Все слуги в замке были красиво одеты в серые шерстяные кафтаны. В комнате у Горта также горел камин. В углу стояла большая кровать с пуховой периной. Принц снял с себя доспехи, переоделся в кожаный дублет с меховыми штанами.
Всего обеденный зал отапливало три камина, находившихся в разных частях комнаты. Красивый дубовый стол с выгнутыми ножками, рассчитанный на двадцать мест, был весь забит едой. Жареный гусь красовался в середине стола, а рядом было множество разновидностей заливного, красной икры, морской рыбы, овощей и фруктов, привезенных из южных стран. Горт насчитал шесть кувшинов с вином, и это его весьма порадовало. За столом уже сидели наместник и командующий, и, казалось, ждали только его. Горт сел во главе стола, и все приступили к трапезе.
— Я распорядился достать сотню моих лучших бочек с вином для вашего войска. И вот еще кое-что.
Берси хлопнул в ладоши, и двое смуглых мальчишек церемониально внесли деревянный прямоугольный футляр на подушке из красного бархата.
— Что это, сир? — поинтересовался принц.
— Это вино сделано по особому рецепту. Я берег его как раз для такого случая. Оно приготовлено по особому рецепту, — повторил наместник с интригующей интонацией.
Он достал из футляра бутылку из темно-синего стекла. Горт сразу протянул ему кружку. Берси смерил гиганта взглядом, ухмыльнулся и налил немного, потом посмотрел на него еще раз и долил до половины. Принц взглянул в кружку с зеленой жидкостью и тут же залпом ее выпил. Горло его моментально обожгло. Спустившись до желудка, вино будто бы горело внутри. Горт выдохнул.
— Что за ведьмино зелье? Налей еще!
— Я знал, что вам понравится, ваша милость. У этого вина особый рецепт, на корне полыни и еще паре трав.
— На вкус приятно и пьется легко, но внутри все будто бы горит, — поделился ощущениями Горт.
— Жрецы говорят, что, если выпить всю бутылку, можно будет услышать, как общаются духи, — проведя по воздуху рукой, произнес сир Берси.
— Я не против послушать духов, – сказал Горт и опрокинул еще полстакана зеленого вина.
Они еще долго пили, ели, говорили и шутили. Горт совсем отвлекся от намеченного им плана. Для него уже не существовало ни королевства, ни цитаделей, ни оборотней, был лишь он и половина бутылки недопитого обжигающего вина.
Горт попытался открыть глаза, но веки слиплись и не поднимались, а в голове стоял дикий гул. Создавалось впечатление, что он очнулся где-то на постоялом дворе, а не в своих покоях. Принц хотел было приказать, чтобы все умолкли, но, приоткрыв один глаз и рассмотрев фигуру лорда Гарди, передумал. Наместник ругал какую-то девку, которая, едва прикрывая свою наготу простыней, рыдала и смотрела себе под ноги. Он не заметил, что Горт пришел в себя, и продолжал отчитывать бедняжку.
— Я тебе говорил — не высовывайся и сиди тихо! На кой тебя понесло? Потерпеть не могла? Все, допрыгалась! — произнес сир Берси с грозным видом и ударил девчонку ладонью по лицу.
Увидев это, Горт вспомнил, что прихватил какую-то девку по пути в комнату. Он хотел было заступиться за нее, сказать, что девчонка не по своей воле тут оказалась, но вместо связной фразы из груди у него вырвался какой-то непонятный стон. Принц попытался разлепить глаза и подняться, но комната внезапно начала кружиться, и он повалился на кровать, накрытый волной сновидений. Сир Берси заметил, что чуть не разбудил гостя, и поспешил вывести провинившуюся девушку из покоев принца.
Очнувшись в очередной раз, Горт уже смог встать. Он посмотрел в окно на городскую площадь. Буря совсем стихла, но все улицы были завалены снегом. Нужно было выдвигаться как можно скорее. Горту казалось, что внутри у него все как будто трясется, в голове что-то пульсировало, а по телу бегали мурашки.
