Александр Нестеров
«Амазонки»
1
2012 г.
Павлодар
*
Утренняя разминка была в самом разгаре, когда в дверях спортзала студенческого городка появилась фигура атлетически сложенного мужчины, а за ним следом, прячась, из-за спины выглядывала головка коротко подстриженной девушки. Пять весело хохочущих девчат вприсядку в это время, переваливаясь с ноги на ногу, шли по кругу друг за другом, как утки или гуси. Вошедшие, молча, наблюдали за ними остановившись в дверях.
Но вот их присутствие заметили и, вскочив на ноги, девчата подбежали к пришедшим, каждая на своей манер приветствуя мужчину и удивленно разглядывая его спутницу, отчего та полностью спряталась у мужчины за спиной, то ли смущаясь, то ли по какой другой причине.
Девчата (вразнобой):
- Тренер! Юрий Данилович! Наконец-то! Где вас носило? Куда вы пропали? Как в воду канули: ни слуху, ни духу? А это кто?
Корнилов:
- Здравствуйте, родные вы мои? Как я рад вас снова видеть всех в добром здравии, живыми и жизнерадостными. Ну, как вы здесь без меня? Никто вас не обижал?
Начались объятия, радостные поцелуи, ужимки, общий смех и на какое-то время, тренер потерял из виду свою спутницу, но ему быстро о ней напомнили:
Света:
- Так вы не один? Познакомьте нас со своей спутницей.
Корнилов:
- Да, чуть не забыл. Девочки, познакомьтесь с новенькой. Ее зовут Олей. Оленька, - мужчина оборачивается и ставит свою спутницу впереди себя, положив ей руки на плечи. – Знакомься с новыми своими подружками. Вот это – Света. Она у нас капитан команды и защитник. Лариса у нас вратарь. Елизавета – защитник, Полина – полузащитник, а Евгения – нападающая. Все они не второгодницы, а второкурсницы, отличницы и хорошистки и вообще веселые девчата. Я прав, мои дорогие?
Все хором:
- Да! – и засмеялись.
Оле понравились открытые, добрые лица будущих ее подружек и она улыбнулась, услышав их дружный ответ своему тренеру, выглядывая из-за его спины.
Корнилов:
- Вот и хорошо. А сейчас в душ и через двадцать минут я вас жду здесь и пойдем все вместе в столовую. Марш! Марш! – и придав лицу тревожное – возбужденное выражение он захлопал в ладоши, как бы подгоняя тем самым девчат к действию в исполнении своего распоряжения.
Когда за девушками закрылась дверь, в которую до этого они сами вошли, Корнилов с Олей оставшись одни посмотрели друг на друга с теплой нежностью и доверием, и девушка пошла за тренером, следом молча, направляясь к низеньким длинным скамейкам, находящимся у противоположной стены с высокими окнами, затянутыми крупно-ячеистой сеткой. Усевшись на скамейку, они помолчали некоторое время: мужчина, разглядывая для чего-то свои руки, а его спутница спортивный зал (такой большой, высокий и светлый), который она видела впервые и, завидуя тем, кто в нем занимается.
В одном, дальнем углу были сложены высокой стопкой борцовские маты. Баскетбольные щиты указывали на наличие игровой площадки, размеченной белой краской на полу. Были (и стояли) гандбольные ворота с сетками (так же подходившие для игры в мини-футбол). Была разметка и волейбольного поля, но сетка в данный момент, отсутствовала.
Спортзал Олю обворожил, чем она и восхитилась, высказав свой восторг словами.
Соломатина Ольга:
- Нам бы в интернате такой зал, да инвентарь и хорошего тренера в придачу – завистливо вздыхает.
Корнилов:
- А у вас, что, тренера не было? – удивленно смотрит на девушку сверху вниз. Так как они сидят близко друг к другу.
Оля:
- Почему же не было. Был. Но старенький. Нам было жалко его огорчать и мы никогда сильно не озорничали на его занятиях. Потом Ивана Савельевича сменила Василиса Федоровна. Вы, Юрий Данилович с ней встречались.
Корнилов:
- Да! Хороший педагог. А ты-то как в интернате оказалась? Родители хоть живы? – участливо с теплотой спросил мужчина.
