- Я не знаю тебя, но сегодня я рад тебя и ее видеть в своем отряде! – прокричал он, показывая на нас с Тамарой, улыбаясь в азарте и адреналине.
Вся наша группа из десяти человек сидела в блиндаже, раненых противников мы не могли поместить внутрь и они сидели в окопе перед нами под прицелом одного из солдат. Им повезло, когда артиллерия смокла, они все остались живы, и их только присыпало землей от разрывов.
Наша атака продолжалась, только теперь переросла в оборону. К нам по шнуру перебрались еще две штурмовых группы.
Мне принесли ручной пулемет «Американская пила», который был направленный в нашу сторону, но ни кто так и не смог выстрелить из него.
Я вполне могла держать его на весу вместе с коробом полным патронов. Когда на штурм, наших позиций, выехали три боевых машины пехоты, я первым делом ослепила их, тремя выстрелами разбив им автоматические системы управления огнем. Интуитивно я знала уязвимые места. Поливая огнем не ведомо куда они ехали под огонь нашей артиллерии. Тамара стреляла из трофейных автоматических винтовок, по сопровождавшим БМП пехотинцам, установив на нее свою оптику. Планка «Пикатини» тут очень пригодилась. Пехота валилась от стрелкотни штурмовиков и ее точных выстрелов.
Я бежала в другой край опорника по окопам, которые почти сровняла с землей артиллерия противника, пока машины были сосредоточены на нашем скоплении с другой стороны. Выбежав на край окопа опорного пункта с другой стороны, прицельными, одиночными выстрелами я начала разбивать зеркально-стеклянную оптику командира и наводчика, затем механика. Через три минуты боевые машины были полностью ослеплены. Заиграла наша арта, механики открыли люки для дальнейшего движения, так как их стекла были разбиты, и тут же жалящий пулемет усадил каждого из них обратно, издав только три выстрела.
Арта доделала нашу работу и через десять минут останки машин догорали в поле.
Артиллерия противника опять начала работать по нам и нашему новому опорному пункту, уничтожив часть своих раненных, после чего заглохла, сказывался снарядный голод в этой части Европы.
Я сидела в блиндаже рядом с капитаном, который в этом штурме сложнейшего опорного пункта не потерял не единого бойца.
- Можно я буду молиться на тебя лейтенант? – спросил он громко, чтобы все услышали.
- Молись на нее! - я показала на Тамару: - Насколько мне известно, ее родственница святая!
- Сегодня вы спасли наши жизни! Как твое имя? – спросил капитан.
- Нура Белова! – прокричала я именно в тот момент, когда ни чего не взрывалось.
Все в момент затихли.
- Имя Зара, тебе что-то говорит? – спросил капитан.
- Это имя моей матери! – ответила я.
Теперь на меня смотрели, как будто я море раздвинула руками!
- Афигеть! – раздался выдох одного из бойцов.
- Вы что реально бессмертные и можете уничтожать целые страны в одиночку? – спросил кто-то.
- Я совсем не знаю свою мать, но уверена, что она точно могла. Но она здесь погибла! – крикнула я, прикрыв лицо руками.
Здесь погибла не совсем моя мать, но эта была Зара Белова и я заплакала.
Усталость навалилась на меня, наше место в опорнике заняли десантники, артиллерия пододвинулась, теперь это стала неприступной крепостью.
ВОЗРОЖДЕНИЕ ЛЕГЕНДЫ
Мы с Тамарой принимали водные процедуры в бане, а наша одежда уже чистая висела в сушилке, где пахло березой от высыхающих дров, от чего от формы, когда мы ее надели, приятно пахло, это уже был не запах пороха и сырой земли с изгоревшим гексогеном.
Теперь наш блиндаж стал нам с Тамарой родным домом. Мы очень крепко спали после битвы, я думаю, мама тоже так засыпала после своих побед, не только моя родная мама, но и Зара Белова в этой «параллели».
Перед тем, как попасть на ротацию, нас еще отправили на один штурм, опрника на железной дороге. Там мы встретились с европейскими танками и откатились, к нам на подмогу прислали два девяностых, которые, издали играя в баскетбол, пытались накрыть объект.
