Было бы неплохо взять свежих овощей, фруктов и еще оливкового масла и сыра, и, наверное, свежих лепешек. Если хочешь, пойдем со мной. Тебе будет полезно познакомиться с местными жителями, с манерой их общения, бытом и тому подобным. Да и к тому же поможешь мне принести домой продукты. Пространственный проход я использую только в случае крайней необходимости – уж очень он способствует развитию лени и интенсивному расходу энергии.
С легким разочарованием Тео согласился, и путники вышли в путь. При хорошем темпе ходьбы дорога должна была составить не более часа в одну сторону.
– Учитель, у меня есть к вам вопрос, – ступая быстрым шагом, сказал Тео.
– Слушаю тебя, о неутомимый генератор вопросов, – с улыбкой ответил Учитель.
– Вы, наверное, заметили, что я иногда стараюсь шутить. Скажите мне, если считаете, что это плохо или недостойно. Хотя ведь и вы тоже иногда шутите и говорите с юмором.
– Во-первых, мой стеснительный друг, с шутками и юмором нужно обходиться так же, как с солью: главное – соблюдать умеренность. А во-вторых, один замечательный драматург твоего времени как-то написал, что «умное лицо – это еще не признак ума. Все глупости и преступления на Земле делаются именно с этим выражением лица». Поэтому не стесняйся улыбаться и шутить, но обязательно соблюдая меру и уместность. А в-третьих, тот же писатель и в том же произведении сказал, что «тем, кто шутит, юмор жизнь продлевает, а тем, кто острит, – укорачивает». Выводы делай сам, – с улыбкой ответил Пифагор.
Двое путников шли вдоль безлюдного берега моря и уже зашли в Кампос. Время близилось к обеду, и Тео уже предвкушал, что они сейчас зайдут в таверну и закажут чего-нибудь вкусненького.
«Учитель говорил, что удовольствие всегда опасно, и всегда к любым удовольствиям стоит относиться с осторожностью. А в чем опасность вкусно поесть, но не переедать? Никакой! Так зачем же к этому относиться с осторожностью или вообще отвергать? К вкусной еде нужно относиться с уважением! С большим уважением! Как говорила одна мудрая женщина – если есть меньше, то лицо становится, конечно, тоже меньше, но значительно грустнее». Тео развлекали его мысли, постоянно пробегающие мимо, ненадолго останавливающиеся в его голове и убегающие дальше, по своим делам.
Они дошли до моря и шли вдоль песчаной кромки берега, уже заходя в Кампос. С моря, одна за другой, приходили рыбацкие лодки, и рыбаки вытаскивали их на берег. Те, что причалили раньше других, уже готовились разбирать сети и сортировать весь сегодняшний улов.
Пифагор вдруг резко повернул в их сторону. Он подошел к самой большой лодке, тощенький парус которой одиноко и тоскливо висел на одной деревянной мачте. Лодка называлась «Илиос», и было видно, что на ней вот-вот начнут разбирать сети. Рядом стояла еще одна лодка, поменьше, и ее труженики также были готовы разбирать свои сети. «Илиос» был метров десять в длину, сделан из ровных деревянных досок, его узкий корпус имел заостренные переднюю и заднюю части. Внутри судна виднелось что-то наподобие небольшого трюма или отделения для рыболовных снастей. Кроме паруса, на «Илиосе» были также и весла, что сильно облегчало управлением им.
Пифагор подошел к рыбакам, вежливо и учтиво поздоровался и затем поинтересовался, много ли они сегодня поймали? Рыбаки с большим почтением приветствовали Пифагора. Один из них, коренастый и добродушный, невысокого роста, с головным убором, напоминающим чем-то косынку, из-под которой выглядывали выцветшие густые рыжие кудри, и с пересохшими потрескавшимися губами, вышел вперед. Вероятно, он был капитаном этой мини-команды из четырех человек.