Оля:
- У меня только одна бабушка осталась, но она часто болеет, вот я в интернате и живу.
Корнилов:
- А в футбол, где так хорошо играть научилась?
Оля:
- В интернате. Свободного времени у нас было много, вот ребята (мальчишки) и гоняли мяч по полю. И я с ними. С девчатами было скучно, а мальчишки те – веселые, дружные и преданные. Они приняли меня в свой коллектив и научили всему, что я сейчас умею.
Корнилов (с улыбкой):
- Видел. Видел я твой фортели финты и фокусы. Мяч, как преданная собачка не отходил от твоих ног, и это меня поразило, восхитило, пленило и покорило. Поэтому я тебе и предложил свое покровительство и помощь.
Я хочу, чтобы ты играла в моей команде, с моими девочками. Я помогу тебе поступить в институт, если ты захочешь, хотя набор уже давно закончен. Мне пойдут навстречу, если я попрошу посмотреть тебя. Ты готова сдать экзамены? Это такая малость.
Оля:
- За что я вам премного благодарна и обещаю не подвести вас. Ваши девочки выше всяких похвал…
Женя (Тихо вошла уже переодетая и остановилась в дверях. Она слышала последние слова Оли):
- Не перехвалите нас.
Корнилов (озабоченно):
- А где остальные? Иди сюда – показал место возле себя. – Садись. Как тренировки? Институт игре не мешает? Нога не болит?
Женя (весело):
- Начну по порядку: девочки сей момент будут. Без вас, Юрий Данилович мы отдыхаем, хотя и потеем. Занятия идут своим чередом, хвостов ни у кого нет. Провели мастер-класс: игру с мальчиками. Проиграли. Жалко, а как хотелось бы наоборот. У них техника тоньше, жестче и размашисто. Мы теряем в темпе и точности.
Корнилов (уверенно):
- Ошибки исправим, технику наладим. Оленька нам в этом поможет. Она тоже нападающая, как и ты, Женя, да и мужские примочки более ей знакомы. Так ли, Оленька?
Оля (заряжаясь уверенностью тренера):
- Их обыграть, дело не хитрое, было бы желание и настрой.
Женя (воодушевленно):
- Ну! Этого у нас, хоть отбавляй. Спросите кого хотите. Вот можно начать с самой команды. Не зря мы зовемся – «Амазонками», в институте.
Лариса (слышит последние слова Жени, впархивая как бабочка в зал, и весело улыбается):
- Ты, Женька, права. Ой, как права. И не только в институте, а и в городе и за его пределами, где мы уже выступали. Парней даст бог, мы побьем и это будет победа, не только на поле, а и в их сознании, что с нами нужно считаться, а не строить из себя героев – олимпийцев.
Оля (удивленно) смотрит поочередно на всех девчат, вошедших в зал:
- А почему «Амазонки?»
Женя (серьезно и сурово):
- Да потому, что нам парни не указ и в действительности по барабану. Хотя бы на время учебы в институте. А там видно будет.
Катерина:
- Время покажет.
Лариса (в тон Жени):
- Вот поэтому наша команда носит название «Амазонки».
Женя:
- И не только название, а и дух древних воительниц.
Корнилов (решительно, но с укором):
- Ну вот, что мои воительницы: вы знаете, я вас не осуждаю за ваши мысли и извините, за такую философию, но и принять ее не могу. Мне бы как вашему тренеру радоваться надо, а я в озабоченности, в тревоге и в смятении. А вдруг вы и в правду захотите жить так всю жизнь. Что если лишите себя материнства и полнокровной жизни. Если ваши души очерствеют, иссохнут и почернеют. Вы ведь все мне как дочери. Я просто не могу понять вашей психологии. Матриархат какой-то. Но бог с ним, с этим кодексом, а жизнь, то берет свое и пора завтракать. Так что если все собрались, пойдем, что ли?
(Все покидают спортзал).
*
Комната общежития. Две кровати, две тумбочки, два стола, четыре стула, платяной шкаф, этажерка с книгами. В комнате две девушки. Оля и Женя.
Ольга (растерянно):
- А почему только две кровати. А где спят другие? Места же много.
Женя: (грустно).
- Я здесь живу пока одна. Остальные в других комнатах. Если негде жить, живи у меня. Вместе веселее.