— Как же здесь холодно, — проговорил Горт осипшим голосом сквозь стучащие зубы.
Принц облачился в доспехи и пошел на поиски сира Альрика. По совету прислуги он нашел командующего у северных казарм. Арнотом о чем-то беседовал с капитаном Викаром и был явно чем-то рассержен и очень взволнован.
— Сир! Почему вы меня не подняли? Буря давно закончилась, и мы уже должны быть в пути, — грубо спросил Горт.
Командующий ничего не ответил. Он пристально, сверлящим взглядом смотрел на принца снизу вверх. В нем принц узнал отца, который после такого же взора давал ему подзатыльник, когда Горт умудрялся что-нибудь натворить в детстве.
— Я отдам приказ собираться, — наконец-то произнес сир Арнотом.
Когда все были собраны и готовы снова двинуться в поход, Горт поспешил проститься с наместником, за все поблагодарил и пообещал обязательно похвалить его гостеприимство перед отцом. Отметил принц и зеленое вино, которое так сильно ударило ему в голову. В ответ наместник лишь скупо улыбался и молча кивал, однако радостно взял деньги, которые ему отсчитал капитан Викар из походной казны.
Провожать войско наместник не вышел. И когда вся армия уже достаточно отдалилась от замка, Горт сознался сиру Арнотому, что ничего не помнит о вчерашнем вечере и чувствует себя в чем-то виноватым, но не знает, в чем.
— Ха-ха, вчерашнем? — с горькой усмешкой спросил командующий. — А то, что было два дня назад? А три? Вы позабыли? Хотя, это не удивительно, учитывая, что вас невозможно было оторвать от бутылки.
— Мы провели в стенах замка три дня? Не может быть, — в растерянности произнес Горт.
— В первый день вы допили бутылку того вина, которым вас угостил сир Берси. Потребовали еще и, не удовлетворившись отрицательным ответом, разгромили его погреб. Вы нашли там целый ящик этого отвратительного пойла и два дня мучили наместника и его замок. Вы избивали жителей, хвастая своей силой. Подняв лошадь на плечи, бегали по городской площади, распугивая горожан. Я приказал десяти гвардейцам вас связать. Простите мне это решение, но другого пути вас угомонить я не видел.
— И что потом?
Горт опустил голову на грудь и совсем поник. Казалось, что он и сам начал все вспоминать.
— Потом? Потом вы раскидали моих гвардейцев, как маленьких детей. Словно зверь, вы гоняли местных девушек, а тех, которые не успевали спрятаться, уводили с собой в чертог.
— Почему ты меня не остановил?
— Остановил? Как? Вы себя видели? Я пытался с вами говорить, донести до вас, какое зло творите в доме, приютившем нас.
— А я что?
— Вы даже не удосужились выслушать меня. Просто швырнули меня в окно, как куклу, — Арнотом покраснел и поежился в седле. — Если бы не сугробы, сильно выросшие после снежной бури, я бы себе точно шею свернул, так как высота полета была без малого метров пять. Все бы ничего, можно было бы искупить ваши деяния деньгами короля, но насилие над дочерью лорда Берси… Его единственная дочка. Он умолял вас, на коленях просил.
— Голова моя бедовая! Что же я наделал, что же я наделал? — завопил Горт.
— Вы сказали, что, дословно, «Если ты, червь, не скроешься с глаз моих, твоя голова, подобно голове предателя Гисли, украсит ворота Ноттерхольда».
— А ведь я ему улыбался и говорил, что похвалю перед отцом его гостеприимство, — убивался Горт.
Дальше они ехали молча. Горт погрузился в мысли о стыде и позоре, которые он навлек на имя своего отца, а сир Альрик ехал горделиво, поквитавшись за свое униженное достоинство. С души у него как будто камень свалился, когда он все высказал принцу.
