Закрепив на полученном магическом следе несколько параметров, ученый запустил силовую волну. Тут же снег начал таять, образуя ровные дырки в форме отпечатков ног. Цепочка следов тянулась далеко вперед, где маячили вдалеке высокие кедры и сосны.
– Неплохо, – поцокал языком ледяной дракон и первым направился к лесу.
Тер спрятал усмешку в меховом воротнике капюшона, похвала друга была ему очень приятна. Он с каждым разом чувствовал, как растет его мастерство рядом с Габриэлем. Вот и сейчас альфар ощутил, как белобрысый раскинул странное заклинание. Червячок интереса зашевелился в груди, заставив ученого выстроить аналитическую сеть и фиксировать все изменения в неизвестном магическом фоне. Тааак… что это у нас? Разведывательная паутина? Хмм… интересно. Тер на ходу пытался воссоздать такое же заклинание, но у него не слишком получалось, поэтому он не заметил, как догнал друга, и тот, помахав у него перед лицом ладонью, обреченно закатил глаза.
– Ты делаешь ошибку в пятом и восьмом сегменте. Там связка идет более сложная из-за накладывания сразу трех уровней плетения, – решил облегчить участь альфара Габриэль.
– О, точно, – расцвел Тер, и перед его внутренним взором раскинулась масштабированная карта местности. Он ее покрутил в разные стороны, подмечая малейшие нюансы вроде живых существ и пещер. Особо его интересовали пещеры. – Полезная штука. А если я к ней добавлю кое-что из своего?
Это был риторический вопрос. Ученый, не мешкая, вложил в плетение нити предыдущего своего заклятия со слепком ауры, и на этой импровизированной карте появилась четкая дорожка фиолетового цвета. Тер победно улыбнулся. Как он и предполагал, все дело в пещерах. А потом нахмурился: опять пещеры! Что-то он зачастил в них бывать.
Подошли к лесистому склону и решили немного отдохнуть перед долгим переходом. Выбрали не слишком продуваемое место между стволами невысоких сосен и, достав провиант, жадно вгрызлись в бутерброды. Горячий чай из термоса показался парням самым вкусным и желанным напитком, который мог существовать в мире. Как бы они хорошо экипированы ни были, а без магии холод пробирал знатно.
– Как долго ты еще намерен оставаться в этом мире? – отхлебывая чаю, спросил Тер.
Сидящий у толстого ствола дерева Габриэль изогнул бровь и оценивающе посмотрел на друга, носком сапога взъерошил снег и уже потом ответил:
– Первоначальная причина уже в прошлом. К наставнице у меня все перегорело: и обида, и влюбленность. Да… – задумчиво протянул он, – моя первая любовь и такое сильное разочарование, какими жестокими словами она меня отчитывала за признание... Но теперь от нее скрываться нет смысла, но и возвращаться поджав хвост я не намерен. К тому же я узнал, что меня разыскивает кое-кто намного значительнее моей нянюшки. А вот к нему бы я ни в коем разе не хотел попасться. Да и этот мир кое-чему полезному меня научил. Здесь я понял всю прелесть гедонизма и решил возвести его на пьедестал своей жизни.
– Неужели? И как же сейчас ты чувствуешь наслаждение? Морозя себе зад в снегу? – недоверчиво хмыкнул альфар.
– Да ты что! Я каждую секунду получаю кайф! Не физический, так моральный, – ухмыльнулся Габ, – сейчас, например, мне достаточно видеть твое прекрасное лицо.
– Смотри и мозги разом с чувством гедонизма себе не застуди! – выпалил Теркай и неожиданно для друга запустил в того снежком.
