- Потому что есть способ спасти этот мир – нужно лишь закрыть эти прорывы до того, как тот мир умрет – и тогда Темный бог не сможет проникнуть в наш мир. И эти прорывы должна закрыть именно ты.
- Что? – вскочив с кресла, возмущенно уставилась на девушку, - Я? Ты серьезно? Почему я? Раз сильнейшие маги не могут закрыть прорыв, то я-то уже точно не смогу этого сделать.
- Сможешь. В тебе есть сила, сокрытая до недавнего времени. Ты спрашивала о том, почему на твои руках вспыхивают магические символы – это все потому, что магия просыпается в тебе. Ты практически готова…
- Нет! Не готова. Я… ну сколько можно-то? Почему я? Я не хочу всего этого. Я не просила всего этого! Там у меня была впереди вся жизнь! В том мире… Зачем выдернули меня? Ради этого? Но почему именно я? Я не отличаюсь ни милосердием, не добродушием, не безумной любовью к этому миру! Я не сильная, во мне нет ни храбрости, не самоотверженности.
Закрыв глаза, я глубоко дышала.
Я так устала.
- Скажи мне, что это не принесет мне боли. Я закрою прорыв, я сделаю это, но при условии, что я не умру. Скажи, что я не умру, и я пойду и сделаю это.
Девушка молчала, пряча взгляд.
Криво усмехнувшись, я горько произнесла:
- Понимаю. Только какой в этом смысл? Какой смысл будет в том, что я закрою лишь один прорыв?
- Появится шанс, что он не сможет воплотиться полностью. Он будет слабее, в этот мир проникнет меньше его тварей и этот мир проживет дольше.
- Я не хочу умирать, - я покачала головой, - прости, но я слишком эгоистична, чтобы бездумно бросаться в эту авантюру. Я слишком хочу жить.
Я поспешила к выходу из веранды.
- А ты не забыла, благодаря кому ты здесь? Благодаря кому ты еще жива? – холодный голос девушки резанул по нервам.
- Я не просила этого. К тому же, не пойму, каким образом ко всему этому причастна ты?
- А что, если я скажу, что я богиня? Поверишь мне?
Обернувшись, я внимательно посмотрела на девушку, после чего медленно кивнула:
- Поверю. Но по-прежнему не вижу причины, по которой ты так рьяно рвешься спасать мир. Я понимаю, если бы ты была здесь изначально. Если бы ты создавала этот мир и…
- А что, если это так?
- Ты не Алика и не Атенша, а у этого мира две создательницы.
- А если их было три?
- Три? Что ж, все может быть. Это бы объясняло многое. Но тогда тебе будет просто избавиться от Темного бога. Если ты – создательница, ты можешь выбрать любого другого вместо меня.
- Но мне подходишь именно ты! Именно ты услышала меня, именно ты должна спасти этот мир!
- Я. Ничего. Не. Должна. Этому. Миру.
- Ты должна ему свою жизнь. Ты живешь сейчас благодаря этому миру.
- И именно поэтому я здесь. Я не отказываюсь помочь, я пришла со своей группой и готова уничтожать тварей.
- Что ж, мне кажется, ты просто не слышишь ни меня, ни себя. Просто, тебе нужно понять, что этому миру нужна твоя помощь. Я приду завтра, и мы вновь все обсудим, - с этими словами в меня полетел сгусток энергии, от которого я просто-напросто не успела увернуться.
Я была всем – этом лесом, этим ручейком, этими горами. Я была этим воздухом, этим цветком, я была всем – всем этим миром.
Этот мир стал моим телом. И мое тело разъедала черная язва, что была хуже кислоты.
Я кричала от боли, но мои старшие дети не слышали меня. Я взывала к их помощи, но они оставались глухи к моим молитвам.
Я взывала к помощи моим создательницами, но те отвернулись от меня.
Больно.
До чего же больно, когда мои «матери», мои создательницы, взглянув на мои раны, безразлично пожимают плечами и практически разрывают связь со мной. Я словно маленький ребенок, который ищет помощи и не может ее отыскать.