Мы с Тамарой залезли в танки, взяв командования на себя, конечно не без помощи группы захвата нашей разведроты, и как в «Танчиках» разобрали четыре танка противника не получив ни одного попадания. Наш капитан потом с силой выковыривал нас из этих танков, ругаясь благим матом, чтобы мы не пошли в атаку, хотя все команды танков, и даже временно отстраненные командиры, были готовы.
И вот нас с Тамарой отправили в тыл, только здесь на отдыхе, мы вспомнили, что мы из другого мира.
- Нура, я скучаю по родителям! – лежа на шезлонге, произнес старший лейтенант Гелашвили.
- Да, Тамара я тоже скучаю по матери, но ее планка так высока, что мне никогда не достичь ее высот даже в этом мире, где идет война! – ответила я, лежа на песке рядом и наслаждаясь солнцем Черного моря.
- Ты со своим соперничеством со своей мамой, совсем слетела с катушек, и совсем не хочешь домой! – обозначила Тамара.
Я задумалась, ведь последний месяц я действительно хотела только побеждать, и не думала о доме.
- Нура ты же мне рассказывала, что твоя мама ведьма и ты тоже. Принеси мне весточку из дома. Пожалуйста! – попросила на полном серьезе Тамара.
Я подумала, или даже захотела сделать чудо для Тамары.
- Трах тибидох, тибидох! – произнесла я шутя.
Перед нами оказался блокнот для записок и ручка.
- Тамара!? – произнесла я удивленно. Тамара поднялась на шезлонге, чем заставила сразу с десяток мужчин смотреть в море, которые пялились на нее. Грузинская девушка с ростом метр восемьдесят, с идеальной фигурой и черными, как смоль волосами до плеч, я думаю редко, кто таких видел, а когда у нее и личико, как у пантеры, которая как бы улыбается, но в любую секунду готова тебя съесть, становилось понятно пристрастие мужчин, она специя, которая опасна. У меня возникла ассоциация со свежим жгучим красным перцем, красивый, гладкий, ароматный, но только попробуй и обожжешься так, что устанешь после этого пить молоко.
- Это же блокнот из нашего коридора и ручка, которую папа привез из Индии! – воскликнула она.
- Ты серьезно? – спросила я, наблюдая, как она забрала его и откинув первый листок начала писать.
-Нура! Ты вернешь это обратно и не станешь читать, что я написала! Клянись мне нашей дружбой! – потребовала категорично Тамара.
- Тамара! Я не хочу клясться нашей дружбой, можно я тебе просто пообещаю все, что ты сказала, кроме, как вернуть его обратно! – ответила я, искренне не зная, как вообще такое произошло.
Тамара дописала еще листок, повернулась и сказал: - Тогда клянись!
Я разозлилась и закричала на нее: - Лети! Лети, лепесток! Через Запад на Восток, Через Север, через Юг, возвращайся, сделав круг.
В руках Тамары исчез блокнот и ручка.
- Ты все можешь, когда захочешь! Ты же Белова! – хихикнула она и на радость мужчин разлеглась, вытянув свои длинные ноги, подняв грудь вверх.
Зара сидела на кресле качалке на веранде в белом теплом махровом халате, из разрушенного камина, который уже больше напоминал песочницу, шел дымок, от только что прилетевшей в него молнии, на столике лежали сотовый телефон и ноутбук, ждавшие новостей, на руке у нее был надет социатор сопряженный со всеми этими предметами.
-Зара, она наша дочь, она сможет за себя постоять! Не переживай! – сказал ей Рим вышедший на веранду с бокалом коньяка.
- Ты не нервничаешь? – спросила Зара и очередная молния из кирпича от камина сделала песок.
- Я держу себя в руках! – ответил Рим.
- Ты держишь алкоголь, от которого раньше шарахался как от огня! – зашипела Зара, и еще один кирпич рассыпался в пыль.
В воротах появились родители Тамары быстро почти бегом шли к нам.
- Добрый день соседи! – поприветствовала их Зара.
