Близняшки

- От карликов защитит. Но от чар Колдуньи — нет. Так что глядите в оба, - предупредил нас юноша-маг, и мы двинулись вперёд, к Аулине и Илидею. Карлики бегали вокруг, но прорваться сквозь защитное поле, и правда, не могли.
       Нам тоже пришлось остановиться в паре метров от Аулины. Подойти ближе не давал красноватый пар, исходящий от скалы. Он обжигал почище огня.
       - Илидей! - в отчаянии позвал Морис брата. - Одумайся! Перестань помогать Колдунье и иди сюда, к нам, слышишь?
       Юноша, прежде стоявший с закрытыми глазами, медленно разомкнул веки. Он казался усталым, вялым и сонным, словно его чем-то опоили. Но нас он узнал, вот только прислушиваться к словам брата и не подумал.
       - Можешь не тратить зря времени, Морис. Я не отступлюсь и буду помогать своей возлюбленной до конца.
       Мы в отчаянии переглянулись. Что делать?
       Тут Маринка сунула руку в свой драгоценный мешочек, выудила оттуда пачку исписанных листков со своей незаконченной повестью и сделала вид, что собирается кинуть их в костер.
       - Что будет, если я сейчас всё это сожгу? - громко крикнула она.
       Морис вытаращил глаза.
       - Ты чего, Марина?.. Тогда мы все просто исчезнем. Не только Аулина и карлики, но и мы с Илидеем.
       - Ты этого не сделаешь. - Колдунья перестала читать заклинания и в упор уставилась на Маринку. - Я знаю, что ты любишь Мориса и не сможешь его погубить.
       - А я потом перепишу всю повесть заново. Вот только тебя в ней не будет, - усмехнулась Марина. Я даже не ожидала от неё такой решительности, дерзости и напора.
       Похоже, наши приключения несколько изменили ее характер... к лучшему, пожалуй. Маринка явно стала смелее и увереннее в себе.
       - Прекрати. - Аулина грозно нахмурилась, но было видно, что она боится.
       - Тогда отпусти Илидея, живо! - потребовала Марина, для убедительности даже топнув ногой. - Не то я сию секунду сожгу все листы!..
       - Ну уж нет! - Аулина вскинула свободную руку и сделала ею замысловатый пасс.
       Мощная струя холодного воздуха с такой силой ударила Маринку в грудь, что она немного поднялась в воздух и отлетела от костра на несколько метров; на наше несчастье, каменистая площадка была довольно узкой, и, не удержавшись на ее краю, девушка начала падать со скалы спиной вниз.
       Мы потрясенно закричали, Морис кинулся вперед, но что он уже мог поделать? Кассен размахивал руками, пытаясь, очевидно, сотворить какое-нибудь заклинание; но Марина уже исчезла из поля его зрения. У меня со страху перед глазами все поплыло, пришлось опереться о большой камень. Всеобщая паника длилась, однако, недолго: Дракоша резко ринулся вниз, мгновенно расправив крылья, а уже через несколько секунд вернул Марину на скалу, аккуратно удерживая ее в сильных лапах. Девушка была страшно испугана, но цела и невредима, - и даже листы своей повести не выпустила из рук — видно, со страху вцепившись в них мертвой хваткой.
       Не удерживай Дракоша Марину в лапах, она бы, наверное, свалилась в обморок, - такой был у нее вид. Но все-таки, главное — она была жива.
       Мы все облегченно выдохнули. Илидей уставился на колдунью, словно видел ее впервые, и воскликнул громко и возмущенно:
       - Аулина! Как ты могла так поступить?! Ты хотела убить невинную девушку!..
       - Эта невинная девушка только что хотела убить и меня, и тебя, и брата твоего, - огрызнулась колдунья. - Ну, что смотришь? Либо я - ее, либо она — меня! Что ты выбираешь? Вернее, кого?
       Илидей покачал головой.
       - Погоди. Ничего не понимаю... - пробормотал он, потирая свободной рукой лоб. - Все равно, ты не должна была причинять ей вреда! Убийство — это немыслимо!..
       - Илидей, мы ведь тебя предупреждали, - закатила глаза я. - Твоя драгоценная Аулина вовсе не невинная овечка, как ты о ней думаешь.
       У колдуньи явно лопнуло терпение:
       - Плевать мне, что вы все обо мне думаете и чего хотите! Ритуал почти завершен, осталась буквально минута; так что готовьтесь — сейчас я закончу его и вам всем придет конец. Стой смирно! - рявкнула Аулина на Илидея и вновь принялась выкрикивать заклинание.
       - Нет! - юноша дернулся в сторону, но связывающая его с колдуньей нить натянулась. Он попробовал порвать ее рукой, - ничего не получилось.
       - Илидей, держи! - крикнул Кассен, выуживая из кармана серебряный складной ножик и кидая его.
       Юноша ловко перехватил нож свободной рукой, раскрыл его; и, не успела колдунья опомниться, как Илидей перерезал связывающую их нить.
       Клубящийся вокруг красноватый туман вмиг рассеялся, колдунья замолчала. Илидей отпрыгнул в сторону, к брату. Вид у юноши был растерянный, будто он еще не до конца решил, что ему делать.
       Аулина в ярости сжала кулаки.
       - Вы еще пожалеете! - крикнула она, поднимая над головой правую руку; ее ладонь засветилась зловещим голубоватым светом. - Пусть ритуал не завершен; но у меня все равно хватит сил и энергии, чтобы вы все уснули навечно!