Оля:
- Спасибо, Женя за предложение, но как-то неудобно, вот так сразу. К тому же Юрий Данилович обещал помочь с жильем. Если сдам экзамены и поступлю в институт, тогда другое дело. Я буду рада твоей помощи и если разрешат я отказываться не буду.
В двери стучатся, и на пороге появляется Полина.
- Наконец-то. Вот где ты, пропавшая. Мы тебя заискались.
Женя: - Кто это мы? Ты ведь одна. Или ты, Поля, как тот император: Мы … повелеваем.
Полина:
- Нет, Женечка. Я с отцом. Он пошел в спортзал, а я к вам в общежитие.
Оля:
- А разве Юрий Данилович ваш папа? – Оля удивленно смотрит на девушек, то на одну, то на другую.
Женя:
- Так ты еще много чего не знаешь. Если б не Поля, у нас тогда был бы другой тренер, а может быть и того бы не было, так как и самой женской футбольной команды не было. Разве я не права, Поля?
В комнату входит тренер Корнилов.
Тренер:
- О чем шепчетесь, малыши? Ты все-таки нашла беглянку, Поля? Это хорошо, что больше бегать и волноваться не придется. Сегодня, по крайней мере. Пусть девчата отдохнут. Полина, пойдем по домам. Женя, завтра тренировка. Собери весь состав. Вот устрою Олю и приду к вам.
Выходит с Олей и Полиной.
*
Дом Корниловых. Комната Полины. На диване сидят девчата. Хозяйка показывает гостье свой семейный альбом и объясняет снимки.
Полина:
- Это моя бабушка, мамина мама. А это родители папы. Здесь весь курс мамы. Она у меня медик. Травматолог. Она курирует нашу команду и смотрит за состоянием здоровья всего нашего коллектива. Она сегодня в ночную смену, вот почему папа сейчас за повара на кухне. А это мамина подружка по институту – самая близкая. Она умерла во время родов. Так по крайней говорится в нашей семье.
Оля (удивленно):
- А где она умерла?
Полина:
- Вроде бы, в какой-то деревне. Даже моей маме, как близкой подруге, она ничего не сказала, поменяв место нахождения в самый последний момент.
Оля:
- А имя у нее было?
Полина:
- Ну конечно. Маргарита Неврова. Сначала она была у матери в Пензе, затем переехала к бабке в ……… Это рядом. От нее оттуда приходили письма. А после она сообщила, что перебирается в деревню, к маминой сестре. А куда промолчала. Так потерялись ее следы. Мама пробовала искать, но бесполезно, безрезультатно.
Оля:
- Ясно.
Полина:
- Со стороны прошли слухи, будто где-то в какой-то деревне, она во время родов умерла.
Оля:
- И всё? А ребенок? Живой? Мальчик или девочка?
Полина:
- Слухи такими подробностями не обладали. Даже где ее похоронили. Деревня она и есть деревня. А сколько их таких на Руси?
Корнилов (стучится и входит в открытую дверь комнаты дочери, в фартуке и с полотенцем на плече с печальным лицом):
- Точнее доченька не скажешь. Деревень на Руси великое множество. Семь домов, одна улица, вот и вся деревня. И все в глухомани, вдали от обычных дорог, с колеями и ухабами.
Оля:
- А вы, Юрий Данилович, были там? Я имею в виду в деревнях?
Корнилов (с сожалением):
- Лично я, нет, не был. А вот твоя мама, Полина, после того как ты перешла на самостоятельное питание, занялась интенсивными поисками.
Полина (удивленно):
- Неужели? Я впервые об этом слышу.
Корнилов (больше обращаясь к гостье):
- Марина в свое время поездила по этим задворкам, как она считала и говорила, чтоб успокоить свою совесть и снять с души вроде бы какой-то груз.
Полина (задумчиво):
- Тяжелый наверно, если судить, как ты это говоришь, папа.
Корнилов (укоризненно, с обидой, легко читаемой на лице):
- Спроси об этом маму, доченька. И вообще, хватит на сегодня воспоминаний, а то мы гостью потчуем не тем, чем следует, с моральной точки зрения. Пойдемте, девочки, я сейчас вас буду кормить роскошным обедом, точнее ужином. Не хуже, как я надеюсь, чем в других ресторанах и на официальных банкетах.