- Зарочка смотри, что я сегодня нашла перед дверью! – и в слезах она протянула блокнот Заре.
« Дорогие мама и папа у меня все хорошо! Мы тут греемся на солнышке, и я очень скучаю по вам! Очень большая просьба отнести этот блокнот к маме Нуры, Заре Беловой.
Люблю, целую, Ваша Тамара.»
Не знаю почему, но она попросила вам отдать – заплакала грузинка, к своему стыду, Зара не знала, как зовут мать лучшей подруги своей дочери.
- Уважаемая! Я еще почитаю и вам завтра отдам! Хорошо! – ответила Зара. Рим уже общался с соседом, и они пошли в гараж рассматривать его новые игрушки, так Зара называла инструменты, которые скупает ее супруг. Правда он и содержит дом, в идеальном состоянии и камин только, что ей разрушенный был идеален, поэтому и пострадал, когда у нее сдали нервы. Пошел уже третий месяц, а она ни на капельку не продвинулись в поисках дочери.
Зара открыла блокнот. Повертела его в руках нигде больше, ни чего не было, кроме последней картонной страницы, где было легко без нажатия написано имя Нура, которое, кроме, как в лунном свете и не заметишь, чтобы отразился тонкий слой графита на бумаге.
На листах зажглись буквы.
« Я Тамара, мы не очень знакомы, но я подруга вашей дочери. Мы с Нурой попали, как она сказала в «Параллель» о которых вы много знаете. Сейчас мы на четвертой мировой войне, если не считать ядерную, ваша дочь превосходно воюет и скоро станет героем. Мы как сестры сражаемся вместе, но ее захватило соперничество с Вами, Вы даже здесь герой, которого знает весь мир.
Нура старается сравняться с вами, превзойти вас, и я боюсь, что в своем героизме она погубит и себя и меня и весь наш отряд.
Если можете, верните нас домой!
С уважением, уже лейтенант Тамара (Волк)
Зара нажала на социаторе кнопку СОС!!! И плакала все время пока не приехали ее подруги.
Через час все были уже в доме.
- Вот весточка из параллели дайте мне путь к ней! – закричала Зара, в слезах отдавая блокнот Василисе.
- Ольга! Отдай мне книгу, с ее силой я верну ее за пять секунд! – умоляла Зара.
- Зара, ты может ее, и вернешь, но тот мир ты уничтожишь! Я знаю это, поэтому книга спрятана навечно! – грубо ответила Ольга.
- Мы нашли ниточку и через несколько часов откроем портал! – воскликнула Василиса, обследуя с Иваном блокнот.
- Прошу! Пожалуйста! – Зара рыдала за все три месяца, которые держалась, как камень.
Мы лежали на пляже Черного моря, когда с десяток пассажирских самолетов летели над нами.
- Что это еще за стайные перелеты? – спросила я у Тамары, зная ответ, что она тоже не знает.
В небе открылось тысяча куполов от парашютов, а кругом на полуострове начали раздаваться взрывы.
По всей нашей противовоздушной обороне на полуострове Крым был нанесен массированный ракетный удар, среди всей кучи самолетов летел Натовский самолет разведчик АЯКС, который с точностью до миллиметра навел ракеты на цели – пояснило нам радио.
Купала парашютистов из самолетов закрывали солнце, их было не один десяток тысяч человек.
- Тамара нам нужно оружие! – вскочила Нура в маленьком купальнике.
- Тут только военный музей есть! – ответила Тамара.
Когда мы оделись, одежды на нас прибавилось максимум, на килограмм включая кроссовки.
Удар был неожиданный, Турки решили отобрать свой кусок в переделе мира и Крым им показался самым лакомым. Атака НАТО была столь неожиданной, что наши ПВО повелись на гражданские самолеты и не открыли по ним огонь еще над морем.
Мы добежали до музея Великой Отечественной Войны и разбили стеклянную дверь, зазвенела сигнализация, но вой от сирен о воздушном нападении заглушал все.
Тамара заметила, как с легкостью Нура разорвала дверь из сантиметровой арматуры, даже показалось, что у ней выросли когти на руках, и она просто резала металл.
