Их губы сошлись в страстном поцелуе, поддавшись мимолётной страсти, нисколько не стесняясь ни её, ни Орлина, который какое-то время даже радовался этому. Но, чем дальше всё заходило, тем больше ему хотелось остановить происходящее. Наконец, он не выдержал, крикнув.
- Ну, хватит! Нашли место для утех!
- Прости, Орлин!
Оба резко отпрянули друг от друга, торопливо поправляя на себе одежду. Оба чувствовали себя неловко, и им нужно было что-то сказать – в своё оправдание или, чтобы просто отвлечь гнома от мыслей о происшествии. Сделать это было не так просто, но Неясыти всё же удалось кое-что выдавить из себя.
- Ты спал так долго, что мы подумали, что ты не выживешь… - сообщила Неясыть.
- По правде говоря, мы все отправимся в логово к Смертушу… - сурово сообщил коротышка. – Тот стражник так отделал всех нас, что, если бы не этот человек, мы бы все здесь подохли… - Орлин указал глазами на противоположную стену, где, прикованный цепями к стене, на лавке сидел человек. На нём были бесформенные лохмотья, а лицо скрывали длинные волосы, серые от грязи.
Догдар с изумлением и страхом взглянул на человека. Он не мог разглядеть ни его лица, ни глаз, но его фигура, сгорбленная и исхудавшая за долгие дни заточения кого-то напоминала молодому воину. Догдар, не отрываясь, смотрел в сторону человека, силясь угадать знакомые черты, скрытые во мрачной, холодной тени подземелья.
- Мергал? – внезапно всплыло в его памяти. Человек поднял голову. Увидев это, Орлин и Неясыть переглянулись, затем снова устремили взгляды на своего спутника.
- Ты знаком с этим человеком? – спросила Неясыть, не скрывая своего удивления.
- Да, - спокойно ответил Догдар. – Это Мергал. Когда-то он служил придворным Магом и был одним из приближённых Царственного Дирея. Но когда пропал правитель, трон занял его единственный сын, принц Элейм. С его приходом к власти порядки изменились не только в королевстве, но и во дворце. Старец чем-то не угодил молодому правителю, и он изгнал его.
- Это правда? – испугалась Неясыть. Даже она, обитательница Девственных Лесов, знала эту печальную историю.
- Правда! – старец вздохнул.
- Расскажи, а за что ты был изгнан? Неужели Царственный Элейм прогнал тебя из королевства ни за что? – заинтересовался Орлин.
- Конечно, нет… - с неохотой ответил старец. – Элейм нашёл причину, чтобы избавиться от меня. Он посчитал, что я лжец и безумец!
- К-как? Почему? – Эльфийка испуганно заморгала.
- Ему лучше знать… - последние слова старец выбросил в воздух с такой силой, как будто не говорил, а избавлялся от тяжкого груза. Затем опустил голову и затих, погрузившись в собственные мысли.
Этим нехитрым жестом человек дал понять своим собеседникам, что не желает продолжать разговор, но любопытство овладело ими до такой степени, что гном, эльф, и человек не могли сдержаться.
Голова старца, покрытая копной седых, неухоженных волос, повернулась в его сторону, и из-под сбившейся пряди на молодого воина посмотрели глаза старца. В их блёклых зрачках читались безразличие, и вместе с тем, боль, навеки затаённая в глубинах его души. Догдар отпрянул, испугавшись этого взгляда, но страх, каким бы сильным он не был, не позволил ему забыть свой вопрос: он смотрел в невидимое лицо старца, требуя ответа.
- Чего не знать? – повторил Догдар свой вопрос, чем сразу разозлил старца. Недовольно проворчав себе что-то в бороду, он резко поднялся, и заходил по темнице, меря её быстрыми широкими шагами, насколько хватало цепи. Ему очень не хотелось отвечать на вопрос, заданный Догдаром, и молодой воин знал это. Мергалу очень хотелось, чтобы этот любопытный юнец отстал от него, осталось лишь придумать, как это сделать. В конце концов, так ни чего не придумав, Мергал сдался. Вернувшись на свою лавку, он подозвал к себе троицу.
