаю, какими красавицами были наши женские предки. Эх, как же испортили их кровь пришедшие на Русь эти всякие кочевники. Я уже тут как раз вспомнила, что главная моя задача, это упросить султана не ходить на Русь. А это было действительно возможно, потому как ходили такие слухи по Европе. И московскую торговлю не расширили с Западом, даже наоборот, ещё хуже стало. Не срослось даже с Софьей Палеолог. Думали, что эта девочка (это про меня) там сможет что-то упросить султана. Но... Отравили тут меня. Некоторые здешние жительницы-славянки говорили мне, что вроде он хотел в Польшу заглянуть, и, заодно – к нам. Чтоб, значит, два раза не ходить. М-да, тут надо работать тонко, и обязательно выполнить свой долг. А для этого он должен, если и не полюбит меня, но хотя бы хорошо ко мне относился. Но время ещё есть, может что-нибудь ещё придумаю.
Наконец султан пришел в себя и поднял меня из реверанса, а то мог и запретить приветствовать не на коленях. Видимо, это ему и в голову не пришло. Но я зато кое-что увидела. Так что надо наступать:
— Могу ли я спросить моего повелителя?
Тот молча мотнул головой.
— У нас, на Руси, когда невеста и жених остаются одни, им оставляют воду и жаренную курицу. И пока они кушают, то меняются подарками. Но сначала – они выпивают немного воды или вина. Я вижу столик с едой и питьем. Вы подарите мне радость угостить вас?
Тот снова молча мотнул головой.
— Спасибо.
Я подошла к столику с ужином, налила в стакан воду, глотнула несколько раз, а то буквально во рту настоящая Сахара. И подала питьё Сулейману. Он тоже выпил всю воду и тут я протянула к нему руку, на ладони которой лежал мужской перстень из необычного темного рубина, обрамленного золотом и камнями. Он взял его и, кажется, хотел положить на стол, но тут же уставился на него. Это был перстень с рубином с двойной 12-ти лучевой звездой, ограненный алмазами. Кажется, султан застыл над этим перстнем, и мне дает некоторую паузу, чтобы я немного пришла в себя. А он все смотрел и смотрел на это чудо, а он как хороший ювелир, естественно понимал душу камня. Таких рубинов может и имеется у кого-нибудь, но пока никто об этом не сообщал. В общим, я произвела сильный эффект. Тут всё и соединилось: моя юная и нежная красота, и моя гордость, и умение вести себя, и изумительный звездный рубин, всё это легло на мою женскую душу. И его это сильно задело.
Интересно, сколько он его будет рассматривать?
Опять долги...
Я долго ждала его реакции, но он всё ещё любовался красотой этого камня. А я?! И как долго он будет начинать выполнить свой долг, или он ещё не налюбовался?! Скоро утро уже придет. Пришлось импровизировать, благо в свое время я озаботилась узнать, как можно быстро надо привлекать мужчину на себя, а не к кому-то ещё. Я протянула руку и указательным пальчиком мягко провела по его лбу, не забыла и про висок. Потом спустилась вниз по щеке. Он был немного ошарашен. Здешние девушки так не поступают.
— Правда, красивый?
— Да. И очень-очень дорогой. Таких я вообще не видел.
Он слушал меня, поглядывая на камень. А я трогала пальцы султана и даже немного щекотала ладонь.
— Его нашли в горах Урала. Случайно. Этот человек искал там камни, и даже не понял, что это рубин. Продал купцу за копейки. Тот тоже не понял душу этого камня. А ювелир моего дедушки сразу. Этот рубин был двойной.
— Что значит двойной?!
— Два огромных камня срослись вместе. Ювелир разрезал его напополам, и сделал два мужских перстня. Для женщины это было... не подобающее. Один для нашего царя, а второй – для вас. Тот, что у вас – больше...