Внутри Нура разбила витрины и схватила пистолет пулемет Шпагина, передернув затвор, она выстрелила в воздух. Патрон пшикнул и отказался стрелять.
- АААА мать вашу! – прокричала Нура. Она разбила еще одну витрину, где лежали магазины и, вставив его, еще попробовала. Результат был такой же.
Теперь она разбила витрину с мечами и копьями, остановившись на секунду, она кинула мне копье и меч и взяла что-то подобное себе.
- Как в старые добрые времена! – крикнула она и улыбнулась, улыбкой идущего на смерть.
Мы выскочили на улицу где везде садились десантники. Нура кинула копье в одного из них, пронзив одного, кинула меч в соседнего.
Нура видела, как пораженные ей противники заваливаются на землю с полным обмундированием, она же была одета, как теннисистка только все было еще короче.
Она выхватила нож из ножен пораженного копьем бойца и срезала ремень, освободив его старую винтовку М16, похоже, у Натовцев совсем дела плохи с оружием, раз они достали это старье. Но выстрелив из нее в приземляющихся соседей и его товарищей, винтовка оказалось не плохой при не частой стрельбе, АК 74 плевался не с таким усердием.
Нура расчистила поляну, а Тамара стояла с копьем, не зная в кого бы его кинуть.
- Тамара на тебе новое копье! – и Нура кинула ей свой автомат. Тренировки и боевые действия играли свою роль. Почувствовав оружие, Тамара сразу прижала приклад к плечу и встала на одно колено, охраняя склон горы.
Я проделала тот же трюк с ножом с очередным погибшим и в руках у меня была винтовка абсолютно другого калибра.
- Как они собираются воевать дальше или это их последнее дыхание – думала я.
Немецкий Хэклер пул бапп легко лег на плечо, и пятерых я положила, стреляя только по их показавшимся каскам, из-за пригорка, калибр шесть с половиной миллиметров легко пробивал их защиту с близкого расстояния.
Тамара еще только вертелась, нацеливая винтовку стоя ниже меня.
- Тамара собирай патроны и в музей иначе нас закидают гранатами! – крикнула я. Тут же полетела первая граната в нашу сторону, но на взлете я успела подстрелить ее и он взорвалась за пригорком, рядом с бросавшим.
Тамара успела срезать две разгрузки и отступала. У меня было три магазина из них один заряженный в автомат. Минут на пятнадцать нам должно хватить.
- Стреляй только одиночными выстрелами! – крикнула я.
- Да сэр! – издеваясь над моим командованием, ответила лейтенант Тамара.
Мы стояли на втором этаже музея с автоматическими винтовками, положив уже человек пятьдесят, и слушали, как к нам едет танк, тяжело взбираясь на пригорок.
- Тамара! Горжусь, что была твоим другом! – выкрикнула я, зная, что первый же удар разметает нас по стенам.
- Я счастлива, что сражаюсь рядом с Беловой! – ответила она.
В голове мелькнула мысль: - Мать бы ни когда не проиграла эту битву!
Раздался гром, и что-то ярко блеснуло в небе. Башня танка взмыла в небо, как комета.
Появились головы и все без шлемов, я не стала стрелять, что-то мне подсказывало, что все четверо мне знакомы.
Вышла Мама, тети Нурит, Карина и Афина.
Я со злости прицелилась в камень рядом с мамой и стрельнула. Она подняла руку и показала мне пулю, держа ее в руке, улыбаясь.
- Тамара! За нами пришли! – закричала я.
- С такими родственниками и в ад провалиться не страшно! – тихо ответила она и опустила винтовку.
- И как вам здесь? В этой параллели? – спросила я.
Мы поднялись на пригорок мама с тетями сели обозревать степную окрестность, где бежали солдаты и ехали сотни бронированных машин.
- Карина, ты или я? Спросила Афина, и они начали спорить в игру «Камень, Ножницы, Бумага».
Афина проиграла, и Карина размявшись приемами из йоги села рядом со мной.
- И что? – спросила я.
- И все! – ответила моя тетя, тусовщица по ночным Питерским клубам.
