Как же она изменилась! А он! Орвил...
Сколько они не виделись? Лет десять? Больше? Да, наверное, больше.
Первые три-четыре года они ещё встречались, даже пару раз вместе справляли Рождество, потом жизнь как-то закрутила их, у каждого она пошла своим чередом. И не скажешь, что когда-то друзьями были, пили вино за одним столом, вместе охотились, играли в шахматы, говорили о любимых женщинах. А ведь он когда-то давно поручился за меня перед королём. Выступал в суде в мою защиту, оберегал Эрвина и свидетеля Вирана. Он сам лично обратился за меня в Королевский Суд... Давал показания... Было же это когда-то... Давным-давно...
А сейчас поседел и стал будто меньше ростом, но не оплыл и не растолстел, и слава Богу. Интересно, ты всё такой же? Изменили ли тебя пролетевшие годы? А ведь мы теперь враги. Я воюю с твоим сеньором, сейчас воюю. А ведь было время, когда я остановил подобную войну, мы заключили перемирие, помнишь?.. Это было так давно, что даже начинаешь сомневаться, а было ли это на самом деле?
Я тогда только-только вернул свою графскую корону, и война была мне не нужна, хотя Мард тогда оставил себе земли моих баронов, казнил заложников... Я промолчал. И молчал много лет. Мы даже могли видеться с тобой, твоей женой и вашими детьми. О, да, я помню, как ты был счастлив рядом с ней, в окружении своих детей...
Я помог тебе, я сделал всё, чтобы она стала твоей по закону, чтобы ваши дети были законнорождёнными. И ты всегда помнил об этом, ты был благодарен мне. А она родила тебе ещё троих, и Бог, видно, благословил вашу семью, все ваши дети были живы и здоровы, по крайней мере, в те годы, когда мы ещё общались.
Да, тогда я посетил всех, кто мне помогал эти годы, пока я был никем... Ткачиха Иона и её муж-кузнец, баронесса Айрин из Одерна, приют бегинок... Всех, кого я помнил и от кого получил добро. Особенно тебе я был благодарен.
И что? Теперь один из ваших сыновей вылез в разведку и попал в плен, а вы пришли просить меня отпустить его? Так? Лично ко мне? Вообще-то Этмур мог бы отдать его вам за символический выкуп; он – не барон и даже не рыцарь, он – просто любопытный мальчишка, который торопится жить, мне он не нужен. Но вы пришли и пришли вместе.
Что это? Просто повод увидеть меня? Зачем? Вас послал сюда молодой граф Мард, новоиспечённый, сынок старого графа, выскочка и недомерок! Сам начал всё, а теперь...
Он хрипло выдохнул, внутренне заставляя себя держать всё в себе. Нет, конечно же, им это не удастся... Может быть, они снова надеются на перемирие? Что я опять промолчу и оставлю захваченные земли баронам Марда? Ну уж нет! Хватит! Такому не бывать!
Он долго молчал, просто рассматривая их в свете горящих свечей, даже не знал, с чего начать разговор.
- Здравствуй, Эрвин...- первой заговорила Ания, короткая усталая улыбка тронула её губы. Это была она, всё та же Ания, баронесса из Арвина, бывшая госпожа, миледи из Дарнта. Несмотря на прошедшие годы, она оставалась всё такой же симпатичной женщиной, возраст и рождение детей не испортили её внешности.
Что же это он держит их у входа? Они же, наверное, устали с дороги? Скажут среди своих, что граф плохо встретил их.
- Проходите. Прошу вас. Садитесь!- Указал рукой на складные походные стулья.
Гости прошли, но села только баронесса, муж её остался стоять рядом, смотрел спокойно и сдержанно, будто и не за сына просить пришёл.
Ания смотрела на графа снизу вверх, медленно стягивая с руки перчатку. Он почти не изменился, всё тот же моложавый, подтянутый, привлекающий взгляд. Раньше на него засматривались девушки, а теперь, наверное, женщины? Он стал, конечно, старше, и волосы на висках совсем седые. Граф. Граф Гавардский. Она снова улыбнулась своим мыслям.