Через несколько минут, которые я потратила на поглаживание его бровей, висков, даже запускала руку в волосы и гладила шею, он стал довольно глубоко дышать. Видимо, девушек, которых отправляли к нему, пичкали особыми запретами, что они могли, а что не могли делать в постели повелителя. И как всегда так бывает – ничего они не могли. Только делали, что приказывал Повелитель. Как я помню из лекции валиде, девушка вообще ничего не могла и не должна делать. То есть, только то, что велит султан. Я ещё хотела добавить моих легких прикосновений, но он как-то быстро и ловко схватил меня и бросил на постель. Потом разорвал мой свадебный наряд. Жалко, красивое платье. Но чего уж тут...
Он не читал "Камасутру"
Но пока я готовилась к этому хамаму, мне, новенькой, главная банщица говорила, как надо здесь мыться. Я, в другом мире, ходила в разный хамам и в Египте, и в Турции, и в Эмиратах, но здесь нельзя говорить, что я из северных земель и мы там тоже так развлекаемся. Пришлось терпеть, потому как она начала свой рассказ о пяти основных традициях, которые нарушать не могла ни одна женщина во дворце. Независимо от титула и возраста, и несоблюдение правил всегда строго наказывалось, итак:
– Девушке необходимо взять обязательно чистую простыню и паттены или налины, (это специальная высокая деревянная обувь для бани). У султанш она из черепахового панциря, но мне такой роскоши не дали. Дали деревянные. Запомню эту главную банщицу. Кстати, я думала, что простыня для того, чтобы вытираться. Оказывается – нет. Простынею девушки (ну и я теперь заодно) закрывали свое тело от груди и до колена. Когда мне говорила банщица об этом правиле, то уточнила, что делалось это не только в религиозных соображениях, но и ради безопасности. На полу в хамаме была плитка, был велик риск поскользнуться и разбиться. Кроме того, в хамаме для рабынь, и грибок можем подхватить.
– Было запрещено мыться в стоячей воде. Никто из обитателей Топкапы и даже сам султан никогда не наливали воду в таз и не мылись в нем. Девушки специальными ковшами воду выливали на себя. Стоячая вода считалась грязной, а купание в ней было бессмысленным.
– Обязательно все женщины отбеливали свою кожу, пытаясь придать ей идеальную гладкость. Этот этап купания был строго обязателен. Сначала убирали волоски со всего тела, используя медовые пасты, отвары из трав и скрабы. Чем более белокожей была девушка, тем она считалась привлекательнее.
Кстати, я очень удивилась, узнав, что все эти помещения имели канализационные стоки, а также и водопровод с горячей и холодной водой имеется, я почувствовала себя чуть ли не в своем ХХI веке. Но наконец меня вымыли до скрипа, и отвели в комнату, которую без поводыря, мне невозможно было бы её найти. Мне принесли несколько нарядов, но я смотрела на них не радостно. Фактически, это была моя брачная ночь и на мне должно было белое платье. Кажется, такое платье и корона были у меня, дай бог не украли. Принесли. Это ж надо! Хорошо тут валиде справляется. Ничего не пропало. Но пора одеваться, время идёт. Меня везли как невесту, так я её и надену.
Одевание к смотру.
Меня привели в какую-то комнату, там уже были две мои сенные девки, швея и моя главная служанка. Мне её подставила Софья. И не убить её, другие служанки узнают. Расскажут. Тут из нашего посольства каждый раз приходит человек, который расспрашивал, какие новости тут у меня. Вот они и стали меня одевать, потому как русская женская одежда была весьма запутанная. Ну, я немного потерплю, а потом разберусь. Нечего здесь Софьиных гадюк привечать. Так, пора одеваться. Нижняя рубаха из тончайшего китайского тончайшего шелка, вроде как белая, но прозрачная. Прямая, собранная по горловине, с узким длинным рукавом. Поверх рубахи надели сарафан, который шел по линии груди, хорошо её показывая. Сшили его тоже из шелка и тоже белоснежного. Впереди, по центру, сарафан был украшен вертикальной полосой из парчи, с золотой вышивкой, с красными рубинами и жемчугом, ну и золотыми пуговицами.