Нападение оказалось подлым и не было отражено ни магически, ни как иначе, поэтому плотный шарик снега с глухим хлопком ударил ледяного дракона прямо в лоб. Сиреневые глаза недобро сверкнули, и уже через секунду в альфара полетели плохо сформированные комья рыхлого снега. Тер, предполагающий такое развитие действий, споро на четвереньках ретировался за сосну, которая и приняла основной удар на себя. Правда, мягкому месту альфара все же изрядно досталось. Не прекращая обстрела, Габриэль шипел, как заправский дракон: «Ну теперь и твоя задница померзнет!» Теркай рассмеялся и быстро налепил множество снежков – условия ведь не изменились, магией так пользоваться и нельзя было. Собрав в охапку снаряды, ученый перекатился из-за ствола и быстро стал метать в белобрысого свои шары снега. Под перекрестным огнем парни набегались и накувыркались между деревьев, периодически отплевываясь от попавшего в рот снега, хохоча или ругаясь, когда особо удачный снаряд попадал в совершенно неподходящее место.
Через полчаса друзья уморились и попадали возле поклажи, тяжело дыша и нервно похихикивая. Раскрасневшиеся лица и озорно блестящие глаза обоих никогда не были бы соотнесены со взрослыми людьми. Хотя и людьми то они не были.
– Первая любовь – замечательное наверное чувство, – вдруг меланхолично заявил Тер, выставив перед собой руку с растопыренными пальцами и через них рассматривая низкое белесо-серое небо, готовое вот-вот обрушить на глупых путников новую порцию снега.
– Да, так… паршивое иногда, а иногда такое окрыляющее. Ну, тебе ли не знать! – фыркнув, заключил Габ.
– Никогда эта оказия меня не зацепляла. Как-то все некогда было. Да это у нас поголовно теперь такое. А любовь, как у моего брата, считается редкостью и легкомыслием. Бич нашего поколения! – хмыкнул ученый и, сжав кулак, резко опустил его в снег, подняв тем самым ворох хлопьев. – С того момента, как стало необходимо искать пути для продолжения рода, все как-то забыли про любовь. Существует только работа и «проблема». Сначала искусственное оплодотворение явилось выходом, но это свело на нет институт семьи в привычном смысле этого значения. С двухлетнего возраста детей забирают в центры обучения, где даются знания и проводят различные проверки и тестирования. Мы с Террином родителей видели только раз в месяц и на днях рождениях. Какая может быть привязанность в таком режиме? Да и взрослым тоже работы хватает… «Проблема» ведь до сих пор не решена. Но уже около сорока лет не рождалось альфаров. Искусственное оплодотворение себя исчерпало. Я дитя последнего поколения… – печально проговорил он.
– Я верю, что тебе достанет духу и упрямства быть не последним! – серьезно сказал Габриэль и поднялся. – Но жертвовать любовью никогда не стоит.
– Я запомню твои слова, – усмехнулся Тер и последовал примеру друга. – В данном мире я много узнал про это странное чувство. Люди, не имея магии, излучают совершенно потрясающие вибрации при состоянии влюбленности. Но как ни пытался, я не могу себя в такое состояние ввести.
– За что мне эта мука! – вопросил ледяной дракон, схватившись за голову в притворном отчаянии. – Глупый ученый! Нельзя намерено влюбиться! Это приходит само, понимаешь, само!
– Не стоит меня недооценивать, – возмутился альфар, собирая и отряхивая от следов баталии вещи. – Неужели ты не слышал про любовное зелье?
Габриэль театрально закатил глаза и покачал головой, мол что с дурака взять. Но Теркай не стал обижаться на друга, ведь рациональное зерно присутствовало в его рассуждениях.
Собрались они быстро и пошли в уже известном направлении. Через час небо таки разразилось снегом, который плотным пологом летел с небес и мешал обзору. Но самое противное было, что крупные снежинки постоянно норовили забраться Теру за воротник капюшона. Парень морщился и плотнее стягивал горловину, но это мало помогало. Щеки и нос уже занемели от холода, и альфар очень сетовал на себя, что не взял шарф, было бы так замечательно замотаться по глаза в него. Теркай с некоторой завистью поглядывал на Габриэля, которого казалось такая погода только воодушевляла и придавала сил. Ледяной дракон легко шагал и шагал вперед, ни на что не обращая внимания.