- Идите сюда! Я расскажу вам всё.
Догдар, Орлин, и Неясыть осторожно подошли к старцу и, рассевшись по краям лавки, приготовились слушать.
- Прежний правитель любил меня за то, что я всегда был для него надёжным помощником в делах: всегда подсказывал верные решения, предупреждал об опасности. Благодаря мне Царственный Дирей знал о нападении Сметта задолго до его появления у границ вверенных правителю земель. Когда трон занял его сын, принц Элейм, я делал то же самое, но молодой король оказался не так мудр, как его отец: он посчитал мои слова ложью, и запретил мне давать ему советы, но я не слушал его, и тогда он изгнал меня прочь из королевства. За ересь он лишил меня медальона войта, навсегда закрыв проход в Королевство…
И снова Мергал сделал глубокий выдох, словно бы с плеч его сняли увесистый мешок, и погрузился в размышления.
- А как тебе удавалось так ловко предсказывать будущее? – Рагнар решился нарушить долгое молчание.
- Я умел слышать голоса Богов. Это они подсказывали мне, как должен поступить Дирей, и только благодаря этому он получил прозвище Преславный.
- Это правда? – не поверил Догдар – А теперь ты уже не слышишь их голоса?
- За десять лет отшельничества я утратил эту способность, но совсем недавно меня поразила молния, и я снова стал слышать их голоса…
- А почему ты оказался здесь? – спросила Неясыть.
- Боги потребовали от меня сообщить Правителю одну весть…
- Какую?
- Благоземье снова в опасности!
- Сметт жив? – карие бездонные глаза Неясыти округлились.
- Нет! Сметт мёртв. Но у него есть старший брат, ещё более могущественный, ещё более коварный, и он намерен завершить начатое.
- Значит, ты рассказал об этом правителю, а он не поверил тебе?
- Ты прав, воин! – вздохнул старец. – Именно поэтому я здесь.
- Попав к нам, хранители уже будут всё знать, и нам не придётся тратить время на объяснения!
- Да хватит болтать! Вытаскиваем их, живо!
…- Омтель и Тор скоро пожалеют о том, что объявили войну правителю Серединного Королевства…
Элейм успел отъехать в сторону, и потому уцелел. Под стенами наведённого гномами и эльфами форпоста он нашёл укромный уголок, откуда смог наблюдать за происходящим. Вместе с ним в укрытие ушла вся конница. Пусть воины Омтеля и Тора не знают всех его секретов, а когда потребуется, конница выйдет из укрытия. Кроме того, владыки наверняка будут его искать, но он появиться перед ними только, когда придёт время. Элейм всё как нельзя лучше рассчитал, но всё же, его одолевало беспокойство: в бою его воины уступали гномам – то ли доспехи были слишком прочны, то ли у защитников не хватало мастерства, чтобы противостоять гномам. Правитель не знал причину, он верил лишь тому, что видел: рыжебородые гномы наступали его воинам на пятки, и лишь немногим удавалось ловко уворачиваться от смертоносных ударов боевых топоров. Но больше всего неудобства доставляли лучники. Их стройные колонны выстроились далеко от пехотинцев, и оттуда меткие эльфы без труда пробивали шлемы его воинам. Нужно было выпускать конницу, но Элейм не хотел покидать укрытия так рано. С другой стороны, нужно было спасать войско. Правитель выбрал второе.
Он повёл конницу как можно дальше от поля битвы, чтобы её не заметил противник. Конница шла длинной вереницей и сгруппировалась в клин только на подходе к отряду лучников. Бросилась на ничего не подозревающих лучников, которые даже не успели сменить луки на мечи – люди всё это оставались незаметными только потому, что их прикрывали Большие Холмы - и всадники легко проткнули их наконечниками алебард. Самые расторопные успели отскочить, тех же, кому повезло меньше, затоптали копытами. Убедившись, что всё прошло в точности так, как он задумывал, Элейм отдал коннице команду к отступлению. Но в этот момент произошло, то чего правитель так сильно боялся – из-за холмов на него выступила конница. Впереди неё гордо шествовал Омтель. Его силуэт венчал каскад из пышных перьев. Хозяин Девственных Лесов держал перед собой длинное копьё, украшенное узкой лентой.