– О Божественный Пифагор, мы еще не разворачивали сети, и пока нельзя сказать, даже приблизительно, сколько там улова. По весу рыбы кажется много, но сколько и какой именно, нам пока неизвестно.
– Как зовут тебя, о любезнейший? – поинтересовался Пифагор.
– Ставрос, – ответил капитан.
– Приятно познакомиться, Ставрос. Я хочу предложить тебе интересную и честную сделку, похожую на игру, – с уважением сказал ему Пифагор с абсолютно спокойным и серьезным лицом.
– Что же это за сделка, о Мудрейший? И чем я, простой рыбак, могу заинтересовать такого образованного и мудрого человека, как ты?
– Давай я скажу тебе, сколько и какой рыбы ты сейчас поймал, с точностью до одной штуки. Также сколько из этого количества живой, а сколько уже мертвой. А затем вы сами все проверите и пересчитаете свой улов. Я честно заплачу тебе за весь живой улов. Если окажусь прав, то ты выпустишь всю живую пойманную рыбу. Так как улов твой будет оплачен, то ты ничего не потеряешь. Ну а если я не угадаю, то ты оставишь себе весь этот улов, продашь его и заработаешь дважды.
Ставрос задумался – сделка со всех сторон выглядела для него выигрышной, а подвоха он никак не мог найти. Да и Пифагор славился абсолютной честностью и, как известно, был не тем человеком, который мог устроить подвох. Ставрос согласился. При заключении сделки обычно люди пожимали друг другу руки, но на Самосе все знали, что Пифагор не пожимает руку незнакомым людям, да и многим знакомым тоже, а пожимает руку только тем, кого считает благонравным человеком. Поэтому Ставрос просто дал согласие и не стал требовать рукопожатия в честь закрепления уговора. Сло?ва такого человека было для него достаточно. Да и все равно весь улов пришлось бы посчитать в любом случае.
Перед началом подсчета Пифагор сказал Ставросу, что у того 42 морских окуня, среднего и мелкого размера, а также 11 краснух и 7 средних камбал. И указал, сколько из них живых, а сколько мертвых. Ставрос позвал помощников, и они стали разбирать сети. Рыбу складывали аккуратно обратно в лодку, чтобы в случае победы Пифагора ее можно было бы живой выпустить обратно в море. Примерно через полчаса сеть была разобрана и весь улов аккуратно подсчитан. И, к полному удивлению всех, Пифагор верно назвал весь состав улова и его состояние. Возле лодки стояло около двадцати рыбаков, наблюдающих за происходящим и следящих за честным и справедливым исполнением заключенного уговора. Возле «Илиоса» воцарилась гробовая тишина. Все это выглядело настолько невероятным, что никто не мог проронить ни слова. Также удивительным казалось, что во время долгого подсчета в присутствии Пифагора ни одна рыба не задохнулась, и живой рыбы не стало меньше.
Ставрос начал было пытаться выразить свое восхищение, но Пифагор попросил его побыстрее выйти в море и отпустить весь улов, как договаривались, чтобы оставшаяся живая рыба не погибла. Ставрос с помощниками немедленно повиновались и выплыли в море, где в метрах в 50-70 от берега, на глазах у всех, честно отпустили весь живой улов за борт. Когда Ставрос вернулся, он с большим уважением поинтересовался у Пифагора:
– Вы ведь знали наперед, какой у меня улов? Я не спрашиваю, как вы это узнали, – мне наверняка не дано этого понять. Но скажите, зачем вы это сделали? Зачем вы выкупили всю рыбу, чтобы ее отпустить? Ведь эту рыбу снова поймают, и тогда ее уже точно съедят! Ей ведь все равно, с большой вероятностью, осталось жить недолго!
– Если бы ты, Ставрос, знал, что сегодня умрешь, и вдруг появилась возможность прожить еще, скажем, один месяц, или даже одну неделю, – сколько бы ты отдал за эту дополнительную неделю жизни?