Когда друзья добрались до вожделенных пещер, было почти темно, а снег все не прекращал своего неспешного планирования к земле. Вход был отлично замаскирован нагромождением валунов и растительности, так что еще некоторое время Тер и Габ потратили на расчистку для себя достаточного прохода. А ведь силами пользоваться было недопустимо, вот и пришлось мускулами поработать. Оказалось, что у парней с этим делом не совсем в порядке, причем у обоих, и они не сговариваясь одновременно решили данное упущение в кратчайшие сроки ликвидировать.
Кто пойдет первым решили жребием, подбросив монетку. Выпало идти Теру. Включив фонарик, он, осторожно ступая по заледеневшему каменному полу, вошел в темное нутро горы, которое даже хваленое измененное альфарское зрение не могло разглядеть в подробностях. Белый луч света от фонарика прошелся по стенам, выхватывая совершенно обычные камни и своды. Теркай поморщился и уже уверенно зашагал внутрь, вслед за собой услышав звуки от мягкой поступи друга.
Парни оглядывались, скользя белыми кругами света по выступающим поверхностям. Небольшое помещение не содержало в себе ничего, кроме обломков. Только в дальнем левом углу темнел разлом, выводящий скорее всего в еще одно помещение. Тер вернулся к магическому зрению и, увидев что следы ауры ведут именно в том единственно возможном направлении, поманил за собой Габриэля.
– Тебе не кажется, что снежный человек здесь бы не протиснулся? – задал резонный вопрос белобрысый, еле умещаясь в проеме между скальных обломков.
– Может они не такие большие, как ты? – съязвил уже прошедший этот разлом Теркай. Но его этот вопрос тоже волновал. Все слишком не вписывается в его представления об этом виде. Что бигфуту делать в таком месте? Ни еды, ни воды, размерчик не тот… странно.
Из данной пещеры уже не было никаких выходов. Парни недоуменно постояли, а потом разошлись в разные стороны, чтобы более досконально все осмотреть. Сыро, промозгло, но хоть ветра и снега нет – это единственное, что крутилось в голове альфара, пока он разглядывал стены и пол, переходя с одного зрения на другое.
– Огого… как интересно! Мне еще балл, – раздался радостный возглас Габриэля.
Тер скрипнул зубами, уж очень не хотелось ему проиграть в пари с такими ставками, и поспешил к дракону. Тот сидел у дальней стены на корточках и перебирал нагромождение камней. При ближайшем рассмотрении альфар понял, что камни были отброшены другом и ранее составляли что-то наподобие захоронения. Или схрона? Да, последнее, кажется, было правдоподобнее. Светловолосая и черноволосая головы склонились над находкой, почти касаясь друг друга. Никто из парней не хотел нарушать молчания, лишь было слышно, как они перебирали вещи. Там были странные костюмы и сапоги, подошвы которых имитировали голые ступни непомерных размеров. Волосатые комбинезоны, продолговатые шлемы с красными очками… все указывало на то, что кто-то очень старательно хотел сфальсифицировать доказательства существования снежного человека.
Альфар издал горестный стон, ведь он такие надежды возлагал, а какой-то фанатик его провел. Он скомкал шерстяной костюм, который держал в руках, и в сердцах запустил его в угол.
– Да ладно тебе, – пожал плечами Габ, – мы же планировали по три дня на каждый объект выделить. Это только первая попытка.
– Ты прав, – глубоко вздохнув, разом успокоился Тер. Ученый он или нет, в конце то концов? – Сегодня здесь переночуем, а завтра двинемся на запад по склону.
Ночь прошла без происшествий, парни развели костер, подкрепились, выпили горячительного, чтобы совсем уж не продрогнуть и завалились в спальники отдыхать.
Утро началось для Тера неожиданно – Габриэль с усердием втирал пригоршню снега в лицо ничего не подозревающего альфара прямо в спальном мешке. С громким вскриком тот подскочил и тут же свалился, комично смахивая на гусеницу. Своды пещеры огласились хохотом бессовестного дракона, который таким образом устроил ранний моцион другу.