В своё время Орвил помог ему вернуть своё имя и титул, и граф, снова став графом, добился того, что сам Папа дал разрешение на их брак с Орвилом. Какие уж там подарки или деньги за всё это были получены – только Богу известно, да сам Эрвин знал, что стоило ему отплатить добром за добро. Орвила по завещанию его отца признали не сыном и не наследником барона Элвуда, а следовательно, он не был родственником Ании. Все препятствия для брака были сняты, и сам епископ обвенчал их. Они стали мужем и женой, на что Ания раньше и надеяться не смела.
В те дни она уже ждала ребёнка и была рада этому браку, хотя и не без горечи...
Чего стоил ей этот брак, знала только она сама. Сколько бессильных слёз она пролила, как болело её сердце – никто не знал, даже Орвил, хотя и старался всё время быть рядом.
Ания вздохнула, вспоминая об этом. Время притупило боль, но не развеяло. Барон Элвуд даже после смерти сумел отомстить ей. По его завещанию наследником земель и титула должен был стать маленький Артин. Его воспитателем и опекуном объявлялся один из младших братьев барона Элвуда. Ания видела этого человека всего однажды, когда он приехал в Арвин за её сыном. Её держали за руки, когда увозили её Артина... Сказать, что она была убита горем – ничего не сказать.
По завещанию барона Элвуда, она могла вернуться в Дарнт к сыну только в том случае, если бы навсегда оставила Орвила и его Арвин. Так барон Элвуд заставил её выбирать между двумя любимыми людьми в её жизни: сыном и любовником. Даже после смерти он сумел сделать ей больно.
Этот выбор стоил ей многих лет жизни. А тут ещё пришло разрешение Папы и епископа на брак с Орвилом, а под сердцем толкнулся её ребёнок, и выбор был сделан не в пользу старшего сына. Она осталась в Арвине, вышла замуж, родила ещё двух сыновей и дочь, но все эти годы не переставала думать о своём первенце.
Она хотела видеть его, разговаривать с ним, быть рядом, просто обнять его, но дорога в Дарнт ей была заказана, её не пустили бы даже в ворота, не говоря уже о том, чтобы общаться с сыном. Потом она стала писать письма, но ей возвращали их, даже не открытыми. Память о сыне, мысли о нём со временем стали её болью и горечью.
Она понимала, что, если бы сделала другой выбор, если бы осталась с сыном и бросила Орвила, она жалела бы об этом так же, с подобной болью. Любой из вариантов, выбранных ею, причинил бы ей боль. В этом и была задумка злого барона Элвуда. Напоследок он сумел сделать ей подлость, ей и своему сыну.
Всего один раз она видела своего сына. Это было на турнире три года назад, он был там со своим опекуном, ему должно было быть уже пятнадцать лет. Она попыталась заговорить с ним, но он был таким отстранённо холодным, далёким и чужим, что Ания не смогла сдержать слёз, а её сын-подросток быстро потерял интерес к залитой слезами незнакомой баронессе.
Как она могла объяснить ему всё? Какие слова найти, чтобы он её понял? Сколько лет и боли стояли теперь между ними. «Кто вы, миледи? Я вас не знаю...»- ответил тогда он ей, и у Ании перехватило дыхание. Как же в тот момент он напомнил ей барона Элвуда, своей холодностью, своим безразличием напомнил. О, Боже, разве можно было ударить её больнее? Жизнь преподнесла ей такое наказание за её любовь запретную, за измену первому мужу, за её выбор не в пользу сына.
Жизнь одной рукой дала ей одно, а второй тут же забрала другое. Почему? Можно только гадать.
И сейчас, думая об этом, она смотрела на графа Эрвина, и даже не слушала, о чём он и Орвил разговаривают.
- ...Конечно, я отдам его вам, о чём разговор?- Дошли до сознания слова графа Гавард, и Ания спросила вдруг, перебив его:
- Ты хоть женился, Эрвин? У тебя есть дети?
После её уставшего голоса повисла тишина. Все долго молчали.
- Да. В этом году будет десять лет. Я не позвал вас на свадьбу: тогда сильно испортились отношения у меня с графом Мард, под старость лет он стал таким мнительным, наше перемирие трещало по швам...- Она снова перебила его:
- И кто она? Твоя жена... Я её знаю?
