Эгрет и Эдгар стояли посреди пустого зала кинотеатра. Он был небольшим, с широким, современным экраном, и сейчас был погружен в полумрак, разгоняемый лишь застывшей картиной. Экран был подобием зеркала, отражающего зрительный зал, где замерли сами зрители.
Вечерний сеанс, не самое популярное кино от неизвестного режиссера: идеально, чтобы собрать не полный зал, а небольшую группу, готовую в это время оценивать что-то необычное – авторское кино, например. В коем-то веке это было и впрямь необычно. Даже для них. К слову, режиссера уже протрясли, и, что неудивительно для Эдгара, он оказался непричастен, а вот сценариста не нашли. Анонимный человек на оутсорсе писал сценарий, и после работы, в общем-то, будто растворился в эфире, получив свои деньги.
Полностью осознающий себя демиург1-преступник [1]
Закрыть
– есть в природе и такие, и Эдгару подсказывала интуиция и кое-какой опыт, что здесь они его не поймают.Демиург — человек/сущность, обладающий влиянием на реальность. Однако зачастую магия в чистом виде у них отсутствует. Способен создавать произведения искусства, меняющие мир вокруг. В большинстве случаев влияние минимальное, и зачастую производится на психику и эмоции. В редких случаях способны изменять вещественную реальность вокруг себя
Время законсервировалось, заморозилось — часы любые: электронные, механические, да хоть атомные - здесь не отмеряли время, даже все пространство ощущалось тяжелым и вязким. Эдгар ощущал себя мухой, тонущей в мёде.
Звонок осуществили из кулуаров, когда не смогли открыть дверь в зал после окончания сеанса. Поднялась суета, не свойственная столь позднему времени. Первый звонок, конечно же, был слесарю, только вот толку от этого было никакого — не в замках и двери было дело. Металл не пилится, дверь не прорубается, несмотря на то, что сделана она из ДСП, в обычной ситуации, не представляющей никакой проблемы. Слесарь почесал голову, развел руками, и набрал в службу спасения. Мозг его просто отказывался принимать то, что проблема куда как иррациональнее, чем хочет считать примитивное практическое мышление.
Агент бюро, работающий в службе, быстро смекнул, что дело здесь нечистое, и в кинотеатр направили аналитиков. Протокол есть протокол, а посылать оперативника просто для того, чтобы он исчез или оказался в ловушке без должной подготовки — глупо. Кое-как дверь вскрыли, запустив в эту ловушку уже оперативников.
Те люди ушлые, далеко заходить в зал не стали. Приборы же показывали полную бессмыслицу. А чуйка орала о предельной опасности. Двери вновь опечатали и передали все добытое в спецотдел.
Аналитики лишь развели руками — данные вытащить из носителя было невозможно. Да и вообще, единственное, что было возможно сделать в киноаппаратной — так это останавливать, или прокручивать запись, и то программа периодически повисала, а вместе с ней и компьютер. Гарантировать, что после выключения пострадавших можно будет вытащить, они не могли. «Работа без всякой вводной информации — прелесть» — пробормотал Эдгар, когда его вырвали из офиса.
И уже на месте пришло полное осознание подстроенной гадости.
«Ловушка-то хорошая», — подумал Эдгар, обходя пустой зрительный зал, — «только вот тот, кто её ставил, явно, лишь учился воздействовать на реальность». Осознанно учился. Вырвать из неё людей и затащить на экран? Да запросто! А вот сделать так, чтобы время пошло дальше в другом мире, и никто не заметил подвоха — дело уже тонкое. Сложное. Требующее мастерства. То ли демиург такими способностями не обладал, то ли ещё не научился. Впрочем, как воздействовать на мир в кино Эдгар даже представления не имел, да и подобных случаев у него ещё не было. Куда-то же должны были пропадать эти люди. Куда-то должны были выбираться.
— Нет, ну гений же! — Восхитился Эгрет, который раз обходя пустой зал. Кинул восторженный взгляд на застывший кадр, и потом на своего товарища. Эдгар лишь поморщился. Что ж, толика гениальности в этом и вправду была: кто не мечтал оказаться хоть раз в своем любимом фильме? Но ладно бы преступник просто изобрел механизм перемещения в другими снятое кино! Так нет же: как видно, сам снял, сам испытал и сам проверил на других... если испытал.