«Ну, Габ, ну приятель, я тебе еще придумаю что-нибудь поинтереснее!» – пообещал себе Тер, разгневанно сверкая фиолетовыми глазами на белобрысого.
Собрались оперативно, после легкого перекуса с чаем, ликвидировали следы своего пребывания в этом «укромном» чьем-то месте и двинулись по намеченной траектории.
Через два часа альфар понял, что ноги его уже совсем устали от двойной нагрузки похода по заснеженной местности. Вчера так все остро не ощущалось, видно эйфория и близкая явная цель делали такие мелочи несущественными. Теперь же с каждым шагом, Теру приходилось прилагать очень много усилий, чтобы извлечь ногу из белого капкана. И вот когда он уже намеревался предложить Габриэлю сделать привал, под ногами что-то хрустнуло, дрогнуло и огромный пласт земли ушел вниз. Друзья не успели ничего предпринять, их просто унесло лавиной вместе со снегом и каменьями. Последней осознанной мыслью Тера было: «Дежавю!»
Первые пару секунд падения в голове не было ни одной мысли, потом пришли боль и страх. Снег вперемежку с камнями стремительно увлекал Тера в недра земли, сквозь неприметную ранее расщелину, где теперь оказались «охотники». Где-то сзади, точнее наверху, катился Габ, изощренно ругаясь. Прикрывая лицо руками, альфар приоткрыл глаза и, мгновенно оценив обстановку, выпустил из пальцев силовые жгуты. Они впились в потолок земляного туннеля, а тело Тера резко вырвалось из общего потока лавины. Руки нещадно болели в суставах, но альфар заставил себя подтянуться и крепко вцепиться в спасительный потолок этого хода. Под ним с грохотом пронесся Габриэль и, увидев манипуляции друга, вскинул вверх руки с появившимися кинжалами, которые он, извернувшись под немыслимым углом, вонзил в скат.
Тер видел как побелели, а затем и покрылись кровью вцепившиеся в рукоятки пальцы, лишь спустя мгновение, слишком дорого обошедшееся дракону, фигуру его охватил мерцающий ледяной щит. Габриэль сейчас напоминал большой белый, искрящийся валун в неистовом русле реки. Сильный, непоколебимый, но такой одновременно хрупкий, ведь утрать его руки силу – катиться ему, подхваченному этим безжалостным течением снежно-каменной потока, далеко и безнадежно.
Так друзья и притаились на время, пока обвал не замолчал, утихомирив последние недовольные бормотания в своем земляном чреве. Мышцы альфара давно окаменели и от судорог их отделяла лишь тончайшая грань упрямства ученого. Габриэль сжался в комок на откосе, защищая голову от ударов. Ему сильно досталось. Тер быстро и с бесконечным облегчением убрал магические нити, тот час же опустившись на склон, полого уходящий куда-то вглубь земли, вытащил, скользя, ледоруб и зацепился им радом с другом. Света было мало из пробивавшихся с поверхности лучей солнца, которые отражались на осколках льда и вмятых в серо-черные земляные стены образовавшегося туннеля комьях снега. Но альфару большего и не требовалось. Белобрысый учащенно дышал, все так и вжимая голову в плечи, но щит уже убрал.
– Больно? – отрывисто спросил Тер, доставая из рюкзака веревку и укрепляя ее в стену.
– Ммм... похоже ногу сломал, – промычал Габ, не разжимая зубов. – Двигаться смогу, но что потом?
– Тогда спускаемся. Будем лечиться.
Все тело Теркая болело, но он старался не показывать виду, займется лечением одновременно с Габриэлем. Альфар спускался первым, осторожно перебирая руками по веревке. На неудобства он давно перестал обращать внимание, потому как его полностью поглотило предвкушение нового. Было видно, что этот туннель не только что образовался, а значит... но лучше не поддаваться надеждам. Как тогда, во время его изысканий в подтверждение древних мифологических существ этого мира.
