– Они разве работают по ночам? – недоверчиво спросил грис с ружьём.
– У нас в мире людей жизнь кипит в любое время суток!
Грисы переглянулись, а потом один из них перерезал верёвку на руках человека. Иваныч долго разминал руки.
– Я бы на море посмотрел, – сказал один грис. – Говорят, красивое.
– Красивое, – повторил Иваныч. – Не зря у вас тут, в Резервном мире, только и разговоров, что о море.
– Да? – удивился грис. – Не слышал.
– А я бы хотел вновь вашего хлеба поесть, – сказал другой грис. – Я пробовал. Мне очень понравился. До сих пор помню ту булку.
– Так чего же мы ждём! – Иваныч аккуратно извлёк из кармана один из серебряных цершеров.
Поначалу, начальник овощной базы хотел переместиться один. Но Гжельский, он мог поджидать его. Да и один из грисов спросил:
– Так что за тип, которого ты боишься?
– Не боюсь, – сказал начальник овощной базы. – Просто он опасный.
Грисы непродолжительно посмеялись. Один из них сказал:
– Это мы ещё посмотрим, кто опасный!
– Как переместимся, – велел Иваныч, – стреляйте в любого мужика, которого увидите перед собой.
– Легче лёгкого, – заверили грисы.
– Тогда, вперёд, – сказал начальник овощной базы и бросил цершер под ноги и пригнулся.
* * *
Геннадий не ожидал от себя такой прыти. Как только ему казалось, что беглянка окончательно скрылась от него, он успевал заметить малейшее движение веток деревьев или часть её стройного туловища, обтянутого в красивую обёртку стильного платья.
Он ощущал себя настоящим львом, преследующим свою добычу. Разве только слюни ещё не свисали с его такого же гладкого, как и центр его макушки, подбородка. Только краснели щёки, да пивной живот неаккуратно трясся при долгой пробежке.
Сергей держал дистанцию. Он знал, что Гена его видит, а Гена в свою очередь чувствовал, что друг в случае чего его подстрахует. Но Серому быстро надоела эта погоня, но он не пытался остановить своего товарища от этой мании. Поэтому просто дистанционно наблюдал за погоней, осторожно оглядываясь по сторонам. Не может же девка долго убегать и прятаться от двух взрослых мужиков, рано или поздно она допустит ошибку.
Но внимание Геннадия переместилось на другую цель – он увидел двух женщин-грисов, собирающих что-то на опушке мелколесья. Одна из них выглядела старше и была очень некрасива. Её широко раскрытые глаза будто говорили о том, что она не обладает большим интеллектом. Вторая выглядела стройнее и значительно моложе. Гену тоже смутили её большие, кошачьи глаза и слишком пышная, как у дикобраза, шевелюра. Но обтягивающие легинсы на стройных ногах девушки заглушили первое пренебрежительное впечатление.
Он остановился и спросил у девушек:
– Не видели девушку? В таком белом платье, а по бокам серые вставки? Думаю, тут мало таких, кто так непрактично одевается.
– Мы не вольны обращать внимания на чужаков, – сказала та, что постарше. – Близко владения Дарина, и если в них что-то происходит, то это случается лишь по его одобрению. Мы не заступаем на его территорию. Мы мирно собираем вечернюю росу с ликонидов.
– Кого? – не понял Гена. Ещё его удивила очень мягкая и приятная речь некрасивой незнакомки.
– Видимо, вы мало знакомы с собирательством, – сказала более молодая девушка.
Гене даже показалось, что она улыбнулось. Несмотря на её смущение, она старалась подольше задержать взгляд на незнакомце человеческого происхождения.
– Не, – оскалился кривой улыбкой Гена, – я больше знаком с травокурительством.
– Это не одно и тоже, – сказала молодая.
– Я знаю, – сказал Гена. – Но уже поздно и вы тут совсем одни…
– Эту росу дорого покупают и так мало времени на её сборы, – сказала молодая девушка-грис. – Да и наши мужчины совсем рядом, охраняют, а те, кто работает на Дарина, и так имеют с нас дань.
– Имеют, – вновь тупо улыбнулся Гена.