Меня слышит лишь она, моя давно ушедшая «мама». Она плачет вместе со мной, не в силах мне помочь. Она сама сейчас слаба настолько, что я приняла бы ее за мое старшее дитя.
Но я чувствую, что есть та, кто может мне помочь. Она похожа на моих старших дочерей, но она не родная. Ну и пусть, пусть она сделала вздох под другим небом, я ее уже люблю. Люблю и надеюсь, что она однажды услышит мой отчаянный зов. Что она поможет мне.
Но даже если этого не произойдет – я все равно буду любить ее. Я буду любить всех, буду любить все.
И пока я буду жить, будет жить и моя любовь. Лишь остается надеяться, что я продержусь как можно дольше – ведь все мои дети погибнут, если умру я.
Все мое тело в агонии, в старых, зарубцевавшихся шрамах.
Но больнее всего в трех местах – в местах, где в мою плоть вгрызаются твари, высасывая из меня силы.
Я тихо плачу, но терплю и стараюсь сдерживать их, ведь они, разойдясь, могут причинить боль моим детям.
Я кричу от боли.
Но я буду держаться. До самого конца. До последней капли сил.
- Андр, ну же, просыпайся, - кто-то сильно тряс меня за плечи.
Сделав резкий вздох, тут же закашлялась, неловко отстраняясь от Айсена – именно он пытался меня разбудить.
Почувствовав мое вялое сопротивление, парень тут же убрал руки и теперь с тревогой смотрел на меня.
-Что… что произошло? – просипела я внезапно охрипшим голосом, с тревогой посмотрев на парня.
- Ты… кричал во сне. Жутко кричал, будто тебя заживо разрывали твари на части, - с беспокойством в голосе произнес Шейт.
И только сейчас я заметила, что своим криком перебудила всех своих парней. Все, даже Лейтан, что не отличался прежде чуткостью, с тревогой смотрели на меня.
- Простите, мне просто кошмар приснился, - чуть слышно прошептала я, сильнее кутаясь в одеяло. После пережитых эмоций меня буквально трясло, словно от жуткого холода.
- Кошмар?! Да мы не могли разбудить тебя минут десять! Сначала ты просто кричал, а затем стал хрипеть и извиваться. Не уверен в том, что это было, но отчего-то мне кажется, что это не просто кошмар, - сказал Лейтан, поджав губы и покачав головой.
- Что тебе снилось? Что ты видел? – спросил Айсен, подавая какую-то кружку с отваром.
Сделав глоток, я невольно скривилась – дракон вновь дал очередное свое творение. Конечно, все его сборы были крайне эффективны, но вот вкус был, откровенно говоря, не самым приятным.
- Мне снились прорывы, - тихо произнесла я, зажмурившись.
Перед глазами вновь пронеслись картины видений, отчего я невольно вздрогнула и почти с головой укуталась в одеяло.
- Неужели тебя так впечатлило наше задание? – недоверчиво произнес Бер, пристально глядя на меня.
Я лишь пожала плечами. Не стану же я им рассказывать, что на себе ощутила все то, что испытывает мир.
Мретова дочь! Вот на такой «сюрприз» я от девушки не рассчитывала. Да у меня чуть разрыв сердца от болевого шока не случился!
И она после всего этого еще думает, что я стану ей помогать?! Да как бы не так!
Вскочив с постели, резко покачнулась. В глазах тут же потемнело, а голова чуть не взорвалась от боли. А в следующее мгновение боль пронзила и те участки тела, в которые недавно вгрызались фантомные твари.
Тихо простонав, я глубоко вздохнула и аккуратно приподняла рубашку.
На боку, практически под ребрами, наливался огромный синяк темно-фиолетового цвета. Такие же синяки, должно быть, появились и на правом плече и левом бедре – там, где я ощущала боль.
- О, мрет, откуда? – прошептал Айсен, шокировано разглядывая место ушиба, - Подожди, сейчас я дам мазь, она должна снять боль.
Дракон, подскочив, тут же рванул к сумке.
- Андр, откуда такие синяки? Что случилось? – обеспокоенно спросил Шейт.
- Не знаю, когда я ложился спать, ничего этого еще не было.
