Лапы работали все медленнее, сердце билось все реже и слабее, мысли начали путаться и соскальзывать на совершенно несвоевременные вещи, громадный аллигатор, неприспособленный к суровому климату Алмазных гор, замерзал, понимая, что каждое погружение может стать последним, но не мог остановиться, надеясь, что вот еще чуть-чуть, пара секунд, и сундук с золотом раскроет перед ним свои драгоценнейшие недра.
Очнулся Гертрих от ощущения горячей тяжести на груди. Она сдавливала, мешая дышать, но тепло от нее животворящими ручейками разливалось по телу, заставляя кровь веселее бежать в жилах. Рядом слышалось приглушенное ворчание:
- Даром что государев чин, так как дите малое, ладно, себя не бережет, ладно, я за ним нырял, тоже взрослый уже, так наверняка дома жена и дети малые ждут…
- Нет у меня жены, - Гертрих хрипло закашлялся и сел. С груди посыпались разогретые на костре камни и соскользнуло одеяло, связанное из серой грубой шерсти. Волчьей. Вокруг суетились недавние путешественники, уже втроем. Третий, в одних подштанниках, целеустремленно помешивал в котелке на костре что-то безумно ароматное.
- Как я здесь оказался?
- Так подглядывал я за тобой, - полуголый человек оторвался от своего занятия, - иду, смотрю, рыбина большая плещется. Ан нет, не рыбина, не знаю уж как тебя назвать. Все реже и реже воздуха глотнуть выныривает, а потом раз! и исчезла, а на поверхность человек выплыл. И тонуть начал. Пришлось сигать за тобой в озеро. Тут уже товарищи подбежали. Жить, в общем, будешь. Давай вот кашу есть, горяченькая. Марк я, - спаситель отставил котелок с огня и примостил другой, с чаем.
Через несколько минут Гертрих уже глотал, обжигаясь, практически не жуя, горяченную разварную кашу, щедро сдобренную жирным мясом и специями. Внезапно словно молния промелькнуло воспоминание, и он вскочил, отставив недоеденную миску, и неуверенными шагами, как будто его туда тянет что-то мистическое, направился обратно к озеру.
- Куда, болезный? – всполошился Марк.
- Там был… был блик. Зеркальный, - Гертрих замер, сосредотачиваясь на том, чтобы вспомнить положение зеркала, его направление, все подробности.
- Давай все уже завтра, - подошел Генри, - солнце к закату. Отогрейся, выспись. Мы опять же тебя покинем. Подобру-поздорову.
Гертрих понял, что фактически он обязан этим людям жизнью и придерживаться выбранной линии поведения будет как минимум невежливо. Как максимум – они могут оказаться полезными.
- Я прошу прощения за резкие слова. Кажется, без вашей помощи мне обойтись будет сложно. Я ищу важные документы. Пожалуйста, последите за мной, если снова замерзну, выловите.
- Нет, - Марк развернул Гертриха к костру, - вы ныряете, и после каждого третьего нырка вылезаете и отогреваетесь. Мы поддерживаем костер и горячее питье. И ваши документы нам не интересны. Так пойдет?
- Пойдет, - мужчины ударили по рукам, не обращая внимания на Людвига, тихо бурчащего себе под нос, что как это не интересны, очень даже, но разве позволят хоть одним глазком…
Наутро так и поступили. Огромный аллигатор нырял, осматривал подводный рельеф и поднимался греться. Полчаса в воде – полчаса на берегу у жаркого костра.
Первым делом Саваррро нашел вчерашнее зеркало. Это было действительно зеркало, металлическим основанием вклиненное в скальную расщелину. Как смог, когтистой лапой аллигатор очистил с поверхности зеркала ил и водоросли. Слабый отраженный луч протянулся куда-то в направлении вертикальной скалы, поросшей водными растениями. Гертрих понимал, что направление луча зависит от положения солнца в небе, но, по крайней мере, приблизительно стало известно, где искать. Он стал обшаривать скалу и в одном месте стебли раздвинулись, открыв тесный лаз. Аллигатор с трудом, но смог туда протиснуться, по пути чуть не своротив еще одно зеркало.