Сарафан держался на узких коротких лямках и подпоясывался под грудью, тоже расшитым поясом. Там у меня была верхняя распашная одежда, называемая – душегрея, которая, так же держалась на плечевых лямках. У неё вверху был вырез "мыском", так и хочется туда заглянуть. Так моя швея говорила. Душегрею хотели надевали поверх сарафана и рубахи, шили ведь из дорогих узорчатых тканей и обшивали по краю расшитой золотом и камнями каймой. Наверх накинули всё же нечто плаща, летник называется. Украсили его также бобровым ожерельем – накладной бобровой пелериной. Меня ещё мои наставницы хотели одеть в накладную шубку из чернобурки, но тут я встала насмерть, по такой-то жаре... вот Сулейман удивиться.
Девушки у нас на Москве, носили или распущенные волосы, или одну косу, низко заплетенную решеткой на затылке с вплетенными лентами, золотыми и жемчужными нитями, бахромой и кистью на конце. Так я и сделала. К тому же мне специально сделали высокий, весь из жемчуга, и рубинами украшен, кокошник. Так ещё и на лоб опустили "поднизь", пряди из жемчуга с подвесками. Думаю, сделала всё правильно. Значит – в путь.
Безумству храброй пою я песню...
Глава 3
Это свадьба?! Не знаю...
Вступая в брак, женщина берёт фамилию мужа.
И это только начало.
– Моя девушка говорила:
"До свадьбы – в смысле занятий любовью – ни-ни!.."
– И что?
– В общем... Неудобно как-то в ЗАГСе получилось...
Просто анекдоты.
И вот я иду по дороге, покрытой золотом. Вот только холодно здесь очень и золотом не пахнет, потому как по мокрой и жирной земле идем. Дорога от Старого дворца до дворца Топкапы довольно длинна, и не давно была гроза, а я в весьма легком наряде. Нет, ну как авторы сериала так могли наврать?! Ведь здесь гарем находился в Старом дворце, так что идти было далеко, и очень холодно, и очень сыро. Хорошо, что я свои сапожки нашла, а то эти тряпочные тапочки минут через шесть уже развалились бы. а то совсем беда. Мне какие-то башмаки всё-таки пытались дать, но такие башмаки по такой грязи не выдержали бы. Потому как часа два тому прошел жуткий ливень. Так что мои сапожки – мой путь к здоровью. Кстати, а идти к султану надо довольно долго. Совсем не жалеют девушек, совсем не жалеют. Впрочем, это не моё дело, главное, чтоб я не заболела. Я же не знаю, какое у моей носительницы здоровье. Но, думаю, отменное, раз её тело от таких ран оправилось, а вот дух... Впрочем, об этом не будем вспоминать.
Вот, наконец-то, прошли сад, теперь по коридорам Топкапы идем. Вроде много факелов на стенах, а всё равно темновато. Хорошо, что валиде большую толпу служанок и евнухов со мной отправила, а то в такой темноте и оступиться можно. А то и с лестнице упасть. И тут услышала шепот какого-то евнуха:
— Кажись, дошли...
— Молчи, мы ещё до коридора султана не дошли.
— И то верно. Альхамдулиллях!
Я тоже шла настороженно, потому как понимала и немного знала о любимице султана. Не по кино, а из исторических работах. Я их много читала, но там разные мнения про Хюррем писали. Так что теперь уже сами будем разбираться, где правда, а где ложь. Потому как в этих книгах была такая каша, что не передать. Поэтому пока разные возможности проверить, да и факты будут передо мной, буду их изучать. А потом буду делать выводы. И то сразу не смогу сориентироваться. Но в жизни ничего легко не дается. Наконец-то, вот и коридор султана, то есть его апартаменты. А то эта дорога все нервы измотала: дойду-не дойду, нападут-не нападут, налетят-не налетят, вот и думай, что тебя ожидает. И нас, кажется, действительно ждали. Сам Главный евнух покоев султана Алтуг (Красный хвост лошади), имя у него было такое роскошное. И вот он стоял возле двери повелителя, переступая с ноги на ногу. Тоже волнуется. Нет, вы посмотрите, что одна молодая женщина совершила за три года в султанском дворце! И это в мусульманском мире, где женщины – просто говорящие животные!