Он помолчал, жуя губы, словно думал, подбирал слова, как ответить на вопрос. Рассеянно поскрёб щеку.
- Ты – вряд ли, а вот Орвил – знает.- Глянул в лицо барона.- Это – Ана, дочь графа Крейва из Либерна. Ты должен её помнить, она была тогда с отцом... Она меня узнала...
- Да, конечно, я помню... Твоя первая любовь... И твои стихи...
Эрвин почему-то нахмурился при этих словах барона, хотя сам, ещё в королевской тюрьме, когда уже шёл суд, рассказывал об этом, но сейчас почему-то его слова задели его.
- Тогда она несколько раз приходила ко мне, мы много разговаривали, да и...- Орвил не дал ему договорить, перебил мягко:
- Я понимаю, не надо, Эрвин...- Он мог бы добавить: «Не оправдывайся, всё и так ясно, ты был один, твоя любимая девушка умерла, я знаю, как сильно ты любил её, и да, тебе пришлось жениться на другой... Я понимаю, ты – граф, тебе нужны законные наследники... Я всё понимаю. Но верю, что свою бегинку ты помнишь до сих пор... Ты и так слишком долго был один. Ты сказал, десять лет... Значит, ты жил памятью о своей Ллоис долгих семь лет, пока, наконец, решился жениться... Я всё понимаю».
- Она была вдовой, и отец её был непротив... Нашему сыну восемь...- Пожал плечами, видя улыбку на губах баронессы. О, она долго просила его не быть одному, ещё тогда, на последнее Рождество, когда он был у них в Арвине, просила найти себе жену, завести детей, как подобает графу... И сейчас она, наверное, рада за него.
- А как твой Эрвин? Где он? Ещё не женился? Ему сейчас, должно быть, двадцать... Я бы хотела увидеть его. Каким он стал?
- Он пока рядом со мной, со свадьбой не торопится.- Граф смотрел в лицо баронессы и понял, что та подозрительность, то раздражение, что были в нём, когда гости эти пришли к нему, испарились, как утренняя роса на солнце. Это всё та же Ания и всё тот же прежний Орвил. Просто они очень давно не виделись, вот и всё.
- От девушек, верно, отбоя нет?- Ания улыбнулась графу.- Я помню, как в Дарнте все горничные были от тебя без ума. И сын твой, наверное, такой же?- Усмехнулась беззлобно, без обид.
- Я сейчас...
Эрвин на момент вышел из шатра, а ещё через минуту к ним зашёл молодой человек. О, Ания тут же узнала его, отцу можно было и не представлять его.
- Это – мой Эрвин... Сейчас он пока оруженосец, но после я приму его в рыцари и дам землю, что-то давненько засиделся он в моих оруженосцах. Правда?- сам спросил сына, и тот усмехнулся:
- Да, милорд.
О, он был похож на своего отца, то же обаяние, та же стать, но в то же время его отличала какая-то затаённая грусть в тёмных, не отцовских, глазах, наверное, это досталось ему от матери, которой он не помнил и не знал.
- Подойди, мой мальчик!- Ания позвала его к себе, протягивая руку, и молодой человек подошёл к ней, склонился, целуя перстень на руке. Шепнул:
- Миледи...
- Ты, наверное, совсем не помнишь меня? Твой отец перстал привозить тебя к нам. В последний раз я помню тебя пятилетним мальчиком. Как же ты вырос, милый мой, каким красивым стал! Видит Бог, я жду-не дождусь, когда ты снова приедешь к нам, в Арвин!
Он немного нахмурился, услышав об Арвине. Да, он не ослышался, это были враждебные земли, но женщина напротив была очень добра и приветлива. Он заговорил:
- Я помню Арвин, он иногда снится мне... Сад... Я помню вашу старую башню, как же звали её?
- Башня святого Августа!- подсказала ему Ания.
- Точно! А я и забыл! Я помню вашего сына, Артина, кажется... Он был младше меня, мы играли с ним у камина... Я помню...
Ания грустно улыбнулась, её взгляд устремился мимо молодого оруженосца, она шепнула чуть слышно, кивнув согласно:
- Артин...