Лаз вел в небольшую пещерку, где аллигатор смог пометиться только поджав хвост. Даже с разворотом возникли проблемы. На дальней стене было еще одно зеркало. Саваррро прикинул, куда был бы направлен отраженный луч, если представить, что приходит он со стороны второго зеркала. Вот туда, на свод пещеры.
- Защита от дураков, - пренебрежительно подумал Гертрих и тупорылой мордой ткнулся в потолок в месте предполагаемого солнечного зайчика. Ничего не произошло. Повторил. С тем же результатом. Развернулся и долбанул хвостом, осыпав каменную крошку.
Обескураженный, выплыл на поверхность отогреться и подумать. У костра к нему подсел Людвиг:
- Вы выглядите сильно удрученным, что-то произошло?
- И да и нет, - Саварро, унимая дрожь, отхлебнул горячего отвара из сушеных ягод, - там система зеркал, которая ведет на участок скалы. Просто на участок скалы. И больше ничего.
- А как выглядит световое пятно, есть какие-нибудь подробности?
- Никак. Солнце не под тем углом. Я построил ломаную согласно закону отражения.
- Тогда просто постарайтесь поймать тот момент, когда солнце будет на нужной высоте и луч действительно проходит всю эту вашу ломаную. Может быть, что-то и прояснится.
Гертрих с сомнением посмотрел на собеседника. Интеллигентный мужчина в годах поправил очки и смущенно пожал плечами. Мол, я высказал предположение, а вы сами решайте, что делать, мое дело сторона.
- А, пожалуй, в ваших словах есть рациональное зерно. Я попробую. Дождавшись просвета в тучах, заволокших небо, Гертрих нырнул, проверил, куда падает луч и вынырнул еще больше обескураженный. Разровнял прибрежный песок, подобрал прутик и стал там чертить углы и параллели.
- Позвольте предложить бумагу и карандаш.
Саварро взял предложенное, и спустя четверть часа схема была готова. По ней выходило, что для того, чтобы отраженный луч попал в пещеру, солнце должно было быть в зените. Людвиг задумчиво почесал затылок:
- В наших широтах так не бывает даже во время летнего солнцестояния, не то что зимой, на переломе года. Если бы можно было найти источник искусственного освещения, достаточно сильный для того, чтобы заменить солнечный свет, и поставить его ровно сверху!
Воскликнул он эти слова достаточно громко для того, чтобы ими заинтересовался Марк.
- У меня порошочек есть, горит как три солнца сразу, ну, как горит, вспыхивает. Зверей хорошо отпугивать, если нападают. Я хоть и волк, но если неразумные навалятся стаей, то ничего хорошего не жди. Лошади, опять же…
Когда стемнело, приготовления были закончены. На поверхности озера покачивался плотик с расположившимся на нем Людвигом, рядом квадратная рамка из толстых сучьев с разгорающимся на ней костром. Гертрих занял стратегическую позицию внизу. Выждав небольшое время, чтобы аллигатор успел доплыть и расположиться, питон щедро сыпанул горючий порошок в центр костра. Вспыхнуло так, что от испуга Людвиг дернулся и свалился в озеро, и потом еще с час на сетчатке сияло ярко-зеленое пятно.
Гертрих же, ждущий внизу, в пещере, увидел яркую вспышку, на мгновение высветившую на потолке ровный круг. С отчетливой боковой тенью, зубцом прорезавшей край. Не медля ни секунды, он нажал на то место, где только что была тень. не получилось, площадь лапы была слишком большой, превратился и повторил еще раз, даже не заметив ледяного холода, настолько сильным был выплеск адреналина. Под пальцами подалось, сдвинулась часть скалы, образующая своего рода люк, и, высунувшись в него, Гертрих ощутил вокруг большое пространство, заполненное застоявшимся, промозглым, но воздухом.