Крым взорвался тысячами каменных сталагмитов выросших из земли, после чего они начали гнуться извиваться, а за ними полезли корни и лианы.
Вся наша группа из десяти человек сидела в блиндаже, раненых противников мы не могли поместить внутрь и они сидели в окопе перед нами под прицелом одного из солдат. Им повезло, когда артиллерия смокла, они все остались живы, и их только присыпало землей от разрывов.
Наша атака продолжалась, только теперь переросла в оборону. К нам по шнуру перебрались еще две штурмовых группы.
Мне принесли ручной пулемет «Американская пила», который был направленный в нашу сторону, но ни кто так и не смог выстрелить из него.
Я вполне могла держать его на весу вместе с коробом полным патронов. Когда на штурм, наших позиций, выехали три боевых машины пехоты, я первым делом ослепила их, тремя выстрелами разбив им автоматические системы управления огнем. Интуитивно я знала уязвимые места. Поливая огнем не ведомо куда они ехали под огонь нашей артиллерии. Тамара стреляла из трофейных автоматических винтовок, по сопровождавшим БМП пехотинцам, установив на нее свою оптику. Планка «Пикатини» тут очень пригодилась. Пехота валилась от стрелкотни штурмовиков и ее точных выстрелов.
Я бежала в другой край опорника по окопам, которые почти сровняла с землей артиллерия противника, пока машины были сосредоточены на нашем скоплении с другой стороны. Выбежав на край окопа опорного пункта с другой стороны, прицельными, одиночными выстрелами я начала разбивать зеркально-стеклянную оптику командира и наводчика, затем механика. Через три минуты боевые машины были полностью ослеплены. Заиграла наша арта, механики открыли люки для дальнейшего движения, так как их стекла были разбиты, и тут же жалящий пулемет усадил каждого из них обратно, издав только три выстрела.
Арта доделала нашу работу и через десять минут останки машин догорали в поле.
Артиллерия противника опять начала работать по нам и нашему новому опорному пункту, уничтожив часть своих раненных, после чего заглохла, сказывался снарядный голод в этой части Европы.
Я сидела в блиндаже рядом с капитаном, который в этом штурме сложнейшего опорного пункта не потерял не единого бойца.
- Можно я буду молиться на тебя лейтенант? – спросил он громко, чтобы все услышали.
- Молись на нее! - я показала на Тамару: - Насколько мне известно, ее родственница святая!
- Сегодня вы спасли наши жизни! Как твое имя? – спросил капитан.
- Нура Белова! – прокричала я именно в тот момент, когда ни чего не взрывалось.
Все в момент затихли.
- Имя Зара, тебе что-то говорит? – спросил капитан.
- Это имя моей матери! – ответила я.
Теперь на меня смотрели, как будто я море раздвинула руками!
- Афигеть! – раздался выдох одного из бойцов.
- Вы что реально бессмертные и можете уничтожать целые страны в одиночку? – спросил кто-то.
- Я совсем не знаю свою мать, но уверена, что она точно могла. Но она здесь погибла! – крикнула я, прикрыв лицо руками.
Здесь погибла не совсем моя мать, но эта была Зара Белова и я заплакала.
Усталость навалилась на меня, наше место в опорнике заняли десантники, артиллерия пододвинулась, теперь это стала неприступной крепостью.
ВОЗРОЖДЕНИЕ ЛЕГЕНДЫ
Мы с Тамарой принимали водные процедуры в бане, а наша одежда уже чистая висела в сушилке, где пахло березой от высыхающих дров, от чего от формы, когда мы ее надели, приятно пахло, это уже был не запах пороха и сырой земли с изгоревшим гексогеном.
Теперь наш блиндаж стал нам с Тамарой родным домом. Мы очень крепко спали после битвы, я думаю, мама тоже так засыпала после своих побед, не только моя родная мама, но и Зара Белова в этой «параллели».
Перед тем, как попасть на ротацию, нас еще отправили на один штурм, опрника на железной дороге. Там мы встретились с европейскими танками и откатились, к нам на подмогу прислали два девяностых, которые, издали играя в баскетбол, пытались накрыть объект.
