Зачин в книге (заметки читателя)

28.03.2020, 19:33 Автор: Александр Гребёнкин

ПРОЛОГ



Каждый, кто в книжном магазине с трепетом перебирал на полках разные издания знает, что выбрать книгу подходящую по вкусу очень непросто. Иное дело если знаешь автора. Или, к примеру, нацелен на какой-то конкретный жанр. Хотя ошибки, конечно же, возможны. Есть и такие читатели, которые обращают внимание на название книги, оно для них что-то вроде пароля, позволяющем определить занимательность и нужность вещи.
Зачастую, просмотрев аннотацию, я просто листал книгу, заглядывая то в начало, то в середину текста. А дальше уже руководствовался своими ощущениями и вкусом – цепляет или не цепляет? Большую роль играет стиль изложения, занимательность, темы, поднятые автором.
Беседуя с любителями литературы я не раз убеждался, что начальные строки книги играют довольно значительную роль.
Писатель должен обладать даром колдуна, чтобы словесной вязью, неповторимой атмосферой зачаровать, завлечь читателя.
Иногда удачные зачины книг откладывались в памяти.Таких очень много, но можно привести несколько характерных примеров.


Часть 1. У Дмитрия Быкова



Вот под рукой у меня два романа Дмитрия Быкова. И оба, на мой взгляд, начинаются очаровательными фразами.

«Ранней осенью 1916 года в Петрограде появились странные люди. Им всегда было холодно. Никто не знал, откуда они взялись... Странных людей помнили все, а вот как они были одеты – сказать не мог никто»(«Орфография»).

Уже в этих начальных предложениях автор приготовил для нас, читателей, загадку, которую ещё предстоит разгадать. Так и представляется холодный революционный Петроград, какие-то силуэты... Что за странные люди? Мне это показалось в достаточной степени интересным.
Или вот ещё начало одного романа Дмитрия Быкова:

«Есть дома, в которых никто не был счастлив. Такой дом сам себе не рад. Стоит он на городской окраине, в конце кривой улицы, перегородив ее и означая собою тупик. Здесь конец города, начало хаоса. Всякий, кто забрел сюда, хочет прочь отсюда. Такой дом стоит в стороне от жизни, в складке времени, выстроенный хмурым, темным человеком, совершившим постыдную ошибку в самый миг рождения и сознающим, что исправить ее невозможно».(«Остромов, или ученик чародея»).

И снова перед нами весьма загадочный текст. Представляются этакие старинные обветшалые дома на глухих улочках где-то на задворках. Кто их строил? Почему в этих домах никто никогда не был счастлив? Почему они находятся в какой-то «складке времени»?


Часть 2. У классиков



Писатели прошлых веков по-разному начинали свои книги. Они тоже пытались забросить крючок с наживкой для читателя, чтобы он заглотнул. Кто-то забрасывал лениво, небрежно. Дескать – а ладно, я уже и так знаменит, меня все знают, читают, проглотят и это. Но многие - с прицелом увлечь с первых же строк романа, или дать максимум информации, необходимой читателю для затравки.
Джеймс Фенимор Купер часто начинал с пейзажной зарисовки. Пейзажем открываются его знаменитые «Пионеры». Европейский читатель, не избалованный экзотикой нового континента, читал далее текст во все глаза.

Роберт Луис Стивенсон доверительно рассказывал, как родилось само повествование внутри романа и этим привлекал читателя.

«Сквайр Трелони, доктор Ливси и другие джентльмены попросили меня написать все, что я знаю об Острове Сокровищ. Им хочется, чтобы я рассказал всю историю, с самого начала до конца, не скрывая никаких подробностей, кроме географического положения острова. Указывать, где лежит этот остров, в настоящее время еще невозможно, так как и теперь там хранятся сокровища, которых мы не вывезли. И вот в нынешнем, 17... году я берусь за перо и мысленно возвращаюсь к тому времени, когда у моего отца был трактир «Адмирал Бенбоу» и в этом трактире поселился старый загорелый моряк с сабельным шрамом на щеке». («Остров Сокровищ»).

Отличное начало, обещающее занимательный рассказ от первого лица о каком-то таинственном острове и о моряке со шрамом. Во время учёбы в шестом классе это меня очень увлекло. Ну и, конечно же, весьма заинтересовала карта острова. Жаль, что сейчас она воспроизводится не во всех изданиях. А ведь роман начался с карты, нарисованной Стивенсоном.

Антон Павлович Чехов начинал свои произведения очень просто и ненавязчиво и этим подкупал любопытного читателя.

«Андрей Васильич Коврин, магистр, утомился и расстроил себе нервы. Он не лечился, но как-то вскользь, за бутылкой вина, поговорил с приятелем доктором, и тот посоветовал ему провести весну и лето в деревне. Кстати же пришло длинное письмо от Тани Песоцкой, которая просила его приехать в Борисовку и погостить. И он решил, что ему в самом деле нужно проехаться» («Черный монах»).

На мой взгляд, мастером отличных начал произведений был писатель - романтик Александр Грин.