- Факел есть? – спустя минуту он уже тряс Марка. Факел сделали, завернули в промасленную тряпку, снабдили кресалом, и вернувшийся в подземелье Саварро увидел вокруг россыпь золотых монет и искореженных деформированных украшений.
«От лесной, населённой волками границы до столичного Вазериона – добрых двести километров, да оттуда до Предгорья – ещё и поболее будет. Даже если напрямик, через лесную глухую незаселённую часть страны, всё равно, не менее недели получится», — размышляла Яга, сидя за конторкой, и, листая канцелярские книги. Разбираться с ними, пока отсутствует вожак, она взялась по собственной инициативе, пожалев об этом уже не один и ни два раза.
Рассмотрев карту, Таисья Сергеевна убедилась, что судьба занесла её в странное, практически заросшее дремучими лесами государство, удивительно похожее на её Родину, потому, как «дорог хороших мало, одни направления».
Много лет прожив в Российской глубинке, она знала, как опасно путешествовать по лесным тропам, а уж в сказочной стране, где дикие звери да драконы, наверняка и «нечисть шалить горазда».
От невесёлых мыслей её отвлёк шум.
Она посмотрела в недавно вставленное широкое панорамное окно и, прищурив глаза, пересчитала входящих в открытые ворота усадьбы. Потом повернула голову в полумрак просторной столовой и громко спросила тишину:
— Рашид, что случилось на этот раз?
В сумраке зашторенного помещения послышались тихие шаги:
— Нормально всё! — подозрительно уверенно сказал мальчишеский голос.
Таисья Сергеевна посмотрела туда, откуда слышался шум, и увидела своё отражение в зеркале, которое невольно заставило улыбнуться. На неё смотрела стройная женщина средних лет, с не очень аристократическим профилем, но зато почти без морщин. Копна рыжих, без седины, волос делала его почти красивым. Рядом отразился взъерошенный мальчишка, с оторванным рукавом новой куртки и.... багровеющим синяком под глазом.
Хорошее настроение испарилось. Яга с большой заботой и вниманием относилась к найдёнышу. Он сумел заменить ей давно схороненного сына. Остро отточенная игла, долго жившая в сердце, растаяла, как льдинка, с приходом весны. При этом её не оставляла постоянная необоснованная тревога. В доме не было няньки из местных. Она сама стирала, шила, готовила и не могла представить себе, как чужие руки коснутся этого маленького сокровища. Но мальчишка рвался на улицу. В этом году он пошёл в школу. Приехавший профессор, правда, долго не задержался, и, ко всем неприятностям, ещё и уволок мужа, оставив весьма беспокойное хозяйство, да двух старых учителей из местных. Хождение Раша за знаниями превратилось в одну бесконечную драку – мальчишку дразнили. Он не мог обернуться, а дети, со свойственной всем детям любых миров жестокостью, обзывали его недопёском. Яга и Марк знали об этом и, молча, страдали сами, боясь, что стая не примет сына вожака в свои ряды...
С драками пора было покончить раз и навсегда. Яга сжала губы в тонкую линию, накинула шаль и, резко отворив дверь, вышла во двор.
Пришедших было человек пятнадцать.
«Любопытных тунеядцев всегда собирается много», — подумала Яга и быстро вычленила главного. Среди толпы стоял высокий крепкий старик. Он мутил воду, завидуя Бобылю, которого признал сам оборотный камень.
Таисья Сергеевна с высоты ступеней крыльца окинула незваных гостей строгим прямым взглядом.
«Бездельники», — решила она и громко сообщила пришедшим:
— Моя работа — это защита интересов стаи в отсутствие вожака. Какие проблемы привели вас ко мне? Время рабочее, не выходной. Что случилось в тихом уезде?
У части собравшихся открылись рты, а, после непродолжительной паузы, Волки услышали, как щелкнули от удивления их же раззявленные пасти.
Никто никогда не слышал таких речей от волчицы. Мужняя жена должна блюсти закон. Семья – это хозяин. Дом – это хозяйка. Веками сложившиеся традиции нерушимы.