– Видят Боги, я отдал бы все, что у меня есть! Ведь если я умру – мне все это уже не понадобится!
– Вот и я отдал тебе сейчас все, что у меня при себе было, чтобы эти рыбы получили еще одну возможность жить, даже если это будет и недолго. Рыбы, птицы, животные не такие глупые и бездушные твари, как вы думаете. Они понимают гораздо больше, чем вам кажется. Когда вы ловите рыбу на крючок и тянете ее наверх, она бьется изо всех сил не просто так –а потому, что знает, что пришла ее смерть, и борется, как только может, как понимает, чтобы выжить. Поэтому, если есть возможность спасти любое живое существо, подарить любому живому существу хоть еще немного свободной жизни, – всегда стоит это делать, ибо это есть благо.
В одной очень далекой стране, которая называется Тибет, есть замечательный обычай – один раз в год там устраивают праздник, где каждый человек должен купить одно живое существо, которое продается для убоя, – будь то курица, баран или кто-то еще. И это животное следует или отпустить на волю, если оно выживет в дикой природе, или привести к себе домой и дать пожить некоторое время. Нам здесь очень не хватает подобного обычая, – сказал Пифагор и закончил свою наставительную речь.
Он поблагодарил рыбаков и пошел со своим спутником дальше. А рыбаки все еще стояли вместе на берегу, завороженные услышанным и впавшие в раздумья от того, как им теперь жить дальше и чем зарабатывать на жизнь, – продолжать ловить и убивать рыб или же перейти к растительному заработку.
Но наши спутники уже не слышали их разговоров и продолжили свой путь.
«Но жизнь – не сон ли это?»
Льюис Кэрролл
Умные люди шутили: «Если хочешь поработать – ляг, поспи, и все пройдет!» Как же это здорово – снова лечь спать! Вся работа и все заботы остаются позади. Сегодня уже закончилось, а вместе с ним и все тревоги и заботы, связанные с этим «сегодня». А завтра еще не наступило. Это как меняешь одну работу на другую – все проблемы старой уже не актуальны, а проблемы новой работы еще не появились. И это самое замечательное время, когда можно расслабиться и спокойно выдохнуть.
А если к этому прибавить еще и то, что теперь можно спать на нормальной постели, – это же вообще сплошное удовольствие, которое раньше, в прошлой жизни, всегда оставалось для Тео незамеченным и недооцененным. Сегодняшний день был для него таким насыщенным на события и новую информацию, что он был несказанно рад, когда этот день, наконец, закончился, и уже можно было готовиться ко сну.
На улице уже во весь голос трещали цикады. Ночь была, на удивление, темной и безветренной, а звезды удивительно заполняли все небо. Такое количество звезд и туманностей можно видеть только в те редкие дни, когда освещение не мешает их свету достигать наших глаз. Тут, на Самосе, это возможно только в новолуние. Наверняка сегодня так оно и было. А дома, в Афинах, в ХХI веке, такое небо, наверное, нельзя было увидеть в принципе никогда. Здесь количество звезд и туманностей просто завораживало. Ночь выдалась в меру прохладной, и костер, уютно потрескивающий на нижней террасе, был как нельзя кстати. Вся обстановка и атмосфера в пещере замечательно располагали ко сну.
– Сон – это чудесное время жизни! – сказал с удовольствием Тео.
– Смотря какую ты ставишь себе цель, – спокойно ответил его собеседник, - если хочешь ничего не делать, трудно с тобой не согласиться. Но если ты хочешь сделать в жизни как можно больше, то время сна просто выпадает из жизни. Каждый год ты пропускаешь во сне в среднем 4 месяца своей жизни. 4 месяца каждый год. Представь – каждые тридцать лет уменьшают твою жизнь на 10 лет. Все это время ты мертв, и это время для большинства людей бесполезно.
Тео внимательно посмотрел на Пифагора.