       Аулина резко опустила руку, посылая в сторону Кассена сияющий луч голубого света. Мы с Морисом испуганно вскрикнули, но юноша-маг ловко увернулся, и заклятие, отразившись от скалы, вернулось обратно и попало в саму колдунью.
       Аулина тут же упала, как подкошенная. Илидей ахнул и кинулся к ней:
       - Она умерла?
       - Она спит. - Кассен присел на корточки, провел рукой по бледной коже на руке колдуньи, пощупал пульс. - Она запустила в меня заклятием вечного сна, но оно отразилось от Гранатовой скалы и вернулось к ней. Правда, вряд ли она проспит вечно: дремлющая внутри Аулины магическая энергия рано или поздно проснется и будет сопротивляться чарам сна. Но это произойдет еще очень нескоро. Может, лет через пятьдесят; а может, и через все сто.
       - Что мы будем с ней делать? - прошептал бледный, как мел, Илидей.
       - Вы погубили нашу госпожу! - взвыли за нашей спиной карлики, про которых мы уже и вовсе забыли. Окружающее нас по-прежнему магическое поле не давало им прорваться к нашей компании.
       Кассен задумчиво поскреб затылок.
       - Я заметил там, на скале, небольшую пещеру. Предлагаю положить колдунью туда и запечатать вход заклинанием, чтобы до нее никто не смог добраться и разбудить.
       Мы согласились с тем, что это будет лучшим вариантом. Сказано-сделано, тело колдуньи было переправлено в пещеру, а карликов Дракоша спустил к подножью скал по одному, удерживая в лапах. Те вопили, но особо не сопротивлялись, опасаясь упасть.
       На скале остались только я, Кассен, Марина, Морис с Илидеем и Али.
       - Ну, кажется, наше приключение подошло к концу, - пробормотала я устало и присела на камень. - Угрозы больше нет. Теперь Марина может вернуться домой и спокойно дописать свою повесть, а я... тоже отправлюсь в свой родной мир.
       - Постойте, а как нам открыть портал? Раньше это делала колдунья, - произнес Морис, нахмурив лоб.
       - А я на что? Или я не маг? - усмехнулся Кассен. - Дайте мне немного времени.
       Он отошел в сторону и принялся что-то бормотать себе под нос, чертить на скале замысловатые рисунки с помощью уголька, потом высыпал на поверхность скалы какой-то разноцветный порошок... Воздух перед Кассеном зарябил, заволновался, помутнел.
       Наблюдая за работой юноши, я раздумывала, и не могла поверить в то, что сейчас отправлюсь в какой-то другой,незнакомый мир; и неужели больше никогда не увижу Маринку? И Мориса...
       У моей близняшки тоже глаза были на мокром месте, но она держалась молодцом. Я думала, будет реветь белугой.
       - Крис, я могу знаешь что сделать... - трясла она меня. - Я немного перепишу часть своей повести и сделаю так, чтобы Морис и Илидей оказались в твоем мире. Так вам не придется совсем расставаться, вы сможете часто видеться, а я... я буду о вас думать и помнить, - по щекам Маринки все-таки потекли слезы. Я вздохнула и крепко обняла ее.
       - Морис, а мы будем помнить наши приключения здесь, в Стране Фантазий, после того, как переместимся в другой мир? - спросил Илидей. - Вроде бы обычно персонажи книг все это забывают, едва повесть бывает дописана и мир книги оказывается закрыт.
       Маринка махнула рукой:
       - Я что-нибудь придумаю. Я допишу наши приключения в свою повесть, и вы будете помнить. И Кристину, и меня.... - она снова заревела.
       - Портал открыт, - проинформировал нас Кассен. - Давайте быстрее, соединение здесь не очень устойчивое...
       - Пора идти, - поднялась я. - Маринка, не реви. Когда вернешься в свой мир, не давай тетке и сестрам злоупотреблять твоей добротой и командовать. Никому не давай себя обижать, слышишь? Будь сильнее и смелее, и продолжай писать! Ты добьешься успеха, я уверена в этом.
       Мы еще раз обнялись, мокрая от слез щека Маринки прижалась к моей. Затем я остановилась перед порталом.
       Морис протянул мне на ладони тоненькое сияющее колечко. Я осторожно взяла его и надела на палец.
       В тот же миг тысячи воспоминаний из другой жизни обрушились на меня лавиной. Мое детство во дворце — милые, добрые родители, просторные комнаты и цветущие сады, по которым я бегала, резвилась; мой личный пони; пикники у прекрасного голубого озера; великолепные балы; мой жених — веселый, задорный, ласковый Тим — казалось удивительным, как я могла не помнить о нашей любви?..
       - Ты все вспомнила? - глаза Кассена искрились радостью.
       - Вспомнила... - счастливо выдохнула я. - Я возвращаюсь домой.
       Мы с Кассеном взялись за руки и шагнули в портал. Прямо перед этим я оглянулась и бросила последний взгляд на близняшку. Ее лицо, ее душа стали для меня родными на целых 18 лет; осознать то, что я больше никогда ее не увижу, я пока не могла.
       Портал с мягким шорохом сомкнулся за моей спиной. Меня ждала новая (или скорее — прежняя?) интересная жизнь, полная приключений.
       