Тут проснулся Алтуг:
— Вы что тут копались?! Султан ждет, а вы где-то ходите! Перемените ей обувь! Слуги шайтана! Не видите, что у неё ноги мокрые!!
Всё было сделано как надо, и очень быстро. Мне вытерли не только ноги, но и лицо, руки, даже пытались и волосы просушить. Вообще-то, я была укрыта плащом с капюшоном из серебристой чернобурки, через неё вода никуда не пройдет. Поэтому я не замерзла, и одежда моя тоже не отсырела. Наконец, меня привели в порядок, и я вошла в открытую дверь. Это была одна из четверых спален султана. Я только не знала, что это была самая красивая и богатая опочивальня из четырех, которые были у него зарезервированы. Видимо, он хотел меня поразить. Но я видела и покрасивее, в разных музеях, естественно. Мне больше был интересен султан. Ну, что тут сказать?
Он был высоким, худым и темноволосым. Нос его напоминал орлиный клюв, как у всех его предков. Это он потом рассказал. Коротко стриженная борода, практически – щетина. Зато носил длинные и густые усы. Очень бледен, и видимо, румянил лицо, чтобы выглядеть здоровым. Видимо, он немного болен. Но тут надо разбираться, причем внимательно и почти тайно. У Сулеймана ещё была длинная шея, белоснежная кожа и ярко-желтые зубы. Красавчик! Довольно полноват, и кажется у него – ноги "колесом", слишком они выпячиваются под легким халатом. И, кажется, рост Сулеймана не превышал даже 165 см.! А у меня – уже 160. И я считала себя малышкой. Но он, видимо, искренне считал себя равным богам. Впрочем, тут и похуже имеются, сама видела.
Всё это пролетело у меня в голове, пока он рассматривал меня, причем, довольно пристально. Какую позу я должна иметь?! Мне никто не сказал, только девушки говорили, что, когда войдешь в опочивальню, надо стать на колени перед ним, потом поцеловать край халата, а на последок – уткнуться лбом в пол. Быть приклоненный перед ним, потому как надо долго ждать, выберет он эту девушку, или нет. Говорят, что даже были случаи, что девушек даже сразу в мешок и в Босфор. Поэтому девушки, которых приводили к султану, добросовестно подметали пол опочивальни. Жить-то хочется. Но тут ведь другой момент.
Я ведь не девочка-рабыня с базара, меня отправили к султану в жены, потому как я русская царевна, девушка особо высокого статуса. Таких невест и жен у него не бывало. И я сделала первый шаг. Для начала я поклонилась большим поклоном, коснувшись рукой пола. Выпрямилась, положила руку на грудь и опустила голову. Даже в моем поклоне, я должна была выпрямиться, не раньше, чем он мне разрешил. Нельзя так делать, нельзя. Но он меня не окоротил. Значит – можно.
Мы стояли друг перед другом и смотрели на своего визави прямо в глаза. И что-то в нем менялось. Эта моя девочка была так необыкновенно красива, что он, видимо, не устоял. Подобной мне (или всё же ей?) здесь не было ни одной, которая хоть немного меня чуть-чуть догоняла. Думаю, даже славянка Хюррем. А теперь, когда я вскинула голову, пару раз хлопнула длиннющими и пушистыми ресницами, широко открыла глаза, как будто там звезды нашли себе приют. Так он потом мне рассказывал. Именно потому он на неё (ладно – на меня), и запал. Так что как я стояла в полупоклоне, точнее – реверансе, и куда я смотрела, ему было до лампады.
М-да, я уже стою перед ним, а он всё ещё на меня не налюбуется. Вообще-то, я его понимаю. Вот теперь я действительно понимаю, какими красавицами были наши женские предки. Эх, как же испортили их кровь пришедшие на Русь эти всякие кочевники. Я уже тут как раз вспомнила, что главная моя задача, это упросить султана не ходить на Русь. А это было действительно возможно, потому как ходили такие слухи по Европе. И московскую торговлю не расширили с Западом, даже наоборот, ещё хуже стало. Не срослось даже с Софьей Палеолог. Думали, что эта девочка (это про меня) там сможет что-то упросить султана. Но... Отравили тут меня. Некоторые здешние жительницы-славянки говорили мне, что вроде он хотел в Польшу заглянуть, и, заодно – к нам. Чтоб, значит, два раза не ходить. М-да, тут надо работать тонко, и обязательно выполнить свой долг. А для этого он должен, если и не полюбит меня, но хотя бы хорошо ко мне относился. Но время ещё есть, может что-нибудь ещё придумаю.