– Вы сказали: «Для большинства». Значит, не для всех? То есть вы хотите сказать, что есть люди, которые не спят? Но все равно, даже если не спать – то что же можно делать всю ночь в темной и холодной пещере? Это же грустно и холодно! Тут ночью даже другу нельзя позвонить, фильм нельзя посмотреть – у вас и телефонов-то нет.
– Ну почему не спать? Если не спать долгое время – у обычного человека начинаются изменения в его физиологии, а затем и в психике. И если это продолжается длительное время, к примеру, свыше пяти дней, то эти изменения психики могут стать необратимыми.
– И в чем же секрет?
– Знающие люди спят, но осознанно. И тогда все время их сна так же активно и доступно для их осознанной работы, как и днем. Более того, мы часто используем сон, чтобы встречаться с другими людьми, путешествовать, учиться. Но чтобы этому научиться, необходимо значительное время, усилия и определенная настойчивость.
– Звучит как магия. Или бред. Не уверен. И что для этого нужно? Спать с открытыми глазами? Я где-то слышал, или даже читал, об осознанных сновидениях, но никогда не придавал этому никакого значения. Всегда считал это бредом для чудиков, – тон Тео был даже не столько саркастическим, сколько насмешливым и высокомерным.
– Тео, тебе нужно бороться со своим сарказмом, который часто балансирует на грани злого языка и насмешек, а иногда эту грань и переходит. Ни с кем не стоит общаться в такой манере. Тем более, с людьми, которые желают тебе добра. Когда ты задаешь человеку вопрос, то обычно имеешь представление, какой примерно ответ от него ожидаешь. Правильно сформулированный вопрос – это половина правильного ответа. И когда ты отвечаешь человеку с насмешливым сарказмом, то тоже нетрудно предположить, какая нормальная реакция на это последует – обида, гнев, агрессия или что-то подобное из этого списка. И зачем это тебе, Тео? Юмор – штука двоякая, как я уже тебе говорил, – тем, кто смеется, она жизнь продлевает, а тем, кто острит, – укорачивает. Если ты об этом не думал, то подумай и сделай выводы. А если думал, то еще раз поразмысли, зачем ты своим сарказмом намеренно вызываешь у людей гнев. Если это плохая привычка, то тебе очень нужно от нее избавиться, – сказал Пифагор строго, но без укора или обиды. – Теперь по сути вопроса. Когда человек засыпает, то его сознание отключается от управления физическим телом. И это дает возможность накопить энергию для следующего дня. Процесс, по сути, очень напоминает физическую смерть. Но из-за того, что физическое тело все еще пригодное, – сознание находится в состоянии «ожидания», если так можно сказать. Пока идет «зарядка батареи», сознание находится в «комнате ожидания», не покидая физическое тело. Поэтому, при необходимости, человек может быстро проснуться.
Если выразиться образно – когда ты привез свой электрический автомобиль на зарядку батареи, ты вышел из машины, поставил ее на зарядку, но не бросил машину и не ушел навсегда, а находишься в зале ожидания, смотришь там телевизор (то есть - видишь сны) или просто отдыхаешь в тишине и темноте, пока твоя машина не будет заряжена и готова, и можно будет снова сесть в нее и поехать дальше. Во сне мозг человека отключен от его сознания, и связи со своим тонким телом у обычного человека нет. Поэтому он может видеть различные, более или менее, сумбурные сны, которые в основном формируются неконтролируемой активностью мозга, его подсознанием и т. д., а может и вовсе спать тихо, без сновидений. Но иногда даже «отключенный» мозг может улавливать «радиоволны» тонкого тела, и тогда человек видит то, что называют «вещими снами». Но, как правило, у обычных людей это происходит непроизвольно, спонтанно и довольно редко.
Если заняться определенной практикой, то можно развить способность подключать «ожидающее в комнате отдыха» свободное сознание к его тонкому телу. И тогда тебе могут открыться невиданные горизонты. Все органы восприятия, включая перемещение в параллельных измерениях, становятся доступны. Это можно сравнить с тем, как житель плоского двухмерного мира может на время сна получить доступ в трехмерный мир.
