Ты ещё больше усугублял своё положение. Невольно мучая его, ты сам себе копал глубокую яму позора! А сейчас тебе даже стыдно смотреть в глаза всем своим людям, не то что... А потом он вызовет тебя к себе, и что? Что ты будешь делать? Думай теперь, как облегчить свою участь?»
Она злорадствовала, хотя и понимала, что и сама во многом виновата перед этим человеком. Сколько раз она смеялась над ним, глупо придиралась по мелочам, обвиняла его во лжи, злилась на него за всякие пустяки, и тоже радовалась, когда барон наказывал его за что-нибудь. Как раздражало её то, что все тянулись к нему, что всем он нравился, что все девушки здесь были в него влюблены, а сквайры невольно сравнивали себя с ним. А ведь он граф... Он всегда был графом, даже в эти моменты, когда Ания вела себя с ним так несправедливо.
Видно, сам Бог помог ей вовремя разобраться в нём, понять его хоть немного, она стала сочувствовать ему, просила за него барона, и всё дорога в Берд... Это она изменила её отношение к нему. Хвала Господу, что это случилось, иначе сейчас ей было бы так же горько, как и барону Элвуду...
Этот Эрвин был здесь, как голубь в стае кур, он всегда приковывал к себе чужое внимание. Происхождение не скроешь. Как он воспитан, как он всегда держал себя, он не позволял себе ни одного резкого слова, ругательства, ни разу никого не ударил из слуг и мальчиков-пажей.
Он – настоящий граф, такой, каким он должен быть! Пусть теперь барону – да и ей самой! – было стыдно, и будет стыдно всегда, всю жизнь она будет мучиться муками совести, будет страдать душой за прошлое, но всё равно она радовалась тому, что случилось. Это справедливый расклад, всё правильно. Он это заслужил, и король во всём разберётся и вернёт ему его титул и его земли. Так и должно быть.
Пришла с кухни няня. Ания заметила, что девушку трясло, и голос её дрожал как от пережитого страха.
- Что случилось, Пэмма?
- Барон...- смогла только выдохнуть.
- Что? Что он сделал?- Нахмурилась и почувствовала, как у самой от страха сжалось сердце.
- Он пришёл, разорался на всех, Тилу избил... Кричал, что ему подали холодный обед... Я не знаю, я сама только что поела, всё, вроде, горячее... Чего ему не хватает? Бедная Тила... Ох, ей и досталось...
Ания поджала губы. Бедная кухарка, она такая добрая и заботливая, а если сляжет после всего? Кто будет готовить? Ания её всегда понимала, да и она всегда угадывала пожелания госпожи, с такой кухаркой не надо было постоянно быть самой на кухне, боясь, что что-то подгорит или останется недоваренным, или что-то украдут из кладовой.
Что этот старик вытворяет? Что он делает?
Лучше бы и дальше сидел в своём углу и носа не показывал, так нет же. Ещё и бушует, злится на всех, срывается почём зря...
Конечно, он злобствует, ищет, на кого сорваться, а кто первым, как всегда, попадает под руку? Конечно же, слуги и пажи-мальчишки, оруженосцы и лошади, да ещё собаки. Вот им и достаётся. А раньше был ещё и Орвил... Ему тоже перепадало в такие моменты...
Бедная, бедная Тила, как же она там? А вдруг ей помощь нужна? Может, вызвать местного врача, а то сама не станет, побоится...
Ания поднялась на ноги, убирая шитьё.
- Куда вы, миледи?
- Я схожу, посмотрю...
- А если он ещё там? Я уходила, он ещё был там... А что, если ещё не ушёл? Вам разве не страшно?
Ания кивнула и выдохнула:
- Страшно... Но он, надеюсь, уже ушёл. Когда он злится, он на одном месте долго не сидит, буквально мечется по всему замку... Так что...
- А-а,- протянула няня.- А я бы всё равно не стала рисковать, извините меня, конечно...
Но Ания не прислушалась к словам няни и всё равно пошла, а, когда зашла на кухню, пожалела в ту же минуту.
Разбросанная посуда, опрокинутая скамья у стола, битые глиняные черепки под ногами, плачущая кухарка в углу, и над всем этим разъярённый барон.