- Стойте! У нас гости!
Конница Лесного Владыки Омтеля приближалась. Элейм видел изнеженные лица эльфов с болезненно белой кожей и грубые суровые лица гномов и полные ненависти взгляды. - За мной! – вдруг скомандовал Элейм, и поскакал навстречу противнику. Раз встречи с Верховным Эльфом не избежать, нет нужды её оттягивать.
- Вперёд! – Элейм потянул за вожжи; конь под ним встрепенулся и, подняв тучу пыли, помчался вперёд, туда, где его уже ждали белокожие эльфы. Вереница всадников, закованных в стальные пластины, потянулась следом. Как и правитель, они навострили копья, готовые нанести сокрушительный удар. Эльфы прикрыли забралами строгие лица, обтянутые тугой маской мертвенно белой кожи стальными забралами, и теперь сквозь узкие прорези можно было разглядеть только карие зрачки.
Теперь, когда их лица были скрыты, трудно было понять, где мерно покачивался в седле простой воин, а где – правитель, и был очень обеспокоен. Ведь ни доспехи, ни кони, ни даже оружие – ничто не могло выдать в безликом силуэте гордого правителя.
- Никуда ты от меня не денешься…
Кони и копья сошлись на глазах у Элейма. Животные остановились, вздымая копыта под тяжестью удара. Кто-то не выдержал, и выпал из седла; кому-то повезло, и он удержался. Элейм остался в седле, несмотря на то, что копьё полоснуло его грудь. Но стальному наконечнику не удалось пробить гибкие пластины: в последний момент правитель тронул поводья, и жеребец отвернул в сторону и поскакал дальше, растаптывая в мох мягкие сочные травинки.
Какое-то время Элейм скакал, осознавая, что произошло, а потом вдруг остановился, развернул коня, и помчался назад – туда, где под стенами разбитого форпоста уже кипела битва. Побросав копья, воины скрестили мечи. Разодетые в изящные доспехи гномы вооружились секирами.
Элейм не видел – Омтель остался в седле или упал, и сейчас искал глазами благородного эльфа, чтобы повторить атаку. Воины скрещивали мечи, разрушая торжественный покой поляны оглушительным звоном. Люди наступали, стараясь ослабить натиск многотысячного войска двух владык, но их напор не пугал белокожих: они уверенно отражали удар, предусмотрительно держа гномов позади – когда будет тяжело, они помогут.
Молодой окинул взглядом павших: всадники и их верные скакуны лежали рядом. Быть может, по Огненной Реке Умертвия они тоже поплывут вместе?
Не успел Элейм отбросить от себя неприятные мысли и вернуться в реальность, как перед ним возникли фигуры двух правителей. Странно, но они оба остались в сёдлах и, казалось, копья их даже не задели. Быть может они, как Элейм, успели вовремя отскочить в сторону?
Всё его внимание теперь было сосредоточенно на них – владыках сопредельных земель серединного королевства. Омтель и Тор держались близко друг к другу; заслонённые тенью, их силуэты выглядели загадочно. Редкие солнечные лучи ласкали начищенные до блеска стальные пластины доспехов, оставляя на холодной стали белые блики, которые, впрочем, пропадали уже в следующую секунду.
Элейм старался сосредоточиться на схватке. Сейчас три правителя Благоземья вновь сойдутся, и одним лишь Богам известно, чем кончиться для них это столкновение. И каждый жаждал победы, но удача улыбнётся лишь одному: кто-то навсегда уйдёт в чертоги Смертуша, кто-то останется здесь.
