Вайри, суровой статуей возникшая в дверях, не удержалась и скривила губы в ухмылке. И только наследник, возвышавшийся над хохотушками каменным големом, скрестив руки на груди, багровел от ярости. Воста продолжала улыбаться, с трудом сдерживая смешки, Альрис, сидящая на полу у стола, осматривала вошедших круглыми от удивления глазами, но уже была готова сморозить какую-нибудь гадость.
Клешня снова клацнула, пытаясь зацепить рыжую прядь, танцующую от сквозняка рядом со столом. Трамирани дёрнулась, подскочила, как ошпаренная, и юркнула под рукой у наследника. Рандар почувствовал, как острые ногти впились в его рубашку сзади, а мордашка прислонилась к плечу, следя за «страшным чудовищем».
— Уберите это отсюда-а-а! — голос достиг высоких нот.
Крабункул, широко расставив клешни вверх, будто боец после выигранного боя, стучал шестью сегменчатыми лапками по столешнице, вышагивая круг почета. Неразумное, по человеческим меркам, существо, размером с детскую ладонь, смесь панцирной рыбки и краба, между тем, отличалось особой хитростью и редко попадало в сети рыбаков. Жители островов Урегри часто видели этих морских животных, а вот в столицу их почти не привозили. Крабункулы успешно резали сети и уходили на волю, выпуская с собой за компанию и обычных рыбок. Мягкий серебристый хвост, плашмя бьющий по поверхности, стал темнеть: существо почувствовало опасность, затем чешуя развернулась, превращаясь в практически каменную пластину, продолжение панцирной брони, покрывавшей голову и корпус животного.
Последним в каюту, с виноватым выражением лица, протиснулся Раф, он сграбастал питомца и пояснил, что хотел девочкам природу показать.
Наследник горел от ярости, чувствуя, как волна силы и гнева захлёстывает его, заставляя тело и шею пылать, полоса вздыбленной чешуи прошлась по пояснице вверх. Так некстати! Столько людей пострадают… Драконар чувствовал, что он вот-вот по-настоящему загорится, уничтожив маленькую каютку, странных спутников, собравшихся здесь некстати и дрянное животное. Его гнев пылал, готовый высвободить неподвластную разрушительную стихию.
Вдруг лёгкая маленькая ручка скользнула от плеча к поясу, будто прохладным молоком заливая этот страшный пожар внутри. Рандар повернулся к девушке и увидел горящие голубым светом глаза. Кажется, Альрис сама не понимала, что происходит.
— С тобой всё хорошо? Мы разбудили тебя? — спросила Трамирани без доли фальши или злости. Кажется, в эту секунду, она не помнила тот неловкий момент, когда он напугал ее здесь в каюте на столе, желая обладать. Она не поняла. Не поняла тех черных замыслов, что лелеял обреченный на смерть, и тянулась к нему искренне и взволнованно.
— С тобой все хорошо? — повторила она, ещё раз проведя рукой от лопатки до поясного ремня, гладя, как угрюмого котенка. Рандар снова вспомнил, как дышать и начал приходить в себя.
— Д-да, всё хорошо. — Произнёс он первые за утро слова. Сделал пару шагов, слегка пошатываясь, как пьяный и снова остановился. Альрис поймала на себе взгляд вертикальных чёрных зрачков на фоне золотых глаз наследника, и обернувшийся, было, Рандар прорычал, уходя:
— Меня бесит твой голос!
Несмотря на уверения капитана, ночью ветер резко усилился. Океан начал перекидывать кораблик от волны к волне, а лежащие и до этого спящие в гамаках фигуры зашевелились. ?Халлен злобно оторвал голову, и попытался достать рукой Рафа:
— Вместо того, чтобы спать лещом, лучше успокоил бы свою воду вокруг!
— Да, — согласился последний, не отнимая головы. — Я ее сейчас заморожу! А ты, дорогой друг, мановением руки заткни ветру его завывающую пасть!
Рандар поднялся и вышел на палубу. Его взбесило бурчание соседей и бешенство, горячей кровью снова прилившее к голове, душа требовала ветра и бури.