К заходу солнца Горт, словно забыв обо всем, что произошло в Ноттерхольде, снова начал разговаривать с сиром Арнотомом легко и непринужденно. В ответ на это командующий тяжело сдерживал свое раздражение, однако не подавал виду, что его это каким-либо образом задевает. На этот раз принц донимал командующего расспросами о южных гарнизонах, о тяжести службы. Арнотом отвечал коротко и сухо, и вскоре у принца пропала всякая охота с ним беседовать.
Достигнув озера Вегард, Горт решил разбить лагерь. Огромное озеро, раскинувшееся на несколько километров, было сковано тонким льдом. По бокам возвышались редкие сосны, вдалеке на севере перед взглядом Горта красовался хвойный лес, а на востоке от озера он увидел возвышающиеся вершины горного хребта, разделяющего страну на две части.
— Еще день, максимум два, и мы будем в Горных цитаделях, — произнес командующий, вглядываясь в красоты заснеженных вершин.
Такое безмятежное спокойствие и тишина окутывали этот край, что даже гордый и суровый вид командующего стал мягче и податливее.
Сегодня Горт ужинал в одиночестве, не пожелав никого видеть. Доев, он вышел на улицу и принялся всматриваться в звездное небо. Луна прибывала, и Горт невольно вспомнил о тварях, с которыми ему предстоит столкнуться. По спине пробежал холодок то ли от того, что огонь в шатре угасал, то ли от легкого чувства страха перед неизвестным ему врагом.
В пути северяне были еще два дня, дважды останавливаясь лагерем. Вскоре они все-таки достигли горных перевалов Великанов — проходов через величественные Северные горы. Каждый из трех проходов был настолько узок, что в нем едва могли разъехаться две повозки. Горт разделил войска и обоз, чтобы удалось быстрее переправиться через них. У каждого из трех путей возвышались две смотровые башни, грубо сложенные из неотесанного камня, соединенные между собой огромными дубовыми воротами. Принц с сиром Альриком отправились по центральному проходу к Королевской цитадели. Проржавевшие петли затрещали, и ворота со скрипом отворились, пропуская длинную колонну северян. Стража на башнях приветствовала его как своего избавителя и долгожданного спасителя. В течение нескольких часов войско добиралось до очередных ворот, еще более массивных, чем первые. Пройдя через них, Горт оказался внутри огромной крепости, каждая башня которой была сложена из ровных, практически одинаковых по размеру каменных плит. Цитадель словно вырастала из горы, огибая проход полукругом. Это был внутренний двор. Здесь тренировалась стража.
— Ваше величество, приветствую вас в Королевской цитадели. Меня зовут лорд Сигурд Рагнвальд, — представился мужчина лет сорока с пышной черной бородой и густыми бровями.
Волосы его были собраны в хвост. Доспехи все были в каких-то точках, пробоинах и рубцах. На поясе красовался серебряный меч.
— Командующий цитаделями, сир Дьярви Гунндлаф, ожидает вас в большом зале.
Поднимаясь наверх по лестнице одной из башен Королевской цитадели, Горт увидел удивительную картину. Из бойницы, в которой был установлен скорпион — машина для метания болтов, просматривалась центральная площадь цитаделей. Она была куда больше дворцовой площади Остерхольда. Вдалеке находилась крепостная стена, огибающая все три твердыни полукругом и увенчанная множеством круглых башен. Эта великая крепость казалась Горту неприступной. Когда они вышли на каменный мост, соединяющий все три цитадели, на выходе их уже встречал сир Дьярви.
— Милорд, наконец-то вы прибыли! Мы здесь молили духов о спасении и вашем скором появлении, когда пришел ответ от вашего отца о помощи нам. Теперь наши молитвы были услышаны, милорд, — наместник бросился обнимать гиганта.
Сир Дьярви Гунндлаф, коренной северянин, родился и вырос в Горных цитаделях. Одет он был в серебряную кольчугу, штаны из грубой кожи были все сшиты из заплаток, в меховых сапогах его ноги выглядели такими же большими, как у Горта. Исполинского роста, командующий казался ребенком по сравнению со своим принцем. Густая спутанная борода с кусочками хлеба в ней закрывала широкую грудь сира Дьярви. По жирным, наспех вытертым рукам Горт понял, что командующего оторвали от вечерней трапезы.