- Теперь ты не уйдёшь от меня, Омтель… - стиснув зубы, Элейм двигался навстречу воинам. Теперь его скакун мчался ещё быстрее – так молодой воин надеялся ранить противника, или хотя бы сбить его с ног. Омтель и Тор двигались медленнее, и они не могли ни заметить, что Элейм слишком быстро приближается к ним, а потому не имели возможности уйти в сторону. Элейм даже не понял, в какой именно момент произошло столкновение. Мгновенный удар выбил его из седла, и несколько мгновений молодой правитель даже не понимал, что произошло. Постепенно по его телу растекалась холодная дрожь, спина почувствовала прикосновение почвы, грудь – мгновенную давящую боль, которая тысячами иголок пронзала небольшой участок вокруг раны и тепло, уходящее из его тела вместе с кровью.
Элейму повезло. Рана ещё не высосала из него все силы, так что поднялся он вполне бодро, ещё не зная, задел ли врага алебардой, или тот снова успел ускользнуть от его стремительной атаки. Правителю даже не пришлось искать его; Элейм едва успел выхватить из ножен меч, как перед ним возник эльф. Лесной Владыка был слегка помят и уже без коня. Тора видно не было. Это немного настораживало человека, но, чтобы не разжигать в себе тревогу, он предпочёл не обращать на это внимания – ему и одного противника хватит с лихвой.
- Вот мы и встретились, Омтель… - подумал Элейм. И хотя лицо Обитателя Лесов по-прежнему плотно скрывало забрало, и человек не мог видеть выражение, ему почему-то казалось, что сейчас эльф смеётся над ним. Почему Элейм так подумал? Может, это просто страх?
Он стоял, следя за движениями эльфа, и не смел сделать и шага. Не спешил атаковать и Омтель: противники присматривались друг к другу. Эльф осторожно перемещался по диагонали, рассеивая внимание человека. Элейм же то и дело выкидывал вперёд руку, сжимавшую клинок, но тонкое, остро отточенное остриё меча не доходило цели – пока не атаковал, а только делал вид, чтобы усыпить внимание Лесного Обитателя. Элейму удалось сделать это всего несколько раз - Омтель быстро разгадал его замысел и, вместо того, чтобы уходить от удара, смело атаковал в ответ. Только, в отличие от фальшивых ударов Элейма, стремительные атаки Омтеля были самые настоящие, задачей которых было поразить противника. Элейм сразу же почувствовал это – стремительный, как молния, быстрый и лёгкий, клинок промелькнул перед ним, оставляя в воздухе едва уловимый след. Молодой правитель инстинктивно отскочил назад: таинственный блеск стали испугал его. Он понял – Омтель уже начал битву, и наверняка атакует снова. А значит, ему, Элейму надо быть начеку.
Немолодой эльф не дал юноше времени расслабляться, и уже несколько мгновений спустя повторил атаку. Элейм парировал удар, и, когда клинки разошлись, атаковал в ответ. Лесной Обитатель избежал удара, отскочив назад. Отступил и Элейм. Он излишне осторожничал, а его противник, напротив, проводил атаки одну за другой, не щадя доброй стали. Этот напор пугал молодого правителя; он означал, что Лесной Обитатель уверен в себе, в своей победе. А у Элейма такой уверенности не было. К тому же, он прекрасно знал, что у Владык Омтеля и Тора воинов намного больше, а значит, у них намного больше шансов на победу. Элейм всё это очень хорошо знал и понимал, и поэтому вёл себя в бою осторожно, ставя своей задачей сохранить как можно больше воинов.
Мгновение… Омтель снова атаковал. Отвлёкшись на мгновение, Элейм даже не заметил, как он занёс над головой сверкающий блеском холодной стали меч, и как потом кровожадный клинок рассёк воздух в шаге от него. Он очнулся только, когда его снова пронзила вспышка боли, и отступил: оставленный клинком эльфа порез жёг его нутро. Элейм вовремя отступил, не дав Омтелю нанести более серьёзный удар: правитель отделался лишь небольшой раной, которая не нанесла ему особого вреда, кроме того обстоятельства, что теперь при резких движениях у него в груди возникала вспышка боли.