С легким разочарованием Тео согласился, и путники вышли в путь. При хорошем темпе ходьбы дорога должна была составить не более часа в одну сторону.
– Учитель, у меня есть к вам вопрос, – ступая быстрым шагом, сказал Тео.
– Слушаю тебя, о неутомимый генератор вопросов, – с улыбкой ответил Учитель.
– Вы, наверное, заметили, что я иногда стараюсь шутить. Скажите мне, если считаете, что это плохо или недостойно. Хотя ведь и вы тоже иногда шутите и говорите с юмором.
– Во-первых, мой стеснительный друг, с шутками и юмором нужно обходиться так же, как с солью: главное – соблюдать умеренность. А во-вторых, один замечательный драматург твоего времени как-то написал, что «умное лицо – это еще не признак ума. Все глупости и преступления на Земле делаются именно с этим выражением лица». Поэтому не стесняйся улыбаться и шутить, но обязательно соблюдая меру и уместность. А в-третьих, тот же писатель и в том же произведении сказал, что «тем, кто шутит, юмор жизнь продлевает, а тем, кто острит, – укорачивает». Выводы делай сам, – с улыбкой ответил Пифагор.
Двое путников шли вдоль безлюдного берега моря и уже зашли в Кампос. Время близилось к обеду, и Тео уже предвкушал, что они сейчас зайдут в таверну и закажут чего-нибудь вкусненького.
«Учитель говорил, что удовольствие всегда опасно, и всегда к любым удовольствиям стоит относиться с осторожностью. А в чем опасность вкусно поесть, но не переедать? Никакой! Так зачем же к этому относиться с осторожностью или вообще отвергать? К вкусной еде нужно относиться с уважением! С большим уважением! Как говорила одна мудрая женщина – если есть меньше, то лицо становится, конечно, тоже меньше, но значительно грустнее». Тео развлекали его мысли, постоянно пробегающие мимо, ненадолго останавливающиеся в его голове и убегающие дальше, по своим делам.
Они дошли до моря и шли вдоль песчаной кромки берега, уже заходя в Кампос. С моря, одна за другой, приходили рыбацкие лодки, и рыбаки вытаскивали их на берег. Те, что причалили раньше других, уже готовились разбирать сети и сортировать весь сегодняшний улов.
Пифагор вдруг резко повернул в их сторону. Он подошел к самой большой лодке, тощенький парус которой одиноко и тоскливо висел на одной деревянной мачте. Лодка называлась «Илиос», и было видно, что на ней вот-вот начнут разбирать сети. Рядом стояла еще одна лодка, поменьше, и ее труженики также были готовы разбирать свои сети. «Илиос» был метров десять в длину, сделан из ровных деревянных досок, его узкий корпус имел заостренные переднюю и заднюю части. Внутри судна виднелось что-то наподобие небольшого трюма или отделения для рыболовных снастей. Кроме паруса, на «Илиосе» были также и весла, что сильно облегчало управлением им.
Пифагор подошел к рыбакам, вежливо и учтиво поздоровался и затем поинтересовался, много ли они сегодня поймали? Рыбаки с большим почтением приветствовали Пифагора. Один из них, коренастый и добродушный, невысокого роста, с головным убором, напоминающим чем-то косынку, из-под которой выглядывали выцветшие густые рыжие кудри, и с пересохшими потрескавшимися губами, вышел вперед. Вероятно, он был капитаном этой мини-команды из четырех человек.
– О Божественный Пифагор, мы еще не разворачивали сети, и пока нельзя сказать, даже приблизительно, сколько там улова. По весу рыбы кажется много, но сколько и какой именно, нам пока неизвестно.
– Как зовут тебя, о любезнейший? – поинтересовался Пифагор.