«Существует старинное гаданье на зеркалах: смотреть через зеркало в другое зеркало, поставленное напротив первого так, что они дают взаимное отражение — сияющий бесконечный коридор, уставленный параллельными рядами свечей...Однажды, — было это весной, в половине двенадцатого часа вечера, — девушка Джесси Тренган забавлялась вышеописанным способом, сидя одна у себя в спальне» («Джесси и Моргиана»).

Очень изящное начало! Сразу перед глазами возникает картинка – девушка у зеркала. Дальнейшее чтение обещает какие-то тайны, возможно - любовь и ненависть, соперничество...

А бывает, что автор волнует уже одним названием первой главы! И уже ты заинтригован, оторваться от текста невозможно! То же случилось со мной в далёком 1988 году в читальном зале библиотеки во время чтения «Мастера и Маргариты» Михаила Булгакова.

"Никогда не разговаривайте с неизвестными"
Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина».

Далее очень точно описываются эти граждане, передан их диалог, затем происходит встреча с неким иностранным профессором – не оторваться! Вроде бы ничего особенного, а загадка есть.

Возьмём другого мастера литературной интриги – Алексея Толстого. Можно порадоваться умению писателя делать завязку сюжета в романе «Аэлита» — изящно, легко, с бытовыми подробностями. Вряд ли кто бросит читать, узнав что на улице Красных Зорь появилось объявление инженера Лося с предложением полёта на Марс. Тут и женщина с корзиной, и демобилизованный солдат, и журналист. Их реакция. А затем — мастерская Лося, что-то красящий рабочий и одиночество инженера, его глухая тоска по Несбывшемуся и зов звёзд. А потом будет проломленная крыша сарая и быстрый, не очень сложный перелёт. И гибнущий Марс...


Часть 3. Гайдар



У Аркадия Гайдара есть волнующая книга о мальчишке – «Судьба барабанщика».
Уже начало повести заколдовывает и запоминается на всю жизнь.

«Когда-то мой отец воевал с белыми, был ранен, бежал из плена, потом по должности командира саперной роты ушел в запас. Мать моя утонула, купаясь на реке Волге, когда мне было восемь лет. От большого горя мы переехали в Москву. И здесь через два года отец женился на красивой девушке Валентине Долгунцовой».

Пара предложений и такая информационная насыщенность! То, что требуется иным авторам на многих страницах, здесь выражено несколькими фразами. Нет, Гайдар воистину колдун! Какая музыка, какая энергетика отрывка! Первое предложение закручивает энергетическую пружину, последнее —распрямляет... А какая точная передача напряженности, смятения чувств мальчика.

«Но тревога —неясная, непонятная — прочно поселилась с той поры в нашей квартире. То она возникала с неожиданным телефонным звонком, то стучалась в дверь по ночам под видом почтальона или случайно запоздавшего гостя, то пряталась в уголках глаз отца».

Гайдар великолепно передает психологическую атмосферу 30-х годов, с её репрессиями, тревогами, подозрительностью через восприятие мальчика, который остался фактически один после ареста отца.


Часть 4. Диалог и монолог



Честно говоря я не очень люблю, когда произведения начинаются с диалога. Тем не менее, есть несколько произведений, где это очень уместно.
«- Мы поднимаемся?
- Нет! Напротив! Мы опускаемся!
- Хуже того, мистер Сайрес: мы падаем!
- Выбросить балласт!»

Это начало ещё одного увлекательного романа: Жюль Верн «Таинственный остров».

А вот начало – монолог. Причём, передана речь опасного преступника. Сделана она мастерски. Это зачин романа Юлиана Семёнова «Петровка,38».

« — Слышь, Сань, ты не думай, я умный. Я все под контролем держал. Точка в точку сойдется. Он тут ходит, Сань. Он старый, силы в нем нет, а пистолет — на боку. Иль сменщик его — тот молодой, Сань, но это ничего, он молодой, да глупый. А пистолет нам нужен. Безрукие мы, когда пистолета нет. Слышь, Сань, ты не трясися, не надо, я на риск не хожу, я всегда точно хожу, я все семь раз промеряю… Ты не трясися, не надо, Сань…Кассу возьмем на разживу, я ее заметил, кассу-то. А потом у меня два адресочка есть. Профессор и музыкант.На всю жизнь обеспечимся, только ты, Сань, не трясися. Видишь, у меня рука холодная, это спокойный я, не боюсь, уверен я…»

Здесь только в одном абзаце – психология героя, его мир. И не только его, писатель рисует облик и его собеседника одними только намёками. Это надо уметь, это настоящее мастерство. Французский писатель Жорж Сименон сообщал Юлиану Семенову в письме: «Воспользовался праздниками, чтобы посмаковать Вашу "Петровку,38". Я нашел живых героев, настоящих полицейских, всамделишных преступников… Браво, мой дорогой Юлиан».
У меня было ещё заготовлено несколько увлекательных начал книг, но... нельзя объять необъятное, нужно быть кратким. Всего ведь не перечислишь, а о том, что нравится можно рассказывать часами.

Категории: Анонсы



Обновление: 28.03.2020, 19:33 459 просмотров | 2 комментариев | 0 в избранном

Хэштег: #Захватывающие_начала

Комментарии

Комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи!

Войдите на сайт или зарегистрируйтесь, если Вы впервые на ПродаМане.

Загружаются комментарии...

Обсуждения на сайте20