Оля (удивленно, во все глаза смотрит на тренера):
- А вы, Юрий Данилович, разве на таких были? И умеете к тому же первоклассно готовить? У нас в интернате так говорила Людмила Гавриловна, наша повариха, хорошая, добрейшей души женщина, по праздникам: - «Сейчас детки, я вас буду кормить пищей богов». И действительно, это всегда было что-то: сверх ординарное, по названию и аппетитное по содержанию.
Корнилов (с гордостью):
- Обещаю, вы еще попросите добавки к общему столу.
Полина (обращается к Оле):
- Папа, зря хвалиться не будет. Обещал – сделал. В этом он весь.
Идут на кухню.
*
Комната Полины, На диване сидят мать и дочь. Утро, мать вернулась с ночной смены.
Корнилова:
- А где отец? Ты почему еще не на занятиях? А где феномен, который он привез из периферии, о котором было сказано им по телефону?
Полина:
- Они пошли в деканат, оформлять Олю в институт.
Корнилова:
- Жаль, что я девочку не увидела прежде, чем она предстанет перед взорами требовательных экзаменаторов. Ты как думаешь, родная, она готова к экзаменам? Ведь уже два месяца, как идут занятия в институте.
Полина:
- А мы на что? Мы поможем, мы подтянем? Или мы не «Амазонки»?
Корнилова:
- Ах уж эти ваши девчачьи принципы. Название команды хорошее, а кодекс – чистый анархизм. С таким кодексом можно остаться и в старых девах.
Полина:
- Ты мама, похожа на папу. Хоть он и не вмешивается в наши устои в команде, но нет – нет, а прочитает нотации аморального поведения нашего коллектива к мужской категории людей. Ну, что плохого в том, что на какое-то время, мы выкинули из головы все мысли о соперничестве между собой за то, чей парень лучше и наши чувства к нему? А вдруг нам понравится (кому-нибудь из нас) один и тот же? Что тогда? Рвать отношение с подругой или разбивать сердце любимому? Тогда конец команде. Стрессы, обиды, недопонимания, холод отношений и в окончание поломанные судьбы спаянного коллектива. Нет! Лучше никакого контакта и суровое пренебрежение к условностям. На какое-то время. И как говорит Евгения: - «Будущее поставит все на свои места».
Корнилова: (задумчиво, печально и с трепетом в голове)
- Поленька! Полина! Поля! Как я тебя прекрасно понимаю. Ты даже представить не можешь, какой пласт воспоминаний, ты всколыхнула в моей душе своими словами. Ты напомнила мне мои годы в твоем возрасте. Мое предательство, а может порыв – стремление. Это как смотреть и под каким углом. С моей точки зрения, я боролась за свое счастье, за свое благополучие, а на самом деле, я предала подругу и счастье оказалось эфемерным. В душе поселились: тревога, раскаяние и пустота. Если бы не ты, я наверное сошла б с ума.
Полина: (обеспокоенно)
- В чем ты себя винишь? Ведь с папой ты счастлива. Он по крайней мере так считает, как я вижу.
Корнилова: (гладит по голове дочь)
- Отец твой благородный человек и не выставляет свои чувства напоказ. Он замкнулся в своей работе, ушел в нее с головой и не думает ни о чем постороннем. Несет свой груз – крест в себе молча, терпеливо и обреченно. А что у него в душе, один бог ведает. В коридоре раздаются голоса: мужской и женский.
- А вот и отец пришел со своей подопечной протеже.
Полина: (обидчиво)
- Зря ты, мама, так. Ты Ольгу еще не видела, а уже имеешь такое предвзятое отношение о ней. А мне она очень понравилась. Хоть я ее еще не видела на поле, но папе я верю, а он бывший футболист и прирожденный тренер. И он говорит, что Оля это что-то.
Корнилов (появляется в рамке двери и улыбается):
- Разве я так говорил, Поленька, значит, я ошибся словами. Это не что-то, это фейерверк на поле, фурор и т.д. и т.п. Она, Оля, игрок - экстра-класса. Она сейчас умывается, приходит в себя и можете меня поздравить. Оказывается я нашел не только хорошего игрока в команду «Амазонок», но и прекрасную студентку иняза. Ее знание в совершенстве двух…
«Амазонки»
1
2012 г.