- И ты сюда? Конечно! Иди-иди, дорогая! Я тоже найду, что тебе сказать...
Ания почувствовала, как внутри всё оборвалось и зазвенело натянутой струной. Развернуться и сбежать? А если следом побежит? Догонит даже на своей хромой ноге...
- Зачем вы... это всё?- Голос дрожал. Она была хозяйкой здесь, кухня – это её вотчина, что он вообще здесь делает? Иди в конюшню, на псарню, в кузню, наконец... Здесь тебе нечего делать!
- Зачем?- переспросил с насмешкой барон.- Я так хочу! Это мои слуги! Это мой дом! Мои люди!
Ания на негнущихся ногах прошла через кухню в угол, помогла кухарке подняться на ноги, шепнула, спрашивая её:
- Сможешь уйти?- Получив согласие, добавила:- Уходи... Быстро...- Глянула на барона и сказала уже ему:- Эти люди вам честно служат, а вы бьёте их... Так нельзя...
- А что – можно?- Ания нахмурилась на его вопрос и поджала губы.- Я знаю, как честно они все служат. Все воры и мерзавцы, так и норовят что-нибудь спрятать или украсть, только начни присматриваться к каждому...
- А кто без греха? Бог милостив...- перебила его Ания, хотя мысленно просила себя молчать и не вступать с ним в перебранку – себе дороже будет.
Барон усмехнулся ещё громче, чем прежде.
- Без греха, наверное, ты у меня, моя жёнушка.- Улыбнулся, как оскалился.- Знаю я тебя, какая ты...
- Какая?
- Ведьма подлая...- прошептал.- Чую всем нутром ложь твою, а доказать не могу...
- Ваш кубок...
- К чёрту кубок!- перебил резко.- Ты – ведьма, ты обманула кубок! Я знаю, я чувствую это...
Тут уже усмехнулась Ания, не нашлась, что на это сказать, и промолчала. Поняла, что барона лучше не пытаться переспорить, и медленно вдоль стены потянулась к двери. Лучше уйти, пусть один бушует, ломает всё, если хочет, побушует и успокоется.
- Куда это ты, дорогая?
- Я лучше пойду...
- Я ещё разговариваю с тобой! Куда это ты собралась? А ну стой! Стой! Кому говорю...
Он настиг её почти у самых дверей, поймал за локоть и толкнул спиной к стене, придавил раскрытой ладонью за дрожащее горло. Тонкие сильные пальцы бывалого воина утонули в шейном платке – вимпле. Барон метался взглядом по её лицу, будто искал в глазах, в губах подтверждение своих слов об измене.
- Я знаю... Я всё знаю...
- О чём?- шепнула на выдохе.
- Ты – изменница! Ты предала меня!
- Неправда!- Она дёрнулась, пытаясь сбросить с себя его руку, но безуспешно.
- Правда... Я знаю...
- Ничего вы не знаете... Пустите меня!- Чуть повысила тон голоса, пытаясь достучаться до сознания барона.
- Не знаю точно, где, как и когда... Но чую измену... Ты не обманешь меня...
Ания усмехнулась на его слова. Чует он измену, тоже мне, пёс охотничий, со своим чутьём, выискался тут... Поздно уже обвинять в чём-то, если измена и была, то воды с тех пор уже много утекло... Артин уже ходит... Так что...
- Пустите!- Вцепилась двумя руками в его запястье, но только почувствовала, как пальцы барона ещё больше впились в горло.- Хватит, прошу вас...- прошептала сипло севшим голосом.- Пожалуйста, милорд...
- Измену калёным железом выжгу...- шептал своё в лицо побледневшей жены.- Знаю. Всё знаю...
- Пустите, милорд...
- Ведьма коварная... Ходишь тут, улыбаешься, глаза отводишь, чтоб не видел правды... Про грехи говоришь? Про свои расскажи... Про измены свои, про подлости за моей спиной... Знаю всё, всё про тебя знаю...