- Это как-то связано с твоим сном? Ты говорил, что тебе снились прорывы… Это так твари покусали тебя во сне?
- Да, кажется, да, - пробормотала я неуверенно.
- Но такого не должно быть… Даже если сон вещий – никогда еще у видящих их состояние во сне не переносилось в реальность. Да и ты не можешь быть видящим.
- Вот, держи. Хотя нет, лучше снимай рубашку, тебе сейчас лучше лишний раз не дергаться.
Прошло несколько мгновений, прежде чем я неохотно потянулась к пуговицам. Несмотря на то, что мне периодически уже на протяжении нескольких лет приходилось раздеваться перед парнями, я до сих пор каждый раз чувствовала неловкость и стыд.
И даже то, что это тело не мое, что оно не женское ничуть не помогало мне справиться со смущением – ведь ощущаю-то я себя как девушку.
- Тебя будто наставник Лин поколотил, - присвистнув, произнес Бер, взглянув на мою спину, - в первые несколько месяцев учебы мы все с такими же синяками ходили. Слушай, ты точно ни с кем не дрался? Ни с кем из группы Дерека не встречался?
- Бер, знаешь же, что они любят оставлять видимые следы – сколько раз мы залечивали синяки и порезы у Андра, а? Да и когда бы они успели – ведь утром все еще было в порядке, а после этого Андр никуда от нас и не отлучался, - сказал Хомден.
- Может это какое-то влияние прорыва? Хотя нет, вряд ли. Иначе бы это уже как-то проявилось и у других. Андр, вспомни, может тебе снилось что-то конкретное? – произнес Айсен, аккуратно втирая мазь на спине.
Кажется, именно на спине самый большой синяк, хотя болит в основном только правое плечо.
- Да ничего такого, - сказала я, стараясь сдержать стоны боли – хоть Айсен и старался втирать мазь аккуратно, каждое прикосновение к ушибу причиняло боль, - просто прорывы. Снилось, что они нарушают баланс, как разрывается материя мира и как это болезненно для Ариона.
- Где-то еще болит? – спросил Айсен, закончив втирать мазь.
- Нет, - соврала я. Ну не говорить же ему, что синяк еще на бедре – он ведь заставит снимать штаны. И, если рубашку я еще как-то могла снять, то остальное – нет. Не могу.
Да и не так сильно и болит, если подумать. Терпимо. В крайнем случае, у меня где-то в запасах должно храниться обезболивающее зелье – для особо редких случаев. Конечно, выпить его стоит перед сном – потому что реакция на это зелье у меня странная – я становлюсь будто бы пьяной – тянет смеяться, творить безумства, обниматься и рассказывать свои тайны.
Угу, проходили мы это – тогда только чудом мне повезло не раскрыть свою личность. Поэтому с зельем, как и с алкоголем, мне стоит быть крайне аккуратной – не хватало еще вот так попасться на какой-то банальности.
Эх, вот ведь надо же было вчера мессу забрать мой браслет! Ведь я столько денег потратила, чтобы купить его – такие амулеты обычно не из дешевых, так как выполняют несколько функций. Мне, конечно, требовались только две из них. Браслет действовал как обезболивающее средство средней силы, а еще оно устраняло индивидуальные запахи.
- Думаю, смысла ложится спать нет, - произнес Шейт, - ведь скоро рассвет. К тому же я хотел кое о чем поговорить с вами.
Вздохнув, Шейт достал из кармана какую-то бумагу. Развернув ее, он подозвал нас всех ближе.
Это оказалась карта местности, где мы сейчас находились.
- Смотрите, судя по всему, мы сейчас с вами находимся вот здесь, - Шейт аккуратно карандашом обвел небольшую площадь, - а прорыв, исходя из рассказов, должен находиться где-то здесь. Я поспрашивал некоторых ребят из лагеря, которые ходили к прорыву. В общем, ребят, у нас большие проблемы. Да, до этого нам уже говорили, что прорыв пока не получается закрыть. Но на самом деле ситуация еще хуже – никто пока не может даже добраться до прорыва. А значит, и оценить масштаб той зад… проблемы, в которую нас втянули.
- Если маги не могут даже дойти до прорыва и увидеть его, то это очень плохо. Очень.