Павлодар
*
Утренняя разминка была в самом разгаре, когда в дверях спортзала студенческого городка появилась фигура атлетически сложенного мужчины, а за ним следом, прячась, из-за спины выглядывала головка коротко подстриженной девушки. Пять весело хохочущих девчат вприсядку в это время, переваливаясь с ноги на ногу, шли по кругу друг за другом, как утки или гуси. Вошедшие, молча, наблюдали за ними остановившись в дверях.
Но вот их присутствие заметили и, вскочив на ноги, девчата подбежали к пришедшим, каждая на своей манер приветствуя мужчину и удивленно разглядывая его спутницу, отчего та полностью спряталась у мужчины за спиной, то ли смущаясь, то ли по какой другой причине.
Девчата (вразнобой):
- Тренер! Юрий Данилович! Наконец-то! Где вас носило? Куда вы пропали? Как в воду канули: ни слуху, ни духу? А это кто?
Корнилов:
- Здравствуйте, родные вы мои? Как я рад вас снова видеть всех в добром здравии, живыми и жизнерадостными. Ну, как вы здесь без меня? Никто вас не обижал?
Начались объятия, радостные поцелуи, ужимки, общий смех и на какое-то время, тренер потерял из виду свою спутницу, но ему быстро о ней напомнили:
Света:
- Так вы не один? Познакомьте нас со своей спутницей.
Корнилов:
- Да, чуть не забыл. Девочки, познакомьтесь с новенькой. Ее зовут Олей. Оленька, - мужчина оборачивается и ставит свою спутницу впереди себя, положив ей руки на плечи. – Знакомься с новыми своими подружками. Вот это – Света. Она у нас капитан команды и защитник. Лариса у нас вратарь. Елизавета – защитник, Полина – полузащитник, а Евгения – нападающая. Все они не второгодницы, а второкурсницы, отличницы и хорошистки и вообще веселые девчата. Я прав, мои дорогие?
Все хором:
- Да! – и засмеялись.
Оле понравились открытые, добрые лица будущих ее подружек и она улыбнулась, услышав их дружный ответ своему тренеру, выглядывая из-за его спины.
Корнилов:
- Вот и хорошо. А сейчас в душ и через двадцать минут я вас жду здесь и пойдем все вместе в столовую. Марш! Марш! – и придав лицу тревожное – возбужденное выражение он захлопал в ладоши, как бы подгоняя тем самым девчат к действию в исполнении своего распоряжения.
Когда за девушками закрылась дверь, в которую до этого они сами вошли, Корнилов с Олей оставшись одни посмотрели друг на друга с теплой нежностью и доверием, и девушка пошла за тренером, следом молча, направляясь к низеньким длинным скамейкам, находящимся у противоположной стены с высокими окнами, затянутыми крупно-ячеистой сеткой. Усевшись на скамейку, они помолчали некоторое время: мужчина, разглядывая для чего-то свои руки, а его спутница спортивный зал (такой большой, высокий и светлый), который она видела впервые и, завидуя тем, кто в нем занимается.
В одном, дальнем углу были сложены высокой стопкой борцовские маты. Баскетбольные щиты указывали на наличие игровой площадки, размеченной белой краской на полу. Были (и стояли) гандбольные ворота с сетками (так же подходившие для игры в мини-футбол). Была разметка и волейбольного поля, но сетка в данный момент, отсутствовала.
Спортзал Олю обворожил, чем она и восхитилась, высказав свой восторг словами.
Соломатина Ольга:
- Нам бы в интернате такой зал, да инвентарь и хорошего тренера в придачу – завистливо вздыхает.
Корнилов:
- А у вас, что, тренера не было? – удивленно смотрит на девушку сверху вниз. Так как они сидят близко друг к другу.
Оля:
- Почему же не было. Был. Но старенький. Нам было жалко его огорчать и мы никогда сильно не озорничали на его занятиях. Потом Ивана Савельевича сменила Василиса Федоровна. Вы, Юрий Данилович с ней встречались.
Корнилов:
- Да! Хороший педагог. А ты-то как в интернате оказалась? Родители хоть живы? – участливо с теплотой спросил мужчина.
Оля:
- У меня только одна бабушка осталась, но она часто болеет, вот я в интернате и живу.