– Вы от Дарина? – спросила женщина постарше. – Мы не нарушаем границ, пусть посылает к нам на рынок своих сподручных, мы предложим лучший товар. Проходите, пожалуйста, по своим делам, мы вам не мешаем…
– А что ещё можете мне предложить? – спросил Гена. – И где эти ваши местные?
– Я их позову, – сказала женщина.
– Позови! – сказал Гена, держа пистолет под рукой, в боковом кармане олимпийки. – А человеческая девушка, значит, мимо пробегала?
– Не имеем права говорить о тех, кто пришёл с территории Дарина, – сказала женщина-грис и засунула в рот два пальца, после чего звонко, но непродолжительно свистнула.
– Что ж ты свистишь, зараза, – сказал Гена. У него на мгновение заложило уши.
– Извините, – сказала женщина. – Но вы нас пугаете.
– Это правильно, – самодовольно сказал Гена, доставая пистолет.
Совсем рядом показались огни – навстречу людям шли двое мужчин. В руках у них были светящиеся шары и ружья. Они выглядели идеальными мишенями.
– Вэл и Миридиан, пожалуйста, – попросила женщина у приближающихся мужчин. – Не светите здесь, мы так долго искали это место…
– Кто такие? – спросил один из незнакомцев. В его голосе чувствовалась агрессия, хоть и дуло ружья гриса было направлено вверх. – Если вы от Дарина, то…
Гена перебил его:
– Как же вы достали со своим Дарином!
Он быстро прицелился в путника и выстрелил два раза. Первая пуля прошла мимо, а вторая пробила череп гриса в районе правого глаза.
– О, да, – довольно сказал Гена.
Второму спутнику собирательниц росы с ликонидов не дали применить оружие несколько метких выстрелов Сергея, что вовремя оказался поблизости.
Зубы женщины гриса оскалились, она достала короткий нож с очень широким лезвием и бросилась в сторону Гены. Тот только успел пнуть её ногой, и та свалилась в траву, около которой так бережно кружила в это предзакатное время.
Потом Гена застрелил её одним выстрелом.
– Нет! – испуганно крикнула молодая девушка-грис, из её рук выпал сосуд, в который она собирала ценную росу...
* * *
Как стало темнее, Гжельский, Лера, Адам и Меренея вышли к дороге, ведущей в полуразрушенный город, некогда являющимся постоянным пристанищем Каса.
– Куда ведёт эта дорога? – спросил Олег Рубинович.
– В город, – сказала Мереня. – В обратной стороне находятся владения Дарина. И тут и там небезопасно. Но сейчас наступит глухая ночь, даже самым отъявленным разбойникам и головорезам здесь делать нечего. Это даже преимущество…
Гжельский возразил:
– Нет, надо возвращаться. Насытился я вашим проклятым миром. Лера, ты нормально себя чувствуешь?
– Я немного устала, – сказала девушка.
Мужчина начал приводить ей свои доводы:
– Согласишься, что если мы вернёмся обратно, то это будет лучшим решением, чем оставаться здесь?
– А если нас там ждут? – засомневалась девушка.
– Скорее всего. Но мои люди уже должны искать нас.
– Найдут ли, – засомневалась Лера.
– Что ж, рисковое дело всегда опасное, – сказал бессмысленную фразу Гжельский. Эти обстоятельства собственной беспомощности смыли с него ореол мудрости.
В разговор вступила Меренея:
– У меня есть план. Тут недалеко местный рынок…
Её перебил Адам:
– Такая же овощная база?
– Лучше, – сказала его возлюбленная. – Там торгуют и цершерами, и оружием. Чем угодно. Только не овощами. Можно пробраться туда и выкрасть что-нибудь. При условии, если этот господин подарит мне пару своих серебряных цершеров. Потом наши пути разойдутся.
– Рынок хорошо охраняется? – спросила Лера.
– Не знаю, – честно ответила Меренея.
Лера предложила:
– Давайте посмотрим на обстановку, пока совсем не стемнело. Местная луна меня немного… напрягает.