- Хуже то, что, судя по разговорам, сила прорыва увеличивается. Он словно разрастается и никто не знает, как это остановить. Перепробовали уже практически все, но ничего не помогает.
- И что делать нам?
- Честно, ребят, я не знаю. Что мы можем сделать? Уход равносилен смерти, это вы и сами должны понимать. Но и долго мы здесь не протянем – однажды кому-то из нас не повезет. Да, первые разы нас никто к прорыву не отправит. Мы, скорее всего, будем патрулировать местность. А вот со временем нас начнут посылать все дальше и дальше. И тут уж как кому повезет, - Шейт с силой провел ладонями по лицу, после чего хмуро на нас посмотрел, - если мы не хотим все здесь погибнуть, нам придется что-то придумать.
- Что? Шейт, ты серьезно? – спросил Бер, непривычно грубым голосом.
- А что нам еще остается делать?
- Шейт, ты слышишь хоть себя?! Если даже сильнейшие маги этого мира не могут справиться с этой проблемой, то, думаешь, найти решение под силу нам? Мы даже еще не закончили Академию! Да и войны мы, а не маги. Сбежать, как ты и сам сказал, мы не можем. Так что придумать, Шейт? Что?
- Должен же быть какой-то выход! Какое-то решение! Не бывает так, чтобы решить проблему было невозможно. Просто, возможно, нужно искать решение где-то в другом месте. Поверь мне, я знаю, как работают многие маги – они очень часто зациклены на чем-то одном.
- Шейт, я не уверен, что это разумно. Ну сам посуди, что мы можем предложить? Какое решение? Ты сам знаешь, что прорывы можно закрыть с помощью магии. Да, все мы с вами магией владеем, да, нас даже обучали чему-то. Но, Шейт, ты же понимаешь, как мало о магии мы знаем?
- Лейтан, я все понимаю. Но и ты пойми, ситуация сейчас кажется безвыходной. И я не могу просто взять и смириться с тем, что мы все здесь и останемся. Поэтому я вам и предлагаю подумать. Сам же знаешь, что некоторые открытия совершались неучами. Из любой ситуации есть выход – нужно просто его найти.
Все.
Я больше не могу. Не могу это терпеть, не могу это слушать. Хватит! Не могу я, не могу!
- Я… мне нужно выйти. На свежий воздух. Мне нужно подумать, - подскочив, пролепетала я и буквально выбежала из палатки.
Было уже светло, хотя солнце еще не взошло. А еще довольно прохладно – изредка порывы холодного воздуха обдували лицо, словно стараясь остудить меня, утихомирить все чувства, что кипели во мне.
Это невозможно было больше терпеть. Невыносимо слушать и понимать, что выход из проблемы – это ты. Что именно ты можешь найти решение.
Вот только никто даже не спросил – хочу ли я? Уверена, что никому не интересно, способна ли я справиться. Да никто и не знает, даже не подозревает, что ключ к решению их проблемы – это я.
Только она знает об этом.
Это тяжело – вот так стоять и знать, что из-за тебя умирают сейчас где-то люди, что из-за твоих страхов, твоей нерешительности, даже трусости, погибает мир. Это больно – ощущать себя чудовищем, которое способно исправить все, но у которого не хватает на это смелости.
Мне хочется рыдать. Хочется спрятаться от всех в этом мире, куда-нибудь в темный уголок. Накрыться одеялом и забыться, чтобы больше не терзало чувство вины и собственной никчемности.
Это словно сложная задача, у которой всего лишь одно, самое простое, единственное решение. Решение, которое я обязана принять.
Громкий свист, неожиданно разорвавший тишину, отвлек меня от раздумий. А меньше чем через минуту из палаток начали неожиданно выскакивать люди и начали суетливо перебегать из палатки в палатку с тревожными выражениями лица.
- Что происходит? – спросили парни, выскочившие на шум.
- Не знаю, но, кажется, ничего хорошего, - мрачно произнесла я, с беспокойством оглядываясь.
И верно, произошло то, что никак нельзя назвать хорошим событием.