Корнилов:
- А в футбол, где так хорошо играть научилась?
Оля:
- В интернате. Свободного времени у нас было много, вот ребята (мальчишки) и гоняли мяч по полю. И я с ними. С девчатами было скучно, а мальчишки те – веселые, дружные и преданные. Они приняли меня в свой коллектив и научили всему, что я сейчас умею.
Корнилов (с улыбкой):
- Видел. Видел я твой фортели финты и фокусы. Мяч, как преданная собачка не отходил от твоих ног, и это меня поразило, восхитило, пленило и покорило. Поэтому я тебе и предложил свое покровительство и помощь.
Я хочу, чтобы ты играла в моей команде, с моими девочками. Я помогу тебе поступить в институт, если ты захочешь, хотя набор уже давно закончен. Мне пойдут навстречу, если я попрошу посмотреть тебя. Ты готова сдать экзамены? Это такая малость.
Оля:
- За что я вам премного благодарна и обещаю не подвести вас. Ваши девочки выше всяких похвал…
Женя (Тихо вошла уже переодетая и остановилась в дверях. Она слышала последние слова Оли):
- Не перехвалите нас.
Корнилов (озабоченно):
- А где остальные? Иди сюда – показал место возле себя. – Садись. Как тренировки? Институт игре не мешает? Нога не болит?
Женя (весело):
- Начну по порядку: девочки сей момент будут. Без вас, Юрий Данилович мы отдыхаем, хотя и потеем. Занятия идут своим чередом, хвостов ни у кого нет. Провели мастер-класс: игру с мальчиками. Проиграли. Жалко, а как хотелось бы наоборот. У них техника тоньше, жестче и размашисто. Мы теряем в темпе и точности.
Корнилов (уверенно):
- Ошибки исправим, технику наладим. Оленька нам в этом поможет. Она тоже нападающая, как и ты, Женя, да и мужские примочки более ей знакомы. Так ли, Оленька?
Оля (заряжаясь уверенностью тренера):
- Их обыграть, дело не хитрое, было бы желание и настрой.
Женя (воодушевленно):
- Ну! Этого у нас, хоть отбавляй. Спросите кого хотите. Вот можно начать с самой команды. Не зря мы зовемся – «Амазонками», в институте.
Лариса (слышит последние слова Жени, впархивая как бабочка в зал, и весело улыбается):
- Ты, Женька, права. Ой, как права. И не только в институте, а и в городе и за его пределами, где мы уже выступали. Парней даст бог, мы побьем и это будет победа, не только на поле, а и в их сознании, что с нами нужно считаться, а не строить из себя героев – олимпийцев.
Оля (удивленно) смотрит поочередно на всех девчат, вошедших в зал:
- А почему «Амазонки?»
Женя (серьезно и сурово):
- Да потому, что нам парни не указ и в действительности по барабану. Хотя бы на время учебы в институте. А там видно будет.
Катерина:
- Время покажет.
Лариса (в тон Жени):
- Вот поэтому наша команда носит название «Амазонки».
Женя:
- И не только название, а и дух древних воительниц.
Корнилов (решительно, но с укором):
- Ну вот, что мои воительницы: вы знаете, я вас не осуждаю за ваши мысли и извините, за такую философию, но и принять ее не могу. Мне бы как вашему тренеру радоваться надо, а я в озабоченности, в тревоге и в смятении. А вдруг вы и в правду захотите жить так всю жизнь. Что если лишите себя материнства и полнокровной жизни. Если ваши души очерствеют, иссохнут и почернеют. Вы ведь все мне как дочери. Я просто не могу понять вашей психологии. Матриархат какой-то. Но бог с ним, с этим кодексом, а жизнь, то берет свое и пора завтракать. Так что если все собрались, пойдем, что ли?
(Все покидают спортзал).
*
Комната общежития. Две кровати, две тумбочки, два стола, четыре стула, платяной шкаф, этажерка с книгами. В комнате две девушки. Оля и Женя.
Ольга (растерянно):
- А почему только две кровати. А где спят другие? Места же много.
Женя: (грустно).
- Я здесь живу пока одна. Остальные в других комнатах. Если негде жить, живи у меня. Вместе веселее.