В соседней каюте Вайри, судорожно вцепившаяся в края раскачивающейся парусины, попыталась выбраться из гамака, но запуталась, и грохот падающего ложа, оторвавшегося от стены крюка услышали все. В этот же момент Альрис, судорожно зажав рот рукой, выскочила навстречу буре.
У девушки начался приступ морской болезни, и она бездумно устремилась к краю. Корабль сломанной веткой мотало из стороны в сторону. В какой-то момент её затопила ледяная серо-чёрная пелена налетевшей на палубу волны. Визжа, и, глотая солёную воду, Трамирани попыталась зацепиться за ванты, но руки почувствовали только пустоту, её смывало с палубы в пропасть океана.
В последнее мгновение резкая боль затормозила полёт. Из широко смотрящих в темноту глаз брызнули слёзы, и девчонка почувствовала, как кто-то с силой тянет за волосы, скрученные в косу, от борта. Тело, подчиняясь инстинкту самосохранения, само сделало резкий прыжок, и через секунду она схватилась за чью-то одежду. Потом, Альрис грубо втолкнули в каюту, и она полетела кубарем в спасительную темноту. В узком коридорчике стоял Шеффарн, он поймал её и, медленно проводя по волосам, прижал мокрое тело к своей груди, успокаивая.
— Треклятая идиотка! — услышала она злое шипение дракона, едва не вырвавшего ей косу. — Отведи в храм и дохни, где хочешь! Но, ты даже на это не способна!
Нервы не выдержали, и Альрис, после минутной паузы, громко разрыдалась.
— Я отведу! — злобно крикнула она навстречу стихии, не находя взглядом ушедшего на корму наследника. — Отведу, слышишь?! — Халлен глубоко вздохнул, проклиная языкастого соперника, и увел её в женскую каюту. Вайри, сидевшая, казалось бы, безучастно смотря в одну точку, резко встала и хлестнула подругу по щеке. Затем, сунула Шеффарну пузырёк с бирюзовой жидкостью и буркнула: «Пусть выпьет!». А Восты на месте не было.
«Конечно, с водяным ей сейчас спокойнее, — подумал Халлен и сел на гамак, укладывая настрадавшуюся рыжую голову себе на колени. — Вы, казалось бы, такие слабые и эмоциональные, но именно вы и даёте нам сил».
С четверть часа из соседней каюты, сквозь шум ветра, доносились негромкие разговоры, затем вскрикнула Воста. Сквозь дрёму Шеффарн ухмыльнулся, но тут же девчонка начала звать Вайри.
«Ну, просто олухи небесные! — выругался воздушный, хватаясь за виски, — всё-таки начудили на пару!».
К утру море притихло, и измученные путешественники то ли крепко уснули, то ли провалились в забытьё. Наконец, отключившееся сознание Рандара устремилось ввысь. Тело упиралось, но древняя кровь сама по себе обладала желанием и волей. Во сне он развернул свои крылья. Яркие пучки огненного светила обожгли чёрную душу.
«Я лучше сгорю, чем подчинюсь», — сказал дракон. И тут чьи-то маленькие прохладные руки коснулись его горящего тела, он схватился за них и услышал: «Мы полетим вместе, моя любовь...». Всё вокруг перед глазами пошло рябью, картинка потускнела и... он проснулся. Впервые жуткий кошмар увенчался спокойным финалом. Рандар сглотнул ком слюны, будто его долго душили, и теперь, он впервые за долгое время, наконец-то, вздохнул. И окончательно провалился в глубокий черный сон без сновидений.
Утром охающую и страдающую головокружением компанию разбудили резкие звуки доносившиеся снаружи. Кораблик не шевелился, а громкий лязг спускаемых цепей возвестил о прибытии в порт. Раф кое-как приоткрыл воспалённые красные глаза. Работать со стихией в паре, компенсируя трудности друг друга — было рискованным экспериментом, потому, что он мог быть не только обожжённым во всех местах, но и сожжённым дотла. Заметно исхудавший после ночи, он жердью от пугала смотрелся в своей просторной рубашке. Осунувшаяся и кашляющая Воста протянула ему ещё одну куриную ногу, выкупленную, в числе прочих, у сонного ошарашенного кока средь штормовой ночи.