Наконец султан пришел в себя и поднял меня из реверанса, а то мог и запретить приветствовать не на коленях. Видимо, это ему и в голову не пришло. Но я зато кое-что увидела. Так что надо наступать:
— Могу ли я спросить моего повелителя?
Тот молча мотнул головой.
— У нас, на Руси, когда невеста и жених остаются одни, им оставляют воду и жаренную курицу. И пока они кушают, то меняются подарками. Но сначала – они выпивают немного воды или вина. Я вижу столик с едой и питьем. Вы подарите мне радость угостить вас?
Тот снова молча мотнул головой.
— Спасибо.
Я подошла к столику с ужином, налила в стакан воду, глотнула несколько раз, а то буквально во рту настоящая Сахара. И подала питьё Сулейману. Он тоже выпил всю воду и тут я протянула к нему руку, на ладони которой лежал мужской перстень из необычного темного рубина, обрамленного золотом и камнями. Он взял его и, кажется, хотел положить на стол, но тут же уставился на него. Это был перстень с рубином с двойной 12-ти лучевой звездой, ограненный алмазами. Кажется, султан застыл над этим перстнем, и мне дает некоторую паузу, чтобы я немного пришла в себя. А он все смотрел и смотрел на это чудо, а он как хороший ювелир, естественно понимал душу камня. Таких рубинов может и имеется у кого-нибудь, но пока никто об этом не сообщал. В общим, я произвела сильный эффект. Тут всё и соединилось: моя юная и нежная красота, и моя гордость, и умение вести себя, и изумительный звездный рубин, всё это легло на мою женскую душу. И его это сильно задело.
Интересно, сколько он его будет рассматривать?
Опять долги...
Я долго ждала его реакции, но он всё ещё любовался красотой этого камня. А я?! И как долго он будет начинать выполнить свой долг, или он ещё не налюбовался?! Скоро утро уже придет. Пришлось импровизировать, благо в свое время я озаботилась узнать, как можно быстро надо привлекать мужчину на себя, а не к кому-то ещё. Я протянула руку и указательным пальчиком мягко провела по его лбу, не забыла и про висок. Потом спустилась вниз по щеке. Он был немного ошарашен. Здешние девушки так не поступают.
— Правда, красивый?
— Да. И очень-очень дорогой. Таких я вообще не видел.
Он слушал меня, поглядывая на камень. А я трогала пальцы султана и даже немного щекотала ладонь.
— Его нашли в горах Урала. Случайно. Этот человек искал там камни, и даже не понял, что это рубин. Продал купцу за копейки. Тот тоже не понял душу этого камня. А ювелир моего дедушки сразу. Этот рубин был двойной.
— Что значит двойной?!
— Два огромных камня срослись вместе. Ювелир разрезал его напополам, и сделал два мужских перстня. Для женщины это было... не подобающее. Один для нашего царя, а второй – для вас. Тот, что у вас – больше...
Через несколько минут, которые я потратила на поглаживание его бровей, висков, даже запускала руку в волосы и гладила шею, он стал довольно глубоко дышать. Видимо, девушек, которых отправляли к нему, пичкали особыми запретами, что они могли, а что не могли делать в постели повелителя. И как всегда так бывает – ничего они не могли. Только делали, что приказывал Повелитель. Как я помню из лекции валиде, девушка вообще ничего не могла и не должна делать. То есть, только то, что велит султан. Я ещё хотела добавить моих легких прикосновений, но он как-то быстро и ловко схватил меня и бросил на постель. Потом разорвал мой свадебный наряд. Жалко, красивое платье. Но чего уж тут...
Он не читал "Камасутру"