Все присутствующие, кроме молодого Эрвина, знали о старшем сыне Ании, прочитали её мысли, догадывались о её боли, но не знали её размеров и границ, поэтому граф приказал сыну:
- Найди барона Этмура, распорядись, чтобы освободили пленного... Возможно, понадобится кузнец...- Глянул на Орвила:- Как зовут вашего сына?
- Элин... Я пойду с ним, я сам найду его. Можно?
- Конечно...- Граф согласно кивнул, и через мгновение он остался с баронессой один на один. Ания заговорила первой:
- У вас замечательный сын. Он хорошо воспитан. Кому вы отдавали его на воспитание?- Она даже не заметила, как перешла на «вы», но граф не стал поправлять её, ответил:
- Никому. Я сам воспитывал его. Может быть, немного строже, чем надо было. Младшему я сейчас позволяю больше.
- Наверное, потому что мама рядом, она не даст ребёнка в обиду, ведь так?
- Может быть.- Граф согласно кивнул. В свете свечей блеснули его седые виски.- Мне жаль, что так получилось с вашим сыном...
- Это всё барон Элвуд, вы же очень хорошо его знали. Он умел отравить человеку жизнь. Думаю, там, в Аду, он жестоко платит за всё своё зло...
Да, Эрвин знал, как она любила своего ребёнка, на что она готова была пойти ради любви к нему, что могла стерпеть и вынести. Их дни пути до Берда, её жаркие молитвы промелькнули в одну минуту перед глазами. Это была жестокая месть со стороны старого барона. Хитрая, изворотливая месть.
- Он здесь, кстати...
- Кто?- не поняла Ания, вскинула голову, глядя снизу вверх, нахмурилась недоумённо. О ком речь?
- Ваш сын... Артин... Ему девятнадцать, он освободился от власти своего опекуна, он теперь барон Дарнтский, и никто ему не указ, он может сам теперь решать, с кем ему общаться и видеться. Он свободен теперь от власти своего отца и его семьи... Вы могли бы начать всё с начала! Если, конечно, вы...
- Да!- она перебила его и даже поднялась на ноги, не будучи в состоянии сдерживать свои эмоции. Её мальчик, её сынок, он здесь, он рядом!- Я хочу увидеть его...
- Он считает барона Элвуда своим отцом, а Дарнт – его земля, я хочу, чтобы вы помнили об этом, когда будете разговаривать с ним, и вы, и,- он дёрнул головой в сторону выхода из шатра,- Орвил, конечно же...
Ания нахмурилась, понимая, о чём он просит её. Шепнула:
- Ты хочешь, чтобы он воевал против своего настоящего отца?- Опять перешла на «ты» и опять не заметила этого.- Чтобы он не знал всей правды? Ты этого хочешь? Он столько лет жил во лжи, в окружении людей, подобных барону Элвуду...
- Я просто не хочу потерять своего вассала... Он – мой слуга, Ания. Он – мой барон...
Она в бессилии замотала головой, на глаза навернулись слёзы отчаяния и слабости. Он так близко и так далеко...
- Он – мой сын... Он – наш сын... Мой и Орвила...
- Он – мой барон, Ания, и я не хочу потерять его...
- Почему? Почему мы говорим об этом, Эрвин? Я – мать, у меня забрали сына! Нечестно! Неправильно... Всё неправильно, разве нет? Я любила его всегда, я сильно его любила, я...- Он перебил её:
- Я знаю об этом...
- Он должен знать, он должен всё знать. Пусть сам решает всё для себя. Нужна ли ему мать...- Он снова перебил её, не дав договорить:
- Мать, но не отец!
Она замерла и поджала губы, лицо её стало вдруг строгим и даже жёстким.
- Почему мы опять воюем? Зачем эта война? Как тогда... Отец на сына, а сын на отца... Почему, Эрвин? Ты же всегда был против... Ты никогда не хотел этого. Ты помнишь?
Граф вздохнул, глядя на неё.
- Ваш граф самовольно занял наши земли. Мои бароны просят моей защиты. Я не могу молчать. Ты же знаешь пословицу: «Короля играет свита»? Я не хочу, но я не могу молчать... Я вмешаюсь. Война идёт. И завтра – сражение. И да, твои муж и сын будут воевать друг с другом... Это – жизнь! И в ней всё происходит не так, как нравится тебе, любому, да какая разница!