Она хотела сказать, что пугает, но долгие занятия с Гжельским выжгли в ней страх. Но особое колкое чувство дискомфорта ещё оставалось ощутимым в сознании – это было полезно для общего мироощущения, как заверял тогда Олег Рубинович. Впрочем, сейчас он не выглядел так уверенно, самодовольно.
– Давайте оценим обстановку, – согласился Гжельский.
Вдалеке раздалось несколько выстрелов и будто бы даже послышался чей-то крик не то одобрения, не то ужаса.
– Стреляют, – словесно запротоколировал Адам.
Меренея ответила:
– Местная шпана, наверное, балуется. Это неприятное место для всех официальных альнелонов и грисов. Они сюда не суются. Это место стратегически неудобное, тут свои законы…
– Пошлите уже отсюда куда-нибудь – сказал Адам.
И они осторожно двинулись к городу.
* * *
Когда Катя пробегала мимо женщин-собирательниц, то только и успела обменяться с ними тревожными взглядами, но те не сохранили с ней долгого зрительного контакта, тут же отвернув головы в стороны, будто не замечая беглянку. Катя не стала просить у них о помощи. Впереди, у дороги, курили двое вооружённых ружьями парней. С обратной стороны Катю нагоняла угроза в виде двух мужчин из её мира.
В этом районе пролесок сгущался за счёт нескольких высоких густых деревьев, похожих на величественнее дубы из земного измерения. Не попадая ни в чьё поле зрения, Катя сняла с себя туфли, больше похожие на балетки, стиснула их в зубах и впервые с детского возраста полезла на дерево, в надежде укрыться в его густой листве от всех, кто мог бы причинить ей зло. Наставления Гжельского о смелости здесь не работали.
Каждый выстрел отзывался дрожью в её хрупких плечах, белая кожа которых уже была покрыта ссадинами от колючих веток её убежища.
Но она прекрасно слышала это визгливое «Нет», которое ещё больше встревожило её сознание.
Сергею тоже было тревожно, о чём он и сказал своему напарнику:
– Надо уходить, мы нашумели. Темнеет. Надо бросить поиски этой девки и найти убежище. Утром продолжим поиски Иваныча…
– Хватит мне лекции читать, – сказал Гена, приближаясь к молодой девушке-грису. – Посмотри, какие тут сладкие ножки. У меня давно не было женщины. А ты чувствуешь, какая тут свобода?
Он схватил девушку-гриса за руки и бросил её в мокрую от росы траву. Его жертва кротко взвизгнула.
– Не, – сказал Сергей, доставая сигареты из кармана. – У меня Вика беременна…
– Да ну, – удивился Гена, наваливаясь своим весом на почти не сопротивляющуюся девушку. – А что раньше не сказал?
– Сегодня утром узнал, что у неё задержка.
– Поздравляю, – сказал Гена, не зная как сделать жертву более податливой. – Братан, отойди, ты мне мешаешь… сконцентрироваться.
Сергей пожал плечами и отошёл в сторону, равнодушно затягиваясь сигаретой.
Девушка вновь вскрикнула...
Третий крик девушки Катя не смогла пережить. Ей вспомнились все страхи и даже этот не по-весеннему жаркий полдень, когда она забыла про свою уверенность, почувствовав себя унизительно беззащитной, когда тот, кто сейчас преследовал её, вполне возможно пытался надругаться над той, которая оказалась в ненужном месте в ненужное время. Разве можно простить кому-то животные инстинкты, если хочешь продолжать жить в мире человекоподобных существ, пусть даже этот мир и называется Резервным?
Катя не помнила, как спустилась с дерева, и, пригибаясь, поспешала туда, откуда снова раздался девичий визг. По пути она наткнулась на мёртвого мужчину и забрала у него ружьё. Но у неё уже не было возможности подобраться к лысому насильнику незаметной…
Глава 13
Гжельский и Лера не смутились перед противником. Их автоматные очереди положили ещё двоих бойцов, чуть не раня самого Вихря, который поспешил скрыться за стенами кабинета овощного барона.
В дверном проёме показался старший сотрудник, который уже был готов выстрелить из пистолета в Гжельского.