       Глава 21

       Марина
       
       У нас было совсем немного времени для прощания: портал явно был нестабилен, он колебался и мерцал, грозя в любой момент исчезнуть. Но я до последнего цеплялась за руку Мориса, не желая ее отпускать. Я смотрела и смотрела в его ставшее любимым лицо, стараясь навечно запечатлеть его в своей памяти. Если бы только можно было хоть что-то сделать! Если бы я могла остаться здесь, с ним!..
       Но мое время в стране Фантазий истекло. Я должна была вернуться домой, дописать свою повесть и попытаться как-то жить дальше. Словно и не было всего этого — моей влюбленности, наших совместных приключений и моих новых друзей.
       - Я правда не могу остаться здесь, с тобой? - в отчаянии прошептала я, сжимая в ладони пальцы любимого. На его лице было то же выражение страдания, что и на моем.
       - Если бы это было возможно, разве я отпустил бы тебя? Но тебе придется вернуться в свой родной мир. Живому, реальному человеку нельзя находиться в стране Фантазий долго. Ты не принадлежишь к этому миру, и рано или поздно он бы начал «отторгать» тебя. Ты бы заболела и умерла, или на тебя бы напал какой-нибудь зверь, или еще что-нибудь обязательно бы приключилось, - разве я могу это допустить? Возвращайся домой... я хотя бы буду знать, что ты в безопасности, жива и здорова. Я всегда буду помнить тебя, Марина. И любить...
       - И я тоже всегда буду помнить и любить, - эхом отозвалась я, шмыгая носом.
       - Быстрее, портал закрывается! - нервно воскликнул Али, переминающийся с ноги на ногу в отдалении.
       Я в последний раз обняла Мориса, прижалась губами к его губам, а затем повернулась и прыгнула в холодную, туманную рябь портала, крепко прижимая к груди толстую кипу исписанных листов с моей повестью.
       