Мы с Тамарой залезли в танки, взяв командования на себя, конечно не без помощи группы захвата нашей разведроты, и как в «Танчиках» разобрали четыре танка противника не получив ни одного попадания. Наш капитан потом с силой выковыривал нас из этих танков, ругаясь благим матом, чтобы мы не пошли в атаку, хотя все команды танков, и даже временно отстраненные командиры, были готовы.
И вот нас с Тамарой отправили в тыл, только здесь на отдыхе, мы вспомнили, что мы из другого мира.
- Нура, я скучаю по родителям! – лежа на шезлонге, произнес старший лейтенант Гелашвили.
- Да, Тамара я тоже скучаю по матери, но ее планка так высока, что мне никогда не достичь ее высот даже в этом мире, где идет война! – ответила я, лежа на песке рядом и наслаждаясь солнцем Черного моря.
- Ты со своим соперничеством со своей мамой, совсем слетела с катушек, и совсем не хочешь домой! – обозначила Тамара.
Я задумалась, ведь последний месяц я действительно хотела только побеждать, и не думала о доме.
- Нура ты же мне рассказывала, что твоя мама ведьма и ты тоже. Принеси мне весточку из дома. Пожалуйста! – попросила на полном серьезе Тамара.
Я подумала, или даже захотела сделать чудо для Тамары.
- Трах тибидох, тибидох! – произнесла я шутя.
Перед нами оказался блокнот для записок и ручка.
- Тамара!? – произнесла я удивленно. Тамара поднялась на шезлонге, чем заставила сразу с десяток мужчин смотреть в море, которые пялились на нее. Грузинская девушка с ростом метр восемьдесят, с идеальной фигурой и черными, как смоль волосами до плеч, я думаю редко, кто таких видел, а когда у нее и личико, как у пантеры, которая как бы улыбается, но в любую секунду готова тебя съесть, становилось понятно пристрастие мужчин, она специя, которая опасна. У меня возникла ассоциация со свежим жгучим красным перцем, красивый, гладкий, ароматный, но только попробуй и обожжешься так, что устанешь после этого пить молоко.
- Это же блокнот из нашего коридора и ручка, которую папа привез из Индии! – воскликнула она.
- Ты серьезно? – спросила я, наблюдая, как она забрала его и откинув первый листок начала писать.
-Нура! Ты вернешь это обратно и не станешь читать, что я написала! Клянись мне нашей дружбой! – потребовала категорично Тамара.
- Тамара! Я не хочу клясться нашей дружбой, можно я тебе просто пообещаю все, что ты сказала, кроме, как вернуть его обратно! – ответила я, искренне не зная, как вообще такое произошло.
Тамара дописала еще листок, повернулась и сказал: - Тогда клянись!
Я разозлилась и закричала на нее: - Лети! Лети, лепесток! Через Запад на Восток, Через Север, через Юг, возвращайся, сделав круг.
В руках Тамары исчез блокнот и ручка.
- Ты все можешь, когда захочешь! Ты же Белова! – хихикнула она и на радость мужчин разлеглась, вытянув свои длинные ноги, подняв грудь вверх.
Зара сидела на кресле качалке на веранде в белом теплом махровом халате, из разрушенного камина, который уже больше напоминал песочницу, шел дымок, от только что прилетевшей в него молнии, на столике лежали сотовый телефон и ноутбук, ждавшие новостей, на руке у нее был надет социатор сопряженный со всеми этими предметами.
-Зара, она наша дочь, она сможет за себя постоять! Не переживай! – сказал ей Рим вышедший на веранду с бокалом коньяка.
- Ты не нервничаешь? – спросила Зара и очередная молния из кирпича от камина сделала песок.
- Я держу себя в руках! – ответил Рим.
- Ты держишь алкоголь, от которого раньше шарахался как от огня! – зашипела Зара, и еще один кирпич рассыпался в пыль.
В воротах появились родители Тамары быстро почти бегом шли к нам.
- Добрый день соседи! – поприветствовала их Зара.
- Зарочка смотри, что я сегодня нашла перед дверью! – и в слезах она протянула блокнот Заре.