Эльф не забывал об осторожности. Беречься нужно всегда, даже, если победа у тебя в руках, потому он отступил.
- Ну, хватит! Нашли место для утех!
- Прости, Орлин!
Оба резко отпрянули друг от друга, торопливо поправляя на себе одежду. Оба чувствовали себя неловко, и им нужно было что-то сказать – в своё оправдание или, чтобы просто отвлечь гнома от мыслей о происшествии. Сделать это было не так просто, но Неясыти всё же удалось кое-что выдавить из себя.
- Ты спал так долго, что мы подумали, что ты не выживешь… - сообщила Неясыть.
- По правде говоря, мы все отправимся в логово к Смертушу… - сурово сообщил коротышка. – Тот стражник так отделал всех нас, что, если бы не этот человек, мы бы все здесь подохли… - Орлин указал глазами на противоположную стену, где, прикованный цепями к стене, на лавке сидел человек. На нём были бесформенные лохмотья, а лицо скрывали длинные волосы, серые от грязи.
Догдар с изумлением и страхом взглянул на человека. Он не мог разглядеть ни его лица, ни глаз, но его фигура, сгорбленная и исхудавшая за долгие дни заточения кого-то напоминала молодому воину. Догдар, не отрываясь, смотрел в сторону человека, силясь угадать знакомые черты, скрытые во мрачной, холодной тени подземелья.
- Мергал? – внезапно всплыло в его памяти. Человек поднял голову. Увидев это, Орлин и Неясыть переглянулись, затем снова устремили взгляды на своего спутника.
- Ты знаком с этим человеком? – спросила Неясыть, не скрывая своего удивления.
- Да, - спокойно ответил Догдар. – Это Мергал. Когда-то он служил придворным Магом и был одним из приближённых Царственного Дирея. Но когда пропал правитель, трон занял его единственный сын, принц Элейм. С его приходом к власти порядки изменились не только в королевстве, но и во дворце. Старец чем-то не угодил молодому правителю, и он изгнал его.
- Это правда? – испугалась Неясыть. Даже она, обитательница Девственных Лесов, знала эту печальную историю.
- Правда! – старец вздохнул.
- Расскажи, а за что ты был изгнан? Неужели Царственный Элейм прогнал тебя из королевства ни за что? – заинтересовался Орлин.
- Конечно, нет… - с неохотой ответил старец. – Элейм нашёл причину, чтобы избавиться от меня. Он посчитал, что я лжец и безумец!
- К-как? Почему? – Эльфийка испуганно заморгала.
- Ему лучше знать… - последние слова старец выбросил в воздух с такой силой, как будто не говорил, а избавлялся от тяжкого груза. Затем опустил голову и затих, погрузившись в собственные мысли.
Этим нехитрым жестом человек дал понять своим собеседникам, что не желает продолжать разговор, но любопытство овладело ими до такой степени, что гном, эльф, и человек не могли сдержаться.
Голова старца, покрытая копной седых, неухоженных волос, повернулась в его сторону, и из-под сбившейся пряди на молодого воина посмотрели глаза старца. В их блёклых зрачках читались безразличие, и вместе с тем, боль, навеки затаённая в глубинах его души. Догдар отпрянул, испугавшись этого взгляда, но страх, каким бы сильным он не был, не позволил ему забыть свой вопрос: он смотрел в невидимое лицо старца, требуя ответа.
- Чего не знать? – повторил Догдар свой вопрос, чем сразу разозлил старца. Недовольно проворчав себе что-то в бороду, он резко поднялся, и заходил по темнице, меря её быстрыми широкими шагами, насколько хватало цепи. Ему очень не хотелось отвечать на вопрос, заданный Догдаром, и молодой воин знал это. Мергалу очень хотелось, чтобы этот любопытный юнец отстал от него, осталось лишь придумать, как это сделать. В конце концов, так ни чего не придумав, Мергал сдался. Вернувшись на свою лавку, он подозвал к себе троицу.
- Идите сюда! Я расскажу вам всё.