Правда, узнали мы обо всем позже, потому что как только я ответила на вопрос парней, в поле нашего зрения появился месс, который направлялся в нашу сторону.
- Что? – вскочив с кресла, возмущенно уставилась на девушку, - Я? Ты серьезно? Почему я? Раз сильнейшие маги не могут закрыть прорыв, то я-то уже точно не смогу этого сделать.
- Сможешь. В тебе есть сила, сокрытая до недавнего времени. Ты спрашивала о том, почему на твои руках вспыхивают магические символы – это все потому, что магия просыпается в тебе. Ты практически готова…
- Нет! Не готова. Я… ну сколько можно-то? Почему я? Я не хочу всего этого. Я не просила всего этого! Там у меня была впереди вся жизнь! В том мире… Зачем выдернули меня? Ради этого? Но почему именно я? Я не отличаюсь ни милосердием, не добродушием, не безумной любовью к этому миру! Я не сильная, во мне нет ни храбрости, не самоотверженности.
Закрыв глаза, я глубоко дышала.
Я так устала.
- Скажи мне, что это не принесет мне боли. Я закрою прорыв, я сделаю это, но при условии, что я не умру. Скажи, что я не умру, и я пойду и сделаю это.
Девушка молчала, пряча взгляд.
Криво усмехнувшись, я горько произнесла:
- Понимаю. Только какой в этом смысл? Какой смысл будет в том, что я закрою лишь один прорыв?
- Появится шанс, что он не сможет воплотиться полностью. Он будет слабее, в этот мир проникнет меньше его тварей и этот мир проживет дольше.
- Я не хочу умирать, - я покачала головой, - прости, но я слишком эгоистична, чтобы бездумно бросаться в эту авантюру. Я слишком хочу жить.
Я поспешила к выходу из веранды.
- А ты не забыла, благодаря кому ты здесь? Благодаря кому ты еще жива? – холодный голос девушки резанул по нервам.
- Я не просила этого. К тому же, не пойму, каким образом ко всему этому причастна ты?
- А что, если я скажу, что я богиня? Поверишь мне?
Обернувшись, я внимательно посмотрела на девушку, после чего медленно кивнула:
- Поверю. Но по-прежнему не вижу причины, по которой ты так рьяно рвешься спасать мир. Я понимаю, если бы ты была здесь изначально. Если бы ты создавала этот мир и…
- А что, если это так?
- Ты не Алика и не Атенша, а у этого мира две создательницы.
- А если их было три?
- Три? Что ж, все может быть. Это бы объясняло многое. Но тогда тебе будет просто избавиться от Темного бога. Если ты – создательница, ты можешь выбрать любого другого вместо меня.
- Но мне подходишь именно ты! Именно ты услышала меня, именно ты должна спасти этот мир!
- Я. Ничего. Не. Должна. Этому. Миру.
- Ты должна ему свою жизнь. Ты живешь сейчас благодаря этому миру.
- И именно поэтому я здесь. Я не отказываюсь помочь, я пришла со своей группой и готова уничтожать тварей.
- Что ж, мне кажется, ты просто не слышишь ни меня, ни себя. Просто, тебе нужно понять, что этому миру нужна твоя помощь. Я приду завтра, и мы вновь все обсудим, - с этими словами в меня полетел сгусток энергии, от которого я просто-напросто не успела увернуться.
***
Я была всем – этом лесом, этим ручейком, этими горами. Я была этим воздухом, этим цветком, я была всем – всем этим миром.
Этот мир стал моим телом. И мое тело разъедала черная язва, что была хуже кислоты.
Я кричала от боли, но мои старшие дети не слышали меня. Я взывала к их помощи, но они оставались глухи к моим молитвам.
Я взывала к помощи моим создательницами, но те отвернулись от меня.
Больно.
До чего же больно, когда мои «матери», мои создательницы, взглянув на мои раны, безразлично пожимают плечами и практически разрывают связь со мной. Я словно маленький ребенок, который ищет помощи и не может ее отыскать.
Меня слышит лишь она, моя давно ушедшая «мама». Она плачет вместе со мной, не в силах мне помочь. Она сама сейчас слаба настолько, что я приняла бы ее за мое старшее дитя.