— А мы ведь смогли! — улыбнулся сухими потрескавшимися губами Раф. — А Шеффарн смеялся. И, кстати, где он?
В соседней каюте нашёлся пропавший. Он сидел без сознания за столом, протягивая руки к круглому окошку. Рядом стояла проснувшаяся Альрис, в миг лишившаяся голоса, она трогала его лоб и ледяные ладони и пыталась беззвучно кричать вошедшим:
— Он умер?! Неужели, он умер? Сделайте что-нибудь!
...Из провала ночи
Всегда рождается день...
(Из скрижалей дома Земли)
Скрипучая дверь впустила в маленькую каюту бледного помощника капитана.
— Ничего личного, ребята, но Вам бы пора выметаться. Кэп давно сошёл на берег и празднует заход в порт. Вы заплатили. Мы доставили.... Килевая качка уже сменялась на бортовую, когда налетел шквал, и нас грозило выкинуть дохлой килькой на камни. Ваши парни молодцы, что остановили бурю, но пора и честь знать.
Обшивка корабля заскрипела о причал, подтверждая слова...
— Но, мы не можем. Они не могут. Куда нам...,— тихим потерянным голосом, не поднимая глаз от раненного, почти прошептала Воста.
Единственный, из оставшихся в строю мужчин, косо взглянул на своё воинство и прошипел:
— Они спасли твое никчемное корыто...
— О, ты ещё обвиняешь нас в неблагодарности! Впрочем, я даже готов дать адресок своей... хм-м-м… тётушки. Не сказать, что у неё хоромы, но такая нищета вполне может рассчитывать на миску похлёбки и тюфяк для ночлега.
Моряк открыто издевался, но, тем не менее, его предложение показалось разумным.
Они долго блуждали по грязным пахнущим болезнями и нищетой улочкам. Рандар, взгромоздивший на плечо Шеффарна, пребывающего без сознания, неоднократно предлагал остановиться и спросить место в ближайшем к порту постоялом месте. Один раз они рискнули.
Жизнерадостный трактирщик, узнавший с какого они судна, открыл, было, рот, затем, захлопнув его с шумом, делающим честь любой ветряной мельнице, назвал сумму.
За цену, назначенную им за постой, можно было снять небольшой королевский дворец.
Наконец, они уговорили зеленщика, тащившего с рынка пустую повозку и уложив еле передвигающего ноги обожженного Рафа и не подающего признаков жизни Халлена, медленно продолжили свой путь.
Домик «милой тётушки», вросший в землю задворок порта, встретил их кислыми запахами застарелой мочи и грязи.
Зеленщик, давно проклявший свою жадность, и, готовый сам заплатить вдвое большую сумму, буквально сбросил раненых с повозки и бегом, не слушая девушек, пытавшихся его остановить, не оглядываясь, сбежал.
Тяжело вздохнув, Рандар потянул деревянную ручку и открыл скрипучую дверь.
Их взору открылся тёмный провал грязного полупустого зала с барной стойкой. За ней возвышалась фигура весьма достойной и габаритной мадам, к которой проследовали усталые спутники.
— Рада увидеть у себя в заведении новые лица, — пробасила она. Особой радости никто из прибывших, правда, не услышал, но ноги отказывались передвигаться, а желудки требовали себе работы.
— Нам бы комнату на несколько дней и покушать, — тихо попросила, вошедшая за Рандаром Альрис.
Трактирщица тряхнула подбородками, но Драконар опередил:
— Нас прислал твой наглый племянник, цена была названа, и переплачивать я не стану. У нас двое раненых, и сейчас я скорее разнесу твою лачугу, после чего спокойно усну в тюрьме. Но ты останешься без жилья, я обещаю.
Девушки поражённо молчали, а Восту, собравшуюся, было, спросить, когда это Рандар успел договориться о цене с помощником капитана, практически готова была удушить контролировавшая её Вайри.
Хозяйка уже хотела крикнуть прохлаждавшегося на заднем дворе, рядом с курятником, вышибалу, но заметила у странной компании значок клепсидры, перевитый плющом. Железная эмблема блеснула зеленью, хотя явно была отлита из желтой меди. Зеленый плащ и суровый вид девушки, носившей этот знак, также не вызывали сомнений: перед ней врачевательница!