— Сир, мы весьма проголодались с дороги.
— Что же вы молчите? Пойдемте, стол уже накрыт. Сигурд, распорядись, чтобы подали еще приборов, еды и меда.
— Есть! — сир Рагнвальд поклонился принцу и откланялся.
— И разузнай, что там насчет бань! — крикнул вдогонку лорд Дьярви. — Пройдемте же. Милорд, вы должны попробовать наш мед. Лучшего напитка на всем севере не найти. Сейчас перекусим, а потом можно и в бани, а то вы после дороги наверняка отмыться хотите по-человечески. Я уже распорядился, чтобы ваших людей и обоз разместили в наших казармах.
— Да, помыться бы сейчас не помешало бы, — почесав затылок, признался сир Арнотом.
— Дьярви, сколько у вас осталось людей? — поинтересовался Горт, пока все шли в большой зал Королевской цитадели.
— Около семисот на стене и по две сотни в каждой крепости.
— А горожане?
— Милорд, боюсь, вы не поняли всю бедственность нашего положения. Половина воинов — это и есть оставшиеся горожане.
— Вы хотите сказать, что из всего сорокатысячного населения восточной части страны в живых осталась только тысяча человек? — остановившись, с ужасом спросил Горт.
— Да, милорд. В замке еще укрылось несколько сотен детей и женщин, но в бою с оборотнями от них толку нет, поэтому они поддерживают остатки хозяйства в цитаделях. Детям постарше я выдаю арбалеты при штурме стены.
— При штурме? Оборотни?
— Да, милорд. Мы отбиваемся из последних сил, но слава небу, нападения стали происходить все реже. Я даже отправил в разведку двадцать всадников, но от них никаких вестей вот уже три дня. А тут доложили, что вы подошли к перевалам, вот я и ликую, — наместник еще раз стиснул молодого принца в своих объятиях и, подхватив его за локоть, повел в большой зал.
За ними молча следовал командующий Арнотом, осматривая крепость и стражников.
«Как же я сразу не заметил, что доспехи почти у всех воинов не по размеру? Ситуация была еще хуже, чем описано в письме. Или король знал обо всем и поэтому послал столь большой обоз с селянами? Если оборотни истребили почти всех воинов в цитадели, бойцов опытных и не раз сталкивавшихся с этими зверями, как же справятся они? Больше половины воинов, в том числе принц, никогда не сражались с чем-то подобным, а оборотней видели только на картинках в книжках», — все эти мысли и сомнения терзали ум командующего.
В большом зале Горту сразу бросился в глаза гранитный пол, а точнее рисунок на нем — карта всей восточной части севера, выполненная из кусочков разноцветного стекла. Затем он обратил внимание на обеденный стол в форме полумесяца. За ним уже расположились капитаны Гуннар и Викар да пара уцелевших местных лордов, которых Горт не знал. Все смеялись над шуткой какого-то воина — парня, в росте не уступавшего Дьярви Гунндлафу, однако казавшегося более атлетичным и поджарым, чем командующий. У него были коротко стриженые каштановые волосы, а легкая щетина едва могла скрыть широкий шрам на левой щеке. Воин повернул голову и впился взглядом в Горта.
— Торстейн, Торстейн Асбьерн, — тихо произнес принц, чтобы его не услышали, но недостаточно.
— Кого я вижу? Ваше величество! — молодой воин встал из-за стола и поклонился в пояс юному принцу.
— Милорд, это наместники цитаделей, — начал представлять присутствующих сир Дьярви. — Вот этот, с лысиной на голове, сир Альв Снорри, наместник Северной цитадели. Этот худощавый мальчишка — мой сын Хальфсен, я назначил его наместником Королевской цитадели. Пусть вас не смущают его шрамы на лице, он еще подростком пережил оспу, хвала духам, но, увы, не без последствий.
Юный сын командующего засмущался, ему явно стало неловко от такого представления.