– Ставрос, – ответил капитан.
– Приятно познакомиться, Ставрос. Я хочу предложить тебе интересную и честную сделку, похожую на игру, – с уважением сказал ему Пифагор с абсолютно спокойным и серьезным лицом.
– Что же это за сделка, о Мудрейший? И чем я, простой рыбак, могу заинтересовать такого образованного и мудрого человека, как ты?
– Давай я скажу тебе, сколько и какой рыбы ты сейчас поймал, с точностью до одной штуки. Также сколько из этого количества живой, а сколько уже мертвой. А затем вы сами все проверите и пересчитаете свой улов. Я честно заплачу тебе за весь живой улов. Если окажусь прав, то ты выпустишь всю живую пойманную рыбу. Так как улов твой будет оплачен, то ты ничего не потеряешь. Ну а если я не угадаю, то ты оставишь себе весь этот улов, продашь его и заработаешь дважды.
Ставрос задумался – сделка со всех сторон выглядела для него выигрышной, а подвоха он никак не мог найти. Да и Пифагор славился абсолютной честностью и, как известно, был не тем человеком, который мог устроить подвох. Ставрос согласился. При заключении сделки обычно люди пожимали друг другу руки, но на Самосе все знали, что Пифагор не пожимает руку незнакомым людям, да и многим знакомым тоже, а пожимает руку только тем, кого считает благонравным человеком. Поэтому Ставрос просто дал согласие и не стал требовать рукопожатия в честь закрепления уговора. Сло?ва такого человека было для него достаточно. Да и все равно весь улов пришлось бы посчитать в любом случае.
Перед началом подсчета Пифагор сказал Ставросу, что у того 42 морских окуня, среднего и мелкого размера, а также 11 краснух и 7 средних камбал. И указал, сколько из них живых, а сколько мертвых. Ставрос позвал помощников, и они стали разбирать сети. Рыбу складывали аккуратно обратно в лодку, чтобы в случае победы Пифагора ее можно было бы живой выпустить обратно в море. Примерно через полчаса сеть была разобрана и весь улов аккуратно подсчитан. И, к полному удивлению всех, Пифагор верно назвал весь состав улова и его состояние. Возле лодки стояло около двадцати рыбаков, наблюдающих за происходящим и следящих за честным и справедливым исполнением заключенного уговора. Возле «Илиоса» воцарилась гробовая тишина. Все это выглядело настолько невероятным, что никто не мог проронить ни слова. Также удивительным казалось, что во время долгого подсчета в присутствии Пифагора ни одна рыба не задохнулась, и живой рыбы не стало меньше.
Ставрос начал было пытаться выразить свое восхищение, но Пифагор попросил его побыстрее выйти в море и отпустить весь улов, как договаривались, чтобы оставшаяся живая рыба не погибла. Ставрос с помощниками немедленно повиновались и выплыли в море, где в метрах в 50-70 от берега, на глазах у всех, честно отпустили весь живой улов за борт. Когда Ставрос вернулся, он с большим уважением поинтересовался у Пифагора:
– Вы ведь знали наперед, какой у меня улов? Я не спрашиваю, как вы это узнали, – мне наверняка не дано этого понять. Но скажите, зачем вы это сделали? Зачем вы выкупили всю рыбу, чтобы ее отпустить? Ведь эту рыбу снова поймают, и тогда ее уже точно съедят! Ей ведь все равно, с большой вероятностью, осталось жить недолго!
– Если бы ты, Ставрос, знал, что сегодня умрешь, и вдруг появилась возможность прожить еще, скажем, один месяц, или даже одну неделю, – сколько бы ты отдал за эту дополнительную неделю жизни?
– Видят Боги, я отдал бы все, что у меня есть! Ведь если я умру – мне все это уже не понадобится!