Оля:
- Спасибо, Женя за предложение, но как-то неудобно, вот так сразу. К тому же Юрий Данилович обещал помочь с жильем. Если сдам экзамены и поступлю в институт, тогда другое дело. Я буду рада твоей помощи и если разрешат я отказываться не буду.
В двери стучатся, и на пороге появляется Полина.
- Наконец-то. Вот где ты, пропавшая. Мы тебя заискались.
Женя: - Кто это мы? Ты ведь одна. Или ты, Поля, как тот император: Мы … повелеваем.
Полина:
- Нет, Женечка. Я с отцом. Он пошел в спортзал, а я к вам в общежитие.
Оля:
- А разве Юрий Данилович ваш папа? – Оля удивленно смотрит на девушек, то на одну, то на другую.
Женя:
- Так ты еще много чего не знаешь. Если б не Поля, у нас тогда был бы другой тренер, а может быть и того бы не было, так как и самой женской футбольной команды не было. Разве я не права, Поля?
В комнату входит тренер Корнилов.
Тренер:
- О чем шепчетесь, малыши? Ты все-таки нашла беглянку, Поля? Это хорошо, что больше бегать и волноваться не придется. Сегодня, по крайней мере. Пусть девчата отдохнут. Полина, пойдем по домам. Женя, завтра тренировка. Собери весь состав. Вот устрою Олю и приду к вам.
Выходит с Олей и Полиной.
*
Дом Корниловых. Комната Полины. На диване сидят девчата. Хозяйка показывает гостье свой семейный альбом и объясняет снимки.
Полина:
- Это моя бабушка, мамина мама. А это родители папы. Здесь весь курс мамы. Она у меня медик. Травматолог. Она курирует нашу команду и смотрит за состоянием здоровья всего нашего коллектива. Она сегодня в ночную смену, вот почему папа сейчас за повара на кухне. А это мамина подружка по институту – самая близкая. Она умерла во время родов. Так по крайней говорится в нашей семье.
Оля (удивленно):
- А где она умерла?
Полина:
- Вроде бы, в какой-то деревне. Даже моей маме, как близкой подруге, она ничего не сказала, поменяв место нахождения в самый последний момент.
Оля:
- А имя у нее было?
Полина:
- Ну конечно. Маргарита Неврова. Сначала она была у матери в Пензе, затем переехала к бабке в ……… Это рядом. От нее оттуда приходили письма. А после она сообщила, что перебирается в деревню, к маминой сестре. А куда промолчала. Так потерялись ее следы. Мама пробовала искать, но бесполезно, безрезультатно.
Оля:
- Ясно.
Полина:
- Со стороны прошли слухи, будто где-то в какой-то деревне, она во время родов умерла.
Оля:
- И всё? А ребенок? Живой? Мальчик или девочка?
Полина:
- Слухи такими подробностями не обладали. Даже где ее похоронили. Деревня она и есть деревня. А сколько их таких на Руси?
Корнилов (стучится и входит в открытую дверь комнаты дочери, в фартуке и с полотенцем на плече с печальным лицом):
- Точнее доченька не скажешь. Деревень на Руси великое множество. Семь домов, одна улица, вот и вся деревня. И все в глухомани, вдали от обычных дорог, с колеями и ухабами.
Оля:
- А вы, Юрий Данилович, были там? Я имею в виду в деревнях?
Корнилов (с сожалением):
- Лично я, нет, не был. А вот твоя мама, Полина, после того как ты перешла на самостоятельное питание, занялась интенсивными поисками.
Полина (удивленно):
- Неужели? Я впервые об этом слышу.
Корнилов (больше обращаясь к гостье):
- Марина в свое время поездила по этим задворкам, как она считала и говорила, чтоб успокоить свою совесть и снять с души вроде бы какой-то груз.
Полина (задумчиво):
- Тяжелый наверно, если судить, как ты это говоришь, папа.
Корнилов (укоризненно, с обидой, легко читаемой на лице):
- Спроси об этом маму, доченька. И вообще, хватит на сегодня воспоминаний, а то мы гостью потчуем не тем, чем следует, с моральной точки зрения. Пойдемте, девочки, я сейчас вас буду кормить роскошным обедом, точнее ужином. Не хуже, как я надеюсь, чем в других ресторанах и на официальных банкетах.