— А этот бравый воин, которого вы уже знаете, — наместник Южной цитадели.
Всего обеденный зал отапливало три камина, находившихся в разных частях комнаты. Красивый дубовый стол с выгнутыми ножками, рассчитанный на двадцать мест, был весь забит едой. Жареный гусь красовался в середине стола, а рядом было множество разновидностей заливного, красной икры, морской рыбы, овощей и фруктов, привезенных из южных стран. Горт насчитал шесть кувшинов с вином, и это его весьма порадовало. За столом уже сидели наместник и командующий, и, казалось, ждали только его. Горт сел во главе стола, и все приступили к трапезе.
— Я распорядился достать сотню моих лучших бочек с вином для вашего войска. И вот еще кое-что.
Берси хлопнул в ладоши, и двое смуглых мальчишек церемониально внесли деревянный прямоугольный футляр на подушке из красного бархата.
— Что это, сир? — поинтересовался принц.
— Это вино сделано по особому рецепту. Я берег его как раз для такого случая. Оно приготовлено по особому рецепту, — повторил наместник с интригующей интонацией.
Он достал из футляра бутылку из темно-синего стекла. Горт сразу протянул ему кружку. Берси смерил гиганта взглядом, ухмыльнулся и налил немного, потом посмотрел на него еще раз и долил до половины. Принц взглянул в кружку с зеленой жидкостью и тут же залпом ее выпил. Горло его моментально обожгло. Спустившись до желудка, вино будто бы горело внутри. Горт выдохнул.
— Что за ведьмино зелье? Налей еще!
— Я знал, что вам понравится, ваша милость. У этого вина особый рецепт, на корне полыни и еще паре трав.
— На вкус приятно и пьется легко, но внутри все будто бы горит, — поделился ощущениями Горт.
— Жрецы говорят, что, если выпить всю бутылку, можно будет услышать, как общаются духи, — проведя по воздуху рукой, произнес сир Берси.
— Я не против послушать духов, – сказал Горт и опрокинул еще полстакана зеленого вина.
Они еще долго пили, ели, говорили и шутили. Горт совсем отвлекся от намеченного им плана. Для него уже не существовало ни королевства, ни цитаделей, ни оборотней, был лишь он и половина бутылки недопитого обжигающего вина.
Глава 2
Горт попытался открыть глаза, но веки слиплись и не поднимались, а в голове стоял дикий гул. Создавалось впечатление, что он очнулся где-то на постоялом дворе, а не в своих покоях. Принц хотел было приказать, чтобы все умолкли, но, приоткрыв один глаз и рассмотрев фигуру лорда Гарди, передумал. Наместник ругал какую-то девку, которая, едва прикрывая свою наготу простыней, рыдала и смотрела себе под ноги. Он не заметил, что Горт пришел в себя, и продолжал отчитывать бедняжку.
— Я тебе говорил — не высовывайся и сиди тихо! На кой тебя понесло? Потерпеть не могла? Все, допрыгалась! — произнес сир Берси с грозным видом и ударил девчонку ладонью по лицу.
Увидев это, Горт вспомнил, что прихватил какую-то девку по пути в комнату. Он хотел было заступиться за нее, сказать, что девчонка не по своей воле тут оказалась, но вместо связной фразы из груди у него вырвался какой-то непонятный стон. Принц попытался разлепить глаза и подняться, но комната внезапно начала кружиться, и он повалился на кровать, накрытый волной сновидений. Сир Берси заметил, что чуть не разбудил гостя, и поспешил вывести провинившуюся девушку из покоев принца.
Очнувшись в очередной раз, Горт уже смог встать. Он посмотрел в окно на городскую площадь. Буря совсем стихла, но все улицы были завалены снегом. Нужно было выдвигаться как можно скорее. Горту казалось, что внутри у него все как будто трясется, в голове что-то пульсировало, а по телу бегали мурашки.
— Как же здесь холодно, — проговорил Горт осипшим голосом сквозь стучащие зубы.