Сколько они не виделись? Лет десять? Больше? Да, наверное, больше.
Первые три-четыре года они ещё встречались, даже пару раз вместе справляли Рождество, потом жизнь как-то закрутила их, у каждого она пошла своим чередом. И не скажешь, что когда-то друзьями были, пили вино за одним столом, вместе охотились, играли в шахматы, говорили о любимых женщинах. А ведь он когда-то давно поручился за меня перед королём. Выступал в суде в мою защиту, оберегал Эрвина и свидетеля Вирана. Он сам лично обратился за меня в Королевский Суд... Давал показания... Было же это когда-то... Давным-давно...
А сейчас поседел и стал будто меньше ростом, но не оплыл и не растолстел, и слава Богу. Интересно, ты всё такой же? Изменили ли тебя пролетевшие годы? А ведь мы теперь враги. Я воюю с твоим сеньором, сейчас воюю. А ведь было время, когда я остановил подобную войну, мы заключили перемирие, помнишь?.. Это было так давно, что даже начинаешь сомневаться, а было ли это на самом деле?
Я тогда только-только вернул свою графскую корону, и война была мне не нужна, хотя Мард тогда оставил себе земли моих баронов, казнил заложников... Я промолчал. И молчал много лет. Мы даже могли видеться с тобой, твоей женой и вашими детьми. О, да, я помню, как ты был счастлив рядом с ней, в окружении своих детей...
Я помог тебе, я сделал всё, чтобы она стала твоей по закону, чтобы ваши дети были законнорождёнными. И ты всегда помнил об этом, ты был благодарен мне. А она родила тебе ещё троих, и Бог, видно, благословил вашу семью, все ваши дети были живы и здоровы, по крайней мере, в те годы, когда мы ещё общались.
Да, тогда я посетил всех, кто мне помогал эти годы, пока я был никем... Ткачиха Иона и её муж-кузнец, баронесса Айрин из Одерна, приют бегинок... Всех, кого я помнил и от кого получил добро. Особенно тебе я был благодарен.
И что? Теперь один из ваших сыновей вылез в разведку и попал в плен, а вы пришли просить меня отпустить его? Так? Лично ко мне? Вообще-то Этмур мог бы отдать его вам за символический выкуп; он – не барон и даже не рыцарь, он – просто любопытный мальчишка, который торопится жить, мне он не нужен. Но вы пришли и пришли вместе.
Что это? Просто повод увидеть меня? Зачем? Вас послал сюда молодой граф Мард, новоиспечённый, сынок старого графа, выскочка и недомерок! Сам начал всё, а теперь...
Он хрипло выдохнул, внутренне заставляя себя держать всё в себе. Нет, конечно же, им это не удастся... Может быть, они снова надеются на перемирие? Что я опять промолчу и оставлю захваченные земли баронам Марда? Ну уж нет! Хватит! Такому не бывать!
Он долго молчал, просто рассматривая их в свете горящих свечей, даже не знал, с чего начать разговор.
- Здравствуй, Эрвин...- первой заговорила Ания, короткая усталая улыбка тронула её губы. Это была она, всё та же Ания, баронесса из Арвина, бывшая госпожа, миледи из Дарнта. Несмотря на прошедшие годы, она оставалась всё такой же симпатичной женщиной, возраст и рождение детей не испортили её внешности.
Что же это он держит их у входа? Они же, наверное, устали с дороги? Скажут среди своих, что граф плохо встретил их.
- Проходите. Прошу вас. Садитесь!- Указал рукой на складные походные стулья.
Гости прошли, но села только баронесса, муж её остался стоять рядом, смотрел спокойно и сдержанно, будто и не за сына просить пришёл.
Ания смотрела на графа снизу вверх, медленно стягивая с руки перчатку. Он почти не изменился, всё тот же моложавый, подтянутый, привлекающий взгляд. Раньше на него засматривались девушки, а теперь, наверное, женщины? Он стал, конечно, старше, и волосы на висках совсем седые. Граф. Граф Гавардский. Она снова улыбнулась своим мыслям.