- Не надо, пожалуйста...- шептала, а сама видела алые круги перед глазами. Ведь задушит её, убьёт всердцах, если и пожалеет, то только потом. Да и кто осудит его? Скажут, барон вернулся злым и сорвался нежданно-негадано, покается у епископа, заплатит, пошлёт дар в монастырь, и все забудут о ней, что была такая. Или как в прошлый раз тогда хотел, устроит для всех её самоубийство, задушит и повесит где-нибудь на балке под потолком, все скажут, сама удавилась, не смогла жить с мужем извергом. Сын наследник у него теперь есть, а захочет, новую девушку найдёт... И снова будет мучить...
Правая рука скользнула на пояс, там, где кошелёк кожаный висел на стянутом шнурке, после шитья убрала туда иглу и нитки, там ножницы есть маленькие, только-только нитки обрезать... Нашла их и с силой, с яростью несколько раз воткнула в руку барона, пока пальцы его хватку не ослабили, не отпустили её.
Неожиданная боль отрезвила барона, а вид крови на руке ошарашил – откуда? Ания съехала по стене, закашлялась сдавленным горлом.
- Ты что? Ты чем? Это как? Вот ведьма! Ах ты...
Кинулся к ней, успел пнуть, хотел в живот, но Ания смогла чуть повернуться и сумела закрыть живот ногами, сапог барона попал ей в бедро, юбки платья смягчили удар, но синяк всё равно, наверное, останется. А потом ещё два пинка попали в ноги, особенно больно было в голень, Ания даже вскрикнула невольно.
- Подлая... подлая ведьма...- зло шептал барон Элвуд, зажимая второй рукой кровоточащую кисть.- Тыкать меня? Вздумала тоже... Да я тебя...- Пнул ещё несколько раз, попадая в ноги и в руки, которыми заслонялась баронесса.- Я твой муж, я – твой господин... А ты... Ты – подлая, коварная... Лживая... Ещё в монастыре жила, взял тебя оттуда... Сгноить тебя мало... Руку на меня? Я тебе покажу... Чтобы забыла, как это делать... Чтобы впредь знала...
Говорил и опять пинал жену с каждой фразой, вымещал на ней всю свою злость и досаду, все обиды, что в последнее время навалились. Всю свою жизнь всё, что творилось вокруг, представлялось ясным и понятным. Все события жизни своей пропускал через себя и считал, что всё делал правильно, сообразно со своей совестью, со своим пониманием. И никогда не ошибался, всё правильно выходило. А тут...
В первый раз так ошибся. В первый раз всё так вышло. И что? Что теперь будет? Что станет в будущем, если король передаст ему графскую корону? Этот щенок, молокосос, сеньором его, что ли, станет? И эта тут ещё рот открывает! Нашлась тут, борец за правду! Ложь вокруг, везде сплошная ложь!
Ания сумела подняться на ноги. Нет, она не плакала почему-то, лишь кусала губы, переживая и терпя боль в тех местах, куда попали пинки барона. Откашлялась и заговорила негромко:
- Я вас предупреждала, я говорила вам, убрать его подальше, но вы меня не слушали... Я говорила, что он какой-то странный, что он что-то не договаривает... Вы держали его у самого сердца...- Усмехнулась.- А когда я сказала, что он, оказывается, поступает честно и благородно, вы тут же решили действовать наоборот...- Снова усмехнулась.- Пусть он будет графом... Пусть он станет вашим сеньором, пусть он придумает вам такое наказание, чтобы за всё отомстить разом, да ещё и с лихвой. Пусть он станет графом Гавард, я молюсь об этом... И он им станет, вот поверьте моему слову.
- Заткнись!- Барон надвинулся на неё угрожающе, замахнулся правой ладонью в крови, собираясь ударить, и Ания попятилась к двери.
- Поделом вам,- шепнула зло.- Вы это заслужили... И я рада, я очень рада, что жизнь поддала вам этого пинка...
- Ах ты!- Он бросился на неё, но Ания успела толкнуться в дверь кухни, вывалилась и захлопнула её за собой. Она ждала, что барон бросится за ней, догонит, снова схватит за горло, будет душить, вымещая всю злость на ней, но он не вышел из кухни. И баронесса бросилась к себе так быстро, как могла после пережитых побоев. Только сейчас она почувствовала, как всё болит, шаг ступить больно.
Сколько можно? Почему она должна это всё терпеть? Какое он имеет право так поступать с ней? Он ведь чуть не убил её, чуть не задушил её голыми руками!