Догдар, Орлин, и Неясыть осторожно подошли к старцу и, рассевшись по краям лавки, приготовились слушать.
- Прежний правитель любил меня за то, что я всегда был для него надёжным помощником в делах: всегда подсказывал верные решения, предупреждал об опасности. Благодаря мне Царственный Дирей знал о нападении Сметта задолго до его появления у границ вверенных правителю земель. Когда трон занял его сын, принц Элейм, я делал то же самое, но молодой король оказался не так мудр, как его отец: он посчитал мои слова ложью, и запретил мне давать ему советы, но я не слушал его, и тогда он изгнал меня прочь из королевства. За ересь он лишил меня медальона войта, навсегда закрыв проход в Королевство…
И снова Мергал сделал глубокий выдох, словно бы с плеч его сняли увесистый мешок, и погрузился в размышления.
- А как тебе удавалось так ловко предсказывать будущее? – Рагнар решился нарушить долгое молчание.
- Я умел слышать голоса Богов. Это они подсказывали мне, как должен поступить Дирей, и только благодаря этому он получил прозвище Преславный.
- Это правда? – не поверил Догдар – А теперь ты уже не слышишь их голоса?
- За десять лет отшельничества я утратил эту способность, но совсем недавно меня поразила молния, и я снова стал слышать их голоса…
- А почему ты оказался здесь? – спросила Неясыть.
- Боги потребовали от меня сообщить Правителю одну весть…
- Какую?
- Благоземье снова в опасности!
- Сметт жив? – карие бездонные глаза Неясыти округлились.
- Нет! Сметт мёртв. Но у него есть старший брат, ещё более могущественный, ещё более коварный, и он намерен завершить начатое.
- Значит, ты рассказал об этом правителю, а он не поверил тебе?
- Ты прав, воин! – вздохнул старец. – Именно поэтому я здесь.
*** *** ***
- Попав к нам, хранители уже будут всё знать, и нам не придётся тратить время на объяснения!
- Да хватит болтать! Вытаскиваем их, живо!
*** *** ***
…- Омтель и Тор скоро пожалеют о том, что объявили войну правителю Серединного Королевства…
Элейм успел отъехать в сторону, и потому уцелел. Под стенами наведённого гномами и эльфами форпоста он нашёл укромный уголок, откуда смог наблюдать за происходящим. Вместе с ним в укрытие ушла вся конница. Пусть воины Омтеля и Тора не знают всех его секретов, а когда потребуется, конница выйдет из укрытия. Кроме того, владыки наверняка будут его искать, но он появиться перед ними только, когда придёт время. Элейм всё как нельзя лучше рассчитал, но всё же, его одолевало беспокойство: в бою его воины уступали гномам – то ли доспехи были слишком прочны, то ли у защитников не хватало мастерства, чтобы противостоять гномам. Правитель не знал причину, он верил лишь тому, что видел: рыжебородые гномы наступали его воинам на пятки, и лишь немногим удавалось ловко уворачиваться от смертоносных ударов боевых топоров. Но больше всего неудобства доставляли лучники. Их стройные колонны выстроились далеко от пехотинцев, и оттуда меткие эльфы без труда пробивали шлемы его воинам. Нужно было выпускать конницу, но Элейм не хотел покидать укрытия так рано. С другой стороны, нужно было спасать войско. Правитель выбрал второе.
Он повёл конницу как можно дальше от поля битвы, чтобы её не заметил противник. Конница шла длинной вереницей и сгруппировалась в клин только на подходе к отряду лучников. Бросилась на ничего не подозревающих лучников, которые даже не успели сменить луки на мечи – люди всё это оставались незаметными только потому, что их прикрывали Большие Холмы - и всадники легко проткнули их наконечниками алебард. Самые расторопные успели отскочить, тех же, кому повезло меньше, затоптали копытами. Убедившись, что всё прошло в точности так, как он задумывал, Элейм отдал коннице команду к отступлению. Но в этот момент произошло, то чего правитель так сильно боялся – из-за холмов на него выступила конница. Впереди неё гордо шествовал Омтель. Его силуэт венчал каскад из пышных перьев. Хозяин Девственных Лесов держал перед собой длинное копьё, украшенное узкой лентой.