— Да-а-а, гений... — проговорил себе под нос Эдгар.
Механизм действия бы теперь понять...
— Отмотайте кино, пожалуйста! Минут на 10-15 для начала. — Крикнул он, и тут же поморщился от громкости своего голоса.
Замер, следя за тем, как мелькают картинки по экрану с той скоростью, что глазу слабо уловим. Мелькали коридоры, словно марионетки, люди двигались на свое законное место. Кадр с дверью в кинотеатре заставил холодок пробежать по спине. Слишком похожие помещения. Они строятся по одному принципу почти во всем мире. «Не забивай голову себе этим, Эд» — подумал парень, медленно вдыхая. Преступник мог воспользоваться типичной локацией, и подснять такие двери. Ворота. Был ли этот кадр ключевым?
— Стоп! Запустите теперь. — Крикнул Эдгар, напряженно смотря на замершую картинку с ветвистым коридором. Некто двигался по коридору. Фрагменты были смазанными, с намеренно пропущенными кадрами, и наброшенными поверх VHS-ными фильтрами из эффекта «нойз» и старых телевизионных помех. Такими, какие он видел в раннем детстве. Имитация? Съемка на старое оборудование? Кто знает, но определенно создает неприятное ощущение. Это триллер? Только что-то пока главного героя не наблюдается. Или это именно он следует такому пути? И все-таки стоит потрясти всю съемочную группу ещё раз, как и режиссера. Наиболее вероятный фигурант на роль демиурга-преступника – это, конечно, сценарист – он рулит логикой сюжета, определяет действие, сцены. Режиссёр – это уже немного позже, и опять-таки, совместно с «писакой». Это у обывателей сценарист – раб режиссёра, а в реале всё совсем иначе.
Эгрет рывком одернул его назад, на пустые кресла. Сам развалился в нем, словно ожидая увидеть шоу, хотя картинка этому совершенно не подыгрывала. «Подожди-подожди, сейчас начнется» — проникновенным шепотом протянул напарник. Эдгар нервно елозил в кресле. Вот же чертила! Без знания механизма, как бы их самих не засосало с концами. Нет, пройти в фильм придется— тут никакой ритуал людей не вытащит в реальность, но как бы им... ладно, ему не остаться на зрительском кресле, наравне с похищенными, замершими в том кадре?
— Не бойся, я нас вытащу. — Словно прочитав мысли, заверил Эгрет. — Эд, ты ж знаешь: мне эти все механизмы ломать, как раз плюнуть.
— Легче от того, что ты мной воспользуешься, не становится, знаешь ли.
— Пф-ф-ф, ха-ха! — Рассмеялся напарник упоительно. — Приятель, я всегда тобой пользуюсь, и что в этом такого?
Эдгар хотел было развернуться, пускаясь в их вечный спор, но понял, что не может оторваться от экрана. Повернуть голову становится тяжело. Нити, тянущиеся к нему, невидимые, тонкие, словно паутина. Вот и запускающие переход кадры подъехали. Где-то там, неслышно для них заскрипели шестеренки, плавно открывая створки дверей в лабиринт.
— Ты слишком серьёзно это воспринимаешь, Эд. Без меня, тебя бы не было в Бюро, да и ты бы был, скорее всего, в тюрьме... ну, с другой стороны, и я бы тоже! Наша развязка мне больше нравится.
Эдгар не мог не признать, что ему тоже первый вариант был не по душе.
Сейчас все «обиды» между ними были забыты. И, как не хотел отрицать Эдгар, ближе существа все равно у него нет, и не будет, несмотря на множество недостатков. Работа, только работа.
Мелькали кадры, сменяясь приглушенным шипением пленки, звуки, будто бы сменяемых слайдов в старом проекторе. Ну и ретро, конечно... жаль, что ностальгического привкуса из-за жанра у него не чувствовалось. Только растущее напряжение. Признаться честно, он может и сам бы сходил на такой сеанс.