– Неплохо, – поцокал языком ледяной дракон и первым направился к лесу.
Тер спрятал усмешку в меховом воротнике капюшона, похвала друга была ему очень приятна. Он с каждым разом чувствовал, как растет его мастерство рядом с Габриэлем. Вот и сейчас альфар ощутил, как белобрысый раскинул странное заклинание. Червячок интереса зашевелился в груди, заставив ученого выстроить аналитическую сеть и фиксировать все изменения в неизвестном магическом фоне. Тааак… что это у нас? Разведывательная паутина? Хмм… интересно. Тер на ходу пытался воссоздать такое же заклинание, но у него не слишком получалось, поэтому он не заметил, как догнал друга, и тот, помахав у него перед лицом ладонью, обреченно закатил глаза.
– Ты делаешь ошибку в пятом и восьмом сегменте. Там связка идет более сложная из-за накладывания сразу трех уровней плетения, – решил облегчить участь альфара Габриэль.
– О, точно, – расцвел Тер, и перед его внутренним взором раскинулась масштабированная карта местности. Он ее покрутил в разные стороны, подмечая малейшие нюансы вроде живых существ и пещер. Особо его интересовали пещеры. – Полезная штука. А если я к ней добавлю кое-что из своего?
Это был риторический вопрос. Ученый, не мешкая, вложил в плетение нити предыдущего своего заклятия со слепком ауры, и на этой импровизированной карте появилась четкая дорожка фиолетового цвета. Тер победно улыбнулся. Как он и предполагал, все дело в пещерах. А потом нахмурился: опять пещеры! Что-то он зачастил в них бывать.
Подошли к лесистому склону и решили немного отдохнуть перед долгим переходом. Выбрали не слишком продуваемое место между стволами невысоких сосен и, достав провиант, жадно вгрызлись в бутерброды. Горячий чай из термоса показался парням самым вкусным и желанным напитком, который мог существовать в мире. Как бы они хорошо экипированы ни были, а без магии холод пробирал знатно.
– Как долго ты еще намерен оставаться в этом мире? – отхлебывая чаю, спросил Тер.
Сидящий у толстого ствола дерева Габриэль изогнул бровь и оценивающе посмотрел на друга, носком сапога взъерошил снег и уже потом ответил:
– Первоначальная причина уже в прошлом. К наставнице у меня все перегорело: и обида, и влюбленность. Да… – задумчиво протянул он, – моя первая любовь и такое сильное разочарование, какими жестокими словами она меня отчитывала за признание... Но теперь от нее скрываться нет смысла, но и возвращаться поджав хвост я не намерен. К тому же я узнал, что меня разыскивает кое-кто намного значительнее моей нянюшки. А вот к нему бы я ни в коем разе не хотел попасться. Да и этот мир кое-чему полезному меня научил. Здесь я понял всю прелесть гедонизма и решил возвести его на пьедестал своей жизни.
– Неужели? И как же сейчас ты чувствуешь наслаждение? Морозя себе зад в снегу? – недоверчиво хмыкнул альфар.
– Да ты что! Я каждую секунду получаю кайф! Не физический, так моральный, – ухмыльнулся Габ, – сейчас, например, мне достаточно видеть твое прекрасное лицо.
– Смотри и мозги разом с чувством гедонизма себе не застуди! – выпалил Теркай и неожиданно для друга запустил в того снежком.