В своё время Орвил помог ему вернуть своё имя и титул, и граф, снова став графом, добился того, что сам Папа дал разрешение на их брак с Орвилом. Какие уж там подарки или деньги за всё это были получены – только Богу известно, да сам Эрвин знал, что стоило ему отплатить добром за добро. Орвила по завещанию его отца признали не сыном и не наследником барона Элвуда, а следовательно, он не был родственником Ании. Все препятствия для брака были сняты, и сам епископ обвенчал их. Они стали мужем и женой, на что Ания раньше и надеяться не смела.
В те дни она уже ждала ребёнка и была рада этому браку, хотя и не без горечи...
Чего стоил ей этот брак, знала только она сама. Сколько бессильных слёз она пролила, как болело её сердце – никто не знал, даже Орвил, хотя и старался всё время быть рядом.
Ания вздохнула, вспоминая об этом. Время притупило боль, но не развеяло. Барон Элвуд даже после смерти сумел отомстить ей. По его завещанию наследником земель и титула должен был стать маленький Артин. Его воспитателем и опекуном объявлялся один из младших братьев барона Элвуда. Ания видела этого человека всего однажды, когда он приехал в Арвин за её сыном. Её держали за руки, когда увозили её Артина... Сказать, что она была убита горем – ничего не сказать.
По завещанию барона Элвуда, она могла вернуться в Дарнт к сыну только в том случае, если бы навсегда оставила Орвила и его Арвин. Так барон Элвуд заставил её выбирать между двумя любимыми людьми в её жизни: сыном и любовником. Даже после смерти он сумел сделать ей больно.
Этот выбор стоил ей многих лет жизни. А тут ещё пришло разрешение Папы и епископа на брак с Орвилом, а под сердцем толкнулся её ребёнок, и выбор был сделан не в пользу старшего сына. Она осталась в Арвине, вышла замуж, родила ещё двух сыновей и дочь, но все эти годы не переставала думать о своём первенце.
Она хотела видеть его, разговаривать с ним, быть рядом, просто обнять его, но дорога в Дарнт ей была заказана, её не пустили бы даже в ворота, не говоря уже о том, чтобы общаться с сыном. Потом она стала писать письма, но ей возвращали их, даже не открытыми. Память о сыне, мысли о нём со временем стали её болью и горечью.
Она понимала, что, если бы сделала другой выбор, если бы осталась с сыном и бросила Орвила, она жалела бы об этом так же, с подобной болью. Любой из вариантов, выбранных ею, причинил бы ей боль. В этом и была задумка злого барона Элвуда. Напоследок он сумел сделать ей подлость, ей и своему сыну.
Всего один раз она видела своего сына. Это было на турнире три года назад, он был там со своим опекуном, ему должно было быть уже пятнадцать лет. Она попыталась заговорить с ним, но он был таким отстранённо холодным, далёким и чужим, что Ания не смогла сдержать слёз, а её сын-подросток быстро потерял интерес к залитой слезами незнакомой баронессе.
Как она могла объяснить ему всё? Какие слова найти, чтобы он её понял? Сколько лет и боли стояли теперь между ними. «Кто вы, миледи? Я вас не знаю...»- ответил тогда он ей, и у Ании перехватило дыхание. Как же в тот момент он напомнил ей барона Элвуда, своей холодностью, своим безразличием напомнил. О, Боже, разве можно было ударить её больнее? Жизнь преподнесла ей такое наказание за её любовь запретную, за измену первому мужу, за её выбор не в пользу сына.
Жизнь одной рукой дала ей одно, а второй тут же забрала другое. Почему? Можно только гадать.
И сейчас, думая об этом, она смотрела на графа Эрвина, и даже не слушала, о чём он и Орвил разговаривают.
- ...Конечно, я отдам его вам, о чём разговор?- Дошли до сознания слова графа Гавард, и Ания спросила вдруг, перебив его:
- Ты хоть женился, Эрвин? У тебя есть дети?
После её уставшего голоса повисла тишина. Все долго молчали.
- Да. В этом году будет десять лет. Я не позвал вас на свадьбу: тогда сильно испортились отношения у меня с графом Мард, под старость лет он стал таким мнительным, наше перемирие трещало по швам...- Она снова перебила его:
- И кто она? Твоя жена... Я её знаю?