Эгрет окатил его задумчивым взглядом, пожал плечами, развел руками, мол, ну что с ним делать, и натянул обратно на лицо улыбку. Улыбался он почти постоянно. Кто-то мог бы сказать, что это нервное, но на самом деле, за этой искушающей озорной улыбкой, так располагающей к себе дам — в офисе многие в нем души не чаяли, наивные! — скрывался хищник хуже многих других. Впрочем, о тайне происхождения этого юноши знали единицы.
С Эдгаром они были внешне похожи, и многие считали их братьями. Оба не возражали, пусть это было и ложью. Даже по документам фамилия одна. Пусть, подумал Эдгар, сам же все так повернул. Не стоит теперь на себя же злиться за спонтанное решение полгода назад...
Фильм все шел и шел, показывая им коридоры некоего здания, очень напоминающего покинутый торговый центр, каких после пандемии развелось... не то чтобы много, но достаточно. Кинотеатр, который один в один напоминал этот. Снимал ли режиссер именно здесь свое действие? Не похоже. Скорее на причудливый конгломерат из образов. Иногда, попадая в какое-то место, вас может охватить чувство «дежавю», и вам покажется, что вы здесь были уже когда-то. Только обычно никто не обращает внимания на то, что детали разнятся. Общий рисунок, конечно же, сходится. Эдгар предположил, что именно такого эффекта и добивался автор.
Эдгар потянулся за телефоном. Только вот, не успел ввести: «послать запрос аналитикам о местах съемки» — телефон наглым образом выключился! «Вот теперь точно началось» — подумал парень. Техника очень не любила воздействие потусторонних сил, будь то чистая магия, или же такое тонкое вмешательство демиургов. И даже рация во многом не спасала. В основном её давали на легкие задания, и, разумеется, не говорили, что это больше для успокоения, чем для дела.
Пространство прошло рябью.
Эгрет потянулся.
— Приготовься, Эдди, — протянул он в предвкушении.
Свет погас, как и экран, погружая зал в вязкую тьму.
Холод заскользил множеством змей по всему телу, кусая мелко и часто, словно неведомая сила заставила оболочку онеметь, а после и вовсе окаменеть под действием неизвестного паралитического яда. Глаза застыли, не в силах моргнуть. Даже двинуть пальцем стало нереально. Почувствовать глоток воздуха, или выпустить его остатки из легких — все это казалось неподъемно тяжелым. Ужасное чувство потери контроля над собственным телом захлестнуло Эдгара. Ему стало жутко от того, что он может задохнуться. Сколько он уже не дышит? Столько, сколько может вытерпеть человеческое тело? Мгновения, казалось, длились вечность. Для реального времени проходили минуты, а может и часы, а для него, застрявшего в кресле, лишь прошла секунда. Он вспоминал ожившие статуи из «Доктора Кто», и позавидовал им — у них было лишь одно ограничение — человеческий взгляд, да и каменным одухотворенным изваяниям даже не нужен был кислород. Только время. Он же так и сидел, напряженно взявшись за телефон, выключившийся от перехода, смотря в экран, вторая рука тянулась к Эгрету. Неосознанно хотел коснуться его. Не успел.
Он был уверен, что вокруг него есть люди. Все те люди, которых вырвали из реальности. Осознающие то, что не могут также, как он сам, пошевелиться. Сколько они здесь пробыли? Не так и много, вероятно, по местным меркам. Но даже мгновения заставляли его мысли биться в агонии и ужасе: он не хотел остаться здесь навсегда! Эдгар очень хотел закрыть глаза, и закричать, чтобы эта тишина, наконец, ушла, но она заполняла весь его слух, как вода заполняет уши утопленника. Буквально задыхался, как будто его выбросило в открытый космос. Он хотел позвать того, кто может выдернуть его из кресла. По крайней мере, он надеялся на это.
«Эгрет! Эгрет! Хватит следить за моими мучениями, черт подери!»
Или же...