Но я чувствую, что есть та, кто может мне помочь. Она похожа на моих старших дочерей, но она не родная. Ну и пусть, пусть она сделала вздох под другим небом, я ее уже люблю. Люблю и надеюсь, что она однажды услышит мой отчаянный зов. Что она поможет мне.
Но даже если этого не произойдет – я все равно буду любить ее. Я буду любить всех, буду любить все.
И пока я буду жить, будет жить и моя любовь. Лишь остается надеяться, что я продержусь как можно дольше – ведь все мои дети погибнут, если умру я.
Все мое тело в агонии, в старых, зарубцевавшихся шрамах.
Но больнее всего в трех местах – в местах, где в мою плоть вгрызаются твари, высасывая из меня силы.
Я тихо плачу, но терплю и стараюсь сдерживать их, ведь они, разойдясь, могут причинить боль моим детям.
Я кричу от боли.
Но я буду держаться. До самого конца. До последней капли сил.
Глава 4
- Андр, ну же, просыпайся, - кто-то сильно тряс меня за плечи.
Сделав резкий вздох, тут же закашлялась, неловко отстраняясь от Айсена – именно он пытался меня разбудить.
Почувствовав мое вялое сопротивление, парень тут же убрал руки и теперь с тревогой смотрел на меня.
-Что… что произошло? – просипела я внезапно охрипшим голосом, с тревогой посмотрев на парня.
- Ты… кричал во сне. Жутко кричал, будто тебя заживо разрывали твари на части, - с беспокойством в голосе произнес Шейт.
И только сейчас я заметила, что своим криком перебудила всех своих парней. Все, даже Лейтан, что не отличался прежде чуткостью, с тревогой смотрели на меня.
- Простите, мне просто кошмар приснился, - чуть слышно прошептала я, сильнее кутаясь в одеяло. После пережитых эмоций меня буквально трясло, словно от жуткого холода.
- Кошмар?! Да мы не могли разбудить тебя минут десять! Сначала ты просто кричал, а затем стал хрипеть и извиваться. Не уверен в том, что это было, но отчего-то мне кажется, что это не просто кошмар, - сказал Лейтан, поджав губы и покачав головой.
- Что тебе снилось? Что ты видел? – спросил Айсен, подавая какую-то кружку с отваром.
Сделав глоток, я невольно скривилась – дракон вновь дал очередное свое творение. Конечно, все его сборы были крайне эффективны, но вот вкус был, откровенно говоря, не самым приятным.
- Мне снились прорывы, - тихо произнесла я, зажмурившись.
Перед глазами вновь пронеслись картины видений, отчего я невольно вздрогнула и почти с головой укуталась в одеяло.
- Неужели тебя так впечатлило наше задание? – недоверчиво произнес Бер, пристально глядя на меня.
Я лишь пожала плечами. Не стану же я им рассказывать, что на себе ощутила все то, что испытывает мир.
Мретова дочь! Вот на такой «сюрприз» я от девушки не рассчитывала. Да у меня чуть разрыв сердца от болевого шока не случился!
И она после всего этого еще думает, что я стану ей помогать?! Да как бы не так!
Вскочив с постели, резко покачнулась. В глазах тут же потемнело, а голова чуть не взорвалась от боли. А в следующее мгновение боль пронзила и те участки тела, в которые недавно вгрызались фантомные твари.
Тихо простонав, я глубоко вздохнула и аккуратно приподняла рубашку.
На боку, практически под ребрами, наливался огромный синяк темно-фиолетового цвета. Такие же синяки, должно быть, появились и на правом плече и левом бедре – там, где я ощущала боль.
- О, мрет, откуда? – прошептал Айсен, шокировано разглядывая место ушиба, - Подожди, сейчас я дам мазь, она должна снять боль.
Дракон, подскочив, тут же рванул к сумке.
- Андр, откуда такие синяки? Что случилось? – обеспокоенно спросил Шейт.
- Не знаю, когда я ложился спать, ничего этого еще не было.
- Это как-то связано с твоим сном? Ты говорил, что тебе снились прорывы… Это так твари покусали тебя во сне?