Нападение оказалось подлым и не было отражено ни магически, ни как иначе, поэтому плотный шарик снега с глухим хлопком ударил ледяного дракона прямо в лоб. Сиреневые глаза недобро сверкнули, и уже через секунду в альфара полетели плохо сформированные комья рыхлого снега. Тер, предполагающий такое развитие действий, споро на четвереньках ретировался за сосну, которая и приняла основной удар на себя. Правда, мягкому месту альфара все же изрядно досталось. Не прекращая обстрела, Габриэль шипел, как заправский дракон: «Ну теперь и твоя задница померзнет!» Теркай рассмеялся и быстро налепил множество снежков – условия ведь не изменились, магией так пользоваться и нельзя было. Собрав в охапку снаряды, ученый перекатился из-за ствола и быстро стал метать в белобрысого свои шары снега. Под перекрестным огнем парни набегались и накувыркались между деревьев, периодически отплевываясь от попавшего в рот снега, хохоча или ругаясь, когда особо удачный снаряд попадал в совершенно неподходящее место.
Через полчаса друзья уморились и попадали возле поклажи, тяжело дыша и нервно похихикивая. Раскрасневшиеся лица и озорно блестящие глаза обоих никогда не были бы соотнесены со взрослыми людьми. Хотя и людьми то они не были.
– Первая любовь – замечательное наверное чувство, – вдруг меланхолично заявил Тер, выставив перед собой руку с растопыренными пальцами и через них рассматривая низкое белесо-серое небо, готовое вот-вот обрушить на глупых путников новую порцию снега.
– Да, так… паршивое иногда, а иногда такое окрыляющее. Ну, тебе ли не знать! – фыркнув, заключил Габ.
– Никогда эта оказия меня не зацепляла. Как-то все некогда было. Да это у нас поголовно теперь такое. А любовь, как у моего брата, считается редкостью и легкомыслием. Бич нашего поколения! – хмыкнул ученый и, сжав кулак, резко опустил его в снег, подняв тем самым ворох хлопьев. – С того момента, как стало необходимо искать пути для продолжения рода, все как-то забыли про любовь. Существует только работа и «проблема». Сначала искусственное оплодотворение явилось выходом, но это свело на нет институт семьи в привычном смысле этого значения. С двухлетнего возраста детей забирают в центры обучения, где даются знания и проводят различные проверки и тестирования. Мы с Террином родителей видели только раз в месяц и на днях рождениях. Какая может быть привязанность в таком режиме? Да и взрослым тоже работы хватает… «Проблема» ведь до сих пор не решена. Но уже около сорока лет не рождалось альфаров. Искусственное оплодотворение себя исчерпало. Я дитя последнего поколения… – печально проговорил он.
– Я верю, что тебе достанет духу и упрямства быть не последним! – серьезно сказал Габриэль и поднялся. – Но жертвовать любовью никогда не стоит.
– Я запомню твои слова, – усмехнулся Тер и последовал примеру друга. – В данном мире я много узнал про это странное чувство. Люди, не имея магии, излучают совершенно потрясающие вибрации при состоянии влюбленности. Но как ни пытался, я не могу себя в такое состояние ввести.
– За что мне эта мука! – вопросил ледяной дракон, схватившись за голову в притворном отчаянии. – Глупый ученый! Нельзя намерено влюбиться! Это приходит само, понимаешь, само!
– Не стоит меня недооценивать, – возмутился альфар, собирая и отряхивая от следов баталии вещи. – Неужели ты не слышал про любовное зелье?
Габриэль театрально закатил глаза и покачал головой, мол что с дурака взять. Но Теркай не стал обижаться на друга, ведь рациональное зерно присутствовало в его рассуждениях.
Собрались они быстро и пошли в уже известном направлении. Через час небо таки разразилось снегом, который плотным пологом летел с небес и мешал обзору. Но самое противное было, что крупные снежинки постоянно норовили забраться Теру за воротник капюшона. Парень морщился и плотнее стягивал горловину, но это мало помогало. Щеки и нос уже занемели от холода, и альфар очень сетовал на себя, что не взял шарф, было бы так замечательно замотаться по глаза в него. Теркай с некоторой завистью поглядывал на Габриэля, которого казалось такая погода только воодушевляла и придавала сил. Ледяной дракон легко шагал и шагал вперед, ни на что не обращая внимания.