« Дорогие мама и папа у меня все хорошо! Мы тут греемся на солнышке, и я очень скучаю по вам! Очень большая просьба отнести этот блокнот к маме Нуры, Заре Беловой.
Люблю, целую, Ваша Тамара.»
Не знаю почему, но она попросила вам отдать – заплакала грузинка, к своему стыду, Зара не знала, как зовут мать лучшей подруги своей дочери.
- Уважаемая! Я еще почитаю и вам завтра отдам! Хорошо! – ответила Зара. Рим уже общался с соседом, и они пошли в гараж рассматривать его новые игрушки, так Зара называла инструменты, которые скупает ее супруг. Правда он и содержит дом, в идеальном состоянии и камин только, что ей разрушенный был идеален, поэтому и пострадал, когда у нее сдали нервы. Пошел уже третий месяц, а она ни на капельку не продвинулись в поисках дочери.
Зара открыла блокнот. Повертела его в руках нигде больше, ни чего не было, кроме последней картонной страницы, где было легко без нажатия написано имя Нура, которое, кроме, как в лунном свете и не заметишь, чтобы отразился тонкий слой графита на бумаге.
На листах зажглись буквы.
« Я Тамара, мы не очень знакомы, но я подруга вашей дочери. Мы с Нурой попали, как она сказала в «Параллель» о которых вы много знаете. Сейчас мы на четвертой мировой войне, если не считать ядерную, ваша дочь превосходно воюет и скоро станет героем. Мы как сестры сражаемся вместе, но ее захватило соперничество с Вами, Вы даже здесь герой, которого знает весь мир.
Нура старается сравняться с вами, превзойти вас, и я боюсь, что в своем героизме она погубит и себя и меня и весь наш отряд.
Если можете, верните нас домой!
С уважением, уже лейтенант Тамара (Волк)
Зара нажала на социаторе кнопку СОС!!! И плакала все время пока не приехали ее подруги.
Через час все были уже в доме.
- Вот весточка из параллели дайте мне путь к ней! – закричала Зара, в слезах отдавая блокнот Василисе.
- Ольга! Отдай мне книгу, с ее силой я верну ее за пять секунд! – умоляла Зара.
- Зара, ты может ее, и вернешь, но тот мир ты уничтожишь! Я знаю это, поэтому книга спрятана навечно! – грубо ответила Ольга.
- Мы нашли ниточку и через несколько часов откроем портал! – воскликнула Василиса, обследуя с Иваном блокнот.
- Прошу! Пожалуйста! – Зара рыдала за все три месяца, которые держалась, как камень.
Мы лежали на пляже Черного моря, когда с десяток пассажирских самолетов летели над нами.
- Что это еще за стайные перелеты? – спросила я у Тамары, зная ответ, что она тоже не знает.
В небе открылось тысяча куполов от парашютов, а кругом на полуострове начали раздаваться взрывы.
По всей нашей противовоздушной обороне на полуострове Крым был нанесен массированный ракетный удар, среди всей кучи самолетов летел Натовский самолет разведчик АЯКС, который с точностью до миллиметра навел ракеты на цели – пояснило нам радио.
Купала парашютистов из самолетов закрывали солнце, их было не один десяток тысяч человек.
- Тамара нам нужно оружие! – вскочила Нура в маленьком купальнике.
- Тут только военный музей есть! – ответила Тамара.
Когда мы оделись, одежды на нас прибавилось максимум, на килограмм включая кроссовки.
Удар был неожиданный, Турки решили отобрать свой кусок в переделе мира и Крым им показался самым лакомым. Атака НАТО была столь неожиданной, что наши ПВО повелись на гражданские самолеты и не открыли по ним огонь еще над морем.
Мы добежали до музея Великой Отечественной Войны и разбили стеклянную дверь, зазвенела сигнализация, но вой от сирен о воздушном нападении заглушал все.
Тамара заметила, как с легкостью Нура разорвала дверь из сантиметровой арматуры, даже показалось, что у ней выросли когти на руках, и она просто резала металл.
Внутри Нура разбила витрины и схватила пистолет пулемет Шпагина, передернув затвор, она выстрелила в воздух. Патрон пшикнул и отказался стрелять.