- Да, кажется, да, - пробормотала я неуверенно.
- Но такого не должно быть… Даже если сон вещий – никогда еще у видящих их состояние во сне не переносилось в реальность. Да и ты не можешь быть видящим.
- Вот, держи. Хотя нет, лучше снимай рубашку, тебе сейчас лучше лишний раз не дергаться.
Прошло несколько мгновений, прежде чем я неохотно потянулась к пуговицам. Несмотря на то, что мне периодически уже на протяжении нескольких лет приходилось раздеваться перед парнями, я до сих пор каждый раз чувствовала неловкость и стыд.
И даже то, что это тело не мое, что оно не женское ничуть не помогало мне справиться со смущением – ведь ощущаю-то я себя как девушку.
- Тебя будто наставник Лин поколотил, - присвистнув, произнес Бер, взглянув на мою спину, - в первые несколько месяцев учебы мы все с такими же синяками ходили. Слушай, ты точно ни с кем не дрался? Ни с кем из группы Дерека не встречался?
- Бер, знаешь же, что они любят оставлять видимые следы – сколько раз мы залечивали синяки и порезы у Андра, а? Да и когда бы они успели – ведь утром все еще было в порядке, а после этого Андр никуда от нас и не отлучался, - сказал Хомден.
- Может это какое-то влияние прорыва? Хотя нет, вряд ли. Иначе бы это уже как-то проявилось и у других. Андр, вспомни, может тебе снилось что-то конкретное? – произнес Айсен, аккуратно втирая мазь на спине.
Кажется, именно на спине самый большой синяк, хотя болит в основном только правое плечо.
- Да ничего такого, - сказала я, стараясь сдержать стоны боли – хоть Айсен и старался втирать мазь аккуратно, каждое прикосновение к ушибу причиняло боль, - просто прорывы. Снилось, что они нарушают баланс, как разрывается материя мира и как это болезненно для Ариона.
- Где-то еще болит? – спросил Айсен, закончив втирать мазь.
- Нет, - соврала я. Ну не говорить же ему, что синяк еще на бедре – он ведь заставит снимать штаны. И, если рубашку я еще как-то могла снять, то остальное – нет. Не могу.
Да и не так сильно и болит, если подумать. Терпимо. В крайнем случае, у меня где-то в запасах должно храниться обезболивающее зелье – для особо редких случаев. Конечно, выпить его стоит перед сном – потому что реакция на это зелье у меня странная – я становлюсь будто бы пьяной – тянет смеяться, творить безумства, обниматься и рассказывать свои тайны.
Угу, проходили мы это – тогда только чудом мне повезло не раскрыть свою личность. Поэтому с зельем, как и с алкоголем, мне стоит быть крайне аккуратной – не хватало еще вот так попасться на какой-то банальности.
Эх, вот ведь надо же было вчера мессу забрать мой браслет! Ведь я столько денег потратила, чтобы купить его – такие амулеты обычно не из дешевых, так как выполняют несколько функций. Мне, конечно, требовались только две из них. Браслет действовал как обезболивающее средство средней силы, а еще оно устраняло индивидуальные запахи.
- Думаю, смысла ложится спать нет, - произнес Шейт, - ведь скоро рассвет. К тому же я хотел кое о чем поговорить с вами.
Вздохнув, Шейт достал из кармана какую-то бумагу. Развернув ее, он подозвал нас всех ближе.
Это оказалась карта местности, где мы сейчас находились.
- Смотрите, судя по всему, мы сейчас с вами находимся вот здесь, - Шейт аккуратно карандашом обвел небольшую площадь, - а прорыв, исходя из рассказов, должен находиться где-то здесь. Я поспрашивал некоторых ребят из лагеря, которые ходили к прорыву. В общем, ребят, у нас большие проблемы. Да, до этого нам уже говорили, что прорыв пока не получается закрыть. Но на самом деле ситуация еще хуже – никто пока не может даже добраться до прорыва. А значит, и оценить масштаб той зад… проблемы, в которую нас втянули.
- Если маги не могут даже дойти до прорыва и увидеть его, то это очень плохо. Очень.