Принц облачился в доспехи и пошел на поиски сира Альрика. По совету прислуги он нашел командующего у северных казарм. Арнотом о чем-то беседовал с капитаном Викаром и был явно чем-то рассержен и очень взволнован.
— Сир! Почему вы меня не подняли? Буря давно закончилась, и мы уже должны быть в пути, — грубо спросил Горт.
Командующий ничего не ответил. Он пристально, сверлящим взглядом смотрел на принца снизу вверх. В нем принц узнал отца, который после такого же взора давал ему подзатыльник, когда Горт умудрялся что-нибудь натворить в детстве.
— Я отдам приказ собираться, — наконец-то произнес сир Арнотом.
Когда все были собраны и готовы снова двинуться в поход, Горт поспешил проститься с наместником, за все поблагодарил и пообещал обязательно похвалить его гостеприимство перед отцом. Отметил принц и зеленое вино, которое так сильно ударило ему в голову. В ответ наместник лишь скупо улыбался и молча кивал, однако радостно взял деньги, которые ему отсчитал капитан Викар из походной казны.
Провожать войско наместник не вышел. И когда вся армия уже достаточно отдалилась от замка, Горт сознался сиру Арнотому, что ничего не помнит о вчерашнем вечере и чувствует себя в чем-то виноватым, но не знает, в чем.
— Ха-ха, вчерашнем? — с горькой усмешкой спросил командующий. — А то, что было два дня назад? А три? Вы позабыли? Хотя, это не удивительно, учитывая, что вас невозможно было оторвать от бутылки.
— Мы провели в стенах замка три дня? Не может быть, — в растерянности произнес Горт.
— В первый день вы допили бутылку того вина, которым вас угостил сир Берси. Потребовали еще и, не удовлетворившись отрицательным ответом, разгромили его погреб. Вы нашли там целый ящик этого отвратительного пойла и два дня мучили наместника и его замок. Вы избивали жителей, хвастая своей силой. Подняв лошадь на плечи, бегали по городской площади, распугивая горожан. Я приказал десяти гвардейцам вас связать. Простите мне это решение, но другого пути вас угомонить я не видел.
— И что потом?
Горт опустил голову на грудь и совсем поник. Казалось, что он и сам начал все вспоминать.
— Потом? Потом вы раскидали моих гвардейцев, как маленьких детей. Словно зверь, вы гоняли местных девушек, а тех, которые не успевали спрятаться, уводили с собой в чертог.
— Почему ты меня не остановил?
— Остановил? Как? Вы себя видели? Я пытался с вами говорить, донести до вас, какое зло творите в доме, приютившем нас.
— А я что?
— Вы даже не удосужились выслушать меня. Просто швырнули меня в окно, как куклу, — Арнотом покраснел и поежился в седле. — Если бы не сугробы, сильно выросшие после снежной бури, я бы себе точно шею свернул, так как высота полета была без малого метров пять. Все бы ничего, можно было бы искупить ваши деяния деньгами короля, но насилие над дочерью лорда Берси… Его единственная дочка. Он умолял вас, на коленях просил.
— Голова моя бедовая! Что же я наделал, что же я наделал? — завопил Горт.
— Вы сказали, что, дословно, «Если ты, червь, не скроешься с глаз моих, твоя голова, подобно голове предателя Гисли, украсит ворота Ноттерхольда».
— А ведь я ему улыбался и говорил, что похвалю перед отцом его гостеприимство, — убивался Горт.
Дальше они ехали молча. Горт погрузился в мысли о стыде и позоре, которые он навлек на имя своего отца, а сир Альрик ехал горделиво, поквитавшись за свое униженное достоинство. С души у него как будто камень свалился, когда он все высказал принцу.
К заходу солнца Горт, словно забыв обо всем, что произошло в Ноттерхольде, снова начал разговаривать с сиром Арнотомом легко и непринужденно. В ответ на это командующий тяжело сдерживал свое раздражение, однако не подавал виду, что его это каким-либо образом задевает. На этот раз принц донимал командующего расспросами о южных гарнизонах, о тяжести службы. Арнотом отвечал коротко и сухо, и вскоре у принца пропала всякая охота с ним беседовать.