В последнее время он только подозревал её, косился, мог ударить по лицу, толкнуть, но чтобы вот так, как сегодня? Нет, такого он себе не позволял. Он мог избить, ещё до рождения ребёнка он мог это сделать, но чтобы попытаться убить её? Он не делал подобного ни разу. Он угрожал, что может это сделать, говорил, что может приказать убить её, когда обвинял в измене, но всё время что-то останавливало его. Сегодня же он сам не остановился бы... Он сделал бы это... Он бы убил Анию, такой ненавистью горели его глаза, что сомнений не было.
Она пришла в детскую и глянула на спящего ребёнка. Няня с тревогой смотрела в лицо.
- Миледи, что случилось? Он был там?
- Мы уезжаем... Сейчас же...
- Что? Куда? Зачем?
- Мы едем в Арвин. Это далеко. Предупреди на конюшне. Я соберу ребёнка и немного вещей. Ты едешь со мной, скажи кормилице, она едет с нами. Нам надо будет два человека из охраны. Сейчас «сорок дней короля», мы проедем без проблем. Быстрее, Пэмма, не теряй время! И никому не говори, куда мы едем... Хорошо?
Няня смотрела во все глаза, не веря своим ушам.
- А барон?
- К чёрту барона! Я не хочу его больше видеть!
- Хорошо, миледи...
«Пусть беснуется, пусть жалеет самого себя... Мне надоело. Я уеду туда, где меня любят и не будут пинать ногами. Пусть он попробует достать меня в Арвине, пусть попробует вернуть меня, если сможет... Я не вернусь... Я больше сюда не вернусь... Орвил, ты же примешь меня? Помнишь, ты звал меня с собой? Я еду к тебе, еду прямо сейчас...»
Не прошло и часа, как баронесса и нужные ей люди покинули замок, барон Элвуд так и не вышел из кухни.
Прошли дни долгой дороги, и уставшие люди прибыли в Арвин. Все эти дни Ания боялась, что разъярённый супруг догонит её дорогой и вернёт обратно, как это случилось год назад, когда он всё испортил. Но всё обошлось почему-то. Никто не догнал её и не остановил.
Потом она начала бояться, что поступила неправильно, что не должна была делать всего этого, не посоветовавшись с самим Орвилом. А вдруг его не будет в Арвине? Прошёл год с последней встречи. Что, если он уже женился, и в замке его управляет хозяйка? А Ания тут нагрянет со своей маленькой свитой: с сыном, с нянькой, с кормилицей, со слугами и охраной. И что дальше? Ей укажут на порог? А она сама-то с ног валится, что говорить про людей, сколько дней не покидающих седла? Все голодные, не выспавшиеся, раздражённые, от усталости даже говорить не хотелось. А вдруг всё зря? Вдруг всё пустое?
Но она ошиблась.
Орвил оказался дома, за этот год он не женился, сам встретил её и маленького сына, не говоря ни слова, так притиснул к груди, что у Ании навернулись на глаза слёзы благодарного счастья. Всё закончилось, она пришла туда, где её любят и не сделают больно. Никогда.
Потянулись дни покоя и счастливого лета. С первых же дней она влюбилась в Арвин, в его сады и ручьи, в пение птиц и яркое солнце, в тёплые дожди и южный ветер, в приветливых добрых людей вокруг. Она впервые в жизни ощущала себя счастливой как никогда. Рядом был любимый человек и его ребёнок. Она жила эти месяцы простым женским счастьем, и наивно думала, что всё это будет бесконечным.
Орвил рассказал ей про Эрвина всё, что знал, познакомил её с его маленьким сыном, и вместе они ждали вестей из Королевского Суда, молились за удачное разрешение дела. Когда начался сам Суд и нужны были свидетели, Орвил уехал туда давать показания и вообще присутствовать на судебных разбирательствах. Вместе с ним уехал Виран – слуга Эрвина, он, оказывается, тоже был свидетелем. Ания осталась одна с детьми. Ждала хороших новостей.
И они пришли. И совсем нехорошие.