Поднялся шум, только спустя несколько минут, Яга, не без труда, выяснила, что её семилетний сын вылил чернила на учителя, разбил окно в доме уважаемого всеми кузнеца, подрался с сыном пекаря, обозвал старшего сына ткача, то есть совершил множество немыслимых для маленького ребёнка поступков.
Женщина почувствовала гордость за своё подрастающее поколение и хотела, было, уже извиниться за отпрыска, как услышала от старого вожака злое:
— Твой недопёсок должен быть публично наказан...
На ступенях недавно отремонтированной белоснежной усадьбы, украшенной резными колоннами и чёрными кованными чугунными перилами, заклубился серый, густой, как дым от костра, туман. Стоящие в тесном пространстве внутреннего двора люди, с удивлением, быстро сменившимся паникой и страхом, увидели огромную, непривычного рыжего окраса, волчицу. Таких размеров зверя просто не было в этих лесах! Она же ощерилась и, легко оттолкнувшись от холодных мраморных плит, стряхнув висевшую на ней человеческую одежду, одним прыжком полетела в толпу, к видавшему всякое старому вожаку, в последний миг сумевшему перекинуться и... отступить. Люди шарахнулись в стороны, но рыжая оборотниха, схватив за горло старика, и, наступив лапой ему на морду, глухо и страшно зарычала. Потом, небрежно выплюнув шерсть, повернула голову, а стая услышала невероятное — из звериного горла раздалось:
— Р-р-раши-и-ид! Иди сюда! – потом прыгнула в сторону. — Кто ко мне со злом придёт — умр-р-рёт!
Волки зажмурились, и, когда после воцарившейся бесконечной тишины открыли глаза, то увидели женщину. Одетая только в белоснежную кожу, словно мраморная статуя, Яга стояла над мёртвым бывшим вожаком, и алые губы, с каплями горячей волчьей крови, кривились в горькой улыбке.
— За сына загрызу любого! — спокойно предупредила она. — Идите и работайте! Я всё сказала!
Потом обернулась и увидела перекинувшегося волчонка.
— Смог. Молодец. — Сухо констатировала Яга. — Вот, Волки, смотрите. Племя Марка растёт.
Глубоко вздохнула, слизнула кровь и, показав на ворота, выплюнула:
— Пшли вон!
Пребывая в здравом уме, Саварро быстро сообразил величину найденных им ценностей. Их было МНОГО. На лежавшее перед ним золото можно было купить небольшое государство и кормить его жителей добрых сто лет. Золота могло хватить всем многочисленным родственникам и даже отдалённым знакомым, если бы ему пришлось когда-нибудь делиться с кланом найденным сокровищем. Делиться начальник РоЗ не собирался. Оставалось подумать, что делать с тремя, сидящими у костра на берегу. Многолетний опыт следака подсказывал, свидетели — лишние всегда.
Гертрих вылез с наветренной стороны и, несмотря на пятиметровые размеры, бесшумно, очень быстро, пополз к разбитому бивуаку. Тихо затаившись в кустах, монстр решил выжидать.
— Марк, пора бы другу нашему уже появиться. Вот же, сыщик! Главный-главный, а вкалывает, как самый последний младший констебль, — философствовал в это время Генри.
— Появится. Он разумен, это сыскарь. И ищет он, поверь, не документы. Как ты думаешь, Людвиг?
— Анаконд не всегда был людоедом. Это богатейший из богатых оборотней класса рептилоидов. Думаю, что Его Великолепие Ангерран, имеет меньше. Но Кош всегда был умнее, а Анаконд прожорливее. Его сгубила неуёмная жажда человеческого мяса. А всем известно, что пожирая себе подобных, оборотень утрачивает человеческий облик. Так что, думаю, наш начальник РоЗ здесь не по службе, а по собственной надобности.
Людвиг вздохнул и подбросил в огонь ещё пару сучьев.
— У нас опасное знакомство.
Марк тихо хмыкнул и показал на лежащее рядом ружьё. На всякий случай, заряженное...