– Вот и я отдал тебе сейчас все, что у меня при себе было, чтобы эти рыбы получили еще одну возможность жить, даже если это будет и недолго. Рыбы, птицы, животные не такие глупые и бездушные твари, как вы думаете. Они понимают гораздо больше, чем вам кажется. Когда вы ловите рыбу на крючок и тянете ее наверх, она бьется изо всех сил не просто так –а потому, что знает, что пришла ее смерть, и борется, как только может, как понимает, чтобы выжить. Поэтому, если есть возможность спасти любое живое существо, подарить любому живому существу хоть еще немного свободной жизни, – всегда стоит это делать, ибо это есть благо.
В одной очень далекой стране, которая называется Тибет, есть замечательный обычай – один раз в год там устраивают праздник, где каждый человек должен купить одно живое существо, которое продается для убоя, – будь то курица, баран или кто-то еще. И это животное следует или отпустить на волю, если оно выживет в дикой природе, или привести к себе домой и дать пожить некоторое время. Нам здесь очень не хватает подобного обычая, – сказал Пифагор и закончил свою наставительную речь.
Он поблагодарил рыбаков и пошел со своим спутником дальше. А рыбаки все еще стояли вместе на берегу, завороженные услышанным и впавшие в раздумья от того, как им теперь жить дальше и чем зарабатывать на жизнь, – продолжать ловить и убивать рыб или же перейти к растительному заработку.
Но наши спутники уже не слышали их разговоров и продолжили свой путь.
Глава 12. Когда спишь и знаешь во сне, что спишь.
«Но жизнь – не сон ли это?»
Льюис Кэрролл
Умные люди шутили: «Если хочешь поработать – ляг, поспи, и все пройдет!» Как же это здорово – снова лечь спать! Вся работа и все заботы остаются позади. Сегодня уже закончилось, а вместе с ним и все тревоги и заботы, связанные с этим «сегодня». А завтра еще не наступило. Это как меняешь одну работу на другую – все проблемы старой уже не актуальны, а проблемы новой работы еще не появились. И это самое замечательное время, когда можно расслабиться и спокойно выдохнуть.
А если к этому прибавить еще и то, что теперь можно спать на нормальной постели, – это же вообще сплошное удовольствие, которое раньше, в прошлой жизни, всегда оставалось для Тео незамеченным и недооцененным. Сегодняшний день был для него таким насыщенным на события и новую информацию, что он был несказанно рад, когда этот день, наконец, закончился, и уже можно было готовиться ко сну.
На улице уже во весь голос трещали цикады. Ночь была, на удивление, темной и безветренной, а звезды удивительно заполняли все небо. Такое количество звезд и туманностей можно видеть только в те редкие дни, когда освещение не мешает их свету достигать наших глаз. Тут, на Самосе, это возможно только в новолуние. Наверняка сегодня так оно и было. А дома, в Афинах, в ХХI веке, такое небо, наверное, нельзя было увидеть в принципе никогда. Здесь количество звезд и туманностей просто завораживало. Ночь выдалась в меру прохладной, и костер, уютно потрескивающий на нижней террасе, был как нельзя кстати. Вся обстановка и атмосфера в пещере замечательно располагали ко сну.
– Сон – это чудесное время жизни! – сказал с удовольствием Тео.
– Смотря какую ты ставишь себе цель, – спокойно ответил его собеседник, - если хочешь ничего не делать, трудно с тобой не согласиться. Но если ты хочешь сделать в жизни как можно больше, то время сна просто выпадает из жизни. Каждый год ты пропускаешь во сне в среднем 4 месяца своей жизни. 4 месяца каждый год. Представь – каждые тридцать лет уменьшают твою жизнь на 10 лет. Все это время ты мертв, и это время для большинства людей бесполезно.
Тео внимательно посмотрел на Пифагора.
– Вы сказали: «Для большинства». Значит, не для всех? То есть вы хотите сказать, что есть люди, которые не спят? Но все равно, даже если не спать – то что же можно делать всю ночь в темной и холодной пещере? Это же грустно и холодно! Тут ночью даже другу нельзя позвонить, фильм нельзя посмотреть – у вас и телефонов-то нет.