Оказывается, в тот день, когда она покинула Дарнт, барона Элвуда хватил удар. Он долго болел, но так и остался прикованным к кровати. Ходить он больше не мог. Вот поэтому он не кинулся за ней в погоню и не пытался всё это время вернуть жену домой.
Она злорадствовала, хотя и понимала, что и сама во многом виновата перед этим человеком. Сколько раз она смеялась над ним, глупо придиралась по мелочам, обвиняла его во лжи, злилась на него за всякие пустяки, и тоже радовалась, когда барон наказывал его за что-нибудь. Как раздражало её то, что все тянулись к нему, что всем он нравился, что все девушки здесь были в него влюблены, а сквайры невольно сравнивали себя с ним. А ведь он граф... Он всегда был графом, даже в эти моменты, когда Ания вела себя с ним так несправедливо.
Видно, сам Бог помог ей вовремя разобраться в нём, понять его хоть немного, она стала сочувствовать ему, просила за него барона, и всё дорога в Берд... Это она изменила её отношение к нему. Хвала Господу, что это случилось, иначе сейчас ей было бы так же горько, как и барону Элвуду...
Этот Эрвин был здесь, как голубь в стае кур, он всегда приковывал к себе чужое внимание. Происхождение не скроешь. Как он воспитан, как он всегда держал себя, он не позволял себе ни одного резкого слова, ругательства, ни разу никого не ударил из слуг и мальчиков-пажей.
Он – настоящий граф, такой, каким он должен быть! Пусть теперь барону – да и ей самой! – было стыдно, и будет стыдно всегда, всю жизнь она будет мучиться муками совести, будет страдать душой за прошлое, но всё равно она радовалась тому, что случилось. Это справедливый расклад, всё правильно. Он это заслужил, и король во всём разберётся и вернёт ему его титул и его земли. Так и должно быть.
Пришла с кухни няня. Ания заметила, что девушку трясло, и голос её дрожал как от пережитого страха.
- Что случилось, Пэмма?
- Барон...- смогла только выдохнуть.
- Что? Что он сделал?- Нахмурилась и почувствовала, как у самой от страха сжалось сердце.
- Он пришёл, разорался на всех, Тилу избил... Кричал, что ему подали холодный обед... Я не знаю, я сама только что поела, всё, вроде, горячее... Чего ему не хватает? Бедная Тила... Ох, ей и досталось...
Ания поджала губы. Бедная кухарка, она такая добрая и заботливая, а если сляжет после всего? Кто будет готовить? Ания её всегда понимала, да и она всегда угадывала пожелания госпожи, с такой кухаркой не надо было постоянно быть самой на кухне, боясь, что что-то подгорит или останется недоваренным, или что-то украдут из кладовой.
Что этот старик вытворяет? Что он делает?
Лучше бы и дальше сидел в своём углу и носа не показывал, так нет же. Ещё и бушует, злится на всех, срывается почём зря...
Конечно, он злобствует, ищет, на кого сорваться, а кто первым, как всегда, попадает под руку? Конечно же, слуги и пажи-мальчишки, оруженосцы и лошади, да ещё собаки. Вот им и достаётся. А раньше был ещё и Орвил... Ему тоже перепадало в такие моменты...
Бедная, бедная Тила, как же она там? А вдруг ей помощь нужна? Может, вызвать местного врача, а то сама не станет, побоится...
Ания поднялась на ноги, убирая шитьё.
- Куда вы, миледи?
- Я схожу, посмотрю...
- А если он ещё там? Я уходила, он ещё был там... А что, если ещё не ушёл? Вам разве не страшно?
Ания кивнула и выдохнула:
- Страшно... Но он, надеюсь, уже ушёл. Когда он злится, он на одном месте долго не сидит, буквально мечется по всему замку... Так что...
- А-а,- протянула няня.- А я бы всё равно не стала рисковать, извините меня, конечно...
Но Ания не прислушалась к словам няни и всё равно пошла, а, когда зашла на кухню, пожалела в ту же минуту.
Разбросанная посуда, опрокинутая скамья у стола, битые глиняные черепки под ногами, плачущая кухарка в углу, и над всем этим разъярённый барон.
- И ты сюда? Конечно! Иди-иди, дорогая! Я тоже найду, что тебе сказать...