Женщина поспешно вылезла из-за массивной стойки, махнула рукой растрёпанному оболтусу, прибежавшему на звук разговора и утиравшему жёлтую молодецкую бородёнку от сырого яйца, и схватила врачевательницу за руку.
— Невестка рожает, пойдешь со мной! — Вайри опешила от такой наглости и дёрнулась.
— Мы хотели поесть и отдохнуть, — сообщила она прыткой тётке. — Вероятно, рядом с вашей невесткой уже есть врачеватель.
— Там поешь! — бросила хозяйка, но, видя, разумное сопротивление, остановилась. — Не знаю, в какую передрягу, вы, ребятки, попали. Одни проблемы мне от этого «горе-племянничка»!
Рандар скрестил руки на груди, злобно поминая корабельщика.
— Сейчас Брин поджарит яичницу со шкварками и покажет вам угловую комнату. Но ты, — хозяйка неприятно ткнула пальцем в грудь шатенке, — ты пойдёшь со мной. Тут нет обученных врачевателей, а она третий день мучается, того гляди, тапки откинет.
Вайри, оглядела компанию: жильё было необходимо — Халлен, совсем серый и измученный, всё ещё был без сознания, а Раф, прислонившийся к стене плечом, изо всех сил старался не стонать и не падать. Глаза Рандара говорили о том, что он, не шутя, разнесёт этот трактир, а потом уйдёт и спутников тащить на себе точно больше не станет.
— Пойдёмте. — Сказала земельная, ещё раз украдкой поглядев на Шеффарна. Предчувствие было нехорошим.
— Тут три дома всего. — Подтолкнула тётка
Позвав юркого грязного мальчишку, хозяйка велела показать компании помещение и через час им дали вполне съедобной слипшейся каши, яичницу на прогорклом сале и два ведра тёплой воды, умыть и перевязать Рафа.
Воста спросила, было, о молоке, но ей посоветовали пахнущего помоями пива. Радушия работников хватило ровно до момента ухода хозяйки. Поэтому, не нагнетая атмосферы, поев, путники поднялись наверх и, повалившись на солому, сразу уснули.
Ночью Рандар, словно, не осознавая происходящего, по-звериному зарычал, казалось, ему приснился кошмар. Он не верил в своё безумие, при этом не представлял, что существование может быть настолько страшным. Холод и грязь настолько притупили мысли, что он решил: его затягивает пустота и мгла.
Серый треугольник на груди нагрелся и, чтобы стряхнуть с себя мёртвое оцепенение, Наследник Империи резко встал с грязной соломы и, буркнув: «Погуляю!», — вышел в чёрную ночь узких улочек.
Альрис, памятуя о прошлой ночи, старалась держаться от наследника подальше. Она взволнованно проводила драконара взглядом и перевернулась лицом к закрывшейся за ним двери. Ждать и волноваться.
Ночью кричал Шеффарн. Он начал приходить в себя, но после таких перегрузок голова нещадно болела. Раф велел принести ему сумку Вайри, долго копаясь в ней одной рукой, он выудил приятно пахнущий анисом пузырёк, хмыкнул и велел Восте налить пару капель воздушному. Через пару минут крики сменились здоровым мирным сном. Глотнув из пузырька, Раф блаженно улыбнулся и мгновенно уснул.
— Что это? — огненная недоверчиво понюхала крышку пузырька, но ничего особенного в запахе не нашла.
— Это Шептун. — Альрис ещё раз поглядела на дверь, прикидывая, кто вернётся раньше, драконар, или хозяйка сумки, и что девчонкам за это будет. — Наркотическое… эээ… снотворное, можно так сказать.
Ранним утром Воста потянула дверь за ручку и поняла, что та плотно закрыта снаружи. Около часа девушки пытались выйти, и докричаться до работников, но, несмотря на предпринятые попытки, ничего не происходило. Потом послышался топот ног, обутых в подкованные сапоги и, наконец, дверь открыли.