На его шее яркими искрами играл знак клана. В вечерних багряных отблесках солнца он переливался красными волчьим отблесками тысяч глаз.
***
Очнулся Гертрих от ощущения горячей тяжести на груди. Она сдавливала, мешая дышать, но тепло от нее животворящими ручейками разливалось по телу, заставляя кровь веселее бежать в жилах. Рядом слышалось приглушенное ворчание:
- Даром что государев чин, так как дите малое, ладно, себя не бережет, ладно, я за ним нырял, тоже взрослый уже, так наверняка дома жена и дети малые ждут…
- Нет у меня жены, - Гертрих хрипло закашлялся и сел. С груди посыпались разогретые на костре камни и соскользнуло одеяло, связанное из серой грубой шерсти. Волчьей. Вокруг суетились недавние путешественники, уже втроем. Третий, в одних подштанниках, целеустремленно помешивал в котелке на костре что-то безумно ароматное.
- Как я здесь оказался?
- Так подглядывал я за тобой, - полуголый человек оторвался от своего занятия, - иду, смотрю, рыбина большая плещется. Ан нет, не рыбина, не знаю уж как тебя назвать. Все реже и реже воздуха глотнуть выныривает, а потом раз! и исчезла, а на поверхность человек выплыл. И тонуть начал. Пришлось сигать за тобой в озеро. Тут уже товарищи подбежали. Жить, в общем, будешь. Давай вот кашу есть, горяченькая. Марк я, - спаситель отставил котелок с огня и примостил другой, с чаем.
Через несколько минут Гертрих уже глотал, обжигаясь, практически не жуя, горяченную разварную кашу, щедро сдобренную жирным мясом и специями. Внезапно словно молния промелькнуло воспоминание, и он вскочил, отставив недоеденную миску, и неуверенными шагами, как будто его туда тянет что-то мистическое, направился обратно к озеру.
- Куда, болезный? – всполошился Марк.
- Там был… был блик. Зеркальный, - Гертрих замер, сосредотачиваясь на том, чтобы вспомнить положение зеркала, его направление, все подробности.
- Давай все уже завтра, - подошел Генри, - солнце к закату. Отогрейся, выспись. Мы опять же тебя покинем. Подобру-поздорову.
Гертрих понял, что фактически он обязан этим людям жизнью и придерживаться выбранной линии поведения будет как минимум невежливо. Как максимум – они могут оказаться полезными.
- Я прошу прощения за резкие слова. Кажется, без вашей помощи мне обойтись будет сложно. Я ищу важные документы. Пожалуйста, последите за мной, если снова замерзну, выловите.
- Нет, - Марк развернул Гертриха к костру, - вы ныряете, и после каждого третьего нырка вылезаете и отогреваетесь. Мы поддерживаем костер и горячее питье. И ваши документы нам не интересны. Так пойдет?
- Пойдет, - мужчины ударили по рукам, не обращая внимания на Людвига, тихо бурчащего себе под нос, что как это не интересны, очень даже, но разве позволят хоть одним глазком…
Наутро так и поступили. Огромный аллигатор нырял, осматривал подводный рельеф и поднимался греться. Полчаса в воде – полчаса на берегу у жаркого костра.
Первым делом Саваррро нашел вчерашнее зеркало. Это было действительно зеркало, металлическим основанием вклиненное в скальную расщелину. Как смог, когтистой лапой аллигатор очистил с поверхности зеркала ил и водоросли. Слабый отраженный луч протянулся куда-то в направлении вертикальной скалы, поросшей водными растениями. Гертрих понимал, что направление луча зависит от положения солнца в небе, но, по крайней мере, приблизительно стало известно, где искать. Он стал обшаривать скалу и в одном месте стебли раздвинулись, открыв тесный лаз. Аллигатор с трудом, но смог туда протиснуться, по пути чуть не своротив еще одно зеркало.