Ания почувствовала, как внутри всё оборвалось и зазвенело натянутой струной. Развернуться и сбежать? А если следом побежит? Догонит даже на своей хромой ноге...
- Зачем вы... это всё?- Голос дрожал. Она была хозяйкой здесь, кухня – это её вотчина, что он вообще здесь делает? Иди в конюшню, на псарню, в кузню, наконец... Здесь тебе нечего делать!
- Зачем?- переспросил с насмешкой барон.- Я так хочу! Это мои слуги! Это мой дом! Мои люди!
Ания на негнущихся ногах прошла через кухню в угол, помогла кухарке подняться на ноги, шепнула, спрашивая её:
- Сможешь уйти?- Получив согласие, добавила:- Уходи... Быстро...- Глянула на барона и сказала уже ему:- Эти люди вам честно служат, а вы бьёте их... Так нельзя...
- А что – можно?- Ания нахмурилась на его вопрос и поджала губы.- Я знаю, как честно они все служат. Все воры и мерзавцы, так и норовят что-нибудь спрятать или украсть, только начни присматриваться к каждому...
- А кто без греха? Бог милостив...- перебила его Ания, хотя мысленно просила себя молчать и не вступать с ним в перебранку – себе дороже будет.
Барон усмехнулся ещё громче, чем прежде.
- Без греха, наверное, ты у меня, моя жёнушка.- Улыбнулся, как оскалился.- Знаю я тебя, какая ты...
- Какая?
- Ведьма подлая...- прошептал.- Чую всем нутром ложь твою, а доказать не могу...
- Ваш кубок...
- К чёрту кубок!- перебил резко.- Ты – ведьма, ты обманула кубок! Я знаю, я чувствую это...
Тут уже усмехнулась Ания, не нашлась, что на это сказать, и промолчала. Поняла, что барона лучше не пытаться переспорить, и медленно вдоль стены потянулась к двери. Лучше уйти, пусть один бушует, ломает всё, если хочет, побушует и успокоется.
- Куда это ты, дорогая?
- Я лучше пойду...
- Я ещё разговариваю с тобой! Куда это ты собралась? А ну стой! Стой! Кому говорю...
Он настиг её почти у самых дверей, поймал за локоть и толкнул спиной к стене, придавил раскрытой ладонью за дрожащее горло. Тонкие сильные пальцы бывалого воина утонули в шейном платке – вимпле. Барон метался взглядом по её лицу, будто искал в глазах, в губах подтверждение своих слов об измене.
- Я знаю... Я всё знаю...
- О чём?- шепнула на выдохе.
- Ты – изменница! Ты предала меня!
- Неправда!- Она дёрнулась, пытаясь сбросить с себя его руку, но безуспешно.
- Правда... Я знаю...
- Ничего вы не знаете... Пустите меня!- Чуть повысила тон голоса, пытаясь достучаться до сознания барона.
- Не знаю точно, где, как и когда... Но чую измену... Ты не обманешь меня...
Ания усмехнулась на его слова. Чует он измену, тоже мне, пёс охотничий, со своим чутьём, выискался тут... Поздно уже обвинять в чём-то, если измена и была, то воды с тех пор уже много утекло... Артин уже ходит... Так что...
- Пустите!- Вцепилась двумя руками в его запястье, но только почувствовала, как пальцы барона ещё больше впились в горло.- Хватит, прошу вас...- прошептала сипло севшим голосом.- Пожалуйста, милорд...
- Измену калёным железом выжгу...- шептал своё в лицо побледневшей жены.- Знаю. Всё знаю...
- Пустите, милорд...
- Ведьма коварная... Ходишь тут, улыбаешься, глаза отводишь, чтоб не видел правды... Про грехи говоришь? Про свои расскажи... Про измены свои, про подлости за моей спиной... Знаю всё, всё про тебя знаю...
- Не надо, пожалуйста...- шептала, а сама видела алые круги перед глазами. Ведь задушит её, убьёт всердцах, если и пожалеет, то только потом. Да и кто осудит его? Скажут, барон вернулся злым и сорвался нежданно-негадано, покается у епископа, заплатит, пошлёт дар в монастырь, и все забудут о ней, что была такая. Или как в прошлый раз тогда хотел, устроит для всех её самоубийство, задушит и повесит где-нибудь на балке под потолком, все скажут, сама удавилась, не смогла жить с мужем извергом. Сын наследник у него теперь есть, а захочет, новую девушку найдёт... И снова будет мучить...