Достигнув озера Вегард, Горт решил разбить лагерь. Огромное озеро, раскинувшееся на несколько километров, было сковано тонким льдом. По бокам возвышались редкие сосны, вдалеке на севере перед взглядом Горта красовался хвойный лес, а на востоке от озера он увидел возвышающиеся вершины горного хребта, разделяющего страну на две части.
— Еще день, максимум два, и мы будем в Горных цитаделях, — произнес командующий, вглядываясь в красоты заснеженных вершин.
Такое безмятежное спокойствие и тишина окутывали этот край, что даже гордый и суровый вид командующего стал мягче и податливее.
Сегодня Горт ужинал в одиночестве, не пожелав никого видеть. Доев, он вышел на улицу и принялся всматриваться в звездное небо. Луна прибывала, и Горт невольно вспомнил о тварях, с которыми ему предстоит столкнуться. По спине пробежал холодок то ли от того, что огонь в шатре угасал, то ли от легкого чувства страха перед неизвестным ему врагом.
В пути северяне были еще два дня, дважды останавливаясь лагерем. Вскоре они все-таки достигли горных перевалов Великанов — проходов через величественные Северные горы. Каждый из трех проходов был настолько узок, что в нем едва могли разъехаться две повозки. Горт разделил войска и обоз, чтобы удалось быстрее переправиться через них. У каждого из трех путей возвышались две смотровые башни, грубо сложенные из неотесанного камня, соединенные между собой огромными дубовыми воротами. Принц с сиром Альриком отправились по центральному проходу к Королевской цитадели. Проржавевшие петли затрещали, и ворота со скрипом отворились, пропуская длинную колонну северян. Стража на башнях приветствовала его как своего избавителя и долгожданного спасителя. В течение нескольких часов войско добиралось до очередных ворот, еще более массивных, чем первые. Пройдя через них, Горт оказался внутри огромной крепости, каждая башня которой была сложена из ровных, практически одинаковых по размеру каменных плит. Цитадель словно вырастала из горы, огибая проход полукругом. Это был внутренний двор. Здесь тренировалась стража.
— Ваше величество, приветствую вас в Королевской цитадели. Меня зовут лорд Сигурд Рагнвальд, — представился мужчина лет сорока с пышной черной бородой и густыми бровями.
Волосы его были собраны в хвост. Доспехи все были в каких-то точках, пробоинах и рубцах. На поясе красовался серебряный меч.
— Командующий цитаделями, сир Дьярви Гунндлаф, ожидает вас в большом зале.
Поднимаясь наверх по лестнице одной из башен Королевской цитадели, Горт увидел удивительную картину. Из бойницы, в которой был установлен скорпион — машина для метания болтов, просматривалась центральная площадь цитаделей. Она была куда больше дворцовой площади Остерхольда. Вдалеке находилась крепостная стена, огибающая все три твердыни полукругом и увенчанная множеством круглых башен. Эта великая крепость казалась Горту неприступной. Когда они вышли на каменный мост, соединяющий все три цитадели, на выходе их уже встречал сир Дьярви.
— Милорд, наконец-то вы прибыли! Мы здесь молили духов о спасении и вашем скором появлении, когда пришел ответ от вашего отца о помощи нам. Теперь наши молитвы были услышаны, милорд, — наместник бросился обнимать гиганта.
Сир Дьярви Гунндлаф, коренной северянин, родился и вырос в Горных цитаделях. Одет он был в серебряную кольчугу, штаны из грубой кожи были все сшиты из заплаток, в меховых сапогах его ноги выглядели такими же большими, как у Горта. Исполинского роста, командующий казался ребенком по сравнению со своим принцем. Густая спутанная борода с кусочками хлеба в ней закрывала широкую грудь сира Дьярви. По жирным, наспех вытертым рукам Горт понял, что командующего оторвали от вечерней трапезы.