Лаз вел в небольшую пещерку, где аллигатор смог пометиться только поджав хвост. Даже с разворотом возникли проблемы. На дальней стене было еще одно зеркало. Саваррро прикинул, куда был бы направлен отраженный луч, если представить, что приходит он со стороны второго зеркала. Вот туда, на свод пещеры.
- Защита от дураков, - пренебрежительно подумал Гертрих и тупорылой мордой ткнулся в потолок в месте предполагаемого солнечного зайчика. Ничего не произошло. Повторил. С тем же результатом. Развернулся и долбанул хвостом, осыпав каменную крошку.
Обескураженный, выплыл на поверхность отогреться и подумать. У костра к нему подсел Людвиг:
- Вы выглядите сильно удрученным, что-то произошло?
- И да и нет, - Саварро, унимая дрожь, отхлебнул горячего отвара из сушеных ягод, - там система зеркал, которая ведет на участок скалы. Просто на участок скалы. И больше ничего.
- А как выглядит световое пятно, есть какие-нибудь подробности?
- Никак. Солнце не под тем углом. Я построил ломаную согласно закону отражения.
- Тогда просто постарайтесь поймать тот момент, когда солнце будет на нужной высоте и луч действительно проходит всю эту вашу ломаную. Может быть, что-то и прояснится.
Гертрих с сомнением посмотрел на собеседника. Интеллигентный мужчина в годах поправил очки и смущенно пожал плечами. Мол, я высказал предположение, а вы сами решайте, что делать, мое дело сторона.
- А, пожалуй, в ваших словах есть рациональное зерно. Я попробую. Дождавшись просвета в тучах, заволокших небо, Гертрих нырнул, проверил, куда падает луч и вынырнул еще больше обескураженный. Разровнял прибрежный песок, подобрал прутик и стал там чертить углы и параллели.
- Позвольте предложить бумагу и карандаш.
Саварро взял предложенное, и спустя четверть часа схема была готова. По ней выходило, что для того, чтобы отраженный луч попал в пещеру, солнце должно было быть в зените. Людвиг задумчиво почесал затылок:
- В наших широтах так не бывает даже во время летнего солнцестояния, не то что зимой, на переломе года. Если бы можно было найти источник искусственного освещения, достаточно сильный для того, чтобы заменить солнечный свет, и поставить его ровно сверху!
Воскликнул он эти слова достаточно громко для того, чтобы ими заинтересовался Марк.
- У меня порошочек есть, горит как три солнца сразу, ну, как горит, вспыхивает. Зверей хорошо отпугивать, если нападают. Я хоть и волк, но если неразумные навалятся стаей, то ничего хорошего не жди. Лошади, опять же…
***
Когда стемнело, приготовления были закончены. На поверхности озера покачивался плотик с расположившимся на нем Людвигом, рядом квадратная рамка из толстых сучьев с разгорающимся на ней костром. Гертрих занял стратегическую позицию внизу. Выждав небольшое время, чтобы аллигатор успел доплыть и расположиться, питон щедро сыпанул горючий порошок в центр костра. Вспыхнуло так, что от испуга Людвиг дернулся и свалился в озеро, и потом еще с час на сетчатке сияло ярко-зеленое пятно.
Гертрих же, ждущий внизу, в пещере, увидел яркую вспышку, на мгновение высветившую на потолке ровный круг. С отчетливой боковой тенью, зубцом прорезавшей край. Не медля ни секунды, он нажал на то место, где только что была тень. не получилось, площадь лапы была слишком большой, превратился и повторил еще раз, даже не заметив ледяного холода, настолько сильным был выплеск адреналина. Под пальцами подалось, сдвинулась часть скалы, образующая своего рода люк, и, высунувшись в него, Гертрих ощутил вокруг большое пространство, заполненное застоявшимся, промозглым, но воздухом.
- Факел есть? – спустя минуту он уже тряс Марка. Факел сделали, завернули в промасленную тряпку, снабдили кресалом, и вернувшийся в подземелье Саварро увидел вокруг россыпь золотых монет и искореженных деформированных украшений.