- Стойте! У нас гости!
Конница Лесного Владыки Омтеля приближалась. Элейм видел изнеженные лица эльфов с болезненно белой кожей и грубые суровые лица гномов и полные ненависти взгляды. - За мной! – вдруг скомандовал Элейм, и поскакал навстречу противнику. Раз встречи с Верховным Эльфом не избежать, нет нужды её оттягивать.
- Вперёд! – Элейм потянул за вожжи; конь под ним встрепенулся и, подняв тучу пыли, помчался вперёд, туда, где его уже ждали белокожие эльфы. Вереница всадников, закованных в стальные пластины, потянулась следом. Как и правитель, они навострили копья, готовые нанести сокрушительный удар. Эльфы прикрыли забралами строгие лица, обтянутые тугой маской мертвенно белой кожи стальными забралами, и теперь сквозь узкие прорези можно было разглядеть только карие зрачки.
Теперь, когда их лица были скрыты, трудно было понять, где мерно покачивался в седле простой воин, а где – правитель, и был очень обеспокоен. Ведь ни доспехи, ни кони, ни даже оружие – ничто не могло выдать в безликом силуэте гордого правителя.
- Никуда ты от меня не денешься…
Кони и копья сошлись на глазах у Элейма. Животные остановились, вздымая копыта под тяжестью удара. Кто-то не выдержал, и выпал из седла; кому-то повезло, и он удержался. Элейм остался в седле, несмотря на то, что копьё полоснуло его грудь. Но стальному наконечнику не удалось пробить гибкие пластины: в последний момент правитель тронул поводья, и жеребец отвернул в сторону и поскакал дальше, растаптывая в мох мягкие сочные травинки.
Какое-то время Элейм скакал, осознавая, что произошло, а потом вдруг остановился, развернул коня, и помчался назад – туда, где под стенами разбитого форпоста уже кипела битва. Побросав копья, воины скрестили мечи. Разодетые в изящные доспехи гномы вооружились секирами.
Элейм не видел – Омтель остался в седле или упал, и сейчас искал глазами благородного эльфа, чтобы повторить атаку. Воины скрещивали мечи, разрушая торжественный покой поляны оглушительным звоном. Люди наступали, стараясь ослабить натиск многотысячного войска двух владык, но их напор не пугал белокожих: они уверенно отражали удар, предусмотрительно держа гномов позади – когда будет тяжело, они помогут.
Молодой окинул взглядом павших: всадники и их верные скакуны лежали рядом. Быть может, по Огненной Реке Умертвия они тоже поплывут вместе?
Не успел Элейм отбросить от себя неприятные мысли и вернуться в реальность, как перед ним возникли фигуры двух правителей. Странно, но они оба остались в сёдлах и, казалось, копья их даже не задели. Быть может они, как Элейм, успели вовремя отскочить в сторону?
Всё его внимание теперь было сосредоточенно на них – владыках сопредельных земель серединного королевства. Омтель и Тор держались близко друг к другу; заслонённые тенью, их силуэты выглядели загадочно. Редкие солнечные лучи ласкали начищенные до блеска стальные пластины доспехов, оставляя на холодной стали белые блики, которые, впрочем, пропадали уже в следующую секунду.
Элейм старался сосредоточиться на схватке. Сейчас три правителя Благоземья вновь сойдутся, и одним лишь Богам известно, чем кончиться для них это столкновение. И каждый жаждал победы, но удача улыбнётся лишь одному: кто-то навсегда уйдёт в чертоги Смертуша, кто-то останется здесь.