Вместе с серым облаком утреннего тумана она увидела фигуру ухмыляющегося помощника капитана.
— Ничего личного, — сообщил он. — Мы немного стеснены материально, корабль нуждается в ремонте.
Клешня снова клацнула, пытаясь зацепить рыжую прядь, танцующую от сквозняка рядом со столом. Трамирани дёрнулась, подскочила, как ошпаренная, и юркнула под рукой у наследника. Рандар почувствовал, как острые ногти впились в его рубашку сзади, а мордашка прислонилась к плечу, следя за «страшным чудовищем».
— Уберите это отсюда-а-а! — голос достиг высоких нот.
Крабункул, широко расставив клешни вверх, будто боец после выигранного боя, стучал шестью сегменчатыми лапками по столешнице, вышагивая круг почета. Неразумное, по человеческим меркам, существо, размером с детскую ладонь, смесь панцирной рыбки и краба, между тем, отличалось особой хитростью и редко попадало в сети рыбаков. Жители островов Урегри часто видели этих морских животных, а вот в столицу их почти не привозили. Крабункулы успешно резали сети и уходили на волю, выпуская с собой за компанию и обычных рыбок. Мягкий серебристый хвост, плашмя бьющий по поверхности, стал темнеть: существо почувствовало опасность, затем чешуя развернулась, превращаясь в практически каменную пластину, продолжение панцирной брони, покрывавшей голову и корпус животного.
Последним в каюту, с виноватым выражением лица, протиснулся Раф, он сграбастал питомца и пояснил, что хотел девочкам природу показать.
Наследник горел от ярости, чувствуя, как волна силы и гнева захлёстывает его, заставляя тело и шею пылать, полоса вздыбленной чешуи прошлась по пояснице вверх. Так некстати! Столько людей пострадают… Драконар чувствовал, что он вот-вот по-настоящему загорится, уничтожив маленькую каютку, странных спутников, собравшихся здесь некстати и дрянное животное. Его гнев пылал, готовый высвободить неподвластную разрушительную стихию.
Вдруг лёгкая маленькая ручка скользнула от плеча к поясу, будто прохладным молоком заливая этот страшный пожар внутри. Рандар повернулся к девушке и увидел горящие голубым светом глаза. Кажется, Альрис сама не понимала, что происходит.
— С тобой всё хорошо? Мы разбудили тебя? — спросила Трамирани без доли фальши или злости. Кажется, в эту секунду, она не помнила тот неловкий момент, когда он напугал ее здесь в каюте на столе, желая обладать. Она не поняла. Не поняла тех черных замыслов, что лелеял обреченный на смерть, и тянулась к нему искренне и взволнованно.
— С тобой все хорошо? — повторила она, ещё раз проведя рукой от лопатки до поясного ремня, гладя, как угрюмого котенка. Рандар снова вспомнил, как дышать и начал приходить в себя.
— Д-да, всё хорошо. — Произнёс он первые за утро слова. Сделал пару шагов, слегка пошатываясь, как пьяный и снова остановился. Альрис поймала на себе взгляд вертикальных чёрных зрачков на фоне золотых глаз наследника, и обернувшийся, было, Рандар прорычал, уходя:
— Меня бесит твой голос!
***
Несмотря на уверения капитана, ночью ветер резко усилился. Океан начал перекидывать кораблик от волны к волне, а лежащие и до этого спящие в гамаках фигуры зашевелились. ?Халлен злобно оторвал голову, и попытался достать рукой Рафа:
— Вместо того, чтобы спать лещом, лучше успокоил бы свою воду вокруг!
— Да, — согласился последний, не отнимая головы. — Я ее сейчас заморожу! А ты, дорогой друг, мановением руки заткни ветру его завывающую пасть!
Рандар поднялся и вышел на палубу. Его взбесило бурчание соседей и бешенство, горячей кровью снова прилившее к голове, душа требовала ветра и бури.
В соседней каюте Вайри, судорожно вцепившаяся в края раскачивающейся парусины, попыталась выбраться из гамака, но запуталась, и грохот падающего ложа, оторвавшегося от стены крюка услышали все. В этот же момент Альрис, судорожно зажав рот рукой, выскочила навстречу буре.