Нет, он не мог попасть в ту же ловушку, что и Эдгар. Он не тот человек, на которого рассчитана ловушка. Так почему же он медлит? Наслаждается... «Эгрет... пожалуйста» — прошептал мысленно Эдгар, и томительно вслушался, ничего не услышав в ответ.
Мучительные мгновенья ползли, истощая разум…
Возвращение чувств похоже было на обливание ледяной водой. Резкое, и бесцеремонное. Его дернули из кресла. Скованное судорогами тело, вырвавшееся из потусторонних пут, подергивалось, едва найдя опору в виде жёсткого ворсистого пола. С глухим стуком выпал телефон. Трясло тело так, будто он нырнул в горячую воду, и вышел из неё на прохладный воздух, а может и впрямь, решил нырнуть в холодную реку.
Дышал Эдгар так, словно только что задыхался, тонул, или чьи-то незримые руки душили его, а быть может, топили — что, впрочем, было иллюзией ошеломленного разума, выдававшего одну реакцию за другой, пытавшегося найти похожие ощущения, отвечая на вопросы «как должен я это воспринять?» — и чувствовал, как по лбу стекает крупная бисерина холодного пота. Одна, другая. Будь тут хоть какой-то источник света, его лицо бы заметно блестело.
— Уж думал, не попросишь. — С нескрываемой долей наслаждения протянул Эгрет, стоя над ним. Голос эхом отражался от стен. Щелчок. Тусклый белый свет фонарика скудно залил пространство, ножом пройдясь по глазам.
— Сволочь ты, Дев, сволочь! — С чувством выругался Эдгар, вытирая набежавшие от света слезы, и поднимаясь на трясущихся ногах. С пояса он также снял фонарик, наспех протерев лицо платком. Движения были дергаными. Бешеный стук ополоумевшего сердца он никак не мог успокоить. — А если бы я задохнулся?
Эгрет только пожал плечами.
— Помнишь же наш договор? Ты просишь – я исполняю. Иначе никак!
Эдгар взглянул на зрительский зал. Да, они переместились.
Свет его фонарика впивался в замерших в пространстве людей. Смазливый юноша склонился к смущенной девушке, прикрывшей глаза, чтобы поцеловать, несмотря на отсутствие всякой романтики в фильме. Другой, скучающий мужчина застыл в нелепой позе, приоткрыв рот, и прикрыв глаза. Небрежно одетая растрепанная девушка наклонилась, чтобы подобрать с пола выпавшую закрытую бутылку лимонада. Компания «на галерке» что-то живо обсуждала, и замерла в по театральному выглядящих сейчас ярких жестах: один из них привстал, тыча пальцем в экран. Девушка, наоборот, вжалась в спинку кресла от такой выходки друга. И ещё один парень сидел, сложив руки на груди, и вперив полный негодования взгляд на вскочившего. Тогда как крайний, которому, видимо, и адресовалась реплика, возмущенно вскинул руки. Напоминало это, в общем-то, неумелый стоп-кадр, где каждый контур рябил. Время очень не любило, когда его ставят на «паузу». С другой стороны, его ход в искусстве всегда контролировался кем-то, или вовсе замирал на фотографиях и картинах. Просто в кино действие должно продолжаться, и мир этого ждал, но внешний мир поставил его на паузу.
— О, я тебя уверяю, тут все живы. — Отмахнулся Эгрет, заметив, как побледнел его напарник. Знание это спокойствия не прибавило, и парень отвернулся к экрану. Пустой зал по ту сторону. Замершая картинка. Больше туда никто не осмелился зайти, а их спецы просто ожидают новостей... сутки, прежде чем пошлют кого-то ещё. — Правда... тут чистка памяти понадобится, я уверен. — Продолжил Эгрет, оборачиваясь на Эдгара. В реальном мире не видно было движения. А быть может, это был проход в одну сторону.
— В купе с походами к психотерапевту, да. — Согласился Эдгар, поежившись от недавних чувств. Провел рукой по экрану. Ничего не чувствовалось. Стена... глухая стена. Выход должен быть где-то ещё. Интересно, а слышат ли они их? Если они ещё и слышат, что здесь есть живые люди... в душе кольнуло.