       Два дня спустя
       
       Вечер.
       Электричества не было. Наверное, из-за той сильной грозы, что была днем.
       А я ее не видела. Я спала. Спала днем, потому что всю ночь писала. Ночью пишется легче. Темнота за окном действует так успокаивающе, и в доме так тихо...
       Никто не кричит, не ругается, не бегает, не ссорится — и это не отвлекает. И словно бы даже ручка легче скользит по бумаге...
       Подрагивает пламя свечей. Раскрытая тетрадь. Уже третья. И она почти закончена. Вся повесть почти закончена... Остались какие-то пара предложений.
       Но я не могла заставить себя дописать их. Я знала: как только я поставлю точку, все закончится навсегда.
       Я не могла потерять их — своих друзей и любимого — но должна была это сделать.
       Но у меня не хватало сил поставить точку.
       Ведь точка — это все. Конец. Конец всему. Точка — она такая маленькая, но решает все.
       Стоит мне написать слово «конец», и поставить ее — проклятую точку — как мир Фантазий будет закрыт для меня навсегда.
       Навсегда.
       Я несколько раз подносила ручку к бумаге — но не могла написать последние слова. Тогда я снова устремляла взгляд на пламя свечей.
       В комнату заглянула тетка — сердитая и злющая, как всегда.
       - Ты все чиркаешься? Кому нужны твои каракули! Лучше бы в комнате прибралась — ты посмотри, какой тут бардак!
       И тра-та-та, и тра-та-та... Хоть бы она поскорее спать легла, что ли...
       Наворчавшись, тетка утопала восвояси. Скатертью дорога.
       Где-то в глубине квартиры ругались мои кузины.
       Как же мне все это надоело....
       Я смотрела на лист бумаги, лежащий передо мной, и буквы на нем сливались в линии. Я уже не разбирала слова.
       Вдруг мне показалось, что некоторые буквы, написанные более ярко, образуют рисунок. Его лицо...
       Оно дрожало и расплывалось перед моими глазами, полными слез. Мне казалось, что я слышу его голос.
       «Давай, Марина, осталось немного...»
       Я должна с этим закончить.
       Плача почти навзрыд, я водила ручкой по бумаге. Написанные буквы получались кривыми да косыми; но разобрать их было все же можно.
       - Прощай. Я тебя люблю, - прошептала я, написав слово «конец».
       Но точку поставить не решалась. Держала ручку над бумагой и сверлила ее взглядом.
       Ну, все. Хватит себя мучить. Если я не сделаю это сейчас — то не сделаю никогда.
       Я поднесла ручку к бумаге, как вдруг...
       - Не делай этого!!! - взвизгнула моя сестрица за стенкой.
       От неожиданности я подскочила, взмахнула рукой, и тетрадь соскользнула на пол.
       Ну блин, Алиска! Я же почти решилась!
       Я полезла под стол за тетрадью. Вылезая, чуть не опрокинула пару свечей. Такое ощущение, что я тоже персонаж какой-то повести; и автор специально сделал меня такой неуклюжей!
       Я открыла рот в изумлении от одной возникшей мысли.
       Нет, наверное, так не получится сделать...
       А вдруг???
       Поспешно, словно боясь куда-то опоздать, я зачеркнула слово «конец».
       Почем я могу решать и менять судьбу других людей, но не могу то же самое сделать со своей судьбой?! Возможно, я могу это сделать!
       Я писала быстро и поспешно, так как теперь я знала решение.
       
       «Морис стоял посреди поля в вечернем сумраке и смотрел туда, где начинался лес. Он вспоминал свой сон. Ему снова снилась она, та, чье лицо ему не забыть никогда, чей голос для него как музыка.
       Он грустил о ней. Он знал, что она — лишь тень из его снов, призрак, мечта, она никогда больше не появится в его жизни.
       Но что это?
       Не ее ли платье мелькнуло среди деревьев?
       Не она ли это идет к нему, так легко, словно плывет над землей, едва касаясь босыми ногами травы?
       Да, она, она!
       Она не призрак, не сон — она настоящая, живая!
       Не веря своим глазам, он протянул к ней руки и счастливо улыбнулся».
       
       С легким сердцем я написала слово «конец». Я вдруг почувствовала абсолютную уверенность в том, что все получится. И спокойно поставила точку.
       Но ничего не произошло.
       Я быстро оглянулась. Но комната оставалась на месте, что-то кричала на кухне тетка.
       Как?... не может быть! Неужели у меня ничего не вышло?