За моим плечом. ( Соавтор: Алена Андреева)

       
       Рафа вытолкнули связанным. Он тряс головой, из разбитого ударом плети лба сочилась кровь...?— Подними голову, образина, — шипел на него стражник.?— Эта помесь макаки с крысой очень сильна, — пропел бас. — Посмотрите, как он сопротивляется! Хороший сильный гребец...?Рандар поднял руку и, перекрикивая шум базара, сообщил торжищу:?— Он не слишком жирный.... Прежде чем эта куча навоза начнет грести, он должен съесть не одну и не две лепёшки, но я дам за него полмонеты серебра, а за двух... — он показал кончиком хорошего сбалансированного ножа, выполненного в пенджабском стиле, который мгновенно распознала и оценила толпа, на Рафа и Шефарна. — За двух.... полторы!?Покупатели зацокали языками: цена за двух молодых и сильных рабов была умеренной. Но ведь они были не обучены и строптивы.?— Кто больше? — прогудел над загоном бас.?И по прошествии двух минут Вайри как сквозь вату услышала ...?— Продано!?Две четверти часа продолжались торги, шум толпы нарастал: оставались рабыни.?Наконец вывели девушек.?Покупатели вытягивали потные шеи: всем было интересно. Рандар сунул руку в сумку и достал еще кусок сухой соленой строганины, и стал неторопливо жевать. Вайри зашипела на него, как разозленная крупная хищная кошка, но тот, усмехнувшись, предложил и ей:?— Присоединяйся, вкусно...?— Тварь, — только и смогла сказать она. — Драконья помойка! Как ты можешь! Их... их продают, а ты ...ты...?— Покупаю!?Девушка вздрогнула как от пощечины и, резко выхватив у Рандара кусок вяленого мяса, сунула его в рот, проглотила, чуть не подавившись, плеснула злостью из наполненных слезами глаз и промолчала.?***?Солнце уже почти село.?Базар пустел. Остались три покупателя, заинтересованных в приобретении рабынь.?Покупка необученных строптивец всегда расценивалась среди работорговцев как заслуживающий одобрения добродетельный поступок: ведь те, кого не подбирали, после торгов становились только шлюхами, а потом кормом для бродячих собак и портовых крыс. Несмотря на сушь и жару уходящего лета, север не терпел бродяжек — и брошенные на улице не выживали. Зажглись костры. Распорядитель торопился. Прохлада вечера манила его к дому, к жене и сытному лагману.?— Пять монет, — толстяк с золотым перстнем на жирном пальце ткнул сразу в двоих.?Распорядитель открыл было рот, спеша согласится, но тут услышал:?— Шесть с четвертью и закончим. Я уже устал ждать!?Распорядитель посмотрел на высокого воина, недавно купившего рабов, на бледное от ярости лицо целительницы, что стояла подле, и громко певуче прокричал:?— Прода-а-ано-о-о-о! Торги окончены!