У девушки начался приступ морской болезни, и она бездумно устремилась к краю. Корабль сломанной веткой мотало из стороны в сторону. В какой-то момент её затопила ледяная серо-чёрная пелена налетевшей на палубу волны. Визжа, и, глотая солёную воду, Трамирани попыталась зацепиться за ванты, но руки почувствовали только пустоту, её смывало с палубы в пропасть океана.
В последнее мгновение резкая боль затормозила полёт. Из широко смотрящих в темноту глаз брызнули слёзы, и девчонка почувствовала, как кто-то с силой тянет за волосы, скрученные в косу, от борта. Тело, подчиняясь инстинкту самосохранения, само сделало резкий прыжок, и через секунду она схватилась за чью-то одежду. Потом, Альрис грубо втолкнули в каюту, и она полетела кубарем в спасительную темноту. В узком коридорчике стоял Шеффарн, он поймал её и, медленно проводя по волосам, прижал мокрое тело к своей груди, успокаивая.
— Треклятая идиотка! — услышала она злое шипение дракона, едва не вырвавшего ей косу. — Отведи в храм и дохни, где хочешь! Но, ты даже на это не способна!
Нервы не выдержали, и Альрис, после минутной паузы, громко разрыдалась.
— Я отведу! — злобно крикнула она навстречу стихии, не находя взглядом ушедшего на корму наследника. — Отведу, слышишь?! — Халлен глубоко вздохнул, проклиная языкастого соперника, и увел её в женскую каюту. Вайри, сидевшая, казалось бы, безучастно смотря в одну точку, резко встала и хлестнула подругу по щеке. Затем, сунула Шеффарну пузырёк с бирюзовой жидкостью и буркнула: «Пусть выпьет!». А Восты на месте не было.
«Конечно, с водяным ей сейчас спокойнее, — подумал Халлен и сел на гамак, укладывая настрадавшуюся рыжую голову себе на колени. — Вы, казалось бы, такие слабые и эмоциональные, но именно вы и даёте нам сил».
С четверть часа из соседней каюты, сквозь шум ветра, доносились негромкие разговоры, затем вскрикнула Воста. Сквозь дрёму Шеффарн ухмыльнулся, но тут же девчонка начала звать Вайри.
«Ну, просто олухи небесные! — выругался воздушный, хватаясь за виски, — всё-таки начудили на пару!».
***
К утру море притихло, и измученные путешественники то ли крепко уснули, то ли провалились в забытьё. Наконец, отключившееся сознание Рандара устремилось ввысь. Тело упиралось, но древняя кровь сама по себе обладала желанием и волей. Во сне он развернул свои крылья. Яркие пучки огненного светила обожгли чёрную душу.
«Я лучше сгорю, чем подчинюсь», — сказал дракон. И тут чьи-то маленькие прохладные руки коснулись его горящего тела, он схватился за них и услышал: «Мы полетим вместе, моя любовь...». Всё вокруг перед глазами пошло рябью, картинка потускнела и... он проснулся. Впервые жуткий кошмар увенчался спокойным финалом. Рандар сглотнул ком слюны, будто его долго душили, и теперь, он впервые за долгое время, наконец-то, вздохнул. И окончательно провалился в глубокий черный сон без сновидений.
Утром охающую и страдающую головокружением компанию разбудили резкие звуки доносившиеся снаружи. Кораблик не шевелился, а громкий лязг спускаемых цепей возвестил о прибытии в порт. Раф кое-как приоткрыл воспалённые красные глаза. Работать со стихией в паре, компенсируя трудности друг друга — было рискованным экспериментом, потому, что он мог быть не только обожжённым во всех местах, но и сожжённым дотла. Заметно исхудавший после ночи, он жердью от пугала смотрелся в своей просторной рубашке. Осунувшаяся и кашляющая Воста протянула ему ещё одну куриную ногу, выкупленную, в числе прочих, у сонного ошарашенного кока средь штормовой ночи.
— А мы ведь смогли! — улыбнулся сухими потрескавшимися губами Раф. — А Шеффарн смеялся. И, кстати, где он?