Когда друзья добрались до вожделенных пещер, было почти темно, а снег все не прекращал своего неспешного планирования к земле. Вход был отлично замаскирован нагромождением валунов и растительности, так что еще некоторое время Тер и Габ потратили на расчистку для себя достаточного прохода. А ведь силами пользоваться было недопустимо, вот и пришлось мускулами поработать. Оказалось, что у парней с этим делом не совсем в порядке, причем у обоих, и они не сговариваясь одновременно решили данное упущение в кратчайшие сроки ликвидировать.
Кто пойдет первым решили жребием, подбросив монетку. Выпало идти Теру. Включив фонарик, он, осторожно ступая по заледеневшему каменному полу, вошел в темное нутро горы, которое даже хваленое измененное альфарское зрение не могло разглядеть в подробностях. Белый луч света от фонарика прошелся по стенам, выхватывая совершенно обычные камни и своды. Теркай поморщился и уже уверенно зашагал внутрь, вслед за собой услышав звуки от мягкой поступи друга.
Парни оглядывались, скользя белыми кругами света по выступающим поверхностям. Небольшое помещение не содержало в себе ничего, кроме обломков. Только в дальнем левом углу темнел разлом, выводящий скорее всего в еще одно помещение. Тер вернулся к магическому зрению и, увидев что следы ауры ведут именно в том единственно возможном направлении, поманил за собой Габриэля.
– Тебе не кажется, что снежный человек здесь бы не протиснулся? – задал резонный вопрос белобрысый, еле умещаясь в проеме между скальных обломков.
– Может они не такие большие, как ты? – съязвил уже прошедший этот разлом Теркай. Но его этот вопрос тоже волновал. Все слишком не вписывается в его представления об этом виде. Что бигфуту делать в таком месте? Ни еды, ни воды, размерчик не тот… странно.
Из данной пещеры уже не было никаких выходов. Парни недоуменно постояли, а потом разошлись в разные стороны, чтобы более досконально все осмотреть. Сыро, промозгло, но хоть ветра и снега нет – это единственное, что крутилось в голове альфара, пока он разглядывал стены и пол, переходя с одного зрения на другое.
– Огого… как интересно! Мне еще балл, – раздался радостный возглас Габриэля.
Тер скрипнул зубами, уж очень не хотелось ему проиграть в пари с такими ставками, и поспешил к дракону. Тот сидел у дальней стены на корточках и перебирал нагромождение камней. При ближайшем рассмотрении альфар понял, что камни были отброшены другом и ранее составляли что-то наподобие захоронения. Или схрона? Да, последнее, кажется, было правдоподобнее. Светловолосая и черноволосая головы склонились над находкой, почти касаясь друг друга. Никто из парней не хотел нарушать молчания, лишь было слышно, как они перебирали вещи. Там были странные костюмы и сапоги, подошвы которых имитировали голые ступни непомерных размеров. Волосатые комбинезоны, продолговатые шлемы с красными очками… все указывало на то, что кто-то очень старательно хотел сфальсифицировать доказательства существования снежного человека.
Альфар издал горестный стон, ведь он такие надежды возлагал, а какой-то фанатик его провел. Он скомкал шерстяной костюм, который держал в руках, и в сердцах запустил его в угол.
– Да ладно тебе, – пожал плечами Габ, – мы же планировали по три дня на каждый объект выделить. Это только первая попытка.
– Ты прав, – глубоко вздохнув, разом успокоился Тер. Ученый он или нет, в конце то концов? – Сегодня здесь переночуем, а завтра двинемся на запад по склону.
Ночь прошла без происшествий, парни развели костер, подкрепились, выпили горячительного, чтобы совсем уж не продрогнуть и завалились в спальники отдыхать.
Утро началось для Тера неожиданно – Габриэль с усердием втирал пригоршню снега в лицо ничего не подозревающего альфара прямо в спальном мешке. С громким вскриком тот подскочил и тут же свалился, комично смахивая на гусеницу. Своды пещеры огласились хохотом бессовестного дракона, который таким образом устроил ранний моцион другу.