- АААА мать вашу! – прокричала Нура. Она разбила еще одну витрину, где лежали магазины и, вставив его, еще попробовала. Результат был такой же.
Теперь она разбила витрину с мечами и копьями, остановившись на секунду, она кинула мне копье и меч и взяла что-то подобное себе.
- Как в старые добрые времена! – крикнула она и улыбнулась, улыбкой идущего на смерть.
Мы выскочили на улицу где везде садились десантники. Нура кинула копье в одного из них, пронзив одного, кинула меч в соседнего.
Нура видела, как пораженные ей противники заваливаются на землю с полным обмундированием, она же была одета, как теннисистка только все было еще короче.
Она выхватила нож из ножен пораженного копьем бойца и срезала ремень, освободив его старую винтовку М16, похоже, у Натовцев совсем дела плохи с оружием, раз они достали это старье. Но выстрелив из нее в приземляющихся соседей и его товарищей, винтовка оказалось не плохой при не частой стрельбе, АК 74 плевался не с таким усердием.
Нура расчистила поляну, а Тамара стояла с копьем, не зная в кого бы его кинуть.
- Тамара на тебе новое копье! – и Нура кинула ей свой автомат. Тренировки и боевые действия играли свою роль. Почувствовав оружие, Тамара сразу прижала приклад к плечу и встала на одно колено, охраняя склон горы.
Я проделала тот же трюк с ножом с очередным погибшим и в руках у меня была винтовка абсолютно другого калибра.
- Как они собираются воевать дальше или это их последнее дыхание – думала я.
Немецкий Хэклер пул бапп легко лег на плечо, и пятерых я положила, стреляя только по их показавшимся каскам, из-за пригорка, калибр шесть с половиной миллиметров легко пробивал их защиту с близкого расстояния.
Тамара еще только вертелась, нацеливая винтовку стоя ниже меня.
- Тамара собирай патроны и в музей иначе нас закидают гранатами! – крикнула я. Тут же полетела первая граната в нашу сторону, но на взлете я успела подстрелить ее и он взорвалась за пригорком, рядом с бросавшим.
Тамара успела срезать две разгрузки и отступала. У меня было три магазина из них один заряженный в автомат. Минут на пятнадцать нам должно хватить.
- Стреляй только одиночными выстрелами! – крикнула я.
- Да сэр! – издеваясь над моим командованием, ответила лейтенант Тамара.
Мы стояли на втором этаже музея с автоматическими винтовками, положив уже человек пятьдесят, и слушали, как к нам едет танк, тяжело взбираясь на пригорок.
- Тамара! Горжусь, что была твоим другом! – выкрикнула я, зная, что первый же удар разметает нас по стенам.
- Я счастлива, что сражаюсь рядом с Беловой! – ответила она.
В голове мелькнула мысль: - Мать бы ни когда не проиграла эту битву!
Раздался гром, и что-то ярко блеснуло в небе. Башня танка взмыла в небо, как комета.
Появились головы и все без шлемов, я не стала стрелять, что-то мне подсказывало, что все четверо мне знакомы.
Вышла Мама, тети Нурит, Карина и Афина.
Я со злости прицелилась в камень рядом с мамой и стрельнула. Она подняла руку и показала мне пулю, держа ее в руке, улыбаясь.
- Тамара! За нами пришли! – закричала я.
- С такими родственниками и в ад провалиться не страшно! – тихо ответила она и опустила винтовку.
- И как вам здесь? В этой параллели? – спросила я.
Мы поднялись на пригорок мама с тетями сели обозревать степную окрестность, где бежали солдаты и ехали сотни бронированных машин.
- Карина, ты или я? Спросила Афина, и они начали спорить в игру «Камень, Ножницы, Бумага».
Афина проиграла, и Карина размявшись приемами из йоги села рядом со мной.
- И что? – спросила я.
- И все! – ответила моя тетя, тусовщица по ночным Питерским клубам.
Крым взорвался тысячами каменных сталагмитов выросших из земли, после чего они начали гнуться извиваться, а за ними полезли корни и лианы.