Оля (удивленно, во все глаза смотрит на тренера):
- А вы, Юрий Данилович, разве на таких были? И умеете к тому же первоклассно готовить? У нас в интернате так говорила Людмила Гавриловна, наша повариха, хорошая, добрейшей души женщина, по праздникам: - «Сейчас детки, я вас буду кормить пищей богов». И действительно, это всегда было что-то: сверх ординарное, по названию и аппетитное по содержанию.
Корнилов (с гордостью):
- Обещаю, вы еще попросите добавки к общему столу.
Полина (обращается к Оле):
- Папа, зря хвалиться не будет. Обещал – сделал. В этом он весь.
Идут на кухню.
*
Комната Полины, На диване сидят мать и дочь. Утро, мать вернулась с ночной смены.
Корнилова:
- А где отец? Ты почему еще не на занятиях? А где феномен, который он привез из периферии, о котором было сказано им по телефону?
Полина:
- Они пошли в деканат, оформлять Олю в институт.
Корнилова:
- Жаль, что я девочку не увидела прежде, чем она предстанет перед взорами требовательных экзаменаторов. Ты как думаешь, родная, она готова к экзаменам? Ведь уже два месяца, как идут занятия в институте.
Полина:
- А мы на что? Мы поможем, мы подтянем? Или мы не «Амазонки»?
Корнилова:
- Ах уж эти ваши девчачьи принципы. Название команды хорошее, а кодекс – чистый анархизм. С таким кодексом можно остаться и в старых девах.
Полина:
- Ты мама, похожа на папу. Хоть он и не вмешивается в наши устои в команде, но нет – нет, а прочитает нотации аморального поведения нашего коллектива к мужской категории людей. Ну, что плохого в том, что на какое-то время, мы выкинули из головы все мысли о соперничестве между собой за то, чей парень лучше и наши чувства к нему? А вдруг нам понравится (кому-нибудь из нас) один и тот же? Что тогда? Рвать отношение с подругой или разбивать сердце любимому? Тогда конец команде. Стрессы, обиды, недопонимания, холод отношений и в окончание поломанные судьбы спаянного коллектива. Нет! Лучше никакого контакта и суровое пренебрежение к условностям. На какое-то время. И как говорит Евгения: - «Будущее поставит все на свои места».
Корнилова: (задумчиво, печально и с трепетом в голове)
- Поленька! Полина! Поля! Как я тебя прекрасно понимаю. Ты даже представить не можешь, какой пласт воспоминаний, ты всколыхнула в моей душе своими словами. Ты напомнила мне мои годы в твоем возрасте. Мое предательство, а может порыв – стремление. Это как смотреть и под каким углом. С моей точки зрения, я боролась за свое счастье, за свое благополучие, а на самом деле, я предала подругу и счастье оказалось эфемерным. В душе поселились: тревога, раскаяние и пустота. Если бы не ты, я наверное сошла б с ума.
Полина: (обеспокоенно)
- В чем ты себя винишь? Ведь с папой ты счастлива. Он по крайней мере так считает, как я вижу.
Корнилова: (гладит по голове дочь)
- Отец твой благородный человек и не выставляет свои чувства напоказ. Он замкнулся в своей работе, ушел в нее с головой и не думает ни о чем постороннем. Несет свой груз – крест в себе молча, терпеливо и обреченно. А что у него в душе, один бог ведает. В коридоре раздаются голоса: мужской и женский.
- А вот и отец пришел со своей подопечной протеже.
Полина: (обидчиво)
- Зря ты, мама, так. Ты Ольгу еще не видела, а уже имеешь такое предвзятое отношение о ней. А мне она очень понравилась. Хоть я ее еще не видела на поле, но папе я верю, а он бывший футболист и прирожденный тренер. И он говорит, что Оля это что-то.
Корнилов (появляется в рамке двери и улыбается):
- Разве я так говорил, Поленька, значит, я ошибся словами. Это не что-то, это фейерверк на поле, фурор и т.д. и т.п. Она, Оля, игрок - экстра-класса. Она сейчас умывается, приходит в себя и можете меня поздравить. Оказывается я нашел не только хорошего игрока в команду «Амазонок», но и прекрасную студентку иняза. Ее знание в совершенстве двух…