— Сир, мы весьма проголодались с дороги.
— Что же вы молчите? Пойдемте, стол уже накрыт. Сигурд, распорядись, чтобы подали еще приборов, еды и меда.
— Есть! — сир Рагнвальд поклонился принцу и откланялся.
— И разузнай, что там насчет бань! — крикнул вдогонку лорд Дьярви. — Пройдемте же. Милорд, вы должны попробовать наш мед. Лучшего напитка на всем севере не найти. Сейчас перекусим, а потом можно и в бани, а то вы после дороги наверняка отмыться хотите по-человечески. Я уже распорядился, чтобы ваших людей и обоз разместили в наших казармах.
— Да, помыться бы сейчас не помешало бы, — почесав затылок, признался сир Арнотом.
— Дьярви, сколько у вас осталось людей? — поинтересовался Горт, пока все шли в большой зал Королевской цитадели.
— Около семисот на стене и по две сотни в каждой крепости.
— А горожане?
— Милорд, боюсь, вы не поняли всю бедственность нашего положения. Половина воинов — это и есть оставшиеся горожане.
— Вы хотите сказать, что из всего сорокатысячного населения восточной части страны в живых осталась только тысяча человек? — остановившись, с ужасом спросил Горт.
— Да, милорд. В замке еще укрылось несколько сотен детей и женщин, но в бою с оборотнями от них толку нет, поэтому они поддерживают остатки хозяйства в цитаделях. Детям постарше я выдаю арбалеты при штурме стены.
— При штурме? Оборотни?
— Да, милорд. Мы отбиваемся из последних сил, но слава небу, нападения стали происходить все реже. Я даже отправил в разведку двадцать всадников, но от них никаких вестей вот уже три дня. А тут доложили, что вы подошли к перевалам, вот я и ликую, — наместник еще раз стиснул молодого принца в своих объятиях и, подхватив его за локоть, повел в большой зал.
За ними молча следовал командующий Арнотом, осматривая крепость и стражников.
«Как же я сразу не заметил, что доспехи почти у всех воинов не по размеру? Ситуация была еще хуже, чем описано в письме. Или король знал обо всем и поэтому послал столь большой обоз с селянами? Если оборотни истребили почти всех воинов в цитадели, бойцов опытных и не раз сталкивавшихся с этими зверями, как же справятся они? Больше половины воинов, в том числе принц, никогда не сражались с чем-то подобным, а оборотней видели только на картинках в книжках», — все эти мысли и сомнения терзали ум командующего.
В большом зале Горту сразу бросился в глаза гранитный пол, а точнее рисунок на нем — карта всей восточной части севера, выполненная из кусочков разноцветного стекла. Затем он обратил внимание на обеденный стол в форме полумесяца. За ним уже расположились капитаны Гуннар и Викар да пара уцелевших местных лордов, которых Горт не знал. Все смеялись над шуткой какого-то воина — парня, в росте не уступавшего Дьярви Гунндлафу, однако казавшегося более атлетичным и поджарым, чем командующий. У него были коротко стриженые каштановые волосы, а легкая щетина едва могла скрыть широкий шрам на левой щеке. Воин повернул голову и впился взглядом в Горта.
— Торстейн, Торстейн Асбьерн, — тихо произнес принц, чтобы его не услышали, но недостаточно.
— Кого я вижу? Ваше величество! — молодой воин встал из-за стола и поклонился в пояс юному принцу.
— Милорд, это наместники цитаделей, — начал представлять присутствующих сир Дьярви. — Вот этот, с лысиной на голове, сир Альв Снорри, наместник Северной цитадели. Этот худощавый мальчишка — мой сын Хальфсен, я назначил его наместником Королевской цитадели. Пусть вас не смущают его шрамы на лице, он еще подростком пережил оспу, хвала духам, но, увы, не без последствий.
Юный сын командующего засмущался, ему явно стало неловко от такого представления.
— А этот бравый воин, которого вы уже знаете, — наместник Южной цитадели.