Он помолчал, жуя губы, словно думал, подбирал слова, как ответить на вопрос. Рассеянно поскрёб щеку.
- Ты – вряд ли, а вот Орвил – знает.- Глянул в лицо барона.- Это – Ана, дочь графа Крейва из Либерна. Ты должен её помнить, она была тогда с отцом... Она меня узнала...
- Да, конечно, я помню... Твоя первая любовь... И твои стихи...
Эрвин почему-то нахмурился при этих словах барона, хотя сам, ещё в королевской тюрьме, когда уже шёл суд, рассказывал об этом, но сейчас почему-то его слова задели его.
- Тогда она несколько раз приходила ко мне, мы много разговаривали, да и...- Орвил не дал ему договорить, перебил мягко:
- Я понимаю, не надо, Эрвин...- Он мог бы добавить: «Не оправдывайся, всё и так ясно, ты был один, твоя любимая девушка умерла, я знаю, как сильно ты любил её, и да, тебе пришлось жениться на другой... Я понимаю, ты – граф, тебе нужны законные наследники... Я всё понимаю. Но верю, что свою бегинку ты помнишь до сих пор... Ты и так слишком долго был один. Ты сказал, десять лет... Значит, ты жил памятью о своей Ллоис долгих семь лет, пока, наконец, решился жениться... Я всё понимаю».
- Она была вдовой, и отец её был непротив... Нашему сыну восемь...- Пожал плечами, видя улыбку на губах баронессы. О, она долго просила его не быть одному, ещё тогда, на последнее Рождество, когда он был у них в Арвине, просила найти себе жену, завести детей, как подобает графу... И сейчас она, наверное, рада за него.
- А как твой Эрвин? Где он? Ещё не женился? Ему сейчас, должно быть, двадцать... Я бы хотела увидеть его. Каким он стал?
- Он пока рядом со мной, со свадьбой не торопится.- Граф смотрел в лицо баронессы и понял, что та подозрительность, то раздражение, что были в нём, когда гости эти пришли к нему, испарились, как утренняя роса на солнце. Это всё та же Ания и всё тот же прежний Орвил. Просто они очень давно не виделись, вот и всё.
- От девушек, верно, отбоя нет?- Ания улыбнулась графу.- Я помню, как в Дарнте все горничные были от тебя без ума. И сын твой, наверное, такой же?- Усмехнулась беззлобно, без обид.
- Я сейчас...
Эрвин на момент вышел из шатра, а ещё через минуту к ним зашёл молодой человек. О, Ания тут же узнала его, отцу можно было и не представлять его.
- Это – мой Эрвин... Сейчас он пока оруженосец, но после я приму его в рыцари и дам землю, что-то давненько засиделся он в моих оруженосцах. Правда?- сам спросил сына, и тот усмехнулся:
- Да, милорд.
О, он был похож на своего отца, то же обаяние, та же стать, но в то же время его отличала какая-то затаённая грусть в тёмных, не отцовских, глазах, наверное, это досталось ему от матери, которой он не помнил и не знал.
- Подойди, мой мальчик!- Ания позвала его к себе, протягивая руку, и молодой человек подошёл к ней, склонился, целуя перстень на руке. Шепнул:
- Миледи...
- Ты, наверное, совсем не помнишь меня? Твой отец перстал привозить тебя к нам. В последний раз я помню тебя пятилетним мальчиком. Как же ты вырос, милый мой, каким красивым стал! Видит Бог, я жду-не дождусь, когда ты снова приедешь к нам, в Арвин!
Он немного нахмурился, услышав об Арвине. Да, он не ослышался, это были враждебные земли, но женщина напротив была очень добра и приветлива. Он заговорил:
- Я помню Арвин, он иногда снится мне... Сад... Я помню вашу старую башню, как же звали её?
- Башня святого Августа!- подсказала ему Ания.
- Точно! А я и забыл! Я помню вашего сына, Артина, кажется... Он был младше меня, мы играли с ним у камина... Я помню...
Ания грустно улыбнулась, её взгляд устремился мимо молодого оруженосца, она шепнула чуть слышно, кивнув согласно:
- Артин...