«Ну, Габ, ну приятель, я тебе еще придумаю что-нибудь поинтереснее!» – пообещал себе Тер, разгневанно сверкая фиолетовыми глазами на белобрысого.
Собрались оперативно, после легкого перекуса с чаем, ликвидировали следы своего пребывания в этом «укромном» чьем-то месте и двинулись по намеченной траектории.
Через два часа альфар понял, что ноги его уже совсем устали от двойной нагрузки похода по заснеженной местности. Вчера так все остро не ощущалось, видно эйфория и близкая явная цель делали такие мелочи несущественными. Теперь же с каждым шагом, Теру приходилось прилагать очень много усилий, чтобы извлечь ногу из белого капкана. И вот когда он уже намеревался предложить Габриэлю сделать привал, под ногами что-то хрустнуло, дрогнуло и огромный пласт земли ушел вниз. Друзья не успели ничего предпринять, их просто унесло лавиной вместе со снегом и каменьями. Последней осознанной мыслью Тера было: «Дежавю!»
Глава 9
Первые пару секунд падения в голове не было ни одной мысли, потом пришли боль и страх. Снег вперемежку с камнями стремительно увлекал Тера в недра земли, сквозь неприметную ранее расщелину, где теперь оказались «охотники». Где-то сзади, точнее наверху, катился Габ, изощренно ругаясь. Прикрывая лицо руками, альфар приоткрыл глаза и, мгновенно оценив обстановку, выпустил из пальцев силовые жгуты. Они впились в потолок земляного туннеля, а тело Тера резко вырвалось из общего потока лавины. Руки нещадно болели в суставах, но альфар заставил себя подтянуться и крепко вцепиться в спасительный потолок этого хода. Под ним с грохотом пронесся Габриэль и, увидев манипуляции друга, вскинул вверх руки с появившимися кинжалами, которые он, извернувшись под немыслимым углом, вонзил в скат.
Тер видел как побелели, а затем и покрылись кровью вцепившиеся в рукоятки пальцы, лишь спустя мгновение, слишком дорого обошедшееся дракону, фигуру его охватил мерцающий ледяной щит. Габриэль сейчас напоминал большой белый, искрящийся валун в неистовом русле реки. Сильный, непоколебимый, но такой одновременно хрупкий, ведь утрать его руки силу – катиться ему, подхваченному этим безжалостным течением снежно-каменной потока, далеко и безнадежно.
Так друзья и притаились на время, пока обвал не замолчал, утихомирив последние недовольные бормотания в своем земляном чреве. Мышцы альфара давно окаменели и от судорог их отделяла лишь тончайшая грань упрямства ученого. Габриэль сжался в комок на откосе, защищая голову от ударов. Ему сильно досталось. Тер быстро и с бесконечным облегчением убрал магические нити, тот час же опустившись на склон, полого уходящий куда-то вглубь земли, вытащил, скользя, ледоруб и зацепился им радом с другом. Света было мало из пробивавшихся с поверхности лучей солнца, которые отражались на осколках льда и вмятых в серо-черные земляные стены образовавшегося туннеля комьях снега. Но альфару большего и не требовалось. Белобрысый учащенно дышал, все так и вжимая голову в плечи, но щит уже убрал.
– Больно? – отрывисто спросил Тер, доставая из рюкзака веревку и укрепляя ее в стену.
– Ммм... похоже ногу сломал, – промычал Габ, не разжимая зубов. – Двигаться смогу, но что потом?
– Тогда спускаемся. Будем лечиться.
Все тело Теркая болело, но он старался не показывать виду, займется лечением одновременно с Габриэлем. Альфар спускался первым, осторожно перебирая руками по веревке. На неудобства он давно перестал обращать внимание, потому как его полностью поглотило предвкушение нового. Было видно, что этот туннель не только что образовался, а значит... но лучше не поддаваться надеждам. Как тогда, во время его изысканий в подтверждение древних мифологических существ этого мира.