Правая рука скользнула на пояс, там, где кошелёк кожаный висел на стянутом шнурке, после шитья убрала туда иглу и нитки, там ножницы есть маленькие, только-только нитки обрезать... Нашла их и с силой, с яростью несколько раз воткнула в руку барона, пока пальцы его хватку не ослабили, не отпустили её.
Неожиданная боль отрезвила барона, а вид крови на руке ошарашил – откуда? Ания съехала по стене, закашлялась сдавленным горлом.
- Ты что? Ты чем? Это как? Вот ведьма! Ах ты...
Кинулся к ней, успел пнуть, хотел в живот, но Ания смогла чуть повернуться и сумела закрыть живот ногами, сапог барона попал ей в бедро, юбки платья смягчили удар, но синяк всё равно, наверное, останется. А потом ещё два пинка попали в ноги, особенно больно было в голень, Ания даже вскрикнула невольно.
- Подлая... подлая ведьма...- зло шептал барон Элвуд, зажимая второй рукой кровоточащую кисть.- Тыкать меня? Вздумала тоже... Да я тебя...- Пнул ещё несколько раз, попадая в ноги и в руки, которыми заслонялась баронесса.- Я твой муж, я – твой господин... А ты... Ты – подлая, коварная... Лживая... Ещё в монастыре жила, взял тебя оттуда... Сгноить тебя мало... Руку на меня? Я тебе покажу... Чтобы забыла, как это делать... Чтобы впредь знала...
Говорил и опять пинал жену с каждой фразой, вымещал на ней всю свою злость и досаду, все обиды, что в последнее время навалились. Всю свою жизнь всё, что творилось вокруг, представлялось ясным и понятным. Все события жизни своей пропускал через себя и считал, что всё делал правильно, сообразно со своей совестью, со своим пониманием. И никогда не ошибался, всё правильно выходило. А тут...
В первый раз так ошибся. В первый раз всё так вышло. И что? Что теперь будет? Что станет в будущем, если король передаст ему графскую корону? Этот щенок, молокосос, сеньором его, что ли, станет? И эта тут ещё рот открывает! Нашлась тут, борец за правду! Ложь вокруг, везде сплошная ложь!
Ания сумела подняться на ноги. Нет, она не плакала почему-то, лишь кусала губы, переживая и терпя боль в тех местах, куда попали пинки барона. Откашлялась и заговорила негромко:
- Я вас предупреждала, я говорила вам, убрать его подальше, но вы меня не слушали... Я говорила, что он какой-то странный, что он что-то не договаривает... Вы держали его у самого сердца...- Усмехнулась.- А когда я сказала, что он, оказывается, поступает честно и благородно, вы тут же решили действовать наоборот...- Снова усмехнулась.- Пусть он будет графом... Пусть он станет вашим сеньором, пусть он придумает вам такое наказание, чтобы за всё отомстить разом, да ещё и с лихвой. Пусть он станет графом Гавард, я молюсь об этом... И он им станет, вот поверьте моему слову.
- Заткнись!- Барон надвинулся на неё угрожающе, замахнулся правой ладонью в крови, собираясь ударить, и Ания попятилась к двери.
- Поделом вам,- шепнула зло.- Вы это заслужили... И я рада, я очень рада, что жизнь поддала вам этого пинка...
- Ах ты!- Он бросился на неё, но Ания успела толкнуться в дверь кухни, вывалилась и захлопнула её за собой. Она ждала, что барон бросится за ней, догонит, снова схватит за горло, будет душить, вымещая всю злость на ней, но он не вышел из кухни. И баронесса бросилась к себе так быстро, как могла после пережитых побоев. Только сейчас она почувствовала, как всё болит, шаг ступить больно.
Сколько можно? Почему она должна это всё терпеть? Какое он имеет право так поступать с ней? Он ведь чуть не убил её, чуть не задушил её голыми руками!