Прода от 28.06.2020, 11:40 Легенды Оромеры. Великий Орёл СХВАТКА. Глава 51(Александр Игнатьев)
«От лесной, населённой волками границы до столичного Вазериона – добрых двести километров, да оттуда до Предгорья – ещё и поболее будет. Даже если напрямик, через лесную глухую незаселённую часть страны, всё равно, не менее недели получится», — размышляла Яга, сидя за конторкой, и, листая канцелярские книги. Разбираться с ними, пока отсутствует вожак, она взялась по собственной инициативе, пожалев об этом уже не один и ни два раза.
Рассмотрев карту, Таисья Сергеевна убедилась, что судьба занесла её в странное, практически заросшее дремучими лесами государство, удивительно похожее на её Родину, потому, как «дорог хороших мало, одни направления».
Много лет прожив в Российской глубинке, она знала, как опасно путешествовать по лесным тропам, а уж в сказочной стране, где дикие звери да драконы, наверняка и «нечисть шалить горазда».
От невесёлых мыслей её отвлёк шум.
Она посмотрела в недавно вставленное широкое панорамное окно и, прищурив глаза, пересчитала входящих в открытые ворота усадьбы. Потом повернула голову в полумрак просторной столовой и громко спросила тишину:
— Рашид, что случилось на этот раз?
В сумраке зашторенного помещения послышались тихие шаги:
— Нормально всё! — подозрительно уверенно сказал мальчишеский голос.
Таисья Сергеевна посмотрела туда, откуда слышался шум, и увидела своё отражение в зеркале, которое невольно заставило улыбнуться. На неё смотрела стройная женщина средних лет, с не очень аристократическим профилем, но зато почти без морщин. Копна рыжих, без седины, волос делала его почти красивым. Рядом отразился взъерошенный мальчишка, с оторванным рукавом новой куртки и.... багровеющим синяком под глазом.
Хорошее настроение испарилось. Яга с большой заботой и вниманием относилась к найдёнышу. Он сумел заменить ей давно схороненного сына. Остро отточенная игла, долго жившая в сердце, растаяла, как льдинка, с приходом весны. При этом её не оставляла постоянная необоснованная тревога. В доме не было няньки из местных. Она сама стирала, шила, готовила и не могла представить себе, как чужие руки коснутся этого маленького сокровища. Но мальчишка рвался на улицу. В этом году он пошёл в школу. Приехавший профессор, правда, долго не задержался, и, ко всем неприятностям, ещё и уволок мужа, оставив весьма беспокойное хозяйство, да двух старых учителей из местных. Хождение Раша за знаниями превратилось в одну бесконечную драку – мальчишку дразнили. Он не мог обернуться, а дети, со свойственной всем детям любых миров жестокостью, обзывали его недопёском. Яга и Марк знали об этом и, молча, страдали сами, боясь, что стая не примет сына вожака в свои ряды...
С драками пора было покончить раз и навсегда. Яга сжала губы в тонкую линию, накинула шаль и, резко отворив дверь, вышла во двор.
Пришедших было человек пятнадцать.
«Любопытных тунеядцев всегда собирается много», — подумала Яга и быстро вычленила главного. Среди толпы стоял высокий крепкий старик. Он мутил воду, завидуя Бобылю, которого признал сам оборотный камень.
Таисья Сергеевна с высоты ступеней крыльца окинула незваных гостей строгим прямым взглядом.
«Бездельники», — решила она и громко сообщила пришедшим:
— Моя работа — это защита интересов стаи в отсутствие вожака. Какие проблемы привели вас ко мне? Время рабочее, не выходной. Что случилось в тихом уезде?
У части собравшихся открылись рты, а, после непродолжительной паузы, Волки услышали, как щелкнули от удивления их же раззявленные пасти.
Никто никогда не слышал таких речей от волчицы. Мужняя жена должна блюсти закон. Семья – это хозяин. Дом – это хозяйка. Веками сложившиеся традиции нерушимы.