– Ну почему не спать? Если не спать долгое время – у обычного человека начинаются изменения в его физиологии, а затем и в психике. И если это продолжается длительное время, к примеру, свыше пяти дней, то эти изменения психики могут стать необратимыми.
– И в чем же секрет?
– Знающие люди спят, но осознанно. И тогда все время их сна так же активно и доступно для их осознанной работы, как и днем. Более того, мы часто используем сон, чтобы встречаться с другими людьми, путешествовать, учиться. Но чтобы этому научиться, необходимо значительное время, усилия и определенная настойчивость.
– Звучит как магия. Или бред. Не уверен. И что для этого нужно? Спать с открытыми глазами? Я где-то слышал, или даже читал, об осознанных сновидениях, но никогда не придавал этому никакого значения. Всегда считал это бредом для чудиков, – тон Тео был даже не столько саркастическим, сколько насмешливым и высокомерным.
– Тео, тебе нужно бороться со своим сарказмом, который часто балансирует на грани злого языка и насмешек, а иногда эту грань и переходит. Ни с кем не стоит общаться в такой манере. Тем более, с людьми, которые желают тебе добра. Когда ты задаешь человеку вопрос, то обычно имеешь представление, какой примерно ответ от него ожидаешь. Правильно сформулированный вопрос – это половина правильного ответа. И когда ты отвечаешь человеку с насмешливым сарказмом, то тоже нетрудно предположить, какая нормальная реакция на это последует – обида, гнев, агрессия или что-то подобное из этого списка. И зачем это тебе, Тео? Юмор – штука двоякая, как я уже тебе говорил, – тем, кто смеется, она жизнь продлевает, а тем, кто острит, – укорачивает. Если ты об этом не думал, то подумай и сделай выводы. А если думал, то еще раз поразмысли, зачем ты своим сарказмом намеренно вызываешь у людей гнев. Если это плохая привычка, то тебе очень нужно от нее избавиться, – сказал Пифагор строго, но без укора или обиды. – Теперь по сути вопроса. Когда человек засыпает, то его сознание отключается от управления физическим телом. И это дает возможность накопить энергию для следующего дня. Процесс, по сути, очень напоминает физическую смерть. Но из-за того, что физическое тело все еще пригодное, – сознание находится в состоянии «ожидания», если так можно сказать. Пока идет «зарядка батареи», сознание находится в «комнате ожидания», не покидая физическое тело. Поэтому, при необходимости, человек может быстро проснуться.
Если выразиться образно – когда ты привез свой электрический автомобиль на зарядку батареи, ты вышел из машины, поставил ее на зарядку, но не бросил машину и не ушел навсегда, а находишься в зале ожидания, смотришь там телевизор (то есть - видишь сны) или просто отдыхаешь в тишине и темноте, пока твоя машина не будет заряжена и готова, и можно будет снова сесть в нее и поехать дальше. Во сне мозг человека отключен от его сознания, и связи со своим тонким телом у обычного человека нет. Поэтому он может видеть различные, более или менее, сумбурные сны, которые в основном формируются неконтролируемой активностью мозга, его подсознанием и т. д., а может и вовсе спать тихо, без сновидений. Но иногда даже «отключенный» мозг может улавливать «радиоволны» тонкого тела, и тогда человек видит то, что называют «вещими снами». Но, как правило, у обычных людей это происходит непроизвольно, спонтанно и довольно редко.
Если заняться определенной практикой, то можно развить способность подключать «ожидающее в комнате отдыха» свободное сознание к его тонкому телу. И тогда тебе могут открыться невиданные горизонты. Все органы восприятия, включая перемещение в параллельных измерениях, становятся доступны. Это можно сравнить с тем, как житель плоского двухмерного мира может на время сна получить доступ в трехмерный мир.