У Олега Рубиновича от беспорядочной стрельбы закончились патроны, но он заметил Вику.
– Атакуй! – приказал Гжельский Вике.
Ничего не соображающая женщина, думающая, что её никто не видит под столом начальника, неожиданно для самой себя выскочила из своего укрытия и ударила старшего сотрудника пивной бутылкой по голове.
Тот, отделавшись серьёзным рассечением, застрелил Вику из пистолета, но поспешил убежать, чтобы не попасть под огонь Леры, которая расходовала патроны более экономно и прицельно, чем её руководитель.
Услышав голос Олега Рубиновича, его подчинённые на энтузиазме, вперемешку с гипнотическими наставлениями, вновь атаковали второй этаж.
Вихрь не стал медлить и отстреливаться – он применил телепартационный цершер, чтобы переместиться прямо в департамент, забрав с собой всех своих уцелевших бойцов.
– Да-а-а, – медленно протянул Гжельский, осматривая поле битвы после окончания перестрелки. – Не так я себе представлял эксперимент с Резервным миром.
– Нужно уходить, – сказала Лера, которая всё ещё была начеку.
– Неприятно, да? – спросил Гжельский. – Неприятно, когда кто-то может появиться из ниоткуда и исчезнуть вникуда. Заткнуть бы насовсем этот Резервный мир, чтобы эти чёртовы тараканы оттуда не лезли. Но это не наша игра. Не моя. К чёрту…
– Кажется, мы нажили врагов, – сказала Лера.
– Сунутся ко мне, спущу на них всех своих монстров! – сказал на эмоциях Гжельский. – Эх, столько людей потерял! Столько людей! Ник, Катя. Что с братьями Самсоновыми?
– Погибли, – сказал гранатомётчик.
– Беда! – выругался, как мог, Гжельский. – Что за чёрт! Не стоит оно того, не стоит. Забрать трупы наших. Остальных оставить здесь. Добить недобитых.
Его люди без каких-либо сомнений и душевных терзаний начали исполнять приказ. Но из недобитых осталась только Мона. Её силой выволокли из под стола всю кровоточащую от различного рода осколков.
Она улыбалась. Дрожащими ногами переступая через собственных сородичей и запомнившихся ей братьев в клетчатой и синей рубашках, она вышла в центр разгромленного помещения секретаря и предстала перед Гжельским.
– Простите, – сказала Мона. – Я могу вам пригодиться. Я не с альнелонами. И тем более не с грисами. Я вам пригожусь. Поверьте мне.
Гжельский, используя силу своего гипноза, приказал ей:
– Дотронься до своего носа кончиками пальцев.
– Что, просите? – не поняла Мона, потеряв свою дурацкую улыбку. – Зачем? Я в полном порядке!
– Ладно, – сказал Гжельский. – Не хочу больше связываться с теми, кто не поддаётся дрессировке. Убрать её.
– Как «убрать»? – не поняла Мона, пытаясь вытереть кровь с лица, но это было невозможно из-за сильных рассечений. – Как это, «убрать»? Я же всё-таки… не вещь!
Она почти не заметила хлёсткий и точный удар пули по своему виску. Гжельский был не рад тому, что увидел этот момент, но его подчинённых это не смутило. Он быстро покинул второй этаж. Лера поспешила за ним вниз по лестнице, в сторону выхода.
Через десять минут Гжельский и Лера ехали в одной машине в небольшой колонне, направляющейся за пределы города, в свой уже ставший для каждого родным пансионат.
Лера, наконец, «отлепила» от своих рук автомат и просто смотрела в окно. Гжельский смотрел перед собой. В никуда.
– Если бы я мог, я бы напился, – сказал Олег Рубинович.
– Вы переживаете? – спросила Лера.
– Да, неприятное чувство.
– Ник, Самсоновы… Катя?
Гжельский ничего не ответил. Несколько секунд они ехали молча. Лера прервала молчание:
– Мы не нашли тело Кати. Она могла остаться в живых. Я в это не верю. Но мы можем это проверить.
– Не знаю, – сказал Гжельский, ему не нравились его ощущения.