Все присутствующие, кроме молодого Эрвина, знали о старшем сыне Ании, прочитали её мысли, догадывались о её боли, но не знали её размеров и границ, поэтому граф приказал сыну:
- Найди барона Этмура, распорядись, чтобы освободили пленного... Возможно, понадобится кузнец...- Глянул на Орвила:- Как зовут вашего сына?
- Элин... Я пойду с ним, я сам найду его. Можно?
- Конечно...- Граф согласно кивнул, и через мгновение он остался с баронессой один на один. Ания заговорила первой:
- У вас замечательный сын. Он хорошо воспитан. Кому вы отдавали его на воспитание?- Она даже не заметила, как перешла на «вы», но граф не стал поправлять её, ответил:
- Никому. Я сам воспитывал его. Может быть, немного строже, чем надо было. Младшему я сейчас позволяю больше.
- Наверное, потому что мама рядом, она не даст ребёнка в обиду, ведь так?
- Может быть.- Граф согласно кивнул. В свете свечей блеснули его седые виски.- Мне жаль, что так получилось с вашим сыном...
- Это всё барон Элвуд, вы же очень хорошо его знали. Он умел отравить человеку жизнь. Думаю, там, в Аду, он жестоко платит за всё своё зло...
Да, Эрвин знал, как она любила своего ребёнка, на что она готова была пойти ради любви к нему, что могла стерпеть и вынести. Их дни пути до Берда, её жаркие молитвы промелькнули в одну минуту перед глазами. Это была жестокая месть со стороны старого барона. Хитрая, изворотливая месть.
- Он здесь, кстати...
- Кто?- не поняла Ания, вскинула голову, глядя снизу вверх, нахмурилась недоумённо. О ком речь?
- Ваш сын... Артин... Ему девятнадцать, он освободился от власти своего опекуна, он теперь барон Дарнтский, и никто ему не указ, он может сам теперь решать, с кем ему общаться и видеться. Он свободен теперь от власти своего отца и его семьи... Вы могли бы начать всё с начала! Если, конечно, вы...
- Да!- она перебила его и даже поднялась на ноги, не будучи в состоянии сдерживать свои эмоции. Её мальчик, её сынок, он здесь, он рядом!- Я хочу увидеть его...
- Он считает барона Элвуда своим отцом, а Дарнт – его земля, я хочу, чтобы вы помнили об этом, когда будете разговаривать с ним, и вы, и,- он дёрнул головой в сторону выхода из шатра,- Орвил, конечно же...
Ания нахмурилась, понимая, о чём он просит её. Шепнула:
- Ты хочешь, чтобы он воевал против своего настоящего отца?- Опять перешла на «ты» и опять не заметила этого.- Чтобы он не знал всей правды? Ты этого хочешь? Он столько лет жил во лжи, в окружении людей, подобных барону Элвуду...
- Я просто не хочу потерять своего вассала... Он – мой слуга, Ания. Он – мой барон...
Она в бессилии замотала головой, на глаза навернулись слёзы отчаяния и слабости. Он так близко и так далеко...
- Он – мой сын... Он – наш сын... Мой и Орвила...
- Он – мой барон, Ания, и я не хочу потерять его...
- Почему? Почему мы говорим об этом, Эрвин? Я – мать, у меня забрали сына! Нечестно! Неправильно... Всё неправильно, разве нет? Я любила его всегда, я сильно его любила, я...- Он перебил её:
- Я знаю об этом...
- Он должен знать, он должен всё знать. Пусть сам решает всё для себя. Нужна ли ему мать...- Он снова перебил её, не дав договорить:
- Мать, но не отец!
Она замерла и поджала губы, лицо её стало вдруг строгим и даже жёстким.
- Почему мы опять воюем? Зачем эта война? Как тогда... Отец на сына, а сын на отца... Почему, Эрвин? Ты же всегда был против... Ты никогда не хотел этого. Ты помнишь?
Граф вздохнул, глядя на неё.
- Ваш граф самовольно занял наши земли. Мои бароны просят моей защиты. Я не могу молчать. Ты же знаешь пословицу: «Короля играет свита»? Я не хочу, но я не могу молчать... Я вмешаюсь. Война идёт. И завтра – сражение. И да, твои муж и сын будут воевать друг с другом... Это – жизнь! И в ней всё происходит не так, как нравится тебе, любому, да какая разница!