- Хуже то, что, судя по разговорам, сила прорыва увеличивается. Он словно разрастается и никто не знает, как это остановить. Перепробовали уже практически все, но ничего не помогает.
- И что делать нам?
- Честно, ребят, я не знаю. Что мы можем сделать? Уход равносилен смерти, это вы и сами должны понимать. Но и долго мы здесь не протянем – однажды кому-то из нас не повезет. Да, первые разы нас никто к прорыву не отправит. Мы, скорее всего, будем патрулировать местность. А вот со временем нас начнут посылать все дальше и дальше. И тут уж как кому повезет, - Шейт с силой провел ладонями по лицу, после чего хмуро на нас посмотрел, - если мы не хотим все здесь погибнуть, нам придется что-то придумать.
- Что? Шейт, ты серьезно? – спросил Бер, непривычно грубым голосом.
- А что нам еще остается делать?
- Шейт, ты слышишь хоть себя?! Если даже сильнейшие маги этого мира не могут справиться с этой проблемой, то, думаешь, найти решение под силу нам? Мы даже еще не закончили Академию! Да и войны мы, а не маги. Сбежать, как ты и сам сказал, мы не можем. Так что придумать, Шейт? Что?
- Должен же быть какой-то выход! Какое-то решение! Не бывает так, чтобы решить проблему было невозможно. Просто, возможно, нужно искать решение где-то в другом месте. Поверь мне, я знаю, как работают многие маги – они очень часто зациклены на чем-то одном.
- Шейт, я не уверен, что это разумно. Ну сам посуди, что мы можем предложить? Какое решение? Ты сам знаешь, что прорывы можно закрыть с помощью магии. Да, все мы с вами магией владеем, да, нас даже обучали чему-то. Но, Шейт, ты же понимаешь, как мало о магии мы знаем?
- Лейтан, я все понимаю. Но и ты пойми, ситуация сейчас кажется безвыходной. И я не могу просто взять и смириться с тем, что мы все здесь и останемся. Поэтому я вам и предлагаю подумать. Сам же знаешь, что некоторые открытия совершались неучами. Из любой ситуации есть выход – нужно просто его найти.
Все.
Я больше не могу. Не могу это терпеть, не могу это слушать. Хватит! Не могу я, не могу!
- Я… мне нужно выйти. На свежий воздух. Мне нужно подумать, - подскочив, пролепетала я и буквально выбежала из палатки.
Было уже светло, хотя солнце еще не взошло. А еще довольно прохладно – изредка порывы холодного воздуха обдували лицо, словно стараясь остудить меня, утихомирить все чувства, что кипели во мне.
Это невозможно было больше терпеть. Невыносимо слушать и понимать, что выход из проблемы – это ты. Что именно ты можешь найти решение.
Вот только никто даже не спросил – хочу ли я? Уверена, что никому не интересно, способна ли я справиться. Да никто и не знает, даже не подозревает, что ключ к решению их проблемы – это я.
Только она знает об этом.
Это тяжело – вот так стоять и знать, что из-за тебя умирают сейчас где-то люди, что из-за твоих страхов, твоей нерешительности, даже трусости, погибает мир. Это больно – ощущать себя чудовищем, которое способно исправить все, но у которого не хватает на это смелости.
Мне хочется рыдать. Хочется спрятаться от всех в этом мире, куда-нибудь в темный уголок. Накрыться одеялом и забыться, чтобы больше не терзало чувство вины и собственной никчемности.
Это словно сложная задача, у которой всего лишь одно, самое простое, единственное решение. Решение, которое я обязана принять.
Громкий свист, неожиданно разорвавший тишину, отвлек меня от раздумий. А меньше чем через минуту из палаток начали неожиданно выскакивать люди и начали суетливо перебегать из палатки в палатку с тревожными выражениями лица.
- Что происходит? – спросили парни, выскочившие на шум.
- Не знаю, но, кажется, ничего хорошего, - мрачно произнесла я, с беспокойством оглядываясь.
И верно, произошло то, что никак нельзя назвать хорошим событием.
Правда, узнали мы обо всем позже, потому что как только я ответила на вопрос парней, в поле нашего зрения появился месс, который направлялся в нашу сторону.