В соседней каюте нашёлся пропавший. Он сидел без сознания за столом, протягивая руки к круглому окошку. Рядом стояла проснувшаяся Альрис, в миг лишившаяся голоса, она трогала его лоб и ледяные ладони и пыталась беззвучно кричать вошедшим:
— Он умер?! Неужели, он умер? Сделайте что-нибудь!
Прода от 17.11.2019, 01:29 За моим плечом. Глава 15
...Из провала ночи
Всегда рождается день...
(Из скрижалей дома Земли)
Скрипучая дверь впустила в маленькую каюту бледного помощника капитана.
— Ничего личного, ребята, но Вам бы пора выметаться. Кэп давно сошёл на берег и празднует заход в порт. Вы заплатили. Мы доставили.... Килевая качка уже сменялась на бортовую, когда налетел шквал, и нас грозило выкинуть дохлой килькой на камни. Ваши парни молодцы, что остановили бурю, но пора и честь знать.
Обшивка корабля заскрипела о причал, подтверждая слова...
— Но, мы не можем. Они не могут. Куда нам...,— тихим потерянным голосом, не поднимая глаз от раненного, почти прошептала Воста.
Единственный, из оставшихся в строю мужчин, косо взглянул на своё воинство и прошипел:
— Они спасли твое никчемное корыто...
— О, ты ещё обвиняешь нас в неблагодарности! Впрочем, я даже готов дать адресок своей... хм-м-м… тётушки. Не сказать, что у неё хоромы, но такая нищета вполне может рассчитывать на миску похлёбки и тюфяк для ночлега.
Моряк открыто издевался, но, тем не менее, его предложение показалось разумным.
***
Они долго блуждали по грязным пахнущим болезнями и нищетой улочкам. Рандар, взгромоздивший на плечо Шеффарна, пребывающего без сознания, неоднократно предлагал остановиться и спросить место в ближайшем к порту постоялом месте. Один раз они рискнули.
Жизнерадостный трактирщик, узнавший с какого они судна, открыл, было, рот, затем, захлопнув его с шумом, делающим честь любой ветряной мельнице, назвал сумму.
За цену, назначенную им за постой, можно было снять небольшой королевский дворец.
Наконец, они уговорили зеленщика, тащившего с рынка пустую повозку и уложив еле передвигающего ноги обожженного Рафа и не подающего признаков жизни Халлена, медленно продолжили свой путь.
Домик «милой тётушки», вросший в землю задворок порта, встретил их кислыми запахами застарелой мочи и грязи.
Зеленщик, давно проклявший свою жадность, и, готовый сам заплатить вдвое большую сумму, буквально сбросил раненых с повозки и бегом, не слушая девушек, пытавшихся его остановить, не оглядываясь, сбежал.
Тяжело вздохнув, Рандар потянул деревянную ручку и открыл скрипучую дверь.
Их взору открылся тёмный провал грязного полупустого зала с барной стойкой. За ней возвышалась фигура весьма достойной и габаритной мадам, к которой проследовали усталые спутники.
— Рада увидеть у себя в заведении новые лица, — пробасила она. Особой радости никто из прибывших, правда, не услышал, но ноги отказывались передвигаться, а желудки требовали себе работы.
— Нам бы комнату на несколько дней и покушать, — тихо попросила, вошедшая за Рандаром Альрис.
Трактирщица тряхнула подбородками, но Драконар опередил:
— Нас прислал твой наглый племянник, цена была названа, и переплачивать я не стану. У нас двое раненых, и сейчас я скорее разнесу твою лачугу, после чего спокойно усну в тюрьме. Но ты останешься без жилья, я обещаю.
Девушки поражённо молчали, а Восту, собравшуюся, было, спросить, когда это Рандар успел договориться о цене с помощником капитана, практически готова была удушить контролировавшая её Вайри.
Хозяйка уже хотела крикнуть прохлаждавшегося на заднем дворе, рядом с курятником, вышибалу, но заметила у странной компании значок клепсидры, перевитый плющом. Железная эмблема блеснула зеленью, хотя явно была отлита из желтой меди. Зеленый плащ и суровый вид девушки, носившей этот знак, также не вызывали сомнений: перед ней врачевательница!