- Теперь ты не уйдёшь от меня, Омтель… - стиснув зубы, Элейм двигался навстречу воинам. Теперь его скакун мчался ещё быстрее – так молодой воин надеялся ранить противника, или хотя бы сбить его с ног. Омтель и Тор двигались медленнее, и они не могли ни заметить, что Элейм слишком быстро приближается к ним, а потому не имели возможности уйти в сторону. Элейм даже не понял, в какой именно момент произошло столкновение. Мгновенный удар выбил его из седла, и несколько мгновений молодой правитель даже не понимал, что произошло. Постепенно по его телу растекалась холодная дрожь, спина почувствовала прикосновение почвы, грудь – мгновенную давящую боль, которая тысячами иголок пронзала небольшой участок вокруг раны и тепло, уходящее из его тела вместе с кровью.
Элейму повезло. Рана ещё не высосала из него все силы, так что поднялся он вполне бодро, ещё не зная, задел ли врага алебардой, или тот снова успел ускользнуть от его стремительной атаки. Правителю даже не пришлось искать его; Элейм едва успел выхватить из ножен меч, как перед ним возник эльф. Лесной Владыка был слегка помят и уже без коня. Тора видно не было. Это немного настораживало человека, но, чтобы не разжигать в себе тревогу, он предпочёл не обращать на это внимания – ему и одного противника хватит с лихвой.
- Вот мы и встретились, Омтель… - подумал Элейм. И хотя лицо Обитателя Лесов по-прежнему плотно скрывало забрало, и человек не мог видеть выражение, ему почему-то казалось, что сейчас эльф смеётся над ним. Почему Элейм так подумал? Может, это просто страх?
Он стоял, следя за движениями эльфа, и не смел сделать и шага. Не спешил атаковать и Омтель: противники присматривались друг к другу. Эльф осторожно перемещался по диагонали, рассеивая внимание человека. Элейм же то и дело выкидывал вперёд руку, сжимавшую клинок, но тонкое, остро отточенное остриё меча не доходило цели – пока не атаковал, а только делал вид, чтобы усыпить внимание Лесного Обитателя. Элейму удалось сделать это всего несколько раз - Омтель быстро разгадал его замысел и, вместо того, чтобы уходить от удара, смело атаковал в ответ. Только, в отличие от фальшивых ударов Элейма, стремительные атаки Омтеля были самые настоящие, задачей которых было поразить противника. Элейм сразу же почувствовал это – стремительный, как молния, быстрый и лёгкий, клинок промелькнул перед ним, оставляя в воздухе едва уловимый след. Молодой правитель инстинктивно отскочил назад: таинственный блеск стали испугал его. Он понял – Омтель уже начал битву, и наверняка атакует снова. А значит, ему, Элейму надо быть начеку.
Немолодой эльф не дал юноше времени расслабляться, и уже несколько мгновений спустя повторил атаку. Элейм парировал удар, и, когда клинки разошлись, атаковал в ответ. Лесной Обитатель избежал удара, отскочив назад. Отступил и Элейм. Он излишне осторожничал, а его противник, напротив, проводил атаки одну за другой, не щадя доброй стали. Этот напор пугал молодого правителя; он означал, что Лесной Обитатель уверен в себе, в своей победе. А у Элейма такой уверенности не было. К тому же, он прекрасно знал, что у Владык Омтеля и Тора воинов намного больше, а значит, у них намного больше шансов на победу. Элейм всё это очень хорошо знал и понимал, и поэтому вёл себя в бою осторожно, ставя своей задачей сохранить как можно больше воинов.
Мгновение… Омтель снова атаковал. Отвлёкшись на мгновение, Элейм даже не заметил, как он занёс над головой сверкающий блеском холодной стали меч, и как потом кровожадный клинок рассёк воздух в шаге от него. Он очнулся только, когда его снова пронзила вспышка боли, и отступил: оставленный клинком эльфа порез жёг его нутро. Элейм вовремя отступил, не дав Омтелю нанести более серьёзный удар: правитель отделался лишь небольшой раной, которая не нанесла ему особого вреда, кроме того обстоятельства, что теперь при резких движениях у него в груди возникала вспышка боли.
Эльф не забывал об осторожности. Беречься нужно всегда, даже, если победа у тебя в руках, потому он отступил.