Поднялся шум, только спустя несколько минут, Яга, не без труда, выяснила, что её семилетний сын вылил чернила на учителя, разбил окно в доме уважаемого всеми кузнеца, подрался с сыном пекаря, обозвал старшего сына ткача, то есть совершил множество немыслимых для маленького ребёнка поступков.
Женщина почувствовала гордость за своё подрастающее поколение и хотела, было, уже извиниться за отпрыска, как услышала от старого вожака злое:
— Твой недопёсок должен быть публично наказан...
***
На ступенях недавно отремонтированной белоснежной усадьбы, украшенной резными колоннами и чёрными кованными чугунными перилами, заклубился серый, густой, как дым от костра, туман. Стоящие в тесном пространстве внутреннего двора люди, с удивлением, быстро сменившимся паникой и страхом, увидели огромную, непривычного рыжего окраса, волчицу. Таких размеров зверя просто не было в этих лесах! Она же ощерилась и, легко оттолкнувшись от холодных мраморных плит, стряхнув висевшую на ней человеческую одежду, одним прыжком полетела в толпу, к видавшему всякое старому вожаку, в последний миг сумевшему перекинуться и... отступить. Люди шарахнулись в стороны, но рыжая оборотниха, схватив за горло старика, и, наступив лапой ему на морду, глухо и страшно зарычала. Потом, небрежно выплюнув шерсть, повернула голову, а стая услышала невероятное — из звериного горла раздалось:
— Р-р-раши-и-ид! Иди сюда! – потом прыгнула в сторону. — Кто ко мне со злом придёт — умр-р-рёт!
Волки зажмурились, и, когда после воцарившейся бесконечной тишины открыли глаза, то увидели женщину. Одетая только в белоснежную кожу, словно мраморная статуя, Яга стояла над мёртвым бывшим вожаком, и алые губы, с каплями горячей волчьей крови, кривились в горькой улыбке.
— За сына загрызу любого! — спокойно предупредила она. — Идите и работайте! Я всё сказала!
Потом обернулась и увидела перекинувшегося волчонка.
— Смог. Молодец. — Сухо констатировала Яга. — Вот, Волки, смотрите. Племя Марка растёт.
Глубоко вздохнула, слизнула кровь и, показав на ворота, выплюнула:
— Пшли вон!
***
Пребывая в здравом уме, Саварро быстро сообразил величину найденных им ценностей. Их было МНОГО. На лежавшее перед ним золото можно было купить небольшое государство и кормить его жителей добрых сто лет. Золота могло хватить всем многочисленным родственникам и даже отдалённым знакомым, если бы ему пришлось когда-нибудь делиться с кланом найденным сокровищем. Делиться начальник РоЗ не собирался. Оставалось подумать, что делать с тремя, сидящими у костра на берегу. Многолетний опыт следака подсказывал, свидетели — лишние всегда.
Гертрих вылез с наветренной стороны и, несмотря на пятиметровые размеры, бесшумно, очень быстро, пополз к разбитому бивуаку. Тихо затаившись в кустах, монстр решил выжидать.
— Марк, пора бы другу нашему уже появиться. Вот же, сыщик! Главный-главный, а вкалывает, как самый последний младший констебль, — философствовал в это время Генри.
— Появится. Он разумен, это сыскарь. И ищет он, поверь, не документы. Как ты думаешь, Людвиг?
— Анаконд не всегда был людоедом. Это богатейший из богатых оборотней класса рептилоидов. Думаю, что Его Великолепие Ангерран, имеет меньше. Но Кош всегда был умнее, а Анаконд прожорливее. Его сгубила неуёмная жажда человеческого мяса. А всем известно, что пожирая себе подобных, оборотень утрачивает человеческий облик. Так что, думаю, наш начальник РоЗ здесь не по службе, а по собственной надобности.
Людвиг вздохнул и подбросил в огонь ещё пару сучьев.
— У нас опасное знакомство.
Марк тихо хмыкнул и показал на лежащее рядом ружьё. На всякий случай, заряженное...
На его шее яркими искрами играл знак клана. В вечерних багряных отблесках солнца он переливался красными волчьим отблесками тысяч глаз.