Женщина поспешно вылезла из-за массивной стойки, махнула рукой растрёпанному оболтусу, прибежавшему на звук разговора и утиравшему жёлтую молодецкую бородёнку от сырого яйца, и схватила врачевательницу за руку.
— Невестка рожает, пойдешь со мной! — Вайри опешила от такой наглости и дёрнулась.
— Мы хотели поесть и отдохнуть, — сообщила она прыткой тётке. — Вероятно, рядом с вашей невесткой уже есть врачеватель.
— Там поешь! — бросила хозяйка, но, видя, разумное сопротивление, остановилась. — Не знаю, в какую передрягу, вы, ребятки, попали. Одни проблемы мне от этого «горе-племянничка»!
Рандар скрестил руки на груди, злобно поминая корабельщика.
— Сейчас Брин поджарит яичницу со шкварками и покажет вам угловую комнату. Но ты, — хозяйка неприятно ткнула пальцем в грудь шатенке, — ты пойдёшь со мной. Тут нет обученных врачевателей, а она третий день мучается, того гляди, тапки откинет.
Вайри, оглядела компанию: жильё было необходимо — Халлен, совсем серый и измученный, всё ещё был без сознания, а Раф, прислонившийся к стене плечом, изо всех сил старался не стонать и не падать. Глаза Рандара говорили о том, что он, не шутя, разнесёт этот трактир, а потом уйдёт и спутников тащить на себе точно больше не станет.
— Пойдёмте. — Сказала земельная, ещё раз украдкой поглядев на Шеффарна. Предчувствие было нехорошим.
— Тут три дома всего. — Подтолкнула тётка
Позвав юркого грязного мальчишку, хозяйка велела показать компании помещение и через час им дали вполне съедобной слипшейся каши, яичницу на прогорклом сале и два ведра тёплой воды, умыть и перевязать Рафа.
Воста спросила, было, о молоке, но ей посоветовали пахнущего помоями пива. Радушия работников хватило ровно до момента ухода хозяйки. Поэтому, не нагнетая атмосферы, поев, путники поднялись наверх и, повалившись на солому, сразу уснули.
***
Ночью Рандар, словно, не осознавая происходящего, по-звериному зарычал, казалось, ему приснился кошмар. Он не верил в своё безумие, при этом не представлял, что существование может быть настолько страшным. Холод и грязь настолько притупили мысли, что он решил: его затягивает пустота и мгла.
Серый треугольник на груди нагрелся и, чтобы стряхнуть с себя мёртвое оцепенение, Наследник Империи резко встал с грязной соломы и, буркнув: «Погуляю!», — вышел в чёрную ночь узких улочек.
Альрис, памятуя о прошлой ночи, старалась держаться от наследника подальше. Она взволнованно проводила драконара взглядом и перевернулась лицом к закрывшейся за ним двери. Ждать и волноваться.
Ночью кричал Шеффарн. Он начал приходить в себя, но после таких перегрузок голова нещадно болела. Раф велел принести ему сумку Вайри, долго копаясь в ней одной рукой, он выудил приятно пахнущий анисом пузырёк, хмыкнул и велел Восте налить пару капель воздушному. Через пару минут крики сменились здоровым мирным сном. Глотнув из пузырька, Раф блаженно улыбнулся и мгновенно уснул.
— Что это? — огненная недоверчиво понюхала крышку пузырька, но ничего особенного в запахе не нашла.
— Это Шептун. — Альрис ещё раз поглядела на дверь, прикидывая, кто вернётся раньше, драконар, или хозяйка сумки, и что девчонкам за это будет. — Наркотическое… эээ… снотворное, можно так сказать.
***
Ранним утром Воста потянула дверь за ручку и поняла, что та плотно закрыта снаружи. Около часа девушки пытались выйти, и докричаться до работников, но, несмотря на предпринятые попытки, ничего не происходило. Потом послышался топот ног, обутых в подкованные сапоги и, наконец, дверь открыли.
Вместе с серым облаком утреннего тумана она увидела фигуру ухмыляющегося помощника капитана.
— Ничего личного, — сообщил он. — Мы немного стеснены материально, корабль нуждается в ремонте.