В последнее время он только подозревал её, косился, мог ударить по лицу, толкнуть, но чтобы вот так, как сегодня? Нет, такого он себе не позволял. Он мог избить, ещё до рождения ребёнка он мог это сделать, но чтобы попытаться убить её? Он не делал подобного ни разу. Он угрожал, что может это сделать, говорил, что может приказать убить её, когда обвинял в измене, но всё время что-то останавливало его. Сегодня же он сам не остановился бы... Он сделал бы это... Он бы убил Анию, такой ненавистью горели его глаза, что сомнений не было.
Она пришла в детскую и глянула на спящего ребёнка. Няня с тревогой смотрела в лицо.
- Миледи, что случилось? Он был там?
- Мы уезжаем... Сейчас же...
- Что? Куда? Зачем?
- Мы едем в Арвин. Это далеко. Предупреди на конюшне. Я соберу ребёнка и немного вещей. Ты едешь со мной, скажи кормилице, она едет с нами. Нам надо будет два человека из охраны. Сейчас «сорок дней короля», мы проедем без проблем. Быстрее, Пэмма, не теряй время! И никому не говори, куда мы едем... Хорошо?
Няня смотрела во все глаза, не веря своим ушам.
- А барон?
- К чёрту барона! Я не хочу его больше видеть!
- Хорошо, миледи...
«Пусть беснуется, пусть жалеет самого себя... Мне надоело. Я уеду туда, где меня любят и не будут пинать ногами. Пусть он попробует достать меня в Арвине, пусть попробует вернуть меня, если сможет... Я не вернусь... Я больше сюда не вернусь... Орвил, ты же примешь меня? Помнишь, ты звал меня с собой? Я еду к тебе, еду прямо сейчас...»
Не прошло и часа, как баронесса и нужные ей люди покинули замок, барон Элвуд так и не вышел из кухни.
Прошли дни долгой дороги, и уставшие люди прибыли в Арвин. Все эти дни Ания боялась, что разъярённый супруг догонит её дорогой и вернёт обратно, как это случилось год назад, когда он всё испортил. Но всё обошлось почему-то. Никто не догнал её и не остановил.
Потом она начала бояться, что поступила неправильно, что не должна была делать всего этого, не посоветовавшись с самим Орвилом. А вдруг его не будет в Арвине? Прошёл год с последней встречи. Что, если он уже женился, и в замке его управляет хозяйка? А Ания тут нагрянет со своей маленькой свитой: с сыном, с нянькой, с кормилицей, со слугами и охраной. И что дальше? Ей укажут на порог? А она сама-то с ног валится, что говорить про людей, сколько дней не покидающих седла? Все голодные, не выспавшиеся, раздражённые, от усталости даже говорить не хотелось. А вдруг всё зря? Вдруг всё пустое?
Но она ошиблась.
Орвил оказался дома, за этот год он не женился, сам встретил её и маленького сына, не говоря ни слова, так притиснул к груди, что у Ании навернулись на глаза слёзы благодарного счастья. Всё закончилось, она пришла туда, где её любят и не сделают больно. Никогда.
Потянулись дни покоя и счастливого лета. С первых же дней она влюбилась в Арвин, в его сады и ручьи, в пение птиц и яркое солнце, в тёплые дожди и южный ветер, в приветливых добрых людей вокруг. Она впервые в жизни ощущала себя счастливой как никогда. Рядом был любимый человек и его ребёнок. Она жила эти месяцы простым женским счастьем, и наивно думала, что всё это будет бесконечным.
Орвил рассказал ей про Эрвина всё, что знал, познакомил её с его маленьким сыном, и вместе они ждали вестей из Королевского Суда, молились за удачное разрешение дела. Когда начался сам Суд и нужны были свидетели, Орвил уехал туда давать показания и вообще присутствовать на судебных разбирательствах. Вместе с ним уехал Виран – слуга Эрвина, он, оказывается, тоже был свидетелем. Ания осталась одна с детьми. Ждала хороших новостей.
И они пришли. И совсем нехорошие.
Оказывается, в тот день, когда она покинула Дарнт, барона Элвуда хватил удар. Он долго болел, но так и остался прикованным к кровати. Ходить он больше не мог. Вот поэтому он не кинулся за ней в погоню и не пытался всё это время вернуть жену домой.
